Чары ветреного властелина

– Кто такая Кейси Смит? – спросил он.

Кэт судорожно сглотнула, не ожидая этого вопроса.

– Кейси Смит – это имя в моем свидетельстве о рождении.

– Интересная деталь, которую упустили журналисты?

Она вздернула подбородок.

– Это было единственное, что они упустили.

«К счастью», – подумала она. Иначе она никогда не смогла бы так хорошо исчезнуть в большом городе.

– Нам нечего сказать друг другу, Зафир. А теперь уходи, прежде чем я вызову полицию и обвиню тебя в домогательстве.

Она встала и направилась к двери, как вдруг Зафир спросил:

– Почему ты хромаешь?

Мгновенно выброс адреналина сменился ощущением беззащитности.

Она медленно обернулась и обнаружила, что стоит совсем рядом с Зафиром. Ей показалось, что ее ударила молния. Все было так, словно ее изголодавшееся тело только и ждало его появления. И теперь оно ожило.

Его запах сводил ее с ума – смесь мускуса и чего-то необычайно экзотического, и это тут же вернуло ее в прошлое, в ее первый и единственный визит в Джахор, с его роскошным дворцом на холме, возвышавшемся над древним городом на берегу океана.

Кэт подняла голову. Зафир все еще хмурился. Она отступила на шаг, в ужасе, что ее тело так легко может предать ее. И тут она вспомнила, что он спросил: «Почему ты хромаешь?»

Кэт не хотела отвечать ему. Ее охватило чувство самосохранения. Он представления не имел, сколько горестей ей пришлось пережить после того, как они виделись в последний раз. И далеко не все они были связаны с ним.

Но она знала, что, не сказав ему ничего, она лишь подогреет его интерес, поэтому с неохотой ответила:

– Я попала в аварию и повредила ногу. Поэтому не могла продолжать работать какое-то время.

Она замерла, молясь, чтобы он не стал расспрашивать ее о подробностях.

Зафир оценивающим взглядом окинул ее.

– Ты из-за этого не вернулась к карьере модели? И из-за этого живешь в этой дыре? Потому что ты до сих пор не расплатилась со своими долгами? Хотя сейчас ты явно вернулась к былой форме, и я уверен, что дома моды готовы будут заключить контракты с тобой теперь, когда та история уже забылась.

Кэт с трудом сдержалась, чтобы не поморщиться, когда он сказал, что она явно вернулась к былой форме. Но она не собиралась ничего ему объяснять. Зафир явно не был настроен услышать правду сейчас, как и в прошлый раз. И он был прав, за исключением одного: когда модельные агентства снова стали обращаться к ней, она не была готова к этому…

Кэт вздохнула. Она решила избегать прямого ответа, поэтому лишь произнесла:

– Я иногда рекламирую перчатки, но в основном работаю официанткой.

Зафир подошел ближе к ней. Его взгляд пронизывал ее насквозь.

Кэт хотелось лишь одного – чтобы он ушел. Однажды он уже перевернул ее мир вверх ногами, и она не переживет, если это произойдет вновь.

– Слушай, – обратилась она, стараясь спрятать отчаяние в голосе. – Ты что, приехал ворошить прошлое?

Она закусила губу, когда ей пришла в голову опасная мысль – а вдруг он, несмотря ни на что, действительно приехал услышать ее объяснения? На мгновение в ней зародилась искорка надежды, которая тут же погасла, когда Зафир покачал головой и коротко ответил:

– Нет. Конечно же нет. Это все уже в прошлом, и я не желаю больше об этом вспоминать.

У Кэт упало сердце. Конечно же, он приехал не для того, чтобы выслушивать ее объяснения. Очевидно, она была все так же беззаветно влюблена в этого человека, несмотря на все, через что ей пришлось пройти. Она почувствовала, как ее охватывает паника, когда она осознала это.

Сжав зубы, она процедила:

– В таком случае не лучше ли тебе уйти? У нас уже было прошлое, и ты только что дал ясно понять, что у нас не может быть будущего. Так что о чем нам дальше говорить?

Она пожалела, что задала этот вопрос, когда увидела расчетливый блеск в этих серых, стальных глазах.

– Наше будущее – это именно то, что я хотел обсудить. Не такое, каким оно виделось нам в прошлый раз, но я не вижу, почему бы нам не оставить прошлое в покое и не двигаться дальше.

Кэт внутренне сжалась, словно ожидая удара.

– Я не заинтересована обсуждать с тобой любое будущее, каким бы ты его ни видел, Зафир.

Зафир стиснул зубы, но тут же усилием воли заставил себя расслабиться. Он не привык, чтобы кто-либо так разговаривал с ним. И он никогда не видел Кэт так воинственно настроенной. Но он не мог отрицать, что в глубине души это взволновало его. Она действительно изменилась и в то же время была такой интригующе знакомой. Знакомой до боли. Его тело испытывало отчаянную неудовлетворенность. Она была так близко к нему и держала его на расстоянии вытянутой руки, глядя на него так, словно он был нежеланным незнакомцем.

По правде, он не ожидал, что она будет так воинственно настроена против него. Он помнил, что их отношения закончились не лучшим образом, но это она скрывала от него правду, чтобы не лишиться шанса стать его женой. И тем не менее Кэт вела себя так, словно это она была пострадавшей стороной.

Он мысленно выругался. Он не планировал ворошить прошлое, но, очевидно, это будет неизбежно. Но, как он уже сказал, он не собирался говорить сейчас о прошлом. Пора было изложить планы на будущее.

Несмотря ни на что, хотя он знал, что существует тысяча причин встать, уйти и забыть, что он когда-либо видел ее, он не мог этого сделать. Не сейчас. Но он заверил себя, что может получить то, что ему нужно, а потом вернуться к прежней жизни. И он твердо намерен был поступить именно так.

– Я не уйду, пока не скажу того, ради чего я сюда приехал, Кэт.

Кэт в смятении наблюдала за тем, как Зафир снова уселся в кресло. Она видела на его лице выражение твердой решимости, так хорошо ей знакомое. Ей меньше всего хотелось, чтобы он догадался о ее чувствах, поэтому она с непроницаемым видом села напротив него, хотя его присутствие разрывало ей сердце.

Она со значением посмотрела на часы, потом на него.

– Уже становится поздно, а мне нужно рано вставать на работу. Я буду признательна, если ты будешь краток.

Зафир смотрел на бесстрастное выражение лица Кэт. На мгновение ему показалось, что он уловил огонек в ее глазах, но огонек тут же исчез. Казалось, она была намерена держать себя с ним как с незнакомцем. Но очень скоро, поклялся себе Зафир, они станут снова по-прежнему близки, и она будет стонать и шептать его имя, когда настанет кульминационный момент, который избавит его от этой муки.

Он с трудом заставил себя выбросить из головы эти фантазии и спросил:

– Ты хотя бы выслушала предложение, которое я переслал тебе через агента?

Кэт покачала головой, и тонкая прядь высвободилась из узла на ее затылке и упала ей на шею. Зафиру смертельно захотелось вынуть шпильки из этого узла и посмотреть, как ее длинные волосы роскошной волной упадут ей на плечи и рассыплются по спине, как это бывало раньше. Он снова сжал зубы. Это было нелепо – он с трудом мог вести разумную беседу, пока эти образы преследовали его.

С трудом взяв себя в руки, он сказал:

– Я хотел предложить тебе контракт на…

Кэт приоткрыла было рот, чтобы что-то сказать, вероятнее всего, отказаться, но Зафир поднял руку, не давая ей возможности перебить его.

– Возможно, ты помнишь, как я рассказывал тебе о знаменитом пропавшем бриллианте, «Сердце Джандора», самом большом красном бриллианте в мире?

Кэт напряглась, и он заметил, как ее щеки порозовели, словно она тоже вспомнила тот момент. Они лежали в ее постели в Джахоре, в блаженной истоме после занятия любовью, и он рассказывал ей о бриллианте.

– Я что-то смутно припоминаю, – сухо сказала Кэт, хотя Зафир готов был поклясться, что она отлично все помнила.

– Недавно этот бриллиант был найден во время археологических раскопок. Мои люди восприняли это как доброе предзнаменование.

– Я рада за тебя… и за них… но не вполне понимаю, какое я имею к этому отношение.

– Самое прямое Кэт, потому что я выбрал тебя в качестве модели, которая будет носить этот бриллиант во время нашего международного турне.

Это самоуверенное и высокомерное предложение на мгновение ошеломило Кэт.

– Но это нелепо. Я работаю здесь. У меня здесь своя жизнь. Я не имею ни малейшего намерения куда-то ехать с тобой.

Зафир поднялся и, словно она ничего не говорила, продолжил:

– Это очень важное турне. Первое мероприятие назначено на послезавтрашний вечер, в Музее искусств в Метрополитен. Затем мы едем в Лондон, потом в Париж и, наконец, в Джандор, где бриллиант выставят на всеобщее обозрение.

Кэт тоже встала с дивана, дрожа от возмущения.

– Никакого «мы» быть не может, Зафир.

– Если бы все шло по моему плану, тогда я был бы согласен с тобой. Но мой помощник убедил меня продемонстрировать бриллиант в более выигрышном свете. Не в стеклянном футляре, а на шее красивой женщины. Она познакомится со специально отобранными гостями, чтобы они могли видеть, как бриллиант сияет и переливается на обнаженном теле.

Кэт пришла в ужас при мысли о том, что люди станут толпиться вокруг нее, разглядывать камень и даже пытаться дотронуться до него. А одним из побочных эффектов того несчастного случая, в котором она пострадала, была клаустрофобия, которую она испытывала при определенных обстоятельствах.

Она покачала головой:

– Ни за что, Зафир. Меня это не интересует.

Кэт увидела холодный стальной блеск в глазах Зафира. Это означало, что он ожидал любые ее возражения и был готов противостоять им.

В отчаянии она сказала:

– В мире миллион моделей, таких же опытных, как я. Притом моделей без скандального прошлого. Если я появлюсь на публике с тобой как Кэт Винтерс, у прессы будет праздник. И вся эта прошлая история всплывет вновь.

Кэт молча возблагодарила Бога, что их разрыв произошел еще до официального объявления о помолвке.

– Да, такое может случиться, – согласился Зафир, – и эту возможность я тоже рассматривал. Но у меня отличная команда по связям с общественностью, и они сумеют затмить все старые истории и вместо этого представить новую. Возвращение Кэт Винтерс с самым известным пропавшим красным бриллиантом в мире будет горячей новостью.

Кэт содрогнулась, осознав весь холодный расчет Зафира. Ее появление будет лишь приманкой. Чтобы подогреть общественный интерес даже за счет негативных ассоциаций. Для нее это был худший кошмар. Она не была готова вернуться в мир Кэт Винтерс – ни для кого.

– Мой ответ – нет, Зафир, – покачала она головой. – А теперь, пожалуйста, уходи. Я устала.

Но Зафир конечно же и не подумал тронуться с места.

– Естественно, я не предлагаю тебе сделать это даром, Кэт. Я готов заплатить огромную сумму за одну из самых знаменитых и неуловимых моделей. Я отлично знаю, какие ты получала гонорары за свои контракты, а поскольку твоя кредитная история показывает, что ты не в состоянии откладывать сбережения, похоже, ты не в том положении, чтобы отказываться от такого щедрого предложения.

Он подкрепил эти слова, небрежно обведя взглядом комнату, в которой они находились.

И Кэт решила поднять вопрос, который не хотела поднимать ни при каких условиях. Но, может быть, хоть это заставит Зафира уйти?

– А ты предусмотрел сплетни, которые неизбежно начнут распространять о нас?

Он сделал паузу, а потом сказал:

– Да, но я не вижу в этом никакого вреда – во всяком случае, если это будет длиться только в течение турне, а потом снова сойдет на нет.

Поначалу Кэт даже не поняла, что он имел в виду, но потом, когда до нее дошел смысл его слов…

– Ты не можешь всерьез рассчитывать, что мы… Она остановилась, испугавшись сказать это вслух.

Боясь показать себя дурочкой. Боясь, что она права в своих предположениях.

И боясь, что она не права.

– Не могу рассчитывать на что, Кэт?

Он сделал шаг в ее сторону и остановился на расстоянии вытянутой руки.

– Я не могу рассчитывать на то, что мы снова будем вместе?

Кэт посмотрела на него с ужасом и в то же время с нарастающим возбуждением. Потом покачала головой.

Лицо Зафира внезапно потемнело.

– Именно это я и имею в виду. Я хочу, чтобы ты вернулась в мою постель. У нас с тобой незаконченное дело. Когда ты ушла…

– Ты имеешь в виду, когда ты выгнал меня!

Гнев охватил ее, давая ей силы отступить назад, подальше от его опасной близости, и, словно защищаясь, скрестить руки на груди.

– Мы не станем снова обсуждать это, – резко сказал Зафир. – Достаточно сказать, что хотя с нашей помолвкой было покончено – я не мог представить тебя как будущую королеву после всех этих статей и фотографий, – но наши отношения не обязательно должны быть порваны.

Обида и боль охватили ее, и она задрожала. Она словно вернулась в прошлое. Она помнила, как, стоя перед Зафиром в его роскошных апартаментах, недоверчиво сказала ему:

– Ты не любишь меня.

Он взмахнул рукой.

– Речь идет не о любви, Кэт. Любовь здесь всегда была ни при чем. Это вопрос взаимного уважения и желания и того факта, что я верил – как выяснилось, ошибочно, – что ты была идеальным кандидатом на роль моей жены и будущей королевы.

Идеальным… Она никогда так не ненавидела это слово, как в тот момент.

Всю ее жизнь ей внушали, что она должна быть идеальной. Выиграть очередной конкурс. Получить роль в рекламе, затмив другую претендентку. Добыть достаточно денег, чтобы спасти мать. Беда была в том, что она потерпела поражение. Она посмотрела на Зафира и сказала безжизненным тоном:

– Я не идеальная, Зафир. Далеко не идеальная. И она ушла, оставив на столе свое обручальное кольцо. И теперь она была рада этому, потому что он явно вместо роли будущей жены предложил бы ей роль любовницы.

А теперь она была еще менее идеальная, чем когда-либо.

– Уходи, Зафир, наш разговор закончен.

Но он пропустил ее слова мимо ушей.

– Подумай, от чего ты отказываешься, Кэт. От шанса вернуться к своей прежней жизни. Ты подумала, что ты при этом теряешь?

Он назвал сумму, которая действительно изменила бы всю ее жизнь. Кровь отхлынула от ее лица.

Он достал из внутреннего кармана визитную карточку и протянул ей. Она неохотно взяла ее.

– Это мой личный номер. Я остановился в своем пентхаусе. Даю тебе время до завтрашнего утра, Кэт. Если до того времени ты не свяжешься со мной, я найду другую модель и навсегда исчезну из твоей жизни.

Она смотрела на него и удивлялась, что когда-то верила, что он любит ее, потому что сделал ей предложение. Но им двигали совсем другие мотивы. Она была тщательно осмотрена и признана подходящей. Идеальной. А теперь Зафир предлагал ей вернуться в тот мир, который однажды так жестоко отверг ее. И не только это. Он предлагал ей вернуть на время их прежние отношения и уничтожить еще ту оставшуюся живой часть ее сердца, которая как-то функционировала.

Кэт стала сильнее после всего, что пришлось ей пережить за последние восемнадцать месяцев. Но она была все еще достаточно слаба для этого. Сколько бы денег он ей ни предлагал.

Не спуская глаз с Зафира, она взяла карточку, разорвала ее и бросила обрывки на пол.

– Прощай, Зафир.

Его глаза сверкнули, а челюсти сжались. Немного помолчав, он сказал:

– Как хочешь, Кэт. Прощай.

Но когда Зафир повернулся и пошел к двери, подхватив по дороге пальто, и когда дверь закрылась за ним, последнее, что она чувствовала, – это триумф.

Она чуть не бросилась вслед за ним, умоляя его не уходить. Но Зафир уже однажды разрушил ее жизнь. Она не могла позволить случиться этому во второй раз.

Так что она осталась стоять на месте, а когда услышала звук отъезжавшей машины, шумно выдохнула и опустилась на диван.

Она огляделась по сторонам, словно впервые глядя на свое окружение. Она уже привыкла к полупустым комнатам и скудному декору, но это было все, что она могла позволить себе после несчастного случая, ее долгого и дорогого лечения, даже учитывая, что большая часть долга теперь была аннулирована.

Причиной тому был тот факт, что после того, как те фотографии были опубликованы, фотограф, который шантажировал ее, лишился этой возможности. То, чем он грозил ей, уже свершилось, и она отчасти была рада этому.

Она множество раз хотела признаться во всем Зафиру, но слишком боялась его реакции. Как мог такой человек, выросший в совсем другом окружении, понять, почему она пошла на это?

И разве все закончилось не так, как она боялась? Она никогда не забудет выражение отвращения и ужаса на его лице, когда он узнал о ее прошлом.

Она встала и начала расхаживать по комнате. И тут ее взгляд упал на стоявшие в углу костыли и складное инвалидное кресло. Зафир не заметил их. К своему стыду, Кэт должна была признать, что это было еще одной причиной, почему она так поспешно выставила Зафира за дверь. Потому что она не смогла бы вынести, если бы он узнал, что случилось с ней. Потому что он больше не стал бы хотеть ее.

Потому что она изменилась окончательно и бесповоротно.

Кэт взяла свои костыли и отправилась в свою крошечную спальню. Она сняла кроссовки, затем стянула с себя джинсы и встала у зеркала.

С первого взгляда Зафир мог и не заметить никаких изменений. Она стояла на двух ногах, была того же роста, что и прежде, ее осанка не изменилась. Но потом она представила, как его взгляд опускается ниже и останавливается на левой ноге. На протезе, с его механической лодыжкой и искусственной стопой.

Даже сейчас Кэт не могла вспомнить ничего о самом роковом событии в ту ночь. Она помнила лишь, что переходила дорогу, а через день очнулась в больнице, где врач сообщил ей, что ей вынуждены были ампутировать левую ногу почти по колено. Иногда в ее памяти всплывали воспоминания о том, как на ее ноге лежит тяжеленный груз, а вокруг нее толпятся люди. Но она не могла ни пошевелиться, ни сказать что-нибудь. А потом она провалилась в темноту. Поэтому временами у нее случалась клаустрофобия.

Кэт села на кровать и начала отстегивать протез. Она давно уже не позволяла себе упиваться жалостью к себе. Ее окончательно спасла от этого ее агент, Джулия, ее старая подруга. И местный реабилитационный центр. Именно здесь она научилась жить в новой реальности.

И постепенно Кэт приняла случившееся и научилась справляться с трудностями. И все в ее жизни почти наладилось, до появления Зафира.

Кэт могла честно признаться себе, что со времени несчастного случая она научилась жить одним днем. И она надолго заперла в глубине памяти ту последнюю ночь с Зафиром. Но сейчас память о ней стала возвращаться, словно теперь Кэт готова была справиться и с этим.

Может быть, он был прав? Может быть, их отношения остались незаконченными? Может быть, если бы она согласилась на этот проект, это помогло бы ей похоронить ее призраков? Призрака отношений, которые, как она думала, существовали между нею и Зафиром? Призрака смерти ее матери и постоянное чувство вины, что она не смогла спасти ее, потому что ее мать не хотела, чтобы ее спасали?

После сегодняшнего визита Зафира Кэт уже не могла обманывать себя, что он остался в далеком прошлом. Больше всего ужаснула ее реакция на него, как на мужчину. После несчастного случая если ей и приходили в голову мысли о сексе, то она всегда представляла себе партнера нежного, доброго и бесконечно терпеливого.

Зафир не мог похвастать этими качествами. Он привык, что его окружает совершенство. Он вращался среди ярких, выдающихся и исключительно красивых женщин.

Кэт охватила паника. Она ни за что не сможет довериться Зафиру в интимном плане теперь, когда стала другой.

Она снова вернулась мыслями к той роковой ночи и их ссоре. Она почувствовала укоры совести из-за того, что так резко покинула его. Не слишком ли она поспешила? Но когда она поняла, что он не любит ее, последнее, чего ей хотелось, – попытаться оправдаться перед человеком, который считал ее просто предметом роскоши.

Так же относилась к ней и ее мать. Она видела в ней только возможность добывать деньги, пользуясь ее красотой. И Зафир ничем не отличался от нее. Он практически признался, что сделал ей предложение лишь потому, что она удачно вписывалась в его жизнь. А Кэт так страстно мечтала о том, чтобы ее любили ради нее самой.

Но она боялась, что ее раны не затянутся, пока она не заставит Зафира выслушать правду о тех фотографиях и о сенсационных заголовках в прессе.

Не то чтобы она хотела большего… Эта перспектива опять заставила ее впасть в панику.

Она будет отчаянно отрицать, что ее влечение к нему осталось таким же сильным. Она никогда не решится показаться ему такой, какой она теперь стала.

Но даже если она рассмотрит его предложение в чисто профессиональном плане, перспектива вернуться в тот мир ужасала ее. Да еще в присутствии Зафира. После всех усилий, которые она потратила, чтобы отгородиться от того мира глухой стеной.

Ни за что. Она не могла сделать это. Она все еще была недостаточно сильной.

Кэт всегда знала, что не сможет скрываться под именем Кейси Смит всю жизнь. Джулия все больше и больше давила на нее, уговаривая выйти из заточения и снова показать себя миру.

И вот теперь Зафир предложил ей контракт. Но он всегда требовал совершенства во всем, и он отверг ее, когда она впала в немилость. Она не даст ему второго шанса сделать то же самое.

Она подумала о той сумме денег, которую он упомянул, и осознала, что это дало бы ей возможность вернуть Джулии долг. Ее подруга поддерживала Кэт не только в течение первых шести месяцев, проведенных ею в реабилитационном центре, но и сейчас продолжала помогать ей. Но еще она смогла бы помочь реабилитационному центру, который столько сделал для ее восстановления. Из-за отсутствия средств центр был на грани закрытия, и Кэт смогла бы помочь им.

Если она примет предложение Зафира.

Ее сердце замерло от страха и странного возбуждения. Если согласится, она сможет использовать это как средство доказать себе, насколько они с Зафиром не подходят друг другу. Несмотря на сумасшедшее сексуальное влечение.

И она была достаточно сильной, чтобы принять его предложение, а потом уйти с высоко поднятой головой.

Это будет чисто деловое соглашение. Зафир никогда больше не затронет ее эмоций и не дотронется до ее тела. Стена, которую Кэт возвела вокруг себя после аварии, была непроницаемой. Он не сможет разрушить ее.

Она взяла телефон со стола, прежде чем лишится решимости. И она делала это не ради себя. Теперь она знала, что потратит деньги на благое дело. И это было главным.

Зафир ясно сказал, что оставит ее в покое, и Кэт знала, что он не шутит. Он был гордым мужчиной. Он не станет просить дважды, а тем более умолять.

Она сняла трубку и набрала номер Джулии.

Глава 3

Зафир стоял у окна в кабинете своего пентхауса и смотрел на Манхэттен, залитый осенним солнцем. Он старался не признаваться себе, что испытывает чувство триумфа и удовлетворения, но это давалось ему с трудом.

Но вместе с этим он чувствовал и некоторое разочарование, потому что, когда накануне вечером он уходил от Кэт, она была настроена весьма решительно. И хотя это сильно разозлило его, он в глубине души восхищался ею. Было редкостью найти желающего противиться ему в чем-либо, особенно теперь, когда он стал королем.

Он вспоминал, как был ошеломлен тем, что она отвергла его предложение. И с трудом сдерживался, чтобы не приказать водителю повернуть назад, войти в квартиру Кэт и напомнить ей уже не словами, как хорошо им было вместе. И как хорошо им сможет быть вместе опять.

А ровно в восемь часов утра на его личный телефон позвонила агент Кэт и подтвердила, что она все-таки решила принять его предложение.

В настоящий же момент Кэт была на совещании со своим агентом и представителем Зафира, подписывая контракт. А остаток дня она проведет в подготовке к турне с командой стилистов.

Итак, ее холодность и решимость вчера вечером были лишь притворством. Как и тогда, когда при их первой встрече она одурачила всех, притворяясь честной и работящей, использующей все возможности, которые ей предоставлялись.

По крайней мере, она была честна в том, что происходила из бедной семьи, что в глазах Зафира делало ее лишь более привлекательной. Она являлась воплощением американской мечты – умением достичь успеха, невзирая на обстоятельства.

А на самом деле ее прошлое было далеко не таким безупречным. У нее были огромные долги, которые она тщательно скрывала, несмотря на запредельные гонорары, которые она зарабатывала как одна из ведущих моделей своего времени. Ее мать была наркоманкой, отца она не знала и практически не получила никакого образования. Не говоря уже о самом скандальном – тех пикантных фотографиях, которые были сделаны, когда ей было всего семнадцать лет. Очевидно, для того, чтобы купить матери очередную дозу наркотика.

Даже сейчас, когда Зафир вспоминал об этих откровенных снимках, его руки непроизвольно сжимались в кулаки. Кэт была на них такой юной и в то же время смотрела в камеру с почти вызывающим видом. Ярость, которую он испытывал по отношению к человеку, стоявшему по ту сторону камеры, пугала его самого своей неистовостью. Но то, что он чувствовал по отношению к Кэт, было гораздо сложнее. Злость, разочарование. Желание защитить ее. Боль от ее предательства.