Откровения на пути в обитель

В детстве главная задача – стать ЧЕЛОВЕКОМ в полном смысле этого слова, преодолев в себе физиологическое начало и подчинив его нравственному, как это замыслил о нас Творец. Это происходит через развитие ВОЛИ – чудесного качества, позволяющего потерпеть временный дискомфорт ради достижения устойчивого удовлетворения от результата для самого себя и ОКРУЖАЮЩИХ. В этом как раз и сокрыт смысл таких понятий, как НАДЁЖНОСТЬ и ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. В выработке этого заключается сложный и длительный процесс ВОСПИТАНИЯ.

В чём состоит «уловка» врага рода человеческого? Через бесовское воздействие на подкорковые центры полового возбуждения у младенца расстроить процесс его взросления, заложенного Творцом. «Настроить» его душу на получение немедленного удовольствия любым путём «здесь и сейчас» и лишить способности достижения поставленной цели “per aspera ad astra” (через тернии – к звёздам!). Причём чем более забесовлён род, тем раньше начинается этот процесс. Вот потому-то младенцы и переживают половое возбуждение ещё в утробе матери! Будучи подавляемыми в младенческом возрасте слишком безтактными, агрессивными родительскими воспитательными мерами, сексуальные импульсы никуда не исчезают, а возвращаются в сознание в форме фобий (навязчивых страхов), а в более позднем возрасте – навязчивыми мастурбациями, половыми извращениями и проблемами в супружеской жизни.

Исходя из такого понимания, меры противодействия этому хорошо известны в православии и универсальны – стяжание благодати Святого Духа, который отгоняет лукавых «воспитателей» прочь от младенца. Истинная родительская любовь, БЕЗУСЛОВНОЕ ПРИЯТИЕ своего чада, духовный православный образ жизни ВСЕХ членов семьи – самый верный путь к этому.

События и впечатления моего раннего детства – панический страх перед медициной, яркие эротические переживания – наглядно иллюстрируют всё сказанное. Я безмерно благодарен своим родителям, отдавшим мне всю свою любовь и внимание. Согласно святоотеческому учению, в отношении каждого из нас ещё до рождения существует ОПРЕДЕЛЁННОЕ (не абсолютное!) Божие ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЕ. Вероятно, что настойчивое усердие блудного беса есть не что иное, как СТРЕМЛЕНИЕ ПОГУБИТЬ ДУШУ БУДУЩЕГО ИЕРОМОНАХА ещё «на взлёте». Господь явил Свою поддержку через верующих бабушек Евдокию и Дарью, питая Собой в регулярном Причащении Святых Христовых Тайн.

ПЕРВЫЕ ИСПЫТАНИЯ

Со смертью бабушки 22 июня (случайная ли дата? На войне она потеряла мужа и двух сыновей!) 1969 года у родителей, поскольку они работали, возникла проблема: куда девать пятилетнего сына?

Как-то мама очень деликатно поинтересовалась, не хочу ли я пойти в детский сад. Я сразу выразил свою восторженную готовность. И вот – мой первый день в находящемся рядом с домом детском садике. Тяжёлым камнем висит на душе это воспоминание. Мне было ОЧЕНЬ И ОЧЕНЬ плохо! Всё незнакомое! Я стеснялся всех без исключения, стеснялся идти в туалет и целый день терпел. Я был меньше всех ростом, и мне сразу дали прозвище Маленький. К тому же на правой руке от рождения у меня четыре пальца, и для детей это стало неким музейным экспонатом.

Постфактум, будучи достаточно взрослым, я услышал от соседей, как переживала мама после родов моё уродство. Она ходила, совершенно убитая горем, вокруг дома и безутешно плакала, а соседи как могли утешали её. Конечно же, своим чутким материнским сердцем она чувствовала, что по этой причине мне придётся среди сверстников совсем не сладко.

Только сейчас я осознал, насколько мудро Господь устроил меня! Будь у меня чуть-чуть повыше рост, или привлекательнее внешность, или кисть руки «как у всех», не миновать бы мне погибели в глубинах блудного греха! При моей влюбчивости мир пополнился бы ещё одним неистовым ловеласом.

Мало знакомый с реальным миром детских взаимоотношений, я на вечерней прогулке подошёл к мальчику моложе меня и попытался с ним познакомиться. И вдруг получил от него сильный удар в лицо. Искры брызнули из глаз. И опять-таки, даже заплакать я ПОСТЕСНЯЛСЯ, сдержался. Когда меня забрали домой, в тот же вечер я ТЯЖЕЛО ЗАБОЛЕЛ и проболел довольно долго, вкусив «радость» общения с медсестрой-любимицей со шприцем в руках.

Хотя прошло 45 лет, помню большинство своих приятелей по детсадовской группе. Увалень Саша С. Припадочный Игорь Т. Боря Р. с огромным пигментным пятном на лице и слезами над тарелкой ненавистной ему манной каши. Тихий, улыбчивый Валера Ш. Предприимчивый Валера У. «Рукастый» Валера К. Мой закадычный друг Андрей З. Впоследствии школьный друг Саша Н. Туповатый в то время, но впоследствии успешный коммерсант Володя Г. Улыбчивый «дипломат» Серёжа К. Драчун Саша Б. Сосед по подъезду и друг детства Серёжа Д.

Здесь настигла меня ПЕРВАЯ БОЛЬШАЯ ЛЮБОВЬ. Стелла Т. была «звездой» группы. Я настолько трепетал от переполнявшей меня любви, что, случайно прикоснувшись к ней на прогулке, чуть не потерял сознание от восторга. Потом влюблялся неоднократно, но это первое чувство было самое-самое! Было увлечение девочкой из подготовительной группы кокеткой Мариной Н. на уровне моих взглядов украдкой и тайных воздыханий. Она жила в соседнем доме, и мы часто виделись на прогулках. Впрочем, обе мои «любовные страсти» были безответными, КАК И ВСЕ ПОСЛЕДУЮЩИЕ В ЖИЗНИ. Господь и в этом берёг меня от погибели, не дав прорасти в моей душе соблазнительным семенам ВЗАИМНОСТИ.

Хорошо помню томительные ожидания окончания дня, когда наконец-то придут мои родственники и заберут домой. Ненавистные «тихие часы», когда спать совсем не хотелось, но приходилось обманывать и притворяться спящим при входе нянечки или воспитательницы. Помню тихие, но бурные перешёптывания в их отсутствие. Воспитательница Тамара Петровна осталась в памяти как мама – добрая и понимающая.

Как-то играли в войну, бросали друг в друга глиняные камушки. Мне под руку случайно попался калёный камень, который полетел прямо в голову Андрею К. Кровь, испуг! Медсестра сделала ему перевязку, а я стал просить у него прощения. Смекнув, что с этого можно получить выгоду, Андрей в обмен на прощение потребовал мой новый игрушечный автомат. Я согласился и попытался тайком вынести игрушку из дома. Мама вовремя заметила «сделку» во дворе дома с балкона и отругала нас обоих. Автомат остался у меня.

Ужас перед медицинским кабинетом, прививками, осмотрами зубов у стоматолога в эти годы ещё более усилился. К этому добавились «ПЫТКИ» ПИЩЕЙ. Особенное отвращение я питал к детсадовскому молочному киселю с противной пенкой и винегрету. Помню, как все укладывались спать после обеда, а я в одиночестве давился обильно смоченным собственными слезами обедом. Очень любил рисовать и писать. Ещё больше любил, когда старшие ХВАЛИЛИ МЕНЯ за удачный рисунок или красиво написанную букву.

В выходные и праздники ездили с родителями в Сырейку на мотоцикле ИЖ-49. На коленях у мамы в люльке под тентом было так уютно! Рядом за рулём папа – в шлеме и в очках. Романтика! За папой на заднем сиденье – сестра в белом шлеме. Пыль, грохот двигателя, гарь грузовиков и автобусов! Неизменно по пути туда и обратно мы заезжали в сырейские леса. Это было истинным блаженством! Родители называли лес «наша дача», поскольку своей дачи у нас тогда ещё не было, а её функцию выполняли обширный огород и палисадник у бабы Даши. Букеты цветов и лесных ягод являлись обязательным атрибутом при приезде в Сырейку и возвращении домой. Лесная клубника и земляника, дикие яблоки, ранетки, груши, грибы. А ещё – вырезанные умелой папиной рукой свистульки из орешника, рогатки и луки из липы со стрелами! Птичий хор! Какой там был птичий хор!

Родственников в деревне у нас было много: бабушка Даша, мамины родные сестра Александра и брат Михаил, сводная сестра Людмила и их дети. Интересно, что хотя мама и папа были из одной деревни, многочисленные папины родственники рано или поздно село покинули, а мамины – остались. Большинство детей, с которыми я проводил время в деревне, были старше меня, однако мне с ними было интересно, и они меня не чурались. Удивительно, но меня ни разу в жизни по-настоящему НЕ БИЛИ сверстники!

Появилась и с тех пор сопровождает меня по жизни высочайшая ТРЕВОЖНОСТЬ ЗА СУДЬБУ БЛИЗКИХ. Помню, как-то в воскресенье баба Даша приехала из деревни, чтобы пойти в церковь (в городе было всего два храма, а в прилегающих к городу сельских районах – ни одного). У нас были гости, а я ожидал возвращения любимой бабушки. Вдруг пришла какая-то старуха в тёмных очках, сказала, что с бабой Дашей что-то случилось, и тут же торопливо скрылась. Что тут со мной началось! Оставаясь внешне спокойным, я переживал в душе настоящий ад. Когда спустя некоторое время баба Даша вернулась, сказав, что служба была длинной и что с ней всё в порядке, я долго не мог прийти в себя от пережитого шока. До сих пор не пойму, ЧТО ЗА ВЕДЬМА НАС ТОГДА ПОСЕТИЛА!

МОИ ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНОСТЬ И МНИТЕЛЬНОСТЬ сильно мне мешали, но справиться с ними я не мог. То я начинал упрашивать маму купить у бабушки, торгующей семечками, весь мешок, аргументируя это тем, что, наверное, ей нечего кушать и мне её очень жалко. То я, рассматривая себя в зеркало, находил, что у меня слишком толстая нижняя губа и «наверное, у меня рак!». То, услышав о чьей-то смерти во время ночного сна, долго боялся засыпать. Душу изливал на листе бумаги, рисуя боевые самолёты, оружие, танки и вообще – ВОЙНУ. Когда мама мне выдавала чистую тетрадь для рисования, я почему-то погружался в какой-то тихий восторг: ЗДЕСЬ НИКТО, НИКОГДА И НИЧЕГО ЕЩЁ НЕ РИСОВАЛ! Я – ПЕРВЫЙ! Мистика чистой тетради! Тот самый аромат творчества, который будет потом сопровождать меня всю жизнь!

Сформированные в ПЕРВЫЕ ТРИ ГОДА ЖИЗНИ черты личности являются базисными, фундаментальными. В дальнейшем они лишь «обрастают» социальным фоном, дополняются оперативными навыками и шлифуются. В ЭТО ВРЕМЯ КАК НИКОГДА ВАЖНА ДЛЯ РЕБЁНКА МАМА. После пересечения пуповины в родах она продолжает питать своим молоком, материнским теплом, вниманием и любовью своё чадо. К трёхлетнему возрасту младенец «встаёт на крыло» и должен научиться самостоятельно «летать». Это время, когда НА ПЕРВУЮ ПОЗИЦИЮ В ВОСПИТАНИИ ДОЛЖЕН ВЫЙТИ ОТЕЦ, а мама – уйти в тень и стать надёжным тылом. Если этого не происходит, то в будущем человека ожидают волевая слабость, нерешительность, неврозы, супружеские проблемы и прочие неприятности. Неизбежно встречающиеся на пути препятствия и конфликты такой человек будет вынужден преодолевать «окольным» путём. Повышенная болезненность, манипуляция окружающими в социальных играх, демонстративное поведение, застенчивость, страх выяснения отношений чаще становятся тягостными спутниками на протяжении всей жизни.

Первый опыт столкновения с реальностью в детском саду очень наглядно показал это. В нашей семье лидером была мама. Пусть это было очень мягко, тактично, но ВАЖНЕЙШИЕ РЕШЕНИЯ ПРИНИМАЛА ИМЕННО МАМА. Она умела тонко и деликатно подвести папу к заключительному шагу на пути к поставленной цели. «Подождём! Как папа решит, так и будет!» – постоянно мы слышали от неё. А ему казалось, что именно ОН всё сделал. Благодаря такой мудрой политике ей удалось СБЕРЕЧЬ (у славян жена именуется ещё и БЕРЕГИНЯ) папу до глубокой старости, несмотря на его слабое здоровье. У неё были очень серьёзные причины ТАК ПОСТУПАТЬ. Она росла без отца.

И всё-таки это не прошло для меня безследно, что и начало проявляться в детсадовском периоде моей жизни. От освоения «проблемной» реальности меня по-прежнему уводил настырный блудный бес, избравший в этом совсем ещё «зелёном» возрасте тактику страстно влюблять меня в красивых девочек. Господь не оставлял меня, дав возможность ощутить радость ТВОРЧЕСТВА – нахождения рядом с Собою. Полагаю, что появившиеся скорбные жизненные обстоятельства в какой-то мере связаны с прекращением моего пребывания в Церкви: со смертью бабы Дуни возить меня в храм стало некому.

Я – ШКОЛЬНИК: НАЧАЛЬНЫЕ КЛАССЫ

И вот – долгожданная школа! Костюм, белая рубашка, строгие ботинки! Совсем всё по-взрослому, чего ещё надо?

В первом классе меня накрыла очередная страстная ЛЮБОВЬ. Девочка с волшебным именем Марина пленила моё сердце на целых восемь лет. Нас посадили за одной партой, мы были бойкие и звонкоголосые. По этой причине нас время от времени брали выступать на школьном радио. Во втором классе, в 1972 году, в школе устроили большой праздник по случаю 50-летия образования СССР. Наш класс представлял Туркменскую ССР. Полный спортзал народа. Я – в маминой зимней шапке и специально сшитом ей по этому случаю полосатом халате, подпоясанном красным маминым шарфом. Рядом со мной Марина – с цветными ленточками в косичках и восточном наряде. «Букет большой нарву я, и тебе подарю я! Это – подарок мой, Туркменистан родной!» – дословно помню текст, который Марина звонко и безупречно продекламировала в микрофон.

Со слов моих бывших одноклассников, нет больше моей Марины! Сразу после восьмого класса понесла её жизнь по буеракам: трудовой лагерь (от которого я по медицинской справке «отвертелся»), «прогулки» с местными деревенскими парнями «сорвиголова», беременность, роды, стыдливое избегание одноклассников, крушение всех жизненных планов. Говорят, безславно сгинула моя звонкоголосая «туркменочка» в безднах алкогольного ада.

Для моей застенчивости тяжким испытанием было выйти к доске и ответить урок. Услышав свою фамилию, я «напяливал» на свою физиономию какую-то ужасную маску с улыбкой Буратино, полуоткрытым ртом, выпученными глазами и шёл к доске. Откуда эта привычка прилипла ко мне, трудно сказать, но она сослужила мне дурную службу. Учительница решила, что мне трудно дышать через нос, и направила на консультацию к ЛОР-врачу. То было время тотального увлечения операцией удаления глоточных миндалин – тонзиллэктомии. Мои миндалины были «не на высоте», и в летние каникулы я с ними довольно мучительно расстался в операционной ближайшей медсанчасти. Это только потом педиатры сказали своё решительное «нет» и ввели в практику частичное иссечение миндалин – тонзиллотомию. Последствия моего «буратинового» распахнутого рта – хронический трахеобронхит, не оставляющий меня по сей день.

Настенная доска в нашем классе была почему-то светло-коричневого цвета и отливала бликами на свету. Я сидел у стены, и в конце первого класса у меня стало быстро ухудшаться зрение. Так я стал очкариком, да не простым, а четырёхпалым. Это сейчас данный факт кажется малозначащим, а для подростка – катастрофа!

С волнением ждал приёма в октябрята. И вот мы, первоклашки, в центре внимания общешкольной линейки. Надо сказать, что школа у нас была со статусом «экспериментальная», огромная – более тысячи учащихся. И вот мне на лацкан пиджака прикалывают заветную новенькую звёздочку с портретом юного Ильича. Мало того, меня назначили командиром «звёздочки» – звена из пяти одноклассников! На рукав пиджака мама пришила сшитую ею красную звёздочку. Детский светлый праздник! Конечно, можно привычно «брякнуть» какой-нибудь модный современный штамп типа «обманутое поколение», «культ сатанинской пентаграммы», «фабрика винтиков в безбожном социалистическом механизме» или нечто подобное. Наверное, так и есть! Только времена не выбирают и личность всякого человека формируется с Божией помощью и по образу Божию в любых, даже самых неблагоприятных условиях.

После окончания второго класса состоялась моя первая в жизни поездка в дальние края. Папа взял меня с собой в АБХАЗИЮ. Да-да: именно в Абхазию! Это была ещё та – советская Абхазия – всесоюзная здравница. Начало июня, южная ночь, летающие фонарики светлячков. Идеальный порядок в Гагрском парке, павлины, пальмы, тропические рыбки в бассейнах. Сочи, Адлер, Новый Афон, Сухуми и, конечно же, неповторимое море, ещё не успокоившееся после весенних штормов. Я был заворожён! Ощущение абхазской сказки осталось у меня на всю жизнь. ПРОМЫСЛИТЕЛЬНО! Обратный путь – через Москву – папой был выбран специально, чтобы целый день провести с любимым сыном в первопрестольной. Как много я увидел в тот день: автобусная экскурсия по городу, ВДНХ, ЦУМ, ГУМ, Красная площадь, Мавзолей.

Особенно хочется сказать о моей первой учительнице – Валентине Александровне. Как и Тамара Петровна в детском саду, она казалась удивительно родной и доброй. Помню, я смотрел на неё, машинально сравнивал с другими классными мамами и восторгался: «Как нам повезло!». Частые походы к ней домой всем классом и чаепития, прогулки в парках, кинотеатрах, общение с её мужем – лысым добряком, отставным офицером Анатолием (отчество не помню). Мы встречались по жизни потом неоднократно, и каждый раз оставалось ощущение светлого внимания, порядочности и любви. На уроках поблажек ждать от Валентины Александровны не приходилось. Да и на родительских собраниях всё говорилось «в лоб». Эпитеты к моему поведению: «Первый болтун и выскочка!».

В третьем классе нас принимали в пионеры. Это было событие в моём тогдашнем (да и сегодняшнем!) понимании очень серьёзное. Вожатые из восьмого класса на торжественной линейке сняли наши звёздочки и повязали красные галстуки. С трибуны директор школы возгласил: «Пионер Советского Союза, будь готов!». Дружный хор детских голосов грянул: «Всегда готов!».

Вот только салют отдавать для меня стало пыткой. Четырёхпалая правая кисть ну никак не выражала желаемой боеготовности! Поэтому я старался куда-то забиться, спрятаться за спины одноклассников и не показать своего позора. Торжественное внесение школьного пионерского знамени в школьный актовый зал под звуки горна и барабанную дробь. Брр! Мурашки по телу от восторга и гордости за советскую державу. Повествую всё, как было, без преукрас и поношения! Конечно, ни о каких масонских символах и речи не было! Чувство принадлежности к чему-то великому и достойному, чувство общности так важны для подростка! Где всё это сегодня?

Отнять, опорочить, НЕ ДАВ НИЧЕГО ВЗАМЕН, создав вакуум, – это изуверство над детскими душами! Пустоты в Божьем мире не бывает, и она всегда чем-то заполняется! Сорвали галстуки, отняли флаги и горны – получили подростковую преступность, детскую проституцию, наркоманию и токсикоманию.

По-прежнему мне сильно портили жизнь приезды в школу стоматологов. Здесь было ещё хуже, чем в детсаду: они не просто осматривали и направляли в поликлинику для лечения – эскулапы в школе лечили и удаляли зубы. Надо было видеть, как, бледный, плёлся я походкой смертника в зубной кабинет по вызову – как на казнь.

То же было и с прививками. Отводы от вакцинации почему-то тогда не были в ходу. Помню, как в нашей школе умерла от поствакцинальных осложнений Оля М., с которой мы ходили в один детский сад.

Был ещё один яркий эпизод из моих отношений с медициной. Моя близорукость начала стремительно прогрессировать, и однажды в поликлинике окулист мне назначила подкожные инъекции экстракта алоэ и витамины В1 и В6. Купив в аптеке лекарства, мы с мамой вернулись в поликлинику. И тут меня объяла паника. Я убежал, спрятался за углом поликлиники и стал вслух МОЛИТЬСЯ ИИСУСОВОЙ МОЛИТВОЙ, которой меня научила бабушка. Крестился, взывал к небу, но, тем не менее, всё-таки меня обнаружили и я оказался в процедурном кабинете. Никакого ропота и обиды на Бога я почему-то не испытывал. С этого времени на все школьные годы эти препараты стали моими постоянными спутниками – по 30 инъекций на курс.

С теплом вспоминаю Пасху, когда все дети бабы Дуни с внуками собирались на её могилке на городском кладбище, а оттуда пешком шли к нам домой на пасхальное застолье. Пасха в те годы у меня ассоциировалась прежде всего с посещением кладбища и встречей с родными, а вовсе не с Церковью.

Большое влияние оказал на меня мой старший двоюродный брат Володя. Он был старше меня на шесть лет и усиленно тренировался тогда в секции спортивной гимнастики, будучи мастером спорта и постоянно участвуя в крупных соревнованиях. Он казался мне человеком-легендой. Господь одарил его способностью очень успешно преподносить себя окружающим, оказывать на них влияние – то, что называется харизмой. На школьной спортивной площадке во время наших прогулок он показывал мне трюки на турнике и брусьях, чему-то учил и меня. Я был просто заворожен им! Через несколько лет ему пришлось пережить крайне сложную полосу скорбей. Окончив медицинский институт, он, несмотря на свои космические высоты в спорте, оказался в качестве молодого специалиста в г. Бугульма в Татарии. Пытаясь удержаться на прежнем «чемпионском» материальном уровне при низкой зарплате начинающего врача, он ввязался в отношения с местной наркомафией и вскоре получил немалый срок в колонии строгого режима. Надо сказать, что испытание это он перенёс достойно. Выйдя из заключения, он женился, и сейчас Володя – высококвалифицированный семейный врач, отец двух дочерей.

СРЕДНЯЯ ШКОЛА: 4–9 КЛАССЫ

Мы взрослели. Вот уже пришло время расстаться с Валентиной Александровной. Начались хождения по кабинетам, знакомство со многими учителями вместо одного.

Друзья позаписывались в спортивные секции, а меня врачи не подпускали к спорту из-за высокой близорукости. Маме удалось уговорить тренера принять меня в секцию настольного тенниса. Господь затмил разум участковому педиатру, и она, совершенно не представляя, что это за спорт, выписала мне справку.

С благодарностью вспоминаю моего тренера Леонида Даниловича. Сколько он сделал для меня в моей жизни! Наши отношения переросли в тесную дружбу, продолжающуюся и по сей день. Промыслом Божиим он тоже оказался в Церкви, пел на клиросе и даже был келейником у известного самарского священника. Каким-то чудом он оказался в самарском Свято-Георгиевском храме на моей иерейской хиротонии. Он не был профессиональным тренером, но чётко поставленная методика тренировки позволила достичь высоких результатов. И не только в игре, хотя наша команда и занимала третье место в миллионном городе. Он проводил с нами беседы, читал лекции о волевой подготовке спортсмена, каждый выходной вывозил нас на соревнования или на общефизическую подготовку на лыжную базу Старосемейкино или в Заволжье на остров Проран. Мне до сих пор неведомо, как, работая начальником отдела НИИ «Куйбышевдормаш» и находясь, как и многие из тогдашних советских интеллигентов, в духовном поиске в доступных пределах (чаще это были йога, оккультная мистика и т. д.), он сумел преодолеть в себе снобизм и прийти в православие. Несмотря на интерес к себе КГБ, Леонид Данилович продолжал своё занятие.

Как-то мама купила для меня профсоюзную путёвку в пионерский лагерь «Костёр» на окраине города. Хотя мне было уже 12 лет, я не осилил дотерпеть до конца смены: поступил по отработанной в детском саду схеме – ЗАБОЛЕЛ, и родители вынуждены были забрать меня домой. Помню, что не по мне было всё это: построения, совместные подвижные игры, столовая, вечерние забавы.

Как-то само собой я определился с выбором профессии. Всерьёз решил стать лётчиком. Горячо, до фанатизма изучал книги по устройству самолёта и пилотированию. Настольными книгами стали для меня «Вам взлёт» Анатолия Маркуши и «Цель жизни» великого авиаконструктора Александра Сергеевича Яковлева. Увы, из-за плохого зрения пришлось в 7 классе «переквалифицироваться» в автодизайнера. И опять: изучение устройства автомобиля, история автомобилестроения. Было решено поступать в Московский автодорожный институт. Постепенно приходило отрезвление. Какое-то время я «завис» и оставил свои мечты о профессии, хотя этот вопрос для подростка является не самым последним. Выбору помог случай.

Мой двоюродный брат Серёжа с рождения имел ложный сустав правой голени, из-за чего правая нога у него была на 10 см короче левой. В 15-летнем возрасте ему сделали операцию с установкой аппарата Илизарова для компрессионно-дестракционного остеосинтеза. Почти десять лет в общей сложности его лечили в клинике ортопедии. Мне приходилось чуть ли не ежедневно навещать его, проделывая неблизкий путь на трамвае с сумкой продуктов. БОЛЬНИЧНАЯ АТМОСФЕРА СТАЛА ДЛЯ МЕНЯ ПРИВЫЧНОЙ. Как-то помогая ему при перевязке, я очень ясно осознал, что это – МОЁ ДЕЛО. Сразу же все вопросы о профессии упразднились. БУДУ ВРАЧОМ! К тому же мой брат кумир-гимнаст учился к этому времени в медицинском институте.

В день рождения после окончания 7 класса родители мне подарили мои первые наручные часы. Даже название запомнил – “Cornavin” – нашего Куйбышевского завода им. Масленникова, одного из лучших заводов в СССР. Часы были его побочной продукцией, а основное направление – военное приборостроение. Почему такое странное название у часов – загадка! Не мог налюбоваться я ими на своей руке!

Пережил я тем летом ещё одно смиряющее свидание с медициной. У меня прогрессировала близорукость, и меня госпитализировали в областную глазную больницу с перспективой ужасной операции: вырезать с бедра кусочки сухожилья и вставить их за глазные яблоки. Теносклеропластика – кажется, так! Лазерной офтальмохирургии тогда ещё не существовало.

Мне было, как всегда, ужасно одиноко на больничной койке в палате как раз напротив операционной, откуда после хирургической экзекуции вывозили на каталке друзей по несчастью с наглухо забинтованными глазами. Опять молился, как мог, упрашивал Бога. Терпел многочисленные инъекции, в том числе под конъюнктиву глаза. На контрольном осмотре лечащий врач обрадованно заявила, что необходимость в операции исчезла, удалось достичь даже некоторого улучшения зрения. В больнице опять немного влюбился – в маленькую симпатичную медсестру. Прошёл дипломатично, как по лезвию бритвы, сквозь козни шпаны. В моей палате лежали для исправления косоглазия двое ребят с бандитского района «Металлург». По их милости чуть не лишился своих новых часов, но Господь опять защитил меня. Хотя был момент, когда судьба родительского подарка была, казалось бы, предрешена.