Сталкер. Чертог красного бога

Тем не менее, я убедил себя не выдыхать как кашалот и постараться выглянуть из-за плавающего танкиста. Но тело, получив столько пробоин, уже скрыла вода. Из-за грязи и плавающих на поверхности листьев, всплывая, я даже не мог видеть, есть ли кто на берегу. Протерев глаза, я понимал, что то, что я сейчас увижу, в очередной раз, напрямую, зависит от случая. Сделав спокойный, но глубокий вдох я поднял глаза. Никто в меня не целился. Справа в чаще, раздался гулкий хлопок, похожий, на то, как если бы ребенок наступил на пустую упаковку из под сока. С соседних деревьев, взлетели черные каркающие тени. – Да пусти же ты! – Меня уже так колотило, что я не намеревался провести здесь ни одной лишней секунды. Еще раз уперевшись ружьем, я дотянулся до плавающего тела и засунул ему руку во внутренний карман. – Верни ка! Оттуда я извлек нож, а топорик вытянул из под ватника. В других карманах отыскались наши мобильники и размокшие сигареты. Когда с восстановлением справедливости было покончено, я решил окончательно втоптать в грязь своего обидчика и причем сделать это в прямом смысле! Ткнув стволом, я притопил тело и использовав его как упор, попытался освободить ноги. Левая поддалась сразу и наступив на труп уголовника я рванул правой, постаравшись не отдать трясине свой кед. Болото булькнуло, приняв обмен, и я смог свободно подтянуться к относительно твердой земле. Хух! Все! Хотя, что там все, теперь не попасться бы. О! Мой вещмешок! Интересно, побрезговали или не заметили? Не повторяя ошибки танкиста, я сразу накинул лямки на плечи и решил взять левее и ближе к густым кустам. Мокрая обувь предательски хлюпала, а вся одежда стесняла движения. Я уж не говорю про остальные ощущения от подобной прогулки.

Долго искать не пришлось, голоса и треск веток, раздались как-то внезапно, и мне захотелось поскорей уйти с дороги этих ребят, да только пространство слева и справа не предоставляло такой возможности, а идущие двумя колоннами фигуры уже были хорошо видны. Я еще раз покрутил головой и удостоверился, что кустарник, в тени которого я находился, – самое лучшее, на данный момент укрытие, ну или единственное. Ладно, рыпаться в любом случае уже поздно, попробую затаиться здесь. Короткими движениями, я, по быстрому, набросал на себя листвы и замер. Обратно, группа двигалась тем же маршрутом, впередиидущий держал в руках планшет, а остальные двигались за ним, будто шагали по минному полю. Неужели они их прикончили? Что за хлопок? Граната? Если нет, то почему только один выстрел? Форма без каких-либо опознавательных знаков, вы кто такие? Как бы в ответ на мой, немой вопрос, один из них, шедший замыкающим, бросил взгляд в мою сторону. Казалось, он смотрел мне прямо в глаза, и я, хоть и знал, что меня не видно, все равно изрядно труханул. Так и есть, скользнул взглядом по всем зарослям и отвернулся. Смотри ка, все с рюкзаками, из далека, что ли? Или на долго, видимо поисковая операция могла затянуться. Похоже, узники имели большое значение, вот не подумал бы. Пожалуй, достаточно далеко отошли. Покинув убежище, я поспешил в противоположном от группы направлении. Слегка согревшись от пробежки, я выскочил на край пятачка заросшего папоротником. На другом краю поляны, пошатываясь, стоял мой товарищ. Присев за стволом дерева, я на всякий случай осмотрелся.

– Пс! Э! – Он сделал пол-оборота, и мы оба вздрогнули. Все его лицо, вся одежда, были в крови, место где он стоял, трава и листья были словно орошены кровью. – Это я! Ты чего? – Взглянув на себя, я понял, в чем причина его сомнений, – весь черный от грязи и в налипших листьях – как есть кикимора! – А эти где? – Ушли. Мне так показалось, что они про нас и не знают. – Я сделал шаг в его сторону, но он остановил меня жестом. – Стой, где стоишь! – Что случилось то? – Не знаю. Все что осталось от зека. И он не отрывая взгляд от кровавого круга, показал мне обе ладони. – А вон один из этих. Выглянув из-за дерева, я увидел такое же пятно, в десяти шагах от меня. -Эх ты ж! – Меня чуть не стошнило – та же картина, но ближе и более ''детализированная''. Куски амуниции с остатками хозяина. С веткок, словно елочные украшения свисали бледно-розовые куски. Из ствола березы виднелся впечатанный в него, искореженный автомат. – Какой план? – Не знаю, подожди. – Сам как? – Да нормально, вроде. На метр бы левее и все. Рядом лежал бы. Сид покрутил вокруг головой, выискивая что-то, затем поднял подходящую, на его взгляд ветку орешника и медленно начал приближать ее к центру образовавшегося круга. – Ты чего делаешь? – Сам не знаю, смотри. Конец палки будто отталкивало от центра к краю. – Что это? – Первый раз такое вижу! Мы бежали, этот урод, на полшага впереди был и левее, через бревно перепрыгнул, и его будто в один миг раскрутило, я и разглядеть толком не успел, а потом, как взорвалось что-то, точнее, это все в один момент произошло. Я сразу ''вспышка слева'' и лицо руками закрыл, посекло чем-то. Сперва, решил, что эти типы из чего-то жахнули, гранатомет, или что там у них, не знаю. В землю вжался, то ли бежать, то ли что? Пока провалялся, они уж тут как тут. Первый почти ко мне подбежал, а потом своим замереть приказал. Я только краем глаза видел, как один из замыкающих на месте взорвался. – А хлопок, почему один был? – Не знаю я, у этого не хлопнуло. В общем, командир их скомандовал, отходим, мол, и выругался. Я так понял, они не сильно удивились такой штуке, не в первый раз, по ходу. – Хрена ссе! – А ты то как? Второй где? – Потом расскажу. Я поднял горсть веточек и бросил в ближайший ко мне круг. Ни чего не обычного не произошло. Сид тем временем сломал свою жердь на три части и начал бросать палки в разные сектора. Обе палки пролетели как и положено, – сбив пару папоротников, упали в листья. Третью он бросил мне на встречу, – тоже ничего особенного. Наблюдая за его шаманством, я припомнил, как отклонялся конец ветки и решил сломать себе такую же, но подумав о том, что треск могут услышать, решил подыскать готовый продукт. Поводив перед собой, я швырнул обратно палку Сида. Тоже ничего. – А об этом, проводник твой ничего не говорил? А то, зайдите сюда, сходите туда, ой, забыл сказать, не взорвитесь на ровном месте, ко всем чертям! Я к тому, что можно не предупредить человека, чтоб он мухоморы в лесу не ел, но о таком-то, как можно не сказать? – Да, не говорил он ничего. Может и сам не знал. Тем более он со старателями не часто общается и людей водит до ближайших деревень. Там меньше шансов на фон попасть. – Что еще за старатели? – Я так понял, не Старчиков, далеко не первый, кому в голову пришла идея шариться тут. Там целый лагерь есть. Мужики на одну-две недели приезжают, занимаются поисками. Всякий народец. – Там это, где? – Черевач. Слушай, домой нам надо. Это все круто, конечно, но у меня уже крыша ехать начинает. За всю жизнь, я столько не рисковал, да и вообще столько приключений никогда не было. Я не думал, что попадем тут так. Знал бы, никогда бы не полез. Все это время, я переживал те же чувства, мне тоже было не уютно, от осознания той, сумасшедшей опасности, которая постоянно гуляла вокруг нас, от того, что нельзя было нажать паузу или выйти из игры, от того, что каждый раз закрывая глаза, я открывал их все в этом же месте. Да что там, неуютно, мне было откровенно страшно. Просто все происходящие события, случились так быстро, будто высыпались на голову из ящика Пандоры, я и напугаться, толком не успел. И сейчас, глядя на своего товарища, я видел, как постепенно он начинает терять контроль, как ускользает рассудок, и мне очень не хотелось увидеть, как он сломается. Но, тем не менее, его разрастающаяся паника привела меня в чувство. – Ладно, соберись! В лагерь нам надо. – Что? Сид вытворил такое выражение, будто я предложил ему сыграть в русскую рулетку, используя однозарядный пистоль. – Это же еще пару километров в глубь, и Бог знает сколько мы тут еще пропутляем, а у нас еды нет. Нам обратно надо! – МЫ НЕ ДОЙДЕМ! – рявкнул я, на секунду позабыв о безопасности, после чего, Сид растерянно замолчал. – Там несколько сраных стай собак, и даже, если нам очень повезет прорваться, то нас прикончит этот твой водолаз. Но скорее всего, собак мы не увидим, потому что, первой нас сожрет страшная, черная тварь, размером, с мать его, медведя! Мы идем в Черевач! И скажи мне, куда этот лысый дебил, засунул патронташ? – Он по карманам все рассовал, боялся, что старый отберет. Наверное. – Буркнул он через плечо, по всей видимости, выражая протест принятому мной решению. – А куда ж он их дел? В карманах у него пусто было. – Сид посмотрел на меня взглядом, в котором проскользнула нотка отчаянья. – Я ни в коем случае не собирался тыкать его носом в тот факт, что поход в зону, был полностью его идеей, и раз уж я подписался, то и ответственность несем мы оба поровну. – В общем, оружия у нас тоже нет. О, кстати! – Я достал наши сотовые и отдав Сиду его собственность, принялся извлекать аккумулятор. – Хрен с ним, пусть в рюкзаке лежит, глядишь, высохнет. Пить будешь? – Да, спасибо! Эта последняя? – И единственная. Сид сделал три больших глотка, и явно не напившись, отдал мне бутылку. – А сам чего? – Я напился уже, спасибо – ухмыльнулся я, и затолкал бутылку в глубь мешка. – Тут, кстати, шмотки наши, держи жилетку свою. Так, это тебе. Это мне. Это опять тебе. Это обратно тебе. Это все время тебе.

Не, я такой фасон не ношу. Для поднятия боевого духа, я начал пародировать адъютанта Попандопуло. – Жилетку мою, падла, смял. Как из жопы. Хорошо хоть на себя не напяливал. На вот, не теряй больше – я протянул ему его синюю кепку. – Спасибо! Вернув на место большую часть своей снаряги, я накинул лямки изрядно опустевшего вещмешка. – Перекусим когда дойдем. Потопали в деревню! Подняв с земли палку, Сид бросил его в предполагаемом направлении движения. Пространство между двух берез, с ощутимым хлопком, заполнилось древесной трухой, подняв при этом ворох листьев. Сид посмотрел на меня с выражением, дескать, а я говорил! Я помню эти первые репортажи после взрыва, трясущиеся кадры очевидцев, мнения экспертов. Позже что-то говорили о подобных явлениях, но я тогда был занят баром. Подняв еще одну палку, я повторил эксперимент, но в этот раз, сложный, лабораторный инструмент, подчинился старым, добрым законам Ньютона, точнее сказать, более привычным. Контрольный бросок, подтвердил результат. Подойдя ближе с длинной веткой на вытянутой руке, я осторожно бросил кучку листьев – все как обычно. Идею пройти между берез самому, дабы выяснить таковую возможность, я счел не самой удачной. – Идем друг за другом, будут сосны, шишек наберем. Я обошел круг оголившейся земли и двинулся вперед, водя перед собой веткой орешника как металлоискателем. Вздохнув, мой товарищ осмотрелся и пошел вслед за мной. – Вещей много в рюкзаке было? – Да, так, барахло, в основном, нечего жалеть. Сами живы и хорошо! Еду они все равно сразу сожрали. Дозиметр, если только пригодился бы. А про какую тварь ты говорил? – Как ты сказал? Все равно не поверишь? – сказал я с улыбкой, припоминая Сиду его слова. – Вела меня практически от самой границы. От собак спасла, ну… я так считаю, что спасла. Похожа и на волка и на кошку одновременно и немного на ящерицу. И кожа очень интересная, местами как бисер. – Я смотрю, вы там прямо подружились. – Я её щенка спас. Так что, у нас чисто деловые отношения. Слушай, больно много тут уродов, на душу населения в час. Проще всего конечно поверить в открытие адских врат, но что-то с трудом. Уж очень те бравые парни на архангелов не похожи. – И командир у них богохульник! – Подыграл мне товарищ. Очередная палка полетела по курсу нашего движения. – Коллега, скажите, а этот ваш, ммм… как вы выразились, водолаз, какими габаритами обладает? – Слушай, Ник! Там все-таки человек погиб! – Ладно, прости. Я просто, чтоб разрядиться немного. – Высокий он, метра два, с лишним. Не знаю, темно было, и перепугались мы. А он еще как хамелеон какой-то. Вспомнив события минувшей ночи, Сид вновь занервничал и стал хлопать себя по карманам. – У танкиста они, и размокли. Я выбросил. А еще, я тут заметил, пока палкой собак отгонял, что курение в здешних местах, может явиться причиной преждевременной насильственной смерти. Слушай, братан! Я конечно озабочен твоим душевным здоровьем, и не хотел бы тебя расстраивать рассказом, о том, как мы с черной прогуливались по здешним угодьям, но за нами явно кто-то шел! Она кого-то чуяла. Кого-то опасного. И признаюсь, мне делается очень страшно, когда я начинаю представлять того, кто бы мог так озадачить эту зверюгу! Ты эту тварь видел, так что, посматривай по сторонам. С этими словами я резко остановился, и Сид влетел мне в спину.

Мысленно, я естественно обозвал его не иначе как «следопыт хренов», но сейчас мы оба с интересом рассматривали резко изменившийся пейзаж. Грунтовая дорога пересекала наш путь и терялась в густом тумане, который как гигантская гусеница, медленно волочил свое тело на другую сторону. Через дорогу, на сколько, позволяла пелена, тянулся заросший темно-коричневым бурьяном луг. – А чего вороны так разгалделись? – Пади, спроси. – В таких местах, про зомби апокалипсис снимать, самое оно. Пошли! – Сид! Стой! – Да чего? – Я указал ему пальцем на следы протектора на влажной земле. Он посмотрел на меня, дескать, и что? – Я так, подумал, вряд ли это может быть хорошо. Просто, если что – в кусты. – Договорились. Ему явно стало стыдно за свою слабость, и он решил всячески это дело искупить. – Эй, смотри, там будто стоит кто-то. Сид говорил шепотом и указывал на странный силуэт, проступающий в сплошной белене. Мы сгрудились к правому краю и сбавили и без того медленный шаг. На встречу, нам выплывал знак радиационной защиты с облокотившейся на него толстой веткой бурьяна. – Тьфу ты! – Суши штаны, воин! – На свои посмотри! – Тем не менее, ржавый знак на фоне тумана и мокрых ковылей, смотрелся действительно устрашающе. Мало того, приближающийся вороний галдеж, должным образом усиливал атмосферу.

Мы до того напрягли слух и внимание, что не приведи леший, рядом что нибудь хрустнет – инфаркт и мгновенная, дефекация. Внезапно Сид замер, и я тут же увидел причину остановки. В луже, разлившейся на нашем пути, проступали четкие очертания вдавленной сферы. – Смотри! – Вижу! Вода, будто срезана. В довершение к увиденному, Сид приплел, чисто русскую форму выражения эмоционального всплеска. Я в отличие от товарища, нужных слов не подобрал, а лишь молча наблюдал, как дрожит срезанная гладь, будто рядом работает мощный электродвигатель, установленный на фундаменте. Сквозь срез было хорошо видно и нижний, темный слой грязи и верхний, светло-зеленый слой воды. Кусты вокруг лужи были забрызганы грязью. Подобных явлений, я в своей (уже кажущейся мне дико скучной) жизни никогда не встречал, как скорее всего и подавляющее население нашей планеты. Иначе, благодаря любви к научным телепередачам, сей феномен был бы мне давно известен.– Вот это да! Давай палку бросим! – все никак не успокаивался мой друг. – Эта штука явно больше тех, что в лесу. Представь, если она хлопнет, те ребята нас тут же вынесут. – Верняк, давай обходить. Брось её вон туд.. – Мы одновременно увидели, как в тумане мелькнули очертания грузовика.

Потратив несколько секунд на движение возле автомобиля, Сид размахнулся и запустил ее, подобно ракушке брошенной над водой. Палка упала, и в воздух взлетело две дюжины каркающих ворон. Некоторые, видимо особо наглые, продолжили беспрепятственную возню. – Там трупы – предупредил я своего впечатлительного спутника. Из тумана стали появляться контуры белого фургона. Вместе с ним, на влажной траве я увидел то, что уже ожидал. – Наши зеки не бежали за периметр, чтобы спрятаться здесь, они пытались сбежать отсюда. – Но Сид все уже понял сам: тела, изувеченные останки с застывшими гримасами неожиданности и ужаса. Лики смерти. Такие, какие они есть. Сид невольно отвернулся и прижал рукав ко рту. Некоторым, вороны успели выклевать глаза. Серые лица, бледно-розовые внутренности, грязная, мокрая одежда. – Это автозак. Похоже, налетел на пузырь. Смотри как кузов разворотило. Будто изнутри взорвался. Я подобрал нашу палку и бросил внутрь кузова. Оттуда вылетело, теряя перья еще три вороны. – Ох, фу! Внутренности кузова были заляпаны серыми ошметками и спекшейся кровью. – Смотри, а этому помогли. Сид склонился над телом конвоира. – Дай угадаю, горло перерезано? – Седой! И табельного нет. – А у остальных? – У остальных, частей тела нет, для ношения кобуры, точнее у одного. А от второго, вообще, только лоскуты остались. С водителем и так все понятно… сам видел. – Похоже, даже не успели понять, что произошло. Я подцепил ружьем папку и подтянут ее к себе. – Глянь, какая сила у пузыря – кардан гнутый! – Мне больше интересно, что они тут забыли? Все эти люди смертники. Девятнадцать человек. Куда их везли? – В угол поставить. Слушай, давай свалим отсюда. А то появится кто, объясняй потом. Я засунул бумаги в папку и бросил ее обратно в машину. – Тех, кто мог появиться, мы уже видели. Хотя, в прочем, ты прав, могут и еще подойти. Где там твоя деревня? – Не, ну у кого карта то?! – Я отжал воду с низа штанов и стряхнул капли. – Пошли, я и так помню.

Глава 2.

Далекий лес затягивал красное солнце так же, как сутки назад. Асфальтовая дорога, по которой мы шли, мало-помалу, поднимала нас над деревьями, которые, в свете уставшего за день светила, становились сине-черными. Теплый воздух, поднимающийся от светло-серых остатков дорожного покрытия, засыпанного крупными песчинками, досушивал, по разным поводам мокрые штаны. Поляны по обоим краям насыпи, в отличие от вчерашнего дня, уже не казались мне неплохим местом для жарки шашлыка. Взгляд невольно скользил меж стволами, выискивая движение, разговоры стали тише, а тело, которое уже несколько часов больше походило на плаксивого ребенка, все же мобилизовало остатки сил. Как и вчера, в это же время, мой нос улавливал запах костра, но связанные с этим ассоциации имели уже иной характер. Единственное, что оставалось неизменным, это присутствие людей возле огня. Сверху, дым был хорошо заметен. Он лениво расплывался над самыми верхушками, выдавая с потрохами своего прародителя.

– Пришли, я так полагаю?!

– Да, похоже, это лагерь. Давай по той тропинке.

– А он не сказал, к кому тут обращаться?

– Нет. Не успел.

– Ну ладно, тогда улыбаемся и машем.

Вид с насыпи позволял насчитать порядка тридцати домов в разной степени обветшалости.

Крутоватый спуск заканчивался ржавым остовом ЗИЛа с нетронутыми пятнами зеленой краски. Отсюда начиналась главная улица, упирающаяся в заросший сад. Людей видно не было, хотя трава была изрядно примята и местами даже вытоптана. Кое-где попадались полянки из окурков и свежие признаки цивилизации в виде сигаретных пачек и прочей тары.

– Куда все попрятались?

– Не совсем верное замечание. Я лишь молча пожал плечами.

– Кхе-кхе! – Кто-то слева громко покашлял с явной целью привлечь наше внимание. И мы естественно одновременно повернулись. В саду, соседнего дома, сложив руки на ветхом, почерневшем заборчике, который чудом держался на телеграфном столбе, стоял человек с лихо надетым треухом и видавшем виде ватнике. Яркие, голубые глаза, оттененные загорелым лицом, почти светились в изучавшем нас взгляде.

– Здорово, молодежь! Заблудились чё ли?

– Добрый день! Нам бы дух перевести.

– Дух перевести? А кто ж его из вас выбил? Старик говорил приятным, мягким голосом с чисто-русской задоринкой, продолжая внимательно нас рассматривать.

– Да вот, заплутали, маленько. Нам сказали, тут лагерь есть. А вы живете здесь? Дед задумчиво опустил глаза и будто погрузился в сон. Его густая борода живо заерзала на лице.

– Да, да! Здесь я и живу! А кто это вам сказал?

– Юрий, проводник. Вы должны его знать. Раздался голос из-под синей кепки. Дед, который при более внимательном рассмотрении уже и не казался мне таким глубоким стариком, в очередной раз сощурился.

– Есть такой. А где ж он сам? Взгляд деда проскользнул мимо нас и куда-то выше, будто он любовался цветущими деревьями, а затем снова впиявился в нас. Сид поднял глаза и уставился на оппонента:

– Убили его, вчера ночью. Не спрашивайте, сам не знаю кто. Зверь какой-то. Дед погладил себя по бороде и поправив ворот, махнул рукой глядя в том-же направлении, после чего развернулся на сто восемьдесят и скрылся в доме, но через секунду вышел с другой стороны, пройдя через полуразваленную стену, и заметно ковыляя направился к нам.

– Идемте. Идемте за мной, я вас хоть чаем угощу, или супом! Хотите суп?

– Дыы.................... Промычал Сид, расплывшись в растерянности. Хоть в его корнях наверняка присутствовали родственники с земли обетованной, но в плане воспитания, мой товарищ никогда не становился для меня поводом для конфуза.

– Вы знаете…, спасибо, во первых, конечно! Перебил я держащего речь. – Но ежели, совершенно откровенно, то с запасами у нас проблема произошла. И горячая еда была бы сейчас весьма уместной. Пока решался вопрос с харчами, я понял, куда все время посматривал старик: из-за печной трубы дома на противоположной стороне улицы показалась фигура с оружием в руках, и осторожно подойдя к краю крыши, присев, соскользнула вниз, исчезнув за поредевшим забором.

– Это Пашка. Он тут присматривает за всем. Нам сюда. И дед указал заскорузлой рукой на расчищенное от бурьяна пространство между домами, возле выступающего, кирпичного входа в подвал, вроде того, в котором нас держали уголовники. Из-за дальнего угла дома вынырнул человек в коричневом свитере крупной вязки с большим воротом и ''песочных'' армейских штанах. Держа на сгибе руки ружье, он направился в сторону нашей компании. Пока позволяло сокращающееся расстояние, он, насупившись, посмотрел на нас обоих и в последний момент протянул закопченную руку.

– Павел.

– Никита.

– Леонид. Можно Сид. Крепкое рукопожатие – никогда не любил тех, кто протягивая свою пятерню, даже не пытались ее сжать вообще. Ощущение, будто хватаешься… Гм. Ну, понятно за что…

– Паша, усади гостей, я сейчас…

– Присаживайтесь! Он указал на ящики из-под молочных бутылок.

– Вот стулья, а вот стол. Стол был не менее аскетичным, чем стулья: две стопки покрышек, накрытые дверью.

– Мы тут стараемся не оставлять явных признаков своего присутствия. Заметил он мой взгляд. – Иначе патрули зачастят. Поддев носком не зашнурованного берца, валяющееся неподалеку корыто и приподняв его, Пашка, сделав глубокий вдох и дунул в скрывавшееся под ним кострище. Вверх взметнулся столб белого пепла, от чего костровой сделал шаг назад. После повторения процедуры, оголились угли, которые тут же были накрыты небольшой охапкой хвороста.

– Разогреем сейчас. Слушай, Ник, там бочка есть, с дождевой водой, рядом половинка бензобака. Ты бы постирался, пока светло еще. Переодеться, я тебе дам во что. А то, примут с перепугу, и поминай… потом…

– Иван Кольцо прямо! – изрек Сид. Пашка, обернувшись, посмотрел на меня. – Да! И впрямь, похож! Расправив морщины на лбу, я улыбнулся. – Спасибо.

– Где ж ты, такую-то, грязищу нашел? Из подвала раздался гулкий голос, поднимающегося по ступенькам деда. Опираясь на бадик, он нес чернющий котелок, явно имевший здесь статус дежурного. Вручив ношу Пашке и взяв бадик в другую руку, он протянул мне широкую ладонь.

– Савелий Егорыч.

– Никита

– Сид. То есть Леонид. Но можно Сид.

– Дед перевел глаза на слегка разволновавшегося Сида. – Я бы предложил вам расслабиться, господа, но это было бы ошибкой. Здесь не стоит этого делать. Ни того ни другого.

– А другого, это чего?

– Ни расслабляться, ни ошибаться. Проходите к столу, молодой человек и снимите головной убор. – Внезапно дед сменил грубоватый, наставнический тон, на прежний.

– Шучу, конечно. Лучше не снимайте. Здесь клещи не редкость. В отличии от больничных учреждений. А вы извольте в баню, барин. С полотенцами, правда, тоже беда, так что не обессудьте.

– Я стянул лямки и прислонил мешок к своему ''стулу''. Ружье было аккуратно поставлено ближе к товарищу, дабы не показывать свои опасения по поводу честности здешнего контингента. – Давай, не плескайся там особо.

– Постараюсь поскорее. И я поспешил в указанном направлении, ибо осенние вечера не шибко располагают к купанию. Согласно инструкции Пашки, в одном из дворов, действительно стояла двухсотлитровая бочка с опущенной в нее тонкостенной трубой, видимо, служившей ранее дымоходом, какой-нибудь буржуйки. Теперь эта конструкция предназначалась для сбора дождевой воды стекавшей с крыши. Рядом с бочкой лежала половинка бензобака, накрытая рассохшейся фанерой, под которой обнаружился кусок хозяйственного мыла, завернутый в лопух. Фешенебельно! Я заглянул в черную глубину бочки, в надежде рассмотреть свое отражение, но стемнело уже действительно прилично.

– Не ссы, не фонит. Сзади раздался голос Пашки, обремененного одеждой, ранее мне обещанной. Его ружье соскочило и повиснув на локте, цеплялось за все торчащие ветки и путалось в ногах.