Полная версия
Старик Хоттабыч
– Я постараюсь разыскать тебя, о Волька ибн Алёша! Пока!
Между нами говоря, Волька даже обрадовался исчезновению старика. Было не до него. У Вольки буквально подкашивались ноги при одной мысли, что ему сейчас предстоит возвратиться домой.
В новой квартире дым стоял коромыслом. У взрослых было столько забот, что они не имели никакой возможности присмотреться к тому, как выглядят Волькины щёки. Наспех отругав его за полуночничание, они вновь занялись своими делами. А Волька, сказавшись усталым, завалился спать.
– Воля! – крикнула сыну мать из столовой. – Может быть, всё-таки придёшь поужинать?
– Нет, мамочка, мне что-то не хочется, – скорбно ответил Волька и вдруг почувствовал, что ему очень хочется кушать. Терзаемый голодом, он ворочался с боку на бок, пока в квартире не погасили свет и не затихли разговоры. Убедившись, что старшие действительно уснули, он осторожно слез с кровати и босиком, на цыпочках пробрался в столовую. Его привыкшие к темноте глаза уже различили в синем полумраке заветную дверцу буфета, когда вдруг тишину квартиры прорезала дробная трель телефонного звонка.
Проклиная телефон и его изобретателя, Волька опрометью бросился в свою комнату.
– Да, это я, – донёсся в это время заспанный голос Алексея Алексеевича, подошедшего к телефону. – Да… Здравствуйте, Николай Никандрович… Что?… Нет, нету… Да, дома… Пожалуйста. До свиданья, Николай Никандрович.
– Это кто звонил? – заинтересовалась Волькина мать.
– Это отец Жени Богорада. Волнуется, что Женя до сих пор не вернулся домой. Спрашивал, не у нас ли Женя и дома ли Волька…
Минут десять прошло, пока старшие наконец уснули, и тогда Волька опять отправился в свою тайную экспедицию за съестным. Вот он благополучно добрался до буфета и уже раскрыл дверцу, когда снова раздался оглушительный телефонный звонок. И снова Волька вынужден был, голодный и злой, позорно бежать из столовой.
На этот раз звонила Татьяна Ивановна, мать Серёжи Кружкина. Она тоже справлялась, не у них ли засиделся её сын и нельзя ли в крайнем случае узнать о нём у Вольки.
– Пожалуйста, – любезно согласился Алексей Алексеевич и, приоткрыв дверь Волькиной комнаты, окликнул сына.
Тут немедленно вмешалась бабушка:
– Как тебе не стыдно, Алёша! Ребёнок устал после экзаменов, а ты его будишь!
– Хорош ребёнок, – проворчал Алексей Алексеевич. – У ребёнка скоро борода начнёт расти.
Долго, очень долго ждал Волька, когда прекратятся наконец разговоры старших насчёт Жени и Серёжи, и, так и не дождавшись, незаметно заснул сам.
Поздно ночью пошёл дождь. Он весело стучал в окна, лихо шумел в густой листве деревьев, деловито журчал в водосточных трубах.
К утру, когда небо почти прояснилось от туч, кто-то осторожно тронул несколько раз нашего крепко спавшего героя за плечо. Но Волька продолжал спать. И тогда тот, кто тщетно пытался разбудить Вольку, печально вздохнул, что-то пробормотал себе под нос и направился в уголок комнаты, где на специальной тумбочке стоял Волькин аквариум с золотыми рыбками. Затем раздался еле слышный всплеск воды, и снова воцарилась полная тишина.
Не менее беспокойное утро
Утро наступило чудесное, солнечное.
Но Волька не проснулся бы, если бы одеяло не соскользнуло с него на пол.
– Батюшки, – заволновался он, посмотрев на будильник, стоявший рядом на столике, – опоздал! Серёжка уже ждёт меня на реке удить рыбу.
Волька огорчённо шлепнул себя по щеке и, наколовшись на выросшую за ночь щетину, сразу вспомнил про вчерашние события и понял, что находится в совершенно безвыходном положении. Тогда он снова забрался под одеяло и начал, уныло похныкивая, думать, что ему делать.
Волька пролежал в постели до тех пор, пока отец не ушёл на работу, а мать не отправилась с кошёлкой на рынок.
Прошло два часа, а Волька так и не придумал выхода из своего трагического положения.
«Была не была! – решил он тогда. – Расскажу всё бабушке. Авось вместе что-нибудь изобретём».
И чтобы отрезать себе путь к отступлению, он тут же крикнул:
– Бабушка, а бабушка!
– Ишь ты, проснулся всё-таки, – обрадовалась бабушка – Иду, иду, полуночник.
Её лёгкие шаги послышались уже совсем близко, когда Волька, рассеянно взглянувший на свой аквариум, вдруг быстро подскочил к двери и закрыл её на ключ.
– Я скоро, бабушка, я только оденусь и сам приду, – сказал он и, чем-то очень взволнованный, подбежал к аквариуму.
Это был совсем обычный маленький аквариум, но Волька, посмотрев на него, всполошился недаром: за ночь население аквариума увеличилось. Вчера было четыре рыбки, а сегодня стало пять! Появилась ещё одна, новая, толстая золотая рыбка, важно шевелившая своими пышными ярко окрашенными плавниками. Когда изумлённый Волька прильнул к толстому стеклу аквариума, ему показалось, что она несколько раз хитро подмигнула ему.
Волька засунул руку в воду, чтобы схватить загадочную рыбку, но она сама, сильно ударив хвостом по воде, выскочила из аквариума на пол и в мгновение ока превратилась в старика Хоттабыча.
– Уф! – сказал Хоттабыч, отряхиваясь и вытирая полой пиджака свою мокрую бороду. – Я всё утро ожидаю чести выразить тебе своё почтение. Но ты не просыпался, как я ни старался разбудить тебя. И мне пришлось переночевать в аквариуме, о счастливейший Волька ибн Алёша!
– Как не стыдно смеяться надо мной! – разозлился Волька. – Только в насмешку можно назвать счастливцем мальчика с бородой.
Интервью с лёгким водолазом
Всю ночь родители Серёжи Кружкина и Жени Богорада провели на ногах. Они звонили по телефону всем своим знакомым, объездили на такси все отделения милиции, все больницы, побывали в уголовном розыске и даже в морге. И всё безрезультатно. Ребята как в воду канули.
Наутро директор школы вызвал к себе и лично опросил одноклассников Серёжи и Жени, в том числе и Вольку Костылькова. Волька честно рассказал про вчерашнюю встречу с Женей Богорадом в кино, благоразумно умолчав, конечно, про бороду.
Уже школьники, задумчивые и невесёлые, собирались разойтись по домам, когда вдруг один мальчик вспомнил, что Серёжа с Женей собирались после школы пойти купаться… И тогда все похолодели от страшной мысли.
Через полчаса все наличные силы Освода были брошены на розыски юных утопленников. Сотрудники спасательных станций старательно обшарили баграми всю реку в пределах черты города, но ничего не нашли. Водолазы добросовестно обходили русло реки, подолгу прощупывая омуты, и также ничего не обнаружили.
Уже спускалась над рекой огненная стена заката, слабый ветер доносил из Парка культуры низкие звуки сирены – знак того, что в летнем театре начинался вечерний спектакль, а на реке ещё виднелись тёмные силуэты осводовских лодок, разыскивающих Серёжу и Женю.
В этот прохладный и тихий вечер не сиделось дома. Тем более что Волька только что натёр свои щёки средством для удаления волос, и лицо действительно стало почти совсем гладким.
– Ничего, о Волька ибн Алёша, – успокоил его Хоттабыч, – а завтра к вечеру истечёт срок колдовству, и тогда растительность на твоём лице исчезнет, как будто её и не было вовсе.
– Пойдём погуляем, что ли, – сказал Волька, и вскоре они уже шагали вдоль широкой асфальтированной набережной.
– Что это за люди со странными головами стоят в этих утлых судёнышках? – спросил старик, указывая на осводовские лодки.
– Это лёгкие водолазы, – печально ответил Волька, вспомнив о своих пропавших друзьях.
– Мир с тобою, о достойный лёгкий водолаз! – величественно обратился тогда Хоттабыч к одному из водолазов, высаживавшемуся из лодки на берег. – Что ты разыскиваешь здесь, на дне этой прохладной реки?
– Утонули два мальчика, вот мы их и ищем, – ответил водолаз.
Старик повернулся к Вольке, низко поклонился и произнёс:
– Правильно ли я понял этого лёгкого водолаза, что он разыскивает двух отроков, имеющих высокую честь быть твоими товарищами? И один из них лицом круглолиц, телом коренаст, носом курнос, и волосы его подстрижены не так, как это подобает отроку?
– Да, это Женя. У него причёска «бокс». Он был большой франт, – сказал Волька и очень грустно вздохнул.
– Мы его видели вчера в кино? Это он что-то тебе кричал и ты был опечален, что он всем расскажет о твоей бороде?
– Да, верно. Откуда ты узнал, что я об этом подумал?
– И теперь ты боишься, что найдут твоего приятеля Женю? – продолжал старик, не отвечая на Волькин вопрос— Так не бойся же этого.
– Неправда! Совсем не то, – обиделся Волька. – Мне, наоборот, очень грустно, что Женя утонул.
Хоттабыч с сожалением посмотрел на Вольку и, победоносно ухмыльнувшись, сказал:
– Он не утонул.
– Как не утонул?! Откуда ты знаешь?
– Мне ли не знать! – сказал тогда, торжествуя, старик Хоттабыч. – Я подстерёг его вчера, когда он выходил из кино, и продал в рабство в Индию. Пусть он там кому хочет рассказывает о твоей бороде…
Намечается полёт
– То есть как это – в рабство?! – спросил потрясённый Волька.
– Очень просто, обыкновенно, как всегда продают в рабство! – нервно огрызнулся он. – Взял и продал в рабство. Чтобы не трепался.
– И Серёжку ты тоже продал?
– Вот уж кого не продавал, того не продавал. Кто это такой Серёжка, о прелестнейший?
– Он тоже пропал. Женя пропал, и он пропал.
– Я не знаю мальчика по имени Серёжка, о величайший в мире балда!
– Это кого ты назвал балдой? – полез Волька в амбицию.
– Тебя, Волька ибн Алёша, ибо ты не по годам мудр, – сказал Хоттабыч, очень довольный, что ему удалось так кстати ввернуть слово, которое он впервые услышал от Вольки, когда они собирались пойти в кино.
Волька покраснел и, стараясь не смотреть в честные глаза старика, попросил Хоттабыча не называть его балдой, ибо он не заслуживает этого звания.
– Хвалю твою скромность, бесценный Волька ибн Алёша, – молвил Хоттабыч и устало добавил: – Я ослаб от множества вопросов и умолкаю.
Тогда Волька сел на скамейку и заплакал от бессильной злобы.
– Верни, пожалуйста, обратно Женю.
Хоттабыч внимательно посмотрел на Вольку, пожевал губами и задумчиво произнёс, обращаясь больше к самому себе, нежели к Вольке:
– Я сам себе удивляюсь. Что бы я ни сделал, всё тебе не нравится. Интересно, в чём дело? Неужели в старости? Эх, старею я…
– Что ты, что ты, Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб, ты ещё очень молодо выглядишь! – сказал сквозь слёзы Волька.
Действительно, старик для своих трёх с лишним тысяч лет сохранился совсем неплохо.
Ему нельзя было дать на вид больше ста, ста десяти лет.
– Ну, уж ты скажешь – «очень молодо», – самодовольно ухмыльнулся Хоттабыч и, доброжелательно взглянув на Вольку, добавил: – Нет, вернуть сюда Женю я, поверь мне, не в силах… – Но, – продолжал Хоттабыч многозначительно, – если ты не возражаешь, мы можем за ним слетать…
– Слетать?! В Индию? На чём?
– То есть как это на чём? Конечно, на ковре-самолёте.
– Когда можно вылететь? – всполошился Волька.
– Хоть сейчас!
– Тогда немедля в полёт! – сказал Волька и тут же замялся: – Вот только не знаю, как быть с родителями. Они будут волноваться, если я улечу.
– Пусть это тебя не беспокоит, – отвечал старик, – я сделаю так, что они тебя ни разу не вспомнят за время нашего отсутствия.
В полёте
В одном уголке ковра-самолёта ворс был в неважном состоянии – это, наверное, постаралась моль. В остальном же ковёр отлично сохранился, а что касается кистей, украшавших его, то они были совсем как новые.
Старт был дан в саду при полном отсутствии публики. Хоттабыч взял Вольку за руку и поставил его рядом с собой на самой серединке ковра. Затем он вырвал три волоса из своей бороды, дунул на них и что-то зашептал, сосредоточенно закатив глаза.
Ковёр поднялся выше самых высоких деревьев, выше самых высоких домов, выше самых высоких фабричных труб и поплыл над городом.
– Интересно, – промолвил Волька задумчиво, – интересно, на какой мы сейчас высоте?
– Локтей шестьсот-семьсот, – отвечал Хоттабыч, продолжая что-то высчитывать на пальцах.
Между тем ковёр лёг на курс, продолжая одновременно набирать высоту, и Вольке надоело стоять неподвижно. Зажмурив глаза, чтобы побороть противное чувство головокружения, Волька уселся, свесив ноги с ковра. Так сидеть было удобно, но зато немилосердно дуло в ноги, их относило ветром в сторону.
Ковёр вошёл в полосу облаков. Ковёр, кисти ковра, Волькина одежда и всё находившееся в его карманах набухло от сырости.
– Я предлагаю набрать высоту и вылететь из полосы тумана.
– С любовью и удовольствием, любезный Волька. Сколь поразительна зрелость твоего ума!
Ковёр, хлюпая набухшими кистями, тяжело взмыл вверх.
Теперь наши путешественники уже больше не страдали от сырости, они страдали от холода.
– Х-х-хор-рро-шо б-было б-бы сейчас д-достать чего-нибудь т-тёпленького из одежды, – мечтательно сказал Волька, не попадая зубом на зуб.
– П-по-по-жалуйста, о блаженный Волька ибн Алёша, – ответствовал Хоттабыч и прикрыл свернувшегося калачиком Вольку неведомо откуда появившимся халатом.
Волька проснулся через два часа, когда ещё было совсем темно. Его разбудили стужа и какой-то тихий мелодичный звон, походивший на звон ламповых хрустальных подвесок. Это звенели сосульки на бороде Хоттабыча и обледеневшие кисти ковра. Вообще же весь ковёр покрылся противной, скользкой ледяной коркой. Это немедленно отразилось на его лётных качествах и в первую очередь на скорости его полёта. А тут ещё начались бесчисленные воздушные ямы. Волька и Хоттабыч хватались тогда за кисти ковра, невыносимо страдая одновременно от бортовой и килевой качки, от головокружения, от холода и, наконец, просто от страха.
Старик долго крепился, но после одной особенно глубокой воздушной ямы пал духом и робко начал:
– О отрок, подобный обрезку луны, одно дело было забросить твоего друга в Индию. Для этого потребовалось ровно столько времени, сколько нужно, чтобы сосчитать до десяти. Другое дело – лететь на ковре-самолете. Не вернуться ли нам обратно, чтобы не превратиться в кусочки льда?
– Как это у тебя язык поворачивается предложить оставить друга в беде?
С этими словами Волька укутался в халат и снова уснул. Через некоторое время его разбудил Хоттабыч, посиневший от холода, но чем-то очень довольный.
– Я пришёл к тебе с радостью, о Волька! Нам незачем лететь в Индию. Ты меня можешь поздравить: я уже снова умею расколдовывать. Прикажи возвращаться обратно, о юный мой повелитель.
– А Женя?
– Не беспокойся, он вернётся домой одновременно с нами или даже чуть раньше.
– Ну, тогда я не возражаю, – ответил Волька.
И вот продрогшие, но счастливые пассажиры ковра-самолёта финишировали наконец в том же месте, откуда они вчера отправились в свой беспосадочный перелёт.
– Волька, это ты? – услышали они тотчас же мальчишеский голос, доносившийся из-под старой развесистой яблони.
– Женька! Ой, Женька! Боже мой, ведь это Женя! – закричал Волька Хоттабычу и побежал к своему приятелю. – Женя! Это ты?
– Я, а то кто? Конечно, я.
– Ты из Индии?
– Ясное дело, из Индии.
– Ой, как это интересно, Женька! Скорее иди расскажи, что с тобой там было.
И тут же под яблоней Женя Богорад рассказал о своих приключениях на чайной плантации в одном из заброшенных уголков Индии.
Примерно в то время, когда возвращавшийся ковёр-самолет был уже где-то в районе Серпухова, безутешные родители пропавших ребят снова собрались на квартире у Кружкиных и в тысячу первый раз обдумывали, что бы такое им ещё предпринять.
Похудевший за эти три дня Александр Никитич нервно шагал по комнате из угла в угол. Он так тяжело переживал исчезновение сына, что Татьяна Ивановна не выдержала наконец и сказала:
– Знаешь что, Шура, сходил бы ты в институт, проведал бы своих баранов.
Минут через десять после его ухода раздался телефонный звонок, и Татьяна Ивановна услышала в трубке неуверенный мальчишеский голос:
– Это квартира Кружкиных?
– Да, – ответила Татьяна Ивановна, – Кружкиных. А в чём дело?
– У вас здесь нет случайно кого-нибудь из Богорадов?
– Есть. А кто их спрашивает?
– Передайте им, пожалуйста, что их просит Женя.
– Женечка, миленький, дорогой мой Женечка… – залепетала тогда Татьяна Ивановна в трубку. – Разве ты не утонул? То есть, Боже мой, что это я говорю! Ну, конечно, ты не утонул. Как я рада, Женечка, что ты не утонул! А где мой Серёжа?
– Не знаю, – донёсся издали голос, – я его сам три дня уже не видел.
Наскоро попрощавшись с ещё более погрустневшей Татьяной Ивановной, Богорады помчались домой.
Как раз к этому моменту Александр Никитич входил в ворота своего института.
Но что случилось? Из здания доносился гул человеческих голосов и громкий прерывистый лязг цепей.
«Воры!» – промелькнула в мозгу Александра Никитича тревожная мысль.
Дрожавшими от волнения руками он отпер двери, ворвался внутрь помещения и застыл, как поражённый громом.
Вместо баранов в стойлах металось около двух десятков мужчин, прикованных цепями за ноги к стене.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.