Грёзы Стамбула. Роман

Грёзы Стамбула

Роман

Евгения Купцова

© Евгения Купцова, 2020

ISBN 978-5-0050-0494-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Голубая мечеть

Как от солнца луна отражает сиянье,

Голубится мечеть – от Софии познанье.

Таурата, Забура посланья вбирает,

И Инжила – все Свитки Коран завершает.

Не разорваны древних Пророков реченья —

От Адама и Хаввы протянуты звенья.

Нет религий отдельных – исконный Ислам

Коренится в столетьях, Адаму он дан.

Вспоминай эти истины в этой мечети:

В изразцах голубых ночью, днём, на рассвете

Свет единый, играясь, лучами скользит.

Зажигая ковры, сквозь витраж он летит.

Как от солнца луна отражает сиянье,

Голубится мечеть – от Софии познанье.

Джаннат Сергей Маркус

Действующие лица романа «Грёзы Стамбула»

Орхан Демир (33 года) – главный герой

Танели Соглам (28 лет) – главная героиня

Зураб Соглам (62 года) – отец Танели Соглам

Ханде Соглам (22 года) – сестра Танели и дочь Зураба

Зияд Соглам (26 лет) – брат Танели и Ханде, сын Зураба

Айсу (23 года) – секретарь Танели

Никеля (34 года) – подчинённая Танели

Ганешь (41 год) – подчинённая Танели

Хаят (23 года) – личный помощник Танели

Маргарет Уисни (31 лет) – знакомая Орхана

Нихель (34 года) – лучший друг Орхана

Ахмед (29 лет) – муж Ханде

Гохан Кылыч (60 лет) – старый знакомый Зураба

Бату Йылмаз (35 лет) – директор банка

Мехмет Бардану (30 лет) – заместитель Танели

Зухра Ныраз (38 лет) – владелица крупной торговой компании в Стамбуле

Берку (33 года) – модель Moda Istambul

Марта (74 года) – воспитательница в интернате

Ибрагим Озкан (33 года) – муж Танели

Магамед Озкан (58 лет) – отец Ибрагима

Семиль (34 года) – шофёр Бату Йылмаза

Селит (30 лет) – домработница Зураба

Ялды (30 лет) – управляющая домом Зураба

Минара (46 лет) – кухарку в доме Зураба

Мина (21 год) – домработница Танели

Султаш Тарана (65 лет) – соседка Танели

Амир (35 лет) – племянник Султаш

Sunny Fashion House – модный дом в Нью – Йорке

Moda Istambul – компания Зураба Соглам

ЧАСТЬ 1

«А сон в реальности, вернёт меня в сознание!И я умру, коснувшись рук твоих родных!Хотел бы слышать жаркие признания!И прочитать тебе родная этот стих!И наш Стамбул хочу я слушать у Босфора!И жить с тобой до гробовой доски!Приди ко мне прекрасная турчанка!Не дай Орхану сгинуть от тоски!»

– Орхан прочитал последние строчки и закрыв блокнот, положил его на маленький письменный столик, стоявший около кресла качалки, в котором он сидел. Это небольшое стихотворение, за пару минут возникшее в его голове, теперь было его любимым. Он никогда не писал, но бывало, что иногда в его голове рождались красивые цитаты и он делал зарисовки на бумаге.

Парень не спешил вставать и, расслабившись в тёплой атмосфере, погрузился в мысли.

Никто не знает, о чём он думал. Иногда на его лице появлялась улыбка, потом она сменялась серьёзностью, а иногда в его глазах появлялись грустные нотки.

Спустя некоторое время, быстро встав, Орхан направился к окну и вышел на улицу на балкон.

Солнце ослепляло и жарило, словно на сковороде. Казалось, что пару минут пребывания на этом пекле, могли бы растопить весь город и превратить его, как мороженное в большую лужу.

Сейчас в Стамбуле было лето. Уже шёл август, и в городе стояла невероятная духота. В это время года, город напоминал муравейник, в котором кишило 15 млн местных жителей, туристов и паломников. Город с утра до вечера гудит шумными машинами, разговорами людей и засыпает только глубокой ночью, потому что самая пора для прогулок начинается под вечер. Это туристы шныряют по улочкам Стамбула с утра до ночи, а местные жители, которые привыкли к такому образу жизни, знают, что лучшее время для прогулок – вечер.

На календаре была суббота. Весь транспорт и улицы, переполненные людьми пугали тех, кто выглядывал из окон домов и отговаривал их куда – либо выходить. Множество людей уже в 6 часов утра выезжали из города и в течении пары часов добирались до Мраморного моря. До 10 утра если кто – то не успевал на паром, то потом это было испытаем, потому что дорога перегружена.

Орхан прищурил чёрные глаза и облокотился на перила. Вглядываясь на улицу, по которой мельтешили прохожие, парень стал тихо проговаривать только что прочитанный стих. Его губы произносили заученные строки, а глаза пристально смотрели в серые стены домов, которые росли рядом через дорогу.

– «Gerçekte bir rüya, beni bilince getirecek! Ve akrabalarının ellerine dokunarak öleceğim».

– Где моя прекрасная турчанка, которая прочтёт мне это стихотворение! – Парень сладко зевнул и почесал затылок. Он по-прежнему смотрел на тот беспорядок, который творился на улице и мечтая о чём – то своём, теперь уже нежно улыбался. – Ох, Стамбул! Какой же ты прекрасный!

Орхан Демир уже несколько лет жил в Стамбуле и каждый день, каждое утро, восхищался красотой этого города. Он переехал сюда сразу после того, как окончил художественный университет в Нью-Йорке. Его там ничего не держало. Он там был чужим среди своих.

Орхан был ребёнком, который прожил всё своё детство в детском доме, а когда ему исполнилось 18, пустился в свободное плавание. Родителей он не знал. Даже то, как он оказался среди сирот, ему тоже никто не мог объяснить. Все говорили, что им его даровал Аллах, а как не имеет значения.

После интерната он поступил в университет, ночами подрабатывал на кондитерской фабрике, а всё свободное время рисовал. Зарабатывая совсем небольшие деньги за ночную смену, утром возвращаясь, домой, парень заходил в художественный магазин, покупал краски, кисти и полотна, потом бежал домой, чтобы зарисовать на холсте те образы и картинки, которые он придумал ночью во время работы.

Все знакомые считали его талантливым и всегда говорили ему, чтобы он шёл дальше, не останавливался просто на хобби.

Орхан очень часто сидел на людных улицах города и рисовал прохожих. Ему заказывали картины с пейзажами, просили рисовать натуру и портреты. Он стал зарабатывать и решив, что, то место, в котором он проживает больше не приносит ему вдохновения, пустился осуществлять свою мечту и накопив необходимую сумму, уехал в Стамбул. В город, который манил его в каждом сне, каждой ночью.

В Турции он обосновался очень быстро. Город пришёлся, как раз ему по душе. Сначала, он снимал себе небольшую комнатку в хостеле с двумя студентами из Каира, так было дешевле платить аренду. Потом стал рисовать больше, переехал в съёмную квартиру, а когда параллельно устроился на основную работу в магазин, накопил часть денег и дополнительно взяв кредит, купил себе небольшую квартирку, расположенную в мансарде высокого 15 этажного дома в районе Нишанташи. Этот район больше всех нравился ему и он считал его самым родным для своей души.

Здесь бурлила жизнь всегда и в будни, и в праздники. Облик района приближен к западному. Среди современных зданий встречаются старинные постройки. К району относятся улицы Вали Конаы, Тешвикие и др. Нишанташи известен роскошными бутиками.

Орхан отлично себя чувствовал в Стамбуле и его душа подсказывала ему, что хоть малость, а может и совсем одна клеточка его тела – это турецкие корни. В детском доме воспитатели сказали, что никто не видел родителей мальчика, но парень исходил из своего имени. Оно принадлежит к турецкой культуре. Когда парень в интернете просматривал значение своего имени, то ему открылась такая информация:

Турецкое от персидского (фарси) (اورا) [оура] и в переводе означает – «крепость» + Хан – «вождь; правитель; султан; государь».

И в голове возникли мысли того, что навряд ли бы американского парня так назвали. Хотя в наше время люди не всегда обдуманно выбирают имена для своих «бедных» детей.

Конечно, и сама внешность не выделяла его из потока турков, которые шли рядом с ним по улице.

Орхан был 33 летним, высоким парнем со стройной спортивной фигурой. Не сказать, что он любил спорт, но каждое утро собравшись с духом, он заставлял себя выходить на пробежку, делать упражнения для тела и заниматься в парке на турнике. Спустя время, благодаря своим усилиям, Орхан получил широкие сильные плечи, крепкие венистые руки и уверенность в себе, которая ранее отсутствовала в его характере.

Девушки никогда не обделяли парня вниманием и многие очаровывались им, заглядываясь на выразительные чёрные глаза, прямые густые брови, высокий лоб, открытый кокетливый взгляд, узкий с небольшой горбинкой нос и слегка пухлые небольшие губы.

Орхан носил короткие чёрные волосы и под его прямоугольный тип лица, всегда шла аккуратно выбритая ухоженная, небольшая борода. Его походка была лёгкой, собранной и уверенной. Впрочем, всё это были замечаниями со стороны. Это был Орхан, которого в таком образе видели окружающие его люди.

******************************************************

– ТАнели СоглАм пройдите в кабинет отца, он желает Вас видеть. – Молоденькая девушка в круглых очках и строгом офисном красном костюме, стояла в дверях и держала в руке трубку телефона. – Сказал, чтобы вы пришли быстро! Он торопись на встречу.

– Да, хорошо АйсУ, спасибо, сейчас зайду к нему! Дай мне пару минут.

Секретарша удалилась, закрыв за собой дверь, тихо простучав каблуками по паркету.

Танели сидела в большом белом кожаном кресле за высоким переговорным столом и готовила эскизы к предстоящему показу одежды. Вокруг неё на столе были разбросаны цветные карандаши и ластики. Каждый раз, когда девушка принималась за работу, вокруг неё царил творческий хаус. В её большом кабинете, всё напоминало хаус. Хоть там и царила чистота, не было пыли и грязи, но с виду всё выглядело иначе.

В кабинете было расставлено много манекенов в красивых платьях и хиджабах, которые нарисовала, и воплотила вместе с дизайнером в жизнь Танели. Пёстрые турецкие картины и постеры с показов мод висели на стенах, создавая рабочую атмосферу. Ярко сиреневая мягкая мебель, состоящая из круглого диванчика и 2 кресел отлично вписывались в салатовый интерьер обоев на стенах и различных безделушек разных форм, привезённых из разных стран мира. Из кабинета шла смежная дверь в переговорную, в которой Танели проводила свои совещания и собрания с коллегами.

Завершив последний штрих с платьем, она взяла с полки шкафа чёрные папки и быстро направилась к дверям.

Выходя из кабинета, она вспомнила, что забыла мобильный и, вернувшись за ним, параллельно посмотрелась в зеркало, стоявшее рядом с дверью.

Танели Соглам была дочерью известного предпринимателя, который основал свой бизнес почти 40 лет назад и имел сейчас своё собственное агентство по дизайну одежды в Стамбуле. Его дочь Танели занимала важную роль в его жизни и сердце. Когда умерла его супруга ДариЯ, он остался с двумя дочками и сыном – Танели была старшей, ХандЕ младшей, а Зияд средним ребёнком в семье.

Танели – это копия матери. Такие же черты лица, такая же внешность, привычки и повадки, а Ханде – это папина дочка, его маленькая копия. В отличие от сестёр, Зияд рос копией своего дедушки по папиной линии, который в принципе выбивался из семьи Соглам. Мальчик был непослушный ребёнком, который никогда не слушал отца, поступал по – своему и часто сбегал из дома в поисках приключений. Из семьи этот птенчик выпорхнул очень рано и покинув родное гнёздышко, пустился странствовать по миру.

Когда супруги не стало из – за несчастного случая на дороге, ЗурАб сам воспитал детей, вкладывая в них самое лучшее и дорогое. Он не женился второй раз и больше не встретил ни одну женщину, которая могла бы разделить с ним всю оставшуюся жизнь.

Когда мужчина уверенно стоял на ногах и основал свой бизнес, девочки выросли, Танели заняла должность креативного директора и стала управлять целым отделом в компании.

Танели шла по коридору и искоса бросала мягкие взгляды на своих подчинённых. Она шла уверенно и гордо, контролируя взглядом процесс работы, который кипел в компании.

Её уважали коллеги и ценили друзья. Девушка всегда приходила всем на помощь, и в работе была справедлива и не требовательна. Её воспитание всегда вызывало восхищение окружающих и честь семьи Соглам.

– Доброе утро, Танели. – Девушка, сидевшая за стеклянным столом у компьютера рядом с проходом, поздоровалась с начальницей.

– Доброе утро, Никеля. Как у тебя дела? – Танели остановилась около неё.

– Всё хорошо, только вот не могу дождаться договоров от Принципа. Обещают второй день их прислать, а сами не присылают! – Девушка покраснела, как помидор. – Не знаю, что и делать.

– Ты им звонила? – Танели присела в соседнее кресло. – Позвони прямо сейчас и доложи их финансовому директору, что если сегодня мы не увидим договора, то они больше не увидят наши эскизы! – Сейчас девушка была строга, но её карие глаза всегда были мягкими и добрыми. – Мы не можем оказывать им наши услуги без договоров сопровождения! Звони Никеля и настойчиво требуй того, на что мы имеем право! Сначала оплата, потом товар!

Сама по себе Танели отличалась сильным характером и силой воли от своей сестры и отца. Она была такой, какой была Дария. Девушка знала это и всегда этим гордилась. Она могла постоять за себя, дать отпор и когда надо быть женщиной.

– Хорошо, я сейчас позвоню им.

– Звони, лёгкой работы тебе. – Танели аккуратно встала с кресла и плавно удалилась по коридору.

– Тук, тук, тук!

– Да войдите! – Зураб был у себя.

– Папа, здравствуй! – Дочь тихо вошла и остановилась в дверях.

– Проходи, садись! – Мужчина был очень серьёзный на вид и таким, он был абсолютно всегда, даже в обычной жизни.

– Ты звал меня? Чем порадуешь? – Танели присела на синий диван и мягко улыбаясь, посмотрела на отца, который расхаживал по комнате. Положив руки на колени, она стала слушать.

– Как у тебя дела дочь?

– Иншааллах! Всё нормально папа. – Танели улыбнулась.

– Иншааллах! Это хорошо. Мне поступило очень выгодное предложение от крупной компании из Нью – Йорка. Они производят ткани и хотят преподнести свои новые образцы на моделях.

– Что ты имеешь в виду? – Девушка наморщила лоб.

– Они хотят сшить коллекцию одежды и показать её в новой рекламе и предлагают нам заняться этим делом! – Зураб остановился напротив дочери и сел в соседнее кресло около дивана. Расстегнув пуговицу пиджака на животе, мужчина тяжело выдохнул.

– Очень интересно! – Танели заинтересованно продолжала слушать. – Что ты им сказал? Я надеюсь ты всё обдумал папа? – Девушка убрала с лица прядь волос, которая выбилась из аккуратно уложенного на одного плечо завитого хвоста, за ухо.

– Я сказал да! И этим должна заняться именно ты! Эта компания поможет нам открыть новый рынок. Да и для Стамбула импорт тоже станет полезным. Тем более ткани, которые предлагает Sunny Fashion House, отлично подойдут для новых моделей хиджабов!

– С твоих слов папа, это очень выгодный проект!

– Так оно и есть. Ты могла бы заняться им?

– Ну, думаю, что да. У меня, конечно, сейчас тоже много другой работы, но надеюсь я всё успею. Я же профессионал! – Девушка широко улыбнулась.

– Ой, моя ты деловая! Слава Аллаху за такое сокровище, что он мне дал! Только я переживаю. Ты так много работаешь, и последнее время тянешь такие крупные проекты, а тут и такой заказ! – Отец взял руку дочери и крепко сжал. – Я знаю, что ты справишься, и могу доверить эту работу только тебе!

– Пап ты прав! Я справлюсь! Если, что подключу Ханде!

– Ой, моя ты сладкая! Наша Ханде и знать не знает насколько это сложно! Её интересует только модельный бизнес и её любовь!

– Верно, но всё -таки, я думаю, если мне будет нужна помощь, сестра не откажет! Ещё у меня есть личный помощник – Хаят! Девушка очень талантливая и всегда приходит на помощь.

– Возможно.

– Когда я могу приступить?

– Да хоть сейчас! Мы подпишем договора сразу, как их коммерческий директор, пришлёт мне образцы тканей.

– Папа, а как мне согласовывать с ними мои действия? Я, сначала, хочу понять, какие силуэты, какие образы и стили они хотят видеть? Заказ, с которым сейчас я работаю – это стиль европейский. Там не учитывают наши традиции. Можно сказать – всё просто. А тут традиции ислама. Сам понимаешь приоритеты мусульманок.

– Я понимаю. Здесь дочка может быть небольшой камушек! Скорее всего, тебе придётся лететь в Америку.

– Серьёзно? Хотелось бы всё решись на месте. Я же просто не успею потом всё подготовить, если мне придётся лететь в другую страну! – Танели нахмурилась, но по-прежнему её глаза горели задорными огоньками.

– Как давно ты была в Нью – Йорке? – Зураб твёрдым голосом произносил фразы смотря на дочь.

– Ну, если мне не изменяет память 4 года назад. Я тогда ездила на показ моды. – А что? – Удивление показалось на её лице.

– Просто вспомнилось мне, как ты тогда сошла с истинной тропы и чуть ли не загубила свою жизнь! – Мужчина потёр подбородок правой рукой. – Вторую такую поездку я от тебя не переживу! Да сбережёт Всевышний меня от твоих глупых действий! – Мужчина всплеснул руками и приложил ладони к лицу, как во время молитвы.

– Папа мы же договорились, что больше не будем вспоминать то время! Мне не очень приятно опять от тебя это слышать. – Танели заёрзала на месте, и её лицо приобрело розоватый румянец.

– Я думаю, в этот раз такого ты не выбросишь! Думаю, Аллах направит тебя на верный путь! Любовь – это дело серьёзное и влюбляться в кого попало это неподобающе такой девушки, как ты! Моя Танели достойна лучшего мужчины Стамбула! Я приму только добропорядочного мусульманина, который сможет доказать мне, что моя дочь ни в чём никогда не будет нуждаться и будет жить на уровне богини! Я хочу, чтобы моя дочь, как и её мать была богобоязненной!

Богобоязненный – верующий в бога и строго соблюдающий правила какой-либо религии.

– Он не был, кем попало! Почему ты так его возненавидел? – Девушка быстро встала с дивана и отошла к окну.

Сквозь серую органзу она смотрела на шумный Стамбул и её длинные чёрные ресницы трепетали от волнения. Каждый раз, когда отец начинал с ней серьёзно разговаривать, это не заканчивалось хорошо. И такие проблемы стали возникать, как умерла Дария.

– После того папа, как ты запретил нам с Николосом быть вместе, прошло уже 5 лет… Я до сих пор не вышла замуж, не обрела семью, да и про какую семью может идти речь, когда у меня нет даже молодого человека! А Николоса я уже 100 лет не видела и не увижу!

– Танели! Что это за слова! – Зураб вскочил с места и тяжёлым шагом направился за свой стол. Мужчина сел в большое офисное кресло и уставился в экран монитора. Его лицо казалось серым от проникающего сквозь плотную ткань дневного света.

– Ну, что я опять не права? Мне 30 года, а я…

– Танели! Я не хочу ничего слышать! Николос ей! Кабель твой Николо, прости Аллах! Давай закроем эту тему! Тебе по работе всё понятно? Я могу на тебя рассчитывать?

– Конечно! Хорошо я всё поняла! – Она быстро отвернулась от окна, взяла с дивана свои папки и посмотрев на отца сказала:

– Тогда папа, я была молоденькой девушкой, а сейчас я взрослая женщина и сама буду решать, что мне делать! Я благодарна тебе за моё воспитание. И самое главное, что я отличаюсь от других девушек Стамбула и не ношу хиджаб. Наша семья хоть и известна Турции, как одна из самых интеллигентных, но ты сам развязал мне руки ещё тогда, когда я была подростком. Если бы папа, я придерживалась всех традиций, которые присущи мусульманке, то я бы молчала и слушалась бы тебя всегда, как это делает Ханде! А на данный момент всё не так. С твоего позволения папа! Лёгкой работы!

– Что это ещё за концерт! Я сказала! – Зураб разозлился на дочь и его раскрасневшиеся щёки ещё раз доказывали его злость. – Вся в мать! – Не носит хиджаб! Что хочет, то и делает! Ты ещё от Ислама откажись! Совсем обнаглела! Скажи спасибо Аллаху за то, что Ибрагим Озкан уехал из Стамбула много лет назад, когда ты ещё была маленькой!

– Что мне твой Ибрагим? – Танели бросила на него непонятный взгляд.

– То, что сейчас он был бы твоим мужем! Мы вас засватали с его отцом Мохамедом, когда вам было лет по 10, ещё мать была жива! И если бы они не переехали в эмираты, ты была бы замужем!

– Папа! Что за ерунда! – Танели с нахмуренными бровями смотрела на отца.

– Я бы посмотрел на тебя! – Отец отвернулся от дочери и снял трубку с телефона. – Алло. Айсу принеси мне таблетку. Жутко болит голова! И поскорее там!

– Я поняла тебя папа! – Танели поклонилась и гордой походкой удалилась из кабинета.

Танели шла по коридору в свой кабинет и всю дорогу бурчала себе под нос.

– Опять за старое! Ты мне тогда не дал жизни и сейчас уже просто так без повода начинаешь меня предупреждать! Я, что маленькая девочка? Мне не 14 лет! Да и в 14 уже замуж выходят! А я сижу, жду у моря погоды в свои 30! Так Танели успокойся!!! Фуууу… – Что я буду девой старой, что ли! Ой, ну что за жизнь такая! Как я завидую Ханде, которая просто забила на всё и живёт себе припеваючи, делая, что ей нравиться и с кем нравиться! Ещё этого Ибрагима вспомнил! – Девушка задумалась и погрузилась в свои мысли. – Красивый мальчик тогда был этот Ибрагим. – Она помнила своего друга. – А Ханде? Как она так может и в хиджабе ходить и моделью известной быть! Я же прям какая – то непутёвая!

– Танели, извини! – Сквозь свои размышления девушка услышала, как её окликнула женщина за спиной.

– Да! – Она быстро среагировала и обернулась.

Полная женщина в красном хиджабе сидела за столом обложенными коробками с документами. Вокруг неё было много разноцветных папок, много разных карандашей и ручек. Её рабочее место выглядело загружено и походило на склад канцелярских товаров.

– Танели, извини, ты не занята сейчас? Могла бы ты посмотреть счета? Я слегка приболела и никак не могу сообразить, что откуда. Не дай Аллах, чтобы я допустила ошибки. Прошлый раз, когда так случилось, я лишилась премии и больше повторять такого не хочу.

На самом деле девушке было абсолютно не до них, не до работы, но она, успокаивая себя, решила, что нужно поскорее забыть про этот разговор с отцом. Она за всю жизнь так и не научилась не обращать внимания на взбучки отца.

– Конечно, ГанЕшь, я посмотрю, пройдём в мой кабинет! Мне нужно собраться с мыслями, сама сейчас ничего не понимаю. Бери всё, что нужно и пойдём, а то мы с тобой сейчас вместе сейчас насчитаем!

– Хорошо. Сейчас я подойду, только соберу бумаги. И ещё вам передали несколько писем с кадрового отдела, я их прихвачу с собой! Вы может быть чаю с ромашкой попьёте? Всё легче станет. Говорят, на этой неделе магнитные бури, и мы все немного хвораем. Моя кузина вообще встать с кровати не может, так сильно голова болит!

– Не знаю. Наверное, не буду. Попозже. Поторопись Ганешь, а то я уйду на совещание.

– Хорошо, пару минут. Спасибо, Танели!

ЧАСТЬ 2

– Алло, НихЕль ты сейчас где? – Орхан сидел за столиком около окна в небольшом кафе Kızılkayalar и пил горячий чай.

Кафе, расположенное в районе Таксим: Sıraselviler Cad. No: 6, Beyoğlu, всегда кишило множеством туристов и коренных жителей Стамбула. Парень заходил сюда редко, но старался не забывать про Islak Hamburger (мокрый гамбургер), который он очень любил кушать.

Бардак, с напитком, стоявший рядом с ним, вкусно пах турецким чаем, а свежий сливочный лукум сладко пах ванилью и разыгрывал аппетит.

«Бардак – турецкий стеклянный стакан, похожий на сосуд».

– Привет дружище, я еду, еду. Вот уже около парковки. – В телефоне послышался звук поворотников.

– Ты слишком долгий! – Парень рассмеялся. – Видит Аллах, я просмотрел все глаза, выглядывая тебя!

– Ха ха ха, сейчас я подойду, дай мне пару минут. Видит Аллах, что я не вру тебе мой дорогой Орхан!

– Давай быстрее, ты и так должен мне бургер! Задержишься, ещё на минуту с тебя будет ещё и кофе с молоком!

– Ну, ты и лис! – Нихель рассмеялся на той стороне линии и положил трубку.