Лаил. В гости без тела

В ту ночь, как и в другие, мама работала допоздна, а я была слишком вымотана физически и эмоционально, поэтому уснула прямо на диване в мастерской.

Утро было не самым прекрасным, так как на диване было не очень удобно спать, и ко всему я еще опаздывала на встречу с подругой. Быстро проделав все утренние ритуалы и переодевшись, я помчалась к кинотеатру.

Естественно, Ния ворчала из-за долгого ожидания, но несмотря на то, что она была недовольна, всё же попкорн она купила мне тоже.

Фильм был про парня-психопата и совсем не веселый, но нам с Нией неважен был жанр, в кинотеатрах мы всегда с ней шутили и смеялись.

Почти под конец фильма мама оборвала наше веселье своим звонком. Она была испугана, сказала, что это связано с братом, и просила срочно приехать.

Первый порыв был встать и бежать, но затем мое тело будто бы парализовало, и не знаю почему, но я осталась до конца фильма.

Выходя из кинотеатра, я поняла, почему не смогла шевельнуться: дело в том, что я устала от всего и не хотела ни с чем разбираться, мне хотелось обычной жизни подростка. В тот же миг меня настигло осознание всей важности происходящего, мне стало стыдно за себя.

Всю дорогу я думала, что нужно как можно быстрее попасть домой, но, оказавшись на пороге, остановилась на секунду. Мне стало страшно от того, что может ждать меня за дверью.

На полу валялись осколки от вазы. Мама лежала на диване, приложив кусок какой-то тряпки к голове.

– Мама! – произнесла я, после того как мой разум и тело отошли от шока.

– Ты пришла, – с облегчением сказала мама.

Мне хотелось плакать.

– Он кинул в меня вазу, – без сил сказала она, убирая тряпку с раны.

– Надо вызвать скорую помощь!

– Нет! – из последних сил крикнула мама. – Его заберут…

Правильным решением было вызвать специалистов для мамы и брата, на такое нельзя было закрывать глаза, но я не хотела спорить с мамой в таком состоянии. Да и, осмотрев рану, можно было увидеть, что она была неглубокая, крови почти не было, и я сама смогла помочь маме. А насчет брата я решила, что мы разберемся позже.

Следующие три дня мама ждала изменений в лучшую сторону, так как полнолуние прошло. Не знаю почему, но дни полнолуния влияли на брата. К сожалению, изменений не было, его истерики длились дальше и были невыносимы. Он разбивал посуду, кидался на маму, на меня, и это было самое безобидное из всего, что происходило в эти дни. Так продолжалось неделю, мои долгие уговоры не влияли на маму, и мне пришлось вызвать серьезную подмогу в лице старшей сестры Малики. Она сразу прилетела из Лондона, где жила с мужем и детьми. Сестра не принимала никакие отговорки, и, таким образом, маме пришлось принять решение положить Райана в больницу.

По маме было видно, как ей тяжело и больно, но это было необходимо. Не представляю, как ужасно было брату, он страдал из-за своего состояния, его будто бы терзало что-то изнутри, он находился в смятении и не мог найти покоя.

«Это не жизнь, и мы правильно поступаем», – словно пытаясь убедить себя, я повторяла эту фразу у себя в голове. Просто мне не верилось, что это всё происходило с нами.

Райан не всегда был таким, и он был очень хорошим, добрым мальчиком. В семь лет в ужасной автокатастрофе он потерял родителей, и папа – единственный из родственников, кто без раздумий решил забрать племянника. С тех пор Райан стал для меня родным младшим братом. И он любил меня больше всех, бывало, что мы устраивали мелкие шалости и всегда прикрывали друг друга, а иногда всё скидывали на старшую сестру. Но на него повлияла смерть отца, наверное, эта была последняя тонкая нить, которая держала его разум и душу в единстве, потому что после этого он не смог взять себя в руки.

Бывали моменты, когда он успокаивался и становился нормальным, и вот тогда был такой момент. Мне было так жаль Райана, он был таким хорошим: его лунноликое светлое личико было таким милым и детским, а круглые глазки такие наивные, и весь этот ангельский образ завершали золотистые кудряшки. Этот образ полностью подходил к его характеру, он был милым и немного застенчивым, но при этом очень заботливым.

– Райян, ты собрался? Мы поедем за продуктами, – донесся голос мамы из соседней комнаты, там она собирала вещи для сестры.

Мы обманули его. Ничего не подозревая, он спокойно поехал с нами, и это его спокойное состояние только делало всё хуже. Не знаю, что творилось внутри у мамы, но мое сердце разрывалось на части, и мне хотелось обнять брата и сказать, что всё хорошо и что я никому его не отдам! Но этим я бы только навредила, ведь ему нужна была помощь, и не моя.

Возле больницы нас ждали санитары, поэтому попытки Райана убежать были безуспешными. Я осталась в машине, чтобы не видеть всего этого, и даже закрыла глаза, но одно я успела увидеть и запомнить – взгляд брата, наполненный страхом, одиночеством и предательством.

Обратно мы ехали уже вдвоем с мамой. Ехали молча, и это было невыносимо, но произнести хоть одно слово не было сил. Пламя обжигало меня изнутри, каждый раз вспоминая взгляд брата. Мы его предали, мы его бросили…

Дома было до ужаса тихо, но неспокойно.

– Будешь ужинать? – спросила мама.

– Нет.

Мы пошли спать.

Ночью я снова погрузилась в свой ужасный сон, мне казалось, что я на самом деле тонула. От кошмара меня отвлек запах блинчиков, доносившийся из кухни.

Завтрак меня порадовал и немного поднял настроение, но ненадолго. Мне позвонил Мират и предложил встретиться. В этот момент мама сказала, что нужно ехать в больницу. Это тут же спустило меня на землю, я не хотела оставлять в такое время маму одну, и мне пришлось отказаться от его предложения.

В больницу мы решили с мамой, что лучше мне не заходить, и я осталась ждать в машине. Первый визит был долгим и тяжелым для меня, позже ко всему мне стало еще хуже, представив, как было сложно маме. Только мысли о Мирате меня отвлекали, я вспоминала, как мои некоторые поступки его умиляли, и это вызывало у него улыбку, неловкости в разговорах, как он смотрел на меня, а меня это смущало. Мне так хотелось к нему, просто побыть рядом, обнять и помолчать вместе. После этих мечтаний до меня дошло, что он начинал мне нравиться, и от этого стало больно. Было совсем не то время, чтобы влюбляться, и это был не тот человек, я не хотела, чтобы меня что-то держало в этом месте. Мне нужно было уехать в другой город и поступить в университет, и так проблемы, которые творились в нашей семье, занимали всю мою голову и мешали сконцентрироваться на учебе, а с ним было всё еще сложнее, потому что, помимо головы, он занимал мое сердце. Так я решила, что мне не стоит рассеиваться на чувства, что их нужно подавлять в себе и думать только о своей цели.

Мое ожидание закончилось, мама вернулась, и мы поехали домой. В дороге, прямо на листочке, я составляла план борьбы с любовью.

ПЕРВОЕ – перестать видится с ним! Поменьше видеться с ним.

2. Не заходить на его страничку.

3. Не звонить ему!

4. Не писать ему… первой.

5. Не отвечать ему на звонки и сообщения. Не всегда отвечать ему.

Итак, подъезжая к дому, я была уверена в непоколебимости своего списка и в силах всё держать под контролем.

– Лаил, я забыла, забери пакеты из машины, – попросила мама.

Я занесла пакеты в дом и шла с той же решительностью в свою комнату заняться учебой. Но снова мама отвлекла меня и предложила блинчики, ну как я могла отказаться от них?! Все-таки бумага и карандаш никуда бы не делись, а вот блинчики…

Зайдя в кухню, я увидела Мирата. Это было для меня счастьем, несокрушимая идея о том, что мы не должны быть вместе, растворилась.

Все выходные мы провели вместе с Миратом. Это были незабываемые дни, наполненные весельем и в то же время спокойствием, даже, скорее, умиротворением. А самое главное, в чем я не хотела признаваться раньше, моя душа наполнялась любовью. И это было так прекрасно, будто всё наконец-то встало на свои места, я перестала запирать свои чувства глубоко, в своей внутренней вселенной, где было темное место, огражденное высокими ледяными глыбами. Еще немного, и я не знаю, как бы с этим справилась, кажется, я прятала в этой темнице брошенного младенца, который всё это время, разрываясь, плакал и просил о помощи.

Но эти дни, как оказалось, были затишьем перед бурей. Наступила неделя учебы и экзаменов, к которым я была совсем не готова. Было просто-напросто тяжело, когда твой брат лежит в психиатрической больнице, а мама из-за всех этих проблем места себе не находит, думать о математике. Только вот мне приходилось, потому что становилось еще хуже от мысли, что я могла стать еще одной проблемой для мамы. Я представляла, что, если не поступлю в университет, моя жизнь просто закончилась бы, не успев начаться. Я думала об этом каждый раз, подходя к листу с оценками. И мое сердце настолько быстро билось, что казалось, будто бы оно, зная о плохом результате, разгонялось, чтобы убежать оттуда.

От этого волнения я не смогла узнать последний результат, потому что мне стало плохо и я упала в обморок. Меня отвели в медпункт, и школьный врач настоятельно велел, чтобы я попросила маму забрать меня домой. Но я знала, что ее нельзя беспокоить, она находилась у брата, и ей не нужен был лишний стресс. Не успев придумать отговорку, как в кабинет ворвался Мират, его очень напугала моя минутная слабость, и, видимо, поэтому он спросил всё, что можно было спросить у врача насчет моего состояния, и спустя полчаса мы отправились домой.

Он довел меня прямо до кровати, заварил мне чай и уложил спать. Сквозь сон я слышала, что пришла мама, их разговор, я очень сильно хотела обнять маму, но у меня не было сил на это и на то, чтобы попрощаться с Миратом.

Следующие дни мне было так же плохо, и всё было как в тумане. Я просыпалась, только лишь когда мама приносила еду и заставляла поесть. Один раз мама просто долго стояла в дверях и смотрела на меня, я словно почувствовала и проснулась.

– Милая, ты не сдала экзамен.

Дальше я ничего не слышала: ни ее объяснений, ни утешений, кроме звука каплей дождя, которые так же, как и моя жизнь, разбивались о сокрушительные препятствия. Теперь я просто хотела уснуть навсегда, мои глаза закрылись.

Так прошло еще несколько дней, я засыпала, просыпалась, затем снова засыпала. Одним днем туман ушел из моей головы, и появились силы встать. Я пошла в ванную, чтобы немного привести себя в порядок, и услышала, как мама разговаривала с кем-то по телефону.

– Мне нужно больше времени, – просила мама кого-то по ту сторону телефона.

Я подняла трубку и поняла, что речь идет о ее работе. Она должна была предоставить эскизы для местной галереи, с которой могла бы сотрудничать и получать хорошие деньги. Но из-за ситуации с братом у нее не было времени на этот шанс.

– Мама, соглашайся, – сказала я, немного шатаясь, на лестнице, – ты всё успеешь, к Райану в больницу эти дни буду ходить я. Нам это нужно.

Мне было страшно заходить в больницу, я не знала, какие там условия и как там брату, я так и не смогла зайти в палату, а просто передала вещи через санитаров. Ощущения были жуткие, и мне захотелось отвлечься. Как раз в город приехала моя подруга, и она предложила пойти на вечеринку к ее другу. Чтобы расслабиться на вечеринке, мне предложили выпить, и в тот вечер выпитого было немало, но так как я никогда в жизни не пила, мне стало плохо. Из-за этого наша гулянка была закончена.

Весь следующий день я лежала в кровати, думая, почему люди влюбляются, не могут без человека, страдают из-за этого? Ведь это так глупо! Вообще, почему человек не может подавлять то или иное чувство, просто отказаться от него или хотя бы пережить, ведь он в основном всегда понимает, что для него вредны эти эмоции, переживания, что это всё бессмысленно. С этими мыслями я не заметила, как быстро пролетело время и что уже нужно было идти в больницу к брату.

Я шла по территории больницы, которая больше напоминала парк, под тенистыми арками деревьев было так тихо и спокойно, и это еще больше настораживало, что будет по ту сторону двери больницы. Как оказалось, не зря: войдя внутрь, я сразу ощутила контраст миров. Здесь каждый жил в своей реальности, был потерян, а может, наоборот, знал правду. В этих коридорах была атмосфера некой тайны, теней, тоски, свободы. Мне было жаль этих людей, их закрыли в этих стенах и относились как к ненормальным, но я задавалась вопросом: что есть норма? Кто вообще придумал все эти каноны? Мне казалось, что мы живем по шаблонам, у нас инкубаторное мышление, мы запрограммированы одинаково, словно есть только определенные планы жизни и ты можешь выбирать только из них. Радовало только то, что рано или поздно то, что было диким и новым, приживается, ведь мир не стоит на месте. Наука, искусство, медицина, технологии, религия – во всех областях происходят ранее неведомые открытия, и с каждым днем обществом принимается новая норма. Может, когда-то и эти люди окажутся нормальными, и, может даже, через них мы познаем некую информацию.

Странно, но среди этих всех танцующих, поющих, орущих, плачущих людей мне не было не по себе и это место не было для меня отчужденным, было ощущение, что я должна была находиться там.

Мы пообщались с Райаном, мне стало больно за него, он казался маленьким ребенком и был таким беззащитным. Эта боль была словно шар, который раздувался во мне, он заполнял всё внутри меня и уже вышел за пределы моего тела, он заполнил всю комнату, мне стало трудно дышать и захотелось бежать оттуда.

Я не чувствовала тела, голова кружилась, но ноги сами несли меня куда-то. Перед глазами появлялись слабые вспышки света. Одна вспышка замерла возле лестницы и стала тенью, начал прорисовываться силуэт, и передо мной появился дед из моих снов. Он поднялся на перила и спрыгнул вниз.

Я бросилась к месту, где только что стоял дед. Лестница образовывала воронку из пустоты, я пыталась рассмотреть, что там внизу, но ничего не было видно, лишь темнота. Через мгновение на лестничных площадках появились люди, они смотрели вниз и чего-то ожидали. Этажом ниже меня появилось облако света. Люди, стоявшие там, пытались прикоснуться к нему, а затем они начали спрыгивать вниз. Это облако спускалось ниже, забирая за собой людей и оставляя мрак выше.

В один момент всё затихло. От ужаса я не могла пошевелиться, мой взгляд был прикован к бездне. Прошло некоторое время, свет вновь появился, и в этот раз он поднялся ко мне. Мне хотелось следовать за ним, я ничего не ощущала, кроме этого желания. Через мгновение я летела вниз.

Глава II

Приложив огромное старание, я все-таки открыла глаза. У меня безумно болела голова.

– Неужели снова сон?

Оглянувшись, я увидела, что нахожусь в темном пространстве, вокруг меня нитью тянулись мерцающие песчинки. Я попыталась встать, и тысячи песчинок начали притягиваться ко мне.

Вдруг появились прозрачные светящиеся сферы. Они окружили меня, и я оказалась в вакууме. Мы начали двигаться, но я не знала и не понимала куда, был слышен только тихий треск, как от электрических столбов. Впереди меня появились еще несколько таких же вакуумов, которые начали передавать меня друг другу, пока я не почувствовала что-то мягкое под ногами. Пол был похож на закаменевшие крупицы соли, которые покрывала вода голубого оттенка. Внезапно меня начало затягивать вниз, сначала был слой соли, затем слой воды, и вот я снова смогла дышать. Я оказалась внутри чего-то огромного, где вода окутывала стены этого круглого пространства, даже наверху был слой, который не падал, а парил в воздухе.

Делая шаги, я поняла, что мои ноги не касаются пола, меня словно отталкивало и поднимало на некоторое расстояние от воды, как когда подносишь два магнита друг к другу. Из-за этого невозможно было идти. Даже не знаю, сколько потребовалось времени, чтобы получилось сделать хоть один шаг и не упасть.

Передо мною вновь появились сферы. Они начали подталкивать меня вперед. Вдруг, как мираж, перед глазами появилась дверь, из которой вышел дед, тот самый – из больницы и моих снов.

– Заходи быстрее, я и так долго ждал тебя! – сказал дед.

Мне было очень интересно узнать у него, что происходит, и, если честно, я не верила во всё это и думала, что это всё сон. Поэтому без опаски пошла за ним.

Странные чувства одолели меня, зайдя в дверь, как будто мое тело укололи сотней наэлектризованных иголок. Перешагнув порог, все неприятные ощущения прошли, и появилось невероятное спокойствие.

– Знаю, ты любишь цветы, – обратился ко мне дед.

Он протянул руку в сторону и вытащил из пространства трость. Словив несколько святящихся сфер, дедушка поместил их на эту трость, через мгновение они впитались внутрь, и из нее начали вылетать искорки, которые, попадая на пол или ударяясь о стены, тут же превращались в розы. Так я оказалась в любимом розарии, только еще в воздухе летали сферы, которые подсвечивали всё вокруг. Они были такими милыми, некоторые подлетали и терлись о руку или щеку, казалось, что они были будто живые.

Перед нами появилось озеро, в котором я тонула. Вдруг, как проекцией, начал воссоздаваться мой страшный сон. Всё было, как и там: я шла к озеру, тонула, меня вытащили на берег, много людей вокруг меня. Но того, что происходило дальше, не было в моем сне. Я увидела, как дед с помощью трости забрал свет из меня. Затем он прокрутил трость, и действия начали происходить в ускоренном темпе до момента, когда приехала скорая и врач сказал, что признаков жизни нет. В этот момент дед из проекции наклонил трость. Всю эту застывшую картину, как маску, сняло и засосало в нее. Но проекция не изменилась, всё так же осталось на своих местах. Только вот на этот раз врач сказал, что я жива.

– Это вовсе не сон. Всё это происходило на самом деле, от тебя хотели избавиться, – сказал дед.

– Кто? И почему я ничего не помню.

– Пока тебе не нужно знать. Сейчас ты в безопасности. Когда ты умерла, я успел отправить твою душу в пространство, чтобы тебя не забрали. Я создал связь между телом и душой, и твое тело сейчас находится в коме, а разум проживает жизнь другой параллели, где находится сейчас твоя душа. Теперь я нашел тебя, и пришло время очнуться.

– Что за ерунда? Видимо, у моего разума бурная фантазия, раз уж мне снится такое! – отреагировала я.

– Со временем ты всё узнаешь, – произнес дед, прежде чем я открыла глаза.

Мне было некомфортно дышать, какие-то трубки были в моем носу, тело было тяжелым и не слушалось меня. Осмотревшись, я поняла, что нахожусь в больничной палате. Я снова ничего не понимала, и я не выдержала, слезы начали катиться по моему лицу.

Вся моя жизнь была одним сплошным непониманием происходящего, всё настолько запуталось, что я не могла понять, где сон, а где реальность, и что на самом деле происходило, во что мне нужно было верить. Но одно увиденное в меня вселило радость.

– Мама. – Первый раз получилось произнести только шепотом. – Мама! – Изо всех сил я постаралась разбудить маму, спящую на кресле в углу.

Она встала и замерла, затем заплакала и кинулась меня обнимать.

Тут же в палату набежали медсестры и врачи, стали проверять мои показатели. Хоть для меня было многое непонятно, например, как я оказалась в больнице, но я наконец-то ощущала, что вот это всё происходит на самом деле, это реальность, и это я.

После пробуждения прошло пару дней, мне объяснили, что произошло и как всё было, что я чуть ли не утонула и что я впала в кому. И несмотря на весь случившийся ужас, мне наконец-то стало спокойно, я была на своем месте.

Через неделю мои анализы и показатели были в абсолютной норме, и меня разрешили выписать.

Мама привезла меня домой, а дома меня ждали мои любимые блинчики и маленький приятный сюрприз: Ния и ещё пара друзей из школы устроили мне спокойную вечеринку с чаем и милыми беседами о том, как все скучали и что вообще происходило за это время. В общем, новостей было немало, и мы просидели с утра и до самого вечера. Я устала, но была очень рада прожить обычный день подростка – среди друзей, обсуждая пустяковые проблемы школьников. Всё же все понимали, что меня только выписали из больницы, и поэтому никто не хотел меня переутомлять, и как только я всего лишь зевнула, они решили попрощаться и отправить меня отдыхать.

Я зашла в свою комнату, и в этот момент я ощущала себя настолько живой, что чувствовала каждую клеточку своего тела, и даже нечто большее, что не описать словами.

В тот момент просто лежать на своей кровати было для меня счастьем. Я была благодарна за жизнь. Наконец-то всё было на своих местах. С такими мыслями мой разум погрузился в сон.

Мне приснилось, что я также нахожусь в своей комнате, лежу в кровати, но я знала, что это сон. Открылась дверь, и зашел тот самый Дедушка.

– Ты знаешь, что в этот раз это сон. Я обещал всё тебе рассказать, но я сделаю это наяву, чтобы ты поверила, поэтому, когда ты проснёшься и увидишь меня, не пугайся.

Мне было страшно проснуться и увидеть его в своей комнате.

– Проснись, – попросил Дедушка.

Я сопротивлялась.

– Проснись! – крикнул он.

Я открыла глаза… В комнате было пусто. Я перевела дыхание и попыталась расслабиться, но чувство тревожности не проходило. Через минуту сама по себе открылась дверь, затем зашел Дедушка. К моему удивлению, мне не было страшно, наоборот, мне стало спокойно, видимо, мое подсознание знало, что все эти сны были неспроста, и теперь всё подтвердилось, и я узнаю ответы на все вопросы.

– Здравствуй, теперь мы находимся в реальной жизни, – сказал дед.

– Откуда мне знать? Вдруг я схожу с ума? У нас есть такое в семье.

– А что ты чувствуешь? Всегда полагайся на свои ощущения, они тебя не обманут.

– Я боюсь полагаться на свои чувства, но… Я не знаю, наверное, все сумасшедшие думают, что они здоровы… Объясните, что происходит, может, есть какая-то логика во всем этом.

– Хорошо, но тебе будет трудно всё принять. Твоя мама имеет чистую душу – это энергия, приближенная к ангельской, а у отца душа джинна. Их энергия породила нечто новое, потому что люди не рождаются с душой, им ее посылают, но ты родилась. Многие тебя боятся, другим ты интересна, а некоторые хотят избавиться от тебя.

– Избавиться? Меня хотят убить? – Тысячи вопросов возникли у меня в голове. – А моя мама об этом всём знает? Джинны – это как в сказке?

– Пока, тебе больше ничего знать не нужно, – сказал старик и исчез.

– Да вы издеваетесь? Вот так вот, после всего сказанного, просто взяли и пропали?! – Я ужасно была возмущена.

В то же мгновение дед появился снова.

– Точно, совсем забыл, ты же не уснешь, – дед кинул к моим ногам маленькую сферу, тут же меня окутало прозрачной чуть голубоватой оболочкой, и меня буквально выключило.

Утро было ярким, чересчур ярким, я будто вернулась из тьмы. Мои глаза не были готовы к такому свету. Но я была полна энергии и сил, мне хотелось действовать, поэтому, спустившись на кухню, первым делом я начала уговаривать маму отпустить меня в школу. Это было неожиданно даже для меня самой, но, учитывая все обстоятельства, особенно кому, мне не хотелось больше сидеть в четырех стенах.

– Мама, я прекрасно себя чувствую, ты не думаешь, что мне пора выйти в свет, например, в школу? – с надеждой спросила я.

– А ты не думаешь, что это очень быстро? Прошел только день, как ты вернулась из больницы, – строго возразила мама.

– Зато в больнице я пробыла совсем не день…

– Я прекрасно тебя понимаю, ты хочешь к своим друзьям, к нормальной жизни, но то, что произошло, – ненормально. Должно пройти время, чтобы всё хотя бы приблизилось к норме, – сказала мама.

– Я в норме! – Эмоции начали одолевать меня.

– Но я нет! – крикнула мама. – Я не переживу, если с тобой еще что-то случится. Я боюсь.

– Мама, со мной всё в порядке, уже всё позади, но если я буду сидеть дома и бояться всего, мне будет только хуже. Из-за комы я и так слишком много пропустила, но тогда я не могла ничего поделать, а сейчас могу. Дай мне жить, пожалуйста, – говорила я со слезами на глазах.

Мама замолчала, посмотрела на меня серьезным взглядом, думая, что со мной делать, вздохнула и сказала:

– Позвони Ние, пусть она проведет тебя в школу.

– Спасибо, спасибо, мамочка! – я не могла скрыть свою радость.

– Только сразу же после уроков я сама заберу тебя, – крикнула мне вслед мама.

Я побежала собираться и заодно сообщила Ние хорошую новость. Времени на сборы у меня было мало, и поэтому я решила выбрать беспроигрышный вариант: распустить свои длинные волосы и надеть маленькое черное платье. Несмотря на то, что в школе была форма, я должна была выглядеть шикарно, потому что я знала, что все будут наблюдать мое возвращение.

Перед входом в школу меня одолело волнение, но Ния поддержала меня и взяла за руку, мы зашли. Все будто замерли, и все взгляды оказались прикованы ко мне. Но через мгновение все мои переживания пропали, люди начали улыбаться, подходить и узнавать, как дела, они были рады меня видеть. Целый день все делали мне комплименты, а учителя ничего не требовали от меня и только предлагали свою помощь.