Православие против масонства

Влияние масонства на Оксфордскую конференцию [экуменизм]

Н.Ф. Степанов

Приступая к настоящему исследованию, необходимо предварительно сказать несколько кратких слов о том, что представляет собою масонство. Масонство есть организация лжи. Ложью оно создано, ложью оно существует, ложью оно добивается своих целей. Не будь в масонстве лжи, оно не могло бы существовать. Выбросьте из него ложь, и масонство рассыплется.

Оплетя себя за последние два столетия непроницаемым клубком лжи, запутав положительно все, касающееся своей организации, ложью этой, масонство создало себе ту защитительную силу, которую почти невозможно, а во многих случаях просто безрассудно пытаться пробить.

В наши дни в масонстве нет той отрасли, того вопроса, той дисциплины, которые бы не опровергались и не отвергались разного рода защитниками или исследователями его в зависимости от применяемых и употребляемых ими доказательств; считаясь с интересом сегодняшнего дня, всякий вопрос, касающийся масонства, может быть поддержан или оспорен независимо от правды.

Одним из положений масонства, верных всему его основанию лжи, совершенно естественно потому будет скрывание своих целей. стараясь елико возможно себя не выдать, оно подходит окольно, пытаясь незаметно проводить свои планы в профанной, т. е. непосвященной, среде личным влиянием некоторых своих членов (братьев), пользуясь к тому же и громкими, ничего не стоящими, имеющими за собой одну лишь пустоту, лозунгами, возведенными современными демократиями чуть ли не на высоту догматов.

Масонский мемориал

Просмотрев немалое количество масонского материала, мы не нашли в нем конкретных указаний на интерес масонства к экуменизму. Окольных – тьму. Приводить их всех не будем; дадим лишь несколько образчиков вопросов, иногда разбирающихся в ложах.

12 февраля 1936 года брат Бернар трактует в ложе «Искусство и Мысль» о «Религии завтрашнего дня»[32].

Ложа «Космос», объявляя о постановке на очередь 19 июня 1934 года вопроса «Загадка грядущих дней», прибавляет:

«Выдающиеся ораторы, и особо католики, иудеи, протестанты и рационалисты, свободно разовьют свои мысли»[33].

Подобными лекциями и докладами, в духе экуменической конференции, пестрят масонские бюллетени, не давая прямого ответа. Окончательно выяснить интересующий вопрос представляется возможным путем сличения некоторых попыток масонства в этой отрасли и исследованием возможного влияния на Оксфордскую конференцию 1937 года отдельных членов ее, выступавших на ней и сыгравших ту или иную роль.

Чрезвычайно интересным представляется нам изданное в виде отдельной книги[34], объемлющей 214 страниц, «Письмо римскому папе», написанное видным масонским историком, членом Верховного Совета Франции, братом 33-го и последнего градуса Альбертом Лантуаном, с предисловием к нему не менее известного исследователя масонского символизма и масонского действа, тоже 33-го градуса, брата Освальда Вирта.

Если мы не ошибаемся, оба они иудейского происхождения.

Свое предисловие Освальд Вирт начинает следующим размышлением:

«В течение двух веков уже Церковь и масонство воюют. с обеих сторон умы возбуждены, массы дерутся и вовсе не склонны к прекращению враждебных действий. Однако стоящие во главе их не скрывают от себя, что подобная борьба бессмысленна и что она вытекает из рокового недоразумения. Дело вовсе не в том, чтобы отдать приказ “налево кругом”. Нельзя ли протрубить “отбой”? Влечет ли к этому сигналу папу? Вот вопрос, который ставит Альберт Лантуан»[35].

Дав этими краткими словами прекрасное разъяснение всего содержания рассматриваемой книги, он добавляет:

«Литературный талант случайного корреспондента его святейшеству не замедлит пленить многочисленных читателей, спокойно пораздумавших и вышедших из состояния простаков, обманутых борьбой, отравленной вековой непонятостью»[36].

«Вот уже двести лет, – вторит брат Лантуан брату Вирту, – наши оба лагеря не перестают обмениваться ударами и плевками вокруг созданных нами баррикад»[37].

«Великая грусть, что универсально образованный человек и священник, имеющие общее для обоих тяготение к духовной жизни, так же, как вообще высшую заботу об общественном и моральном устроении человечества, находятся разделенными совершенно непреодолеваемой дальностью их мировоззрений (credo)»[38].

«Вопрос состоит в том, чтобы выяснить, возможно ли ввиду общей угрожающей нам опасности уменьшить проявление нашего разномыслия»[39].

«Да! Что мы выиграли из-за нашего разномыслия?.. И теперь, когда религия и философия стали одинаково сомнительны, материализм прикрывает свое убожество своим сладострастным призраком»[40].

Сравнивая мысль автора письма папе с исходными рассуждениями основателей экуменизма, мы не только не находим противоречий, но утверждаем, что они составлены почти в одних и тех же выражениях.

Мысль, без сомнения, одна, развитие ее тоже.

Насколько невероятно трудно провести в жизнь соединение различных христианских церквей и сект, во многих случаях созданных с целью ослабления основных так называемых ортодоксальных церквей, настолько и Ал. Лантуан представляет себе трудность совмещения несовместимого.

Но масонская казуистика, способная извратить всякое понятие, легко находит себе выход из этого затруднительного положения.

«Масонство преследует превозношение человека, – философствует автор. – Церковь – превозношение Бога. Соперничество? Нет. Сочетание – несмотря на все»[41].

Восточной звезды масонский храм

«Мы вольнодумцы, вы верующие. Не будем оплакивать эту чудовищную разницу. К чему? Как сказал Пиранделло: “Каждому своя истина”. Вы служите Богу, которому я не верю. Что из этого следует? Ересь? Бросим это устаревшее слово»[42].

Вот как просто решаются подобные вопросы теми, для кого слово «ересь» является лишь одним устаревшим, вышедшим из людского обихода словом, не носящим в себе всей скорби, наполняющей сердце всякого верующего.

Но этого мало. В своей циничности Ал. Лантуан идет дальше, обращая внимание папы на одну из своих старых статей, напечатанную в бюллетене «Высших Мастерских Верховного совета Франции»[43].

Он приводит эту статью полностью, мы же берем из нее лишь следующий отрывок:

«Верно. Одержимые духом исследования, мы слуги сатаны. Вы хранители истины, вы служители Бога. Эти два Учителя друг друга пополняют. Они нужны друг другу. Вы толкаете власть на истребление масонства. Берегитесь! В тот день, по выражению Мелеанара, “ваши трубные призывы к убийству” взорвутся от рыданий, так как смерть сатаны отметит агонию вашего Бога»[44].

Ужасные слова! Трудно произносимые кощунства, приводимые с исключительной целью более определенного выяснения вопроса.

Продолжая настаивать на необходимости единения, автор утверждает:

«В нашем разделении трагично то, что цели наши тождественны. Чего искали вы? Братства людей? Мы тоже»[45].

Вспоминая сугубые раздоры, раздиравшие в свое время христианские церкви, автор не без иронии, обращаясь к папе, напоминает ему:

«Кто бы подумал, что настанет время, когда ваши представители в торжественных случаях будут брататься с представителями синагоги и с пасторами тех храмов, которыми увековечивается непростительный мятеж Лютера?»[46]

«Однако время, косящее человеческие сумасбродные страсти, как плевелы, создало то, что в наши дни ваши представители встречаются без злобы с пастырями других исповеданий. смягчение нравов побудило Рим к подобным уступкам»[47].

И верно. В современном Вавилоне, который представляет собой Франция, мы более не удивляемся частым демонстрациям трех главных французских вероисповеданий, где католические прелаты, протестантские пасторы, великие и просто раввины выступают совместно не только в определенных официальных торжествах, но и в совершенно неофициальных собраниях, где присутствие их объясняется уже не неволей, а рассудком.

К сожалению, нередко на подобных собраниях нам приходилось с грустью переживать присутствие членов Православной Церкви, возглавляемой митрополитом Евлогием, которых не разбирающиеся во многом иностранцы принимали как представителей Русской Церкви.

А брат Лантуан продолжает:

«…Все, носящие светильники, имеют право на одинаковое к себе уважение. Вот что нужно проповедовать Вашей пастве, о, римский папа! Так же, как и я внушаю это моим братьям. Нужно им говорить, что ввиду опасности гибели под ударами рабов мы должны обоюдно отказаться от того систематического позора, который уже слишком долго затемняет наши рассудки.

О, дело не в жеманном соглашении; мы могли ведь не сговориться о способах нападения и защиты, и тогда наше разногласие осложнилось бы еще более. Нет, то, что я предлагаю, это прекращение нашей борьбы отравленным оружием, дав осуществиться, наконец, между нами тому, что в средние века ваши предшественники называли “Божиим Перемирием”»[48].

Изменяя масонской тактике никогда не раскрывать своих целей, брат Лантуан проговаривается следующим сознанием:

«Да, проповедуемое мною перемирие натолкнется с обеих сторон на враждебность сектантов и на подозрительность скептиков. Мне казалось предпочтительней представить его с большей осторожностью, потому что всякая новая мысль требует абажура, чтобы не слишком ослепить человеческое зрение. Может быть… Но если я озабочен его немедленным отражением, я рискую претвориться со светом»[49].

И, проникнутый своей осторожностью, он развивает дальше свое предложение:

«Известное число ваших сторонников так же, как и просвещенные члены нашей Организации, уже поняли срочность достижения нами компромисса, который, сохранив наши последовательные традиции, противопоставит нас единым фронтом против гибельного для свободы наскока баламутчиков»[50].

«Я не союз предлагаю вашей Церкви. Наши последовательные позиции в государстве слишком различны, наши вожделения слишком отдалены, чтобы когда-либо между нами возможно совершилось сближение. Я повторяю, наши усилия должны вести лишь к следующему результату: прекратить то состояние борьбы, из которой ни та сторона, ни другая не извлекли ничего, кроме одних лишь призрачных выгод»[51].

Объяснения срочной необходимости заключения перемирия даются братом Лантуаном следующими вырезками:

«Большевизм запрещает масонство, и, как логичное последствие, он затыкает рот Церкви. Посмотрите на Гитлера. Правая пресса аплодировала его жесту, припугнувшему братьев и поставившему иудеев вне закона; завтра ваши священники направятся по дороге изгнания или искупят заслуженными обидами грех неумения найти пламенного пророческого слова, чтобы осудить эти глупости. Покушение на мысль есть уже насилие над совестью»[52].

«Вчера гитлеровцы кружились адским хороводом вокруг сжигаемых книг мысли, завтра вашими благочестивыми писаниями они будут поддерживать те же костры»[53].

«Гитлеризм, например, может только радоваться нашей обоюдной ненависти, и некоторые ваши представители, это понявшие, мужественно поднялись против ограничений и оскорблений невинных жертв, которыми стали недавно в Германии иудеи»[54].

«Вот наступили ужасные времена, предсказанные Писаниями, в кои варвары рассеются по всей земле наподобие четвертого всадника из Апокалипсиса. Перед этим воскресением инстинкта гордые нашим двойственным апостольством перед нашествием одних лишь материальных вожделений, которые распнут все наши грезы, должны ли мы – вы и мы – остаться противниками?

Возможно.

Возможно… в глубине нас самих, так как ваш Бог не простит Восставшего Ангела, а Восставший Ангел никогда не отречется.

Должны ли мы оставаться врагами? Нет»[55].

«В тот день, когда Хирам еще раз не устоит против ударов злых подмастерьев, ваш Христос подвергнется вторичному поношению толпы. И одна и та же гробница навеки (ad aetemum) покроет останки вашего униженного величия»[56].

Заканчивает свое длинное письмо брат Лантуан следующим рассуждением:

«Тогда, поняв, что их ненависть бесполезна, священники и масоны заключат мир и в то время, как первые, раскрыв свои таинства, докажут ученым, что современная наука и традиция говорят в общем на одном языке, вторые, увлеченные своей общественной грезой, попытаются сформировать народную душу и восстановить великий Храм Человечества, согласно неизменным законам Того, которого предки их назвали Великим Архитектором Вселенной»[57].

Несколько длинная остановка на этом письме может вызвать недоумение: какое же отношение имеет оно к экуменическому движению, особо к Оксфордской конференции.

Мы просим Вас серьезно вдуматься в изложенное; ведь средства и цели Оксфордской группы и масонства, от лица которого выступил брат Лантуан, тождественны; заменив в этой работе слово «масонство» словом «протестантство», мы получим литературу, под которой подписалось бы громадное большинство конференции.

И не нужно видеть недопустимой вольности в замене этих слов. Нужно помнить, что зарождение реформы было поддержано масонством, что она всегда на него опиралась, как, в свою очередь опираясь на протестантство, масонство наиболее развивалось в так называемых англосаксонских странах, странах протестантских.

Ежегодник Всемирного масонства дает нам чрезвычайно интересные статистические данные[58]. Оказывается, на общую мировую численность масонства в 4 455 879 человек 3 492 141 человек приходится на Северную Америку и 459 000 человек – на Англию с Шотландией и Ирландией.

Что может быть показательней этих цифр?

Вход в масонство не только протестантам, но и их пасторам широко открыт, они вполне этим пользуются, и немалое количество пасторов посвящается в ложи.

Напомним, что первые официальные статуты масонства, изданные в 1723 году и имеющие до сих пор свою полную силу, принадлежат перу протестантского пастора Андерсона, а что другой пастор и масон Дроеске договорился до утверждения, что «масонство есть установление, исходящее от Божества»[59].

Масонская символика

Отметив, что опубликование письма Ал. Лантуана как бы случайно совпадает с Оксфордской конференцией или, вернее, с периодом подготовительных к ней работ, мы рассмотрим, чем и как вызваны Оксфордский съезд и письмо брата Лантуана к папе.

Встречаем ли мы в обоих случаях христианские помыслы духовного спасения человечества? Нет. совершенно обратно. В обоих случаях мы сталкиваемся со страхом за мирское, материальное благополучие чисто плотского происхождения, страх, приближающийся к панике и заставляющий бросаться на поиски спасения своего земного довольствия какими-то новыми, еще не испытанными средствами, решив попытать свое счастье в данном случае на Христианстве.

Христианское понятие о грядущем Царстве Господнем у них не затрагивается; все споры сводятся лишь к спасению земному. Христианство для Оксфордской группы представляет лишь какой-то новый спекулятивный товар, ставкой на еще мало известную молодую лошадь. Авось выиграет! Хорошо будет; а проиграет, если время позволит и не будет еще поздно, можно поискать и другую ставку, посчастливей первой; спасение же душ человеческих в наши дни сверхъестественной опасности, идущей от большевизма и гитлеризма, особенно последнего, может подождать своего разрешения. сперва спасем плоть, материю – душа же повременит. Будет свободное время, ну, тогда подумаем и о ней.

«Крайне прискорбен тот факт, – говорит преосвященный Серафим[60], – что Оксфордская конференция не призвала весь Христианский мир к борьбе против большевизма. О большевизме говорилось только мимоходом и в довольно мягких выражениях… В докладах говорится часто и подробно о национализме, о национальном фашизме, но ничего не говорится о том, что большевизм разлагает и общество, и народ».

Именно ту же тенденцию схватываем мы в обращении брата Лантуана. Две строчки посвящены большевизму, остальное направлено против гитлеризма.

В отчете Оксфордской конференции, изданном Экуменическим Советом Практического Христианства[61], на с. 34, 35 читаем:

«Тот же укор изложен в речи г-на Патона, в которой он обращает внимание на исключительно жгучий вопрос – иудеев в мире».

Вот что ставится на первом месте в вину национализму. Притеснение иудеев. Притеснение Христианской Церкви отодвигается на второстепенный план. Тогда как иудеями в Советской России и в Мексике ведется истребление Христианства, Оксфордская конференция находит нужным говорить о притеснении угнетателей…

Недостаточно ли отчетливо показывает нам, насколько Оксфордская конференция является гораздо более политической манифестацией, чем духовно-религиозной! Каковы же цели конференции и письма? Союз? Единение? Нет. Конечно, нет. Они невозможны. Перемирие, соглашение для совместной самозащиты против опасности нападений материализма – вот смысл обоих выступлений.

И верно, можно ли серьезно говорить о союзе масонства с Римской церковью или же, например, о соединении Православной с, порой даже отвергающими Св. Крещение, протестантскими сектами?

Масонская символика

Где те точки соприкосновения, могущие соединить в одно целое всех называющих себя христианами, когда само понятие Христа даже так различно между последователями разных исповеданий?

Протестанты для нас были и остаются состоящими в ереси. Вероятно, по примеру брата Лантуана, они тоже рады были бы выбросить из употребления это «вышедшее из моды» слово; но нам-то как быть? Нам, исповедующим завещанные Господом св. Таинства? Отказаться от них, что ли, в угоду ереси?

Твердые в своих намерениях оградить свою родную Русскую Православную Церковь от проникновения в ее лоно ересей, наподобие софианства, можем ли мы когда-либо помириться с протестантскими ересями, идущими в большинстве случаев во сто крат дальше?

Трудно совместить несовместимое, и представляется нам, что совместные выступления протестантства и масонства не сумеют нарушить нашей твердости в отстаивании неменяющихся устоев Православной Церкви, уверенной в несомой ею истине и не могущей из-за этого войти ни в какой союз с инаковерующими.

Масонское влияние на Оксфордскую конференцию не ограничивается одними этими фактами. Эволюция экуменического движения, принявшая ныне политический характер, директивой своей приняла чисто масонские принципы, идеи и лозунги, поддерживая одновременно масонские учреждения и масонскую деятельность.

М.Ж. Конгар в своих критических, но иногда и благосклонных заметках об экуменизме говорит:

«Если теперь перечесть действия Конгресса (Оксфордского. – Н.С.), хронику его подготовки и все, что было исписано в стокгольме, поражаешься, насколько все это пресыщено идеологией Лиги Наций, едва лишь прикрытой, по сравнению с президентом Вильсоном, евангельскими штрихами. Та же атмосфера оптимизма, благоприятствующая звучному стилю, экономического благополучия, наивного посвящения в интернациональную жизнь, несколько буржуазной щедрости»[62].

Не будем говорить о Лиге Наций, зачатой в масонских умах, проведенной масонством в жизнь, им же поддерживаемой и до сих пор, несмотря на выявленное ее полное банкротство и окончательный развал. Все это давно доказано, и, не вдаваясь в эти доказательства, наша задача лишь это констатировать. Мимоходом отметим, что принадлежность к масонству Вильсона также не подлежит никакому сомнению.

Тот же автор приводит далее заключение V секции конференции, трактующей о Церкви и мире народов, добавляя и свои краткие рассуждения.

«Система власти, – говорят эти заключения, – основанная на независимом и окончательном национальном самодержавии, совершенно нехристианская; долг Церквей направить народы на уничтожение абсолютного самодержавия и добровольными действиями провести в их странах желательные изменения, чтобы избежать несправедливости и достичь равенства. Лига Наций представляет собой самое значительное усилие, испробованное в истории мира, дабы помочь правительствам в согласных действиях»[63].

И о. Конгар добавляет от себя:

«Можно несколько удивляться, читая подобное и столь категорическое обязательство в пользу не только политического, чисто конкретного учреждения, но и в пользу социолого-юридической теории (относительности самодержавия), касающейся этой деятельности. Эти и подобные им тексты и действия лишний раз подчеркивают, сколь Движение Практического Христианства связано неким конкретным идеалом политической и интернациональной жизни, чисто демократического и интернационального направления с евангельскими наставлениями»[64].

«Демократические и интернациональные направления», – выражается о. Конгар, чтобы не сказать прямо «масонские направления».

Экуменический совет Практического Христианства, издающий свой интернациональный бюллетень вместе с параллельным ему Всемирным Союзом Международной Дружбы посредством Церквей, дает нам следующую заметку:

Празднества Союза в Женеве

«Высший секретариат Лиги Наций, в настоящее время международный центр частных организаций, отремонтированный для случая и прекрасно украшенный заботами города Женевы, в среду, 9 февраля, принимал многочисленных посетителей по случаю открытия нового помещения Всемирного Союза Международной Дружбы посредством Церквей, центрального бюро взаимопомощи Церквей (д-р А. Келлер) и международных комитетов Союза Христианских Молодых Женщин и Молодых Людей. Они занимают что-то около 50 комнат на первом этаже этого здания, просветы которого на озеро открывают широкие горизонты. Радостное знамение, надеемся мы, для будущей деятельности, как общей, так и каждой в отдельности»[65].

В полном союзе с экуменическим движением ИМКА со своими новыми союзниками вселяется в помещение Лиги Наций.

Посмотрим теперь, как могло проявиться масонское влияние на конференцию через составляющих ее членов. Из кого она состояла? Всех членов, съехавшихся на конференцию, было 724 человека. Из этого числа 236 человек приходится на Северную Америку и 219 – на Англию и ее колонии. Какое-то невероятное совпадение! Главная масса Оксфордской конференции, почти две трети ее, оказывается делегированной странами, отмечавшимися уже как дающие наибольшие количественно кадры масонства.

Масонская символика

Это вопрос настолько важный, что его необходимо рассмотреть более подробно. Народонаселение Северо-Американских Соединенных Штатов исчисляется в 100 млн. Половину этого населения составляют дети и юношество моложе 21 года, т. е. несовершеннолетние. Таким образом, цифра совершеннолетнего населения выразится в 50 миллионов; еще половина ляжет на лиц женского пола; следовательно, грубо, но точно считая, мы придем к выяснению совершеннолетнего мужского населения соединенных Штатов в 25 миллионов.

Упоминавшийся выше масонский ежегодник[66], указывая количество масонов по департаментам, приходит к общей цифре посвященных в соединенных Штатах масонов в 3 278 752 человека. сравнивая цифры совершеннолетнего мужского населения с общим количеством масонов, мы приходим к тому, что в соединенных Штатах на 8 совершеннолетних мужчин приходится один масон.

Вместе с тем исследование масонства дает определенное понятие о том, что рабочий не только не идет сам в масонство, но рассматривается в нем скорее как нежелательный элемент. Да ведь это, к тому же, и логично, и понятно; доказывать это положение кажется излишним.

Никогда не бывши в Америке, мы все же представляем себе, что помимо рабочих не вступает в масонство также и большое количество фермеров: кто из-за дальности расстояния от центров ютящихся лож, кто по неимению времени, захваченные своими полевыми и хозяйственными работами, кто, наконец, просто в силу своего отрицательного отношения к ложам; кроме сих перечисленных групп в соединенных Штатах проживает некоторое количество католиков, вступление в масонство которым не разрешается.

Таким образом, рабочий почти стопроцентно, фермер в большом количестве, несочувствующие масонству и католики – все, вместе взятые, перенесут тяжесть несения масонской повинности почти исключительно на протестантскую интеллигенцию, которая должна выразиться отношением одного к двум, т. е. на всяких двух американских протестантских интеллигентов будет один масон.

Так вот из какой среды вышло большинство делегатов Оксфордской конференции; половина их, без сомнения, масоны.

В меньшей степени то же может быть отнесено и к английским делегатам. Нам возразят, что большое количество англосаксонских делегатов принадлежит к духовенству. Мы уже говорили о том, что протестантским пасторам и епископам вход в масонство широко открыт; повторяться не будем. Невероятно! – скажут нам. Не только невероятно, но и очень прискорбно, прибавим мы, не будучи в силах ничего изменить и обязанные считаться с фактом, фактом, который необходимо учесть – и учесть серьезно.