Поганая Молодежь. Часть #2

День шел к вечеру, и когда я в очередной раз пересек границу с республикой «П», в аудиоколонках моей машины репер по прозвищу Винт зачитал речитативом трек – «Хочешь-Делай». Под трек все тех же ЮГов – «Поколение», я сдал партию контрабанды польскому скупщику Збигневу, и уже под композицию – «Культуре Посвящаю», мой «Мерседес» мчался по ночному польскому шоссе к космической возлюбленной в город Дрыньск, как вдруг, мобильный телефон на панели «Бисмарка» исполнил еще одну, иную песню. Я взял телефон. Звонила Агнешка.

– Чешьч кохане, – сказала мне в телефонную трубку милая Агнешка.

– Привет, – ответил я, – Уже еду. Скоро буду.

– Кохане, у меня ноги не ходять, отказали, – сказала мне Агнешка в телефонную трубку.

– В смысле? Как отказали ноги?! Что случилось! – воскликнул я.

Сзади, издав протяжный сигнал клаксона, на скорости меня обошла, непонятно откуда взявшаяся на пустой дороге, легковушка. Она проскользнула по встречной полосе и скрылась из виду, оставив гореть вдалеке две яркие точки своих красных габаритных огней. Я медленно съехал на обочину дороги и выключил магнитолу. Рэп в салоне автомобиля стих.

– Каким образом отказали? Что произошло? – уже более спокойным тоном спросил я, желая разобраться в ситуации.

– Одмувено, – спокойно ответила Агнешка.

– Как это одмувенно? Ты можешь нормально рассказать, что стряслось? – настаивал я.

– Не мартшь вше, – сказала Агнешка.

– Как это не волноваться? – еще более встревоженно произнес я.

– Вшистко ешьч добже, не мартшь вше, – сказала Агнешка.

– Короче, понятно. Лежи там, не двигайся. Я через тридцать минут буду, – ответил я, осознав, что внятного ответа от Агнешки мне все равно сегодня не получить.

Не выпуская телефон из рук, я повернул ключ в замке зажигания машины и включил левый «поворотник».

– Не можешь ше спешить, – спокойно сказала Агнешка.

– Почему уже не спешить? – проглотив комок в горле произнес я.

– Одмувено, причем два раза, одмувена. Ни че ни стало, – спокойно сказала Агнешка, – Лежу я значит на канапе, смотрю сериал «Беспардонная милошчь», с этим французским актором, как там его, и пшистко…

Так ничего и не поняв из сказанного, я снова заглушил двигатель машины, решив до конца все же дослушать рассказ Агнешки, чтобы понять, куда мне двигаться первым делом, за «скорой помощью», или все таки к возлюбленной.

– На диване лежишь? – переспросил я.

– Да, на канапе, – ответила Агнешка, и затем продолжила, – Как там его этого актора… виж о ким мув я, и вдруг, как сведет миньшень на ноге.

– Мышцу на ноге, – переспросил я, – Икроножную мышцу?

– Цо естчь икроножная? – переспросила Агнешка.

– Не важно, – ответил я, – Давай дальше.

– Дальше, я просто взвыла в голос, боль дзикий, и что самое наистрашнейша не пушта, – сказала Агнешка.

– Не отпускает, – перевел я.

– Да, не пушта, – сказала Агнешка, – Тераз я разумею футболистов, которые впадают в телевизор и кричат от боли. Тутай, лежу, значит, стону, а потом вдруг так раз, и пушьчич.

– Отпустило, – сообразил я, – Короче, у тебя свело мышцу на ноге, а потом ее отпустило. Так?

– Так, – ответила Агнешка и засмеялась, – Кохане, высташиме же на серье.

– Ты перепугалась не на шутку, это понятно, – ответил я, тоже давясь от смеха, – Сейчас то все нормально, ходишь же?

– Тераз так, але потем, – сказала девушка, – Дрогий, наибарджей нидошечне неправда.

– А что тогда в этой истории самое смешное? – спросил я, – Если не считать того, что я только что чуть не поседел во время нашего разговора.

– Цо то значит «поседел», – спросила Агнешка.

– Не важно, – ответил я, – Так, что там самое смешное?

– Наизабавнейша то, что я звонила до своего лекаря Давида Самуэлевича. Который на початку успокоил меня, а потем поведал, цо непоставит диагноз по телефону.

– «Зачем врачу то было звонить? Подумаешь ногу отсидела на диване. Тоже мне травма,» – подумал я, но ничего не сказал Агнешке.

– Але только повесила телефон, как ноги опять опали и боль дзикий, – сказала Агнешка, – Такой дзикий, дзикий. Я опять за телефон, звоню до моей подруге Франьчишке. Франчишка была заангожована в йоге.

– Занималась йогой? – переспросил я.

– Да, – ответила Агнешка, – Заангожована в йоге, але взяла телефон и поведала мне, поведала, цо, то у меня обводнение.

– Что еще за обводнение? – переспросил я.

– Але обводнение, тераз, мало воды, – ответила Агнешка.

– Обезвоживание, – прояснил я для себя, – А почему у тебя должно было быть обезвоживание?

– У мне был то другий день диеты «2 Deis DIET?», – сказала Агнешка.

– Ты значит на диете была второй день, – по привычке перевел я, – Зачем тебе это?

– О тей диете я, кохане, пшечитала в кшенште которую мне дала Франьчишка. Там два дни в тугодне называне суровыми, чили правие без углеводов, а реста попросту чисте засилане по средиземноморским засад.

– По этой диете, два дня у тебя были строгие, то есть, ничего не ела, а потом, нужно было питаться по средиземноморским принципам, – перевел я, – Ты с ума сошла!!! Ты два дня ничего не ела из-за своей дурацкой диеты?

– Франьчишка ми то самое поведала, – спокойно ответила Агнешка.

– Конечно тоже самое скажет, если у твоей Франьчишки голова на плечах, – сказал я.

– Так и муви. Ошалелашь!!! Ты залекциважила залецинями з ксенжки!!! Там выражние есть написано, але не допустить обвожение, раз в дзень пить соленого бульону, – произнесла Агнешка, передразнивая свою подругу Франчишку.

– Так ты даже воду не пила? – спросил я.

– Ни, – ответила Агнешка, – Ни воду, ни соленого бульона, как в ксенжи.

– Ты спятила!!! Это твоя ксенжи – это что, книга для самоубийц? – проорал я в трубку.

– Цо то есть «спятила», – переспросила Агнешка.

– Не важно, – ответил я, – Ошалелашь значит.

– Зараз так и Франьчишка муви, – ответила Агнешка.

– Да, к черту твою Франьчишку, – сказал я, – Срочно звони в скорую!!! Твой организм без этого гребанного бульона сейчас загнется! Ты через эту диету в реанимацию попадешь. Срочно вызывай себе скорую. Срочно!!!

– Кохане, ни мартвше, юж звонила, – сказала Агнешка, – Они юж были.

– Были уже? – переспросил я, – Так ты сейчас где? В больнице? Куда мне ехать?

– Ни, ни, я ни есть в спитале, – ответила Агнешка, – Я есть в дому. Лекари приехали, зазвонили мни до двери. Подобно як ветеран войны с битвы иду до двери, отчиняю, стою и падше на них як глупья.

– Почему, як глупья? – спросил я.

– Для тего, же буль минул, – ответила Агнешка.

– Стоп, стоп, стоп, – сказал я, – То есть, ты такая встала с дивана, идешь хромая к входной двери, подобно ветерану войны вернувшемуся со сражения, с каждым шагом тебе становиться все легче, и легче. А когда ты открыла дверь, то совсем все прошло, и ты стоишь и смотришь на них. Я правильно понял? А они?

– Они пытают, кто спарализовало? Гди больной? – ответила Агнешка, – Так ми встыд. Я в теде запомняла, что ломала диету и пила хербату.

– Хуууу, – облегченно сказал я в телефонную трубку, – Не переживай, хорошо, что забыла, что ломала диету и пила во время нее чай. Чай и плохая память тебя спасли.

– Тшебе то браво, а я в тоби, може бракую, – сказала девушка, – Приедешь?

– Уже еду, – произнес я.

25. ЛОМБАРД И КАРМА

Посреди гаража, на подъемнике, висело то, что когда-то называлось темно-зеленый «Мерседес-Бисмарк». После нехитрых Медведевских манипуляций с гаечными ключами и отвертками, машина теперь стала напоминать обглоданный скелет огромной рыбины триасового периода. Вся обшивка, двери, багажник и еще какие-то, ранее скрытые от человеческого глаза, запчасти, громоздились у стен по обе стороны гаража, а сам виновник данного действа – Медведь, стоял возле верстака и высекал сваркой яркие искры из куска металла.

– Ты что сделал!? – закричал Киля обходя металлический остов, оставшийся от машины.

Медведь снял черную сварочную маску и посмотрел на меня и Килю воспаленными зрачками своих красных глаз.

– Медведь? Зачем ты ее полностью разобрал? – спросил я друга, стараясь при этом не переходить на крик.

– Не полностью, а до основания, – спокойно ответил Медведь, закрыл маску рукой и продолжил дальше сварочные работы.

– Тебе сказали только проверить работоспособность, подмазать, подкрасить, шланги там всякие поменять! Косметический ремонт! Ты что натворил!!! – кричал на весь гараж Киля, в отличие от меня, не ставший сдерживать свои эмоции.

Медведь опять откинул забрало сварочной маски и уже более внимательно посмотрел на раздраженного Килю.

– Шланги любой дурак поменяет может, а вот редуктор на заднем мосте сделать, тут навык нужен. Редуктору хана. Как вы только на ней до гаража доехали? – ответил Медведь, – Да и вообще, тут и по кузову работы хватает, и ходовка, и….

И на утро следующего дня, я был вынужден отправится на авторынок, чтобы заказать запчасти для нашего многострадального «Мерседеса». Медведь взялся за дело основательно и похоже собрался полностью «оживить» железного коня. Чтобы дело не затянулось на неопределенные сроки, а такая перспектива очень даже маячила, нужно было экстренно брать все в свои руки и спасать немецкого кормильца от русского фаната-механика, предоставив Медведю все необходимое для ремонта.

По пути на рынок нужно было уладить еще одно мелкое дельце. Поднявшись по бетонным ступенькам крыльца ломбарда, я прошел через открытую решетчатую дверь, над которой висела камера видеонаблюдения, и оказался в темном мрачном помещении, напоминающем логово вампиров из какого-то забытого временем фильма о графе Дракуле. В комнате было мало света, но зато, было много всевозможных антикварных вещей, расставленных на полу, полках, витринах, подоконниках.

Вместо графа Дракулы, за стойкой прилавка ломбарда, я увидел высокую рыжеволосую девушку в элегантном брючном костюме, внешне чем-то напоминавшую диснеевскую принцессу Ариель. Это сходство было достигнуто косметикой и какой-то естественной непропорциональностью между ее носом, глазами и губами.

Ариель что-то увлеченно рассказывала своей, по-видимому, новоиспеченной коллеге – низенькой блондинке с раскосыми глазами, все время смотрящими в разные стороны, и лениво подмечающими нюансы происходящего.

– Все, что продашь за день, заносишь вот в эту тетрадь, – сказала рыжеволосая девушка своей подопечной, и достала толстую ученическую тетрадь из-под прилавка, – Все, что будешь принимать – вот в эту.

Рыжеволосая Ариель достала из-под прилавка другую, не менее толстую, и не менее ученическую тетрадь, и тоже положила ее перед коллегой.

При появлении клиента, маленькая блондинка, которую для удобства повествования, в дальнейшем, я буду называть – Белоснежкой, оторвала оба своих раскосых глаза от тетрадей, лежащих на прилавке, и посмотрела в мою сторону. Рыжеволосая начальница не обратила на меня никакого внимания, хотя я стоял уже перед ее непропорциональным носом.

– Слушай, что я тебе говорю, через две недели меня здесь не будет, – не обращая никакого на меня внимания строго выпалила Белоснежке рыжеволосая Ариель.

– У нас посетитель, – произнесла Белоснежка.

Рыжеволосая посмотрела мне в лицо и сказала:

– Ну и что, что посетитель. Вам чего? – обратилась Ариель ко мне.

Я достал из кармана мобильный телефон – «Говорун 8800», ранее принадлежавший Самолюбову, и протянул его рыжеволосой. Девушка взяла телефон, покрутила его в своих тоненьких ручонках и механическим тоном произнесла:

– Коробка, зарядка, документы? – выпалила Ариель на автомате.

– За коробкой ехать надо, а деньги мне сейчас нужны, – соврал я.

Рыжеволосая Ариель недоверчиво посмотрела на меня оценивающим взглядом и сказала:

– Тридцать процентов от стоимости, устраивает?

– Да, – ответил я.

В ломбарде открылась дверь и в помещение зашли два по армейски коротко стриженных курьера-охранника в черной форме с нашивками на рукавах, некой охранной фирмы «Форпост». При виде охранников рыжеволосая обратилась ко мне со словами:

– Пять минут снаружи подождите, – сказала девушка, – Я чуть позже вами займусь.

– Хорошо, я на крыльце, – ответил я и вышел из помещения.

– За выручкой приезжают ровно в семь, каждый день, – сказала рыжеволосая Ариель своей напарнице Белоснежке и достала из-под прилавка опломбированный матерчатый мешочек зеленого цвета.

Я вышел на крыльцо. Решетчатая стеклянная дверь, из-за жары, была открыта, и на крыльце было слышно все, что происходило внутри ломбарда.

– Охранники все время эти? – деловито спросила блондинка.

– Не всегда, – ответила рыжеволосая Ариель блондинке Белоснежке, и затем обратилась к курьеру-охраннику, – Я же говорила вашему начальству, чтобы присылали одних и тех же людей? В чем дело?

– У начальства и спрашивай, – грубо ответил курьер, – Давай быстрее, где там расписаться.

Расписавшись где нужно, охранники вышли на крыльцо и прошли мимо меня. Один охранник держал в руках маленький мешочек с выручкой, другой, что покрепче, тащил на себе большой опечатанный матерчатый мешок с чем-то явно тяжелым. Затем они сели в машину, припаркованную возле входа, и уехали.

Продав телефон, я зашел попить кофе в недорогое кафе напротив ломбарда. Интерьер данного заведения был похабно стилизован под дорогой кабак, при помощи всевозможных пластмассовых изделий, «как-бы» под дерево. Сидя возле окна за столиком, который был тоже, «как-бы» под дерево, я открыл блокнот со списком запчастей, заботливо составленный мне Медведем, и принялся читать.

– «Нижние сайлентблоки – две штуки, нижние шаровые – две штуки, продольные шаровые – груши, тормозные шланги, – повторял я про себя, просматривая список.

Я старался сосредоточиться на списке, но мои мысли все время сворачивали в сторону ломбарда.

– «Интересно, что в этом увесистом мешке на плечах курьера? Неужели деньги?» – подумал я, и посмотрел через окно на вывеску – «Ломбард».

Работы в гараже, по воскрешению «Мерседеса» в 123 кузове, шли полным ходом. Медведь не жалел ни сил, ни себя, ни меня, ни Килю, и благодаря его усилиям, наш потрепанный временем тёмно-зелёный друг – Биссмарк, постепенно становился похожим на машину.

Уже полчаса, лежа под автомобилем, мы с Килей безрезультатно пытались открутить от кузова накрепко прикипевшие болты «подушкек» кронштейнов его задней балки.

– Там камер, наверное, внутри понатыкано, – сказал Киля, пытаясь со своей стороны сорвать ключом прикипевшую гайку.

– На входе одна точно есть, – ответил я, и уперся ногой в кирпичную стену, чтобы создать дополнительный упор и помочь Киле победить гайку, – Но эта камера не проблема. Голову вниз, капюшон наверх и прошел.

Я резко рванул на себя ключ с одетым на него удлинителем – металлической трубкой. Гайка кронштейна поддалась.

– Главное, чтобы внутри помещения их не было, – продолжил я свой рассказ.

С баллончиком «Жидкого ключа», Медведь зашел со спины к внимательно слушавшему меня Киле.

– В помещении это плохо, – задумался Киля, – Тут пятьдесят на пятьдесят, что наши физиономии не срисуют.

Медведь поднял баллончик на уровень головы Кили и несколько раз, рукой, коснулся его плеча. Жертва обернулась. Медведь нажал пальцем рядом с кнопкой распылителя. Киля сразу шарахнулся в сторону от предполагаемой струи из баллончика, но сообразив в чем дело, он рассмеялся.

– Риск всегда есть, – сказал я, – Нужно все разведать и придумать, как обезопаситься от камер внутри.

Всю неделю я ездил за запчастями для Бисмарка и пил кофе в кафешке, наблюдая из окна за крыльцом ломбарда.

Курьеры-охранники действительно приезжали все время разные, и приезжали они ровно в семь вечера. По понедельникам, вместе с выручкой, охрана постоянно забирала из ломбарда еще и загадочный мешок, так заинтересовавший нашу корпорацию.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.