Джокер

– Я готова. – Анна вновь поднялась из-за стола.

Ее слова утонули в очередном громовом раскате. В сравнении с предыдущими этот был не таким мощным, и ударил он с едва заметной задержкой после вспышки молнии. Похоже, эпицентр грозы больше не висел прямо над маяком и прикрывающими его скалами. Новую вспышку и раскат разделили уже ощутимые полторы секунды, а третий удар прикатился с задержкой секунды в три. Бондарева эта динамика явно устроила, и он жестом показал, что можно надевать плащ. Анна подчинилась и взглядом спросила, что из приготовленного снаряжения ей взять. Смотритель доверил ей неведомую складную конструкцию.

Вода лилась с неба потоками, но штормовой ветер без особых усилий рвал упругие дождевые струи в клочья, закручивал вихрями и швырял под всеми возможными углами. Свет фонаря в образовавшейся серой мути пробивался от силы метра на два. Приличный результат для таких условий, но толку было мало, видимость оставалась нулевой. В луче света лишь металась водяная взвесь. Больше ничего увидеть не получалось при всем желании, было невозможно разглядеть даже мощную, снабженную огромными зеркалами фару маяка. Однако смотритель и Анна не потерялись. Бондарев сунул спутнице в свободную руку древко багра, а сам ухватился за его крюк. Так тандемом и пошли.

Смотритель шел медленно, но уверенно. Анну поначалу едва не валило с ног порывами ветра, но по мере того, как невидимая тропа уводила все ниже, гостья тоже обретала уверенность. Похоже, Бондарев вел спутницу в какое-то ущелье.

С каждым шагом ощущения менялись к лучшему. Тяжелые боковые удары ветра становились все слабее, вой стихал, а шум дождя менял тональность – теперь потоки небесной влаги не только барабанили по скалам, но еще и шипели, вспарывая водную поверхность. Тропа определенно вела к морю.

Под ногами захрустела галька, а затем к прочим звукам добавился грохот близкого прибоя. Вдалеке… теперь уже вдалеке… сверкнула целая серия молний, и эта подсветка помогла Анне сориентироваться на местности.

Да, смотритель привел ее к морю. Однако этот факт не пугал. Шторм все еще бесновался, но огромные волны не доходили до берега, их ломала цепочка рифов в сотне метров от линии прибоя. До заводи, на берегу которой стояли отважные полуночные гуляки, докатывались только пенные валы метра в полтора высотой. А в одном месте, там, где в берег врезалась длинная мелкая промоина, вода вовсе лишь мелко рябила и оспилась от дождя. До середины промоины едва-едва «добивали» только самые сильные волны, примерно одна из десяти.

К этой бухточке относительного спокойствия и направился смотритель.

Еще на полпути к промоине Бондарев переключил фонарь на максимальную мощность и обвел лучом почти всю ее поверхность. Анна не была уверена, но ей показалось, что у дальнего берега что-то возвышается. Что-то достаточно большое и гладкое. Выброшенная штормом рыбина? Нет, тогда уж, судя по габаритам, крупный дельфин.

«Смотритель заботится о местной морской фауне? Похвально, только… – Анна почему-то засомневалась. – Если это после штормов нормальное явление, Бондарев может так поступить, но… почему он не взял сеть? Она ведь в такой ситуации лучше, чем веревка. И опять же его обещание чего-то интересного. Слишком уж загадочно он это говорил. Спасение выброшенного дельфина явно не тянет на большой сюрприз».

Смотритель выдернул у Анны из руки багор, вручил ей фонарь и жестом приказал держать в фокусе луча непонятную находку. Сам он вошел в лужу, раздвинул телескопическое древко и зацепил крюком найденное тело.

Анна вдруг поняла, что на этот раз подобрала верное слово. Это действительно было тело!

Бондарев сдал назад, подтянул находку к берегу, бросил багор и перевернул тело, едва не придавив спутнице ногу.

Анна обмерла. Перед ней лежал человек. Абсолютно голый безволосый мужчина.

Анна присмотрелась. Да, все верно. Вроде бы молодой, хорошо сложенный, европейской наружности. И не подающий никаких признаков жизни.

Видеть утопленников Анне доводилось, но сейчас она почему-то не могла поверить своим глазам. Этот человек не дышал, не шевелился, но… не выглядел утопленником. Бледная кожа имела сероватый оттенок, но мышцы не были ни расслаблены, ни, наоборот, тверды вследствие трупного окоченения. Казалось, что этот человек просто крепко спит. Только почему-то не дышит.

Бондарев присел на корточки и положил руку человеку на грудь.

– Ну, привет, парень… – Смотритель сдвинул капюшон и посмотрел на Анну. – У тебя дети есть?

– Что? – Анна вновь опешила, на этот раз от странного вопроса.

– Предлагаю назвать его Георгом, в честь рухнувшей скалы. – Смотритель усмехнулся и вдруг подмигнул.

Анне стало совсем не по себе. Смотритель теперь казался ей не грустным, чуточку замкнутым, но приятным в общении отшельником, а очень странным и потому подозрительным типом. В желтом плаще с капюшоном, с багром в одной руке и с пугающей отрешенной ухмылкой на губах… просто портрет маньяка! Он сидел на корточках, положив свободную руку на грудь непонятному утопленнику, и, покачиваясь из стороны в сторону, нес какую-то потустороннюю ахинею. Еще эта подсветка молниями – вообще жуть!

Анна невольно сделала шаг назад и перехватила доверенную смотрителем алюминиевую конструкцию обеими руками наподобие щита.

– Ладно, позже назовем. – Бондарев хмыкнул и вдруг резко надавил «утопленнику» на грудь. – Проснись!

И человек открыл глаза! Анна окончательно растерялась, запаниковала, выронила свою ношу и попыталась броситься наутек, но не сумела. Ноги сделались ватными, и Анна просто села на мокрую гальку.

– Правильно. – Смотритель кивнул спутнице. – Раскладывай носилки.

– Этот… – просипела Анна. – Он… смотрит!

– Смотрит. – Бондарев провел пальцами «утопленнику» по векам. – Теперь не смотрит. Раскладывай.

– Он… не дышит!

– Не дышит. – Смотритель вновь кивнул. – Ладно, сам разложу.

Он ловко расправил конструкцию, зафиксировал замки и ухватил человека под мышки.

– Поможешь, нет?

Анна с трудом поднялась и взяла находку за ноги. Тело было теплым, даже горячим и не скользким, будто бы сухим. Между тем его полностью покрывали капли влаги. Дождь и не думал униматься.

Помощница из Анны вышла плохая. Ватные ноги и руки почти не слушались. Так что пришлось смотрителю ворочать бездыханное, но живое тело самостоятельно.

– Порядок. – Загрузив человека на носилки, Бондарев шумно выдохнул и распрямился, упираясь руками в поясницу. – Тяжелый, чертяка.

– Это… что вообще? – Анна немного успокоилась, но силы к ней пока не вернулись, поэтому она так и не смогла реализовать блестящий замысел броситься наутек. Все, что ей оставалось, – тянуть время.

– Во-первых, это «кто», а не «что». – Бондарев достал из кармана плоскую фляжку, открутил крышечку и протянул Анне. – Взбодрись, иначе не дотащим.

– Я не пью спиртное.

– Я тоже. – Смотритель пожал плечами. – Это не спиртное. Напиток вроде того чая, только другой. Не бойся, не отравишься.

Анна покорно приняла фляжку и сделала осторожный глоток.

Напиток был приятный, действительно безалкогольный, но при этом согревал и впрямь бодрил. А еще Анне вдруг стало не страшно. Она по-прежнему понимала, что ситуация странная и труднообъяснимая, даже жутковатая, но это больше не пугало до дрожи в коленях.

– Ты сзади. – Смотритель присел, взялся за ручки и на секунду замер. – Если опять откроет глаза, не паникуй. Это все, что он может.

– Он… кто? – Анна обошла носилки и примерилась к ручкам. – Почему он не дышит?

– В маяке расскажу. Ну, взяли!

Обратный путь к маяку показался не таким трудным, хотя идти пришлось в горку. Носилки с загадочным Георгом были тяжелыми, но над тропой больше не бесновался ветер. Плюс к тому Анна теперь хотя бы примерно представляла, сколько метров осталось до цели и какие будут на пути препятствия. Знакомая дорога всегда короче. Ну и «травяной стимулятор» Бондарева сыграл свою роль. На полпути смотритель устроил привал, и Анна еще раз приложилась к фляжке.

Возможно, именно почерпнутый из напитка заряд бодрости и бесстрашия помог Анне спокойно принять новый поворот событий. Смотритель привел свою «спасательную экспедицию» вовсе не к двери маяка. В нескольких десятках шагов от каменной башни он свернул налево и вскоре остановился перед дверью, врезанной прямо в ближайшую к маяку скалу.

– У вас тут что? Хозяйственный блок?

– У меня тут… вход в подвал. – Бондарев сдвинул массивный кованый засов. – Голову береги, потолок низкий.

За дверью не было никаких ступенек. Вход в подвал оказался чем-то вроде пандуса, а если уж начистоту – еще одной тропой. Анна поняла это, когда присмотрелась к стенам и потолку, подсвеченным светодиодной лентой. Вход в подвал не был вырублен в скале. Это была естественная расщелина или промоина, в начале которой воткнули железную дверь.

«Все-таки промоина, – решила Анна, когда очутилась непосредственно в подвале. – Точно».

Коридор-тропа вывела в довольно просторный грот, половину которого занимало подземное озерцо. На то, что это и есть подвал маяка, указывала только винтовая лестница на правом берегу озерца. Никакого хлама здесь смотритель не хранил.

– Ставь сюда. – Бондарев присел, устанавливая носилки прямо у воды. – Фух, умаялся!

– И что дальше? – Анна оглянулась. – Через дверь было бы удобнее заносить, чем по винтовой лестнице.

– Ты про Георга? – Смотритель покачал головой. – Вот его дом теперь.

– Где? – Анна проследила за взглядом Бондарева. – В озере?

– В озере. – Смотритель вдруг ухватился за перекладину и резко опрокинул носилки.

Георг свалился в воду и быстро исчез в глубине.

– Я ничего не понимаю! – Анна возмущенно вскинула брови, затем помассировала виски. – Объясните уже!

– Объясню. – Смотритель кивнул. – Как и обещал, в маяке. Но прежде… чтоб полная картина была… смотри сюда.

Он включил фонарь и направил его на центр водоемчика.

Напиток смотрителя еще действовал, но увиденное все равно вновь погрузило Анну в состояние близкое к шоку.

Под небольшой толщей воды вертикально, вытянув руки по швам, словно солдаты на смотре, стояли два десятка Георгов и примерно столько же… Анна замешкалась, подбирая правильные слова… примерно столько же… подобных им существ, только женского пола.

И все они смотрели на Анну. Сквозь воду, и точно на Анну, а не на смотрителя или в неведомое пространство. Просто смотрели. Ни злобно, ни доброжелательно. Никак. И все же Анну вновь охватил леденящий душу страх.

– А теперь идем наверх, буду рассказывать. – Смотритель осторожно взял гостью под локоть. – Можешь идти?

– Могу, – шепотом ответила Анна и рухнула в обморок.

Город на побережье

Сегодня

Грохотавшая ночью над морем гроза зацепила город только краешком. Слишком большим оказался прибрежный город, центр крупного региона страны, чтобы гроза сумела умыть его полностью. Все, на что хватило сил яростной стихии, так это смыть пыль и обломать несколько старых веток деревьев на ближних к морю окраинах. Но и там по-настоящему землю гроза не напоила и не остудила. С раннего утра невыносимая жара снова придушила город, и в обжигающем воздухе появился запах горячего асфальта.

Впрочем, в кондиционированных комнатах и коридорах регионального Управления Министерства государственной безопасности ни жары, ни лишних запахов не было вне зависимости от погоды. В секции допросов следственного блока так и вовсе было чересчур прохладно. Наверное, чтобы задержанные чувствовали себя не слишком комфортно, а следователей не разморило.

Полковник МГБ Старченко подошел к полупрозрачной, зеркальной изнутри стене комнаты для допросов и повнимательнее присмотрелся к задержанному, которого вот уже два часа пытался допросить капитан Коровин.

Сидевший в комнате-аквариуме подозреваемый выглядел странно. На первый взгляд вполне обычный человек: выше среднего роста, физически крепкий, обычной внешности, но что-то в нем было не так. Волосы? Нет, нормальный промежуточный вариант – русые волосы с первыми проблесками серебра на висках, по длине уже не ежик, но еще и не прическа. Что-то в чертах лица? Хорошее лицо, волевое. Брови чуть изогнуты, словно он вечно чем-то недоволен, но взгляд при этом уверенный и спокойный. Вот, может, дело в этом спокойствии? Человек, если что, сидел не на диване в гостиной, а в комнате для допросов на жестком стуле, прикованный к металлическому столу наручниками. Но этот факт его, похоже, не волновал. Вообще.

Старченко заложил руки за спину и хмыкнул. По ту сторону стены из темного стекла что-то явно пошло не так. Диалог между капитаном Коровиным и арестованным субъектом не клеился. Следователь старался как мог, но подозреваемый молчал и просто разглядывал Коровина, словно тот экспонат музея. Или обитатель зоопарка. Что вдвойне обидно.

«Майор Данилов еще час назад пробил бы упрямцу в бубен. Но это Данилов. Не Коровин. – Старченко хорошо знал характеры подчиненных и был уверен, что капитан сохранит самообладание, даже если допрос затянется до утра. – Хотя Данилов тоже умеет быть выдержанным. Ему для этого надо взять след. Вот тогда он – воплощение спокойствия и сосредоточенности, как ищейка. А когда ситуация расплывчатая – зови Коровина, только он ее и утрамбует до нужной твердости. А еще лучше их обоих запускать, по классической схеме, злого и доброго. Но Данилова сам начальник Управления куда-то отправил. Даже мне не сказал куда. Случай из ряда вон. Но это ладно, всякое бывает. Так что за неимением гербовой бумаги пишем на простой. Кого имеем под рукой, с тем и работаем».

Полковник вернулся к первой мысли: что-то тут не так, почему арестованный настолько спокоен? Его взяли с поличным, на месте преступления, никакие адвокаты ему не помогут, но парень таращился на Коровина, словно был уверен, что тот с минуты на минуту откатает свою обязательную словесную программу и отпустит преступника на все четыре стороны.

– Напрасно вы упрямитесь… – Коровин в десятый раз поднял на уровень глаз пластиковую карточку водительского удостоверения – единственный документ, который нашли в карманах у подозреваемого, – Алексей Владимирович. Правосудие ценит добровольное сотрудничество. Вы в курсе?

Задержанный не отреагировал. Даже не моргнул. Продолжил пялиться на капитана с прежним равнодушием.

– Мой год рождения, – продолжая разглядывать «права», проронил Коровин. – Мы с вами ровесники.

Капитан вздохнул, пытаясь выглядеть искренне сочувствующим ровеснику, попавшему в затруднительное положение.

– Но вы, похоже, ведете более здоровый образ жизни. – Коровин обозначил улыбку. – Спортом занимаетесь? Я вот включил приложение на смартфоне… «шагомер» называется, знаете такое? Стараюсь хоть как-то следить за нагрузкой. Работа ведь по большей части сидячая. Ворохи бумаг, в смысле – компьютер, никакого движения. Вы какой спортзал посещаете? Может, посоветуете?

Подозреваемый даже бровью не повел, но секундой позже неожиданно кивнул и, наконец, ответил. Впервые за два часа допроса. Ну, как ответил… проронил одно короткое слово:

– Джокер.

– Джокер? – Коровин оживился. – Это название зала? Какое-то странное, больше для карточного клуба подходит. Какая у этого зала специализация? Железо? Или боевые искусства?

Задержанный снова проигнорировал вопросы и уставился на капитана.

– Да-а. – Коровин откинулся на спинку стула и разочарованно хмыкнул: – Такими темпами мы и до утра не закончим. Может, вам надо посидеть, подумать? Вы скажите, я пойду вам навстречу. Прогуляюсь пока, кофе попью. Вам принести?

Старченко отлично понимал, почему капитан демонстрирует ангельское терпение. Кроме информации, которую можно зафиксировать в протоколе, от задержанного требовалось кое-что еще: биометрические данные и голосовая идентификация. С первым проблем не возникло. Отпечатки пальцев, рисунок сетчатки глаз, параметры лица и даже зубная формула были получены сразу. А вот голос человека удалось услышать только сейчас. Да и то… короткое бурчание.

Полковник обернулся к лейтенанту, сидевшему за компьютером. Последний час тот откровенно скучал и втихаря позевывал, но теперь встрепенулся, собрался и вперился взглядом в экран.

– Хватило?

– Маловато. – Офицер пожал плечами. – Но, может, и вытянет, дайте минутку.

Программа идентификации «вытянула», да толку оказалось мало. Как, впрочем, и в случае с биометрией. Ни по каким официальным базам данных задержанный не проходил. Ни по криминальным, ни по военным, ни по гражданским. У него даже загранпаспорта не было.

«И права фальшивые, – припомнил Старченко первый из результатов комплексной проверки. – Сработаны качественно, не придерешься, но в базе под этим номером значится совсем другой человек».

– Пробей-ка «джокера», Архипов, – приказал Старченко помощнику. – По секретным базам пробей, раз официальные не тянут. Начни с наемников.

– Уголовных или военных?

– С военных, – недолго поколебавшись, ответил Старченко и кивнул, как бы соглашаясь с только что пришедшей в голову догадкой. – Да, точно, с военных. Может, это позывной его и найдутся связи. Он, вероятно, потому и спокоен, как слон. Ждет, что его братья по оружию вытянут.

– Он четырех человек отметелил до бессознательного состояния. – Лейтенант криво ухмыльнулся. – И не бармалеев из пустыни, а наших граждан… пусть и с сомнительной репутацией. Главное – ни с того ни с сего. Просто подошел и отделал под орех. Инцидент подтвержден, как говорят те самые военные, «средствами объективного контроля»… камерами слежения с трех ракурсов. Вот, товарищ полковник, есть кое-что, нашел.

Старченко переместился за спину лейтенанту и заглянул в монитор.

– Миротворческая операция в Персии, неофициальный контингент, – полковник пробежал взглядом по тексту найденного файла. – Позывной Джокер, настоящего имени в досье нет. Частный консультант с правом ношения оружия, международная охранно-экспедиционная компания… «Рюрик». Это, похоже, не по-английски написано.

– Читается как «Рюрик».

– Частный консультант… это старший командный состав, по штатному расписанию наемников. Теперь ясно. Чуйка меня не подвела.

– Как обычно, – почти без ноток лести в голосе подмахнул лейтенант. – Странно. Фотографии нет. Биометрия почти вся есть, а простейшего фото нет.

Компьютерщик выделил шапку файла. На месте для фотографии висел только серый «смайлик».

– Да, что картинки нет – это плохо. – Старченко покачал головой. – Но зато есть другие данные. Надо всю доступную биометрию сверить.

– Сейчас сделаю, – заверил лейтенант.

На сверку ушло секунд пять. Все это время полковник смотрел сквозь стекло на предполагаемого «рюриковича». Задержанный по-прежнему равнодушно пялился на Коровина, который, в свою очередь, без устали задавал самые разные вопросы.

«Как собака на ветер лает, – мелькнула у Старченко мысль. – Обидно втройне».

– Тут такое дело… – Осмыслив результаты проверки, озадаченно проронил лейтенант. – Какая-то чехарда.

– Что не так? – полковник вновь уставился в монитор. – Параметры его? Группа крови, резус-фактор совпадают?

– Да, у Джокера тоже была третья положительная. Самая распространенная. Но отпечатки пальцев не бьются, зубная формула другая, и рисунок сетчатки глаз тоже не соответствует. А главное, здесь штамп. «ВШС 200». Видите?

– «Выведен из штата по состоянию двести»? – полковник усмехнулся. – С этим как раз нет проблем. Девяносто процентов наемников, заканчивая службу, за такой штамп четверть выходного пособия отдают. Чтобы следы замести. Обычная практика. Но против биометрии не попрешь, это да. Придется нам, Архипов, копать глубже. Кто был его командиром?

– Позывной Лектор, старший консультант. Пробить?

– Давай.

– Вот… – Лейтенант осекся.

Второй открытый файл ответил практически на все вопросы. У наемника с позывным Лектор было чуть выше звание, и в его досье не стоял штамп «ВШС 200», означающий гибель при выполнении служебных обязанностей. Что же касается фотографии, отпечатков и прочей биометрии, они полностью совпадали с данными сидящего в соседнем помещении человека.

– Так вот оно что. – Старченко усмехнулся. – Лектор решил выдать себя за погибшего товарища! Что ж, понятно, особенно учитывая, что в досье Джокера нет фотографии.

– Непонятно только, зачем этот обман, если он точно знал, что мы пробьем его наводку по базам и обязательно поинтересуемся связями. В первую очередь – кто был у Джокера командиром.

– Это значит что? – Ответа Старченко не дождался, но все равно кивнул и продолжил одобрительным тоном:

– Правильно, Архипов! Этого он, значит, и добивается.

– Чего он добивается? – озадачился лейтенант Архипов. – А-а, понял! У него нет доступа к секретным базам данных, и он хочет, чтобы мы, вольно или невольно, помогли ему найти бывших соратников?

– Точняк. – Полковник вновь кивнул. – Только не всех бывших соратников. Он желает найти конкретно Джокера.

– Погибшего?

– Либо Джокер не погиб, либо Лектор об этом не знает. Первое – вероятнее.

– Ну да… вероятнее… если верить во всякие «теории заговора», – негромко пробормотал лейтенант и скептически хмыкнул.

Полковник Старченко пропустил дерзкую реплику мимо ушей.

– Парень затеял рискованную игру. – Старченко покачал головой. – Тяжкие телесные повреждения – это высокая ставка, лет на пять колонии тянет. С другой стороны, прошелся по хребтам криминальных личностей и никого не убил. Это грамотный ход. Интересно узнать, ради чего он подпалил этот сыр-бор? Какой надеется сорвать банк?

– Крупный, наверное. – Скептическая мина так и не сползла с физиономии лейтенанта Архипова.

– Крупный, – повторил полковник задумчиво. – Такой, что одному Лектору не справиться, ему нужен помощник. Да не абы какой, а конкретно Джокер. Но найти его без нас он не может. Следишь за мыслью, Архипов?

– Так точно, – попытался «переобуться» в соответствии с новой вводной начальства лейтенант Архипов. – Я так и предложил: найти Джокера и устроить им очную ставку. Тогда и выяснится, что именно этот Лектор затеял.

– Не следишь. – Полковник огорченно вздохнул. – Если мы найдем Джокера, выгоду получит только Лектор. Ну, приведем мы его товарища, усадим напротив, что дальше? Ничего узнать нам не удастся. Да еще и рискуем. Может, они условными сигналами незаметно обменяются, а потом этот Джокер устроит Лектору побег. Или бывший командир прикажет бывшему подчиненному преступление совершить – самый простой вариант. Получится, мы сами в этом будем виноваты. Нет, нельзя идти на поводу!

– И как нам быть?

– Думать, Архипов, лопатить материал и думать. Много у нас материала по этому «Рюрику»?

– Полно. Сутки можно листать.

– Вот, значит, сутки вашему отделу на изучение и выделим.

– Это вы щедро выделили. – Лейтенант заметно скис. – У нас из шести положенных по штату сотрудников всего трое в наличии, минус Данилов. Значит, нам с Коровиным все эти сутки не спать, а лопатить, как вы говорите. Вот ведь служба наша грешная!

– Служба наша такова, какова она есть и больше ни какова. – Старченко добавил в голос формальной строгости. – Кстати, Данилов не звонил?

– Нет. Он второй день в поле. Какое-то важное поручение у него, с самого верха.

– Это я знаю. Ладно, отзывай Коровина из аквариума. Задержанного в камеру, все материалы по «Рюрику» сбрось мне в личную папку. Помогу вам, чем смогу. Если что, я у себя в кабинете до восемнадцати часов.

Полковник Старченко покинул секцию допросов в следственном блоке и неспешно двинулся по мягко подсвеченному коридору-переходу из здания изолятора в основной корпус Управления. Помимо новоявленного «дела Лектора» у полковника имелась масса других забот, но возвращаться к ним Старченко не торопился. Острое чутье опытного контрразведчика никак не давало разуму переключиться.

Собственно, именно с чутья все и началось. Задержала Лектора доблестная полиция, еще вчера, и поначалу он уехал к ним в СИЗО. Однако всевидящая и умная Система предотвращения правонарушений СПП 2.0 идентифицировала одну из четырех жертв как давнего клиента МГБ, оповестила об этом дежурного в Управлении, а тот доложил Старченко. И у полковника внутри кольнуло. Не пойми где и не слишком остро, но ощутимо. Так обычно напоминало о себе то самое оперативное чутье. В результате три с половиной часа назад задержанного привезли в изолятор МГБ.

«И вот смотри, что вышло. – Полковник хмыкнул. – Наемника взяли. Да еще странного какого-то, с двойным дном. Все как мы любим. Однако это был только лирический пролог. Теперь надо продумать план дальнейших действий».

Вообще-то ломать голову не требовалось. Министерство государственной безопасности имело инструкции, методички и алгоритмы на все случаи жизни, для любых ситуаций и условий. Да не по одному сюжету на каждую вводную, а в ассортименте, с различными комбинациями элементов. Собственно, сам Старченко и написал добрую половину этих опусов. Имелась в этом деле одна загвоздка: безотказно работали все эти инструкции в случае поимки среднестатистических негодяев.