Русские байки. Вокруг света на Harley-Davidson

С 8 Ball в Bright Line связана одна любопытная история. Форма пресса (на профессиональном языке сигарщиков – молта) для этого редкого формата существовала только на La Aurora. Но так как по замыслу Total Flame все сигары должны быть парными, ребята уговорили Гильермо Леона поделиться им с Пласенсией. Говорят, такого вообще не бывает в сигарном бизнесе. Но, видимо, бывает, если это не просто бизнес, а байкерский, наш, родной…

…Первые партии сигар были собраны к началу 2011 года. Но к тому времени, когда был назначен наш отъезд в кругосветку, продажи Total Flame ни в России, ни в Америке еще не начались. Макс и Рощин привезли домой только несколько сот штук, чтобы угостить друзей и заполнить дорожные сумки. Мы стартовали с Красной площади, а сигарная тема только начиналась.

Накануне путешествия Макс и Володя решили съездить в Суздаль, один из самых любимых городов Макса, где он провел половину жизни. Отец Андрей, настоятель храма Бориса и Глеба в

Кидекше, откликнулся на просьбу ребят освятить нас перед дальней дорогой. Так вышло, что мы сильно запоздали и приехали в село глубокой ночью. Стояла классическая русская осенняя непогода, батюшка встретил нас на пороге вместе со своими многочисленными детьми. Это был пронзительный обряд, пел детский хор, и отец Андрей молился о плавающих и путешествующих, о том, чтобы всей земле даден был мир, благорастворение воздухов и в человеках благоволение. Он передал нам небольшую икону, которая должна была пройти весь путь и потом, по возвращении, остаться в храме.

…А уже перед самым-самым отъездом Паша Ангел сделал Максиму и Володе татуировку Life̕s short do it hard. У этой татушки своя история. Ребята договорились, что, когда они зарегистрируют права на свой логотип и слоган по всему миру, они забьют его на спинах. Так они и сделали. Рощин спросил тогда Ангела:

– А татуировка меняет жизнь?

– Как раз ты и расскажешь мне об этом после путешествия, – ответил Паша.

Дальняя дорога всегда похожа на кино. Пространство разматывается у тебя перед глазами, как кинопленка. И, разумеется, любой путешествующий хочет сохранить этот фильм не только у себя в памяти.

Поначалу Макс и Володя хотели снять кино о дороге сами. Они сделали небольшой ролик о московских байкерах и некоторое время походили на операторские курсы. Но потом поняли, что количество аппаратуры и время, которое потребуется для хорошего фильма, может превратить их кругосветку в многолетнюю этнографическую экспедицию. И тогда было решено договориться с профессиональной командой канала «Моя планета», которой всегда не хватает настоящих путешествий. Но у Макса и Володи было одно условие. Они ни в коем случае не хотели ехать в сопровождении киношников. Тут нашлось остроумное, хотя и затратное решение. Съемочная группа будет прилетать туда, где ребята думают задержаться на несколько дней, если, разумеется, в эти места вообще можно прилететь. Ехать безо всякой дополнительной технической поддержки – это то, о чем Привезенцев и Рощин договорились с самого начала.

НАМАТЫВАЯ ПЕРВЫЕ КИЛОМЕТРЫ

…Мало кто верил, что 15-го в 11 утра мы и в самом деле стартуем. Накануне в клубе Rolling Stone гудела вечеринка в связи с закрытием мотоциклетного сезона и предстоящей кругосветкой. Петя Подгорецкий пел свой блюз, девчонки и парни отрывались по полной. Пили, дышали «тотальным пламенем», отчаянно танцевали. Рощин всех приветствовал, со всеми разговаривал, всем улыбался, обнимался и с музыкантами. Максим же бродил по клубу с сыновьями и смотрел на происходящее несколько отсутствующим взглядом – перед глазами у него уже стояла дорога. Люди подходили и с особенной такой, заинтересованно-внимательной интонацией спрашивали: «Так что, вы и вправду завтра утром уезжаете?» Дальше следовали поощрительная улыбка, характерное покачивание головой и наилучшие пожелания.

Кажется, где-то в глубине души они думали, что все это игра, что как-то она, решимость парней уезжать ранним московским утром из теплых, уютных квартир, сама собой рассосется и назавтра с похмелья в 11 они будут только глаза продирать. Ведь вокруг ликовала московская жизнь, такая приятная в некоторых своих проявлениях, но главное – надежная и привычная. Гудела музыка, в воздухе пахло сексом, табаком и алкоголем, и казалось совершенно невероятным, что эти двое через несколько часов заведут свои харлеи и оправятся в кругосветку. Причем сделают это осенью, в промозглую погоду, за месяц с небольшим до полной зимы. Конечно, в южном полушарии будет и свое лето, но до него еще надо пройти несколько тысяч километров.

…Макс был почти собран, вещи аккуратно разложены по местам, все определено и упаковано. Оставалось только выспаться. С вечеринки он ушел рано, хотелось немного подольше побыть дома, привести в порядок мысли и чувства, чтобы с утра со спокойной душой двинуться в путь.

За семейным ужином он подумал, что никакой ностальгии или трепета не испытывает, только драйв и кураж в предвкушении большой дороги. Тем более встречи с родными были назначены, и будет так мило, увидеться, к примеру, в Париже. Или где-нибудь в Австралии. С этими приятными мыслями он и заснул, надеясь проснуться бодрым и полностью подготовленным к путешествию.

Володя же догулял в Rolling Stone до утра, выжал московский драйв до последнего гитарного рифа. К тому же он долго ссорился со своей тогдашней девушкой, которая не нашла ничего лучшего, как устроить ему сцену ревности в последнюю ночь. Ee просто зациклило на том, что Рощину показалось прикольным позвать на вечеринку старых подруг. Девушка кричала, что она сама по себе, а он сам по себе, и желала ему состариться в одиночестве.

В итоге, когда часов в девять подруга хлопнула дверью, Рощин испытал невероятное облегчение. Теперь он был полностью независим: никаких обязательств. Гораздо сложнее в свое время было объяснить маме, зачем и куда едет. Когда полгода назад Володя ей сообщил, что 15 октября отправляется в кругосветку на байках, она отнеслась к этому делу очень легко. И даже иронизировала время от времени, а потом почти забыла. Оставила идею где-то на заднем плане памяти. В начале октября Рощин напомнил о путешествии. Тогда мама сказала: «Что ж, теперь я уже не смогу тебя отговорить». И все-таки почти каждый день так или иначе пыталась это делать. Без всякого успеха, конечно. В итоге умная мама поняла, что сын – уже совсем не ребенок и если он решил наконец осуществить заветную мечту, то ни при каких обстоятельствах от нее не отступится. Это перевесило материнские тревоги, которые в принципе неизбежны, когда речь заходит о сыновьях и мотоциклах…

…В изнуренном алкоголем и бессонницей мозгу блудного сына проносились все эти мысли – о матушке, родном доме и о том, насколько хорошо уезжать, когда все проблемы решены и тебя никто не ждет. Он бродил из угла в угол и собраться толком не успел. Вещи кинул как попало и куда попало, и, когда садился в седло, мир плыл, как в тумане. В итоге опоздал минут на 20…

15 октября 2011 года

Проводить нас к Василию Блаженному собралась целая гудящая толпа всадников на мотоциклах и пеших двуногих. Максова жена Маша, сыновья Степа и Сеня, даже младшую дочурку Василису привезли. Разумеется, пришли мама Рощина, много народу из байкерской тусовки и близкие друзья. Кое-кого из них не было, они настолько набрались накануне на вечеринке, что не могли отодрать голову от подушки. Но это мы понимаем…

Друзей и родственников тревожили разные чувства, но сводились они, так или иначе, к восторгу, смешанному с удивлением. Родные все-таки надеялись где-то в глубине души, что в последний момент парни передумают и никуда не поедут. По крайней мере отложат старт на неделю. На один день. На несколько часов. Даже близкие друзья полагали, что уложиться минута в минуту ребятам точно не удастся. Они делали ставку на расслабленность и общий пофигизм после доброй вечеринки. Но если ты год готовишь кругосветку и хочешь завершить ее к новому фестивалю, это требует четкости и дисциплины. Наши ездоки заранее договорились, что будут придерживаться графика и стартуют вовремя, чего бы это им ни стоило.

На наши железные торсы все смотрели с некоторым удивлением. Многие видели нас первый раз, подходили, внимательно изучали и качали головами. Сама идея ехать на спортстерах на такие расстояния казалась людям рисковой. Кое-кто даже ржал: «А доедет ли этот велик до Черного моря?!» Но мы-то знали, что доедем. И поедем дальше. И если все пойдет хорошо, вернемся назад. В общем, были полны решимости не меньшей, чем наши седоки.

Теперь, собственно, предстояло определить, как ехать. Дело в том, что в последний момент мы узнали, что отменены паромы в Турцию из Сочи и Одессы. Первая и не последняя гримаса продуманного путешествия… Остановились на Одессе, поскольку оттуда можно было в крайнем случае добраться до Стамбула и по суше, берегом, через Румынию и Болгарию. Разве что только погода не благоприятствовала такому раскладу.

Дима Хитров, искушенный странник, посоветовал двигаться через Оршанский поворот, сперва по Минке, а потом по трассе Санкт-Петербург – Одесса. Парни легко согласились. Тем более, мешаясь с дождем, пошел первый снег, дул пронизывающий ветер, и хотелось как можно быстрей сменить картинку.

Четверо друзей-байкеров проводили нас до первой заправки на трассе, где-то в десяти километрах от МКАДа. Еще одни корот кие братские проводы, и вот Рощин с Максимом вдвоем на дороге. Удивительное ощущение, как будто целый мир остался позади. Московские мысли бродили в голове, но усталость схлынула. Восторг и предвкушение полного world trip̕а победили ее.

Сразу после границы нас приняли первые, уже белорусские, гайцы. Вроде как был автобан, разрешенная скорость 120, навигатор так и показывал. Но мужики сказали: «Ерунда. Тут 90 – и без разговоров. Кто больше замерз – идет в машину». Ребята пошли вдвоем. Полицейские бегло взглянули на сопроводительные письма (не лишнее все-таки дело – бумаги) и, узнав про кругосветку, стали наперебой задавать вопросы, которые станут потом вроде припева: «Какой маршрут? Как по времени? Вдвоем? А как по деньгам?»

Штрафа никакого, разумеется, требовать не стали, пожелали доброго пути и разрешили с ними сфотографироваться…

В Орше остановились на первый ночлег. Могли бы проехать еще километров 100–200 в сторону Гомеля, но Рощин прошел 800 на Red Bull и в конце стал подвиливать. Рисковать было нелепо – слишком долгая дорога впереди.

Первая ночевка большого путешествия – она всегда по-особому сладка. Макс и Володя поужинали в кафе «Лесном», не спеша распили по 300 местной настойки, съели отварной язычок, приготовленный по-домашнему белорусским поваром, и стали проваливаться в сон. Это именно то, что им было нужно, особенно после нервотрепки и усталости последних московских дней.

16 октября 2011 года

…Проснулись в восемь часов утра, а у нас на спидометрах иней. Всего плюс 2. Зато, к счастью, парни выспались. И, посвежевшие, были готовы пуститься в дорогу. Однако не тут-то было. Первые сборы заняли больше двух часов. Это был урок на все путешествие. Брать с собой можно лишь то, что сумеешь унести в руках. Omnia mea mecum porto. Остальное – лишний груз. Уже потом, из Парижа, каждый отправил домой по чемодану. Но сразу разобраться со шмотками было непросто. В первые дни ни Макс, ни Володя никак не могли попасть в погоду. То жарко, то холодно. Электроподогрев, на который они так надеялись, мог обогревать только какую-нибудь одну одежку. Куртку, штаны или перчатки. Вот они их и чередовали. При нуле-то градусов, да на скорости 100 километров в час, сзади парит, а пальцы – лед. Полный улет!

…В общем, стартовали мы только в пол-одиннадцатого утра. До Одессы – 1000 километров. Пройти их в такую погоду, тем более до наступления темноты и гололеда, – задача совершенно нереальная.

Ощущение было странное – чем дальше мы двигались на юг, тем становилось холоднее. Вся дорога была похожа на большую лужу, которая покрылась коркой льда. В такой ситуации седок обязан вцепиться в руль обеими руками и все время быть начеку: если, не дай Бог, поведет, руль надо удержать…

…Украинская граница далась на удивление легко. Парни проходили ее в шлемах. Сказали, снимут шлемы – и им хана. Погранцы только смеялись. Дальше все пошло как по маслу. Бумага про кругосветку, два-три доброжелательных вопроса от таможни – и мы на Украйне. Минут 20 на все формальности.

…На закате въезжали в Киев. Тормознули погреться на объездной, решили двигать дальше. Сделали еще 300 километров в ночи. В шлемах у ребят мерзли уши. Стоял туман. Они чувствовали себя очень крутыми парнями.

Остановились на ночлег в 200 километрах от Одессы. Вкусный ужин, предельно горячий душ и, разумеется, горилка. Подняться решили не позже семи утра, чтобы попасть в Одессу в первой половине дня и узнать все про паром. Перспектива путешествия вокруг Черного моря мало кого привлекала, в такую-то погоду…

17 октября

Въехали в Одессу и сразу ощутили атмосферу большого южного города-порта. Все нарушают правила как хотят, откуда ни возьмись вылетают на перекресток, собаки – и те со зверским лаем бросаются под колеса. Люди окликают друг друга на улицах, ругаются, шутят, прикалываются, ищут свою маленькую выгоду – и все это с неизбежной улыбочкой, характерным местным: «А вы как думали?» Евреи из Одессы почти разъехались, но колорит свой Одесса-мама не потеряла. Такое передается с воздухом, архитектурой, походкой местных женщин, повадками местных воров, Молдаванкой и Дерибасовской, песнями и долгими прогулками по паркам и пляжам. Вообще, неизвестно с чем и как…

Остановились у Морского вокзала, у подножия Потемкинской лестницы. Макс отправился искать паром, а Рощин остался сторожить мотоциклы – Одесса все-таки, надо уважать местные нравы.

…Рощин охранял байки, наблюдал за морем, перебрасывался двумя-тремя фразами с прохожими и неожиданно сам для себя разговорился со старым одесситом. Тот рассказывал смешные городские истории про друзей-картежников и местных шалав, плакался, что город уже не тот и никогда не будет таким, каким был когда-то, и Рощин почему-то страшно растрогался. Этот пожилой человек напомнил ему его собственного деда Симона Натановича, тоже коренного одессита, работавшего главным инженером Вилюйской, Братской и Усть-Илимской ГЭС. Рощин этого дедушку никогда не видел, но всегда именно так примерно себе и представлял – веселым, интеллигентным, трагичным и страшно трогательным в своей суровой и циничной жизненной правде. Дедушка вернулся из Сибири домой в Одессу и разошелся с бабушкой, когда рощинской маме исполнилось всего восемь лет. В семье он стал вполне легендарной личностью. Однажды, мальчиком, Володя даже видел про него сон. Дед что-то ему рассказывал и хотел объяснить. Потом оказалось, что именно в ту ночь старик умер…

…Пока Рощин предавался ностальгическим воспоминаниям, Максу удалось выяснить, что паромов нет и не будет. Но Одесса не была бы Одессой, если бы после небольшого разговора с охранниками не открылось, что существует человек, способный помочь. Это был директор турфирмы, который в данный момент обедал тут же, на втором этаже, в местном ресторане.

Турдиректора по имени Константин официанты указали сразу. Вполне вменяемый мужик, к тому же мотоциклист. Узнав про кругосветку, он обрадовался и начал сразу же разруливать ситуацию. Все вышло как нельзя лучше, хотя и не без некоторых приключений. В тот же день отходил паром из грузового порта Ильичевска, что в 40 километрах от Потемкинской лестницы. Хозяин посудины – финн, год ее выпуска – 1974. Но почему-то мотоциклы они на борт не брали.

Финна пришлось убеждать минут 30. Когда он наконец объявил ценник, Костя аж поперхнулся. И только Максово «ок» вернуло его к борщу. В итоге при цене удовольствия в 400 баксов – по 100 баксов с носа – образовались две каюты и перспектива через сутки оказаться в Стамбуле. «Нас же двое», – было возразил Макс. «А мотоциклы? – был неуклонен финн. – За них – как за людей». Так в нас признали живые души. Именно тогда, на пароме из Одессы, как некогда праотец Адам нарек всех тварей земных, Рощин и Макс нарекли нас Могучим и Иванычем. Рощин выбрал Могучего – в память о пробеге Че Гевары по Латинской Америке на мотоцикле Norton 500, который он прозвал Могучим. Макс – Иваныча, потому что Иваныч, и все тут. Погранцы и таможня не возражали. Им было реально все равно. Стандартные пара вопросов – и мы, и наши путешественники покинули территорию вильной и самостийной Украины.

18 октября

Всю ночь штормило, и паром Sea Partner стоял в порту. Отчалили только утром, но задержки нас уже не волновали. Главное – войти в ритм. Четвертый день в дороге, и, втягиваясь в нее, ты перестаешь лихорадочно считать часы, дни и пройденные километры.

Хоть мы и пережидали шторм, на море все равно была качка, три-четыре балла. Максим слушал Клэптона, потягивал Jack Daniels и читал Довлатова. Рощин собирался было написать пару текстов и поснимать забавные сценки на борту, но почти сразу вырубился. Видимо, сказывался московский недосып.

Компания у нас была самая что ни на есть причудливая. Так как паром грузовой, легковушки на борт не брали. И в Стамбул на нем шли одни фуры, а с ними дальнобойщики – русские (ну и украинцы с белорусами, разумеется) и турки. Русские, гладко выбритые, сплошь с красными носами, сидели в одном зале, а турки, все как один черноволосые, усатые и глазастые, – в другом. Но когда на видике поставили боевик, все перемешались и уселись смотреть кино.

Тут Макс и познакомился с огромным дальнобойщиком по имени Леха. Леха скушал килограмм водочки и сказал, что это его норма. Больше ему нельзя. Однажды, мол, он съел два килограмма и пошел на обгон. Фура вылетела на обочину и чуть не свалилась на скорости в кювет. В общем, страсть Господня. И поэтому теперь Леха норму свою твердо знает и больше литра, когда назавтра за руль, не пьет. Жизнь дороже.

Макс очень проникся Лехиной жизненной правдой, суровой, как сама украинская степь холодной осенней ночью, и даже представил себя на секунду за рулем фуры после двух литров выпитой. Но это был явно не его удел, и от этой мысли Максу сразу стало легче на душе. В конце концов, байк, скейт или даже какая-нибудь другая доска очевидно привлекательней. И по части испытания себя – надежней…

К кругосветке дальнобойщики отнеслись сразу с полным почтением. И маршрут, и саму идею очень одобрили. Обзавидовались просто. По мере того как они напивались, зависть росла, а традиционные вопросы «Куда?», «Зачем?», «Как решились?», «А что жена?», «А как же работа?» все больше задавались невпопад. Смотрели фотки, удивлялись и радовались, как дети. Особенно умилялись нам, мотоциклам. Такие легкие, такие спортивные. И что, пройдут? Мы же внятно им отвечали: «Ну да, мы – не фуры, мы легче. Но вы не волнуйтесь, мы всюду, где надо, пройдем…» Впрочем, они не могли нас слышать, слишком много дринка…

Однако всему приходит конец. Наступает такой счастливый момент, когда и последний украинский дальнобойщик, порыгивая, идет спать.

Уже ночью Макс написал два стихотворения:

Бабочка, попавшая в шторм. Хрупкий ангел в плену стихии. Твое счастье и твой псалом

Улетает с ветром, забыв, где дом.

Шторм и бабочка. Представив сюжет,

Понимаешь – нет шансов продолжить жизнь. Но она летит, разгадав секрет:

Не сколько, а как! – и несет нам свет.

И еще:

Шторм, паром заперт в порту. Каюта, приют родины и уюта.

Шалом, одессита и в 70 не сотрут года.

Палуба – ипподром в сотню фур, и два одиноких мото.

Турки с хохлами в разных залах.

Хохлы бухают, турки в нарды играют. Сутки пути из Одессы в Стамбул.

Рваные мысли в черноморский шторм.

19 октября

В Стамбул мы пришли в восемь часов утра и сразу поняли, что это город пробок и ожидания. Для начала погранцы увезли Макса и Рощина куда-то в центр, ставить штамп, и мариновали в пробках часа четыре. Потом еще три часа заняла таможня. Что поделать, Восток. Все ласковые, обходительные, медленные и английского языка не знают. Да и зачем им английский? В грузовом порту достаточно турецкого и международного матерного. Но в данном случае до ругани дело не дошло. В четыре часа пополудни наших путешественников отпустили в город на полностью легальных основаниях. И не взяли ни цента. Просто обычные бюрократические формальности, к тому же, как потом выяснится, выполненные недостаточно аккуратно. С типичным азиатским разгильдяйством. Интересно, на азиатском или европейском берегу все это происходило? Впрочем, там, у Золотого Рога, где когда-то вершилась почти вся всемирная история, Азия с Европой настолько перемешались, что черт ногу сломит.

Настроение у парней было отличное, как и сама погода в городе. Солнце, тепло, это вам не украинский степной ветер с дождем в октябре месяце. Максим сказал, что наконец его отпустила Москва. Рощин слукавил, что она его не особенно-то и держала. В гостинице главным удовольствием для обоих стала горячая ванна. Несколько дней мотопутешествия заставляют ценить простые радости жизни с особой силой…

Вечером надо было отправляться на прогулку к Босфору. Люди на то они и люди, что ценят культурно-исторические памятники. Места озарений и битв. Кого только не видал этот пролив. Византийцев и венецианцев, греков и римлян, жестоких османов и даже русского князя Олега, который куда-то прибивал тут щит. Врата Царьграда, интересно, где они стояли? Правда, в греческих документах об этих славянских подвигах ни слова. Но у всех своя память, об этом мы знаем давно.

Вот и Макс с Рощиным хотели поснимать красоты и памятники на Босфоре. Только одна беда – ехали пять километров три часа. Пешком было бы значительно быстрее. И только потом местные объяснили, что единственный вид транспорта в городе, на котором легко попасть куда-либо в срок, – это кораблик или лодка. Стамбул – ворота моря. Он на такие расстояния раскинулся по своим азиатским и европейским берегам, что по воде и короче, и быстрее. Надо только уметь ориентироваться на местности. Макс и Рощин не умели, поэтому решили закончить осмотр достопримечательностей и с удовольствием отправились в ресторан, есть мясо. Мясо было вкусным. Турки, как все мусульмане, умеют его готовить. Закурили сигары, и тут же разговорились с хозяином заведения. Сигара как повод к общению оказалась беспроигрышным вариантом. Хозяин рассказал все, что знал и мог сформулировать, исходя из своего английского, о Стамбуле, Турции, Европе, женщинах, мужчинах и жизни на земле. Парни отправились спать с самым причудливым набором сведений.

20 октября

Следующее утро, по заранее расписанному плану, было посвящено съемкам фильма. Друзья героически поднялись в шесть часов утра, и это помогло, но ненадолго. В одиннадцать город встал. В районе Большого базара нельзя было пройти даже пешком. Только наше умение ездить по лестницам и тротуарам спасло положение. Отделались достаточно легко – несколько царапин на переднем крыле у Иваныча и уроки мата местным водителям. Но из города надо было валить – сомнений в этом не оставалось.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.