Редакция

Юлия Качалкина

Редакция

Действующие лица

Осип Эмильевич Хесин – симпатичный мужчина лет сорока с длинными светлыми волосами. Роста маленького, злопамятный, но всегда дает взаймы. Носит огромные прямоугольные очки, любит неожиданно вскрикивать и пить «Зубровку» (хотя за этим делом его ни разу не видели). Ответственный редактор газеты. «Первопечатникъ».

Саша Воскресенский – зам Осипа Эмильевича. Тридцатилетний студент. Десять лет учится в Литературном институте им. Горького. Двигается несколько странно – животом вперед. Худой и высокий, выше главного редактора на полторы головы. Тоже любит «Зубровку», но в отличие от Хесина – пьет. Считает себя поэтом.

Виктория Львовна Охина – коммерческий директор газеты «Первопечатникъ». Женщина в возрасте и в теле. Характер – мужской. Много курит. Стрижка почти под ноль. Из своего кресла встает лишь в случае прямой и непосредственной угрозы. Но все, про нее сказанное, не имеет значения, потому что она – читай первое предложение.

Лина – секретарь-референт газеты «Первопечатникъ». Юная блондинка восемнадцати лет от роду. Второй год пытается поступить на журфак МГУ и на работе читает брошюрки для абитуриентов. Очень модная. Чувствует себя центром всеобщего внимания.

Самсон Королев – новый сотрудник «Первопечатника». Любимец Охиной и просто успешный человек. Вашингтонский еврей лет пятидесяти пяти с претензией на диссидентство и заискивающей манерой общения. Кроме Охиной его не любит никто. А Хесин даже прячет от него лучшие книжки. Пишет дорогущим Parker’ом.

Лева Булочкин – настоящий богатырь с густыми славянскими кудрями и бородой. Носит всегда одну и ту же военную форму цвета хаки, купленную на Черкизовском рынке. Говорит высоким детским голосом. Наивен и тоже, как ответред, злопамятен. Всегда берет в долг. Самый отчаянный полемист газеты.

Василина Рёкк – поэтесса, первая преподавательница Хесина в Литинституте, его самый близкий друг.

Савелий Двулюбский – ректор Литературного института им. М. Горького. Поджарый седоватый мужчина с резким взглядом на вещи. Всегда носит костюм и коричневый кожаный портфель. Советский во всех смыслах человек. Когда-то учил Хесина. Теперь учит Воскресенского.

Юрий Фальцвейн – известный московский поэт. Уже далеко не молод.

Тамара Ираклиевна – третья жена Фальцвейна. Гораздо моложе Фальцвейна. Поклонница его таланта – в бытность до замужества.

Юрий Геннадьевич и Толя – охранники в редакции.

Ирочка, Анечка и Настя – студентки Фальцвейна.

Человек с кинокамерой.

Человек с микрофоном.

Женщина за столом.

Саша – студент Фальцвейна, человек в длинном шарфе.

Игорь – студент Фальцвейна.

Второй мальчик и Третий мальчик – два студента Литературного института им. Горького – без имен.

Лаборант Литературного института им. М. Горького.

Галина Дмитревна – сотрудник редакции, женщина в химической завивке и очках.

Старик на трамвайной остановке.

Женщина на трамвайной остановке.

Юный Автор.

Врач скорой помощи.

Два медбрата.

Две кошки – одна рыжая, вторая дворовая.

Выпускники Литературного института на вечере в честь семидесятилетия первого выпуска.

Действие первое

Акт 1

Небольшая комната на первом этаже старинного московского особняка в центре города. Два окна. Напротив каждого – облезлый письменный стол, на нем – компьютер. У стены – до самого почти до потолка деревянный шкаф с тяжелыми чугунными ручками. Распахивается настежь всякий раз, как кто-нибудь, входя в дверь, наступает на одну проклятую половицу. Повсюду книги. У правой стены они свалены в две огромные кучи. Сверху врастопырку валяется чей-то поэтический сборник. День. У одного стола стоит черная спортивная сумка. Среди бумаг и ручек на тарелке – два пирога. Никого как бы нет (Воскресенский сидит за углом – его не видно – и задумчиво читает свежий номер «Первопечатника»). За окном беспокоится поставленный на сигнализацию автомобиль.

Хесин (появляясь в дверях, прислоняется к косяку левым плечом и долго смотрит перед собой. Вдруг тихо начинает говорить стихами).

Невозможный старик из ВермонтаОтрастил бородищу для понта.Не стоит сердиться –Это не Солженицын,А обычный старик из Вермонта!..

Воскресенский (высовываясь из-за угла, сильно заторможенным голосом на одной интонации). Рискуешь, Осенька… вдруг мы нынче Алексан Саича любим? Дай мне пирог. Гы!..

Хесин вздрагивает. Дверцы шкафа распахиваются.

Хесин (хмурясь и порываясь к столу и шкафу одновременно). Ну вот, ты…! Я же просил не пугать меня зря!

Воскресенский (пристально глядя на пироги). Дай мне пирог. Я с утра ничего не ел.

Хесин (запихивая выпавшие книжки обратно на полки – как попало). А сейчас и не утро уже! Ага! Я, между прочим, обедаю! А тебе – вредно. Жирным будешь.

Воскресенский (никак не реагируя на шутку – все так же, на одной интонации). Почему ты такая сволочь? Ну, дай мне хотя бы одну штуку. Ты – завтракал. Дай.

Хесин. Не дам. Я старый – могу неожиданно умереть. Поэтому обедаю дважды. Отстань.

Воскресенский берет оба пирога и заталкивает их в рот, ничуть при этом не давясь.

Воскресенский (возвращаясь к чтению газеты). Ненавижу тебя. Зараза. Смотри, что я, оказывается, написал. Интересно.

Хесин (уже прожевав и проглотив пироги, облизывается). Что? Икота прошла, да? Расшифровал-таки?

Воскресенский (смутно поднимая глаза от газеты). А ты что – видел? Я вот ничего не помню. Помню, был парк, ты опоздал, потом Лева принес свиную нарезку и пластиковые стаканчики – упаковка пять штук, цена пятнадцать семьдесят за все, и потом – эта баба… о-ооо!.. (Горестно закрывает лицо газетой.)

Хесин (подходит к Воскресенскому, присаживается на его письменный стол. Дурашливо-ласковым голосом). Ну, что она? Обидела тебя? Не плачь, маленький! Тетки – они такие! Им только дай поиздеваться над Воскресенским! Не плачь, маленький! (И вправду гладит его по голове грязной рукой. Рука – в масле от пирогов.)

Воскресенский (не замечая подвоха). Я написал, что мы сидели в Покровском-Стрешнево. Мы что, правда, там сидели? Ни черта не помню.

Хесин (продолжая издеваться). Мы там не только сидели. Мы там ходили и даже лежали, Сашенька! А Лева наш еще хотел с моста прыгать! Но мы – лично ты – его остановили! Мы не дали ему рискнуть нашими стаканами и свиной нарезкой! Ты – молодчина!

Воскресенский (делая неловкие попытки освободиться от хесинских ласк). Перестань меня гладить. Педераст чертов. Не дал мне пирог, а теперь – пользуешься. Убери руку.

Хесин (отходя к своему компьютеру). Охина требует от тебя филантропию. Я на прошлой неделе писал. Теперь – твоя очередь. (Кидает ему через стол яблоко. Тот не успевает поймать, и яблоко расплющивается о стенку, оставляя на ней пятно.)

Воскресенский (зажмурившись и поджав под себя руки и ноги). Ты – дурак. Совсем меня убить хочешь. Я и так нервный. Я не буду ничего писать – потому что я не помню, на кого из политиков мне нужно злиться. Я вообще своего псевдонима не помню.

Хесин (обкусывая свое яблоко). Да зачем тебе псевдоним какой-то? Ты и так страшный. Слушай, я серьезно. сегодня сдаем филантропию, звоним Басинскому и опосля идем жрать борщ в «Мисхет». Давай, работай.

Воскресенский (все больше прикрываясь газетой). Я отказываюсь. По личным причинам. Гы!..

Хесин (злясь). Порочный противный мальчик! Давай, работай. Надоел! Сейчас Охину позову!

Воскресенский (изображая страх). Понял, понял. Клара Цеткин форевер! (Делает неприличное движение руками.)

Хесин (жадно улыбаясь в монитор). Дурак ты, Сашенька!

Раздается звонок по городскому телефону. Хесин и Воскресенский с минуту смотрят друг на друга, ожидая, кто возьмет первым. Наконец первым берет Хесин.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.