Каникулы в Лондоне

Парни смеялись (правильнее сказать, гоготали) над только им понятными шуточками, две парочки то уходили на танцпол, то целовались, никого не стыдясь. Девушки давно уже перебрались к своим женихам на колени, и это никого не смущало.

Ларри опустил свою руку с моей талии, откинулся на спинку дивана и вроде бы тоже чувствовал себя вполне комфортно.

Больше не пил – это меня порадовало.

Интересно, когда ничто (или, вернее сказать, никто) его не сдерживает, он ведёт себя так же? Или напивается и позволяет себе «кутить»? При мысли об этом мне стало не по себе.

И тут… Тут раздалась знакомая песня.

Сперва аккорды, которые я стала припоминать. Затем зазвучал голос.

Собравшаяся вокруг меня компания так была увлечена «беседой», что сперва не вникла, в чём суть. А потом один за одним они напряглись, прислушиваясь…

– Ларри… Блин, это же твоя шняга!

Блин, я бы обиделась, услышав такую оценку своего творчества от друзей. Или они не друзья?

Девчонки одобрительно захлопали в ладоши, во все глаза глядя на «виновника торжества», парни удивленно приподняли брови, явно не ожидая такого репертуара сегодняшним вечером.

– Поверить не могу, что мои песни здесь крутят, – с деланным безразличием произнёс Ларри, вновь откидываясь на спинку дивана и включая угрюмый режим «меня это всё не касается».

– Почему ты так реагируешь? – когда ажиотаж и удивление спали, и парни вновь принялись перетирать кости какой-то общей знакомой, спросила у Ларри.

– Когда я впервые услышал свою песню по радио, то вёл себя примерно вот так, – с этими словами он стал махать головой будто рокер, активно двигать бедрами и дрыгать руками. Эдакий городской сумасшедший. – Только в тысячу раз экспрессивнее. А сейчас меня это не трогает. Даже смущает в какой-то мере, – сказал он и облизал пересохшие губы.

Я его понимаю. Я тоже не люблю показывать свои фотографии друзьям и знакомым, даже если считаю, что они хороши. Это какой-то внутренний комплекс. Страх, что твою слабую веру в то, что получилось действительно классно, развеют как пепел.

– Парни, знаете что, у меня возникла идея! Как насчет караоке? – поднявшись с места и покачиваясь на нетвёрдых уже ногах, изрёк один из парней. Люк. Точно Люк. За два часа я запомнила.

– Сядь, сядь, – принялся успокаивать его Найл.

Люк отмахнулся, и это чуть не стоило ему равновесия.

– Я серьёзно. Тут близко, соседнее здание. Я хочу чтобы нам спел Ларри. Эй, ну вы чего? Вы же всегда меня поддерживали во всем, братья!

«Братья» рассмеялись. Кто-то тайком покрутил у виска. Но идею всё равно поддержали.

Тут выявилось ещё одно отличие Лондона от Москвы. Если российская столица никогда не спит и жизнь там бурлит днём и ночью, то британская – спит, и ещё как. Пабы работают до одиннадцати, в выходные чуть дольше. Караоке-клубы и ночные заведения – максимум до двух часов ночи. Круглосуточных ресторанов в помине нет, есть только забегаловки, куда народ бежит греться и «заправляться» после энергозатратных тусовок. Это меня просветили приятели Ларри, сетуя на красноречиво поглядывающий на часы персонал паба.

– Может, я потихоньку смогу слинять? – несмело предположила я, вдыхая прохладный вечерний воздух, но Ларри смерил меня таким взглядом, что даже отвечать не потребовалось.

Ясно. Работай, Энн.

Уж не знаю, каким образом эта полупьяная компания сумела уговорить меня спеть. Я уверяла, что и говорю-то по-английски с акцентом, а уж пою – каша во рту. Меня никто не стал слушать. Мало того, они все хором начали скандировать: «Пой! Пой! Пой!»

Я перевела абсолютно беспомощный взгляд на «своего парня», который, по идее, должен был меня выручить.

Ларри улыбался, и в его глазах скользил вызов.

Перехватив мой взгляд, дружески похлопал по плечу.

– Да ладно тебе. Даже если облажаешься, завтра об этом никто не вспомнит.

Он первым вскочил на маленькую овальную сцену, взял у стойки два микрофона и протянул один из них мне.

– Иди, Энн, – крикнула мне прямо в ухо одна из девушек. – Когда еще Ларри Таннер окажется у тебя на подпевках?

Пришлось признать: это вряд ли случится.

Не то чтобы я совсем не обладала слухом и мазала мимо нот, но, скажем так, голос мой был посредственный, самый обычный. Поэтому в караоке я никогда не была и пела исключительно дома и только по зову души.

Это был первый раз. Мы выбрали песню Taylor Swift – Style. Не самую простую, надо сказать. Но мы справились. И плевать, что Ларри слышал её едва ли не первый раз в жизни. К концу импровизированного выступления он почти выучил слова наизусть.

А потом убедил меня спеть ещё одну – по его выбору. Ну, как спеть… постоять рядом с ним.

Потом наша компания рассеялась. Кто-то отправился танцевать, кто-то – закупаться коктейлями, кого-то тянуло петь. Я потеряла Ларри из виду, а когда обнаружила, в удивлении приоткрыла рот. Он топтался (наверное, предполагалось, что это танец) рядом с девчонкой, которая пару минут назад никак не могла отлипнуть от Стива. И что теперь? Теперь она с ним? Переходящее из рук в руки знамя?

«А он-то хорош! Бабник», – тут же услужливо подсказал мне внутренний голос, не владеющий иностранными языками. – «Переведи ему это».

– А ты почему совсем одна, грустная? – раздался позади меня голос, и я, обернувшись, обнаружила, к своему удивлению, Шона.

– О, привет. Не знаю, – пожала плечами. Что ещё я могла сказать? «Тот, кто должен танцевать со мной, сейчас трётся рядом с другой девчонкой»?

Шон протянул мне руку.

– Это нужно исправить.

– Точно, – улыбнулась я, уже чувствуя этот горько-сладкий привкус старой доброй мести.

Я старалась не смотреть в сторону Ларри, будто и вовсе о нем забыла, но это стоило мне большого труда. Когда же я наконец отыскала его глазами, то обнаружила странную перемену: он один, и он страшно зол. Видно, как старается держать себя в руках, но нахмуренный лоб и метающий молнии взгляд слишком красноречивы.

Вот это да. Вспомнил, что пришёл не один? Взыграло ущемлённое эго?

Шон что-то сказал мне на ухо – я не расслышала из-за громкой музыки, но всё равно засмеялась, чем заслужила одобрительную улыбку. Шона, не Ларри. Тот, как раз наоборот, ястребом подлетел к нам, и в одну секунду буквально отшвырнул от меня своего приятеля.

– Что происходит? – выкрикнул Шон, который в «полёте» успел налететь ещё на трёх человек и сразу привлечь к нам внимание.

– Это моя девушка, – чётко произнёс Ларри.

Несчастный эгоист! Привычка у него что ли такая – со всеми драться?

– И что? Мы просто танцуем!

– Тебе больше потанцевать не с кем, да? Или, по-твоему, я слепой и не вижу, как ты на неё весь вечер пялишься?

– Да что ты несёшь? – в один голос выкрикнули мы с Шоном.

Ларри наконец-то вспомнил и обо мне. Схватил за руку и потянул к выходу.

– На этом всё, – категорично и жёстко заявил он.

Он что думает, я за себя постоять не сумею?

Вырвала руку, хотя и не без усилий, и замерла на месте. Похоже, этого он не ожидал. Замер, как вкопанный, и неотрывно уставился мне в глаза. Ну что же ты, милый? Не привык к сопротивлению?

– Я справлюсь сама. Я не твоя вещь. И не надо меня защищать, я этого не просила.

С этими словами я развернулась и вновь направилась в центр зала. Но не к друзьям Ларри, нет. Мне совсем уже не хотелось веселиться. Хотелось просто ему насолить. Поэтому я миновала весь зал и спустилась на первый этаж.

Обнаружив довольно укромное местечко недалеко от гардероба, который в летне-осеннее время был, конечно, закрыт, прислонилась спиной к стене и глубоко вдохнула. Отлично, что дальше?

Музыка здесь звучала лишь отдалённо, и всё, что я слышала – это стремительные удары своего сердца.

Я опустила голову и перевела дыхание. Нужно сосредоточиться. Кажется, я сглупила. Нужно ехать домой, Ларри прав.

Внезапно прямо передо мной возникли ноги в чёрных штанах и белых кроссовках. И ещё прежде, чем я подняла голову, я знала, кто это.

«Ну и чего тебе?» – хотела спросить я, но слова застряли у меня в горле, едва я встретилась с его взглядом. Столько в нём всего было! И злость, и страсть, и отчаяние. Ещё – решимость и… секундное замешательство.

Его взгляд переметнулся на мои губы и замер.

Блин. Нет.

Ларри провёл рукой по волосам и заговорил:

– Поехали. Я отвезу тебя домой.

Кажется, мы оба успели ощутить эту неловкость.

На этот раз я не стала с ним спорить.

Выбрались из клуба мы далеко за полночь, и я уже едва держала глаза открытыми. А в машине такси всё-таки задремала. Даже не помню точно, как добралась до дома. Вроде бы, Ларри меня разбудил. Но, перешагнув за порог, я сразу же рухнула в постель, едва стянув с себя надоевшие шмотки и ополоснув лицо. Крепкий сон – единственное, что могло мне помочь.

Глава 15

Утром мы снова встретились в студии. Ларри нацепил серую шапку, в которой встречал меня в аэропорту, и я хмыкнула, вспомнив, как это было. В ответ парень тотчас бросил на меня оценивающий взгляд и только собрался что-то сказать, как в студию влетел Пол.

Именно влетел. Он прямо-таки светился от излучаемой им энергии.

– Доброе утро! Так, ребята, сейчас быстренько пробежимся по нашему расписанию, чтобы вы знали, что нас сегодня ждет. Это расписание для тебя, Энн. Ларри, что у нас с песнями? Ты доработал ту, как её? – Пол почесал затылок, силясь вспомнить название.

– Ага, – беззаботно отозвался парень и перехватил у Пола листы с моим расписанием, когда тот протягивал их мне.

– Эй! – возмутилась я.

Но Ларри уже вовсю погрузился в их изучение.

– О, детка, я тебе не завидую, – хмыкнул он, возвращая листы через пару минут.

Всё это время я стояла напротив него, скрестив руки, и пыталась морально на него надавить. Не получилось.

Забрав свое расписание, я пробежалась глазами по строчкам.

Здесь значился специально разработанный для меня курс правильного питания, занятия спортом два раза в день, уроки по теме: «Как вести себя перед камерой», «Как правильно вести себя с журналистами», «Как вести себя в Интернете», встречи со стилистами, походы к косметологу… Не понимаю, зачем нужно делать так много затрат на мою незначительную персону?

Вслух я ничего не сказала, но и от ложных восторгов воздержалась. Прощайте, прогулки по Лондону и мечты учиться в престижной фотошколе. А я только-только почувствовала себя увереннее.

– Кстати, сегодня получил ваши фотки. Хотите видеть? – радостно поделился Пол, тыкая пальцами в свой айпад. – Они пока без обработки. Конечный результат будет готов где-то через неделю.

Я подскочила первой и от удивления могла лишь вздохнуть и замереть.

Фотографии получились крутыми. Нет, не так – ОЧЕНЬ КРУТЫМИ! Я бы мечтала о таких, если бы чувства на них были настоящими, а не фальшивыми. Одно можно было сказать точно: нам удалось передать то, что требовалось. Мы были очень похожи на влюбленных.

– Классные фотки, правда? – с восторгом обратилась я к Ларри, ещё раз прокручивая на экране наши общие снимки.

– Ага, – ответил он без эмоций, опять занимая свое любимое место на диване и утыкаясь в экран телефона.

– И это всё, что ты можешь сказать?

Он поднял глаза и смерил меня взглядом.

– Хотел твой портрет на заставку поставить, но передумал. Не люблю чрезмерную ванильность.

– А зря, – хмыкнула я в ответ.

Установить контакт опять не получилось. Мы постоянно ссоримся.

Разве я так много прошу? Всего лишь нормального к себе отношения!

Пол, не замечая нашей перепалки, восхищенно поцокал языком, нахваливая фотографа. Потом смилостивился и, глядя в наши немного оторопелые лица, засмеялся:

– Ладно, вы тоже молодцы! Эти фотки появятся в следующем выпуске. А завтра вечером вас ждет премьера фильма. Постарайтесь не ударить в грязь лицом. Хотя… я уже начинаю вам верить.

Посетив две лекции и договорившись о встрече с Элен – именно она была закреплена за мной в качестве личного стилиста и эксперта моды, – я вернулась домой, снова не чувствуя в себе сил. И это только начало. Ещё не ощущается особо давление прессы и гнев фанатов (пара сотен комментариев в Интернете не в счёт), нет длительных гастролей и перелётов (а нужно ли мне будет присутствовать при всём этом?). И всё равно я чувствую себя так, как будто это из меня лепят будущую мировую знаменитость.

До назначенной встречи с Элен я с раннего утра успела принять расслабляющую ванну и позвонить подруге. Люда сообщила о повышении на работе, а также о том, что у неё завязалась дружба с одним интересным молодым человеком. Мне же в ответ похвастаться было нечем. Деньги, полученные в качестве первого аванса, таяли на глазах, так как оплата жилья, еды, развлечений и дорогих нарядов – чтобы соответствовать уровню Ларри – стоили недёшево, а содержать меня здесь никто не собирался. Помимо прочего я так и не устроилась в школу фотографов и даже не смогла сходить и узнать условия поступления, не обзавелась друзьями, не нашла новое хобби. По сути, всё, что меня здесь держало и одновременно делало зависимой – это работа на Ларри.

– Ты серьёзно? – выслушав моё нытьё, воскликнула Люда. – Да у тебя сейчас есть всё самое лучшее! Яркие огни, большой город, крутой парень, модные фотосессии, звёздная тусовка, все дела. Тебе ещё и платят за это! Разве после этого ты не можешь назвать себя самой счастливой девушкой в мире? Сотни тысяч таких же, как ты, мечтают быть на этом месте. Но повезло тебе – одной из миллиона! А ты не ценишь. Многие хотели бы иметь хоть что-то одно из длинного списка уже имеющегося у тебя. Им бы хоть просто постоять с Ларри, а ты видишься с ним каждый день по десять часов и хранишь в телефоне его номер! Они бы хотели хоть на пару дней посетить Лондон, а ты здесь живешь в отличной квартире – судя по фоткам, имеешь время и средства на развлечения! А вещи? Да я представить себе не могу, чтобы кто-то купил мне такое платье, перламутровое, с фотосессии! Ты хоть знаешь, сколько оно стоит? Тогда советую зайти на сайт бутика. Надеюсь, эти фотки появятся и в России. Тогда я скуплю все журналы и вручу всем знакомым со словами: «Смотрите, это моя подруга».

Я рассмеялась. После разговора с Людой мне всегда становилось легче. Она как никто другой отлично умеет вправлять мозги. И она, несомненно, права. Но кто виноват в том, что мне приелась даже «жизнь мечты», сказочный Лондон я вижу в основном из окна, а «мальчик-красавчик-большая-звезда» на деле просто невыносимый?!

Хорошо, что даже на то, чтобы долго думать о чём-то, у меня не было времени. Едва завершив разговор, я быстро натянула джинсы и свитер, и помчалась к метро. У себя дома меня уже ждала Элен.

– О, проходи, – открыв дверь и коротко обняв меня, словно старую добрую знакомую, она тут же умчалась на кухню. – Я тут готовлю для Беллы обед. Няня заболела, так что сегодня приходится всё совмещать.

Я прошла вслед за ней и робко предложила помочь, хотя и не представляла, чем именно могу быть полезна.

– Ерунда, я уже закончила, – запихивая в духовку какое-то огромное блюдо, произнесла хозяйка дома и махнула рукой в сторону гостиной. – Пойдём туда, там будет удобнее.

Белла вертелась у наших ног, играя в куклы, и я не могла не улыбнуться, глядя на эту маленькую принцессу – даже дома она выглядела роскошно: в платье и лакированных сандаликах. Я, кстати, так и не смогла привыкнуть к тому, что в Лондоне дома ходят обутыми. Ужас!

– Ты бы сама что хотела? – спросила Элен, когда мы наконец уселись на диване в ее гостиной, открыв в Интернете каталог модной одежды.

– Я не знаю, – честно призналась, чувствуя себя Золушкой. – Я не слишком хорошо разбираюсь в моде, тем более в моде чужой страны, но хочу, чтобы Ларри со мной не было стыдно.

– Неплохая мотивация. Но всё же прислушайся к себе. Как тебе хочется выглядеть? От этого и будем отталкиваться.

– Хочется чего-то нежного и романтичного. Не хочу быть женщиной-вамп, стервой или кошкой.

Элен засмеялась, пролистала каталог, показала мне несколько платьев. Большинство из них были так прекрасны, что я растерялась.

– Почему бы тебе не открыть свой бутик? – предложила я, когда мы наконец определились с выбором, остановившись на коротком, не слишком обтягивающем платье светло-кораллового оттенка из лёгкой шифоновой ткани, с открытой спиной.

– Я размышляю об этом. Но мне будет нужен помощник. Ты, например, могла бы пойти работать ко мне фотографом и заниматься оформлением витрин и распространением рекламы.

– Я согласна! – тотчас выпалила я, расплываясь в улыбке.

– Тогда мы обсудим это чуть позже. А пока я позвоню и спрошу, есть ли у них подходящий размер. Платье доставят прямо домой, и, если где-то окажется великовато, мы всё ушьем. У нас ещё есть время.

Я кивнула, но в душе уже скребли кошки и тряслись все поджилки. Можно подумать, от этого зависит моя жизнь! Хотя, в какой-то степени, возможно и да.

Глава 16

Чтобы хоть немного расслабиться и не терзать себя мыслями о предстоящем вечере, утром, ещё до назначенной на полдень лекции по правилам поведения в присутствии средств массовой информации, я отправилась на прогулку по неожиданно солнечному Лондону. Это был отличный повод сделать несколько десятков красочных фотографий и понаблюдать за людьми. И хороший способ отвлечься от собственных мыслей.

Побродив с часок, я увидела милую на вид кафешку и зашла внутрь. По стенам там вился живой виноград. Стеклянный потолок, через который проникал мягкий солнечный свет, завораживал. А глубокие расслабляющие кресла-мешки создавали особую уютную атмосферу. Ещё большее впечатление на меня произвело меню и официанты – они здесь были очень приветливы. Открыв «книгу заказов», как было написано на обложке, я удивилась оттого, что, помимо еды и напитков, принятых во всех заведениях подобного типа, здесь можно было разбить любой предмет мебели или посуду, попросить официанта спеть, станцевать, и даже сделать массаж – за определенную плату, конечно. Эти услуги меня не интересовали, поэтому я ограничилась большой кружкой кофе и сладким черничным пирожным. К слову сказать, и они обошлись мне не дёшево.

В тот момент, осматриваясь в почти безлюдном в столь ранний час кафе, я почти почувствовала себя счастливой. Но, как и положено по закону подлости, счастье долгим не бывает.

– Энн… Это точно она!

Я вздрогнула и обернулась, не привыкшая к такому вниманию.

– Я же говорила! Это девушка Ларри Таннера! – две девчушки лет шестнадцати смотрели прямо на меня, ничуть не смущаясь того, что их «запалили». Наоборот, их взгляды вдруг сделались любопытней. И жёстче.

А после они поднялись из-за своего столика и направились прямо ко мне. Всего пара секунд потребовалась им для того, чтобы миновать разделявшее нас пространство и очутиться рядом со мной. И, конечно же, этого времени мне не хватило, чтобы принять решение, как же себя вести. Я никогда не бывала в такой ситуации и, честно говоря, о ней не задумывалась. Одно дело, когда о тебе пишут гадости в Интернете, и ты в любой момент можешь закрыть страничку и отключиться. И совсем иначе обстоит дело, если напротив тебя стоят живые люди и сканируют взглядами. И ты знаешь, что любят они того, кого ты, по их мнению, у них отбираешь.

– Привет! – одна из них оказалась наглее своей подруги и смело уселась в пустующее кресло напротив меня. Она улыбнулась, но её улыбка больше была похожа на оскал, и мы обе знали, что за ней прячется.

Я не ответила, продолжая сверлить её взглядом и надеясь, что никак не выдаю своего замешательства.

– Ты Энн, верно?

Молчание.

Я вообще иностранка.

– Не хочешь говорить? Ну и ладно. Слушай, нам интересно, как ты познакомилась с Ларри? Вы где-то случайно встретились? Где он вообще проводит время? Ты знаешь, где он сейчас?

Ага, знаю. И прямо сейчас вам расскажу.

А номер телефона, кстати, не нужен?

Я продолжала молчать и пить кофе, ощущая, как с каждой секундой напряжение нарастает. Взгляд девушки становился всё жёстче, а терпение растворялось. Но не будет же она со мной драться? Тогда очередная сенсация Ларри обеспечена!

– Он живёт на Итон Террас? Ответь! Ты живёшь вместе с ним?

Понятия не имею, где живет Ларри. И не имею ни малейшего желания общаться с его фанатами.

Я поднялась со своего места, намереваясь уйти, но девушка безапелляционно схватила меня за руку и потянула вниз. Вторая сделала то же.

– Ты не уйдёшь, пока не ответишь.

– Мне стоит позвать охрану? – ровным тоном произнесла я.

Видимо, мое напускное спокойствие сделало своё дело, и пальцы вокруг моей руки разомкнулись.

Зато другая девочка тут же выудила из кармана штанов телефон и принялась щёлкать меня. Отлично!

Я выскочила из помещения, оставив на столе недопитый кофе и деньги за обслуживание, и помчалась вперёд, не разбирая дороги. Хорошо, что было лето, и погода сегодня стояла сухая.

Только убедившись, что меня не преследуют, рискнула вернуться домой. Здорово расслабилась перед мероприятием, ничего не скажешь.

До назначенной встречи (в шесть Ларри должен был за мной заехать), я успела посетить лекцию и косметолога. А после, вернувшись домой, перекусила пиццей под монотонную англоязычную речь из телевизора – вот и весь мой обед и ужин.

Кстати, смотреть телевизор можно, лишь заплатив налог. Могут прийти специальные службы и проверить наличие тв-лицензии. Зато рекламы транслируют гораздо меньше.

И всё же как я соскучилась по родному языку! Как хочу увидеть Люду, родителей, которые пока не знают о Ларри и думают, что я уехала сюда на учёбу. В какой-то степени так и есть, только до начала занятий ещё два месяца. А ведь однажды и до родителей докатятся слухи о нашем с Ларри «романе»!

Я уже продумала, как буду действовать в этом случае. Скажу, что случайно встретила его в клубе, мы понравились друг другу и… и теперь мы встречаемся. То же, что говорю всем. Слово «пиар» они вряд ли поймут.

Коралловое платье смотрелось необыкновенно эффектно, и я надеялась, что Ларри скажет хотя бы слово о том, что я отлично выгляжу. Хотя бы из вежливости. До специалиста в области моды мне далеко, но этот наряд мы выбирали с Элен, а уж она знает толк в местной моде.

Ларри заявился на пять минут раньше. Набрал мой номер и сказал, что ждёт внизу. Я не заставила себя долго ждать. Ещё раз взглянула на себя в зеркало, подкрасила губы, ободряюще улыбнулась.

– Ты сможешь!

Погода сегодня стояла шикарная, так что за причёску можно было не беспокоиться.

Ларри ждал меня у машины, лениво копаясь в телефоне. При звуке открывающейся двери поднял глаза, на несколько секунд задержал на мне взгляд, а потом открыл дверь машины.

Когда он уселся рядом со мной на заднее сиденье (на торжественные мероприятия Пол позволял нам особую роскошь – машину с водителем), я не выдержала:

– Хорошо или плохо?

– Что? – переспросил Ларри, взглянув на меня.

– Выгляжу. Хорошо или плохо?

– Хорошо.

Вырвала себе комплимент, называется.

Грубиян.

– Видела фотки из караоке? – неожиданно спросил парень, когда мы проехали уже пару кварталов. Молча.

– Что? – теперь опешила я.

– Пол очень доволен.

– Кто нас снимал? Это его рук дело?

– Скорее всего. Я не в курсе.

Он мог бы смотреть на меня, когда мы разговариваем! Но нет, глядит прямо перед собой или в окно, как будто ему моё общество претит.

В конце концов я просто не выдержала:

– Наверное, я получилась не очень фотогенично?

Есть! Я всё-таки заставила его взглянуть в свою сторону.

– Тебе ещё стоит потренироваться, – с прежним видом мистера невозмутимости бросил он и снова перевёл взгляд в окно.

Что, что, что, что?

– Ну да, разумеется, я ведь не одна из тех «малышек», которые зажигают с тобой в клипе. Вот они точно профи!

Он опять взглянул на меня. Сурово, словно я молочу не по делу.

Ну, ладно, они у него в клипах хоть не полуголые.

– Ты понимаешь, что всех этих девушек в свои клипы выбираю не я? Я вижу их только в день съёмки и выполняю поставленную режиссёром задачу.

Это он оправдывается сейчас? Что-то новенькое…

– Вот и сейчас мы выполняем поставленную задачу, да, Ларри? – с издевательской улыбкой взглянула на него – одетого с иголочки в тёмную рубашку с закатанными до локтя рукавами, уложенными волосами, лакированными ботинками.

На самом деле мне вовсе не хочется улыбаться.

Ларри недовольно покосился в сторону водителя, видимо, давно привыкшему к разным разборкам во время движения, и произнёс с расстановкой:

– Да, именно так.

Всю оставшуюся дорогу до места назначения мы ехали молча. Водитель делал своё дело, Ларри уткнулся в телефон, а я сидела в своём умопомрачительно красивом платье, смотрела в окно и чувствовала себя самой несчастной на всём белом свете.