Вечная история

Но учеба состояла не только из праздников. Полиграфыч завершил курс истории и перешел к научному атеизму. С тоски можно было сдохнуть. Выслушивать лекцию о том, что нет того, чего действительно нет и быть не может, просто невозможно. Поэтому, чтобы позлить Полиграфыча, по окончании лекции весь курс, выходя из кабинета, крестился на доску. Полиграфыч был в ярости, но на всех картошки и половых ведер не хватало.

А вот ночную физическую нагрузку нам урезали и ввели новый курс. Назывался он «Физиология вампиров». Рассказывать об этом подробно будет просто неинтересно для непосвященных. Но для нас, вплоть с самой первой лекции, это было не только познавательно и полезно, но и очень интересно…

– …С сегодняшнего дня мы начинаем новый курс, – сообщил преподаватель, – вы должны знать не только физиологию, но и причинно-следственные связи жизнедеятельности нашего организма, и вводная лекция будет на тему «Мифы и правда о вампирах».

Я оживился. Начало было интересным. Кое-что я, конечно, уже знал на собственном опыте, кое-что успел рассказать майор, а с некоторыми подробностями меня познакомили сослуживцы. Правда, ротный не мог рассказать всего, а решив отправить меня учиться, о многом только упоминал, поясняя, что это дадут в школе. Судя по легкому шепоту, пролетевшему по аудитории, заинтересовались все. Даже те, кто был инициирован не год назад, как я. Я вообще оказался на всю школу самым молодым вампиром. Как, впрочем, и на весь наш военный округ. Даже бойцы, с которыми я начинал службу, были как минимум лет на пятнадцать старше меня.

– Итак, начнем с самого распространенного мифа. Вампир – это оживший мертвец. Что-либо более глупое и страшное и придумать-то сложно. Вера в загробную жизнь и, соответственно, уверенность в том, что с того света можно вернуться, испортила психику многих сотен тысяч людей. Вероятно, когда эта легенда родилась и укрепилась в их умах, наши создатели уже покинули Землю и оставшиеся вампиры были вынуждены перейти на прямое питание. Получив столь явное подтверждение своей не в меру разыгравшейся фантазии, человек легко додумал остальное. Хотя в этой версии есть доля правды – мы не являемся полностью живыми существами, в понимании людей, разумеется.

– Разрешите вопрос? – вякнул я.

– Да, курсант Горлов.

– Но мы дышим, питаемся, двигаемся, думаем, на худой конец, сердце работает, как и остальные органы. Разве все это не является признаками жизнедеятельности?

– Насос, заставляющий кровь двигаться по артериям и венам, еще не показатель жизни. Мозговая активность – более верный показатель, но известно много жизненных форм, достаточно высокоорганизованных, которые не имеют мозга как такового.

– И однако, – возразил я, – вы сами назвали эти формы живыми. Я могу согласиться, что они неразумны, но они живут.

– Мыслительный процесс… – преподаватель коротко хмыкнул, – это, конечно, показатель разума, но не жизни. Еще в первой трети нашего века начались разработки вычислительных машин, способных его воссоздать.

– Так кто же или, точнее, что же мы такое? Машины, что ли?!

– Не совсем. Что отличает любую живую клетку от неживой? Неважно, разумная особь или нет. – Преподаватель задумчиво прошелся по аудитории и сам ответил на свой вопрос: – Самое главное – способность к воспроизведению себе подобной. Мы такой способности лишены.

Я слегка оторопел. Вообще-то я еще не задумывался о детях, но известие о том, что это невозможно, ошеломило меня. Пока я соображал, хорошо это или плохо, учитель продолжал:

– Жизнь основана на живой самовоспроизводящейся клетке. И если наши клетки и не умерли в полном смысле этого слова, то способность к делению и воспроизведению они утеряли. Это расплата за долгую жизнь, увеличившуюся силу, быструю регенерацию, ночное зрение и так далее. Вампир существует неограниченно долгое время с одним набором клеток, а именно с тем, который был у него на момент инициации. Исключение составляют клетки, которые несли информацию о болезнях, были поражены какими-нибудь вирусами или бактериями. Эти клетки уничтожаются, и на их месте воспроизводятся точно такие же, но уже без повреждений. Таким образом наш организм очищается и омолаживается. Независимо от возраста инициации наше тело постепенно подтягивается к состоянию и биологическому возрасту, в котором оно может наиболее полно и бесперебойно функционировать. Так, человек, ставший вампиром в зрелом возрасте, будет подтянут до биологического состояния, примерно соответствующего сорока – сорока пяти годам. Внешность и внутренние возможности постепенно уравновесятся, и в таком состоянии он и останется. Вы же в течение пятидесяти – ста лет достигнете внешнего и внутреннего соответствия тридцатилетних мужчин. Поскольку это самый продуктивный возраст, то он и будет вашим оптимальным порогом.

– То есть, – подал голос мой сосед, – мы вроде как законсервируемся?

– Суть уловлена точно, – одобрительно кивнул преподаватель. – Продолжим. На истории вам уже говорили, что своим существованием мы обязаны инопланетянам. Сейчас я более подробно объясню вам, что они сделали для того, чтобы это стало возможно. Так вот, ими были разработаны и введены в нашу кровь биологические механизмы. Если следовать самой современной терминологии, принятой на Западе, назовем их нанороботами[4] или просто – нанами. Наны запрограммированы так, что в первую очередь воспроизводят самих себя до уровня необходимого, чтобы поддерживать организм вампира. Собирают они себя из эритроцитов. И поэтому находятся в каждом участке нашего тела, куда дотягиваются кровеносные сосуды. Во вторую очередь наны работают на поддержание нашего организма в рабочем состоянии. При разрушении любой клетки тела или механическом повреждении они моментально ее восстанавливают. Если необходимо, воссоздают ее заново, но это та же самая клетка, данные о которой наны получают из анализа нашего ДНК. Так что мы очень быстро приходим в норму практически при любом поражении. Но за все надо платить. Так вот если первая часть оплаты – это невозможность иметь потомство, то вторая – постоянная потребность в крови. Благодаря ежедневным ремонтным работам расходуется большое количество энергии. Часть нанов неизбежно гибнет и разрушается. Печень и костный мозг при сильных поражениях тела не справляются с быстрой выработкой нужного количества эритроцитов. Поэтому кровь необходимо получать извне. Идеальный способ восстановления – это переливание. Но после того, как наши создатели нас покинули, и до момента изобретения шприца приходилось принимать кровь внутрь. Способ малоэффективный, за одни сутки надо было выпить не менее десяти литров крови, и так каждый день при условии, что нагрузка постоянная и на пределе выносливости. При этом совершенно не имеет значения, чью кровь пить: человек, животное – безразлично. Это просто источник гемоглобина, помогающий восстановлению эритроцитов. Это единственные клетки в нашем организме, которые все время обновляются. Кстати, предупреждаю: в обычную лабораторию анализ вашей крови не должен попасть ни при каких обстоятельствах. И еще: на гражданке мы все официально страдаем анемией, в этом случае ни у кого не возникает вопросов, почему мы раз в месяц делаем переливание.

Следующий миф – полеты. Те, кто подробно пытались описать превращение человека в летучую мышь, совершенно не знали физики – что обычной, что ядерной. Дефект массы между вампиром и мышью слишком велик. И даже если мы эту массу все-таки сбросим, то сразу возникает следующий вопрос: откуда ее взять при обратном превращении? Энергии при этом нужно затратить столько, что и Ключевскую сопку одним махом погасить можно…

Я не удержался и тихонько хмыкнул. Размах энергетического выброса впечатлял – один из самых мощных вулканов Земли, который практически никогда не спит. К тому же мысль о мышах меня совершенно не вдохновляла. И морды у них страшные, и питаться придется только насекомыми, а я с этим коренным образом не согласен, предпочитаю ростбиф с кровью, на худой конец – кровяную колбасу (хотя в ней больше крупы, чем крови, да и пережаренная она). А преподаватель продолжал:

– Третий миф – клыки. Посмотрите на себя, у вас их нет. Но у средневековых вампиров были. Этот пример обращает внимание на еще одну нашу особенность. Наны могут частично адаптировать вампирский организм к роду занятий и условиям окружающей среды. Наше тело подходит ко всем видам работ, которые может выполнять человек. Но если вы будете каждый день грызть кому-нибудь горло, то вырастут клыки, а если не будете вылезать из воды, то получите между пальцами перепонки, а возможно, и жабры в придачу. Правда, такого опыта никто не проводил. Из этого вытекает следующий вывод – не стоит злоупотреблять экстремальным времяпрепровождением.

Четвертый миф – боязнь солнца. Кое-что в нем верно. Как вы знаете на собственном опыте, первые два-три месяца, когда идет перестройка организма, наша кожа полностью теряет защитный пигмент, который защищает ее от ультрафиолета. То же самое происходит с глазами. Поэтому даже при минимальном освещении вы рискуете получить обширные ожоги. А полуденное солнце может привести к летальному исходу. Чуть позже пигмент частично восстанавливается, но в недостаточном количестве, и самое главное, он не вырабатывается при нахождении на солнце. Именно поэтому мы не загораем. Это, конечно, не очень приятно, но не смертельно.

Миф пятый – серебряные пули. Это действительно опасно. Обычные пули в нашем теле просто растворяются. Благодаря нанам это происходит достаточно быстро. Но серебро является антисептиком и убивает микроорганизмы, и наны, к слову сказать, не являются исключением. Поэтому серебро остается в ране. Это весьма болезненно, а если пуль много, то это приводит к затруднению двигательных функций и к смерти, если их вовремя не извлечь. Есть, кстати, еще один неприятный вариант – благородные металлы. Золото, иридий, платина. Эти металлы инертны и ничем не растворяются. Большое количество любого из этих металлов в организме затрудняет его работу и восстановление, что тоже может привести к летальному исходу. К счастью, никому не пришло в голову тратить бешеные деньги на изготовление столь дорогих пуль.

Миф шестой – кол в сердце. Вообще-то я бы с удовольствием посмотрел на любого из этих мудрецов, после того как им в грудь вколотят палку. Тут уж безразлично, вампир ты или человек. Но есть некоторое отличие. Человек от такой процедуры, независимо от материала, гибнет на все сто процентов, вампир – не всегда. Кол должен быть действительно деревянным. Железный, как я говорил выше, растворится почти сразу, ну еще минут пять уйдет на регенерацию сердца. А вот для дерева, поскольку это органика, нужно время, притом достаточно длительное. Поэтому если кол был массивным и его вовремя не извлекли из тела, то да, вампир умрет.

Теперь рассмотрим эти и другие, менее распространенные суеверия более подробно…

…Это было тоже интересно, но слишком специфично, а потому не очень понятно. Разобрался я во всем гораздо позже, а пока усвоил главное: ограничение в питании и тщательнейшее соблюдение гигиенических норм.

Стали понятны истоки немереного размножения и такой же смертности вампиров в средние века. Они просто вымирали от грязи, отравлений и инфекций, стараясь при этом любыми способами восполнить свои потери. И если чума им была не страшна, то оспа и грипп косили их сотнями, особенно молодых. Кстати, некоторые необразованные или насмотревшиеся глупых американских фильмов (что, между прочим, одно и то же) граждане думают, что зараза к вампирам не пристает. Очень даже пристает. А так как мы более живучи, то и мучиться приходится дольше. В истории известен случай, когда вампир подцепил сибирскую язву и прожил с ней двадцать лет – представляете, на что он стал похож?.. Вот так и рождаются сказки про живых мертвецов. Как ни странно, но спасением для вампиров стали монастыри. Некоторые из них были полностью основаны ими. Туда собирались те, кто осознал, как губительна для нас теснота и грязь. Эти обители отличались строгим уставом, прекрасными угодьями и стадами, братья имели отдельные кельи, ежедневно мылись и ради спасения не только души, но и жизни были согласны отмахиваться от мух крестным знамением.

Именно в этих монастырях начали собираться новые библиотеки. Епископы поощряли тягу монахов к изучению естественных наук, медицины, сбору утерянных знаний. И именно отсюда в мир вышли первые истинные инквизиторы. Их было около полусотни. В их задачу входило обнаружение и уничтожение своих соплеменников, которые к тому моменту совсем обнаглели и охотились иной раз среди бела дня. Великие магистры объявили на озверевших вампиров Охоту – никому не хотелось из-за горстки недоумков получить кол в сердце. К сожалению, идею подхватили люди. А так как они просто не представляли, с кем должны бороться, плюс невежество и суеверия, то и запылали по всей Европе костры, на которых во имя человека, который учил любви и миру, тысячами горели ни в чем не повинные жертвы. Ведь настоящие виновники этого безобразия почти никогда не попадали в руки человеческого правосудия. Это еще больше сократило население и заставило уцелевших вампиров соблюдать жесточайшую дисциплину и осторожность…

…Наконец обучение в школе закончилось. Как и два года назад, мы вновь стояли на плацу. Но теперь на нас была парадная форма и погоны с новенькими звездочками. Все формальности были завершены, и прозвучала долгожданная команда:

– Училище! Равняйсь! Смирно! К торжественному маршу, дистанция десять шагов, первая рота прямо, остальные напра-во! Шагом марш!

Грянул марш «Прощание славянки», и коробки выпускников последний раз двинулись по плацу школы мимо трибуны с почетными гостями. Возле трибун звучала команда: «И раз!» – все мы, вытягиваясь в струнку, поворачивали голову в сторону начальства. На трибуне находились и люди, и вампиры. Я был очень удивлен, когда в этой толпе увидел Батю, который стоял рядом с моим учителем. На торжественную часть он явно опоздал и появился только сейчас. Я обратил внимание на то, что все школьные вампиры невольно напряглись. Почти никто и никогда на людях не видел двух Гроссмейстеров одновременно. А сегодня этот необычный случай был налицо.

Ну, присутствие Гроссмейстера Болграда было понятно. Нас ему представили в первый же день учебы, и на выпуск он тоже должен был явиться. Но появления Гроссмейстера ограниченного контингента советских войск в Афганистане явно никто не ждал. Объяснением этому не могло служить даже то, что добрая половина нашей учебной роты была из Афгана.

С плаца мы прошли в казармы, где и получили приказ разойтись. И уже через несколько минут туда же подтянулись все – гости, семьи и сослуживцы. Около нашей казармы оживление было несколько меньше, чем у других. Сказывалось отсутствие родни. После поздравлений и радостных рукопожатий я как можно более незаметно, чтобы не обижать ребят, постарался выбраться из толпы. Почему-то учитель еще не появился, и мне стало очень обидно и неуютно, но тут я увидел, что ко мне пробирается майор. Я сразу повеселел. За ним, как это ни странно выглядело, бодрым шагом шел Батя. Мы обнялись с учителем, а полковник крепко пожал мне руку.

– Хорош! – весело подвел итог Батя, майор довольно улыбнулся.

Я же терялся в догадках, чем же привлек внимание столь высокой персоны.

– Так, родственнички! Облобызались, и хватит! У нас еще куча дел! В том числе и банкет у местного Гроссмейстера! – посмеиваясь, объявил полковник, отпуская мою руку.

Я оторопел еще больше. Батя посмотрел на мое озадаченное лицо и снова улыбнулся:

– Ладно, не буду томить, солдат! Точнее, прапорщик. Я в свое время инициировал твоего учителя. Так что ты мне вроде как внук.

Как оказалось, вампиры сохраняют преданность учителю практически всю свою или его жизнь. Надо очень постараться, чтобы узы, связывающие их, были разорваны. Следовательно, при желании можно проследить всю цепочку, кто кого породил и в каком колене, тем более что учитель отвечает за своего ученика пожизненно.

Вот на такой оптимистической ноте закончилось мое начальное обучение вампирским премудростям…

Новелла III

…Служба шла своим чередом. Но прапорщиком служить гораздо приятнее хотя бы потому, что не приходилось спать в общей казарме, да и прав было прилично больше, чем у рядового состава, однако прибавилось и обязанностей, а ответственность навалилась не меньше чем у ротного. По прибытии на меня навесили должность начальника разведгруппы, а заодно из-за отсутствия лейтенанта – командира взвода. И если первая должность мне нравилась, то вторая… это просто форменное издевательство. Самое противное в ней то, что во взводе целых тридцать человек, извиняюсь, вампиров. И все они старше меня минимум лет на двадцать. Это создавало известные трудности. У них был богатый жизненный опыт, знания, умения и способности, которые мне еще только предстояло развить. Но у меня в наличии имелись: напористость, ум, нестандартное мышление, ну и майор в самом крайнем случае. Обращаться за помощью к дедушке за все время службы, по счастью, не понадобилось.

Кстати, здесь нарисовалась еще одна проблема. После первой же тренировки, после возвращения из школы, майор, злой как черт, поинтересовался, что это за балет я показал вместо рукопашного боя и где меня этому учили. Поскольку он, насколько помнится, ничего такого мне не показывал. Я смущенно признался, что именно это нам преподавали в школе. Учитель схватился за голову и помчался к полковнику с требованием немедленно звонить в Болград и заставить сменить там рукопашника, поскольку этот явно засиделся в тихом месте.

Теперь я принимал активное участие в серьезных операциях. На выходы ходили тремя группами. Две – вампиры и одна – люди. Мы шли скрытно, страхуя друг друга. Наша задача брать живьем. Погибший язык считался провалом задания. Все, что мы делали, не должно было вызывать ни единого подозрительного взгляда.

Убивать – задача людей. В общем-то они и нужны, чтобы отвлекать на себя внимание противника. Чтобы мы не распылялись на ненужные боевые действия. К слову сказать, если людям не везло, как мне в моем первом выходе, одна из наших групп по окончании задания выводила ребят из-под огня.

После возвращения люди немедленно отправлялись в столовую пить спиртное и есть мясо, а вампиры – в санчасть на переливание крови, а затем – тоже в столовую. А потом – на целый день отсыпаться. Но мне и в этом не везло. Из-за дурацких отчетов я спал гораздо меньше остальных. Каждую бумажку я составлял не меньше суток, а учитель и не думал мне помогать. Под конец я заподозрил его в ярко выраженных садистских наклонностях. Такие мысли все чаще приходили мне в голову, когда, глядя на то, как я мучаюсь, майор только тихонько посмеивался и с нескрываемым удовольствием правил мои отчеты.

– Правильно составленная бумага, – приговаривал он при этом, – страшная сила. Любая запятая смысл имеет. Мультик про «Страну невыученных уроков» помнишь? То-то. И вообще, бери пример с лейтенанта Каркаладзе, ну, на худой конец, с Покрышкина.

Лейтенант Каркаладзе был командиром второго взвода. За глаза этого семидесятилетнего вампира называли Каркалыгой. Хотя, пожалуй, только фамилия вызывала легкую усмешку, а так мужик был правильный.

Выдержал я такое издевательство около двух месяцев. Потом пошел к Вано за помощью. Он сочувственно выслушал меня, покачал головой и с недоумением сказал:

– Вах, дарагой! Зачем так душу рвешь? Будь проще, пиши то, что знаешь, и не лезь в подробности.

– А если не знаю?

– Тогда пиши вот так. – Он сунул мне под нос свои бумаги.

Я заглянул в них. Это были небрежные отписки, которые тем не менее достаточно точно отражали положение вещей.

– Мне майор за такое башку оторвет.

– А ты пробовал? – с любопытством поинтересовался Вано, пряча документы.

– И пробовать не буду. Я еще жить хочу.

– Тогда мучайся, – заключил Вано, выпроваживая меня из комнаты.

И я честно мучился еще месяц, до очень памятного случая…

– …Иван!

Майор ворвался в казарму так, словно за ним гнались все черти ада. Я встревоженно оторвался от журнала, который честно пытался заполнить вот уже третий день, каждый раз придумывая весьма убедительные причины, чтобы отложить бумаги еще хотя бы на час, так что и сейчас я только рад был пофилонить, но вид, а главное, волнение учителя не на шутку меня поразили.

Предупреждая мой вопрос, он скомандовал:

– Подъем всем! Всю роту на вертушки! Живо!

– Всех?! Но два взвода только с задания! У них отсыпной день.

– Всю роту! – рявкнул майор. – Если через двадцать минут «коровы» не взлетят, Батя тебе шею свернет!

Проверять возможности полковника я не стал. Тем более что в них ни капли не сомневался. Голову и я свернуть могу – дело это нехитрое, ума большого не требует. Выскочив из казармы, я с изумлением увидел, что к летному полю стянулся весь вампирский личный состав. Из кабины первого МИ-8 выглядывал Батя, наблюдая за посадкой. Увидев нас, он удовлетворенно кивнул. Мы направились к нему. Батя спрыгнул на землю и что-то шепнул майору. Я только коротко вздохнул. Услышать шепот людей или уловить их мысли – это нетрудно. Но с вампирами все гораздо сложнее, а такие старики, как наставник и Батя, легко экранировались. Но, видимо, то, что сообщил полковник, оказалось слишком серьезно. Учитель коротко ругнулся и помчался к нашей машине. Я поспешил следом.

Когда, вспарывая винтами воздух, вертушки оторвались от земли, майор обвел нас тяжелым взглядом и коротко проинформировал:

– Дело плохо, бойцы! Великий Магистр Афгана объявил общий сбор. Гроссмейстеры из Европы, Союза, Штатов уже на месте. Это значит только одно – будет объявлена Большая Охота! А судя по наличию Гроссмейстеров, Охота будет общая.

Мужики коротко охнули. У меня отвисла челюсть. В школе нам объясняли, что Охота открывается только в исключительных случаях. А уж общих, то есть международных, почти не бывает. Санкционирует Охоту только Великий Магистр той страны, где произошло ЧП.

– Иван, – тихо предупредил учитель, – от меня ни на шаг! Если это то, о чем я думаю, дело плохо… Все вопросы потом, – отмахнулся он от меня.

Мы приземлились в ущелье, в самом центре горного массива. Этот район считался достаточно спокойным, поэтому рейды здесь не проводились. Но по той уверенности, с которой пилоты посадили машины, было понятно – этот маршрут им хорошо знаком. Выпрыгнув из кабины, я огляделся и изумленно присвистнул. Столько вампиров за один раз мне еще видеть не доводилось.

Батя уже уверенно направлялся к плотной группе представительных мужчин в центре нашего собрания. Они отличались от основной массы прибывших чем-то неуловимым, но необыкновенно весомым. Возможно, это был опыт, приобретенный в процессе долгой жизни, возможно – мощь и знания, а может быть, все вместе взятое. Пока наш Гроссмейстер здоровался с собравшимися с той сердечностью, которая основана на бесконечно долгом знакомстве и доверии, пока он бегло просматривал документы, майор тоже не стоял на месте.

Я, как приклеенный, держался рядом с ним. С нами то и дело здоровались, он меня кому-то представлял, а я не мог опомниться от изумления. Здесь собрались все: духи, талибы, наши, американцы, англичане и еще бог знает кто. Все были встревожены, но общались друг с другом достаточно спокойно, не проявляя неприязни. Присмотревшись, я понял, что сдерживать чувства приходится в основном молодежи. Все бойцы старше семидесяти лет, казалось, просто не замечали, что рядом с ними находились солдаты из враждебной страны.

Я, конечно, помнил и лекции, и рассказы майора на тему мира и дружбы между вампирами, но столь наглядное подтверждение этой информации меня просто поразило. А тут еще неожиданно к нам подскочил здоровенный мужик, судя по внешнему виду – не меньше чем арабский шейх, только с автоматом на плече, и, радостно заорав: «Петя! Привет!» – облапил учителя.

Тот с не меньшим энтузиазмом обнял его, а потом, повернувшись ко мне, сообщил подошедшему:

– Знакомься, Джабраил, это мой ученик Иван! Ваня, это Джабраил эль Мухаммед-Ходжа, прямой потомок пророка Мухаммеда.

У меня отвисла челюсть. Глядя на этого афганца, никто не поверил бы, что ему около шестисот лет. Значит, он почти в два с половиной раза старше учителя. Немедленно промелькнула непрошеная мысль на тему: к какой ветви пророка Мухаммеда относится Джабраил. Но надо было здороваться, и единственное, что я смог пробормотать, было:

– Салям алейкум, уважаемый! – И неожиданно даже для себя добавил: – Нет бога кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его!

Оба вампира вытаращились на меня, похоже, лишившись от изумления дара речи, а потом дружно заржали.

– Хвалю! – сквозь смех пророкотал Джабраил, хлопая меня по плечу. – Поздравляю, Петя! Хороший парень, хоть и очень заметный. Мне мои орлы сообщили о появлении птенца, но не знал, что это ты постарался. Кстати, мог бы и на праздник пригласить.