Багаж императора. Книга третья. Янтарная табакерка

И чтобы уйти от дискуссии, сразу спросил:

– Ну как ваша поездка? Есть что-нибудь, заслуживающее нашего внимания?

– По– моему, там все заслуживает внимания.

И я кратко проинформировал его о результатах встреч в Германии и о своих предположениях, во что могут вылиться происходящие там процессы. Однако я не выдал координаты моего человека и посчитал преждевременным озвучивать вырисовывающиеся подходы к правящей верхушке страны.

–Так вы считаете, что интерес к янтарной комнате остается?

–Да, и особенно к поиску возможных технологий на основе янтаря. По-моему, немцы думают, что в самой комнате скрыто столько мистических тайн, что, узнав хотя бы половину из них, они совершат большой скачок вперед. И причем это не голословно. Они перелопатили все древние хроники и архивы, нашли много старинных рецептов или приблизились к пониманию того, как использовать этот солнечный камень в различных целях. Если удастся, я вам в ближайшее время представлю доказательства этого.

– Было бы неплохо иметь что-нибудь осязаемое в своих руках, чтобы понимать, как себя вести дальше. Ну а пока ограничимся вашим устным докладом. Учитывая наш интерес к достаточно специфическому предмету, чем меньше будет бумаг, тем меньше внимания к проблеме, да и утечки информации тоже. Если появится что-нибудь более весомое, тогда уж не обессудьте, нужен будет отчет по полной программе. А пока, в принципе, вы справились с первой миссией – навели мосты. Теперь будем ждать дальнейшего развития событий.

И он, приподняв шляпу, стал медленно дрейфовать в сторону небольшой кучки людей, которые столпились возле воды, наблюдая за ухаживанием лебедя. В свою очередь и я двинулся к переулку, на котором в автомобиле ждал меня Боунд. Опустившись на переднее сидение, я вытянул ноги и глянул на Эдварда.

Ну как? – спросил он.

–По– моему, нормально. Сказал, чтобы дальше продолжали работать.

–Ну, так давай продолжать, раз приказало начальство, а то бутылка виски совсем согреется возле камина.

–А зачем ты там ее оставил?

–Прости, не подумал, но я знаю один быстрый способ, как устранить этот недостаток      .

–Кажется, я догадываюсь, – ответил я.

И мы, рассмеявшись, поехали ко мне домой. Заждавшаяся бутылка виски настроила на нужный лад, который как нельзя лучше способствовал тому, чтобы обсудить все важные вопросы и выработать тактику на будущее. Я попросил Эдварда подготовить мне почву для визита к тем представителям английского истеблишмента, которые поддерживали линию на сотрудничество с Германией. Мне необходимо было нарабатывать очки в этом направлении и продемонстрировать контакты, которые появились в ходе моего визита в столицу Третьего рейха. Перед уходом моего гостя я хотел было вручить ему сувениры, но он наотрез отказался принять их без присутствия супруги. Тогда мы договорились, что в следующий выходной я приду к ним в гости и лично вручу подарки. Проводив Эдварда до двери, я отправился спать.

Следующая неделя у меня ушла на многочисленные визиты и светские посиделки. Народ, живший в основном различного рода слухами, очень хотел услышать всё из первых уст и прощупать человека, который был там. И не только был там, но и встречался со многими тамошними известными людьми, о которых в прессе рассказывали разные истории. Меня засыпали вопросами, вели конфиденциальные беседы, просили оказать содействие и так далее. На какое-то время я стал очень популярен в светских салонах. Солидный вес придавала мне подаренная немецким министерством информации книга. Оказывается, такое подарочное издание было выпущено в очень ограниченном количестве и вручалось исходя из определенных критериев. На каждый врученный экземпляр заводился соответствующий формуляр. Одним словом, эта книга открывала перед ее обладателем большие перспективы и служила своеобразным пропуском наверх. Естественно, такое внимание раздражало и утомляло. Но оно хорошо подкрепляло мою легенду как с этой, так и с той стороны. Поэтому я очень тщательно готовился к каждому посещению, чтобы в ходе беседы выдержать намеченную линию и не дать возможности увести себя в сторону. Иногда приходилось очень сильно балансировать, отвечая на каверзные вопросы. Кроме этого, я понимал, что о моих визитах на другую сторону регулярно отправляется информация, которая включает и реакцию моих собеседников на ту или иную проблему, поднятую в ходе визита. Как бы то ни было, но все это способствовало укреплению избранной мною роли. Неделя пролетела мгновенно, оставив массу впечатлений и еще больше вопросов. Поэтому субботу я посвятил проблемам астрологии, для чего мне пришлось взять список литературы, подготовленный Сергеем, и пройтись по магазинам и букинистическим лавкам с целью приобретения этих книг. К моему удовольствию, я приобрел все, что надо. В основном это были немецкие авторы: Эрнст Крафт, Вальтер Хофф, Альфред Витте и другие. Они касались расчетов планет в знаках зодиака, астральных домов и их управителей. Я не говорю уже о других специфических терминах, которыми изобиловала литература. И все это мне надо было освоить, чтобы потом расшифровывать послания из Германии, сверяясь с таблицей, находя нужный астральный дом, соответствующее созвездие и так далее, которое укажет мне нужную страницу той или иной книги, после чего по буквам, зодиакальным названиям и прочим подсказкам можно будет записать само сообщение. Честно говоря, я первоначально скептически относился к этому. Единственный положительный момент, который я видел в этом, – возможность шифровки сообщений. Но, как оказалось, в этой системе скрыт большой практический смысл. Как выяснилось позже, немецкий астролог Эрнст Крафт по поручению сверху сделал расчеты о судьбе Третьего рейха. По его таблицам выходило, что Германия проиграет войну с СССР, а вся верхушка будет казнена. За правдивую информацию, которую Крафт не побоялся представить, он закончил свои дни в концлагере, а астрология попала под запрет. Но все равно астрологические прогнозы выходили в эфир под названием «Шуточные советы», и сообщения я получал достаточно регулярно. Погрузив книги в машину, я по пути приобрел мощный радиоприемник «Телефункен» и магнитофон с набором бобин, для того чтобы без помех принимать адресованные мне сообщения.

К воскресенью я разобрался со своими делами и, как было договорено, решил посетить семейство Боунд. Естественно, все были мне рады. Стали расспрашивать о стране, ее людях, о реакции немцев на мировые события. Джеймс, превратившийся в стройного юношу с повадками денди, интересовался немецким вооружением и отношением молодых немцев к войне, которая незримо витала в воздухе, а у его матери было много вопросов, связанных с немецкой модой. Наконец нас пригласили к столу. Там я позволил себе произнести тост за всех присутствующих, поблагодарил за доброе отношение ко мне и вручил привезенные сувениры, необычность которых и озвученное мною предназначение вызвали живой интерес. Все стали надевать их на себя. Перед этим Эдвард спросил меня о том, как я отношусь ко всему этому. В ответ я показал свой талисман, висевший у меня на шее, что отмело все остальные вопросы. Затем слово взял Эдвард, который заявил, что его дом – это и мой дом, что все рады видеть меня здесь и что я для них почти что родственник. Так потихоньку мы отдали дань не только напиткам, но и великолепной кухне, блюда которой красовались на столе. Особенно запомнились антрекоты из молодой телятины, запеченные в духовке с каким-то необычным соусом. Когда свободного места в желудке не осталось, мы с Эдвардом, поблагодарив хозяйку, отправились пить кофе в кабинет. Удобно устроившись в креслах, мы начали обсуждать дальнейшие возможные шаги по решению стоящей перед нами задачи. Рассматривая возможные варианты, Эдвард достал мой подарок и стал набивать янтарную трубку пахучим табаком, доставая его из деревянной коробки на журнальном столике.

–Ты сначала погрей ее в руках, чтобы она вобрала энергию твоего тела.

–И что будет потом? – спросил он, следуя моему совету.

–А ты сразу почувствуешь разницу, увидишь, как она будет ложиться в твою руку, будет ли тебе приятно или наоборот; когда ты будешь втягивать в себя дым, каким он будет казаться тебе – ароматным или прокисшим до тошноты. То есть вы будете подбирать ключики друг к другу, а когда это произойдет, вот тогда и раскроются все ее свойства как талисмана.

–Ну, целая поэма, – выпуская клубы дыма, произнес он.

–Да, этот камень вообще не только поэма, но и загадка. Все считают, что он живой. Есть легенда о том, что это плоть и кровь сказочного дракона, который от тоски по любимой, отвергшей его, сгорел у нее на глазах. И вот этот янтарь – всё, что осталось. Вот почему он бывает то светлым, то темным, то разноцветным. Все зависело от температуры горения его бедного измученного тела, которое блестящими каплями стекало в море, застывая там и превращаясь в камень. Поэтому и говорят, что это живой камень. Он чувствует человеческую теплоту и ласку и благодарит тем же, охраняя своего хозяина от всяких бед.

–Получается, что все зависит от того, как его настроишь?

–Да, звучит примерно так.

–Очень интересная трактовка, – подытожил Боунд, вертя в руках дымящуюся трубку. – Ну и что ты думаешь делать дальше?

–Все зависит от содержания тех сообщений, которые придут ко мне. А в принципе планирую еще одну поездку в Германию. Теперь после встреч здесь она будет подкреплена более существенной базой.

–Ну, наверное, ты знаешь, что на твоей бывшей родине намечается крен в сторону сотрудничества с Германией, причем в последнее время этот процесс идет более интенсивно. Хорошо это или плохо – мне трудно сказать, но и у нас принято решение начать переговоры с Гитлером. Казалось бы, наоборот, по логике вещей, надо проводить другую политику, ан нет: идут процессы, которые мне не понятны, более того, не известно, кто и что за этим стоит.

Его последние слова молнией сверкнули в моей голове. Что это может быть? Неужели снова пошел процесс функционирования янтарной комнаты, и она, подзарядившись, снова начинает вбирать в себя пространство и реализовывать заложенные в ней свойства, которые уже не раз приводили к трагическим последствиям? Надо будет выяснить ситуацию и связаться с моими ребятами, которые остались в России. Пробыв в гостях еще полчаса, я распрощался с гостеприимными хозяевами и отправился домой.

Раздевшись, я сразу прошел в кабинет и, взяв лист чистой бумаги, написал зашифрованное письмо в Петроград с просьбой проинформировать меня о сложившейся ситуации и понаблюдать за янтарной комнатой: нет ли чего-нибудь необычного в ее поведении или в здании, где она расположена. Эти письма я отправлял через Швейцарию. Заклеив конверт и положив его на видном месте, я решил просмотреть газеты. Может, здесь имеется информация, которая мне будет интересна. Кроме обычных местных сенсаций и деловых вестей газеты сообщали об активизации британо-германских отношений и потеплении в германо-российских. В Россию устремились многочисленные группы специалистов, представители крупных немецких корпораций, врачи, студенты. Более того, из газет я понял, что начались консультации между военными: мир был насторожен, не зная, в какую сторону это все может развернуться.

В дальнейшем, продолжая следить за развитием событий, я взялся за изучение астрологической литературы, которую приобрел. Мне нужно было быть готовым к приему сообщений, которые могли поступить в ближайшее время. Перед этим, вызвав специалистов, я установил в кабинете радиоприемник, протянув на крышу мощную антенну, и присоединил к нему магнитофон. Каждое воскресенье я включал его на нужной волне, но пока сообщений для меня не было. Что касается книг, то здесь мои успехи были не столь стремительны. Очень сложно оказалось непосвященному человеку освоить элементы астрологической азбуки, хотя большего от меня и не требовалось. Здесь нужны были и математика, и геометрия, и философия, и понимание процессов, которые происходят в космосе, а затем отражаются на нашей жизни. С большим трудом я освоил эту грамоту, решив, что в будущем, по мере практического её использования, я улучшу свои результаты. В ходе этого учебного процесса, в один из субботних дней мне доставили небольшую посылку из Германии. Развернув ее, я обнаружил несколько плиток немецкого шоколада «Stollwerck» и квадратные плитки шоколада «Ritter Sport». Ни записки, ни письма в посылке не было. Я сразу догадался, кто мог прислать мне такой сладкий презент. И то, что он не оставил в посылке никаких следов, тоже правильно, так как все они просматриваются и берутся на контроль. Значит, должно быть разъяснение по этому вопросу и мне необходимо подготовиться. В воскресенье, в назначенное время я включил приемник и, настроив его на нужную волну, стал ждать сообщения. Вскоре диктор объявил, что сейчас в эфире будет передача «Шуточные советы» на неделю. И приятный женский голос стал читать гороскопы, рассказывая о том, что, кому, когда делать, если тот или иной знак окажется в том или ином доме, по восходящей или нисходящей луне и так далее. Наконец, она объявила о том, что сейчас будут рекомендации для «Королевского рака», и я включил магнитофон. Записав рекомендации, я выключил радио и принялся за расшифровку послания. Это было в первый раз, поэтому около четырех часов я «проползал» с линейкой по звездным картам, выискивая нужную мне информацию и ища в книгах нужные страницы. В конце концов, стряхнув пот со лба, я стал читать сообщение, которое уложилось в одну страницу.

Сергей сообщал, что пока все идет в рамках оговоренных с ним действий. Намечаются подходы к людям, занимающимся новыми проектами с использованием янтарной составляющей. В институте, работающем в этом направлении, создается специальная библиотека по янтарной комнате и вообще по янтарю, куда свозятся все архивы и литература, посвященная этому вопросу. Все работы строго засекречены и контролируются СС и Гестапо. Сергей также сообщил, что он встречался с Гессом и тот в разговоре обронил фразу о том, что фюрер выдвинул идею о необходимости поиска способов вечной жизни. И сейчас многие, в том числе и эти институты, разворачиваются в сторону решения поставленной задачи. Что касается шоколада, то это ответ на мой вопрос о новом лекарстве для армии, о котором мы говорили на встрече в Берлине. Само лекарство называется «первитин», сделано оно на базе янтаря с некоторыми добавками, и лабораторный анализ может легко их определить. На основе этого лекарства для армии, в зависимости от рода войск, делается специальный шоколад, который Сергей и прислал. Надо снять обертку, и сразу все станет понятно. Испытания на заключенных и в армии доказали эффективность этого препарата. Человек мог трое суток находиться в активной физической форме. Правда, есть и побочные эффекты, поэтому сейчас разрабатывают новую рецептуру этого лекарства. А в целом этот препарат поставлен на поток. Прочитав это сообщение, я достал шоколад и осторожно открыл упаковку. Под ней оказался шоколад для танкистов под названием «Панцершоколад», а во второй – для летчиков «Флигершоколад» и так далее. Что касается пехоты, то ей достались порошки или таблетки. Естественно, все это через Эдварда я отдал для анализа в лабораторию, и оказалось, что у каждого шоколада была своя рецептура. Так, в частности для летчиков туда добавляли еще и кофеин. Как говорится, начало положено. Теперь необходимо было дождаться сведений о новых проектах с тем, чтобы посмотреть, как они связаны с янтарной комнатой.

О том, что она представляет значительный интерес для руководства Рейха, свидетельствовал следующий факт: после аншлюса Австрии Гитлер первым вошел в музей Вены и взял в руки находящееся в витрине «Копье судьбы», по поверью, дающее власть над миром. Затем фюрер сообщил присутствующим, что на очереди другие раритеты, в том числе и янтарный кабинет.

Глава

V

Как раз к этому времени подоспело письмо из России. В нем говорилось, что разворачивается полномасштабное сотрудничество между СССР и Германией по всем направлениям. В нашу страну снова массово хлынули немцы. Многие из них рвутся в Петроград, чтобы посетить Царское Село и увидеть янтарную комнату как группами, так и индивидуально. И ведут себя там странным образом. Одни, взявшись за руки, проходят через нее шеренгой, словно пытаясь определить размеры этой янтарной камеры; другие начинают петь, прислушиваясь к наполнению звуков; третьи фотографируют со вспышкой, несмотря на запрет; ну а четвертые пытаются руками дотронуться до янтарных панелей, шепча что-то себе под нос. В результате в комнате начали происходить непонятные процессы: по ночам она стала слабо светиться попеременно то отдельными панелями, то отдельными элементами. Некоторые служители говорили, что даже иногда слышали какие-то неясные голоса, доносившиеся оттуда. Вполне возможно, это была попытка активизировать комнату с тем, чтобы она в определенный момент заработала в полную силу. Далее в письме сообщалось следующее.

О странном поведении немецких специалистов доложили Сталину. Тот, сняв трубку прямого телефона, дал задание Берии разобраться в происходящем и доложить ему. Спущенная сверху команда завертела колесо расследования: пошли запросы в архивы, для сбора сведений были подключены историки и искусствоведы, а в группу экскурсоводов в Пушкино (так теперь называлось Царское Село) включили оперативных работников. Информация накапливалась и концентрировалась в специальном отделе, учрежденном именно для этого. Было проведено обследование комнаты, которое показало, что янтарные панели в силу различных причин начинают менять окраску, темнеть и принимать другую конфигурацию. Периодически в ночное время комната наполняется то тусклым, то ярким светом, который вспыхивает внезапно и распространяется вверх, выходя за рамки комнаты. Отмечена была также определенная зависимость интенсивности свечения от частоты посещения янтарного кабинета немецкими экскурсантами: чем чаще они посещали его, тем активнее и интенсивнее становилось свечение. Это сказывалось и на поведении немцев: после посещения кабинета они становились очень нервно возбудимыми, гиперактивными, особенно в ночное время; собирались группами, пили пиво, пели национальные песни и танцевали. После подписания договора о сотрудничестве с Германией эти процессы активизировались. На базе полученных данных была подготовлена информационная записка Сталину. Однако Берия не знал, как доложить ему об этом так, чтобы не оказаться посмешищем перед вождем. Помог случай. Как раз приближалась годовщина подписания договора между двумя странами, и у Сталина зародилась мысль каким-то образом отреагировать на важное событие, в связи с чем он собрал совещание и поинтересовался у присутствующих, что они думают по этому поводу. Кроме обычных предложений о проведении торжественных собраний, концертов и так далее прозвучало предложение о возвращении Германии янтарного кабинета или создании нового оригинального изделия из янтаря. Тут Сталин вспомнил, что он уже сталкивался с этим, и дал Берии задание разобраться с янтарным кабинетом.

Вызвав своего заместителя на следующий день, Иосиф Виссарионович в конце беседы спросил:

–Помнишь, Лаврентий, я просил тебя разобраться с поведением немцев в этой янтарной комнате в Пушкино? Что там происходит? Может, они в нетрезвом виде ходят на экскурсии и поэтому ведут себя странным образом? Ты сам-то видел этот кабинет?

–Нет, – ответил Берия, -не довелось.

– А, вот это зря! Для того, чтобы более детально изучить предмет, надо с ним познакомиться поближе.

– Я завтра же отправлюсь туда, – заявил Берия, вскакивая со стула.

–Не торопись, ты нужен здесь, – осадил его Сталин, выпуская клуб дыма из только что раскуренной трубки. – Ну, так что ты можешь доложить?

Берия встал, раскрыл коричневую папку и стал зачитывать справку, подготовленную для Сталина. В ней говорилось об истории создания кабинета, его перестройке и передвижениях, о местах дислокации и о тех непонятных процессах, которые происходили раньше и имеют место сегодня. Кроме этого в докладе отмечалось, что Гитлер просто обожает янтарь, считая его «немецким золотом», поскольку этот камень помогает ему от судорог и ревматизма. На фюрера работают многие предприятия по производству янтаря. Среди его окружения существует устойчивое мнение о том, что, для того чтобы угодить Гитлеру, надо подарить ему оригинальное изделие из янтаря. Сам он часто посещает свои предприятия в Кенигсберге, как бы купаясь в этом, как он говорит, «теплом» камне, так как врачи советовали ему регулярно находиться в теплом янтарном поле. Вполне возможно, что янтарный кабинет может сыграть какую-то роль в этом процессе.

Во время чтения справки Сталин ходил вдоль кабинета, покуривая свою трубку. Закончив доклад, Берия осторожно положил листы на стол и вопросительно посмотрел на Сталина.

–А что по этому поводу говорит наша наука? – спросил Сталин.

– Учёные пока не могут определиться по этому вопросу. Они считают, что те процессы, которые происходят там, в янтарной комнате, имеют больше не научный, а метафизический характер.

– Значит, получается, что в этой комнате заложено что-то такое, чего мы не знаем?

–Я затрудняюсь на это что-либо ответить, – сказал Берия, поворачиваясь в сторону прохаживающегося вождя.

– А как в Германии реагируют на это? Ведь они же не могут оставить без внимания все то, что происходит здесь.

– Я думаю, эти процессы взаимосвязаны. Несмотря на то, что янтарная комната является подарком нашей стране, она по распоряжению министра пропаганды Геббельса включена в список произведений искусства, которые с XY века «помимо воли немцев или в результате сомнительных сделок попали в руки иностранцев». Данный список подготовил Генеральный директор Берлинских музеев Отто Кюммель. С тех пор немцы считают янтарную комнату народным достоянием и планируют каким-то образом вернуть её.

– А не отдать ли нам ее хозяевам, раз уж так они страдают по ней? – изрек задумчиво Сталин. – А может, сделать новую копию и подарить ее, ведь подарок негоже отдавать обратно, плохая примета. Как ты считаешь, Лаврентий?

– Да времени мало, боюсь, не успеем. Кроме этого меня смущают те события, которые, по преданиям, связаны с янтарной комнатой, и особенно та активность, которую она проявляет сегодня. Надо как-то выяснить это, а потом уж принимать решение.

–Ну так выясни, не мне же тебя учить!

–Да дело в том, что обычная наука с этим не справится. Тут нужны специалисты совсем другого уровня, – ответил Берия, вопросительно глядя на Сталина.

Тот остановился напротив него и стал разглядывать в упор, посасывая погасшую трубку. Затем, видимо, решив что-то, подошел к столу, взял спички и, прикуривая трубку, в перерывах между затяжками сказал: – Вот что, Лаврентий, пригласи ко мне завтра Мессинга. Хоть ты его недолюбливаешь, но это, по-моему, единственный человек, который может нам что-то рациональное посоветовать. И кроме этого возьми на контроль в Германии все вопросы, связанные с янтарем.

Берия молча склонил голову, закрыл свою папку и пошел на выход, а Сталин, сев за письменный стол, взял лежащую перед ним справку и углубился в ее изучение.

Зайдя в свой кабинет, Берия тут же приказал помощнику соединить его с Мессингом. Сняв трубку зазвонившего телефона, нарком сказал:

–Здесь Берия. Товарищ Мессинг, завтра в 9.00 за вами заедет машина с моим помощником и вас отвезут в Кремль. Будьте готовы, – и медленно положил телефонную трубку на место.

Мессинг, услышав новость, пришел в смятение. К кому его повезут в Кремль, он сразу догадался. Но вот зачем? Он просто не мог себе представить, зачем он нужен Сталину. Тем более, что в последнее время у него не было никаких видений, да и событий, требовавших его участия, тоже не наблюдалось. Значит, случилось что-то сверхординарное, которое требовало его присутствия. От волнения у него начали подрагивать руки. Чтобы успокоиться, он пошел на кухню и стал готовить себе чай, стараясь отвлечься от всяких мыслей, которые собирались устроить хоровод в его голове. Налив в чашку свежезаваренного чая, он присел за стол и, облокотившись спиной на стул, решил немножко расслабиться. Сделав небольшой глоток ароматного напитка, он закрыл глаза и дал волю своим чувствам, представляя себе, как тягучая жидкость постепенно растекается по всему телу, заставляя его настроиться на совсем другой лад. Постепенно и чувства, и мысли стали приходить в норму. Тогда он решил пойти еще дальше, переведя начавшийся процесс расслабления в стадию ясновидения. Ему необходимо было знать, что нужно Сталину? Определить это хотя бы косвенно он считал возможным только в том случае, если предугадает события, которые могут произойти в будущем. Ведь предсказал же он крах Третьего рейха! Осторожно, шаг за шагом он подводил себя к этому состоянию. Наконец в голове у него прояснилось, и от нее пошли волны, постепенно размывая застывшую темень, из которой по мере просветления стали вырисовываться различные картины, хаотично накладываясь друг на друга. Они состояли из каких-то лиц, фигур, обрывков фраз, музыки, начиная от противных скрипучих нот до нежнейших мелодий. Все это то приближалось, то отдалялось, а иногда и пропадало вообще. Постепенно из этого калейдоскопа начало выделяться женское лицо, которое медленно приближалось до тех пор, пока не застыло перед Мессингом. На него в упор смотрели холодные голубые глаза на красивом, но мраморном лице, обвитом белыми кудрями. Его, Мессинга, как бы изучали, но не приглашали к диалогу, а словно предупреждали о чем-то. Через мгновение лицо начало уменьшаться, кружась по часовой стрелке и постепенно отдаляясь. Затем внезапно оно превратилось в большой огненный шар светло-желтого цвета, который, выбросив ряд огненных сгустков, скрылся из вида, после чего пропали и все остальные картины, прячась за наступающую темноту.