Прозой по жизни

Андрей Муз

Прозой по жизни

«Если твоя судьба не вызывает у тебя смеха, значит, ты не понял шутки»

Грегори Дэвид Робертс «Шантарам»

Предисловие

Дорогой друг и уважаемый читатель!

Книга, которую ты держишь в руках, не более чем проба пера начинающего писателя Андрея Борисовича Музыченко, публикующего свои нехитрые произведения под псевдонимом, или, как говорят сейчас, ником Андрей Муз. Почувствовав наконец неизбежность перехода в вечность, Ваш покорный слуга решил прихватить с собой туда пару своих книжонок. Так, на всякий случай. В качестве вещественного доказательства. Перестраховаться, насмотревшись на подозрительно частую необъективность рассмотрения дел и распределения наград в этой, земной жизни. Хотя и жаловаться ему, то есть мне, то есть Андрею Муз, в общем, автору этой книги, наверное, резона нет. Человек он хоть и немолодой, но далеко не старый, и пусть уже пенсионер, но по срокам нынешней пенсионной реформы работать бы ему ещё и работать в заводских цехах, а лучше – в рудниках или шахтах. Прошедший большую часть земного пути и собирающийся пройти ещё как уж придётся. Жить долго и счастливо до отведённой государством средней продолжительности жизни. А раз так получилось, что за последние годы вместе со своим литературным именем я активно вошёл в литературную жизнь, то попытался описать моё к ней, к жизни не только литературной, видение и отношение. Оказалось, что грех жаловаться. Жизнь эта самая подарила мне, как выясняется, огромное количество друзей, приключении, интересных встреч и путешествий. Надеюсь, с изданием этой самой книжки они не закончатся, и я с удовольствием буду описывать их, а читатель, побывав со мной в различных каверзных ситуациях, если не расхохочется, то улыбнётся.

Улыбнуться можно прямо сейчас, начав с главы «Новый русский», подборки рассказов в которой списаны прямо из жизни. Точно говорю: за каждым из сюжетов стоит реальный персонаж, истории не выдуманы, а произошли на самом деле. Но наша жизнь это не только сверхтяжелая работа новых русских в непростых условиях Перестройки.

В главе «Проза жизни» я постарался описать будни своей обыденной человеческой жизни. Сегодня они кажутся настолько яркими и героическими, что каждый день из них достоин высокой правительственной награды. И, не надеясь на внимание власти, приходится каждую неделю самого себя награждать кратковременным отпуском для проведения выходных.

Практически весь круг моих друзей – заядлые рыбаки и охотники. И конечно же, я постарался никого не забыть, описывая наши приключения и путешествия по бескрайним Дальневосточным просторам. Нужно ли говорить, что выдумать то, что с нами происходило и происходит, невозможно? Я намеренно не привожу настоящие фамилии моих друзей – прототипов, описанных в книге. Во-первых, их слишком много, и перечисление всех их заслуг займёт такую же книгу, как и та, что ты держишь в руках. Во-вторых, каждый, безусловно, узнает себя сам. И в-третьих, многие из них – люди известные и публичные, а описанные подвиги не для передовиц газет. Есть, правда один человек в нашей компании, который смотрит на жизнь настолько оптимистичней всех, что уверенно будет только рад вниманию. Это

Юрий Томинов, безусловный авторитет и лидер всех наших местных рыбаков, охотников и любителей природы. Ему я посвятил главу «Таёжные приключения» одним из первых моих стихотворений.

Не знаю, как это со мной случается, но жизнь постоянно знакомит меня с неординарными, интересными людьми. Один из таких, – надеюсь, уже друзей, – стал издатель Михаил Наумович Ромм. Будучи человеком неравнодушным к развитию и судьбе русской литературы, он более десяти лет пытается не только теоретически определить ход её развития в условиях повального Интернета, анархии социальных сетей и потери актуальности писательских союзов. Под его влиянием, на созданном им сайте «Литературное имя» я написал несколько приведённых здесь статей-рецензий, в основу которых также положены произошедшие со мной случаи из реальной жизни.

И наконец, небольшой рассказик «Нате Вам порошков!» о рождении новых, экспериментальных форм в современной поэзии – «пирожков» и «порошков», практически также срисованный из жизни. При этом жизнь эта самая так не понравилась цензорам и модераторам сайта «Стихи. Ру», что он побил все рекорды запретов и снятия… по крайней мере, на моей странице. Но при этом научил меня пользоваться не только очевидной народной уличной лексикой, но и действующим законодательством.

А если Вы, друзья, решите прочитать ещё что-нибудь из из моих рассказов и стишков этого самого Андрея Муз, мы с ним всегда ждём Вас на страницах литературных сайтов:

https://www.stihi.ru/avtor/andreymuz

http: //www.litname.ru/avt_2 9376853.htm

https: //www.chitalnya.ru/users/Andreymuz /

Глава 1

Новый русский. Истории, основанные на реальных событиях

Новый русский. Рождение

Толян Юринов никогда не оглядывался на жизнь и не строил планы на завтра. Учёба в физкультурном институте, бесконечные тренировки на выносливость закалили тело для любых экстремальных условий. Душа была тщательно выварена чертями в адских котлах Советской армии. Личность, выкованная в течение 25 лет после рождения в период развитого социализма была готова к работе на любой стройке коммунизма. Аттестат, диплом, происхождение и послужной список позволяли устроиться учителем физкультуры в любую среднюю школу. Проклятая Перестройка сломала все далеко идущие планы. Удачная женитьба на достойной его мускулатуры шикарной женщине неожиданно потребовала соответствующего финансирования. Но страна печатала деньги не для ненужных врачей, учителей и социалки. Стране нужны были крепкие бойцы на совершенно другой линии фронта. Фронт был на каждом шагу.

Первые сделки на бирже, подкреплённые авторитетом крепкого спортсмена и отвечающего за свои слова парня, оборачивались суммами, равными годовым зарплатам докторов наук. Близился Новый Год. Реабилитируясь перед женой и родственниками, Юринов заказал столик на двоих в самом лучшем и дорогом ресторане города. Лучшего месяца, чем перед этим выходом в свет, молодые люди не переживали никогда. Волны зависти, очевидных перспектив и будущего счастья захлёстывали их со всех сторон.

Вход в новую жизнь сопровождался ненавязчивой импровизацией самого известного в городе музыкального ансамбля. Почти каждого присутствующего несколько лет с разных сторон характеризовала пресса и сюжеты телевидения. Дух захватывало от непосредственной близости участников городских легенд.

Дружно, благостно и весело стрелки часов вместе со звоном бокалов перешли нулевую отметку. Около трёх часов наступившего нового года начались выяснения отношений и суровые попытки выстроиться по рангу. Первый труп нашли в туалете. Зарезали. Искорёженных в последующих потасовках не считали. Через час, уже по приходу первых сил органов, в перестрелке завалили ещё двоих. Заблокировавшие входы и выходы менты решали какие-то свои, не соответствующие ситуации задачи. Выскользнувший с нетрезвой женой под мышкой в последний момент через чёрный ход Толян по-настоящему понял, что такое остаться жить.

В Стране вместе с Новым Годом рождался Новый Русский.

Новый русский. Стратегия

Новый русский Толян Юринов, впрочем, сам себя пока считающий за простого парня с рабочей окраины, с утра крепко думал. Менять нужно было всё. Квартиру в рабочем районе. Друзей, не видящих берегов в вечном пьяном угаре. Стратегию бизнеса в шарахающейся в разные стороны стране. Жену выедающую мозг, сравнивая его скромные доходы с выручкой олигархов. Забеременевшую бухгалтершу. Страну, не любящую новых русских. Думать было над чем.

Ближе к обеду, когда к уже обозначенным думам стало думаться о пустых полках в продуктовых магазинах и холодильнике, в дверь позвонили. На пороге стоял чуть потёртый серьёзный гражданин средних лет в форме то ли торгового, то ли рыболовного флота.

– Здравствуйте! Я старпом СРТ-129, пришедшего вчера вечером в ваш порт. На борту груз свежемороженого палтуса и трески.

Всей командой обходим жилой район, приглашаем жителей завтра на распродажу, нам необходимо немедленно выручить хоть какую-нибудь сумму. Денег у экипажа нет совсем, необходимо оплатить стоянку и береговое энергообеспечение. Цена копеечная. Ведь если не подключимся и не получим сертификат, весь груз придётся сбросить за борт.

Палтус! Палтус в голове у любого дальневосточника сразу ассоциируется с нежнейшим, не имеющим аналогов деликатесом. Красная рыба бочками стоит у каждого второго в погребе. Икра любого цвета после нескольких добротных бутербродов начинает целлулоидными шариками кататься по рту. И только палтус, нежный, особо поджаренный или запечённый, не может надоесть никогда.

Особенный вкус его тающей во рту сладковато-жирной мякоти не забудется попробовавшему никогда. А продукт горячего или холодного копчения из этой чудесной рыбы не описывают только в целях предотвращения поголовного её истребления. В рыбе Толян разбирался.

– Завтра буду! – записав номер пирса и глотая слюну пообещал он.

– Замечательно! Ждём! Расскажите всем друзьям и соседям! – обрадовался старпом. – Маленький вопрос разрешите?

– Говори! – В предвкушении будущего кулинарного счастья Юринов был готов на всё.

– Вот я хожу тут с утра по району всё женщины по домам, магазины с 11-ти, а вчера мы по поводу прихода так с командой поддали… не поможете?

Помощь была оказана незамедлительно. Что за новый русский без стратегического запаса в голодную перестройку? Аккуратно и грамотно опрокинув в себя три полных до краёв рюмахи с нарезанными тут же бутербродами, гость пошёл дальше, повторив приглашение.

Назавтра Толян недоумённо стоял в обозначенном месте пирса с рюкзаком, глядя непонимающими глазами на лёд акватории порта. Прочно вмёрзшие в него суда стояли без движения второй месяц, постановка новых виделась не менее чем через три.

Картина прояснялась. Так вся эта игра с глобальным сюжетом была сыграна всего лишь ради ста пятидесяти граммов обычной водки и гарантировано выиграна?.. Гениально!

Стратегия входа бизнеса в Российский рынок новым русским Юриновым была построена мгновенно. Оставалось действовать.

Новый русский. Доверие

Такого жесткого приключения у Толяна Юринова ещё не было. Драками и побоями бывалого спортсмена удивить трудно. Бил он. Били его. За дело и просто так. На ринге за титул, и в кабаке за нахальный взгляд. За базар и за бабу. За наезд и при наезде. За въезд и при выезде. Прописка. Долги. Помогать кулаками приходилось везде. Но чтобы такое?

С мешком на голове его затащили в какой-то подвал и с явным удовольствием метелили куда попало.

– Что, сука, клубнички захотелось? Чужие бабы как варенье? В сейф мохнатый стеклорезом?..

Толяну повезло. Взяв в руки тяжелые острые ножницы по металлу и сняв с него штаны, дерзкая решительная бабёнка решила смотреть прямо в его глаза при неотвратимой кастрации.

– Как он смотрел в мои! – объявила она всем. Стоящий рядом муж решительно снял мешок с головы Толяна и вытащил кляп. Окружение безжалостно и грозно притихло при заключительной фазе неминуемой казни.

– Да это не он! – вдруг раздался её дрогнувший голос. Начался допрос.

Толяна подвело доверие. Купив свой первый престижный джип в начале 90-х, когда противоугонок, автозапусков и тёплых парковок ещё не было даже в головах, он ставил его на открытой морозам автостоянке под домом. Бросив ключи сторожу перед уходом домой, он давал стандартное поручение прогреть авто пару раз за ночь и держать с утра тёплым перед выездом на работу. Радостный сторож ночами колымил на чужой машине и при удобном случае пользовался беззащитностью пассажирок и кажущейся безграничной властью владельца дорогущего внедорожника. В этот раз его пассажиркой стала жена гораздо более крутого и серьёзного Нового Русского, чем Толян. Пробивка ситуации и выяснение всех обстоятельств дела заняли менее суток времени. Расправа была неотвратимой, заслуженной, и что самое главное для Юринова – уже адресной.

Понятие «доверие» для Толяна теперь больше не существовало. И когда через много-много лет ему вдруг довелось где-то услышать поговорку «Трубку лошадь и жену не дам никому», он что-то вспомнил и, на минуту задумавшись, улыбнулся.

Новый русский. Становление

Учась в институте, каждый достойный студент в наше время должен был пройти через горнило стройотряда. Сегодняшним компьютерным мажорам и ботанам трудно, если не невозможно объяснить, что это такое.

В условиях развитого социализма, при практически неограниченном финансировании и конкретном дефиците рабочих рук, это была чуть ли не единственная официально разрешенная артельная форма труда. Труд, соответственно, оплачивался по конечному результату. Кроме таких, невиданных в те времена условий, работала аккордно-премиальная система, начисляющая 40 % дополнительно при сдаче объекта в срок. По бескрайнему СССР официально работала целая система студенческого стройотрядовского движения под прикрытием партии и комсомола. Но объект объекту, как вы понимаете, рознь, и, как и любое другое, это движение не могло существовать без организаторов, лидеров и любимчиков. Организаторы организовывали и, как сейчас ёмко говорят, «крышевали». Лидеры четко контролировали и распределяли любимчикам наиболее перспективные стройки. Любимчики, как и любое элитное спецподразделение в армии любой страны жестко, чётко и в срок выполняли любые задачи.

Законы движения денег в стране хотя и контролировались КПСС и ОБХСС, но не отменялись. Возможности заработать всем участникам процесса были.

Тот далёкий год складывался удачно. Толян Юринов, обладающий недюжинным здоровьем и выносливостью, был по мощной рекомендации внесён в списки особо элитного, индивидуально выделенного стройотряда. Ещё зимой его куратор, проректор института поймал в свои сети на экзамене студента-заочника, председателя крупного северного колхоза без образования и проставил ему оценками «отл.» и «хор.» всю сессию. Благодарный председатель взамен заключил договор на строительство институтским стройотрядом коровников и утвердил смету. Смета светилась полнотой и перспективой. Денег на бумагах хватало всем. Дело было за малым. Построить и сдать объекты межведомственной комиссии. Получить намеченное и поделить между участниками операции.

На дело были отправлены записанные рядовыми стройотрядовцы с совершенно нерядовым уровнем мышления и решения задач. Молодой, крепкий и накачанный Толян не успевал удивляться ловким, совершенно нетрадиционным шагам приближения к цели. У начальника местной автобазы было куплено право брать любую технику в нерабочее время при условии самостоятельного вождения. На складах, где можно было целыми днями стоять в очередях, в нерабочее время за половину месячного оклада кладовщики с удовольствием грузили в эту технику лучшие строительные материалы. Ночная жизнь кипела и гудела. Светлое время суток уходило на сборку завезённых конструкций и укладку строительных материалов, которые к темноте заканчивались. Ночь сменял день, недели пролетали как минуты, одна авантюрная находка тут же менялась на следующую. К заданному сроку объекты с плановым сроком строительства в два года были предъявлены и сданы. В их фактическом наличии и реальном существовании сомнений не было ни у кого. Сон и покой потерял непосредственный руководитель операции, он же председатель колхоза, увидев платёжные ведомости. Напротив каждой фамилии бойца стройотряда стояла цифра, равная десятилетней зарплате его рядового колхозника. Коротая вечера в раздумьях наедине с полулитровыми помощницами, начальник не знал, что выбрать. Бунт рядовых пахарей или добровольную сдачу и реальный срок. История пыталась выйти из-под контроля. Ситуацию, как ни странно, разрулил первый секретарь областного партийного комитета. Один сигнал, звонок от куратора, проректора института, и многострадальный председатель уже мчался в краевой центр. По факту задержки подписи документов там было собрано партийное бюро. Более жуткой картины в его жизни ещё не было. Обвинения сыпались одно за другим. Срыв областных показателей по строительству и дискредитация должности руководителя, носящего коммунистическое звание, были самыми простыми. За ними следовал умышленный подрыв социалистической экономики и устоев КПСС. Неумение построить работу и поднять на местах показатели по зарплате. Просматривался неприкрытый саботаж и разжигание конфликта в пролетарской среде. Глумление над скотом, ждущим переезда. А приглашенный экономист запросто рассчитал не укладывающийся в мозгах ущерб от возможных пеней, штрафов и неустоек, не говоря о ежедневных убытках. При этом как для страны в целом, так и для внутреннего и внешнего экономического развития её отдельно. Спасло бедолагу чудо и прирождённая генетическая воля к жизни. Вернее, к жизни на воле. Дрожащими руками он тут же при всех подписал необходимые, непонятно как захваченные с собой документы. Решающую роль сыграло видимое всем чистосердечное раскаяние и объяснение проступка страхом принятия нужного решения без совета со старшими товарищами. Старшие товарищи не стали доводить дело до прокуратуры и уголовщины, ограничившись строгим выговором с лишением премиальных и 13-й зарплаты.

Товарищи младшие на своём собрании единогласно так же лишили перестраховщика его доли.

Толян Юринов, впитывающий всё происходящее как губка, в то лето получил кроме денег много больше. Бесценный опыт, который поможет ему по жизни безошибочно оценивать ситуацию связей механизма от кажущегося простым винтика до Кремлёвских высот. Роль личности в коллективе и коллектива для личности. Роль партии в истории и истории без нужной партии. Роль организации и каждого члена в организации. Производственная жизнь нового русского начиналась с наглядных уроков.

Новый русский. Нож

Нужно сказать, Толян Юринов всегда выделялся из окружающей среды. Яркий, симпатичный, характерно спортивного телосложения, чётко одетый – хоть и без изысков, но всегда достойно. Учась в институте и бегая по бесконечным соревнованиям, времени на всякие глупости у него не было совершенно. А глупостей кругом было более чем достаточно. Девятиэтажный социум, где он жил с самого детства, вёл жизнь, знакомую каждому россиянину заводской окраины в провинциальной глубинке. Подростки строем уходили на малолетку с зоны приходила и снова уходила до синевы исколотая братва. Серьёзная взрослая часть населения двора, заливаясь вином и пивом, стучала в домино, при этом не упуская из виду каждую дворовую новость. При этом в квартале пролетарских многоэтажек считалось, что именно оно, связанное попойками, ходками, драками и разборками коренное население, ведёт настоящую правильную жизнь, как завещали отцы и деды. Понимание того, что есть другая, альтернативная жизнь, у местного народа не было просто при отсутствии примеров. Впрочем, если примеры и были, то только в книжках, книжки в библиотеке, а до неё в этом районе добраться было труднее, чем до винно-водочного ларька.

Толян к окружению относился легко. То есть оно как бы совсем его не касалось. Кругом гудела Перестройка, был успешно закончен физкультурный институт, дома ждала перемен молодая жена, одна из лучших красавиц города. Перемены выковывались переходом из вымирающей учительской среды в бизнес. Бизнес требовал гигантских ежедневных усилий, времени и нервов. Рассматривать шальную дворовую жизнь было глупо, смешно и неумно. А вот дворовая жизнь наоборот – пристально следила за каждым шагом становящегося на ноги нового русского. Без внимания не оставались ни новая машина, ни шуба, подаренная жене, ни гости, приходящие на праздники из другого мира. Равнодушным во дворе не оставался никто. Особенно пристальное внимание Толян получал от соседа Димона, хоть и живущего в соседнем доме, но находящегося практически на круглосуточной вахте за доминошным столиком. Знакомы они были с детства. Димон учился в классе на два года старше, был всегда крупнее и сильнее других ребят, и на этом праве безжалостно подминал под себя всю дворовую шпану. Попав на пару лет в места, достойные его биографии, Димон ещё более укрепился и, вернувшись в родной двор, с удивлением внимал переменам. Авторитет нужно было поднимать заново. Мелюзга и малышня не вписывались в его планы. Для серьёзных планов должен был быть серьёзный объект. Толян Юринов подходил по всем параметрам. Подмять под себя сегодня уже не бедного бизнесмена, которого с детства легко давил мальчишкой по школьным закоулкам, по его мнению, труда не составляло. Провокации начались с супруги Толяна, которая теперь из-за постоянных хамских цепляний побаивалась лишний раз выйти из дому и постоянно жаловалась супругу. Обоюдный повод для решительной схватки не заставил себя долго ждать. Как всегда крепко выпивший Димон, увидев паркующего поздно вечером во дворе машину Толяна, враскачку подошёл и предложил сгонять за бутылкой для коллектива. Коллектив, сидя рядом на скамеечке, всем своим видом показывал одобрение предложения. Димон ошибся два раза. Во-первых, Толян уже месяц как кипел, ища случая наказать наглеца за супругу, во-вторых, любое детство когда-то кончается, и разница в возрасте, силе и мастерстве незаметно переходит в другую категорию. Быдлячьи повадки и животные инстинкты страха, к которым так привык Димон, травя школьную малышню, на этот раз не сработали. Оставаясь внешне спокойным, Юринов одним неуловимым движением выкрутил противнику руку, поставил на колени и при всём дворе громко объяснил Димону, что он есть такое. Когда после этого объяснения, сделанного по всем понятиям, присутствующим стало ясно, что речи не может идти уже не только об авторитете, но и о простом нахождении Димона даже в дворовом коллективе на элементарных правах нормального пацана, Димон выхватил нож и ударил. Спасло Толяна чудо и, как ни странно, излишнее старание врага. Идеально, острее иглы заточенное острие финки глубоко воткнулось в ребро Толяну прямо под сердцем.

Глядя на мужика, стоящего с торчащим в груди ножом, двор затих. Пришло время совершать ошибки Юринову. Мгновенно разобравшись и оценив ситуацию, вырвав из ребра и отбросив в сторону нож, он, уже озверев, приступил к расправе. На защиту Димона никто не встал, и не попытался остановить Толяна даже словами. Приехавшая скорая помощь, погружая в машину похожее на кусок мяса тело, констатировала множественные переломы, выбитую и разбитую в нескольких местах челюсть, гематомы, повреждения мягких тканей и внутренних органов. Димон надолго застрял в больнице, Толян – в КПЗ.

Бесконечные суды и экспертизы длились почти два года. Дворовые свидетели как обычно ничего не видели, нож был, но уже без отпечатков, и кто его воткнул – следствию установить было трудно. Рана Юринову была нанесена лёгкая, можно сказать – безобидная. И, по мнению следователя, совершенно не стоящая ни самообороны, ни увечий противнику. Адвокат пострадавшего нешуточно настаивал до последнего на максимальном реальном сроке до пяти лет. Два года условно в окончательном решении были приняты за счастье. Дело, как у нас водится, поправили нешуточные связи, деньги и постоянный контроль за ним общественным мнением. Скажу честно, на высоте оказался судья. В неофициальной беседе после процесса он признался, что общая картина ему была ясна с самого начала, но факты… и он, что-то там нарушив, всё-таки попытался стать независимым.

Димон навсегда скрылся с поля зрения дворовых аборигенов. Доподлинно известно, что с тридцати лет он уже лет двадцать пять как получает от государства неплохую пенсию по инвалидности. Его пути с дорогами Толяна с тех пор не пересекались.

Новый русский. Среди новых

Начав свой бизнес в далёком от Москвы периферийном городке по месту рождения и постоянной прописки, новый русский Толян Юринов начал понемногу разбираться во внутренней геополитике сегодняшней власти. Ему пусть уже не рядовому провинциальному предпринимателю, впереди не светило ничего. Необходимость в территориях окраин великого государства в последний раз серьёзно рассматривалась Петром Первым. Другие правители рассматривали эти самые окраины исключительно как средство обогащения, при этом каждый последующий явно старался переплюнуть предыдущего. Орудующая по сложившимся историческим законам действующая власть совершенно не собиралась менять правила игры. Более того, складывалось подтверждённое реальными делами мнение, что эти самые окраины спешно зачищаются для дальнейшей передачи космически размножающимся восточным соседям.

Прочно убедившись, что место проживания в нескольких поколениях даже коренных народов не является основанием для любви, а тем более помощи государства, Толян предпринял возможные меры. Нехитрый анализ подсказал, что центром всего происходящего, исходящего, а особенно приходящего в стране является уже даже не сама Москва, а её отдельный район, «Рублёвка». Столичное окружение в 25 млн. жителей и всё остальное население России, скупо распределённое по бескрайней территории, работало именно на этот небольшой, но мощный плацдарм концентрации власти и денег. Конечно, в отдельно взятых случаях концентрация могла поделиться. И вот этот случай нужно было суметь заставить случиться.