Муха. Сборник рассказов

– Этого не может быть! Ей же лет 65, а может больше, – пронеслась догадка.

Он тихо подошел к двери приоткрыл ее и выглянул в коридор. В старой бабкиной квартире двери были со стеклами. Сейчас таких не делают. Стекла были прозрачными. Вот через это стекло Андрей и увидел. Лучше бы не видеть.

Старуха то ли лежала, то ли сидела в кресле, неестественно задрав и расставив ноги. Старческие полиартритные пальцы на ногах, были растопырены и то сжимались, то разжимались в такт движения, которые производил мужичок бомжовского вида, пристроившийся сверху этой конструкции.

Галина Кузьминична была к тому же в чулках на поясе. Не в таких, как сейчас носят. Ее пояс и чулки были ровесниками дверей квартиры и не выпускались лет тридцать. Андрей даже не поверил сразу. Подумал, заснул, и это ему приснилось…. Его затошнило хуже, чем от красного с водкой. Он быстро вернулся на диван.

Бомж пропыхтел минут с двадцать. Во всяком случае, Андрею показалось, что целую вечность.

– Ни фига себе, – думал он, – дерет старуху по полной программе.

Воображение тут же выдало картинку, от которой опять затошнило. Поэтому идти проверять, как там у них на самом деле, не захотелось. Было еще и крутое прощание: «Держи бутылку и давай, а то квартирант вернется», это старуха. «Маманя, деньжат бы рубликов сто. А?», это бомж.

– На, и иди, – дверь захлопнулась.

– Такие дела – думал Андрей – бутылка, да стольник, и бомж из-под гастронома утешит старушку. А она ничего еще, – пробовал он шутить, но не получалось – вспомнил пояс широкий в пол метра с такими уродливыми железно-резиновыми пристежками.

На следующий день по дороге на работу толи от вчерашнего порно, то ли природа брала свое, он вспомнил, что не занимался этим неделю или больше. Подготовка, устройство на работу – завертелся, упустил.

У него были женщины, ну знакомые для романтических непродолжительных встреч, но вряд ли стоило им показываться в таком виде. Решил познакомиться в метро или на улице. Вспомнил, что если смотреть долго женщине в глаза у нее вырабатываются гормоны влечения – это он читал где-то.

– Чего вылупился придурок? – услышал он в ответ на свой опыт. Услышал и понял, что совершенно разучился завязывать подобные знакомства. Вернее завязывать их подобным образом. Когда одет и обут, деньги, машина – другое дело. А когда так, просто? Нужно учиться по новой.

Он попытался вспомнить, как это было в детстве, вернее в юности. Ничего такого не вспомнилось почему-то. Спросил у Сереги, ну где они берут женщин, когда не пьют. Серега выслушал внимательно.

– Жениться Вам надо, барин, – и заржал как конь. Андрей сделал вид, что обиделся. Он и на самом деле обиделся.

– Да ладно, Андрюха. Вроде нормальный пацан, а спрашиваешь такую херню. Вон их ходит по улице миллион. Ты что с луны свалился? Где берете? Прикол!

– Да, тут ничего не добьешься – решил Андрей и оставил пока эту тему.

Шло время, он работал. Иногда выпивал с сотрудниками. Прошло уже две недели его «отпуска». Он привык вставать рано. Привык к запахам в квартире. Привык к плохой еде. Иногда ему казалось, что его настоящая жизнь никакая не настоящая и на самом деле ему приснилось. Он даже поехал в центр и прогулялся возле дома. Как же хотелось зайти помыться, сходить и поесть нормально. Но он держался и уважал себя за это. Ему помогала уверенность, что если он продержится, как же круто тогда он вернется.

На работе и знакомым он сказал, что в командировку за бугор на месяц. Телефон там работать не будет. Если что позвонит сам. Один раз даже звонил – там в той жизни все было нормально.

– Слушай, Андрюха, – позвал его как-то Серега. – помнишь, ты про баб спрашивал?

– Ну, – ответил Андрей, ожидая очередного подвоха.

– Есть тут одна. Катькой зовут. Видела тебя. Кто да что? Могу познакомить.

– Покажи сначала, – сказал Андрей, вспоминая эротическую сцену в комуналке.

Катя оказалась очень симпатичной девушкой. В той жизни он на нее даже не посмотрел бы. Андрей принадлежал к категории встречающих по одежке. А по дресс коду она не проходила. Но теперь другое дело. Было время рассмотреть. У нее были удивительные губы. Она почти не пользовалась косметикой. Она была другой. Это была просто она. Приходилось какой-то родственницей Серегиной жене. Он, оказывается, был женат и у него двое детей. Чем он их, кстати, кормит?

Они познакомились. Гуляли вечерами. Андрей старался много не говорить. И она тоже больше любила слушать. Так и ходили молча.

Она училась где-то на заочном, ей учеба не нравилась, еще больше не нравилось о ней говорить. Однажды они гуляли вечером после работы. Мимо проехала БМВ. Такая же, как у Андрея.

– Вот бы прокатиться на такой, – сказала Катя. – От куда у людей деньги?

– У меня такая же – гордо сказал Андрей. А она засмеялась.

– А почему же ты на завод на метро ездишь? Представляешь ты к проходной подъезжаешь на БМВ и идешь гайки крутить!

В ее словах не было издевательства или насмешки, ей просто было весело. Он тоже засмеялся.

– Так вот разведчики и проваливаются, – подумал он.

Пару раз он обнимал ее. Как-то попытался поцеловать.

– Женись сначала! – сказала Катя и засмеялась тем смехом, на который нельзя обижаться. Так вот ничего и не было.

* * *

И вот в день, когда он уже совсем привык к тому, что он рабочий Андрей вдруг вспомнил, что завтра последний день его отпуска.

Ура! Ура! Ура!

И что дальше? А ничего. Вернется домой. Вернется в ту жизнь. Удивительно, но он начал всерьез воспринимать свое теперешнее положение. Его волновал даже вопрос о том, кто же будет собирать его фиговины. Его. Но каждый отпуск когда–нибудь заканчивается.

И вот он вернулся. Искупался в нормальной ванной, надел свою одежду и поел в нормальном ресторане. Как-то случайно поймал себя на мысли:

– Вот бы ребята его сейчас увидели.

Он не стал увольняться и забирать трудовую, не стал ни с кем прощаться.

Эти люди не поняли бы его. Они ведь жили этой жизнью, и рассказать правду. Зачем? Он передал записку «Срочно уехал в другой город. Не поминайте лихом. Андрей».

Вернуться было здорово. Все, что он не замечал до этого, прямо засверкало перед глазами. Как-то он входит в лифт, а там мужичок с другого этажа.

– Не люблю я наш дом. Фигня! Вот сейчас дома строят, другое дело, – затараторил он.

– А ты комуналку сними в Бирюлево и поживи месяцок. Вернешься, полюбишь! 100 % гарантирую.

Мужичок непонимающе уставился на Андрея, – тот вышел из лифта.

Месяца через четыре он вышел у метро купить газету. Когда шел к машине, сзади его позвали:

– Андрей?

Он оглянулся. Это была Катя.

– Здравствуй Катя, – сказал он, как школьник, пойманный на списывании контрольной.

– Ты приехал? А я смотрю, ты не ты. Не узнать тебя.

Они шли по тротуару. Дошли до машины Андрея. Черный БМВ 7-й серии сверкал на обочине.

– Садись. Прокачу, – сказал он. Хотел весело, но не получилось почему-то.

– Спасибо. Не надо, – с грустью сказала Катя и медленно пошла к метро.

Потом она остановилась, повернулась и сказала:

– Я никому не скажу. Прощай. – И убежала под землю.

Ему хотелось догнать ее и все объяснить. Это ведь так просто объяснить все человеку, который тебе нравится. Но чем проще задача, тем сложнее решение. И всегда найдутся тысячи и миллионы причин не поступать так, как считаешь нужным.

`

26.12.2005 г.

Воспитание

– Да полная это ерунда, – сказал, вернее, почти прокричал Вадим, мужик лет 50-ти, сидящему рядом в машине товарищу.

– Есть люди. Одним дано все, другим дано, но меньше. И есть третьи, их большинство, им ничего не дано. Они всю жизнь работают за пропитание. Они даже жопу газетой до сих пор трут – на бумагу туалетную у них денег не хватает.

– Я понимаю. Твое мнение основано на жизненном опыте, – ответил Сергей, сидящий рядом товарищ 39 лет. А жизненный опыт – дело простое. На Феррари ездят 0,001 % населения, а может меньше. На Мерседесе и тому подобном 20 %. Остальные ездят на метро, троллейбусах или автомобилях, особо не отличающихся ни комфортом, ни престижем от трамвая. И поэтому ты решил, что избранники судьбы одни, а проклятые другие.

– Ну, я так не говорил, – возразил Вадим, – но доля правды есть в таком делении.

– Это деление говорит о доходах трудящихся, а не об их возможностях, – не сдавался Сергей, – ты сам то не ездил на метро? А вот туда же – SUPER STAR! – Он насмешливо поклонился товарищу, – с каких это пор Вы, сэр, засверкали на небосклоне и стали делить людей по сортам? – не унимался Сергей. – Получается, пока ты ездил на метро, тебе было не дано, а перестал и все.… Не судите и не судимы будете! Помнишь? Это ведь не из уголовного кодекса.

– А, по-твоему, получается, каждая домохозяйка, может управлять государством? – с усилием выговорил Вадим.

– Нет, Вадик. Я просто говорю о том, что не нам с тобой «интеллигентам» в 0,5 поколении рассуждать о судьбах человечества, – засмеялся Сергей.

– Ну а как же все получается? Объясни, если ты такой умный.

– Как получается, я не знаю, но у меня есть версия: нет в жизни проклятых, т.е. 100 % – ных неудачников. Жизнь – это не джунгли, как считают некоторые. Это бесконечные залежи возможностей. Это уже сами люди превращают эти возможности в использованные или не использованные. Способности есть у каждого человека, просто люди разные.

Я разделяю человеков так. Есть люди, их очень мало, если встретил такого – считай, повезло. Они понимают тебя без слов и никогда не ошибаются по отношению к тебе ни в плохую, ни в хорошую сторону. Их меньше чем тех, что на Феррари их 0,000001 % от человечества. Считай, это половина твоя вторая, не зависимо мужчина или женщина. Но это если повезет, мне пока не повезло.

Дальше. Есть люди, кому достаточно слов. Сказал ему один раз, можешь забыть. Их тоже мало – из тысячи один-два. Из них выходят, кто угодно, от президентов и нобелевских лауреатов до диктаторов и великих преступников.

Следующая группа – это мы с тобой. Ну, я надеюсь во всяком случае. Им, то есть нам нужно сказать и показать, тогда мы свернем горы и реки повернем вспять. Таких процентов 10%, не меньше. Из нас выходят руководители, бизнесмены и просто успешные люди.

Дальше большая группа их 30-40 %. Это люди, поддающиеся обучению другими способами, от высшего и среднеспециального до тренингов и ролевых игр. Вообще есть возможность включить их способность и выявить резервы.

Оставшиеся 50 % это люди, которые не поддаются цивилизованным методам внушения. Виноваты в этом не они. Просто с малого детства их приучили к палке и ремню. Тогда они все понимали. Но с возрастом бить их перестали, а новых методов не предложили. Вот с ними трудней всего. Труднее, если не пользоваться привычным для них методом. Трудно представить, как это делать с 45 летним мужиком или 50-ти летней дамой. А ведь хочется, если честно. Да им и самим хочется, вот они и напрашиваются. Правда, решаются воспитатели редко на крайнюю меру, вот, и живет пол России ниже уровня бедности. Но возможность имеет, вот что я хочу сказать.

– Значит, ты считаешь, – засмеялся Вадим, – нужно восстановить институт телесных наказаний.

– Не обязательно. Можно объяснить людям их проблему, правда, без мордобоя до них не дойдет, – засмеялся Сергей.

– Наверное, ты прав, – Вадим задумался.

– Я вот ремонт делал в квартире. Ну не такой ремонт покрасить, побелить. Свободная планировка. Проект. Целая стройка. Пол года делают. Год. Полтора! Конца не видно. И еще дерзкие такие. Грубить начали.

У Вадима стало злое лицо, и кулаки сжались.

– Вот я собрал их всех, принес кастет такой, знаешь, на пальцы одеваешь с шипами.

– Ну откуда мне, – засмеялся Сергей.

– Заканчивай. Вот принес я его, показываю им и спрашиваю. – Знаете что это такое?

Один самый борзый говорит, – НЕТ.

– Может, ты и как пользоваться им не знаешь?

– Не знаю, – говорит, а рожа уголовная. Ну, я показал. Два ребра сломал. Так они за два месяца закончили, и за деньгами не приходили, пока сам не позвал, даже не звонили.

– С точки зрения педагогики все правильно, – весело сказал Сергей, – а вот с точки зрения ауры дома – ошибка.

– Какой ауры? Хорош, прикалываться, – Вадим начинал злиться.

– Пословицу слышал: Посадить дерево, вырастить сына и построить дом? – Спросил Сергей.

– Ну, слышал, – ответил Вадим, – а причем тут ребра?

– С сыном и деревом тут все понятно, – продолжал Сергей, – А вот дом. Как думаешь, почему построить?

– Не знаю, расскажи, если такой умный.

– Видел когда-нибудь кассеты, музыку на которых записывают?

– Нет, а что это такое? Ты что, Серега, прикалываешься?

– Ну, так вот на кассетах этих пишут хром, металл и т.п. Магнитные волны оставляют типа следов на этом металле. Металл вкраплен в пленку.

– При чем тут квартира моя?! – Почти закричал Вадим.

– Не кричи. Я объясняю. В стенах дома тоже есть металл и его больше, чем на кассете. А человек – более сильный излучатель, чем магнитофон. Поэтому все дома хранят память о своих предыдущих хозяевах. Их болезнях, скандалах, смертях. Ты когда живешь в таком доме, принимаешь эту информацию на себя. Если ты слабый человек – можешь пойти по тому же пути. Например, хозяин дома умер от рака.

– Типун тебе на язык, – сплюнул Вадим.

– Когда ты строишь новый дом, в нем нет никакой информации. Он чист. Ты заходишь и сам очищаешься. Понял?

– Не понял!

– Когда ты начинаешь лупить рабочих в новом доме, информация о насилии остается на стенах, и ты уже не входишь в чистый дом. Уловил?

– Значит, пускай они пять лет строят?

– Значит, пускай пять! Тебе там жить. А то будешь жену или детей дубасить потом ни с того ни с сего. А на самом деле аура жилища называется.

– Слушай, а ведь, правда, – сказал Вадим. – Я все не доволен был: то не так, это не нравится. Пол поцарапан, плохо стену покрасили. Решил пока не понравится, денег не дам. В квартире то шум какой-то, лампочки горят каждый день, из окна сквозняк, – полная лажа. А потом как-то летел я на самолете и книгу читал, что нужен во всем положительный настрой. Домой приехал, зашел в квартиру. Встал, на пороге и думаю, ну чего я парюсь, у меня самая лучшая в мире квартира. На второй день выдал деньги работягам. И все стало хорошо: лампочки не горят, дуть перестало, шумы пропали. А пол они мне за один день переделали и стену перекрасили. Теперь живу – красота.

– Ну, вот что и требовалось доказать. А то какая аура? Объясни, я не понял? Точно Вадим, таких как ты 10 % на планете максимум. Это я тебе как специалист психолог заявляю.

– Ладно, Серега, заканчивай. Пора. Вон он приехал, кажется.

В арку дома медленно и аккуратно въезжала БМВ Х5.

– Точно, его номер.

Машина заняла место у подъезда, из нее вышел мужик в дубленке, по виду ему было лет 30, не больше. Он был огромным под два метра ростом и весил килограмм 120-ть.

– Он, – сказал Вадим. И они не спеша, вышли из своего Фольсфагена.

Мужик скользнул по ним взглядом и презрительно плюнул сквозь зубы. Вид учителя в очках и писателя с бородкой не вызвали у него ни интереса ни уважения.Он повернулся к подъезду и уже сделал первый шаг, вернее он только собирался его делать.

В это время Сергей одним прыжком пролетел разделявшие его с великаном 3 метра, и, казалось, не сильно ткнул гиганта рукой в затылок. От этого касания мужик повалился назад прямо в руки Сергею, за ноги его уже подхватил Вадим. Через секунду великан был упакован в багажник Фольсфагена.

– Как раз, – сказал Вадим, закрывая багажник.

– Мерседес лучше, – не согласился Сергей, – туда двое наказанных входят.

– Этот еще не наказан, – опять не согласился Вадим. Они огляделись. В темном дворе ни ктоне заметил пропажу жильца.

– Отряд не заметил потери бойца! – пропел Вадим.

Они сели в машину и выехали на улицу. Несмотря на поздний вечер машин, было много. Их неприметный Фольсфаген выехал из города в густом потоке.

– Может, хорош, давай сюда, – показал Сергей на небольшой лесок в метрах в двухстах от дороги.

– Не, – сказал Вадим, он был за рулем, – Сказано 20 км от МКАД. А это 15-ть.

Они проехали еще пять километров, и свернули в посадку. Темнело быстро. Вадим остановил машину на небольшой поляне.

– Выйди, посмотри, – сказал он.

– Никого. Все нормально, – вернулся Сергей.

Они открыли багажник, человек лежал и не шевелился. Вадим склонился над ним. В эту секунду человек прыгнул из багажника и попытался схватить Вадима за горло. Но тот как будто ждал этого движения. Очень ловко он увернулся от рук нападавшего и не сильно (так казалось) ткнул в живот человека из багажника. Тот как подрубленный повалился обратно, хрипя и кашляя.

– Вам доктора покой прописали, – сказал он, особенно выразительно произнеся слова «доктора» и «покой».

Человек затих, и через секунду его не было слышно. Вадим с Сергеем выволокли его из багажника и поставили в свет фар.

В карманах кроме портмоне с документами и пачки сигарет с зажигалкой был ТТ и нож с выкидным лезвием.

– Настоящий бандит, – восторженно сказал Вадим, бросая содержимое карманов под БМВ. – Это ему не пригодится. Во всяком случае, пока.

– Чем это здесь так воняет? – Спросил Сергей. – Ты, что обосрался маленький? – обратился он к пленному. Тот молчал.

– Говорить разучился, – улыбнулся Вадим и снова ткнул мужика в бок. Тот со свистом выпустил воздух и сел на землю.

– Так кто у нас тут обосрался? – Спросил Вадим ласково.

– Я, – сказал шкаф. Казалось, он сейчас заплачет.

– Ну, надо же не немой! – Удивился Сергей.

– Но нам надо, что бы ты был не глухой. Слушай внимательно и запоминай. Двести тысяч ты должен вернуть до конца месяца. Если еще раз спрячешься, больше разговоров не будет. Свои причиндалы найдешь под машиной. Да еще что? – Он подошел к амбалу и не сильно ткнул его в лицо, после чего резко отскочил в сторону. Из разбитого носа струей брызнула кровь.

– Это тебе на память. И попутки тебя не подберут, россияне – народ аккуратный, салон пачкать не захотят. Прогуляешься тут не далеко до МКАД всего двадцать км. Подумаешь за одно над своим поведением.

Они сели в машину и медленно поехали к дороге.

Человек сидел на земле, хлопая глазами. Дрожащей рукой он размазал кровь по лицу и заплакал как большой обиженный ребенок.

По пустеющему вечернему городу не спеша, ехал серый Фольсфаген.

– Думаешь, вернет? – Спросил Вадим.

– Во всяком случае, будет стараться, – ответил Сергей. – Вот он как раз из 50 %, которым ролевые игры не помогают. Мордобой – для него лучшее средство воспитания. Слышал, как ревел.

– А где он деньги возьмет? – Спросил Вадим.

– Не знаю. Но думаю, найдет. У него все нормально, просто решил друга наколоть.

– Когда друзьям сужаем деньги, теряем мы и деньги и друзей, – Вадим поднял вверх указательный палец.

– Если вернет деньги, то и друга терять не придется, – улыбнулся Сергей.

* * *

– Вы зачем его били? – Спросил заказчик на следующий день. Он звонил по телефону и, судя по голосу, был очень не доволен. – Я же сказал поговорить и отвезти на 20-й км. А бить, кто вас просил?

– Это он вам пожаловался? – спросил Вадим.

– Да какая разница кто пожаловался? Мы учились в одном классе, и за 200 тонн Вы бы его еще убили.

– Большая разница, – ответил Вадим. – Задание было вернуть деньги. Ну и поговорить. Мы и поговорили. А пару пинков. Неужели вы думаете, он бы сам с нами поехал?

– Ничего я не думаю, – ответил заказчик. – Он деньги сегодня принес. Трясется весь. Нос переломан. Жалко смотреть.

– Ну, так вы и не смотрите, – голос Вадима стал смягчаться, – значит, деньги вернул. Очень хорошо. Когда мы можем забрать нашу долю? Я так понимаю, работу мы сделали.

– Да когда угодно, – сказал заказчик и повесил трубку.

Вадим положил трубку и сел на диван. Он сложил ноги по-восточному и взял в руки палку, что-то вроде «черенка» от лопаты только на половину короче. Зажмурив глаза как бы в удовольствии, он начал ударять себя палкой по бокам и спине, иногда по бедрам, как веником в бане. Комната наполнилась глухими ударами, как будто кто-то бил в большой бубен. Поработав так минут 20-ть, он открыл глаза, и положил палку на стул.

– Серега, – позвал он.

Из соседней комнаты вышел Сергей.

– Надо съездить, деньги забрать за амбала с Ленинского.

– Вернул?! – Так быстро. Я же говорил, что таким только через мордобой доходит, – развеселился Сергей.

– Поедешь к клиенту за расчетом? Надо собираться. Есть одна работенка в Сургут надо слетать.

– Хороший город я был! Море, пляж, девочки. – Сказал Сергей серьезно. – Делать там что?

– Не купаться, это точно. Надо поехать с одним вором. Он поговорит разговоры, а мы так для подстраховки. Чтобы авторитета не обидел кто-нибудь.

– Там народ северный, беспредельный.

– Да, еще племянник его поедет. Набираться опыта, – ответил он на взгляд товарища.

С расчетом у заказчика проблем не было. Он четко выдал сто тысяч. Такой был договор. Меньше чем за половину Сергей с Вадимом не работали.

С авторитетом они встретились в здании аэропорта. Авторитет был кавказцем, на вид ему было около 50 лет, племяннику лет 20-ть. Ни Сергей, ни Вадим его раньше не видели. Знали, что он откуда-то из Дагестана и сидел за разные дела раза четыре или пять. В общем, почти всю сознательную жизнь. В самолете они сидели отдельно и почти не разговаривали. Он представился Ильдаром, а племянника звали Шамиль.

– Что делать будем? – Спросил Вадим у Ильдара.

– Ничего, Братан. Зайдем, поговорим. Выйдем и уедем, если все нормально будет.

Что будет, если все будет не нормально, Вадим спрашивать не стал.

В Сургуте их встретил земляк Ильдара. С ним был еще один паренек на второй машине.

– На двух поедем? – как-то чересчур радостно спросил Шамиль.

Все посмотрели на него как-то особенно внимательно.

– Ничего, – сказал Ильдар, – пацан первый раз.

Земляк оставил им свою девятку, сам сел во вторую машину и уехал.

Вадим сел за руль, Ильдар рядом, а Шамиль с Сергеем на заднее сиденье. На нем стояла синяя спортивная сумка. Сергей открыл ее. Там было два ТТ с запасными обоймами и АКСУ с одним магазином. Сергей взял один ТТ себе, второй отдал Вадиму. Автомат оставил в сумке, а сумку взял Шамиль.

Они ехали по грязной разбитой дороге, на въезде в город Вадим остановил машину.

– Вы заходите со мной, – сказал Ильдар и посмотрел на Сергея и Вадима, – Шамиль, в машине ждешь нас. Если не выходим через пол часа, заходишь и по обстановке.

Еще через 15-ть минут они остановились у какого-то местного банка. Беспредельные северные пацаны оказались тремя ботаниками в очках и галстуках, они провели гостей в кабинет и предложили кофе. Один из них все время с опаской поглядывал на Ильдара. Вид двух московских интеллигентов не вызвал у них ни опасений и интереса.

Все сели за большой переговорочный стол. Трое хозяев во главе стола, Ильдар напротив. Вадим сел на стул у входа в кабинет и всем своим видом показывал, что разговор ему безразличен. Сергей остался в приемной:

– Я здесь обожду, – только и сказал он.

Хозяева сказали, что они вопрос не решают и ждут главного, который приедет с минуты на минуту. Через пару минут к входу подъехали два джипа, и из них вышли пять человек. Четверо молодых одинаково стриженных и одетых. Пятый был небольшой коренастый человек то ли кореец, то ли китаец. Все они зашли в банк. Двое остались в приемной, а двое вместе с корейцем зашли в кабинет.

Кореец поздоровался со всеми, сдержанно кивнув головой, но тут Ильдар встал со своего места и сказал:

– Саша?! Саша, так ты встречаешь старых друзей?

– Ильдар?! Правда, ты! – кореец весь расплылся в улыбке.

– Вот как встретиться довелось!

На глазах у всех плохой фильм про бандитов превратился в хороший фильм о встрече старых друзей.

– Ребята, – сказал кореец, – подождите меня в машине.

– А вы в приемной, – это он уже хозяевам банка.

Вадим подумал пол секунды, посмотрел на Ильдара, тот кивнул, и Вадим вместе с остальными вышел в приемную.

– Пройди в машину, – сказал он Сергею, – Скажи все нормально. А то молодой не разберется очень ему пострелять охота, – добавил он шепотом.

Разговор закончился минут за 20-ть. Кореец Саша предложил им обедать, но Ильдар отказался, сказал ехать надо поздно, дела. Судя по его довольному виду, вопрос был решен положительно. Когда сели в машину он сказал:

– Оставаться нельзя. Саша пацан хороший, но так спокойней.

– Спокойней, так спокойней, – согласился Вадим.

Темнело. Было очень холодно. Это в Москве зима – не зима, а в Сургуте зима была настоящей. Они приехали в Аэропорт и узнали, что по техническим причинам рейс задерживают до утра. Ждать в аэровокзале удовольствие ниже среднего, но делать было нечего.