Хозяйка Сумрака

– Вставай, пошли!

Уцепившись за её руку, Лиза поднялась, и они вновь пошли меж серых барханов, оставляя за собой в серой пыли быстротающую цепочку следов.

Однообразность пейзажа и серая взвесь пыли в воздухе удручала, и Лиза, решив воспользоваться уже проверенным способом, подергала Алекто за руку:

– Мам, давай снова песню петь.

Но та её не поддержала:

– Ты пой, а я сейчас не могу.

– Ну тогда я тоже не буду, – обижено хмыкнула Лиза и тут же почувствовала, как Алекто чуть сильнее сжала её руку.

– Не обижайся, понимаешь, мы сейчас здесь не одни, и я пытаюсь сориентироваться и понять, чем нам грозит возможная встреча, и что лучше: уклониться от неё или наоборот, – сосредоточенно вглядываясь в горизонт, тихо проронила она.

– Тогда я, тем более, лучше помолчу.

– Как хочешь, по большому счету это без разницы. Я и с твоей песней уклониться от встречи сумею…

– А ты думаешь лучше уклониться?

– Да не пойму никак… настолько нейтральная волна идет, что разобрать не могу светлый нам навстречу идет или тёмный.

– Думаешь, маскируется?

– В том-то и дело, что нет. Волна настолько мощная, будто наоборот ищет кого-то.

– Я не в том смысле, что прячется, а в смысле прикидывается не тем, кто есть.

– Это вряд ли. Здесь это ни к чему, тут скорее имеет смысл совсем волну погасить, как мы, например… А так… – она недоуменно повела плечами. – Хотя если это кто-то из титанов, кто не собирается охотиться и не опасается, что возможная жертва сбежит, тогда почему бы и нет…

– Может, тогда подойдем поближе?

– Будь я одна, подошла бы, не задумываясь. Но со мной ты, и моей силы может не хватить, чтобы защитить тебя… особенно если это один из вечных титанов.

– Давай рискнем. А уж дальше как сложится. Вдруг нам эта встреча поможет выход найти? Я уже жутко идти устала, а конца и края не видно.

– Что ж, рискнем. Хоть я и не верю особо в такой расклад, но всяко бывает… – она чуть изменила курс и решительно зашагала вперед.

Они вышли к хребту из высоких барханов, и тут Лиза заметила фигуру человека, одетого в серебристо-серый плащ с капюшоном, наброшенным на голову. Алекто тоже заметила приближающегося к ним странника и, остановившись и притянув Лизу к себе, с улыбкой потрепала по плечу:

– Тебе сказочно повезло, моя девочка. Это посланник, и он наверняка за тобой. Как же я рада, – потом тихонько подтолкнула её в спину: – Иди. Иди к нему. Он выведет тебя отсюда.

Но Лиза вцепилась ей в руку:

– Не пойду! Никуда не пойду без тебя! Мы выйдем отсюда вместе!

– Моё место здесь, – жестко отрезала Алекто, а затем, чуть сменив интонацию, продолжила: – Не капризничай и не задерживай посланника. Иди. Всё будет хорошо. Не бойся.

– Но как же ты? – со слезами на глазах выдохнула Лиза, не веря до конца, что выбраться отсюда сможет лишь она.

– Моё место здесь, – твердо повторила Алекто и опять подтолкнула в направлении приближающегося человека в плаще: – Со мной всё будет хорошо. Иди!

Лиза сделала шаг, но потом вновь обернулась и устремила на Алекто молящий взор:

– Мамочка, давай попросим его… Хотя бы только спросим, может, он позволит тебе выйти отсюда тоже… Здесь же кошмар… Ну пожалуйста.

Но Алекто лишь отрицательно головой покачала: – Нет. Иди!

Потупившись, Лиза сделала ещё один шаг, и в это время неожиданно услышала рядом с собой голос посланника. Он подошел столь быстро и незаметно, что она даже не поняла, как он оказался рядом.

– Ты зря её гонишь, Алекто. Без тебя девочке в мир не попасть. Я пришел за тобой.

Его голос, одновременно властный и необычайно мелодичный, настолько поразил Лизу, что она впала в какое-то оцепенение, а Алекто меж тем чуть склонила голову, проговорив:

– Приветствую тебя, посланник Творца, мне, конечно же, льстит то, что ты решил озаботиться моей судьбой, – после чего отрицательно покачала ею и продолжила: – Однако, к моему глубокому сожалению, мне нет места в мире. Всем будет лучше, если я останусь здесь.

– В тебе говорит элементарная обида. Но сейчас время не для неё. Это воля Творца, и ты обязана её исполнить.

– Объясни, что конкретно я должна исполнить там, и я это исполню! Быть игрушкой сильных мира сего мне уже ни к чему.

– Кто знает его замыслы? Они неисповедимы. Мне вот, по крайней мере, о них ничего не известно. Я всего лишь передаю его волю и не более.

– Он не может желать вернуть в мир чудовище! – нахмурившись, решительно выдохнула Алекто.

– Ты хочешь обвинить меня во лжи? – удивленно осведомился тот.

– Нет, конечно… Но я не понимаю, – начала она.

– Тебе и незачем! – резко прервал её он.

– Я не буду безмозглой пешкой! – раздраженно рубанула она рукой воздух. – Мне надоело, не понимая цели, тыркаться словно слепой котенок. Творец может делать со мной, что только пожелает, но свободной воли ему меня не лишить! Поэтому пока не получу чётких инструкций, я по своей воле и шагу отсюда не сделаю.

– Ты обречешь на смерть девочку.

– Я нашла способ поддерживать тут её жизнь, а со временем найду способ переправить её в мир, если конечно раньше мы обе не погибнем, оставив здесь лишь вечную тварь.

– Ты упряма и неразумна!

– Уж что есть, – она безразлично пожала плечами.

– Объясни мне, что послужило причиной такого твоего решения. С чего ты решила, что в миру тебе не место? – голос посланника поменял тональность и зазвучал ласково и на редкость дружелюбно.

Лиза так и не разглядела его лица, так как капюшон он не снял, и сейчас терялась в догадках, пытаясь вообразить себе его внешность. Этот вопрос почему-то занимал её даже больше возможной перспективы остаться здесь навек.

– Зачем тебе это? – поморщившись, тем временем поинтересовалась в ответ Алекто.

– Хочу сопоставить известные мне факты и попытаться объяснить Его помыслы.

– Причина не одна, это комплекс причин, но все они свидетельствуют о том, что мне нет места в мире.

– Что было последней каплей?

– Желание моего отца, чтобы я оказалась здесь.

– Ты неправильно трактовала его желание.

– С чего это ты взял? Он что исповедовался тебе?

– Нет, но он просил Творца сложить с него полномочия Магистра, чтобы иметь возможность ходатайствовать за тебя.

Алекто нервно облизнула губы, потом едва слышно прошептала:

– Это невозможно, – а затем вскинула на посланника испытующий взгляд и недоверчиво осведомилась: – Ну и кто же Магистр теперь?

– Творец не принял его отставки. Просьба твоего отца совпала с Его планами. Мне уже был отдан приказ, когда пришёл Авенир.

– Всё занимательней и занимательней… Только это ничего не меняет. Я не сделаю и шага отсюда, пока не пойму смысл.

– Смысл чего?

– Моего пребывания в миру.

– Вот это элементарно, – усмехнулся посланник, – я думал, тебя конкретика интересует, а так смысл ясен и одинаков для любого: познать любовь и научиться любить.

– Познать любовь? – Алекто неожиданно заливисто расхохоталась. – Я чудовище. Чудовище нельзя любить. Ему можно поклоняться, бояться его, использовать в своих целях, но никак не любить! Это нонсенс! Да и я любить неспособна!

Слова Алекто и её недобрый смех вывели Лизу из оцепенения, и она не смогла не вмешаться, выкрикнув:

– Неправда! Отец любит тебя! Он ради тебя жизнью был готов пожертвовать, сейчас вот в больнице лежит, а ты говоришь такое.

– Он не знает, кто я, – моментально возразила та.

– Я говорила…

– Он поверил?

Лиза потупилась, смущённо пробормотав:

– Нет, не поверил…

– Вот видишь, – иронично подвела итог Алекто, – а если бы поверил, то или с ума от ужаса сошел или разлюбил бы. Ни один нормальный человек в здравом уме, зная обо мне всё, не способен меня любить.

И тут Лиза вновь вскинула на неё решительный взгляд:

– Я знаю! Я знаю о тебе всё, я видела тебя во всех обличиях, и я тебя люблю! И с ума я не сошла!

– Этого не может быть… Лиза, не надо бросаться такими словами, – Алекто предостерегающе подняла руку. – Ты видимо не понимаешь, что обозначает это слово…

– Очень хорошо понимаю! Это ты, похоже, плохо понимаешь его! Любовь это не секс и не возбуждение от одного вида того, кто приглянулся. Любовь это когда тебе кто-то дорог настолько, что ради него ты способен даже собственным благополучием пожертвовать, причем без всякой выгоды для себя, лишь бы ему хорошо было. Когда тебя радует то, что хорошо ему, и к сексу это слово не имеет ни малейшего отношения. Я вот, например, отца люблю, Сашку, маму любила, а теперь ещё и тебя люблю. Ясно тебе?

– Лиза… – Алекто шагнула к ней и обхватила её руки своими, – ты явно не отдаешь отчёт своим словам и действиям… или не особо хорошо поняла: я и мерзкое исчадье Тартара сейчас единое целое, и будем им, пока я не погибну. Внутри меня злобный монстр, который очень часто влияет на мои поступки.

– Вообще-то, – глядя ей прямо в глаза тихо проговорила Лиза, – внутри любого человека тоже есть тёмная сторона, и она тоже иногда берёт верх. Ты, если честно, со своим монстром справляешься лучше меня. Я вон и врала, и тебя подставила, потакая своей злости и внутреннему раздражению. И вообще чуть конец света не спровоцировала… Так что кто из нас чудовищнее ещё вопрос, а ты, тем не менее, тоже меня любишь.

– Я?! Да я не способна любить, Лиз… Не способна… Я отвратительнейшее чудовище и любить не умею.

– Да всё ты умеешь. Вот стала бы ты мне свою кровь в рот вливать, если бы не любила?

Нервно сглотнув, Алекто, резко отпустила руки Лизы и, шагнув в сторону, отвернулась, раздраженно проговорив:

– То для меня было не затруднительно. И вообще ты ошибаешься! Я лишь хотела исправить ту глупость, которую ты очередной раз вытворила, и вернуть тебя в мир. Ты слишком необычна, чтобы дать тебя вот так, по глупости, лишь из-за встречи со мной погибнуть…

– Ты лжёшь! Лжёшь! – сжав кулаки, Лиза в отчаянии повернулась к посланнику: – Скажите ей! Скажите! Она ведь любит меня, я чувствую это. Почему она не хочет в этом признаться?

– Она не лжет, она боится поверить сама себе, – тяжело вздохнул тот. – Только ей все равно придется в этом признаться, потому что спасти в этой ситуации тебя сможет только её любовь. Признается и ради этой любви согласится вернуться в мир, ты выживешь, а если ей всё равно, то ты обречена на вечные скитания здесь.

– Ты действительно веришь в то, что я способна любить? – к нему шагнула Алекто.

– Что моя вера? Это данность, Алекто. Ты любишь, хотя сейчас из-за гордыни и амбиций, страшась признаться в том, что ошибалась в собственных чувствах, можешь похоронить это чувство и убить девочку. Твоя тварь будет рада.

– Мне кажется, вы ошибаетесь оба, но ради её спасения могу признаться в чём угодно, хоть в любви, хоть в ненависти. Мне всё равно.

– Ну и славно, – кивнул посланник. – Тогда пошли.

Он вскинул руку, и прямо перед ними, среди серой пыльной пустыни, взметнулась ввысь серебристо-голубоватая лестница с высокими ступенями, будто бы сотканными из лунного света.

______________________________________________________________

В оформлении обложки использовано изображение созданное автором.