Таблицы неделимости 2

***

Я даже не помню, как мы оказались на другой планете, нас встречал кот, Нелин кот. Он тёрся у ног робота, похожего на копию из «Звёздных войн», коты всегда предпочитают тех, кто их гладит и кормит хорошо. Прислуга на кота смотрела с ужасом, они никогда не видели столь страшное и волосатое животное. Я не знаю, как получилось так, что мы попали на Империал, а кот сделал крюк. Прислуга была из роботов, я уже начинал разбираться в иерархии здешних жителей. Всё, что работает и охраняет в этом мире – это роботы, остальные – полутены. Сейчас нам пришлось встретиться с мутантом, но мы пока о этом не догадывались. На этой планете было всё не так, как на Земле, она отличалась и от столицы Империала. Неля была укутана в туман, охрана намекнула, что она провинилась, пытаясь негласно выбраться за пределы тюрьмы, а вывезли нас ночью, я даже не слышал. Кот нас игнорировал, делал вид, что он нас не знает и что-то выпрашивал у робота. Охрана улетучилась как-то незаметно, наконец-то включилась Неля:

– Кто я? Где я?

Потом повернулась ко мне:

– Ты кто?

Робот подъехал и пассами экстрасенса снял с неё туман, он росой осел на пол, весь, без потёков и капель. Потом смотритель металлической рукой нажал пять – шесть точек на ноге невестки, и она вздохнула, зашевелилась. Мне кажется до этого она не дышала, и эта инопланетная железяка вернула её к жизни. Не знаю кто, но кот моментом среагировал на её оживление, Неля не успела произнести и пару слов, как он, с разбега, очутился на её руках. Произошло воссоединение двух существ. Робот заулыбался, на этой планете даже роботы имеют эмоции. Робот представился:

– Гемо.

Это были последние слова, услышанные нами от железяки. В дальнейшем нам пришлось общаться при помощи телепатии. Гемо – это было самое полезное и разумное в этом мире существо, он спокойно, без всякой иронии, отвечал на все наши вопросы, он не считал себя сверх. интеллектуалом, был прост и доступен в общении. Охраны больше не было, скунсы улетели на Империал, нам некуда было бежать, нападать, совершать какие-то демарши – тем более. Мне нравилось беседовать с Гемо, я научил его игре в шахматы, и он заводился, как маленький, когда проигрывал партию. Может эта игра и произвела сбой в философии полутенов? Маленький, спрятавшийся под оболочкой примитивного робота, мозг гения хитрил в общении с нами, он давно дал определение всем случившимся событиям и проверял нас на откровенность. Гемо, через общение с нами, по крупицам выдавливал недостающие факты, и через месяц первая докладная от аналитика попала на стол Кукловода. Император просмотрел доклад, поморщился… сейчас это было не ко времени, ему не нравились выводы вассала, но империя двигалась по инерции и у него не было ни одного кандидата в Кукольники. Если Юг и Восток немного прикрыты – там были сильные заместители, то Запад и Север ждали своих руководителей. Кукловод теперь жалел о том, что пытался сам везти воз, не доверяя свою поклажу никому. До конкурентов ещё видно не дошли слухи о смене власти на Империале. Пока войной никто не грозит, а там – кто знает? Император уничтожил записку аналитика, эта информация, как гвоздь в пятку. Но пока не время! По линии связи Кукловод поинтересовался, нужны ли будут ещё люди? Попросил привести их в порядок и отправить домой этих попаданцев. Гемо выполнил приказ Императора, биороботов модернизировали на заводе, перед отправлением домой, Гемо попросил, чтобы ему подарили кота.

– А, если надумаете ещё раз посетить наши края, то захватите, пожалуйста, кошечку.

Я не успел моргнуть, Неля стояла передо мной в своей квартире, с открытым ртом… раздался звонок в дверь. Невестка посмотрела на меня, как на врага народа, и с недоверием, отстранив меня к стене, побежала сама открывать дверь, хватит уже одного почтальона!

Глава 3

Я не завидую попаданцам в чужие миры, но у возвращенцев проблем не меньше. Представьте, что вы опоздали на свидание лет на триста. Мы с Нелей вернулись в чужой мир. Нет, Земля осталась та же, только люди стали больше на роботов похожи. Все на одно лицо. Мы никому не были интересны и не нужны. Это мне, наверное, казалось, нас ждали, все триста лет ждали. Экскурсия на Павелецкий вокзал, для меня и моей невестки закончилась на планете зверя. Игл удовлетворённо потирал руки, отпустив своих подчинённых. Неля приходила в себя, ей ещё никогда не приходилось драться с резиновыми грубыми насильниками, она ещё была в горячке боя, но пьяный газ на всех действует одинаково. Я всегда предчувствовал, что платные туалеты на железнодорожных вокзалах существуют, чтоб воровать людей и переправлять их на другие планеты. Я едва узнал Игла, и успел предупредить Нелю, чтоб не чудила. Связанной и беспомощной перед лицом зверя была голограмма невестки, а женщина уже была готова к началу атаки. У Игла, чуть челюсть не отвалилась, когда я вышел из пут и обнял его, оставив голограмму терпеть неудобства до последнего. Игл рассмеялся. Зверь предложил нам кофе. Девушка смотрела на нашу встречу настороженно, я видел, что она включила все внутренние рецепторы, не доверяя зверю, который вырвал нас с родной планеты. Если честно, я у друга чувствовал себя более раскрепощённо, чем на Земле.

Зверь не стал тянуть время, играя на нервах:

– Рассказывай!

Мне так много надо было рассказать, а я уложился в две минуты:

– Ну, вот.

Игл помотал головой, даже с применением ментала, он ничего не понял из сказанного мной. Тогда я открыл полностью свой мозг:

– Читай, смотри, ищи, задавай вопросы, получай ответы, только не заставляй меня нервничать и оправдываться. Я перед тобой ничего не скрываю, я даже дал возможность сделать видеозапись того, что застряло в моих мозгах и не успело стереться за ненадобностью.

Игл два дня переваривал сюжет попаданцев, он, как и полутены не мог сообразить, кому это нужно было закинуть нас, кто знает куда с непонятным сургучным пакетом. Игл пошутил:

– Серёжа, а может это ты заказал этих куколок, а теперь отказываешься?

Пришло время марсианину делиться информацией, и он достал старый кейс, хранившийся в моём кабинете, в том месте, где я редко лазил и не позволял другим. Из тысячи керамических фрагментов, собрался и высветился экран, зверь коснулся пальцем входной информации, десять раз кто-то без адреса пытался войти, на экране высветились космические координаты источника. Игл рассказывал, что специалисты покопались, но ничего, кроме «SOS» нет. Кто послал – неизвестно, стационарно в том месте нет ничего, не планеты, не метеора, вакуум.

– Но в вакууме просто так сигналы не возникают. Кому-то нужна помощь. Но кому? Первоначально я думал тебе, извини, но за Нелю я ничего не знал.

Учёные вычислили, что с этого места сигнал мог вестись с кометы Галлея, которая раз в сто лет пересекает пространство нашей звёздной системы. Сигнал был слаб, но его зафиксировал межгалактический компьютер гриба. Вот такие вот дела, – закончил свою исповедь Игл. Комета, через три года, опять должна появиться в нашем регионе, предлагаю сделать разведку, подготовить роботов, для высадки на ядро кометы. Вам делать нечего, вот и займитесь организацией.

Легко сказать, займитесь! Но пришлось, поначалу ничего не получалось, а потом, эта планета, с её обслуживающим персоналом, стала, как своя. Неля, наконец, отошла от своих мрачных мыслей, связанных с путешествием и сдвигом во времени, в работе плохое быстрее забывается. Несколько раз проштудировали посадку на комету, даже провели учения. Вроде всё предусмотрели: и корабль – экипированный от и до, и роботы, и инструменты. Осталось только ждать. Целый год.

***

Стажировка окончилась, с походами в ночные клубы, и знакомства с лёгкими алкогольными напитками, с красивыми и улыбчивыми мальчиками, пришло время доказывать, что тебя не зря учили на юридическом факультете, одного из самых лучших университетов. Друзья разлетелись кто, куда, а нас, не имеющих поддержки родителей, постарались распределить подальше от крупных городов, на самые непотопляемые должности. Меня засунули в район, в следственный отдел. Ну, что же, следователь для начала, это не совсем плохо, есть шансы к росту, и если повезёт с карьерой, то на пенсию подполковником можно выйти. А до пенсии ещё: Ого-го. Мечтать не вредно: меня обязали заниматься с детьми, всем, что связано с их пропажей.

– У детей психика не сформировавшаяся, поэтому вам лучше почаще советоваться с психологом.

Мужчины оперативники, за соседним столом вспрыснули в кулаки. Начальник отдела капитан Брусницын замялся:

– Только он странный этот психолог, вроде не пьёт и не колется, грибочки не варит, но везде ему маньяки мерещатся. Ну, сама разберёшься, вот тебе стол, ключи от сейфа, насчёт своей безопасности позаботься сама, штатное оружие вашей должности не полагается. Район наш тихий, но пропажи тоже случаются. Иных находим, а некоторым не повезло с нами, а нам с ними. В сейфе дела, изучай.

Служебное жильё находилось в паре шагов от работы, я успевала за десять минут, доедая на ходу пирожок, купленный у бабок ещё вчера, вечером. Второй этаж, двенадцать квадратных метров, душ и туалет в коридоре, была ещё одна комната, на дверях висел амбарный замок с дужками в палец толщиной. Капитан говорит, что двери заколочены, и его ещё предупредили, что если не хочешь неприятностей, то лучше туда не соваться. Кухня даже в девять квадратов не вписывалась, печка была, топилась дровами и углём, если что быстро приготовить, имелась двухсекционная электрическая печь с духовкой. Живи как хочешь, правда углём и дровами в зимний сезон полицию снабжали. Я обживалась месяца два, пока жильё в нормальный вид не привела, спасибо сослуживцам, многие по соседству, семьями ютились. Эта квартира была моей мачехой, всё у неё постоянно ломалось, а я, как падчерица пыталась отремонтировать незакрывающийся кран, то гвоздь забить кочергой, при этом умудрялась врезать себя по пальцам. Я, буквально, боялась к чему-то прикоснуться в этой квартире, если садилась на стул, он рассыпался, в диване скрипели и лопались пружины, вешалка обрывалась, душ мог окатить кипятком, я так и не смогла понять, как он работает, он был с характером и всех жителей приучил к своему контрасту. Комната была угловая, без балкона, но с большим окном, у неё была неплохая звукоизоляция и с остальными недостатками можно мириться, деваться некуда. Я просто вынуждена познакомить вас с моим бытом, потому что дальнейшие события в моей жизни прочно связаны с этой комнатой и со смежными, я даже не знаю, как сказать – коридорами в чужую жизнь, где с наступлением ночи, душ превращался в кусок замка или в окно сто семьдесят восьмого этажа, а кухня со всеми приспособлениями – в пыточную камеру, или участок румынского окопа, но больше всех неожиданностей несла в себе закрытая и забитая дверь в ад или в мир доисторических существ. Через время вся обстановка менялась, но не будем опережать события. Всё случилось в четверг…

Мне надоело листать эти безликие допросы, написанные казённым сухим языком по требуемому формуляру. Перелистав двадцать папок, я пришла к тому, чтобы хоть немножко оживить события того времени, переписывала дела, под человеческий вид, не искажая действий, не добавляя ничего от себя, я постаралась все происшедшее выразить обыкновенным человеческим языком, отойдя от формы протокола: вопрос, ответ, вопрос, ответ…, для себя, я не думала, что кому-то интересны мои записи. Мне нужно было разобраться. В нашем тихом районе, за последние три года пропало по различным обстоятельствам сто восемьдесят шесть детей, возрастом до восемнадцати лет, а вместе со взрослыми – около – трёхсот человек, в районе всего пятьдесят– шестьдесят тысяч людей; половину нашли, большая часть сама вернулась, но некоторые случаи остались не раскрытыми. Я отсортировала дела, они были связаны с возвращенцами, и со спокойной совестью, сдала их в архив, у себя оставив лишь не раскрытые, повисшие на моём отделе.

***

Мы решили разыграть однокурсника, зная о его мормонском воспитании. Всей толпой ввалились в магазин, где продавались не запрещённые табачные изделия и спиртосодержащие напитки, а кое-что покруче. Филл ни о чём не подозревал. Сегодня был его день рождения, и мы заказали ему подарок. Пока продавец выносил упаковку, и Мелли приготовилась запечатлеть на планшет сам кульминационный момент торжества, мы, внутри, все злорадствовали, представляя физиономию этого девственника, при виде подарка. Филл уже начал распечатывать коробку, Мелли нажала на сенсор фотоаппарата в планшете и… Филл пропал, его мормонский бог спас его от издевательств однокурсников. В планшете его не было. Мы передавали подарок из рук, в руки, думая о том, как отчитаться перед родителями за деньги, данные на недельное питание в колледже. Продавец объяснил, как пользоваться изделием. Мелли с очень умным видом слушала его инструктаж, ей и досталась эта «подружка».

Я очнулся в гробу, закрытый со всех сторон, я не мог шевелить не руками, не ногами, только видеть и слышать. Самое странное я не дышал, и не помнил, как здесь очутился. Внутри гроба было темно, а снаружи, кто –то сопел и двигал что-то тяжёлое. Я услышал разговор двух человек.

– Мы выполнили заказ.Всё сделано по вашим инструкциям, осталось только…

– Так в чём дело, почему вы его не отправляете на фабрику биотехнологий?

– Шеф, он же живой!

– Мы делаем биороботов из мёртвых, из живых легче их делать, надеюсь, вас не надо учить!

Разговор прервался. Я понял, что это касалось меня, не помню, как, но я вляпался в самую паршивую историю, которую можно было придумать. Меня, наверное, разберут на органы, или ещё что хуже. Потом меня выключили – как свет, как газ, и закрутили, как кран для подачи воды, перед тем, как выйти из дома. Я не помню ничего, два часа нас держали в учебном центре: у нас нет имени, мы откликаемся на имя данное хозяином, у нас нет ничего, хозяин даст нам одежду, если захочет, мы принадлежим тому, кто нас купил. Мы биороботы. Замену аккумуляторов тоже выполняет хозяин. Хозяин наш бог, он повелевает нами. Аккумуляторы перешли в режим экономии энергии. Это был наш сон. Мне снилось, что у меня сегодня день рождения и друзья готовят для меня подарок. Нас не выставляли на витрины, чтобы привлечь покупателей, мы хранились в состоянии полусна на складах, время от времени нас перевозили по всей планете, грузили, выгружали, проходили через таможенные и пограничные контроли. Фабрики биотехнологий на планете работали круглосуточно.

Бармен смахнул фужеры, со следами косметики, на пол:

– Роботы! Противные роботы!

Он ненавидел своих посетителей, торчащих перед стойкой, он ненавидел женщин лёгкого поведения, он ненавидел себя за то, что ничего не может изменить в своей закостенелой судьбе. Каждый день всё одно и то же, пришло время уходить, сначала из бара, потом из этого мира. И этот день настал. Он едва увернулся от грузовика, у которого лопнуло колесо, грузовик полетел в пропасть из нагромождённых лестничных пролётов, от удара вывалился груз, какие-то большие картонные коробки, из одной из них и вылезла Сюзи. Карл её узнал, прошло двадцать лет, а она была такая же, как тогда. Карл подвозил соседку из колледжа. Сюзи пропала в автомобиле. Ему тогда никто не поверил. Карл отвёл девушку в полицию. Потом приехала спец. бригада, и этот случай замяли, даже в городской газетёнке ничего не сообщили о аварии. Карла нашли повесившимся на сосне, перед спуском к морю. Девушка оказалась биороботом, большой куклой, для взрослых игр. Всю свою молодость Карл провёл за решёткой, он не любил людей, он ненавидел тюрьмы. Священник, который отказался отпевать усопшую, был тоже членом закрытого клуба, в котором работал Карл. Анубис забрал его душу ещё до того, как он закопал труп Сюзи. Теперь он служил богу, живому богу! Биороботы были не совершенны: молчаливы, безответны, но хорошо обучены для интимных утех, купив куклу, тяжело было отказаться от неё, выбросить, засунуть в чулан. Кукла становилась членом семьи, невольным свидетелем всего, что творится в этом мире: за занавесом закона и благополучия. Каждая кукла имела вмонтированный чип, и Анубис знал все тайны человечества. Священник был хранителем информации в этом городке, он был рядовым в армии бога.

Это дело, как-то не вязалось к остальным. Я продолжала изучение по своей методике, давая другие имена и вымышленные места обитания. Я даже сама не ожидала, а сеть получалась, даже из моего вязания. Но погибший десяти летний мальчишка, был явно из другого романа, если бы, не одно – но…

«Графит» был такой, как все, может излишне любознательный, он очень любил копаться в старых вещах и пропадал в доме бабушки. Дом по наследству достался нашей семье, он находился в пяти кварталах от нашей квартиры, просто руки не доходили до него. «Графит» нашёл ключ и после занятий посещал тайком этот дом. Он никогда не рассказывал, что там делал, даже лучшим друзьям. Один раз только оговорился, что в доме много кукол и они ведут себя, как живые, они забыли, как говорить, но придумали свой язык, язык жестов. Мальчик ещё не был взрослым, он любил играть в куклы и изучил их язык. Потом был взрыв. От дома и от «Графита» ничего не осталось. Пожарные в акте записали взрыв газа, скопившегося над магистральным газопроводом.

Это была одна из историй, связанная с биороботами. У бабушки действительно была коллекция раритетных изданий, стоимость некоторых роботов доходила до двухсот тысяч $ США. Осталась только фотография, Роботы были похожи на знаменитости: принцесс, королев, был даже Распутин и Горбачёв. Горби – на любителя, в наше время его покупают, преимущественно мужчины, но спросом продолжает пользоваться. С какой целью старушка собирала эту коллекцию, бог знает, в деле об этом ничего не говорится, поэтому, не будем придумывать. Жалко пацана только!

Мне говорили, что её слепили зэки из хлеба, слушать коллег, себя не уважать. «Матрёшка» была не биоробот, никто не знает, кто ей этот псевдоним дал, зато все знают за что. Матрёшку привезла одна из культурных бездетных семей нашего города. Мама преподавала в музыкальной школе, а папа был учителем труда, физкультуры и рисования – на все педагогические уроки мастер! «Физтруд» приходил домой поздно, его школа никак не хотела отпускать. Каждый день, кроме воскресения, у него были кружки, семинары, дополнительные занятия. Папа зарабатывал деньги. Матрёшке было лет восемь-десять, когда она появилась в городе. Поначалу её никто не понимал, она постоянно ругалась, мешая матерные и старославянские слова. Оказывается, она разговаривала так. Папа нанял репетиторов и за два года выровнял образование девочки и попытался поменять лексикон. Её приняли в третий класс, но иногда Матрёшку прорывало, тогда сбегалось пол школы родителей всех возрастных групп, чтобы выяснить, кем обозвала их детей, их самих с дедушками и бабушками, эта третьеклассница. – Мы этого не допустим, мы этого не потерпим, мы жаловаться в районо будем, – только и слышно было в учительской. Директор молодец, не реагировал на этот шабаш возмущённых родителей. Он обещал, и все успокаивались. Годы шли, девочка изменилась, увлеклась самбо, побеждала на соревнованиях, только кличка осталась. Я даже пару раз её видела, нормальная девчонка. Но приехал её пастор и изменил Матрёшку. Пастор уехал, оставив группу из шести человек, и в городе стали пропадать люди. Это совпало с моим приездом и появлением в полицейском отделе. Первым пропал священник. Матрёшка выследила его, когда он попытался передать информацию. Всё, случайно увидела школьная подруга девочки, они вместе ходили в секцию. Тренер её послал…, что увидела она, заставило забыть о том, что хотел передать тренер. Матрёшка кралась из-за стены разрушенного монастыря, она не видела, увязавшуюся за ней подругу. В руках Матрёшки был меч, перед входом на кладбище, она одела противогаз с сумкой через плечо. Это было интересно, интригующе, я просто не ожидала, что дальше произойдёт. А дальше я увидела священника, он был не стар, но уродлив, про себя, мы называли его Квазимодо. Матрёшка взмахнула мечом и отрубила ему кисть правой руки, вот с этим кубом. Священник превратился в зверя и выплеснул яд в лицо девушки, а потом загорелся. Кисть пыталась убежать и утащить куб. Я вскрикнула от неожиданности. Матрёшка только успела сказать:

– Лови руку, отбери у неё…, передай следователю.

И упала. Я выхватила куб и побежала, мне было страшно. Это я принесла вам. И девочка передала идеально изготовленный из лёгкого материала куб. Он был похож на поделку из кости допотопного животного и на мрамор, только лёгкий. Я, оправила свой мундир, и положила куб в сейф с делами. Матрёшку больше никто не видел, её никто не искал, приёмные родители ушли один за одним, в один год. Слишком поздно они решились на удочерение. Подруга, видевшая последний бой Матрёшки, тоже пропала, родители увезли её из этого непонятного города. Остался никому не нужный куб, зачем Матрёшка завещала передать его мне?

***

Четверг закончился вместе с чаем, я как-то не отошла от студенческого общежития, нет, наглецов и у нас хватало, но таких…! Я в понедельник купила большую пачку чая и сладкие сухарики. Коллеги подтвердили мои покупки, сказав, что сухари крысы съели, а чай пропал из-за церковного праздника – «водохлёб» называется. Я весь интернет перерыла, нет такого праздника, а в нашем отделе есть! Придётся всё в сейф прятать, только нет уверенности, что у этого «водохлёба» ключей от моего сейфа нет. Хорошо, что вчера зарплату дали, даже премия небольшая есть. Я набралась в магазине всего немного, на месяц. У моих дверей меня ждал «таракан», он издали увидел меня с пакетами и его усы задвигались вместе с волосами на голове. Это было худое, замученное голодом создание, которое реагировало только на наличие пищи. Оно на память знало, сколько калорий находится в любом продукте. Его, за глаза, все называли Уксус, так я и познакомилась с психологом этого полицейского царства, он так мне мозги запудрил, что я и не заметила, как в его худое чрево, ушёл весь купленный на месяц запас. Он съел всё, даже горох с вермишелью. После себя оставил чувство обиды в моей душе и большой ключ от заколоченной комнаты. Уксус пообещал прийти ещё, для закрепления знакомства, и пришёл с коробкой пирожных, которые сам и сожрал, под мой чай. Он открыл дверь, которую капитан Брусницын, категорически запретил открывать. Вся комната была завешена паутиной и забита различным хламом: рассохшееся пианино, различные полки, кровати, шкафы, сундуки. Всё, что хорошая хозяйка выкидает сразу, пополнив раритетом ближайшую свалку, здесь оно будет храниться до скончания веков. Уксус почувствовал, что ему больше ничего не перепадёт, потихоньку свалил, оставив меня наедине с этим помещением. Я кинулась искать замок, нигде не нашла, не нашла даже скоб, на которые он крепился. Я, кляла этого обжору, как попало, подоткнула двери шваброй, до субботы. Только поспать мне сегодня не удалось, ночью дверь в комнату пропала и на месте хлама, разросся девственный лес, сквозь заросли лиан и папоротника старались пролезть мелкие динозавры, притом – они были чётко видны, а я отражалась в воде маленького озера, как туман. Но, какие – то силы не давали проникнуть ящерам в наш мир, вместо двери был экран времени, он и создавал этот запрет. Всё равно было страшно, а что, если этот запрет не постоянное явление? Завтра было на работу, и я провалилась в сон. Знаете, какое самое мерзкое состояние – это, когда ты не пила, а ощущение, как с похмелья, нескончаемо звонит будильник и у тебя нет сил пошевелить рукой, чтобы выключить его, не сомневаясь, что на кухне не осталось и следов кофе. Дверь в комнату с чудесами была закрыта, замок висел на месте. Я пообещала себе, и на порог дома не пускать Уксуса, остальные эпитеты по его адресу, оставлю внутри своей излишней скромности. Сослуживцы встретили меня понимающими ухмылками, а особо наглые, задавали вопросы, что за крики были слышны ночью из моей комнаты? Я не реагировала на их подколки, я ни на что не реагировала до обеда. Я заняла очередь к кофейному аппарату, а пятница всё тянулась и тянулась. Впервые, мне после работы не хотелось идти домой, не хотелось видеть ехидных улыбок соседок и жадные бессовестные глаза их мужей. Был конец лета и улицы пахли яблоками, было тепло и хорошо на улице. Уксус не видел меня, но куда он направлялся, у меня не возникло сомнений… я пошла гулять в школьный парк, и не обратила внимания на вой сирен скорой и пожарной машин. Когда я окончательно нагулялась, по магазинам и дорогам покрытым брусчаткой, я подошла к своему дому, вернее, к тому месту, где был мой дом… дом пропал, только несколько ротозеев крутились возле места, где был дом «мусоров», так в народе окрестили это допотопное строение. Он не сгорел, не развалился, свидетели говорят, что улетел – фьють, и нету. Баба Дуся, из соседнего подъезда, рассказывала, что в магазин за солью выскочила, поздоровалась с Уксусом, потом, не доходя магазина, услышала шум, хлопок какой-то. Повернулась, а дома нет, нет ничего – не людей, ни гаражей, не песочницы. Так я осталась без жилья, без денег и личных вещей. Вместе с домом улетели и все коллеги из нашего отдела, осталась я и начальник – капитан Брусницын. Пропажа дома – это ЧП, а пропажа полицейских, вместе с семьями – это было ЧП в квадрате. Из Москвы даже комиссия не успела приехать, для расследования этого аномального случая, как дом вернулся на место, вместе с его жителями. Только люди стали немного другие, лучше и добрее что ли. Уксус, после этого случая, и дорогу к дому забыл. Исправился, гад! Самое интересное, что коммуникации не были нарушены, как будто дом никуда не пропадал, а стал на время невидимым. Я, с опаской вернулась в свою квартиру, а баба Дуся уехала к себе в деревню, и внуков забрала.