Октябрь 1941. Варшавское шоссе

«…K приезду коменданта УР полковника Смирнова в районе работала рекогносцировочная группа из состава военных академий под руководством генерал-майора Максимова. Работа их была организована неверно, на местности не оставалось никаких следов. После доклада генерал-майору Кудряшову об их работе, работа рекогносцировщиков была перестроена, руководителем был назначен генерал-майор Ширмахер. Работа пошла верно, но медленно…

В ходе строительства обнаружилось много неверностей, а именно: стремление вытащить сооружения на передний край, к противотанковому рву, ближе 50–30 метров, близко огневые точки одна от другой (ближе 100 м), много фронтального огня и мало флангового и косоприцельного. Местами не был протрассирован кольями противотанковый ров. Из-за этого в ходе работы часть уже сделанного приходилось бросать, проводить дополнительную рекогносцировку и излишнюю работу».

После убытия московских ополченцев, основные работы по строительству Ржевско-Вяземского рубежа и Можайской линии обороны стали выполнять рабочие батальоны, московские строители и мобилизованное население Подмосковья. С середины августа до начала октября число работавших выросло с 60 до 160 тыс. человек.

Работы первой очереди на главной оборонительной позиции протяженностью 330 км, на ее разных участках, планировалось закончить к 10–25 октября. Все оборонительные работы на МЛ О планировалось закончить к 15–25 ноября 1941 года. Однако темп строительства МЛО повысился только в начале октября, когда немцы прорвали Ржевско-Вяземскую линию обороны.

В итоге, когда 12–13 октября немецкие войска подошли вплотную к Ильинскому участку на Варшавском шоссе, он был готов на 85 %. И это был наиболее достроенный участок из всей МЛО.

Формирование рабочей силы УР-37

Член Военного Совета МВО К. Ф. Телегин так оценивал положения дел на строительстве линии:

«Работа за короткий срок была проделана поистине огромная, но все, же оставалась далекой от завершения. Строителей рубежей обвинять было не в чем – они трудились на пределе человеческих сил, до кровавых мозолей, недосыпая и недоедая. Никто не роптал, не пытался отлынивать от дела, труд на оборонительных объектах столицы равнялся выполнению боевой задачи».

К сожалению, на деле было не так радужно.

Процесс строительства МЛО был изложен в отчете «Краткое описание строительства и обороны УР 37», составленном комендантом этого участка – полковником Смирновым не позже апреля 1942 г. К сожалению, в нем некоторые даты указаны не совсем точно, поэтому ниже они приводятся в соответствии с датами, подтверждаемыми другими советскими и немецкими документами ЦАМО РФ:

«1. Управление УР 37 начало формироваться с 10.08.41. Место дислокации: Малоярославец, комендант УР – полковник Смирнов, военком УР – 1-й секретарь райкома партии Денисов, начальник ВПС-21 до 10 сентября – военный инженер 1-го ранга Назаров, а потом военный инженер 3-го ранга Никулов.

2. Инженерно технический состав прибывал из запаса, в основном г. Москва, никогда в армии не служили и не имели понятия об оборонных сооружениях. Из всего состава было только 3 человека кадровых военных инженеров.

3. Строительные и рабочие батальоны формировались за счет людей, эвакуированных из западных областей и центральных областей, которые не могли быть взяты в армию по возрастному положению, по состоянию здоровья и по политическим соображениям не могли быть допущены к оружию (в том числе и немцы разных областей)…

Командный состав стройбатальонов и рабочих батальонов тоже был из запаса, люди, которые ушли в запас в разное время, но по своей подготовке люди были очень отсталые в военных вопросах и большинство были не строевые, т. е. инженерно-технический состав, политсостав и прочий начальствующий состав. Люди приходили раздетые, оборванные и вшивые.

4. Для обеспечения хода строительства и поднятию подготовки кадров ВПС-21 и рабочих батальонов были организованы занятия, а ответственность за правильность строительства, выполнение в срок планов и обеспечения рабочей силой было возложено не только на инженерно технический состав, но и на комначсостав батальона.

5. В конце августа из Москвы прибыли Московские батальоны от районов, сформированные по решению МК, а для бетонных работ был прислан батальон 15 треста…

Особенно в плохом состоянии прислан батальон 15 стройтреста, технику не привезли, транспорта не было, кухней нет, нет кружек, ложек, мисок, а 33 рота этого треста была босая, во вшах. Инженерный состав не был мобилизован на быстрое строительство.

Настроены были по-мирному, долго раскачивались, планировали. Отсутствовала элементарная организованность в работе. Много приходилось тратить времени на бытовое устройство, поиски инструментов, неоднократно приходилось приезжать в Московский комитет к Соколову, особенно по вопросу 15 треста, который не мог никак в течение 20 дней приступить к работе, а когда приступил, то не выполнял график систематически.

6. Управление УР 37 формировалось медленно, не давали машин и комначсостав, и только в конце сентября оно было укомплектовано, и то, главным образом, незнакомыми с оборонными работами, большинство их которых было из запаса…

Ход работы.

1. Работали по 12 часов в сутки, 6 дней в неделю. Седьмой день – 6 часов учебы, 6 часов на коммунально-бытовые нужды… Позднее работали 6,5 дней.

Задача стояла – выводить на работу не менее 80 % списочного состава батальона, а под конец – до 90 %…

2. Трудности в работе:

A) плохая обеспеченность инструментом, особенно топорами, поперечными пилами, ломами, большими кирками; на месте купить было нечего, получить невозможно, имелись только лопаты, но очень плохого качества, часто ломались.

Б) недостаточно транспорта, только на 50 % плановой потребности, и то, только во второй половине сентября… Автотранспорт состоял из 1,5 т машин, а для перевозки колпаков нужно было ЗИС-5… Автотранспорт работал при двух сменах шоферов в сутки, от 250 до 300 км…

B) личный состав – много хронических больных, которые никак не могли выполнить нормы работы. А часть молодых, политически неблагонадежных, особенно немцы, плохо относились к работе, было массовое дезертирство.

Г) слабо подготовленные кадры иногда строили неверно, безынициативно, с боязнью ответственности… Допускались переделки, затрата лишней рабочей силы, непродуманная организация труда.

Д) материально-бытовое снабжение было бесперебойным (кроме махорки) и хорошее по качеству, до перехода на питание за плату, когда норма была снижена. Большая физическая работа требовала лучшего питания, поэтому было недовольство.

Строительство рубежей обороны под Москвой. Фото Д. Балтерманца.

Обмундирование отпускали старое и даже не починенное, и то обеспеченность была не более 70 %. В сентябре сырая погода и осенние холода повысили количество больных, много было босых, были вынуждены одевать в лапти, которые плелись в частях. Рукавиц не было. Размещались люди в землянках, шалашах, сараях, часть – в домах колхозников. В сентябре размещенным в землянках, шалашах, сараях было холодно.

Е) совершенно отсутствовало оружие, необходимое для обучения и для охраны…

Ж) отсутствие кадрового военного комиссара УР-37, а замена его секретарем райкома местным не обеспечивало руководства, т. к. он больше занимался своими районными делами – уборкой урожая…

Не было организованного юридического обслуживания, были лодыри-симулянты и дезертиры, а оформить юридически было некому, районная прокуратура не брала… даже до последних дней сентября не было уполномоченных 00 НКВД.

3. Несмотря на вышеперечисленные трудности, личный состав работал хорошо и план строительства, в основном, закончил. Перед всем передним краем был вырыт противотанковый ров, эскарпы и контрэскарпы, большинство запланированных ДОТов было построено. ДЗОТы запланированные [построили] почти все, только часть не успели достроить на левом фланге в районе Полотняный Завод – Машково, т. к. здесь три раза проходила замена переднего края с рубежа на рубеж, но и этот рубеж имел необходимые огневые точки в виде колпаков разборной конструкции и полевые окопы.

Екатерина Фаустовна Байдачная, родилась в д. Мурзино Малоярославецкого района (фото 1942 и 2014 гг.).

На главных направлениях было построено проволочное заграждение. Колья были заготовлены на весь УР, но не было колючей проволоки. Поставлены минные поля. Все дороги пред передним краем были приведены в негодность, сделаны воронки, завалы, расставлены противотанковые ежи и взорваны мосты. Последние дни работы, особенно с 10 по 12 октября работали под огнем противника… по обеспечению левого фланга и на стыке с соседом слева (в районе Детчино, Полотняный Завод).

Лучше всех работали 2, 3, 4, 5 и 34 рабочие батальоны…».

В сборнике «Вехи Памяти» (Обнинск – Боровск, 2015) опубликованы воспоминания жительницы д. Мурзино Малоярославецкого района – Екатерины Фаустовны Байдачной, записанные в 2014 г.:

«Я родилась в деревне Мурзино Малоярославецкого района. Когда началась война, мне было 15 лет. Нас только выпустили из школы по окончании семи классов… Вместе с другими ребятами меня отправили под деревню Юрьевское. Там мы готовили грунтовый аэродром. Днём нас бомбили немцы. Они чувствовали себя господами…»

Работы иногда велись под бомбежкой, приходилось наблюдать и воздушные бои. Она достаточно подробно описала применяемую в 1941 г. технологию рытья противотанкового рва и создания лесных завалов – засек:

«…Каждое утро молодёжь из деревень отправляли на работы по строительству оборонительных укреплений на Ильинском рубеже в районе деревни Подсосино. Там был небольшой природный овраг в десяти метрах от края леса. Мы должны были сделать из него противотанковый ров. До Варшавского шоссе – метров четыреста. Но уже с такого расстояния на шоссе были видны противотанковые ежи.

Копали ров вглубь и вширь. Мальчишки верёвками поднимали со дна рва ведра с грунтом, которые внизу наполняли женщины и девочки. Потом мы делали выступы на склоне, перекидывали землю «с лопаты на лопату». Копали своими лопатами. Вёдра выдавали на месте. Среди нас не было взрослых мужчин и военных – все они ушли на фронт. По тем временам мужчинами считались пятнадцатилетние ребята. Они рубили деревья на уровне человеческого роста, упавший ствол оставляли тут же. Таким образом создавался лесной завал – непроходимая полоса для вражеской техники.

До места работы путь был неблизкий. Каждое утро мы ходили пешком около 12–13 километров мимо деревень Максимовка, Татарское, Рубцово, Подполково. Возвращались домой поздно ночью, сильно уставшие. Ходили босиком, чтобы сберечь единственную обувь. Когда видели, как на фронт летят наши самолёты, старались вслед им пожелать удачи. Радио у нас не было. Последние новости узнавали из Малоярославецкой газеты «Искра».

Один раз мы стали свидетелями воздушного боя. Советский лётчик сбил два немецких «мессера». И сам был сбит. Мы подбежали его вытаскивать. Увидели, что голова у него была перевязана. Сам, видимо, перевязался. Но он уже был мёртв. Похоронили его на краю деревни Мурзино…».

Большую помощь в строительстве линии обороны оказывал Московский городской комитет партии (секретарь – Г. М. Попов) и Моссовет (председатель – В.П. Пронин). С их помощью на нескольких московских железобетонных заводах было налажено производство сборных ДОТов, мобилизовано 1300 автомашин. На участке 37-го УР несколько больших бетонных ДОТов были изготовлены на Подольском цементном заводе, более мелкие ДОТы и бетонные пулеметные колпаки изготавливались в Детчино или прямо на месте. К моменту подхода немцев к Детчинскому участку (10 октября) завершить строительство УР-37 не удалось.

Таблица. Готовность инженерных сооружений Малоярославецкого УР началу боев.

В первой декаде октября 1941 г. готовность сооружений всех четырех укрепрайонов составила около половины от запланированной. Малоярославецкий укрепрайон, протяженностью 52 км, оказался наиболее готовым (до 85 %), остальные УР были достроены в меньшей степени, а соседний УР-38 (Калужский) был готов лишь на 5 %, так как его оборудование началось позже других.

В книге Б. М. Шапошникова «Разгром немцев под Москвой» подробно и точно описан процесс строительства МЛО и дана оценка ее готовности:

«…K началу боев главная оборонительная позиция полностью не была готова, а план не был выполнен. Совсем не был подготовлен Калужский укрепленный район. Средства связи в укрепленных районах и в частях Можайской линии обороны не обеспечивали управления войсками на широком фронте…

Протяженность же фронта Можайской линии обороны (считая от южного берега Московского моря до Полотняного Завода) доходила до 220 км (из запланированных 330 км – Прим. авторов)… оперативная плотность войск составляла в среднем 1 батальон на 5 км; тактическая плотность обороны была еще ниже. Вследствие этого линия обороны была прерывчатой, без глубины.

…Не было войск на территории намечавшегося Калужского укрепленного района. При такой обороне было чрезвычайно трудно сдерживать наступление противника, тем более что войска Западного и Резервного фронтов не успели занять оборонительные позиции (за исключением Волоколамского боевого участка)».

5 октября, после прорыва наступавшими войсками противника Ржевско-Вяземского рубежа и закрытия Вяземского и Брянского котлов, ГКО принял решение – назначить главным рубежом сопротивления от Волоколамска до Калуги МЛО. Темпы строительства ускорились, но достроить полностью укрепления 37-го УР так и не удалось.

Оперативная группа НКВД в количестве 58 человек под руководством капитана госбезопасности Виноградова, высланная 5 октября для установления причин создавшейся паники в районе Юхнова, наведения порядка и ознакомления с состоянием укрепрайона, в отчете народному комиссару внутренних дел СССР Л.П. Берия отметила недостатки в руководстве строительством:

«Спецсообщение о состоянии частей Малоярославецкого укрепрайона.

…В строительстве УР 1-й и 2-й линии обороны района Малоярославца имеются серьёзные недостатки… За время строительства… никто из командования на месте не был. Выделенный член Военного совета по строительству МВО Ильин, находящийся при штабе УР, бездействует, строительством не интересуется, на участок не выезжает, отсиживаясь в штабе…

… В первой линии обороны имеются пулемётные ДОТы, не занятые войсками, в т. ч. ДОТы, построенные по системе круговой обороны, направленные амбразурами в сторону наших войск…

…Анализируя схему построения укреплённого района, обнаруживается, что на левом и, особенно, на правом флангах, в направлении Боровска образовались слабо прикрытые полосы, дающие противнику возможность прорыва».

Положение усугублял недостаток войск на рубежах обороны. Военнослужащие, выходившие из окружения на участке 37-го УР, задерживались и направлялись на формирование новых частей. С 9 по 12 октября работники управления строительства укрепленных рубежей Генштаба проверили занятие войсками уже построенных огневых сооружений Можайской линии обороны. При проверке выяснилось, что около половины сооружений войсками не были заняты, открытыми оставались фланги Волоколамского и Можайского УРов. Всего оставались не занятыми войсками около 60 км из 220 км рубежей МЛО.

Несмотря на все эти недостатки, немецкое командование высоко оценило умение советского командования быстро мобилизовать свои силы и построить крепкую линию обороны. В докладе немецкой разведки генеральному штабу сухопутных войск 1 декабря 1941 г. говорилось:

«К числу неожиданных качеств, продемонстрированных командирами Красной Армии в первые месяцы войны, можно отнести их организаторские способности в области снабжения, формирования и восстановления частей и быстрого создания оборонительных линий в тыловых районах с массовым привлечением к этой работе гражданского населения».

В выпущенной германским командованием в конце октября 1941 г. «Оценке русского руководства, тактики и боеспособности войск» отмечалось:

«…Русская армия, несмотря на потери в оборонительных боях, быстро создавала и занимала новые линии сопротивления и тем самым в значительной степени задержала планомерное проведение операций».

В других немецких документах участки МЛО также неоднократно назывались неприступными.

Первая фаза немецкой операции «Тайфун», направленной на взятие Москвы, началась в первых числах октября 1941 г. с прорыва первой, Ржевско-Вяземской линии обороны, и закончилась только с окончательным закрытием Вяземского котла.

Глава 2

Формирование южного обвода Вяземского котла с 2 по 6 октября 1941 года

Разведотдел штаба Западного фронта получил сведения о планируемом начале операции «Тайфун» в последнюю неделю сентября 1941 г., от взятого в плен летчика «Мессершмитта-109», русского происхождения, оберфельдфебеля Александра Павловича Мудина. По его сведениям, немецкое командование объявило всему офицерскому и летному составу, что 1 октября 1941 г. начнется большое наступление германских танковых и моторизованных сил на Москву в полосе Смоленск – Рославль, через Вязьму. Для этого на фронте планировалось сконцентрировать до ста немецких дивизии и до одной тысячи танков. Военнопленный утверждал, что 22 сентября он лично видел вдоль дороги Смоленск – Рославль до 500 открыто стоящих танков и большое перемещение войск по дорогам в этом районе на автомашинах. Большие силы концентрировались на северном и южном флангах центрального направления. Операцией должны были руководить командующий сухопутными силами Германии генерал-фельдмаршал Кейтель и командующий ВВС генерал-фельдмаршал Геринг.

Начальник разведотдела штаба Западного фронта, полковник Корнеев, усомнился в указанной численности техники, но, как выяснилось позже, более неправдоподобной оказалась численность пехотных дивизий. Эта информация, с грифом «весьма срочно», была передана телеграфом начальнику разведуправления Генштаба РККА, с просьбой разослать это сообщение соседям справа и слева, т. е. в штабы Северо-Западного и Брянского фронтов.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Эти непроходимые октябрьские дороги неоднократно впоследствии упоминались и в немецких и в советских документах, были отсняты в кинохронике на фотографиях.

2

Именно здесь и прошли передовые немецкие части на северном участке Малоярославецкого боевого участка 11–12 октября 1941 г.

3

Здесь 13–14 октября 1941 г. прорвалась немецкая 19 тд на центральном участке Малоярославецкого боевого участка.

4

В разных источниках имя и отчество коменданта 37-го УР указано по-разному: от Александра Максимовича, до краткого – Д.А. Поэтому, будем называть его просто полковник Смирнов, он был комендантом 37-го УР с 17 августа до 10 октября 1941 г. Не надо путать его с однофамильцем начальником ППУ генерал-майором Василием Андреевичем Смирновым, который никогда не был комендантом 37-го УР, но с 13 октября был назначен начальником его центрального боевого участка.