Капкан

Превозмогая нервную дрожь, переступаю порог кафе. Ира замечает меня, и радостная улыбка озаряет ее лицо. Девушка машет мне рукой в знак приветствия. Я разговаривала с ней по телефону, перезвонив ей вчера. Она извинялась за неожиданное появление Марка на озере и его возмутительное поведение. А еще она предупредила, чтобы я не глупила и в понедельник обязательно выходила на работу. Но мне до сих пор стыдно перед всеми за нашу перепалку с Марком. Вдыхаю полной грудью и подхожу к ней. Обменивается

приветствиями. Ира просит одну из официанток присмотреть за баром, и мы

направляемся в комнату для персонала.

– Ты как? – спрашивает она, с тревогой вглядываясь мне в глаза.– Давай присядем, -

указывает на небольшой диванчик. Мы садимся.

– Хорошо, а ты? – вздыхаю и опускаю голову, – Ир, прости меня, пожалуйста, мне так стыдно за свою не сдержанность. Не знаю, что на меня нашло. Я испортила тебе праздник, – закрываю лицо руками.

– Вот ты, Машка, дурочка, – ласково обнимает меня за плечи. Кошусь на нее, услышав слова дурочка. – Прости, – сдерживает улыбку Ира.

– Это было ужасно. Ваш друг…, – не могу подобрать слова.

– Сорвался с катушек и вел себя как придурок, – продолжает девушка.

– Точно, – соглашаюсь с ней.

– После твоего отъезда с ним и Петрович поговорил, и Игорь, – вздыхает,– и я, конечно.

Он разгромил весь стол с продуктами,– смеется. – Да уж, Марк устроил всем сюрприз. Вот сколько его знаю, а Игорь еще больше с ним знаком, ничего подобного никогда за ним не замечали. Мне, кажется, он и сам толком не понял, почему вспылил. Последнее время на работе напряг у них. Там какой-то крупный контракт обсуждается, наверное, просто устал и нервы сдали. Он, конечно, потом извинился. Думаю, он извинится и перед тобой. Хмм… когда увидит, – добавляет Ира.

Я больше ничего не хочу слышать о Марке, поэтому стараюсь быстрее закончить наш

разговор.

– Хорошо, а теперь мне надо работать.

Только слова слетают с моих губ, в комнату входит Петрович.

– Машенька, дочка, как ты?

– Здравствуйте, Аркадий Петрович. Со мной все в порядке, – слышу, как эти двое

хихикают.

– Ну, я пошла работать,– говорит Ира и оставляет нас двоих.

– Мне нужна твоя помощь. Задержишься на полчаса после смены?

– Конечно. А что нужно сделать?

– Подарки собрать. Загляни потом ко мне, хорошо?

Киваю в ответ. Переодеваюсь и бегу в зал, где меня ждут голодные клиенты. Обслуживая один столик за другим, я невольно бросаю взгляд на дверь. Время обеда, а это значит

скоро должен появиться Марк. Ком подкатывает к горлу при одной мысли о нем.

Появляется свободная минутка, и я устраиваюсь возле барной стойки.

– Чего изволите, девушка? Коктейль, шампанское? – шутит Ира.

– Минеральной воды.

– Так неинтересно, – корчит гримасу. Снова бросаю взгляд на дверь.

– Маш?

Смотрю на Иру. Качает головой, скрестив руки на груди.

– Хватит пялиться на дверь, – виновато опускаю глаза, – и перестань дергаться. Марк не придет. Он вчера уехал в командировку. Резко поднимаю голову.

– Правда? – облегченно выдыхаю.

– Да, и если он придет, а он когда-нибудь явится сюда, ты не должна вести себя так, будто что-то натворила. Кому должно быть стыдно так это Марку. Поняла меня?

– Ага, – киваю и благодарно улыбаюсь. Остаток дня проходит быстро. Несмотря на то, что сегодня понедельник, клиентов очень много и приходится буквально летать по залу,

принимая заказы. Как обычно к четырем часам подъезжают Лина и Сережа. Я прошу их подождать на террасе. Естественно Сергей балует сестренку сладостями. Оставляю их и спешу в кабинет шефа. На полу лежат коробки, а на столе и стульях конфеты, разные

сладости и детские игрушки.

– Это для ваших внуков? – удивленно спрашиваю я, подходя к столу.

– Можно и так сказать, – смеется Петрович.

– Значит, я должна разложить все это по коробкам? – уточняю задание.

– Да, пожалуйста. У меня там поставщик приехал. Справишься одна?

– Конечно.

Я управляюсь за двадцать минут. Когда последняя игрушка опускается в коробку,

возвращается Петрович.

– Спасибо, дочка. День сегодня суматошный. Ничего не успеваю. Надо еще успеть заехать в детский дом, – устало опускается в кресло.

– Детский дом? – тихо переспрашиваю я, опускаясь на стул.

– Да, а почему тебя это удивляет? – улыбается.

– Сейчас не каждый будет помогать чужим детям, – пожимаю плечами.

– Если есть возможность, то почему бы не помочь. Тем более мне одинокому старику

много не надо, а детишки в этом нуждаются, – я чувствую печаль в его голосе.

– Вы очень хороший человек, Аркадий Петрович.

– Как и ты, – улыбается и подмигивает мне. С этим я могу поспорить, но не сейчас.

– А давно вы занимаетесь благотворительностью?

– Моя жена Наденька работала в этом детском доме. Сама она детдомовская была. После смерти супруги я посчитал, что должен продолжить ее дело. Она так любила малышей. Судя по грустному взгляду, я затронула болезненную тему для Петровича.

– Простите… я не…

– Все в порядке, дочка, – его губы растягиваются в улыбке, – это жизнь. Люди стареют и умирают.

А вот эту тему мне совсем не хочется продолжать.

– Если на этом все, то я пойду? – поднимаюсь на ноги.

– Машенька, а ты не хочешь поехать со мной? – неожиданно для меня спрашивает шеф.

– Сейчас?

– Да.

– Нет, сейчас я не могу. Сестренка ждет, – оправдываюсь я.

– Хорошо. Тогда беги к своей сестренке. Как-нибудь в другой раз возьму тебя с собой. Там такие детишки хорошие. В груди щемит от его слов. Прощаюсь и иду на террасу.

Лина с довольной улыбкой на лице встречает меня и начинает пересказывать, чем ее

угощал Сережа. Я наблюдаю за сестренкой и радуюсь тому, что у нее есть люди, которые ее балуют и любят в отличие от детей, которых бросили родители.

– Когда-нибудь она тебя разорит, – замечаю я.

– Пока ее запросы мне по карману, – смеется Сережа.

Я не удивлюсь, если в старости он тоже будет помогать сиротам. От этой мысли моя

симпатия к этому парню увеличивается в разы. Мы берем Лину за руки и идем домой, как обычно через парк. Дойдя до скамейки, садимся с Сережей, а Лина пытается догнать

голубей. Молча наблюдаем за ней, и я не замечаю, как моя рука оказывается в руке

Сергея. Он нежно проводит большим пальцем по внутренней стороне ладони. Я чувствую спокойствие и умиротворение. Мне нравится, как его прикосновения действуют на меня. С ним рядом я в безопасности, и у меня появляются проблески надежды на что-то лучшее в своей жизни.

– Сереж, спасибо еще раз, что забрал меня в субботу. Он притягивает меня за плечи к себе и утыкает носом в волосы, вдыхая их запах.

– Маша, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Всегда.

Устраиваюсь у него под боком и наслаждаюсь летним солнышком и теплом его тела.

***

Уже почти девять, а Тани до сих пор нет дома. Она не предупреждала, что задержится. Звонить ей не решаюсь – вдруг важное совещание. Набираю в ванну воды, и веду Лину купаться. На свой страх и риск позволяю ей немного побаловаться. Наблюдаю за тем, как она раскидывает во все стороны пену. И все-таки, я уже не могу жить без этой несносной девочки.

– Пузыли! – визжит сестренка. Опускаю ей на голову огромную мыльную массу. Звонкий смех заполняет комнату.

– Есё, – просит Лина.

Повторяю действие несколько раз, а затем с трудом уговариваю помыться. Вытаскиваю ее из ванны и заворачиваю в полотенце. Она хнычет и кривит свое недовольное личико. Мы выходим из ванной комнаты и сталкиваемся с ее мамой.

– Привет, – устало произносит она, сбрасывая туфли, – ты приготовь Лину ко сну, а я

уложу ее.

Мы направляемся в детскую. Таня присоединяется к нам, когда Лина в пижаме лежит на кровати.

– Нам надо поговорить. Дождись меня, хорошо?

Становится не по себе от ее слов. Надеюсь, она не попросит меня вернуться домой. Мне нравится здесь. Мне нравится моя новая жизнь.

Нервно посматриваю на часы, висящие на стене. Сегодня тетя дольше обычного

укладывает дочь. Что же произошло и о чем онахочет поговорить со мной? Появление Тани на кухне через двадцать минут одновременно снимает напряжение и заставляет понервничать.

– Что-то случилось? – спрашиваю я, едва она садится на стул.

– Да, и мне нужна твоя помощь, – внимательно смотрит на меня. Я с облегчением

выдыхаю, понимая, что она не выгонит меня.

– Конечно, что нужно сделать?

– Меня отправляют на курсы повышения квалификации в Чехию пока на месяц, но может быть и дольше, сейчас точно не могу сказать.

Меня охватывает страх. Все это время ответственность за Лину ложится на мои плечи, а это слишком.

– Как ты уже, наверное, поняла, мне нужна твоя помощь в присмотре за Линой. Виктор и Сережа будут помогать тебе во всем, – продолжает она, не услышав ничего в ответ, -

Понимаешь, я не могу отказаться. От этих курсов зависит мой карьерный рост. Я столько сил приложила и не хочется упустить шанс.

– Понимаю, – наконец, произношу я. Хотя понятия не имею, как мы будем здесь без нее.

– Ты справишься. Лина уже привыкла к тебе… Немного.

Вот это и пугает. Мы с Линой только-только узнаем друг друга. А что будет, когда уедет Таня, неизвестно.

***

Я смотрю, как Лина мирно посапывает. Сегодня она вновь капризничала перед сном.

Сестренка очень скучает по маме. Надеюсь, Таня скоро вернется. Потому что эти две

недели прошли ужасно. Лина постоянно спрашивает о маме и часто плачет. Сложно

объяснить ребенку, что взрослым нужно работать. Целую ее в висок и на цыпочках

выхожу из комнаты.

– Заснула? – спрашивает Сережа. Он сидит на полу, прислонившись к дивану. Сажусь

рядом и сразу оказываюсь в плену его рук. Если бы не он, то мне пришлось бы нелегко. Отец Лины так и не появился ни разу. Видимо, материальная помощь это и есть его вклад.

– Да, но ты же слышал, сколько было слёз, – устраиваюсь удобнее у него под боком.

– Главное, что Лина уснула, – легкий поцелуй на моей шее.

– Что ты смотришь? – интересуюсь. Мне нужно отвлечься от этих приятных и

возбуждающих ощущений. Сережа мне нравится, очень нравится, но я не хочу спешить. Если быть честной, то мне немного страшно начинать новые отношения, и в это раз я буду осмотрительнее, ступая на тонкий лед.

– Теннис, – прищуривается Сережа, лукаво улыбаясь.

– Ясно, – прыскаю от смеха. Он пристально смотрит на меня, а потом говорит то, что

вгоняет меня в краску.

– Тебе очень идет смех. Почаще улыбайся, солнышко. Я не успеваю ничего ответить.

Сережа наклоняется и накрывает мои губы своими. Нежно и неторопливо он словно

пробует меня на вкус. Его рука опускается на мою талию и прижимает к себе.

Запускаю руки в его волосы и углубляю поцелуй. Отстраняюсь, тяжело дыша.Он

проводит языком по моей шее, возвращая меня в реальность. Упираюсь руками ему в грудь, чуть отталкивая.

– Сереж, – шепчу я.

– Прости, я не могу сдерживать себя, находясь рядом с тобой, – прислоняется лбом к

моему лбу. От меня не остается незамеченным его возбуждение. Сережа обнимает меня за талию, притягивает к себе и утыкается в макушку. Слышу, как грохочет его сердце. Мы оба тяжело дышим, пытаясь поймать нормальный ритм дыхания.

– Я, пожалуй, пойду, – произносит он спустя несколько минут.

Думаю, так будет лучше. Иначе мы можем не совладать с собой. Обхватывает ладонями мое лицо заставляя посмотреть ему в глаза.

– Если бы ты только знала, как я хочу тебя, – говорит он. Отпускает меня и, не

оглядываясь, идет к выходу.

***

– Ничего не забыли? – спрашивает Сережа перед тем, как выйти из квартиры.

– Нет, – улыбаюсь ему в ответ.

Лина прыгает в нетерпении быстрее оказаться в гостях у своей подруги. После долгих уговоров я приняла приглашение Ингы поехать к ним на дачу, а Сережа с радостью

предложил нас подвезти.

Через полчаса мы останавливаемся возле дома, огороженного забором. Из ворот

появляется Инга, приветливо улыбаясь.Выходим из машины и обмениваемся

приветствиями.

– До вечера, хорошо вам отдохнуть, – Сережа тянется за поцелуем, но я уклоняюсь,

подставляя щеку. Мы не одни, и это меня смущает.

Он лишь смеется и запрыгивает вавтомобиль. Просигналив на прощание, уезжает, оставляя за собой клубы пыли. Ксчастью, Инга никак не комментирует этот момент. Девушка знакомит меня со своеймамой, на которую она очень похожа. Анастасия Семеновна

приветливая и радушнаяхозяйка. Сразу усаживает нас за стол и угощает чаем. Инга

говорила, что ее отец умер лет десять назад, а ее мама так и не вышла больше замуж.

Жила сначала ради детей, а теперь ради внучки.

После чаепития мы идем собирать клубнику, а дети плескаться в бассейне, под

присмотром бабушки. Ягод, действительно, очень много. Помимо них на участке много плодовых деревьев и грядок с овощами. Сразу вспоминаю, как трудилась дома в огороде.

– У мамы легкая рука. Вырастает абсолютно все, – говорит Инга, заметив мой

оценивающий взгляд, – к сожалению, – вздыхает, – это не передалось мне.

– Но внешность у тебя однозначно мамина.

Девушка улыбается и переводит взгляд на свою маму, которая что-то объясняет девочкам. Собрав все до единой спелой ягодки, мы возвращаемся на веранду. Общим голосованием решено лепить вареники с клубникой. Сначала мы укладываем спать детей, которые после свежего воздуха и бассейна моментально засыпают, а мы втроем устраиваемся за столом. За разговорами время летит незаметно, и вот уже на столе горячее блюдо.

– Жаль Маркуши нет с нами, – вздыхает Анастасия Семеновна, – он так любит их.

– Ничего, пусть брат отдохнет, еще успеет поесть вареников, вон еще и вишня будет, -рукой показывает на деревья в саду Инга, – ему отдых необходим, а то последнее время сам не свой, какой-то раздражительный.

– Это неудивительно, у него столько работы, – оправдывает сына мать, – скорей бы

вернулся домой.

– Мам, как только он приедет к тебе – мы налепим его любимых вареников с клубникой, – успокаивает Инга.

Сразу видно, что в их семье теплые отношения. То, как они говорят друг о друге с заботой, заставляет восхищаться. Едва мы приступаем к поеданиюароматных вареников, как раздается сигнал машины.

– К нам гости пожаловали что ли? – Анастасия Семеновна встает и выглядывает в окно, – Маркуша! Сынок легок на помине, – радуется женщина и выходит на террасу. Слышу

знакомый голос. У меня замирает сердце. Вареник вместе с вилкой выпадает из рук, ударяясь об стол разваливается и разбрызгивает все вокруг. В дверях появляется он – мой кошмар, который как рок преследует меня всюду. Инга бросается ему на шею, крепко

обнимает и целует. Я сижу, вжавшись в стул, и мечтаю поскорее покинуть этот дом. Его взгляд скользит по родным лицам, а затем останавливается на мне. Сглатываю

подступивший ком и пытаюсь унять дрожь.

Глава 12

Марк пристально смотрит на меня. Отчего по коже пробегает легкий холодок. По его взгляду невозможно понять, о чем он думает. Щурится. Отводит взгляд от меня на

потрепанный вареник, валяющийся на полу. А потом его губы растягиваются в ехидной улыбочке.

– А как здесь эта криворукая оказалась? – поворачивается к сестре.

От его оскорбления вся моя нервозность уходит на второй план, сменяясь злостью. Он даже при своей семье не может сдержаться, чтобы не съязвить.

– Маркуша! – ахает Анастасия Семеновна, – Машенька наша гостья. Зачем ты так? – машет головой с укором. – С кем не бывает? Сейчас все уберем, – ласково улыбается мне. Затем поворачивается и выходит из кухни. Я вскакиваю и иду за ней.

Слышу голос Инги: – Марк, ты совсем сбрендил? Что это все значит? – возмущенно

произносит она. Я останавливаюсь и, затаив дыхание, подслушиваю, что ответит этот гад.

– А что я такого сказал? – фыркает Марк.

– Ну, во-первых, ты оскорбил нашу гостью. А во-вторых, откуда ты знаешь Машу? – тон у Инги строгий и требовательный.

– Да имел возможность познакомиться, – вздыхает, – с этой… неуклюжей Машей, -

насмехается гад.

Сжимаю кулаки. Ненавижу. Не желая больше слушать его гадости в свой адрес, быстро выхожу на улицу, где сталкиваюсь с Анастасией Семеновной.

– Машенька, ты уж прости моего сына.

– Вы не должны за него извиняться, – успокаиваю пожилую женщину. Каждый раз за него кто-то просит прощение. Все-таки Марку не помешало бы поучиться хорошим манерам.

– Он у меня хороший мальчик, – продолжает выгораживать его мама.

Да, конечно! Такой хороший, что хочется огреть его чем-нибудь. Вот его мама и сестра, действительно, хорошие люди. Но в семье не без урода.

– Анастасия Семеновна, все в порядке. Давайте, я сама уберу, – забираю у нее из рук совок и веник и возвращаюсь в дом.

Видимо, Марк и Инга говорили обо мне, так как оба замолкаютпри моем появлении.

Собираю вареник и снова выхожу на улицу. Возвращаемся мы уже вместе с Анастасией

Семеновной. Она начинает суетиться, расставляя столовые приборы для Марка. Садимся за стол, но аппетита как не бывало. Ковыряюсь в своей тарелке, стараясь не привлекать к себе внимание. В сторону Марка не смотрю, но все время чувствую на себе его взгляд. Вот умеет он испоганить мне выходные. Просто напасть какая-то.

– Сынок, как твоя командировка? Ты даже не заехал, как вернулся, и сразу улетел в

отпуск, – интересуется их мама.

– Все хорошо, мам. Почти все готового для подписания контракта. Остались некоторые штрихи, думаю, к осени подпишем. Партнеры должны приехать. Сами хотят все

посмотреть, куда деньги вкладывают, – произносит он глубоким голосом.

– Понравилось тебе в Италии? – Анастасия Семеновна внимательно смотрит на сына.

– Очень! – отвечает он, улыбаясь, – даже невестку тебе присмотрел, – чмокает мать в щеку.

– О, как? – удивляется Анастасия Семеновна и улыбается.

Я не пойму шутят они или всерьез разговаривают.

– Надеюсь, она не такая как Вероника? – недовольно хмыкает его мама.

– А чем тебе Вероника не угодила? – опять смеется Марк.

Анастасия Семеновна ничего не говорит в ответ, только вздыхает. Наверное, наслышана о похождениях своего сына. Не удивлюсь, если у него целый гарем. Обедает с какой-то

брюнеткой, выходные проводит со Снежаной, а отпуск проводит с Вероникой.

Моногамией здесь и не пахнет.

– Мамуль, – обнимает мать за плечи и слегка притягивает к себе, – она не такая,-

поворачивает голову и пристально смотрит на меня в упор, – она… особенная.

Звонок его мобильного прерывает наш зрительный контакт. Зачем я вообще на него

смотрела?! Злюсь сама на себя. Пусть женится хоть на Папе Римском! Главное, чтобы не слышать и не видеть его.

– Петрович, здравствуй! Случилось что? – Марк поднимается и выходит на террасу.

Инга замечает, что я ничего не ем, и начинает наполнять мою тарелку варениками.

– Ты не обижайся на моего брата.

Еще одна защитница «бедного» мальчика.

– Инга, перестань, – смотрю на нее укоризненно.

– Ладно, мне просто стыдно за его поведение. Но ваше знакомство, – улыбается. Неужели он во всех подробностях ей рассказал? – Можно было догадаться, откуда вы знаете друг друга. Теперь понятно, откуда вы знаете друг друга. Ты работаешь в кафе у Петровича, а он часто там бывает.

В дверях появляется Марк.

– Что хотел Аркаша? Случилось что-то? – интересуется Анастасия Семеновна.

Теперь я удивлена тем, что она, судя по всему, хорошо знакома с моим шефом.

– Нет, узнал, что я вернулся, вот и позвонил.

– Мам, а Маша работает в кафе у Аркадия Петровича, – говорит Инга. Ну, хоть кто-то

помимо меня зовет его по имени и отчеству.

– Правда? Замечательно. Аркаша очень хороший человек. Столько нам помогал после смерти Кости, – Анастасия Семеновна с тоской говорит о своем муже.

– Да, прекрасный человек и такой добрый. Оказывается, он еще помогает детям из

детского дома, – с восторгом произношу. Повисает неловкое молчание.

– Да-да, – наконец шепчет мама Инги и Марка.

Не понимаю, почему мои слова действуют на всех так угнетающе. Положение спасает, если можно так сказать, плач Адель. Все начинают суетиться. Инга уходит за дочерью и возвращается с ней на руках. Заметив Марка, девочка сразу просится к нему на руки. Он подхватывает ее и радостно целует в макушку. Я смотрю, как преображается его лицо, сбрасывая маску надменности и равнодушия. В нем столько тепла, счастья, любви. Опять невольно задумываюсь, а тот ли это человек? Он меняется как хамелеон.

– Как дела у моей куколки? – то, с какой нежностью он разговаривает со своей

племянницей, вводит меня в ступор, и я не сразу слышу обращение ко мне Инги.

– Лина тоже проснулась, – наконец до меня доходит смысл ее слов. Вскакиваю из-за стола и иду в спальню. Сестренка проснулась недовольная.

– Ну, что такое? – ложусь рядом с ней.

Лина хнычет и прижимается ко мне.

– Сейчас мы покушаем и пойдем во двор, – говорю я и глажу ее по головке.

– Мама, – хнычет и зовет свою маму Лина, разрывая мое сердце одним словом. Целую сестренку в висок и беру на руки. Разворачиваюсь и вижу в дверях Марка с Адель на руках. Он удивленно смотрит на меня, раскрыв рот. Я понимаю, о чем он подумал, и мне

становится смешно от этой мысли. С трудом скрываю улыбку. Пусть продолжает

думать, будто Лина моя дочь.

– Это моя подлуга Лина, – говорит ему племянница.

– Привет, Лина. Я – Марк, – тихо говорит он все тем же спокойным тоном, которым

разговаривал со своей племянницей. Сестренка смотрит на него исподлобья и ничего не говорит.

– Она немного не в духе,– объясняю яее поведение.

Марк внимательно изучает наши лица, сглатывает и кивает в ответ. Поднимаюсь на ноги с Линой на руках и направляюсь на кухню. Марк отходит в сторону, пропуская нас, а затем окликает меня по имени. Разворачиваюсь и смотрю на него в ожидании.

– Слушай, – замолкает, откашливается, прочищая горло, – в общем, извини меня за все те гадкие слова, что наговорил тебе в кафе и тогда на озере… и сегодня, – добавляет и шумно выдыхает, – и за мое поведение,– смотрит мне в глаза, – прости, – совсем тихо произносит он.

А ведь говорит гад так искреннее, что мне хочется и в правду поверить в его раскаяние.

– Не поздновато ли для извинений? – фыркаю я возмущенно.

– Лучше поздно, чем никогда, – отвечает Марк, улыбаясь.

– Ладно, твои извинения приняты, – отвечаю, плохо скрывая улыбку. Неужели мы и, правда, закопаем топор войны? Было бы неплохо. Очень сложно будет его игнорировать, когда у нас столько общих знакомых. Разворачиваюсь и ухожу, оставляя его с племянницей

стоять в дверях спальни.

– Все хорошо? – спрашивает Инга.

– Да, – честно признаюсь я, и она переключает внимание на мою сестренку. Ей даже

удается уговорить ее покушать.

Спустя несколько минут к нам присоединяются Марк и Адель. После нашего последнего разговора он стал молчалив, только иногда посматривает в мою сторону, но сразу

отводит глаза, когда наши взгляды встречаются.

Остаток дня мы с Ингой играем с детьми, а Марк помогает матери в прополке огорода. Я стараюсь не замечать его руки с играющими мускулами при каждом взмахе тяпки. Он уже успел переодеться в шорты и майку-борцовку. Я еще тогда на озере заметила, что этот парень физически хорошо сложен. Да и внешность у него приятная.

Неудивительно, что у него столько подруг. Наши взгляды встречаются, он слегка щурится, и улыбка едва касается его губ. Отвожу взгляд.Одергиваю себя, зачем я пялюсь на него. Вот дурында. Сосредотачиваю свое внимание на подруге. Так, за разговорами с Ингой, я не замечаю, как проходит время, и пора

возвращаться домой. Иду в дом, чтобы собрать вещи. Складываю их в сумку, выхожу из комнаты и сталкиваюсь в дверях с Марком.

– Уже уезжаете? – спрашивает он. Его руки в карманах шорт.

– Да, уже поздно, мы и так у вас в гостях с самого утра, – непривычно разговаривать с ним о простых обыденных вещах.

– Отвезти вас? – неожиданно для меня предлагает он.

– Нет, спасибо. За нами приедет… Сережа.

Просто кивает в ответ и уходит. Неужели думает, что Сережа мой муж? Но мне почему-то не смешно от этой мысли. Выхожу из дома и присаживаюсь с Ингой на крыльцо.

– Хороший сегодня был день, – тихо произносит она.

– Да, – соглашаюсь с ней. Сигнал автомобиля нарушает нашу гармонию. Беру Лину, и

выходим на улицу. Сережа с улыбкой встречает нас. Прощаемся с радушными хозяйками, обещая еще раз приехать, и садимся в машину. Мы отъезжаем, и я замечаю фигура Марка у забора, наблюдающего за нами.