Привет из прошлого. Или из прошлого с приветом

«Там где кончаются деньги – начинаются реформы».

По вековой традиции веры в доброго царя-батюшку народ стал искать виновных рангом пониже, хотя стрелочники уже были из ближайшего окружения первого российского президента.

Вот подслушанное мною излияние одного из сельских интеллигентов, ветеринара местного совхоза:

Живу в своем поселке плоховато,Живут здесь так же плохо кум и сват.Не выдают три месяца зарплату.Что делать?Кто, скажите, виноват?Не отрицаю, что-то покупаем,Но не «Мартини» и не «Хванчкару»,Глотнем, поморщимся и все переживаемО будущем:Проснемся ли к утру?Зимой мы, как сосульки, замерзаем,Я приглашаю в гости все куму,Ведь как согреться с ней, я точно знаю,Вот только не приходит.Почему?Друг заболел, а телефон отключенЗа неуплату – все, ему конец!Вопросом – почему так? – я измучен:Кто виноват?ккакой такой подлец?Довольно! Все! Тут бесконечно можноВопросы те мурыжить – кто и что.Ребята намекнули осторожно:Во всем виновен член один в пальто.Икнув два раза местным перебором,Все разъяснил мне Федька Фантомас,Мол, точно знает, что его зовут Егором,Но вот фамилия дурацкая – Чубайс.Теперь мне ясно, кто берет народ измором!Что делать? – стаканюгу щас допью,И побегу искать того Егора —Ему всю морду в кашу разобью!

Лишь к середине 90-х стало ясно, что ни Гайдар ни Чубайс не были главными в этой игре, хотя Чубайс, то ли по природной нелюбви к рыжим, то ли потому, что так и не ушел в тень стал именем нарицательным. До сих пор по нашим дворам гуляют рыжие мордатые коты с этим именем.

Вдохновители реформ – Чубайс и Гайдар

Для многих и сейчас остается загадкой каким образом Борис Ельцин, смог за год поднять свой рейтинг с нескольких процентов и повторно оказаться в президентском кресле?

Возможно, Аллан Чумак заряжал не только воду, но и спирт «Рояль» поступающий тогда в Россию эшелонами и пароходами. А что, прямо как в анекдоте советских времен:

Из Томска в Кремль поступила телеграмма:«Пришлите хотя бы два эшелона водки. Народ протрезвел, спрашивает, – куда царя-батюшку дели?»

После дефолта 1998 года доверие к власти было полностью утеряно. Народ понял, что его обманули в который раз.

Оставалось лишь сокрушаться как Игорь Иртеньев:

Родился я в двадцатом векеВ ночь на субботу с четверга.Еще полны были сусеки,Еще молочны были реки,Еще кисельны берега.

Ведь в счастливом детстве нас убеждали, что мы живем в

чудесной стране. И это было правдой, правда с горчинкой:

Нет, все же широка страна родная,Жаль, что давно ту песню не поют,И часовые пояса нас разделяют,Здесь спать ложатся – там уже встают.Живут у нас и на Охотском море,Все как один охотники поди,Ну а на теплом Сочинском на взморье,Девчата сочные, куда не погляди.В Воронеже навалом чернозема,А в Липецке так лип не сосчитать,А в Омске все законы знают Ома,Ну а в Орле всем хочется летать.А в Вологде, где кружево и масло,Резной ещё строгают полисад,А в этих, как их, наших Стругах Красных,Вовсю строгают красненьких ребят.Так и стоит завод в Петрозаводске,А может, заработает когда,Сощурили глаза все в Кисловодске,Такая уж там кислая вода.В Рязани ходят толпами мадонны,В Тамбове волки рыщут по углам,А в Магадане зоны, зоны, зоны,Ну а в Москве всЕ строят, строят храм.А в Курске куры хорошо несутся,В Кузбассе до сих пор полно угля,По всей России денюжки куются,А прячут их за стенами Кремля.Вот только я прошу, не возникайте,Мол, хватит здесь нам ахинею несть,Не верите? – Проверьте, поезжайте,И убедитесь – так оно и есть!

Это сейчас мы по прошествии времени можем посмотреть на пережитые годы с некоторой долей юмора и самоиронии. Да и то это могут сделать лишь те, кого жизнь и судьба пощадила. Тогда же многим было не до смеха, кто-то потерял своих близких, друзей, кто-то все свои накопления, кто-то мечты и веру в справедливость.

А еще и надежду, которая у всех умирала последней. У меня она еще теплиться…

Нам обещаютСтрану чудес,Подозреваю —Шельмует бес.Пропала Вера,За ней Любовь,Одна НадеждаБлефует вновь:Где ложь, где правда —Я разберусь…Не верю в Бога —Но помолюсь!

А как для нашего поколения все хорошо начиналось!..

ПРИВЕТ

ВТОРОЙ

ностальгический

Если уж чего и вспоминалось, то это детство. Пусть кто-то где-то и сочинял страшилки типа:

«Волосы седые на головке детской,

хорошо живется нам в стране советской!»,

На самом деле было все не так уж и страшно, а даже весело.

Во Владивостоке сухо,А у нас дожди все льют.Я сижу один под мухой,По стеклу дождинки бьют.Барабанят мелким градом,Даже звон стоит в ушах,Вспомнил я как мы с отрядомПроходили в лагерях.Там трубили нам горнисты,То подъем, а то обед,Наш вожатый выпив триста,

Вдруг ушел в «нейтралитет».

Мы ж оставшиеся двести,Положили на язык,Васька побежал к невестам,Я ж задумался и сник.Разошлись пути-дорожки,Васька больше по бабью,Я же в час по чайной ложкеТихо думаю и пью.Мысль поймал! Сижу довольный,Дождик льет, а я впотьмах,Тост поднял слегка фривольный:За свободу в лагерях!

Говорят, что освобожденные рабы иногда тоскуют по своим цепям. Но это несколько иное. Да, нас застраивали в колонны, повязывали галстуки, учили песням, типа:

«И как один умрем, в борьбе за это».

Но мы тогда, совершенно не задумывались, зачем надо было «за это» дело умирать. Мы собирали металлолом и макулатуру, сажали деревья и переводили стариков через дорогу. Мы почти все были беззаботными у нас была вся жизнь впереди. Верили что будем жить при коммунизме, тем более Никита Сергеевич клятвенно к 1980 году его пообещал. Так что попасть туда в тридцать лет было совсем неплохо.

Правда, вначале 60-х мне пришлось не раз отстаивать часовые очереди за хлебом. Возможно, именно тогда на контрасте обещаний с действительностью в народе и родилась мысль, ставшая анекдотом:

«Коммунизм в отдельной стране построить можно. Только кто в этой стране будет жить?»

Тем не менее, с середины 60-х жизнь стала налаживаться. В магазинах появился не только хлеб, но еще и сыр, масло, мясо, колбаса. А в универмагах (универсальные магазины) образовались залежи безвкуснойодежды и обуви.

Организовались первые садоводства, где трудовой народ выращивал овощи, фрукты и ягоды. Не знаю как у кого, но у меня от того времени осталось устойчивое отвращение к варенью из черной смородины. Во-первых, я ужасно не любил ее собирать, а во-вторых, меня настойчиво кормили этим засахаренным продуктом, одновременно требуя за это хороших отметок.

В первый класс меня отправили в серой униформе, в которой присутствовали фуражка с кокардой и ремень. В школьный набор входили пенал с перьевыми ручками, чернильница и сине-зеленые тетради в клеточку и линеечку, где на обложке было написано:

Помни всегда, открывая тетрадь,Что Ленин учился на круглые пять.

На уроках нам рассказывали о подвигах советских людей в гражданской и отечественных войнах и конечно же о пионерах героях. Среди последних образцом честности был Павлик Морозов, который, если кто подзабыл, откинув родственные связи «заложил» своего родителя. Помню, однажды я был здорово обескуражен, когда в разговоре на кухне при упоминании этого самого Павлика, сосед дядя Леша, процедил: «В семье не без урода». Но обдумывать такие заявления желания не было, ведь мозги у нас не так были повернуты, чтобы чего-то обдумывать. Видимо потому мы часто пересказывали внутри дворовые стишки с определенным подвохом, принимая их за чистую монету:

Хорошо, что наш Гагарин,Не еврей и не татарин,Не бурят и не узбек,А наш советский человек!

Юность тоже прошла, а вернее просквозила с чувством первой школьной любви и жаждой новых открытий. Страна осваивала космос, кругом пели уже другие песни: «И на Марсе будут яблони цвести». Все это было пропитано огромным патриотизмом, которое продолжало в нас жить и в студенческом возрасте, когда вроде бы пора было принимать взрослые решения, но…

Как это было все давно,о, Боже мой!Когда нас призывали к коммунизму,И словно на сеансе спиритизма,Пред нами Ленин был всегда живой.Нам говорили: – повернем мы реки вспять,Сады посадим и в цветах утонем,Америку конечно перегонимИ будем яблоки им с Марса поставлятьА нам же это было все до фени, —Куда зовут нас представительные дяди,У нас рубахи были все в губной помадеЗа те года сейчас и платим пени.Зовут вернуться, повернуть все вспятьНо мы уже давно умнее сталиНа светлом прошлом зубы обломали, —Жаль молодым вот все «до лампочки» опять!

Сейчас это большая ценность

Ностальгия

Временной ностальгии подвержены практически все. Сколько раз от нашего старшего поколения мы слышали:

«Вот в наши времена и утки были жирнее и девушки красивее».

К этому вполне можно добавить – и вода была мокрее, и водка крепче.

Первые ощущения, они всегда бывают самыми яркими и остаются в нашей памяти на всю жизнь, и первая любовь и первая рюмка. Трудности если и были, то не столько у нас сколько у родителей – во что нас одеть и чем накормить?

С начала 70-х до начала 80-х пошла спокойная размерянная жизнь с постепенным улучшением благосостояния граждан и заполнением малогабаритных квартир коврами и хрусталем. В программе «Время» нас уверяли, что мы живем правильно и чуть ли не лучше всех.

А и правда, выпить было можно, закусить есть чем, а что еще человеку надо?

Именно о тех застойных временах и ностальгировал мой знакомый в середине 90-х:

Однажды на голову что-то мне упало,И неприятно было мне сперва,Потом наоборот приятно стало,Как будто бы чужая голова.И будто снова я во временах застоя,Я молодым себя и сильным ощутил.И хоть и был на выходе с запоя,Но ощущенье будто месяц я не пил!Залез в карман – там рубль сорок восемь,Да, на портвейн должно бы мне хватить,Должок с соседа пять рублей испросим —И погуляю! Чтобы вам так жить!Куплю грамм двести докторской колбаски,В томате кильку – тридцать три копья,Пузырь московской – это ж просто сказка!На опохмел оставлю два рубля.Включу я телевизор черно-белый,Под чмоканье генсека так идет!Собрался было я идти на дело,Но радио услышал – идиот.Оно всем голосом гнусавым разъясняло:Подорожало все с сегодняшнего дня,И голова моя на место сразу встала,А как задумано красиво было, бля…

наш руководитель «Застоя» причмокивал и любил целоваться

Ну, с водкой и килькой в томате перебоев не было. Правда с мясом происходила метаморфоза и на прилавках лежало «нечто». Вот как это обыгрывалось в анекдоте:

Встречаются два приятеля.– Ты не знаешь, как теперь скот забивают на мясокомбинатах?– Да вроде электротоком.– А я думаю, гранатами подрывают, в какой магазин не зайдешь – одни головы да копыта.

Все, конечно, знали, куда исчезает остальное – под прилавок, откуда его можно было заполучить лишь знакомым мясника, или любому в обмен на услугу или за переплату. Такое положение наблюдалось больше в провинциальных городах, в Москве и Ленинграде дефицит был не так заметен, да и марку с трудом, но старались держать. Вот еще один анекдот того времени на эту же тему:

Одессит в Ленинграде читает вывески на магазинах «Ленмясо», «Ленрыба», «Ленмолоко».– Я не знаю как там в Херсоне, но у нас в Одессе точно не разрешат «О де мясо», «О де рыба», «О де молоко».

Когда умер Брежнев, я сам видел, как люди плакали. Видимо многие чувствовали, что с ним закончилась определенная эпоха, жизнь пусть и монотонная, но предсказуемая. И они не ошиблись.

Оговорка радиокомментатора на похоронах Андропова:

«Все политбюро в полном составе идет к могиле» —

оказалась в какой-то мере пророческой.

После введения свободных цен у основной массы людей, простых тружеников и пенсионеров, подгибались коленки, в тот момент, когда они проходили мимо прилавков, которые быстро начали наполняться импортным ширпотребом. Народ не сразу осознал то, что было утеряно и еще пытался шутить:

Нет, ребята, я считаю, сгорячапогребли мы Леонида Ильича!Помер? Мало ли что помер! Что ж с того?Вон другой Ильич лежит – и ничего.Тот лежит Ильич, а этот бы – сидел,оставаясь как бы вроде бы у дел.И, насупившись, молчал бы, как живой,покачнешь его – кивал бы головой…Я не знаю, что за дурость! Что за прыть!Лишь бы где-нибудь кого-нибудь зарыть!Ни носков теперь, ни сахара, ни клизм…А какой был развитой социализм!..Евгений Лукин

Деньги теряли вес на глазах. Именно тогда тысячу рублей стали называть куском, ведь за нее в начале 90-х можно было купить только кусок колбасы. Люди стали все чаще жаловаться и на помутнение в голове и ослабление других частей тела. У меня это невольно зафиксировалось:

Сны меня давно не посещают —Эротические, я имел ввиду,И, похоже, что-то мне мешает —Я грешу немного на еду.То ли мне калорий не хватает,Витамины может быть не те,Ну а может что-то выгораетКогда жарю на своей плите?А когда откушав блин горелый,(У меня же масло – дефицит),Я невнятно ощущаю телоИ в глазах по странному рябит.И за этой странноватой рябью,Словно у Ван-Гога и Де-гаНе воспринимаю стать я бабью,Не волнует грудь или нога.А волнует то, что вымираетВся страна, хотя и нет войны,И народ все больше забываетЧто такое эротические сны.

Кстати о хлебе и вине. Большая часть людей в начале девяностых ностальгировала именно по этим, в советские времена доступным по цене и самым необходимым продуктам. В одной из самиздатовских книжек провинциального поэта, я нашел этому прямое подтверждение:

В столовой ели хлеб бесплатно,Стояли соль, горчица, перец.Вино там пили аккуратно —Нам в коммунизм хотелось верить.

Тем временем прилавки заполнялись бросовыми импортными товарами, имеющими броские этикетки и непомерную цену. Появившаяся на экранах телевизоров реклама помогала взгревать эти цены, но порой очень раздражала. В народе даже родились контр-рекламные отбивки:

«Упса» – хороший аспирин, —Вот только после пучит, блин!Хоть памперсов значенье велико, —Зато без них ходить легко!На сеновал ее, пожалуй, не зови —Пока не купишь ей «Понтин Про-Ви».Хоть каплю заподозрил, что ты трус, —Купи для подстраховки «Олвейс – Плюс»!Жаль поздновато завезли к нам «Бленд-а-Мед»,Когда уже зубов здоровых нет.

Здесь надо немного оговориться. «Понтин Про-Ви» – шампунь, «Олвейс-Плюс» – женские гигиенические салфетки, ну а «Бленд-а-Мед» – зубная паста.

В киосках и ларьках появились не только шоколадные батончики «Сникерс» и «Марс», но и страшно дефицитные в советские времена коньяк «Наполеон» и ликер «Аморетто», причем по вполне доступной цене. Если в начале 80-х в Крыму я видел «Наполеон» по 36 рублей (10 бутылок водки), то здесь он соответствовал всего 2—3 бутылкам родного зелья.

На столах у простых тружеников по поводу и без повода появлялись пузатенькие пятизвездочные бутылки, с красивой этикеткой. И хотя на вкус он соответствовал среднему самогону, все делали вид, что пьют божественный напиток.

Но когда народ катастрофически обнищал тут-то и появился новый продукт – голландский спирт «Рояль».

Его производили по некоторым данным, в Польше. Повальное увлечение им, наблюдалось в 90-е годы прошлого века, когда водка была по талонам.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.