Первая леди ночи. Серия «Истории любви»

– К рыбе я отношусь настороженно, – улыбнулась Ева. – Среди них иногда попадаются хищники.

Я медленно поднял на нее глаза, отрываясь от меню. Она сказала это просто так или на что-то намекает? Теоретически, если человек обладает яркими особенностями своего знака зодиака, то вычислить его не очень трудно. Особенно психологу. Только имеет ли сказанное отношение ко мне?

– Думаю, можно спокойно прожить бок о бок с какой-нибудь рыбешкой и не узнать, что она на самом деле хищник, – предположил я, наблюдая за ее реакцией.

– Вы правы. Только я не об этом.

– А о чем? – поинтересовался я, чувствуя, что чего-то не понимаю, но ответ получить не успел, потому что к нашему столику подошла официантка, и я стал делать заказ: два овощных салатика, две порции запеченного с сыром мяса, два кофе и мороженое с орешками (получив согласие Евы).

Девушка ушла, и мы опять оба замолчали. Тему для разговора я так и не придумал. Ева выручать меня не хотела или не могла. Чтобы банально потянуть время, я, несмотря на поздний час, позвонил секретарше и все-таки попросил ее еще раз пересмотреть отчет, особенно уделив внимание цифрам. Лена заверила меня, что обязательно все еще раз пересмотрит, и я отключился.

Ева осматривалась на новом месте, поэтому я тоже последовал ее примеру. Это было даже не кафе, а скорее маленький ресторанчик с небольшими столиками из толстого дерева, накрытыми тяжелыми на вид скатертями бордового цвета. На окнах висели плотные красно-коричневые шторы до самого пола, на каждом столе в подсвечниках горели маленькие свечки, распространявшие вокруг себя нежный желтоватый свет. Вообще в зале было довольно темно, поэтому свечи создавали интимную обстановку. Наверное, если находиться здесь с любимой женщиной, то непременно покажется, что весь мир начинает кружиться вокруг вас двоих, унося далеко-далеко, и вокруг никого не остается.

Краем глаза заметил, что Ева смотрит на меня, и вот наши взгляды встретились. Понятия не имею, как такое получилось, но я абсолютно точно знал, что она думает сейчас о том же, что и я. Она улыбнулась краешками губ, и я вдруг понял, что напряжение спало. Стало спокойно и очень уютно, даже несмотря на то, что мы продолжали молчать. И ничего на меня уже не давило. Порой такое состояние не возникает, даже если находишься с очень знакомым человеком. А ведь я не знаю о Еве практически ничего. Точнее, практически ничего такого, что сказало бы мне о том, какой она человек, чем интересуется, какой у нее характер. Я все-таки не психолог, чтобы видеть человека по его частным характеристикам. И от кого я нахватал таких выражений?

Снова подошла официантка. Пока она расставляла блюда и приборы, я разлил в бокалы вино. Девушка пожелала нам приятного аппетита и удалилась. А мы принялись за еду.

Утолив первый голод, я поинтересовался у Евы, где она работала до прихода к нам в Центр.

– Начинала в школе, потом попала в местный следственный изолятор. В качестве психолога, конечно. Продержалась три месяца. Впрочем, сейчас я бы поработала где-нибудь в мужской исправительной колонии. – Перехватив мой удивленный взгляд, она добавила: – Это на самом деле очень интересно и необходимо профессионально. Но моя подруга уговорила меня поработать как частное лицо, у нее лицензия тогда была на это. Проработала с ней года три, и все это время присматривалась к вам. Нарабатывала опыт. Ну и в конце концов попала сюда.

– Надеюсь, не разочаровались? Может быть, работать без непосредственного начальства лучше?

– Только не для меня. Здесь есть возможность самореализоваться, можно проводить интересные эксперименты, правильно и наиболее полно анализировать их, да и работать с конкретной информацией.

– Но ведь и там и здесь вы помогали людям решать их проблемы.

– Разумеется, но меня больше интересует исследовательская работа, просвещение народных масс, чтобы хоть на чуть-чуть нуждающихся людей стало меньше.

– Разве это возможно? Мне кажется, люди всегда страдали, будут страдать, и испытывать психологические трудности. Потому что на протяжении всей жизни будут терять и приобретать, любить и ненавидеть, испытывать трудности на работе и с детьми. Я не прав?

– По большей части, да. Просто очень много проблем возникает, когда люди становятся заложниками мифов и стереотипов.

– Например?

– Например,… ко мне обращались люди, которые жаловались на свой темперамент. Мол, они настолько меланхоличны, что им ничего не хочется делать, их ничего не интересует. Им себя жаль, но они ничего не могут с собой поделать, а окружающие люди считают их никчемными, вымещают на них злость. Да и сами они считают себя ни на что не способными. И вот приходит такой человек и говорит: «Вот если бы у меня был другой темперамент, не такой плохой, как этот,…если бы темперамент можно было менять, я бы…» И начинают мечтать о том, что бы они сделали в таком случае, какими бы интересными людьми стали.

А ведь проблема вовсе не в темпераменте. Просто люди нахватались где-то обрывочных знаний, и это им не помогает, а наоборот только мешает. Конечно, в любом учебнике по психологии написано, какие отрицательные черты преобладают у меланхолика. И в свете написанного, такая фраза как «богатые и тонкие натуры» или просто не воспринимается или воспринимается тоже негативно. Вот и все. Вот человек и думает, что все его проблемы от темперамента. А на самом деле, скорее всего из-за низкой самооценки или отсутствия интереса к жизни. И попробуй убеди, что человек сам создает себе проблемы. Да и что я тогда могу поделать, если по их же словам изменить ничего уже нельзя. Вот я что имею в виду. И чем больше подобных мифов будет рождаться, тем больше людей попадут под их влияние.

– Другими словами, каждый темперамент по-своему хорош?

– Ну да. Только надо помнить, что понятия «хорошо – плохо» во многом субъективны. Я привела пример, касающийся темперамента, и таких примеров можно привести много. А еще меня просто убивает, когда приходится помогать людям, пострадавшим от шарлатанов.

Я согласно кивнул головой, соглашаясь, что от этого сейчас страдает очень много людей. Неужели они сами не понимают, насколько глупо поступают. Настоящие целители не дают объявлений в газеты и тем более не берут огромные деньги за свои «сеансы».

– По-моему, сколько примеров не показывай, люди все равно поймут только тогда, когда сами попадут в такую ловушку.

– Вот именно, – качнула головой Ева, – и как раз наша задача предотвращать эти обманы, чтобы человека, пришедшего приворожить возлюбленного, не пришлось лечить потом еще и от тяжелого невроза.

– Да уж, – отметил я, – круг проблем обширен.

– А вы, я так понимаю, по основной профессии…

– Экономист, если не вдаваться в подробности.

Ева кивнула, как бы подтверждая, что так и думала, и посмотрела куда-то за мою спину. Я тоже оглянулся и увидел, что на сцену вышла певица в длинном до пола платье фиолетового цвета. Я знал, что тут не бывает развлекательных программ, но по каким-то дням выступали джазовые или психоделические команды. Кроме певицы на сцене уже стоял за инструментом клавишник, и сидела на высоком стуле скрипачка.

В это время музыка, до сих пор играющая в зале, смолкла. Посетители стали оглядываться на сцену. Лишь некоторые были так увлечены самими собой, что не обращали ни на кого внимания.

– Судя по всему, – предположила Ева, – сейчас будет что-то очень лиричное.

Я пожал плечами и развернулся обратно. Она продолжала разглядывать выступающих, а я вновь наполнил бокалы вином. В мерцающем свете свечей оно буквально искрилось и переливалось разными оттенками: то становилось алым и почти прозрачным, то темнело и походило уже на густую кровь.

Засмотревшись на эту красоту, я не заметил, как солистка начала петь. Первые строки песни были настолько осторожными и хрупкими, как будто певица еще не решила, что будет петь. Ее голос буквально лился рекой, завораживая настолько, что абсолютно все в зале вдруг замолкли и обратили взоры в сторону сцены. Голос ее оказался довольно низким, а я примерно через минуту поймал себя на мысли, что не только не понимаю слов, но и не могу понять, отчего. Настолько слова перетекали из одного в другое. И лишь различив слово amore, стало понятно, что девушка поет по-итальянски.

Ева слушала солистку, подперев голову рукой. И где-то сзади меня голос все набирал силу, и пение становилось все более чувственным.

– Талантливая девушка, – тихо сказала Ева, по-прежнему не отрывая глаз от сцены. – Петь так, чтобы было понятно без слов, дано не всем.

– А о чем она поет? – задал я вопрос, хотя не сомневался об ответе.

– О любви, конечно. Я вообще-то не очень люблю такую музыку, но как-то уж искренне она поет.

Действительно, музыка увлекала за собой в какие-то неведомые мне доселе дали, а время как будто замедлило свой бег. Мы говорили обо все на свете, хотя конечно беседа наша не была очень содержательной. Скорее наоборот, я так и не узнал ничего интересного из ее жизни. Как у всех малознакомых людей, тем для разговоров было много, а Ева оказалась очень интересной собеседницей. И уже через некоторое время у нас обоих возникло ощущение, будто мы знакомы уже давно, но на некоторое время расставались и сегодня встретились вновь. Беседа лилась свободно, слова находились сами по себе, а смех ее был искренен и улыбки естественными. Ее глаза горели, вино в бокалах пылало пурпурным огнем, голос певицы на сцене обволакивал любовью и нежностью, так что казалось, будто она поет лично тебе, и не было никакого дела ни до чего и ни до кого. Я, пожалуй, первый раз за последние месяцы позволил себе полностью расслабиться и забыть на время о проблемах и делах. И видел, что первоначальная скованность у Евы тоже куда-то исчезла.

Конечно, мы больше разговаривали на темы нерабочего характера, я говорил Еве комплименты. Правда заметила, что первые два она всерьез не восприняла, а третий приняла как-то настороженно.

– Я что-то не так сказал? – осторожно поинтересовался я после очередного комплимента, на который она отреагировала удивлением, хотя мне могло и показаться. Каким-то странным мне казался этот вечер, и я обычные вещи воспринимал как определенные знаки.

– Да нет, что вы. Вам, наверное, показалось, – поспешила успокоить меня она.

– Ева, – я накрыл ее ладонь своей, – я думал, мы с вами можем быть достаточно откровенными.

– Правда, все нормально. Ну, просто я не очень люблю все эти хвалебные речи. Точнее, я им не верю.

– Комплиментам или мужчинам, которые их говорят? – Спросил я, полагая, что она оценит вопрос как шутку.

– Вообще-то мужчинам. Что во мне есть хорошего, я итак знаю. – Она засмущалась и быстро добавила: – Но не в вашем случае. То есть вам я почему-то верю.

Странно, что она не перевела все в шутку и ответила серьезно, хотя я был уверен, что она поняла меня правильно.

– Если принять поговорку, что женщина любит ушами, за аксиому, значит, я исключение из правил, – она грустно улыбнулась. – Я не очень верю словам, больше доверяю глазам.

– И что же говорят вам мои глаза?

– То, что ваши глаза согласны с вашими словами.

– Знаете, Ева, – сказал я ей тогда, осмыслив услышанное, – я первый раз встречаю девушку, которая настороженно относится к комплиментам даже по поводу своих деловых качеств. Тогда, наверное, за всякие сальные шутки от вас вполне можно получить по лицу.

Ева пожала плечами.

– Ну почему же. Они хоть правдивы и прямы. А то скажут про красивые коленки, и поди догадайся, что за этим стоит.

– А что, под «красивыми коленями» можно понять что-то еще?

– Разумеется.

Я опять удивился, но виду не подал.

– Ну, тогда позвольте сказать, что у вас потрясающе красивые пальчики с изумительными ногтями, и я бы их с удовольствием перецеловал.

Сам не знаю, зачем я это тогда сказал. Она интересная женщина, но, наверное, была бы права, если бы встала и молча ушла. Все-таки я ее начальник и не должен позволять себе такие вещи. Или наоборот, как раз из-за этого она бы в любом случае не ушла.

Что я хотел показать своими словами? Абсурдность ее слов? Желание проверить их на практике? Не знаю.

А она… Она неторопливо убрала свои руки подальше от моих глаз и с интересом посмотрела на меня. Мне от одного этого взгляда уже стало неловко, но то, что она потом сказала, просто лишило меня дара речи.

– Мне очень приятно, что вы видите во мне не только коллегу, но и женщину. А так как мы не на работе, это вполне естественно, поэтому не стоит мучить себя.

Максим встал и нервно заходил по комнате, собираясь с мыслями. Потом подошел к окну и, спрятав руки в карманах, постоял так несколько минут. Наконец развернулся и взглянул на сидящую в углу девушку.

– Как я уже сказал, какое-то время я просто сидел и чувствовал себя юнцом, первый раз пришедшим на свидание со взрослой дамой. Все приходящие мне на ум слова и фразы казались никчемными и неестественными, и произнести их значило второй раз упасть в ее глазах. А я итак, наверное, предстал перед ней не в лучшем виде, если она понимала меня лучше меня самого. Дернул же меня черт ляпнуть про ее пальчики, покрытые серебряным лаком. Лучше бы молчал и пялился на них в свое удовольствие.

Я даже пожалел, что отключил телефон. Он меня не раз выручал, когда в переговорах нужна была пауза, чтобы просчитать варианты или оттянуть какие-то моменты.

Когда тянуть больше было некуда, я все же заставил себя произнести:

– Прошу извинить меня, если я опять что-то не так сказал или обидел вас своими словами. Вы очень перспективный сотрудник в нашем Центре, интересный собеседник и просто молодая привлекательная девушка. А ладони у вас на самом деле очень красивые. Ну и все остальное я сказал, чтобы вы не гадали, что я имею в виду на самом деле.

Она меня поняла. Не могла не понять. Правда, тогда я не знал, что по-другому просто и быть не может. Теперь знаю. Только ее уже рядом нет. А тогда она засмеялась, и ее смех показался мне звоном колокольчиков. В нем не было ничего осудительного, и когда я это понял, то тоже улыбнулся.

– Вы знаете, я сегодня у девчонок журнал какой-то дамский смотрела, так там написано, что флиртовать со своим начальством очень опасное дело, а к флирту со стороны шефа нужно относиться настороженно, а еще лучше его вообще не допускать. Вот я и думаю, сколько же каждый из нас сегодня пунктов корпоративной этики нарушил?

Вот тут я уже задумался серьезно, ведь я действительно никогда не позволял ни себе, ни другим ничего подобного и об этом я уже говорил, но сегодня… кроме как флиртом это ничем не назовешь. Вот так вот легко я прокололся по собственной глупости.

– По-моему, вы в очередной раз поставили меня в неловкое положение, – с трудом выдавил я.

– Ну почему же, вы могли просто отвести меня домой, или уходить от тем, кажущихся достаточно «скользкими», а сейчас могли строгим голосом пригрозить мне, чтобы я не распускала язык и вообще вела себя прилично. И тогда уже я оказалась бы в неловкой ситуации.

Мелодичная и экспрессивная музыка, только что казалось обитавшая где-то под потолком, вдруг стала опускаться вниз и плавно стелиться у ног подобно клубам искусственного дыма. Она завлекала и мешала думать.

– Я думаю, если бы вы видели, что я готов грубо вас оборвать на полуслове, то не стали бы говорить подобное. А вообще вы конечно правы, лично я сегодня совершаю глупость за глупостью, осталось только выпить с вами на брудершафт и станцевать пару вызывающих танго.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.