Как сильно ты этого хочешь? Психология превосходства разума над телом

Более буднично, хотя и не так поэтично, как Нурми, можно изложить эту идею так: с точки зрения психобиологической модели предел выносливости – исключительно проявление деятельности мозга. Биологическая составляющая здесь не более чем способ введения внешних раздражителей в мозг, влияющий на его проявление. Английский нейробиолог Винсент Уолш даже предположил, что спортивные соревнования – единственное достойное испытание для человеческого разума, даже более серьезное, чем сугубо умственные упражнения по решению дифференциальных уравнений: здесь вызов скорее предназначен разуму, а не телу.

Если вы считаете это преувеличением, подумайте вот над чем: если уж на то пошло, наши мышцы вовсе не нужны для участия в изматывающем соревновании, равно как и для любой иной формы движения. Их можно полностью заменить. Сейчас больные с параличом рук и ног способны контролировать механические конечности силой мысли через электроды, прикрепленные к их голове. И близок тот день, когда жертвы полного паралича смогут соревноваться в беге, находясь в своем механическом каркасе или вообще удаленно. Получат ли такие кибератлеты способность двигаться вечно? Нет. Их возможности ограничатся мозгом, как это всегда происходило у здоровых атлетов, тренирующихся на выносливость.

Контролировать механическое тело с помощью одних мыслей – задача не из легких, хотя именно механическое тело выполняет всю работу, потому что оно не делает всю работу. Примерно после 30 минут кормления себя механической рукой пользователь словно натыкается на стену: усталость лишает его сил сделать очередное движение. Эта ситуация практически не отличается от состояния горного велосипедиста, преодолевающего последний подъем перед финишем. В обоих примерах изнеможение, наблюдаемое в мозге, есть результат ментальных усилий заставить тело – не важно, биологическое или механическое – выполнять работу дальше.

В отличие от науки, признавшей психологическую основу пределов выносливости только в последнее время, здравый смысл подсказывал истину давно. Что мы имеем в виду, когда заявляем, что человек что-то вынес? Мы хотим сказать, что он прошел через некий тяжелый опыт. Путешественник может вынести 36 часов ходьбы по холодным горам зимой, или моряк может вынести семь дней без сна во время тренировочной программы SEAL с выразительным названием «Адская неделя» (как довелось моему отцу когда-то во Вьетнаме). Но вынести в любом случае приходится именно опыт, а не биологическое воздействие холода или бессонницы. Если бы турист не чувствовал холод или моряк – усталость, не было бы и повода поздравлять их с пройденным испытанием.

Атлеты, соревнующиеся на выносливость, по определению укрепляют ее. Они выносят бесконечные часы тренировок, ограничения, аскетичный образ жизни, не говоря уже о разнообразных видах боли. Но прежде всего этим атлетам необходимо вынести не столько само усилие, сколько восприятие усилия. Этим выражением современные ученые описывают, «насколько трудно», по словам спортсменов, ощущается данное упражнение в определенный момент. Это и есть основная концепция психобиологической модели пределов выносливости. Не что иное, как восприятие усилия отпугнуло меня когда-то в забеге в 1982 году, в результате чего я отказался от титула лучшего бегуна школы. И то же восприятие усилия, согласно данным современной науки, толкает велосипедиста на ускорение на последнем горном подъеме, когда сил уже не осталось, или парализованную женщину – на новые мысли и движения механической руки после 30 минут напряженной работы. В любых обстоятельствах именно оно определяет пределы выносливости. Самое важное открытие в мозговой революции в спорте на выносливость, так же как и самая важная истина для любого атлета, звучит так: человек не сможет добиться успеха в спорте на выносливость, пока не изменит свое восприятие усилий.

Даже такая, казалось бы, сугубо физическая концепция, как тренировка, отвечает этому принципу. Тренировка повышает физические способности спортсмена, но в то же время изменяет его способность к восприятию усилий. Чем лучше его форма, чем легче ему даются плавание, езда на велосипеде, бег и любой другой спорт с любой заданной скоростью – и поэтому улучшаются его результаты. Если физические способности атлета повышаются, но при этом не происходит соответствующего изменения в восприятии усилий, результаты улучшить не удастся из-за его психологической неспособности использовать свои улучшенные физические качества.

В реальности такой сценарий никогда не реализуется. Восприятие усилий – главное звено в сопротивлении тела приказам рассудка. Чем лучше подготовлен атлет, тем меньшее сопротивление оказывает его тело. Таким образом, получается, что улучшенные физические способности всегда ощущаются атлетом.

Множество факторов, напрямую воздействующих на мозг атлета, также способны изменить его восприятие усилий и тем самым улучшить его результаты. Некоторые из этих факторов влияют на внешние проявления (например, скорость), непосредственно зависящие от потраченных усилий, как это происходит на тренировке. Один из таких факторов – тормозной контроль, то есть способность оставаться сфокусированным на целеполагающих стимулах (таких как бегущий впереди соперник) в присутствии отвлекающих стимулов (например, воспоминание о проигранном этому же сопернику прошлом забеге). Исследование 2014 года, предпринятое Сэмюэлем Маркорой и опубликованное в European Journal of Applied Psychology, продемонстрировало, что когнитивный тест, утомляющий тормозной контроль в работе головного мозга, увеличивает восприятие усилий и ухудшает результаты забега на пять километров. Годом спустя исследователи в Падуанском университете писали в своей статье в журнале PLOS ONE, что бегуны с относительно высокими показателями проявления тормозного контроля продемонстрировали лучшие результаты в ультрамарафоне.

Другие факторы повышают уровень воспринимаемого усилия, которое спортсмен способен переносить. Очевидным примером здесь можно считать мотивацию. Главным образом благодаря высокой мотивации мне удалось повысить сопротивляемость восприятию усилий и преодолеть ощущение своей беспомощности как атлета.

Не все спортсмены, тренирующиеся на выносливость, чувствуют себя беспомощными и уязвимыми, но, если учесть сам характер выбранных ими видов спорта, всем им приходится сталкиваться с психологическими барьерами, и все эти барьеры если не напрямую, то косвенно связаны с восприятием усилий. Если бы бег не был таким чертовски трудным спортом, атлетам были бы неведомы минуты сомнений, или предстартовой лихорадки, или послесоревновательной депрессии, или ментального выгорания, или тревоги. Даже самые распространенные ошибки тренировки, в частности перетренировка, уходят корнями в страх перед страданиями.

Психологи используют термин адаптация, чтобы описать поведенческий, эмоциональный и когнитивный ответы личности на дискомфорт или стресс. Тренировки на выносливость практически полностью связаны как раз с дискомфортом и стрессом, а значит, здесь крайне важна адаптация. Бегуну необходимо заставить работать свои мускулы. Работа мозга при этом – адаптация. Но вот ведь загвоздка: мускулы способны выдать только то количество работы, к которому может адаптироваться мозг. А значит, виды спорта, требующие выносливости, на самом деле – игра «разума над мускулами».

В видах спорта, требующих выносливости, успешной адаптацией будет любое поведение, мысли, эмоции или всё вместе – то, что обеспечивает лучшие результаты. Иными словами, успешная адаптация в этих видах спорта – любой ответ на дискомфорт и стресс, положительно влияющий на восприятие атлетом усилий, а также повышающий уровень усилий, на который он способен, или улучшающий его результаты.

Одни методы адаптации могут быть эффективнее других. Прикинуться больным, чтобы избежать дискомфорта на беговой дорожке, как я делал в выпускном классе, – один из примеров малоэффективного метода. Умение вдохновиться примером лучших атлетов, чтобы быть готовым к новым степеням дискомфорта, обретенное мной на втором этапе спортивной карьеры, – пример более эффективного метода адаптации.

Чтобы полностью раскрыть свой атлетический потенциал, вам придется научиться гарантированно адаптироваться к тем видам дискомфорта и стресса, которые неизбежны в спорте на выносливость. Начните с восприятия усилий и затем переходите к таким областям, как, например, страх поражения. Вы должны распознавать эти вызовы и практиковаться в совершенном владении искусством адаптации, позволяющем преодолевать каждое из этих препятствий с наибольшей эффективностью. Для такого высокого уровня владения искусством адаптации я сам использую термин ментальное соответствие.

Традиционная спортивная психология слабо помогает в достижении ментального соответствия. До эпохи мозговой революции, когда разум и тело воспринимались как две отдельные системы и когда биологией объяснялись практически все проблемы (хотя на самом деле не объяснялось ничего), психологии в сфере спорта отводилось скромное место. Эта дисциплина была представлена каким-то беспорядочным набором техник, совершенно оторванных от физического уровня (например, визуализация достигнутой цели) и по большей части не имевших к спорту отношения. Одни и те же приемы практиковались на абсолютно всех спортсменах: начиная с тех видов спорта, где восприятие усилий почти не играло роли (например, бейсбол), и кончая теми, где в этом восприятии заключалось все (спорт на выносливость).

Революция сознания потребовала появления в спортивной психологии новых подходов, которые базировались бы на психобиологической модели формирования восприятия усилий и тем самым отвечали бы на специфические требования развития выносливости у атлетов. Современная психология отличается от старой двумя ключевыми аспектами. Во-первых, она концентрируется прежде всего на развитии ментального соответствия, или адаптационных способностей, которые прямо и опосредованно сказываются на отношении атлета к уровню воспринимаемых усилий, необходимому для улучшения результатов. Это и есть психология разума, превалирующего над мускулами.

Во-вторых, в этой новой психологии спорта на выносливость роль спортивного психолога перекладывается на самих атлетов. Почему? Да потому что единственный надежный способ стать мастером адаптации к дискомфорту и стрессам в соревнованиях на выносливость – испытать все это самому. Никакие сеансы визуализации или упражнения на достижение цели не помогут вашему разуму подавить сопротивление тела в самые тяжелые моменты состязаний. Укрепление ментального соответствия требует, чтобы спортсмен сам испытал, что значит выкладываться по полной. Никто не сделает этого за вас и даже не проведет вас через такие испытания. В конце концов, адаптация – это ответ на дискомфорт и стресс, иначе она просто не возникает.

Однако быть самому себе спортивным психологом означает не просто обучаться на собственном тяжелом опыте. Нужно четко видеть принципиальную разницу между слепой борьбой с испытаниями и осознанным стремлением преодолеть их, изначально понимая их природу и выбирая для этого методы, доказавшие свою эффективность на примерах других атлетов. Глобальная задача новой психологии выносливости – наделить атлетов этим знанием, чтобы им не приходилось заново изобретать велосипед в попытках преодолеть дискомфорт и стресс своего вида спорта и чтобы они могли успешно справляться с ролью собственного личного психолога.

Лучший источник знаний о самых эффективных методах адаптации в спорте на выносливость – это истории лучших спортсменов в этих видах спорта. Те приемы, к которым прибегают великие спортсмены для преодоления самых устрашающих и наиболее распространенных ментальных барьеров и достижения лучших результатов, – по определению самые действенные методы адаптации для всех атлетов. Чемпионы могут быть превосходными ролевыми моделями в области спортивной психологии не хуже, чем в областях тренировок или питания. Если ваши ментальные навыки не превышают уровня хорошиста, не может быть и речи о том, чтобы подняться на высшие ступени пьедестала в соревнованиях на выносливость. Ни один атлет, каким бы талантливым он ни был, не добьется победы на современных международных соревнованиях, если не сумеет обуздать неистовую мощь собственного разума и не доведет до максимума свои усилия, чтобы выложиться полностью и достичь наилучшего результата. Подумайте, насколько достижения Хантера Кемпера превзошли мои, хотя по физическим данным он был не лучше.

Чтобы учиться у чемпионов, недостаточно просто выслушать истории их триумфа. Нам важно знать, как правильно эти примеры интерпретировать. Какова важнейшая глубинная сущность препятствий, преодоленных мастерами спорта на пути к победе? Как толковать адаптационные способности, пущенные в ход в борьбе с этими препятствиями лучшими из лучших, чтобы извлечь из них полезные уроки? Без ответов на эти важные вопросы нам не удастся использовать для своего развития примеры великих атлетов. И здесь нам на помощь приходит психобиологическая модель выносливости. Анализируя примеры из карьеры элитных атлетов с помощью принципов современной науки, мы сможем получить практические уроки и понять, как применить эти принципы к собственным атлетическим испытаниям.

Именно такая комбинация жестокого и болезненного опыта и его научной интерпретации подтолкнула меня ко второму этапу спортивной карьеры, связанной с видами спорта на выносливость. Когда я был всего лишь лучшим бегуном своей школы, мне не было дела до научного толкования тех страхов, что тянули меня назад. Равным образом я не имел понятия, что даже лучшие спортсмены терзаются точно такими же страхами. Став зрелым триатлетом и бегуном, я сумел нейтрализовать эти внутренние страхи, успешно выполнив для самого себя роль личного спортивного психолога, вооруженного научными знаниями о нейрофизиологической природе страхов и вдохновленного примерами лучших атлетов, продемонстрировавших самые эффективные способы борьбы с этой напастью. Накопленная таким образом мудрость не победила страхи сама по себе, но наделила меня необходимыми ресурсами для активного использования личного спортивного опыта в процессе достижения ментального соответствия.

Цель этой книги – помочь вам стать самому себе спортивным психологом, компетентно и эффективно практикующим новую методику в видах спорта на выносливость. На этих страницах вы не найдете новых техник и упражнений, это удел традиционной спортивной психологии. Вместо этого я предложу вам истории реальных побед, одержанных лучшими из лучших в мировом сообществе спортсменов, соревнующихся на выносливость. Рассмотренные с точки зрения психобиологической модели тренировки выносливости станут для вас прекрасными поучительными примерами.

Во время любого соревнования что-то внутри каждого атлета (теперь мы уже знаем, что это «что-то» – восприятие усилий) заставляет задаться простым вопросом: «Как сильно ты этого хочешь?» Чтобы оценить свой потенциал в качестве атлета, вы должны ответить: «Очень сильно». Потом вам необходимо будет это доказать. Это легко выполнить на словах, но трудно на деле – намного труднее, чем соблюдать график тренировок, ограничения в диете и носить определенную обувь. Но вот что я вам обещаю: после прочтения этой книги ваше отношение к спорту на выносливость изменится раз и навсегда.

Глава 1. Забег – это как танец на углях

На пресс-конференции, устроенной за день до старта Чикагского марафона 2010 года, приехавший защитить свой титул победителя Сэмми Ванджиру[12] признался, что чувствует себя готовым к забегу всего на 75 процентов. И он не преувеличивал. Всего за три недели до этого Сэмми подхватил кишечную инфекцию, заставившую его пропустить несколько чрезвычайно важных дней тренировок. Атлет всерьез планировал отказаться от выступления в Чикаго и вместо этого месяцем позже выйти на старт марафона в Нью-Йорке.

Если бы проблема заключалась исключительно в кишечном вирусе, вряд ли Сэмми задумывался бы над таким жестким решением. Дело в том, что 2010 год у 23-летнего героя из Кении вообще не задался. Тренируясь перед апрельским марафоном в Лондоне, где он также собирался защитить свой титул, Сэмми споткнулся и вывихнул правое колено. Он все равно вышел на старт, однако травма оказалась столь серьезна, что ему пришлось сойти с дистанции за 10 миль (16 километров) до финишной черты. В том забеге победил эфиопский спортсмен Тсегайе (Цегайе) Кебеде[13] – единственный, кто мог считаться достойным соперником Сэмми. Кебеде пришел к финишу вторым после Сэмми на предыдущем марафоне в Лондоне и завоевал бронзу на Олимпийском марафоне в Пекине в 2008 году, когда Сэмми получил золото. Кебеде был среди заявленных участников марафона в Чикаго 2010 года, и, возможно, это повлияло в итоге на выбор Сэмми, решившего не отказываться от забега, несмотря на недостаточную подготовку. Эти два спортсмена делили первое и второе места в соревнованиях World Marathon Majors – двухгодичных сериях с призовым фондом в полмиллиона долларов (эквивалентным 26,5 миллиона в кенийской валюте) для спортсмена, набравшего самое большое количество очков. Сезон 2009–2010 годов должен был завершиться в Нью-Йорке. Поскольку в этот раз не ожидалось участия других претендентов на приз, он должен был достаться Сэмми или Кебеде – тому из них, кто пришел бы первым к финишу в Чикаго, если бы все сложилось как надо.

После неудачи, постигшей Сэмми в Лондоне, он со своим тренером Федерико Росой вылетел в Италию, где прошел курс интенсивного лечения поврежденного сустава. В июле Сэмми вернулся к соревнованиям, для начала выступив в полумарафоне на Сицилии, однако колено продолжало сильно беспокоить его, и он снова сошел с дистанции. Следующим в его календаре стоял сентябрьский марафон в Берлине. Сэмми не стал в нем участвовать, сосредоточившись на предстоящем забеге в Чикаго. Даже с учетом полученных в итоге дополнительных четырех недель у него уже не оставалось времени на новые перерывы в тренировках.

Однако избежать их не удалось. Не успело полностью восстановиться колено, как случилась новая травма – теперь уже в пояснице. Атлет все же продолжал тренировки, преодолевая боль, но, едва начав приходить в форму, снова заболел: на этот раз причиной стал кишечный вирус.

Во время лечения Сэмми понял, что по-прежнему хочет принимать участие в забеге, несмотря на недостаточную подготовку, хотя бы ради того, чтобы не позволить Кебеде увести из-под носа полумиллионный приз. Роса неохотно поддержал это решение и настоял на том, чтобы Сэмми бежал осторожно, держась следом за лидерами в надежде замедлить темп их бега и тем самым сохранить силы для финишного рывка.

Тактика осторожного бега никогда не удавалась Сэмми. Лучшее определение для его стиля выступлений – дикая агрессия. Даже на Олимпийских играх он поразил зрителей своим рывком прямо со старта. Олимпийский марафон всегда считался соревнованием на тактику и терпение, даже если он не проходит в тридцатиградусную жару в Пекине. Сэмми прошел первую милю за 4.41; это выше темпа мирового рекорда. Уже на этом этапе только 19 спортсменов сумели удержаться за ним. На отметке 10 километров ведущая группа сократилась до восьми человек. Один за другим его соперники сдавали позиции. Последние несколько миль Сэмми пробежал в гордом одиночестве и пересек финишную черту с результатом 2:06.39, улучшив олимпийский рекорд почти на три минуты. Многие наблюдатели называли это величайшим марафоном всех времен. Сэмми был тогда 21 год.

В Чикаго 10 октября 2010 года не было жарко, хотя день выдался теплым. Было около 18℃, когда в 7:30 утра был дан старт соревнований. Сэмми занял указанное ему место в конце ведущей группы. Шадрак Косгеи, один из пейсмейкеров, привел группу из 12 атлетов-африканцев к отметке в пять километров со временем 15.03 – довольно невысокий темп. Кебеде, в пурпурно-черных трусах и майке, держался за Сэмми вплотную.

Федерико Роса, следивший за спортсменами из двигавшейся перед ними машины для VIP-персон, отлично видел, как Сэмми теряет терпение. Известный своей щербатой улыбкой, олимпийский чемпион был готов выскочить из группы, совершив один из своих знаменитых рывков с по-детски раскинутыми слегка распрямленными руками, держа широко растопыренные пальцы на уровне бедер. Он уже выдвинулся на пару дюймов вперед, но тут же опомнился, поник и вернулся в конец процессии.

«Не делай этого!» – мысленно внушал ему Роса.

Куда там! Уже на четырнадцатом километре Сэмми полетел вперед. Растолкав плечами пейсмейкеров, он поднял темп с 3.00 до 2.54 на километр. Следом за ним почти так же легко ускорились все бегуны, кроме одного. Однако это случилось все еще слишком рано. Только Роберт Черуйот[14], многократный победитель Бостонского марафона, не поддался на этот рывок. Как ни в чем не бывало он продолжал держаться позади группы.

Сэмми, несмотря на то что сам затеял это ускорение, очень скоро почувствовал себя немногим лучше, чем человек, попавший под автобус. Все внутри него сжалось от страха: ноги в этот день явно отказывались ему служить, как обычно. Молодой кениец замедлился, пропуская вперед соперников одного за другим. Общая скорость стала такой, что Черуйот без труда снова занял свое место в группелидеров.

Зато теперь пошел вперед Кебеде, как будто почувствовал слабость своего главного соперника. Он пока не сделал ничего особенного, однако противники понимали, что его попытка отрыва – вопрос времени. Первая серьезная атака началась на 28-м километре. Черуйот снова отстал, и на этот раз окончательно. А потом началась настоящая бойня.

На 32-м километре Кебеде сделал второй рывок, отчего и без того потрепанная группа лидеров моментально раскололась. Пятеро из оставшейся восьмерки – включая марафонца с результатом 2:05 Винсента Кипруто[15] и полумарафонца с результатом 59 минут Дерибу Мерга[16] – испарились без следа, как будто их смыло. Ррраз! И нет.

Среди лидеров остались лишь Сэмми и 20-летний эфиопский атлет Фейиса Лилеса[17], пробежавший весной этого года в Роттердаме марафон за 2:05.23. Лилеса отчаянно, корча гримасы, пытался преследовать Кебеде. В отличие от предыдущего рывка, этот оказался успешным. Было что-то завораживающее в том, как эфиоп с застывшим лицом уходил от одного за другим от своих преследователей, пока не остался в одиночестве. Он с легкостью отвечал на любые их попытки ускориться и оставался впереди них не меньше чем на два шага.

На подходе к 37-му километру трое атлетов, бежавшие один за другим, плавно повернули налево с Уэнуорт-авеню на 33-ю улицу. Кебеде снова сделал рывок. Лилеса не сумел ему ответить. Сэмми в отчаянном порыве ускорился, непроизвольно запрокинув голову. Его плечи были напряжены, на лице застыло обреченное выражение скалолаза, на глазах у которого начинает рваться страховка. Его внимание полностью сконцентрировалось на тех двух метрах, что отделяли его от Кебеде: он словно забыл, что до финишной черты оставалось еще почти пять километров. Все дальнейшее зависело от того, что случится сейчас. Но вот два метра растянулись на четыре, а четыре – на восемь. Страховка лопнула. Сэмми утратил надежду.

Вместе с ним утратили надежду и его болельщики во всем мире, следившие за соревнованиями по телевидению или интернету. Многие успели выразить свое отчаяние в сообщениях на фанатских сайтах, наблюдая за бесславным концом марафона и оплакивая необычное для кенийца смирение.

«Кебеде выиграл, черт!» – написал один из разочарованных поклонников Ванджиру на letsrun.com.

Никого из зрителей, видевших все, что происходило в тот момент на улицах Чикаго, не стоит винить в слишком поспешном осуждении Сэмми. В конце концов, кениец бежал не «сам по себе», и это не был «забег на время», как для атлетов из других стран. Для него такая концепция была неприемлема. Когда кенийский атлет принимает участие в забеге с целью победить, он либо сразу занимает место ведущего, либо держится вплотную к ведущему так долго, как только может. Он будет отвечать на каждую попытку отрыва, независимо от того, насколько близко его силы подошли к нулю. Если даже ответ на атаку виртуально может оказаться роковым и из-за него будут потеряны пять минут на последних десяти километрах, в результате атлет придет восьмым, он пойдет на это. Потому что, если ты не выиграешь, все равно – восьмое место ты займешь или какое-нибудь другое.

Американский бегун, отстающий на 20 метров от лидера марафона, когда до финиша осталось пять километров, может показаться хитрецом, который решил придержать остаток сил для последнего рывка. Но Сэмми-то был кенийцем, и его отказ от преследования лидера мог означать лишь одно: у него больше не осталось сил.

Сэмми понимал это лучше кого бы то ни было. И пока Кебеде продолжал увеличивать разрыв, мысли олимпийского чемпиона обратились к человеку, бежавшему за ним. Его цель резко изменилась: не выиграть в забеге (с последующим щедрым вознаграждением), а удержать второе место, что также сулило немалую награду. Но именно в эту секунду Кебеде едва заметно сбавил темп. Он задал такую жесточайшую скорость, что и сам не смог ее удержать. Воспрянув духом, Сэмми обнаружил в себе ментальные силы, необходимые для сокращения разрыва; то же произошло с Лилесой. Снова марафон превратился в соперничество трех атлетов.