КВЕСТ

Сергей Деркач

КВЕСТ

Пролог

У раздорожного камня, держась за руки, стояли двое. Каменистая, безжизненная почва, на которой ничего не росло, тянулась до самого горизонта. Над их головами низко висело темно-серое небо, которое, казалось, жило своей жизнью. Оно то вспучивалось, то опадало. Сотканные из странной материи смерчи иногда тянулись к земле, но, не дотянувшись, втягивались обратно. Иногда по небу пробегали молнии, освещая тех, кто стоял на мертвой земле. Ни ветра, ни шелеста, ни грома, только полная тишина.

Двое, Он и Она, молча смотрели на камень, словно ожидали чего-то. Одежда их была странная. Она, как живая, менялась каждое мгновение, превращаясь то в простенькие брюки и рубаху навыпуск и платье-сарафан, то в камуфлированный комбинезон, который носят сталкеры-одиночки. Складывалось впечатление, что эти двое примеряли на себя не одежду, а роли, как артисты в театре перед спектаклем. Их лица были сосредоточены, никакой мимики, жестов, только молчаливая сосредоточенность.

Они обменялись взглядами, не произнеся ни слова, но постороннему наблюдателю, находись он рядом, могло вполне резонно показаться, что глаза этих двоих гораздо красноречивее слов.

Он кивнул.

Она отрицательно покачала головой.

Его брови слегка взметнулись вверх.

Ее свободная ладонь слегка погладила воздух, словно рядом находилось какое-то животное.

Он кивнул и поднял голову вверх.

В тот же миг с неба начал опускаться небольшой смерч. Он опускался до тех пор, пока не коснулся земли рядом с Ней, а потом быстро ушел вверх, оставив частичку себя на тверди. В небе снова полыхнуло. Молнии, змеями извиваясь по небесной тверди, стали сплетаться над головами этих двоих. Их сверкание становилось все ярче, и в какой-то момент к земле сорвался огненный столб. Когда он погас, рядом с Ней стояла крупная собака.

Он кивнул.

Она повторила его жест.

Пес нетерпеливо переступил с лапы на лапу.

Они одновременно дотронулись до камня.

В тот же миг в этот мир ворвался ветер. Он несся над землей, поднимая пыль, сшибаясь с камнями и небом. Раздался вой потревоженного воздуха и грохот первого грома.

От камня в разные стороны побежали три тропинки, постепенно превращаясь в неширокие дороги. По мере их проявления, на земле начали прорастать трава, деревья. Вскипающее небо превратилось в бесконечный поток туч, готовых вот-вот разродиться дождем.

Рождались новые миры.

Он и Она посмотрели на творение рук своих, улыбнулись, а потом шагнули в камень и исчезли в нем вместе с собакой.

«КВЕСТ» был готов к работе.

Глава 1

– Вот что я вам скажу, Андрей Аркадьевич, – сказал доктор Симонов, пристально глядя на посетителя. – Не все так плохо с вашим сыном, как может показаться на первый взгляд. По результатам бесед и тестов у вашего Саши сильно обострено чувство одиночества и обиды, еще есть чувство страха, что он потеряет вас, как потерял свою мать. Пресыщенность жизнью в его неполные пятнадцать только усугубила положение вещей. У мальчика развилась не только постоянная потребность в острых ощущениях любой ценой, но и чувство вседозволенности и безнаказанности. И все это для того, чтобы обратить на себя внимание отца. Ребенок не задумывается, хорошо он поступает или плохо, – только бы увидеть отца, услышать его голос, коснуться его руки, почувствовать, что не безразличен, что нужен. Он уже не выбирает средства – об этом свидетельствует последний случай. И поймите: дальнейший сценарий развития событий стандартный в таких ситуациях – адреналиновая или наркотическая зависимость, что, в конце концов, приведет к одному результату: смерть или, в лучшем случае, увечье на всю жизнь. И отследить, уберечь сына вы не сможете, ибо, если я правильно понимаю, ребенок никогда ни в чем не нуждался, все получал по первому же требованию. Все, кроме внимания со стороны родителей.

– И что же вы посоветуете? – бизнесмен Прокофьев посмотрел на доктора.

– Есть один вариант, – осторожно продолжил доктор. – Но дело в том, что…

– Я оплачу все, сколько бы это ни стоило.

– Не сомневаюсь. Но дело не только в деньгах. Дело в том, что в нашем институте разработана принципиально новая система помощи в подобных случаях. Она дорогостоящая, поэтому провести пробные тесты мы пока не в состоянии. Я хотел бы предложить вашему сыну пройти, так сказать, пробные испытания.

– Доктор, вы сами-то понимаете, что только что сказали?

– Успокойтесь, успокойтесь, уважаемый Андрей Аркадьевич, – Симонов поспешно встал и подошел к посетителю. – Это новейшая компьютерная система, созданная в форме игры «КВЕСТ» и воздействующая на подсознание человека. Скажу честно. Так как система экспериментальная и еще не апробирована, так сказать, на людях, риск, пусть и небольшой, есть. Но это не значит, что вашему сыну что-то угрожает. Во-первых, ее разрабатывали лучшие специалисты страны, как в области программного обеспечения, так и в области психологии и новейших компьютерных разработок. Во-вторых, мы скажем правду вашему сыну, и поверьте мне, что с его стремлением к острым ощущениям он вряд ли откажется. И, в-третьих, когда ваш сын успешно пройдет лечение по системе «КВЕСТ», когда мы убедимся, что система работает, откроются широкие перспективы для ее применения в рядовых клиниках, а первопроходцем будете вы с сыном. Ваше самолюбие вряд ли такой факт потешит, а вот для мальчика это будет очень престижно – создастся ситуация успеха, что, снова-таки, положительно отразится на его состоянии. Решайтесь.

– Я рассчитывал на совершенно иное лечение, – разочаровано произнес бизнесмен. – Сеансы терапии, гипноз, лечение таблетками, наконец.

– Это длительный процесс. Уверен, что в лечении медикаментозными препаратами особой необходимости нет, а сеансы будут действенными, если вы найдете время для сына и будете строго следовать моим рекомендациям, иначе потратите свои деньги и время впустую. Вы готовы к этому?

– Доктор, мне рекомендовали вас как лучшего специалиста в области психотерапии. Не заставляйте меня разочаровываться в вас.

– Отнюдь. Итак, вы готовы уделять сыну намного больше времени, нежели до сих пор? Я имею в виду, что вы должны забыть о работе минимум на полгода, лично отвозить и привозить сына со школы, иногда вместе делать уроки, ездить на рыбалку, смотреть кино, в общем, делать все то, что вместе делают обычные отцы с обычными сыновьями.

– Шутите, доктор? У меня очень плотный график. Все расписано на год вперед…

– В таком случае, – голос Симонова стал вкрадчивым, – вам стоит либо искать другого специалиста, либо отбросить мысли о плохом и довериться мне. К тому же, смею вас заверить, что это испытание будет проходить еще один ребенок того же возраста, что и ваш сын. Это необходимое условие для теста программы «КВЕСТ». Мы подбираем его по параметрам, необходимым для успешного лечения вашего сына. Можно сказать, что второй ребенок будет своеобразным донором для Саши. Сейчас я расскажу вам суть программы. У вас будет три дня для принятия решения. Повторяю, риск есть, но и ситуация далеко не ординарная. Итак…

Андрей Аркадьевич Прокофьев до глубокой ночи размышлял над предложением доктора Симонова, взвешивая все за и против, раз за разом перечитывая описание системы «КВЕСТ», результаты тестов и терапевтических бесед его сына, выводы врача. Эх, если бы можно было все бросить и просто провести полгода, год с сыном! После смерти жены Прокофьев с головой погрузился в работу, и через десять лет его небольшая фирма по производству бытовой техники переросла в мощное предприятие с миллиардными оборотами. Увлеченность бизнесом (точнее, попытка уйти от реальности и одиночества, душевной боли), талант руководителя и предпринимателя сделали свое дело. Предприятие процветало, перспективы открывались с каждым годом все шире и шире, банковские счета росли. Ослепленный успехами, работой, перспективами, Прокофьев не заметил, как сначала отдалился, а потом потерялся за горизонтом забот его Саша. На мелкие сигналы Андрей Аркадьевич просто не обращал внимания, потом отмахивался, мол, перерастет парень. Но, когда четырнадцатилетний сын, вскрыв отцовский бар, напился коньку, а затем, сев за руль одной из машин, учинил в городе ряд аварий, Прокофьев испугался не на шутку. И дело было не в ответственности – все ДТП удалось замять, благо, деньги и нужные люди были в достатке. Прокофьев вдруг отчетливо понял, что его сын стоит на краю пропасти, за которым – ничего, кроме смерти. Нужно было срочно принимать меры.

Он навел справки и встретился с доктором Симоновым, лучшим специалистом в своей области. После двух месяцев психотерапевтических бесед и кучи тестов доктор огласил свой приговор. Черт, как все не вовремя! Ему нужно всего полгода, каких-то шесть месяцев, чтобы по максимуму разобраться со своими делами и заняться сыном. Он бы вжался, он бы сумел! Но доктор был неумолим: времени нет. Через три-четыре месяца мальчик может стать полностью неуправляемым.

Прокофьев снова и снова перечитывал бумаги. Решение далось ему нелегко.

Утром в кабинете доктора Симонова раздался звонок.

– Это Прокофьев, – прозвучал в трубке твердый голос. – Я согласен.

Глава 2

В кабинет Симонова вошел мужчина лет тридцати пяти, высокий, немного полноватый, начинающий лысеть, с легкой ироничной улыбкой на губах и с чуть сумасшедшим огоньком в глазах. Одет он был в потертые джинсы и мятую рубаху навыпуск.

– Вызывали, Дмитрий Иванович? – скорее утверждал, чем спрашивал вошедший.

– Садись, Макеенко, – жестом руки Симонов указал на стул. – Как наши дела по «КВЕСТУ»?

– Все деньги исчерпаны, к сожалению, – пожал плечам Макеенко. – Мои личные запасы тоже.

– Намек понял. Есть две новости: хорошая и очень хорошая. Начну с первой: Прокофьев перечислил сегодня необходимую сумму на счет нашего центра, так что монтаж и настройка модели «КВЕСТ» продолжается. Вторая новость: на все про все у тебя три недели.

– Оп-па! А почему не сутки? – Макеенко заерзал на стуле.

– Потому что через три недели начинаются летние каникулы, Юра. К этому времени все должно быть настроено и проверено. В эксперименте будет участвовать сын Прокофьева.

– Я один не справлюсь.

– Бери на подмогу, кого хочешь, делай, что хочешь, хоть сутками сиди в лаборатории, но система должна быть готова в срок. Прокофьев покрывает все расходы.

– Я так понимаю, Дмитрий Иванович, что всей правды вы нашему спонсору не сказали.

– А это уже не в твоей компетенции, Юра. Иди, работай.

Макеенко буркнул «авантюра» и покинул кабинет. Симонов задумался. Юра был прав. Если Прокофьев узнает правду – конец всему. Его, ведущего специалиста по психотерапии, не возьмут ни в одну больницу даже санитаром. Но уверенность в успехе и грандиозность замысла не позволяли отступать. Если сделать все правильно, откроются такие перспективы, что, пожалуй, Нобелевская светит. Да и победителей, как известно, не судят.

Симонов отмахнулся от этих мыслей. Слава и особенно деньги его интересовали постольку, поскольку позволяли заниматься любимым делом, помогать людям. И если эксперимент пройдет успешно, сколько безнадежно больных и инвалидов можно будет поставить на ноги! Доктор не сомневался в Макеенко и его команде: этот парень и его помощники просто живут своим детищем. Потому и ходят помятыми, что сутками зависают в лаборатории. В наше время таких почти не делают.

От размышлений оторвал телефонный звонок. Звонил Костя Антонов из Винницы, зав. отделением травматологии областной детской больницы.

– Привет, Дима, – густой бас заставил отодвинуть трубку от уха. – Чем занимаешься?

– Да все тем же, – радостно отозвался Симонов. – Рад тебя слышать, бродяга! У тебя как? Режешь и штопаешь, а потом штопаешь и режешь?

– Бывает. Но все делаем аккуратно и со вкусом, помня поговорку: семь раз просвети на УЗИ, и один раз отрежь.

– По делу звонишь аль так, время скоротать?

– По делу. Выполнил я, кажется, твою просьбу.

– Ну-ну! – Симонов даже подался вперед. – Да не тяни ты кота за…

– В общем, поступила к нам два месяца назад девочка, двенадцати лет. ДТП. Отец погиб, мама практически не пострадала, отделалась переломом руки и порезами мягких тканей лица. С девчоночкой дело обстоит хуже. Переломы ног, сотрясение головного мозга, множественные ушибы, в том числе и позвоночника. По моему профилю работы там было мало, но за ребенком до последнего времени я приглядывал регулярно. Мама раз в неделю привозила девочку на осмотр. На прошлой неделе должен был состояться очередной осмотр, но никто не явился. Позавчера я сам наведался к ним домой – зацепила меня девочка чем-то – и на поверку оказалась интересная деталь. У ребенка отказали ноги. Просто так, без всякой причины.

– Такого не бывает. Причина всегда есть.

– Сам знаю. Вчера я привез их в клинику и провел всевозможные анализы. Спинной мозг не поврежден, кости срослись нормально, патологии нет. Я пообщался с мамой девочки и выяснил, что случилось все после посещения кладбища. На прошлой неделе мама впервые отвезла дочь на могилу к отцу. В машину ребенок сел сам, а вот выйти из машины не смог. Пришлось просить о помощи соседей. Как тебе?

– Н-да, – протянул Симонов. – Интересный случай. Данные скинешь?

– О чем разговор! В течение часа лови.

Они перебросились еще несколькими словами, и разговор закончился. А еще через час доктор Симонов уже внимательно изучал полученную по электронке историю болезни Марины Кравченко, четырнадцати лет, уроженке города Винница. В общем, случай не такой уж из ряда вон выходящий, но что-то заставляло еще и еще раз перечитывать документ. Нет, в его практике такие случаи бывали, но лечение иногда затягивалось на годы, и не всегда результат был положительным. Симонов нашел в истории телефон мамы девочки, набрал номер. После пятого гудка в трубке прозвучал приятный, но несколько настороженный женский голос:

– Слушаю вас.

– Ольга Игоревна Кравченко? – спросил доктор. – Здравствуйте.

– Здравствуйте.

– Меня зовут Дмитрий Иванович Симонов. Я руковожу центром психологической помощи в Киеве. Я узнал о постигшей вас беде, хотел бы помочь.

– А вы знаете?…

– Не беспокойтесь, Константин Витальевич Антонов дал мне о вас информацию.

На некоторое время в трубке звучала повисла тишина, а потом женщина спросила:

– Чем же вы можете нам помочь?

– Есть возможность поставить вашу дочь на ноги. Подробности мы могли бы обсудить при личной встрече. О деньгах не беспокойтесь. Оплату лечения берет на себя спонсор нашего центра. Так мы можем встретиться? Я приеду в Винницу в любое удобное для вас время. Хотелось бы пообщаться не только с вами, но и с Мариной. Вы не против?

– Нет, конечно, – теперь голос звучал несколько растерянно. – Я все время возле Мариночки, так что приезжайте.

– Спасибо. Если все будет нормально, послезавтра я приеду. До встречи.

Через день доктор Симонов выходил из своей машины возле дома на улице Киевской в Виннице. Дверь на третьем этаже открылась, на пороге возникла появилась молодая стройная женщина в черной косынке. Красивое лицо выражало усталость и какую-то отрешенность.

– Ольга Игоревна? – уточнил на всякий случай гость. – Я доктор Симонов, это я звонил вам.

– Да, конечно, проходите, – женщина пропустила гостя в прихожую и закрыла дверь. – Здравствуйте.

Доктор осмотрелся. Двухкомнатная квартира была небольшой. Обстановка была не сказать, чтобы скромная, но и особых излишеств не наблюдалось. Простенькая обстановка, не совсем новая техника: все говорило о небольших достатках семьи.

– Проходите в комнату, – хозяйка жестом пригласила гостя, закрывая двери. – Мариша, к нам гость.

Симонов прошел в небольшую комнату. Такая же скромная обстановка, не совсем новая мебель. Под стеклом серванта стояла фотография молодого мужчины в траурной ленте. На диване лежала худенькая, похожая на маму, девочка в спортивном костюме, и смотрела в окно. Рядом стояло инвалидное кресло. Услышав голос мамы, она повернула голову, посмотрела на вошедшего.

– Здравствуйте, – звонким голосом сказала девочка и поднялась на локтях.

– Здравствуй, Марина, – Симонов подошел к ней, присел на край дивана. – Меня зовут Симонов Дмитрий Иванович. Я доктор-психотерапевт из Киева.

– Дмитрий Иванович, что будете пить: кофе или чай? – спросила Ольга Игоревна, стоя в дверях.

– Чай, если можно, – попросил доктор. – Да, кстати, – он открыл портфель и достал большую коробку конфет, железную коробку печенья и пакет с фруктами. – Это нам приправа к чаю. Вы не против?

– Спасибо, – просто ответила Марина.

Пока Симонов складывал гостинцы на стол, в дверях снова появилась Ольга Игоревна с подносом в руках. Расставив чашки, ложки, чайник, сахарницу, она помогла Марине пересесть в кресло.

– Дмитрий Иванович, – хозяйка разлила напиток по чашкам, – хотелось бы услышать, чем же вы сможете нам помочь. Я в интернете кое-что вычитала про ваш центр, и, признаться, несколько озадачена. Как вы сами видите, особых денег у меня нет, но, если необходимо, я смогу продать квартиру…

– Извините, Ольга Игоревна, я перебью вас, – Симонов отхлебнул чаю и посмотрел на девочку. Марина с удовольствием ела конфеты, запивая их чаем. – По телефону я уже сказал, что лечение оплачивает наш спонсор. Слышали такую фамилию: Прокофьев?

– Конечно. Бытовая техника, продажа и обслуживание.

– Совершенно верно. Андрей Аркадьевич согласился помочь нам финансово, но, так сказать, не совсем на бескорыстной основе. Дело в том, что его сын нуждается в лечении, как и ваша Марина. В нашем центре создан аппарат, который сможет помочь детям, а также компьютерная система под названием «КВЕСТ». Система экспериментальная, новейшая разработка лучших специалистов нашего центра. Я ничего не хочу скрывать от вас и от Марины. Мы провели испытания прототипа, результаты показались нам обнадеживающими. Но есть один нюанс. Некоторые показатели оказались, так сказать, плавающими.

– То есть, на людях свой «КВЕСТ» вы еще не испытывали, – в голосе женщины прозвучали испуг и возмущение. – И решили сделать из моей дочери подопытного кролика!

– Все не совсем так, – осторожно ответил Симонов и отодвинул чашку с недопитым чаем. – Давайте не будем делать скоропалительных выводов. Дослушайте сначала меня до конца. Речь идет о полном восстановлении вашей дочери.

– Вот именно – моей дочери. Моей, понимаете? У меня кроме нее никого не осталось в этой жизни!

– Мама, – вдруг вмешалась Марина, умоляюще глядя на мать. – Пожалуйста.

Женщина несколько стушевалась под взглядом девочки.

– Разрешите, я продолжу, – Симонов кивнул благодарно Марине. – Я говорю обо всем открытым текстом, ничего не скрывая. Решение в любом случае принимать вам. Так вот. На людях система действительно еще не испытана. Необходимы добровольцы. Первым из них стал, как я уже говорил, сын господина Прокофьева Александр. Ему нужен напарник или напарница. Дело в том, что система построена на базе игры «КВЕСТ», это понятно из названия, и лучше всего, чтобы в ее работе участвовала группа от двух человек и более. В этом случае ожидаемый результат – наиболее эффективен. Не буду сейчас вдаваться в подробности, расскажу только суть.

Лечение проходит в форме виртуальной игры. Пилигримы, так мы назвали пациентов, которые будут проходить лечение «КВЕСТом», подключаются к виртуальной системе на уровне как сознания, так и подсознания, и проходят всю игру по этапам. Параметры системы настраиваются на каждого пилигрима индивидуально, учитывая их персональные данные о болезни, характере, особенностях организма, мозга в частности. В результате, к окончанию курса лечения, пациент с помощью своего подсознания сам излечивает себя от болезни. Таким образом можно лечить множество болезней, в том числе и рак. Скажу больше: навыки работы со своим подсознанием останутся на всю жизнь. От переломов костей они, конечно, не спасут, но ОРЗ, болезнь Боткина, рак, различные инфекционные заболевания, другие заболевания внутренних органов, даже, возможно, ДЦП – все эти заболевания пациент успешно сможет лечить сам, не обращаясь к специалистам. Кроме того, различные формы психологических и психиатрических заболеваний, саморегулировка тонуса организма. У Марины сейчас проблемы, связанные с подсознанием. Пройдя курс лечения «КВЕСТом», девочка навсегда избавится от болезни, как от кошмарного сна. Что вы думаете по этому поводу?

Женщина ответила не сразу. Она долго смотрела на дочь, потом зачем-то оглянулась на фотографию мужа, и, наконец, спросила:

– Как долго будет проходить курс лечения?

– По нашим расчетам – четыре-шесть недель, в зависимости от того, как быстро пилигримы будут проходить уровни. Вы, конечно же, будете жить вместе с Мариной на территории центра. Всем необходимым мы вас обеспечим.

– Насколько велик риск?

– Риск есть всегда, даже при лечении гриппа. Мы свели его к минимуму.

– И все же?

– От десяти до пятнадцати процентов. В худшем случае здоровье Марины останется на прежнем уровне, но я уверен, что наш центр вы покинете без посторонней помощи. О транспортировке тоже не волнуйтесь. Если вы согласитесь, я пришлю за вами комфортабельный автобус.

Ольга Игоревна снова задумалась.

– Я не требую от вас немедленного ответа, – сказал Симонов. – Время еще есть. Мы планируем запуск «КВЕСТа» в первых числах июня, с началом летних каникул. Вот мой телефон, – он протянул женщине визитку. – С нетерпением жду звонка. За сим позвольте откланяться.

Симонов улыбнулся Марине и вышел в прихожую. Открывая двери гостю, Ольга вдруг спросила:

– А чем болеет сын Прокофьева?

– У него проблемы психологического порядка. Попросту говоря, мальчишка сильно отбился от рук. Физически у него нет ни одного изъяна, он совершенно здоров. На этом, собственно, и построена работа системы. В такой работе оба пациента будут влиять друг на друга, ускоряя тем самым выздоровление. Вы что-то еще хотите спросить?

Ольга покачала головой.

– Тогда всего доброго. Жду вашего звонка.

Дверь за гостем закрылась. Женщина вернулась в комнату. Марина пристально посмотрела на мать. Ольга улыбнулась.

– Ты что-то уже решила, мама?

– Пока не знаю, – Ольга пожала плечами. – Нужно подумать. Боязно как-то. А ты что думаешь?

– Я хочу ходить и играть в квест по-настоящему. Я рискну, мама.

– Давай еще подумаем, хорошо? Время терпит.

Когда через два дня Ольга по телефону дала свое согласие на участие в программе, Симонов просто кивнул про себя. Он даже не сомневался в положительном ответе. Подготовка к эксперименту вступала в заключительную фазу.

Глава 3

«Лексус» бесшумно подкатил к главному входу в центр. Водитель вышел из машины, но открывать дверь пассажирам не торопился. Наоборот, он сделал несколько шагов в сторону и замер, оглядывая здание.

Андрей Аркадьевич и Саша сидели молча. Гнетущая тишина, словно густой туман, висела в салоне, не давала возможности нормально дышать. Чтобы не затягивать затянувшееся молчание, бизнесмен посмотрел на сына и сказал:

– Саша, я очень прошу тебя: сделай это. Пожалуйста. Это действительно очень важно.

– Для кого? – не глядя на отца, подал голос мальчик. – Ты ведь привез меня сюда, чтобы я не мешал тебе развлекаться на твоей работе, правда, папа?

– Нет, Саша, не правда. Это очень важно для меня и для тебя. Для нас. Сделай то, о чем я прошу, и обещаю: больше я просить никогда ни о чем не буду. Просто… Я боюсь потерять тебя, сын. Ты единственный человек на Земле, который столько значит для меня.

– А еще твоя работа, – Саша криво усмехнулся. – Ладно, отец, не парься. Продержусь как-нибудь месяц. Пока.

Он открыл дверь, охранник подскочил к машине. Широкая ладонь отца вдруг легла на плечо. Мальчик удивленно оглянулся. Его глаза встретились с глазами отца. В них Саша вдруг прочитал столько боли и надежды, что горький комок подступил к горлу. Да что же он делает, в конце концов? Вдруг захотелось, как в детстве, прижаться к папе всем телом, утонуть в его объятиях, скрыться от всех бед и напастей, сказать столько теплых слов, которые уже давно не произносил и столько раз порывался сказать. Саша почему-то был уверен: сделай он так, и все будет по-другому.

Но он не сделал ничего. Отвел взгляд, словно его это не касалось, вышел из машины и направился к дверям центра. Андрей Аркадьевич вздохнул, последовал за сыном.

Их уже ждали. Встречал сам доктор Симонов с двумя медсестрами и охранником центра. Он подал руку Прокофьеву-старшему, представился младшему:

– Зовут меня Симонов Дмитрий Иванович, я руководитель этого учреждения. Вас, Саша, сейчас проводят в ваши апартаменты, а я хотел бы уточнить некоторые детали с вашим отцом. Потом я проведу вам экскурсию по центру.