Черный проводник

Военное министерство

– Ваше превосходительство! Прибыл капитан Ролдугин.

– Просите его ко мне, – поднял голову от бумаг генерал Сомов.

Закрыв за спиною дверь, капитан сделал несколько шагов вперед и вытянулся.

– Ваше превосходительство! Капитан Ролдугин по выполнении задания прибыл в ваше распоряжение.

– Без чинов, господин капитан. Присаживайтесь, – генерал указал посетителю на кресло около стола. – Как добрались?

– Не без приключений, Виктор Петрович. Был момент – уже отходную читать собирался. Спасибо Проводнику – помог.

– Вовремя?

– Да еще как! Прямо как чертик из табакерки выскочил! Девять человек немцев-то было, так он семерых покосил! Я только по двоим и успел выстрелить. И потом, как через границу шли – так истинно Ринальдо Ринальдини! По кустам тихо пробирался, веточка не хрустнула. А я, как медведь, сучьями трещал! Аж пот градом тек, думал, что услышат немецкие стражники. Но Бог миловал – не заметили нас.

– Тихо, стало быть, прошли?

– Тихо, Виктор Петрович. Ну, а дальше-то намного проще было. Маршрут проработан был, надо думать. И билеты куплены, и номера в гостинице – все организовано по высшему разряду.

Генерал молча покивал, соглашаясь с собеседником.

– Замечания какие-нибудь?

– Никаких, Виктор Петрович. Все было правильно.

– Ваше мнение, Олег Иванович, очень много для нас значит. Подумайте еще раз – так уж ли было аккуратно? Мало ли… Сами знаете, тут словечко вырвалось, здесь жест неловкий… вот и подозрение возникло!

– Нет, Виктор Петрович, все было должным образом организовано. Спутник мой вел себя безукоризненно. Как он офицером представлялся – даже и сам я поверил! А уж видел-то их… По мне, так большой артист в нем пропадает. Только что офицером был – и вдруг уже носильщик. Иной день – служащий банковский. И ведь на него глядя – всему веришь. Немецкий язык ему как родной. И по-французски говорит – никто и бровью не повел. Сам-то я в этом языке не слишком силен, однако ж акцент заметить смогу. Чисто он говорил.

– Это, Виктор Петрович, для нас вопрос не праздный. Человек сей не вас одного провожал. И впредь дела ему такие предстоят. От того же, как чисто задание свое он выполнит, не одна жизнь зависеть может. Чай вы не на бал собирались и не на пикник. Сведения важные несли, отечеству нашему весьма необходимые. Немало жизней человеческих от того пресечься могут. Должен я твердо быть уверен в надежности пути этого. Иначе не могу рисковать, других людей по маршруту сему отправляя. Подумайте еще раз, Олег Иванович. Не тороплю вас, ибо ответ мне нужен точный и обстоятельный.

Ролдугин замолчал, мысленно прокручивая в голове подробности произошедшего с ним в последние дни.

– Нет, Виктор Петрович, никаких таких ошибок не усматриваю. Правильно себя человек этот вел, ничего иного сказать не могу.

– А что вы его так называете? Или имя его вам неведомо?

– Ну, не по немецким же бумагам его звать-величать? А иначе он никак не представлялся. Мол, проводник – и точка. Да, собственно говоря, у нас и разговоров-то с ним особых не было. Мне он вопросов не задавал, да и я его ни о чем не расспрашивал. Только когда сделать что надо было, тогда только он рот и открывал. Мол, идем туда-то, там будет то-то и так-то. Меня в данном случае именовать таким-то, а свое имя – в документах прочтете, там и легенду свою отыщете. Буду все время рядом, только не очень от вас близко. Сигналы опасности – такие-то. И всё на этом, более ничего не говорил. А как до нужного места дошли – пропал, будто никогда и не было его. Прямо-таки привидение ночное, утра дождавшееся.

– Так-так-так… Проводник, говорите? Так его все и кличут, между нами говоря. Ну, что ж! – генерал встал, давая понять собеседнику, что разговор закончен. – Ждет вас, Олег Иванович, назначение иное, тоже весьма ответственное. А про господина сего – забудьте, вроде как привидение он и есть. За труды ваши от отечества благодарность в свое время воспоследует, не сомневайтесь. А пока – отпуск вам полагается. Так что заместитель мой, полковник Иванютин, вас уже дожидается. Можете быть свободны, господин капитан.

– Слушаюсь, ваше превосходительство!

Петроград

Вечером того же дня

Квартира генерала Сомова

– И что ж ты думаешь, Михаил Николаевич?

– Даже не знаю, что и сказать… Черт его знает, как оно все выйти может… Но анализируя последние события, выводы я могу сделать весьма странные. Гости эти… черти бы их утащили. Ты-то сам что думаешь? – гость генерала, хоть и был одет в партикулярное платье, имел офицерскую выправку. А внимательный и властный взгляд серо-стальных глаз выдавал в нем человека, привыкшего к безусловному подчинению окружающих.

– А что тут думать? Смотри сам, все одно к одному складывается, – генерал стал загибать пальцы. – Заметь, задания выдавались в разное время и для обеспечения проведения разных операций, часто работа шла параллельно, мы проверяли сразу несколько источников. Июнь шестнадцатого года – подготовка флота к ведению набеговых операций. От нас требуют срочные данные по целому списку вопросов. Наши люди, едва начав работу, обнаруживают, что их интерес в данной области предварен противником. Итог – один человек раскрыт, задержан, и о его судьбе мы ничего не знаем. Второй – раскрыт, эвакуирован в самый последний момент. Флотская операция отменена сразу же, как только мы получили известия о судьбе наших людей. Не исключено, что и по этой причине, в том числе. Август – от нас затребована информация по состоянию химической промышленности. Якобы немцы приступили к разработкам нового отравляющего вещества. На поверку все это оказывается ложью и хорошо подготовленной операцией по выявлению наших агентов, способных эту информацию предоставить. Итог – капитан Мельников разоблачен, оказал сопротивление агентам контрразведки, застрелился при задержании. Один человек бежал, убит при переходе границы. Такие же подходы произведены в ноябре, и вот последний – январский случай. Общий итог таков: наши безвозвратные потери – пять человек. Часть погибла, часть арестована. Двое пропали без вести, вероятно, тоже схвачены немцами. Четверо эвакуированы в самый последний момент. Резидентуры понесли весьма существенные потери. Во всех случаях этому предшествовали запросы из канцелярии министра. Нельзя сказать, что мы работали попусту – кое-что добыть удалось, причем весьма и весьма ценное. Только вот к основному вопросу это отношения не имело никакого.

– Немцы?

– Хуже, Михаил Николаевич! Цепочку я эту до конца размотал.

– И кто ж на противоположной стороне сидит да за нее дергает?

– Союзники наши – англичане! Общий порядок таков: они предоставляют министру информацию, тот требует от нас проверки.

– Нормальное дело. Всегда так бывало.

– Угу. Только вот англичане по своим каналам информируют немцев о том, что ожидается активность агентуры противника в указанных ими областях. Тем остается только расставить свои капканы.

Собеседник генерала кивнул.

– Да, активность англичан, их попытки перекупить или устранить наших людей я тоже замечал. Даже и наверх докладывал.

– Угу… про ответ тебя и не спрашиваю. Потери были?

– А то ж! Ну, да и мы в долгу не остались… война, брат… всякое бывает. Так что моих людей они трогать пока опасаются.

– Пока…

– Да. Это ты прав. От меня уже затребовали объяснений. Эти вчерашние адвокатишки, внезапно ставшие вершителями судеб громадной страны, совсем потеряли голову.

– А было что терять?

Штатский ухмыльнулся. Поднялся с кресла и, подойдя к столу, налил в две рюмки коньяка. Одну взял себе, а вторую отдал генералу.

– Думаю, что нет. Подводя итог, скажу – это целенаправленные действия английской разведки на уничтожение нашей агентуры. Иного не вижу. Что-то в наших краях всякие люди непонятные стали мелькать. Вроде бы – и по делу, а впечатление у меня сложилось, что не по тому…

– И у меня на днях появился какой-то «уполномоченный». Прямо он, конечно, в агентурные дела не лезет, все-таки голова у него есть. Но уже сам факт его неожиданного появления у нас… Более того, сейчас рассматривается вопрос о моем отстранении от должности.

– Это еще почему?

– Смеяться будешь – за эти самые провалы! Причем Поливанов[3] в этом деле – с боку припёка, тут чья-то другая рука видна.

– И кого же прочат на твое место?

– А вот – полюбуйся! – генерал открыл ящик и вытащил из него тонкую папку. – Очень уж перспективный господин… негде клейма ставить.

– Ну-ка… – гость поставил рюмку на стол. – Угу… а ведь я про него слышал… да…

– Впечатляет?

– Мерзость!

– Зато – видный общественный деятель. Демократ – так, кажется, у них это называется?

– Социал-демократ.

– Один хрен – мерзавец!

– И… когда?

– Боюсь, что скоро. А там и до тебя постараются дотянуться.

– Ну, это мы еще посмотрим, кто кого… Делать-то что будешь?

– Дал команду на эвакуацию тех агентов, в чьей безопасности не уверен. Постараюсь спасти хотя бы их. Собрал и подготовил все материалы по активности англичан. Только вот – кому их передать? Кому они здесь нужны? Сразу же в посольство и побегут – продавать. Разве что… возьмешь, Михаил?

– Копию сделай – возьму. Ну, а ты свои экземпляры спрячь получше. Найдешь куда?

– Найду. Настолько-то я еще не обессилел. Есть у меня люди верные.

– Тогда… вот что… есть у меня тоже кое-что любопытное. Вот эти-то данные я тебе тоже подброшу. Что бы с нами обоими ни приключилось, а бардак этот, рано или поздно, к своему концу подойдет. И вот уж в то время! Тогда и спросить можно будет кое с кого… Наши дела, как ты помнишь, сроков давности не имеют… Иные бумаги и через сто лет стреляют.

Хельсинки, 1917

Два месяца спустя

Частная квартира

Генерал Сомов, стоя у окна, проводил взглядом шедшую по улице женщину. Теплеет, вот и они стали понемногу распушать перышки.

(Да-а-а… где мои молодые годы? И ведь что интересно – со временем девушки становятся все красивее и привлекательнее! И чем старше становлюсь я сам, тем сильнее это замечаю. Признак старости? Не рано ли?)

Покачав головою, он вернулся к столу и взял в руки раскрытую папку.

Итак, на чем я остановился?

«… Штабс-капитан Шведов Александр Иванович. Родился 23 апреля 1893 г. в Харбине, в семье советника русского посольства, барона Шведова Ивана Михайловича. Мать – урожденная Аникеева Анна Михайловна, из дворян Тамбовской губернии.

В 1905 г. отец был переведен в российское посольство в Париже. А в 1907 г. семья переехала в Берлин, где он был назначен советником посольства.

В 1908 г. Шведов поступает в Берлинский университет Гумбольдта на кафедру юриспруденции. Закончил обучение в 1913 г.

В совершенстве владеет немецким и французским языками, китайским, может разговаривать по-японски. В Китае изучал различные виды местной борьбы, учился у видных мастеров классической борьбы в Берлине.

Хорошо владеет холодным оружием. Фехтует на саблях и рапирах, в университете имел славу завзятого дуэлянта. Умеет обращаться с кинжалом. Стреляет из револьвера и карабина. По настоянию отца, в течение трех лет брал уроки стрельбы из револьвера.

В 1913 г. поступил на службу в отдельный корпус пограничной стражи, вольноопределяющимся. По сдаче им соответствующих экзаменов был произведен в прапорщики. Тогда же попал в поле зрения нашей службы. После соответствующего предложения отчислен из корпуса, в течение года проходил подготовку.

Впервые приступил к работе в декабре 1914 г. Профиль – разработка и организация маршрутов эвакуации и переправки людей, подготовка баз и конспиративных квартир.

Оперативный псевдоним – “Проводник”.

В 1915 г. принимал участие в подготовке и обеспечении эвакуации трех агентов Генерального штаба. Организовал нападение на полицейский участок с целью отбития одного из них, для чего в течение двух дней создал себе группу прикрытия из местных уголовных элементов. Легенда – освобождение за деньги крупного международного мошенника. Операция прошла успешно, никто не пострадал, раненых и убитых с обеих сторон не было. После этого случая пользуется авторитетом в преступном мире Германии, где известен под кличкой “Франт”.

С 1916 г., в дополнение к основным функциям, выполняет также работы по прикрытию некоторых особо важных агентов. Организация контрнаблюдения, оперативного прикрытия, закладка и съем тайников.

Располагает группой поддержки, организованной им самим из числа лиц, постоянно проживающих на территории Германии, Бельгии и Швеции. Во всех случаях использует в качестве прикрытия легенду о своем криминальном прошлом и имеющиеся связи в местном преступном мире.

В октябре 1916 г. произведенная негласная проверка деятельности не выявила никаких упущений в работе Шведова. Даны рекомендации по ее совершенствованию.

В 1917 г. присвоено звание штабс-капитан.

Награжден орденами Св. Анны третьей степени с мечами и бантом и Св. Станислава третьей степени с мечами и бантом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Воздушное наблюдение-оповещение-связь – подразделение Противовоздушной обороны.

2

Бойцы комендантского подразделения.

3

Военный министр Временного правительства.