Загорелась лучинушка в сердце. Наступила тишина. Такая благодатная, что вообразить себе нечто более прекрасное душа господина А. была не в состоянии. Даже в ушах не звенело, а только чуть-чуть пошипывало… Один запах воспоминаний остался… Без образов…

Вы знаете, что такое запах воспоминаний?.. О-о, он бывает очень разным: и ароматным, и вонючим… А вот на небе смрад подлинных человеческих отношений не помнится. Только аромат дивный. Будто все вас сердечно любили при жизни в теле…

Предположение: а, может, и правда любили, только вы не догадывались об этом и злобствовали зазря?..

У родной деревни господина А., как ему казалось, был особенный духовный запах, спутать который с чем-то другим едва ли было возможным… Смейтесь-смейтесь, мол, «хорошо в краю родном5…» Лично я не вижу ничего неприятного в смеси запаха сена и навоза… Как-то желанна она даже… Речь не об этом…

То, что испытывала душа господина А. на том свете, вероятно, и в самом деле было запахом Родины, счастливого детства, запахом матери, молока её и утробы, может быть…

И в этом переживании присутствовало нечто вечное, изначальное… Чуть ли не ощущение самой Утробы мира, с которой вообще жизнь началась… И воплощалось всё счастье перечисленное в образе родной деревни… В конечном счёте именно это и есть запах рая.

И Родина не г. вно вовсе… Так, во всяком случае, было для господина А… Он по счастью не был мыслителем. Поэтому Родина для господина А. оказывалась земным адом, а рай – небесной Родиной…

Плевки умников

Думаю, ничего на свете нет омерзительнее грязнения ада. Нет, не грязнить его надобно, а молитвами преображать в сознании своём… Так нет же. Сидят умники, исторические документы роют и пи-ишут, пи-ишут, как будто историю Отечества мочой на говён. х листах выводят… Бррр!..

Представьте уличное шествие. Возмущённые крики. Требование: «Деяния учёных – в очистные сооружения!»…

Кто за?.. – Никого? Только я?.. – Увы… Падки люди на дерьмо… по воле Всевышнего. А за изготовление го. на большие деньги платят… Кто, зачем?..

Выродки… Иногда тянет в морду им плюнуть… Только где она, морда-то эта? – Нет её… Такая же невидимая, как и душа господина А., как моя. Только огромная – эдакая ж. па вселенская. Поэтому куда плевать, в какую сторону – не ясно.

Да и вообще плевать не благо. – Утираться только с любовью и состраданием к выродкам… За что? – Хм! – Да за то, что выпала им судьбина горькая и проклятая испражняться на Родину…

Да, я хочу сказать, что они не виновны… – А не соглашайтесь. Это только я так думаю. А вам любо винить и думать не вполне чисто. Вы удовольствие от этого получаете… И тоже ведь оно не само по себе происходит. Поэтому и вы не виновны…

Господин А. утешался осознанием того, что признанные умники глупы. Тело ж его, однако, ходило по земному аду в чёрных слюнях умников. Было противно. Но от плевков умников уклониться не представлялось возможным… Знаете, когда один плевок – не беда, отереться не трудно. А вот когда плевкам несть числа… – Вся душа делается как бы скользкой от них. И отмыться дочиста, где? – На небе только…

Конфуций говаривал, будто коли тебе плюют в спину, значит, ты идёшь впереди… Ладно, пусть. А когда в лицо?..

И в самом деле, душа господина А. стремилась назад, к великому и священному Истоку жизни. Поэтому бытийствовал он на Родине сволочью в глазах соотечественников. Ибо, во-первых, не надо стремиться к Истоку, полагали они. А во-вторых – любить Родину, не оценивая – неправильно. В-третьих, надо обвинять и ненавидеть то того, то другого, то третье, то четвёртое, и так далее…

Думаете, нельзя возрастать, двигаясь назад? – Тогда эта книга не для вас. Читайте Коэльо6. Там вполне земные рассуждения…

Рай

Отец господина А. работал на водопроводной станции. Так «когда государственная комиссия принимала очистные сооружения, в качестве доказательства их высокого качества членам приёмной комиссии, – рассказывал отец, – предлагали испить по стакану чистой водицы, первоначально бывшей мешаниной г. вна и мочи тысяч обывателей… – Таки пили, улыбались и подписи ставили свои на приёмной бумаге»…

Вот и рай, я думаю, есть эдакое духовное очистительное сооружение. Правда, надеюсь, там нет ни умников, ни душепротивных писаний их. Только чистая-пречистая духовная среда, которая и есть запах воспоминаний, запах Родины – рая аромат…

Когда душа господина А. летела по подобию рая из прошлое в будущее, то из легендарных же действующих лиц на том свете не оказалось никого, сколь не искала она таковых там… Блуждала душа по кущам себе: «То ли они все по домам их невидимым сидели, то ли попрятались, как насекомые во время дождя, то ли гуляли где», – думала душа господина А.» … Представить же, что можно вообще бытийствовать без дома, она в те поры пока ещё не могла…

Порча и исход

Господин А. появился на свет восемнадцатого числа ранним осенним утром, затемно. Роды принимал мужчина. Взял он господина А. на руки, поднял, улыбнулся ему, шлёпнул… Господин А. по неразумию заплакал. А родовспомогатель сказал матери его о том, что у неё родился особенный, очень способный сын. И она, как мать, поверила – и засветилась счастьем… Это, конечно, её дело. Но мать нередко рассказывала о тех словах родовспомогателя своему особенному-де сыну.

Также господин А. слышал опрометчивые высказывания о своей одарённости от учителей и друзей. И это, понятно, очень повредило ему в жизни. Отрицательных высказываний о нём в юности было раз, два и обчёлся, потому как нрава господин А. был смирного, только что с мухами воевал. А то, что он откровенное дерьмо, господин А. понял только в зрелом возрасте. И се благом великим оказалось. Потому, как только тогда и избавилась душа господина А. от неблагих последствий опрометчивого пророчества родовспомогателя и восхваления учителей начисто…

Жизнь оказалась болотом нечистот. Душа господина А. бултыхалась в нём. Не нравилось – никогда. Отчаянное желание изойти из болота и вознестись в Небеса – вот что выражало суть земного существования господина А..

Окружающие чувствовали: господин А. считает жизнь их зловонным болотом. Напрягались. Было много злых глаз. Они даже на Небе помнились душе господина А.. В конце концов господин А. вырвался в сознании своём из болота. Добился, чего хотел, и вкусил Правды небесной. Но – ближние продолжали видеть его дерьмом в то время, как душа господина А. пребывала уже в подобии кущей райских…

Господин А. очень удивлялся такому обстоянию. А потом вдруг с ужасом понял, что для землян его небесная Правда была… дерьмом!..

Цепи страстей и рак души

Созерцать дерьмо – самое простое и приятное, хотя и едва ли естественное состояние. Но кто же любит естественное? Ктó не привязан к искусственному, противному природе, ктó не раб страстей, не в цепях их?.. Иисус-из-Назарета при бытии в теле? – Наивная мысль… А его страсть поучать, страсть увидеть Закон исполненным?.. – То-то ж. Он же ради удовлетворения этой страсти и вынудил иудеев распять его. Оно им сто лет было не надо… «Не-ет, всё это не то, не то, – начинала понимать душа господина А., – ибо где страсти, правды быть не может»…

Моя мама говорила: «Людей надо учить». И мне было горько и жалко её за это. Ибо возможно ли научить человека чему-то возвышенному? – Нет, конечно. Научить можно навыкам бытовым. А в них ли счастье да жизни суть?.. – О, вот и главное!..

По рождении господина А. мама и папа его вместе с чудесной рукодельной вышитой распашонкой c любовью надели на него цепи страстного земного рабства: «Носи, сыночек, и будь счастлив!» Неосознанно, конечно. Надели, обрекли, целовали и гладили.

И первые лет десять всё оно так и было. Однако потом счастье стало как-то блёкнуть, мутнеть… То ли проказой заболело, то ли рак стал его разъедать – кто знает… Душа тоже раком болеет, да… Цепи растирали душу в кровь. Наконец, тяжесть их разрослась так, что носить страстные вериги уже не представлялось возможным…

Возмутилась тут душа господина А.. Исполнилась по-русски чувством воли велицей, плечи будто расправила. Напружилась, порвала их к опозоренной, так сказать, матери и сбросила…

А распашонку господин А. бережно хранил до смерти. Смотрел, дивился малому размеру своему, родителей вспоминал, любовь мамину, с которой она вышивала распашонку… Поражался всему этому и – плакал. Тут только тупой не заплачет…

По освобождении же от цепей страстного рабства счастье начало понемногу оправляться от болезни… Вот оно, лекарство от рака-то – рака души, во всяком случае! А лукавые учёные кто микробов, кто гены ищут… – Умники…

Выздоравливало-выздоравливало себе счастье – и в конце концов стало вновь большим, чистым да радость излучающим, как при рождении – до порчи страстями…

Страдания по лоботомии

Господин А. не мог отделить обретённое счастье от души своей. Не понимал, где душа, а где счастье его лучезарное. И молча задыхался от ощущения свободы бытия…

Почему же молча? – Потому что об этом бессмысленно рассказывать. Ибо бытие души и самому человеку, вмещающему её, по большей части непонятно. А уж посторонним… Ну разве что душа какая-нибудь усреднённая, так сказать, духовный ширпотреб, огрызки творения…

А у господина А. душа оказывалась особенной, не поддающейся проникновению в неё ни сознаниеведов, ни священников… Он пробовал пользоваться услугами и тех, и других. Но они только душу в кровь духовную обдирали. То ли ещё больше портили, то ли жизненный опыт дарили…

О-о, душа без кожи, знаете, как это больно?!.. И господин А. с грустной улыбкой думал о страданиях детей-бабочек7, временами сожалел о том, что невозможно было сделать лоботомию8 души, столь сильна была боль эта. И догадывался, что у души его явно был повреждённый «ген»9… «Как же его исправить, как избавиться от чувствования мира и осознания более чем печальной судьбы человечества?..» – восклицал иногда господин А. в сознании своём. И не находил ответа.

ОПИС

Дух рабства страстей, как и встарь, господствовал в оболочке Земли в ХХ1 веке. Власть его становилась год от года всё жёстче и самодержавнее. И носился он будто без цели, как Дух библейского божества над водою10 до начала творческой работы… Если помните, Иегова был очень страстным…

Знаете, сочинить сказку про страстного бога-творца сущего могли только не знающие вкуса бесстрастия и Правды небесной – то есть серьёзно заблуждающиеся люди… Это сказка – правда для страстных, правда с маленькой буквы – правда земная, частная…

Дух рабства страстей носился в духовной оболочке Земли… без цели?.. – Едва ли. Была у него цель, ясно. Но рассуждать об этом так же мыслеблудно, как и о сотворении мира. Я – сказочник, старающийся быть скромным…

Воздействие духа страстей – духа рабства на человечество между тем было подобно применению ОПИС – оружия по изменению сознания. Лукавая власть, купив волю и разум бессовестных учёных, установила на возвышенных местах такие маленькие и незаметные приборчики. И они распространяли некие волны, воздействующие на сознание обывателей – на совесть и вообще на восприятие себя, окружающего и меняющие это восприятие по произволу властей к выгоде их. И от волн сих насельники становились покорными, счастливыми, соборно и согласно принимающими решения, нужные начальству, и докладывающие обо всём этом Леваде-центру…

Сила ОПИС оказывалась в том, что оно действовало согласно содержанию духа рабства страстей, носившегося над Землёй. То есть, по сути было… выражением воли вышней. Поэтому стоит задуматься, прежде чем осуждать власть имущих за управлением вашим сознанием… Впрочем, думаю,

осуждать вообще никого и ничего не стоит – только любить неприемлемое и даже благоговеть перед ним… —

Очень глупо, да, понимаю. Но в этой несусветности – ключ к счастью и раю. У святого Петра этого ключа нет, даже не спрашивайте.

Избавление от цепей

Густое облако тупой страсти, становящееся всё непроницаемее духовно, как бы опустилось на людей. И они, очарованные им, стяжали, грабили, ублажали тела свои низменными удовольствиями и славили власть…

Самые разнообразные цепи страстного рабства продавались в лавках всех стран в огромном количестве. И люди изо всех сил старались купить и повесить на себя всё новые, всё более совершенные, всё более иностранные и прекрасные, как им казалось, цепи. Просто с полок их сметали… Говорили, что в этом состояла особенность развития общества землян, без которого человечество погибло бы…

Цепи же были духовно тяжёлыми, точнее – ядовитыми, а яд патокой представлялся. Поэтому ради приобретения новых, изощрённых цепей люди готовы были работать днями и ночами, хотя их никто, вроде бы, не заставлял. Работать, как думали, на себя… Пишу – и слёзы от смеха по щекам текут… И люди представляли такой воистину рабский труд свободным.

«Работай, негр», даже тогда, когда я помогаю тебе отправиться на тот свет11… Ха-ха-ха-ха – свободы они добились… Хотя, может быть, это и не так смешно. Потому что в мире Лжи дело не в том, чтобы быть свободным, а в том, чтобы только чувствовать и воображать себя свободным. Этого достаточно…

Тем более, что рабство свободных людей оказалось несравнимо приятнее негритянского рабства восемнадцатого века в Соединённых Штатах, например. И уж, конечно, приемлемее для современного изнеженного человека. Потому что предполагало наличие значительных подчас удобств, какие и не снились неграм в кандалах: самый изысканный не только телесный, но и духовный разврат… Правда, богатым рабам он был доступен в большем количестве, а бедным – в меньшем. За это бедные рабы ненавидели богатых: самим жаждалось в дерьме богатства утонуть да на прочих бедняков плевать. Но ОПИС12 исправно работало, и бедные безусловно подчинялись богатым и даже благодетелями их считали:

«Вот заключит соглашение какое выгодное такой-то или такой-то сын сучий – тогда и нам на стол икорка перепадёт», – говаривали бывало и боготворили бандитов.

В непроницаемом облаке страсти слабоумие не ощущалось. Поэтому богатые свободно грабили бедных и в наглую потешались над ними. Рабство стало повальным, и по-настоящему свободных людей в мире не существовало уже…

Но, по благословение свыше, господин А. сорвал с себя цепи постыдного страстного рабства, преодолел действие облака страсти и тем перестал быть не только русским, а и вовсе землянином… Нет, конечно, не пришельцем. Тело господина А. было самым обычным. Чужим до уровня инопланетности господина А. делали изменения разума и качества души…

Если разум окружающих становился всё более изощрённым, то разум господина А. как бы погружался в негу созерцания Истины – то есть, истончался. А в то время, как души современников холодели и тупели, душа господина А. возгоралась и становилась всё более чувствительной…

Меня и господина А. объединяло то, что каждый из нас был выродком своего времени. Оба вырождались в одинаковом направлении. Поэтому иногда мне кажется, что мы с господином А. братья роднее, чем однояйцовые – братья по духу. Мы оба при бытии в теле оказались не там, где надо, и в не нужное время… А такое всё равно, что с луны свалиться… Может быть, ощущая это, современники и называли господина А. евреем, подразумевая под этим не столько то, что он представитель еврейского народа, а то, что господин А. – отщепенец, выродок какой-то…

Думаю, обижался господин А. на соотечественников зря. Потому что на поверку евреи лучше русских: у них есть государство еврейское, где всё еврейское в почёте… А осталось ли хоть что-то русское в Федерации Российской? И в почёте ли оно? Попробуйте-ка, к примеру, купить одежду ребёнку, которая не была бы исписана иностранными словами. И ведь такое производится потому, что люди в сердцах своих подсознательно хотят выжечь всё русское, кроме некоторых не самых лучших качеств своих предков.

Не злитесь: это – правда. Если я буду льстить вам, правда не нарисуется. Во лжи – выгода. А я уже стар выгадывать. Будто держа смерть за руку, рассказываю всё это вам. Правду – её, матушку – тщусь изобразить прежде всего. А сладкая правда, увы, не на Земле. И понятных вам образов у неё нет…

Всё – на х. й. Только великое и непостижимое Небо; высокая, тихая радость и справедливость Его, слёзы умиления и счастья…

Вы обрели справедливость? – То-то. Читайте молча.

Помойка

Когда господин А. рвал рабские цепи потребителя, ему было очень горько, потому что цепи напоминали о родителях… Родителей господин А. сердечно любил. Но погибать в цепях страстей было неразумно даже ради ублажения их старости. И господин А. со страдальческим плачем положил цепи в мусорный бак. «Дорогие мамочка и папочка, пожалуйста, простите меня», – сказал он мысленно при этом. И устремилась душа его к облакам, всё более удаляясь от мусорного бака жизни земной…

Да и вообще, за что погибать разумно, если всё оказывается в конце концов ложью?.. Вот почему господин А. понял, что благо не отдавать жизнь за ту или иную ложь, во имя тех или иных её цепей, а бытийствовать в любви и благоговении перед Высшим и сущим… Всегда. – В теле и вне его. И в том справедливо правду полагал…

А к баку подъехала мусорная машина. Из неё вышли два мужика, похожих на депутатов, только в грязном. Они укрепили бак, и он опрокинулся в машину… Та уехала на свалку в неизвестном направлении. Всё!.. —

Путь назад был отрезан. Отчаянию родителей господина А. не было краю… Ещё бы: сын – урод!.. Мать этого удара не пережила. И как господин А. ни ухаживал за ней, как ни старался ублажать, она скончалась, мучаясь тем, что сын выбросил талант свой и оказался никчёмным… Талант – это страстные цепи?.. – Получается, да…

Не знаю, прокляла ли мать господина А. перед смертью, а только вслух горько посетовала о том, что родила его. И печаль мамы настолько поразила господина А., что дёрнулась душа его к баку мусорному цепи изъять оттуда и на душу вновь напялить, дабы мать не страдала столь тяжко. Да только от мусорной машины и депутатов уж след простыл. А на свалке цепи те какой-то наркоман подобрал, заковался – и прославился вскоре… Вы знаете его. На могиле наркомана большой памятник, в магазинах – творения, а сами песни – в благодарных сердцах современников… Ура-а…

Так господин А. узнал, что он не только не русский, а ещё и урод… А впрочем, не все ли нерусские – уроды, чурки?.. Вот и предки современных русских играть любили, вышибая чурки из городка13…

Игра в городки. Вышибание чурок

Поиски смысла жизни

Это болезнь?

Согласитесь, совершенно определённо господин А. болел поиском смысла жизни. И началось это у него ещё в подростковом возрасте…

Поиск смысла жизни – болезнь? – Непростой вопрос. С одной стороны – нет: не болезнь, а особенность… Я, к примеру, поражаюсь благородством растений, деревьев особенно. И безусловно хотел бы все последующие жизни, которые мне будет благословлено пройти, существовать именно деревом…

Деревья смысла жизни не ищут. Они просто растут, в небо стремятся, только и смотрят в него… О, как я им завидую!..

Люди издеваются над деревьями. Но деревья как бы и не на земле бытийствуют, на небо глядючи неотрывно. И именно от этого, думаю, и счастливы, и так недостижимо благородны, как человеку и не снилось… Видимо потому, что человек, увы, разумен, а деревья, по счастью, – нет…

Но, с другой стороны, поиски смысла жизни суть болезнь самая настоящая. Но лишь у тех, кто под смыслом жизни подразумевают возвышенное. А в житейском болоте, в трясине страстей, в цепях их найти можно только низменное.

Низменное же остаётся низменным, даже если его отполировать и прилепить к нему наклейку «высокое»…

Получалось, поиски высокого смысла жизни суть ни что иное, как розыски лекарства от муторности души. Потому что душа в глубине своей всё равно чувствует ложь…

Обретали лекарство от муторности души не часто, потому что не знали, чего именно ищут. Рыскали по аптекам духовным, поддавались на уловки дельцов лже-лекарей. С малым успехом или и вовсе без толку.

Если же этим несчастным поисковикам сказать, что искать нужно в области отказа от страстей, то искать смысла жизни они не будут. Потому что найти его сладко именно во лжи…

Да на это ж вся наука работает: как стать сверхздоровым, сверхталантливым – и сволочью остаться… И наука семимильными шагами идёт к этому. Тут такие деньги вертятся, такие лбы мировые открытия делают – ай-яй-яй!.. Нобель только успевает премии выписывать…

Плаваю я как-то по… чтобы вам было понятно, – по раю воображаемому в молитвах плаваю, вот где. Там не ходят, потому что ног ни у кого нет. И не летают: крылья ни у кого не растут. Картинкам церковным не верьте: глупости… Навстречу тоже плывёт нечто вроде серой медузы… «Ба, Нобель!» Ну, сближаемся, касаемся духовными краями друг друга. И говорю я ему духом так-то:

– Слышь, Áльфред Бернхардыч, да за что ж ты таким-то научным засранцам по мильёну каждому отваливаешь? Они ж хотят богачей в чудовищ бессмертных превратить. Не чуешь, что ли? То ж не благо.

– Чую, брат, чую, – отвечал мне Нобель нечеловеческим голосом. – Да, понимаешь, учёные ведь всё равно будут блудить мыслями своими, так сказать, научными. Страсть у них такая, видишь ли, неодолимая. А у людей впереди всё равно так и так расчеловечивание. Сам подумай, сможет ли нечисть нонешняя в рай попасть?.. Здесь же мзду не принимают. Поэтому пусть учёные тешатся. —

Сказал так Нобель – и поплыл себе дальше, куда влекла его неведомая Сила. А я задумался: «Ведь и в самом деле, что он может изменить? – От судьбы-то не уйдё-ошь… Пешка. Игрушка в руках судьбы… Жалко старика.»

Устройство общества будущего

В будущем, откуда я родом, учёные создали поистине чудо чудное, диво дивное: другой мир. Они довели милую людям искусственность до конца… Как же народы чаяли этого!.. А я убежал… В моё время я был таким же выродком, как и господин А. в ХХ1 веке. Поэтому мы так и сблизились, два отщепенца…

Вы знаете, в ином, изобретённом и полностью искусственном мире тоже оказались господа и рабы. Рабы были как естественными, так и искусственными. Естественные напоминали вас. А у искусственных все их составные части, в том числе и мозг, изготавливались на заводах. Но —

все рабы обладали сходным сознанием. Мозг искусственных рабов сдержал нужные начальству установки. А сознание естественных рабов обрабатывали с помощью ОПИС12. Естественные рабы обслуживали искусственных, потому что их в те поры ещё не довели до совершенства. А искусственные рабы производили силу, необходимую для восполнения жизненных сил бестелесных существ – господ.

Господа существовали в виде духовных облаков разума. У них, как и у искусственных рабов, отсутствовали души. Потому что не хотело Всевышнее в такие твари души святые влагать – гребовало. Да искусственные, что рабы, что господа в душах и не нуждались… Зачем?.. Качать деньги да получать удовольствия вполне можно без души, согласитесь. Более того, в таких делах душа мешает только.

ОПИС12 заставляло спать души естественных рабов так глубоко, что они казались мёртвыми… С такими душами рабы были холодными, тупыми и жестокими. И в этом походили на господ. Учёные полагали, что бездушие суть благо, потому что бодрствующие души, а хуже всего – горящие, – они суть препятствие в движении человечества к светлому будущему.

Для рабов существовали установки, в рамках которых они трудились днём и ночью, но чувствовали себя свободными – работающими на себя. Вознаграждение получали жалкое. И тратили его на приобретение бесполезных вещей. Это тоже было необходимо для развития хозяйства и движения к треклятому светлому будущему.

Правда, рабы, менее устойчивые к обработке ОПИС, старались, вредя хозяйству, ограничить потребление, накопить денег и купить себе искусственное тело и разум. Но таковых оказывалось мало.

Всё это было мне непереносимо, мучительно. Я бытийствовал естественным рабом, обладавшим способностью уклоняться от обработки ОПИС вовсе. Я не был таким единственным. Не желавшие расчеловечиваться бежали в труднодоступные местности и прятались. Они были смертными. В тяжёлых условиях не поразмножаешься. Поэтому естественные рабы, не поддающиеся ОПИС12, сами по себе вымирали.

Глядя на то, что делается на Земле сейчас, я не сомневаюсь, что многие земляне с удовольствием полностью расчеловечились бы в надежде заработать и купить искусственные тела и разум… А я так страдал в мире будущего, будто меня колесовали, как святую Екатерину или с живого кожу сдирали, как с Гипатии Александрийской. – О них я потом расскажу…

<1 2 3 >

На страницу:

Перейти

2 из 3