Великолепные земляне. Книга III. Враг у ворот

– Да, если я жив, значит, меня охранял дух льда, ― пропел Странник голосом косоко и исчез.

– Вызываю Деда Мороза! ― закричала Тимба. ― Как духа стихии холода!

Через мгновение картина боя резко сменилась: к новому духу в войске Угласа со всех сторон слетались ледяные глыбы, со свистом ветра проявившийся Дед Мороз поднял чёрную пургу. Ледяные глыбы и буран в чудовищном хороводе сначала закружили, обездвижили и заморозили зелёный дух колыбели зортеков, а потом ледяные глыбы с разгона стали врезаться в него и крошить.

Наконец Тимба призвала дух двойной радуги и цветного дождя из мира мавелов. Восьмицветная радуга осязаемо встала над всем полем боя. Из радуги, заглушая рёв воды и треск льда, полилась нежная музыка. Ослабевшие водные духи Земли подкрепились струйками священного напитка мавелов и второй волною накатили на бледнеющего противника. А когда над первой радугой встала вторая и из набежавших сиреневых тучек, будто нарисованных по лазури, серебряными струями полил дождь, духи тяжёлой воды зортеков бесследно растаяли.

Потом наступила очередь духов земли: в бой пошли гномы, гоблины, тролли… Маленькая Тимба догадалась обратиться к земным духам с обвинением: зортеки, создав искусственную планету, побеспокоили духов природных стихий и должны понести заслуженную кару! Духи земли выставили главный металл Вселенной ― железо ― против мервуда зортеков, и железные элементали одолели противника. Маленькая Тимба, как когда-то на лугу возле Петуховки, поработала кузнечным молотом, направляя Юлёну-коня в самые горячие места битвы.

Потом пришла очередь духов воздуха и духов огня. Со стороны Тимбы в воздухе сражались Сильфы, в огне ― Веста, Вулкан, Гестия, Гефест, Молох, Прометей, Сварог, саламандры и фениксы ― сам Феникс, Жар-птица, Финист, Ифрит…

Исход битвы окончательно решили духи земных растений и животных, и сказочные духи ― эльфы и феи, которых у людей Семи колыбелей оказалось гораздо больше, чем у молодой и малочисленной цивилизации зортеков…

Поверженный маг Углас лежал на летней поляне в Заветном лесу. Рядом с ним стояли взрослая Тимберлитта, Юлёна-девушка и Странник в образе физрука Сергея Сергеевича.

– Всё, Странник Гузон! ― пафосно сказала Юлёна. ― Ты торжествуешь победу, Империя твоя, значит, я свой алмаз отработала! И моя команда тоже!

– Не всё ещё сделано… ― начал было Странник, но не на ту напал.

– Торгуешься с девушкой?! Какой ты после этого Сергей Сергеевич?! Какой тигр Шерхан?! Жалкий шакал Табаки! Правильно Машка сказала: ты, когда косишь под русского полковника, просто смешон!

– Возьми пока от Странника это, ― обратилась к девушке Тимберлитта и передала ей алмазную копию объединённого кристалла Земли и Мероны. ― Дома изготовишь кулон, как у меня.

– Дома вам будет не до бриллиантов, ― без всякой злобы, отрешённо сказал Углас. ― Землю уже не спасти: к ней идёт мой флот с бактериологическим оружием. Я могу его отозвать, если вы не взорвёте материнскую планету зортеков. Даже сейчас вам, великолепные земляне, выгоднее сотрудничать со мной, а не с моим братом.

– Вы проводили тестирование патогенов на людях Земли? ― спросила Тимберлитта.

– И Земли, и Мероны, и Олары. На Земле мы выкрадывали людей, перевозили их на свою подземную базу на Луне и там ставили опыты.

– Пока Земля оставалась без жриц Луны… ― тихо сказала Тимберлитта.

– Из-за твоей, Тимберлитта, пылкости, ― попытался усмехнуться Углас. ― Нашла мужа-неудачника. Его тело ― мёртвое ― сейчас лежит на арене. Бой проведён честно, по твоим правилам. Поэтому, взятые у двух гладиаторов перед боем в залог магические силы достанутся мне, как победителю.

– Природа магических сил людей и зортеков различается, ― побледнев, сказала Тимберлитта.

– Но не принципиально. Ваша магия оказалась сильнее, значит я ничего не потерял. На переходный период один из генералов займёт место императора. Итак, мне ― императорство и спасение материнской планеты зортеков, вам ― спасение Земли от биологического уничтожения.

– «Плохо быть неинформированным», говорил мой партнёр Гетрис, ― усмехнулся Странник. ― Я разработал вакцины против твоих патогенов и испытал их на меронийцах и оларийцах.

– А мы испытали их на себе! ― гордо сказал Юлёна. ― И как видишь, живы-здоровы.

– Миллион вздохов, ― сказал Странник, ― я мечтал посадить тебя, как ты меня, в какую-нибудь дыру и держать…

– В дыру?! ― грозно дёрнулась в сторону братьев Юлёна, ещё не выйдя окончательно из образа апокалипсического коня. ― Это, между прочим, по моему приказу большой колобок Ранкол рассчитал, где находится материнская планета зортеков!

– Колобок?! ― разом вскричали братья.

– Рабы, трусы… ― добавил Странник, скорее сам себе. ― Это из их тел я взял…

– «Ген рабства» и вживил его в пленных лётчиков и десантников! ― выкрикнула Юлёна. ― Шункеты у меня ещё ответят за уничтожение Колоба. Нашли дыру!

– Что ты наделал, брат, ― сказал Углас.

– Не брат я тебе ― тюремщик! А я не мог от пленных добиться: где, как размножаются зортеки.

– Никто и не знал, кроме меня, ― сказал Углас. ― Всех пытавшихся узнать я направлял по ложному следу или уничтожал, как подружку своей жены…

Тимберлитта между тем вызвала экран и теперь стояла, опустив руки по швам, и на него смотрела. На арене противники ― мирмиллон и ретиарий ― одновременно нанесли друг другу мощные удары и замертво упали на песок.

Семиглазый Гетрис объявил: ретиарий мёртв, а мирмиллон… ― непонятно: оглушён, ранен или убит. В любом случае, бой окончен! Угласа уложили на носилки и быстро вынесли с арены, а ретиария зацепили крючьями и, под рёв трибун и начавшийся хаос, театрально поволокли по песку, оставляя кровавый след.

Публика ревела и бесчинствовала, требуя официального объявления победителя. Наконец, все обратились к трибуне, где должна была находиться Тимберлитта.

– Всех терзает один и тот же вопрос, ― сказал Углас. ― Неужели я убит в поединке? Меня ещё можно выдать за оглушённого или раненого.

– Возвращаемся! ― приказала Тимберлитта.

Через мгновение она и Юлёна уже входили в императорскую ложу. Не торопясь и улыбаясь во все стороны, они уселись и стали ждать, когда пираты очистят арену от прорвавшихся зрителей, а зортеки наведут порядок на трибунах. Через некоторое время это удалось сделать, и Тимберлитта подала знак Гетрису. Тот взмахнул рукой ― заиграли трубы, забили барабаны. Поднялась решётка главного выхода, куда унесли мирмиллона, и оттуда на арену вышел Углас ― в полной амуниции, усталый, мятый, израненный. Колизей взревел.

– Шункеты и все другие цивилизации уходят и улетают! ― прошептала Юлёна, наклонившись к потемневшей от горя Тимберлитте. ― Зортеки их преследуют, оскорбляют, бьют! На трибунах остались одни зортеки! А вдруг обиженные шункеты подтащили к Тройному Батону свою энергоустановку? Сейчас взлетят, раскочегарят чёрную дыру ― и всех нас сплющат, а потом распылят! Станция-то малюсенькая…

Мирмиллон направился к императорской ложе, остановился перед Тимберлиттой и гладиаторским жестом поприветствовал её.

Тимберлитта встала и, когда Колизей затих, на зортековском языке срывающимся голосом объявила:

– Победил… император Углас! Слава императору Угласу!

Колизей взревел. Гетрис с трудом утихомирил зрителей. Тогда гладиатор объявил:

– Генералы, солдаты! На Империю надвигается страшная сила. Нам нужны союзники, без них не выжить. Кулачные бои и гладиаторские игры убедили всех: у Империи надёжных и сильных союзников нет. Клянусь перед вами: генерал Тиамаф ― последняя жертва Второй мервудной войны. Война окончена! Первый союз против шункетов я заключил с цивилизацией пиратов. ― Мирмиллон царственным жестом указал на Гертиса, тот поклонился на четыре стороны под оглушительные приветствия Колизея. ― В лице Тимберлитты я только что заключил мирный договор с Союзом Семи колыбелей. Я отдаю Тимберлитте тело её настоящего мужа для похорон по традициям Мероны и немедленно отправляю хранительницу Седьмой колыбели восстанавливать Мерону и Олару. Передаю Союзу колыбелей и пиратам все технологии по мервуду. Я приказал флоту, который шёл уничтожить людей на Земле, немедленно вернуться…

– А откуда взялись корабли, которые погибли в ледяных полях?! ― закричал один зортек из генеральской ложи. ― Странник Гузон ― мы подсчитали ― сгубил треть нашего флота!

– Странник ― это имперский сверхсекретный проект, ― ответил Углас. ― Проект успешно завершён: Странника больше нет. Наш флот не погибал в ледяных полях: это была проверка тяжёлых кораблей на уязвимости в полётах по особенно опасным пространствам; все уязвимости выявлены, и теперь мы их устраним. В наш новый союз вошли великолепные земляне!

– Они новый секретный проект?! ― закричали из генеральской ложи.

– Только никто его не видел!

– Но все о нём говорят!

– Именно земляне помогли обнаружить уязвимости имперского флота, ― ответил Углас. ― Одну из великолепных землян вы сейчас видите рядом с Тимберлиттой. Это Юлёна, дочь таксиста с Урала.

– На кулачных боях Гетрис представил её как меронийку! ― закричал кто-то с трибуны.

– Многие из вас были на Мероне и на Земле! ― заржал, разряжая обстановку, семиглазый Гетрис. ― Какая же она меронийка: она на ваших глазах с лёгкостью перебила толпу меронийских партизан!

– Благодаря землянам наш флот вернулся из ледяных полей! ― закричал Углас. ― Десантники уже заходят на трибуны. Вот они! Боеспособность Империи сохранена! Слава Юлёне!

– Слава Юлёне!!! ― выдохнул Колизей, вдохновлённый сообщением, что имперский флот не погиб в ледяных полях.

Юлёна приняла восторг на свой счёт, воссияла и ― как только что сделал Гетрис ― степенно раскланялась. «А вот это мне уже нравится! Ну почему меня никто из своих не видит в момент триумфа?!»

– Пираты на время войны с шункетами прекращают свою профессиональную деятельность, ― объявил Гетрис. ― Займёмся снабжением военных операций нового союза, полицейскими операциями, а всех пленных отпускаем без выкупа. Землянка Юлёна с командой мавелов и кариатид едва не разрушила всю инфраструктуру Окуса, базовой станции цивилизации пиратов. В новом союзе мы, пираты, признаём своё подчинение великолепным землянам.

– Зортеки! ― продолжил гладиатор Углас. ― Мы должны как можно скорее покинуть эту станцию. Её координаты легко рассчитал раб, колобок, чудом оставшийся живым после атаки шункетов. Колобки сейчас на службе у великолепных землян. По договору с землянами расчётчики-колобки найдут для нас новую большую планету с сильным магнитным полем, способную противостоять искусственным чёрным дырам…

– Ну а мы с тобой летим на Мерону, ― устало сказала Тимберлитта Юлёне. ― По пути узнаем у настоящего Угласа: где кристалл планеты Олара. И свяжемся с твоими друзьями: Странник для этого приказал временно прекратить глушить сигналы.

– А мои большие алмазы?! ― воскликнула Юлёна. Она выхватила из кармана камень Странника и на открытой большой ладони протянула его к Тимберлитте. ― Я останусь с одним этим… сироткой?!

– Понимаю, камушек несопоставим с заслугами девушки, ― с трудом улыбнулась Тимберлитта. ― Пусть лучше нас сплющат и распылят?

– Нет! Пора девушке привыкать, что тебя все обирают…

Глава 22. Почти бунт на корабле

Материнскую планету зортеков Маша назвала «Лоном зортеков» ― Лонзором. Здесь, у Лонзора, перед входом в зону орбитальности, и слетелись вернувшийся с Земли челнок Церола и корабль колобков.

За заслуги колобков перед новым союзом Маша разрешила им присвоить имя своему кораблю. Неожиданно для всех колобки проявили солидарность и назвали корабль именем погибшего юного оларийца Синтаро, хотя ни разу его не видели, а только слышали рассказ о самопожертвовании героя. Трусов восхищают чужие геройские поступки.

На борту челнока находились Сергей Сергеевич, Мезенцев-старший, две ядерные боеголовки ― больше не уместилось, и ― в баллонах ― две тысячи литров синтетического ингибитора развития трахей в растительных тканях тела зортеков. На борту корабля летели Маша, Иван, Бозо и Нибара, три колобка и группа вырвавшихся из пиратского плена гепестов ― измождённых и совершенно небоеспособных.

Корабли сблизились на дальних подлётах к Лонзору. Потрёпанная метеоритами Церола вошла в главный шлюз Синтаро, Сергей Сергеевич и отец Ивана вытерпели санитарную процедуру в теле Большого Ранкола ― и встреча состоялась.

На Синтаро выключили двигатели, и корабль, маскируясь под небесное тело, стал вращаться на дальней орбите Лонзора.

Среди землян царило воодушевление. Непривычные к таким подъёмам мероняне трепетали: Бозо восхищался грозным и абсолютно уверенным в себе Сергеем Сергеевичем и немного ревновал к нему Машу, а Нибара, затаив дыхание, наполненными любовью глазами следила за слаженным дуэтом отца и сына Мезенцевых.

При метеоритном дожде у Маши усиливалась магия: с потоками метеоритного вещества приходил звёздный ветер. Это она чувствовала и раньше ― но раньше не было столь интенсивных дождей, как здесь, у Лонзора.

За летящей планетой в пространстве тянулся отчётливый водяной шлейф, как за Оларой ― рыжий пыльный след. Колобки, получив от Ивана задачу, рассчитали: испарение на Лонзоре чрезмерное, катастрофическое для сохранения атмосферы и воды на планете. Через шестьдесят лет вся вода на планете должна испариться и улететь в космос. Это началось недавно ― с планетой что-то случилось!

Операцию высадки на Лонзор начали, как полагается, с разведки. Церола послала к планете свои допотопные разведывательные агрегаты. Все они куда-то пропали, но одному «оку» удалось долететь, и оно наладило передачу картинки с Лонзора.

Астронавтов поразило увиденное. Часть суши оказалась разбитой на квадратные клетки со стороной в полкилометра. Клетки отделялись друг от друга перегородками и были накрыты прозрачным голубым материалом, в котором Мезенцев-старший признал метеоритное стекло. В каждой клетке располагалась многоярусная экосистема высших растений: лесная или водная ― морская, речная, озёрная… В первой же возникшей на экране крупным планом экосистеме Бозо и Нибара признали свой меронийский сад, в котором они детьми гуляли с родителями и играли в прятки. Сейчас сад цвёл и плодоносил! Голубые и серебристые кроны деревьев были покрыты мозаикой цветов и плодов. Брат с сестрой невольно потянулись носами к экрану, будто надеясь вдохнуть ароматы беззаботного детства.

– Калары! ― не удержавшись, воскликнула Нибара. ― Ультрамариновые, мои любимые! Тимберлитта обожала их тоже.

– А в следующей клетке наш Заветный лес! ― тоже, как ни крепился перед землянами, не удержал своих эмоций Бозо. ― Значит, Углас, прежде, чем уничтожить сад и лес на Мероне, привёз девственные образцы к себе. Но зачем?!

– Нас досконально изучили, прежде чем напасть, ― сказала Нибара. ― Мы оказались подопытными кроликами. То же самое угрожает Земле.

Слова девушки сразу нашли подтверждение. Дальше увидели и признали Заветный лес, тот, что рядом с летним лагерем имени Гагарина: огромные дубы, подлесок, поляны, разглядели даже птичек, бабочек и стрекоз у граничного ручья. От воодушевления землян не осталось и следа: Мезенцев-старший, Сергей Сергеевич, Иван и Маша тревожно переглядывались.

– Хорошо ещё на планете людям можно дышать без скафандров, ― пробормотал больше для себя Иван, рассматривая показатели на приборах. ― Судя по спектру, газовый состав атмосферы почти как на Земле и Мероне, атмосферное давление как у нас…

Затем «око» явило на экран экосистемы Олары и многих других природных и искусственных планет. Рассмотреть их и снять параметры поручили Большому Ранколу.

Вне клеток с завезёнными с других планет экосистемами сушу представляли либо песчано-каменистые пустоши, либо неровные ряды гигантских грибов бурого цвета: они вырастали на глазах, потом изгибались, падали или языками оползали, превращаясь в однородную массу слизи. Между грибами пузырилась буро-коричневая жижа с пятнами чёрной, белой и рыжей плесени.

– Отсюда зортеки завезли на Мерону свои растения, грибы и животных, ― сказала Нибара, едва не плача.

Она рассказала, каким они с Бозо увидели их Заветный лес, когда покидали Мерону. На Мероне такой фито- и зоофауны нет, на Земле тоже. Зортеки привезли на Мерону растения-завоеватели, и те выживают коренные виды растений, воюют с ними за территорию, за солнечный свет, воду и минеральные вещества. Такое же разрушение экосистем они могут устроить на Земле.

– Большинство экосистем в клетках описано в энциклопедиях Дергана, ― закончила Нибара.

– А наших экосистем нет, ― сказал Маленький Ранкол голосом Нибары и даже немножечко сдулся с расстройства. ― Колобки зортекам неинтересны.

– У зортеков даже трава кусачая, плотоядная, ― добавила Нибара и содрогнулась от воспоминания.

– По земным понятиям, ― сказала Маша, ― растения ― та же Венерина мухоловка ― становятся плотоядными в тех местах, где бедная почва.

– На Лонзоре не хватает питания для высших растений и животных, ― сделал вывод Мезенцев-старший. ― Если сейчас мы наблюдаем естественную среду Лонзора, то здесь среди биологических форм жизни победили грибы. Грибы, кстати, теснят другие организмы и на Земле…

– Либо Лонзор слишком беден ресурсами изначально, либо здесь произошла экологическая катастрофа, ― подытожил Иван. ― Атмосфера, вода с Лонзора улетает в космос в двадцать раз интенсивнее, чем на Земле, а воды здесь в миллион раз меньше, чем у нас. Зортеки, видимо, не смогли на Лонзоре жить, но родиться они до сих пор могут только здесь.

– Если это так, они должны искать, куда переселиться, ― сказала Маша.

– А если это так, их нужно здесь уничтожить! ― вскричал не без нотки злорадства Бозо. ― Прежде, чем они расселятся в пространстве!

– Отставить, боец! ― возвысил голос Сергей Сергеевич. ― Мы для этого и прилетели сюда.

– Зортеки не могут родиться в среде грибов или в песке и камнях, ― сказал Иван. ― А суши с другими экосистемами на Лонзоре нет. Своя среда ― преимущественно грибная или безжизненные каменистые пустыри. А завезённые с других планет экосистемы, во-первых, совсем молодые, во-вторых, все под стеклянными колпаками, куда грибам ходу нет. Значит, размножение происходит в водных экосистемах.

Тогда Мезенцевы ― отец и сын ― приступили к исследованиям и расчётам. Ещё раньше Иван приказал Большому Ранколу записать все параметры планеты: вес, силу магнитного поля, скорость и наклон оси вращения, плотность атмосферы, состав газов в приземном слое, температуру воздуха на поверхности… И после получения картинки, как всегда, стал вслух под запись описывать планету:

– Диаметр Лонзора триста километров. Планета находится в приливном захвате…

– Попроще, Вань, ― сказала Маша.

– Планета не вращается вокруг своей оси, она постоянно обращена на звезду одной стороной: на освещённой стороне всё время лето, на неосвещённой ― зима. Зортеки биологически могли развиться только на освещённой стороне планеты, в условиях непрерывного фотосинтеза. Поэтому у них зелёные тела, поэтому они избегают подземелий, темноты, не могут работать в шахтах. В зортеках очевидные признаки симбиоза растения и животного. Планета имеет собственный спутник диаметром два километра. Вокруг планеты бушуют метеоритные дожди регулярного характера, в пространстве полно космического мусора и метеоритного вещества: камней, железа и стекла. На планете есть плотная атмосфера. Сейчас облачность шесть-семь баллов по десятибалльной шкале. На направлении основной оси метеоритных дождей висят двадцать электромагнитных установок: эти агрегаты, скорее всего, отклоняют траекторию полёта метеоритов, не позволяют им сбить орбитальные солнечные батареи и врезаться в планету. Не будь отклоняющих агрегатов, мы сейчас наблюдали бы в атмосфере Лонзора интенсивный метеоритный дождь, а вся поверхность планеты была бы в свежих кратерных полях с трудно определимыми эллипсами рассеяния. Но этого на картинке нет…

– Не ледяные глыбы, так метеориты! ― встревожилась Маша. ― Они здесь летают как искры от большого костра. Как нам спокойно живётся на Земле!

– Высокоактивные метеорные потоки ― одна из причин, почему вблизи Лонзора нет проторённых маршрутов, ― сказал Мезенцев-отец, кивком поддержав анализ сына. ― Радиант потока – точка, откуда исходят метеоры – расположен где-то рядом с выходом из кротовой норы, из которой мы вынырнули. Очень опасное для летательных аппаратов место! Лонзор ― планетка мелкая, лёгкая, метеориты должны без труда прошивать атмосферу, поэтому зортеки и установили вокруг неё отклоняющие силовые агрегаты. Похоже, нам повезло: Империя считает местоположение своей материнской планеты таким опасным для полётов, что не позаботилась о надёжной охране. На орбитах Лонзора мы насчитали только восемь боевых платформ. Допустим, ещё несколько платформ висят с невидимой нами стороны. Всё равно маловато.

– Какая движуха была вокруг пиратского Окуса ― и как тихо здесь, ― сказал Иван. ― Ни одного взлёта-посадки, ни одного летящего агрегата или следа от него. Планете вообще обитаемая?

– Маловероятно, но нельзя исключать, что на Лонзоре и вокруг неё вахту несут только механические роботы и искусственные биологические агрегаты, ― сказал Бозо. ― А живых взрослых зортеков на планете и на орбите нет.

– Кто же тогда размножает и растит зортеков, если нянек нет? ― сказала Нибара. ― Кто проводит исследования завезённых экосистем ― одни роботы? Это живая планета с водой, с атмосферой, как Мерона или Земля, а не завод-автомат по производству потомства. В энциклопедии Дергана не значится ни одной планеты с функцией роддома-автомата

– Церола, скажи! ― обратился Бозо к бортовому биокомпьютеру.

– Я теперь для вас не авторитет, ― с непривычной серьёзностью ответила Церола. ― Слушайтесь, меронийцы, великолепных землян. К тому же, пока сюда добралась, почти вся моя энергия ушла на отклонение метеоритов от корпуса: чувствую себя разбитой и усталой…

– Мы уважаем инженера Дергана, ― продолжил Иван, ― но он, как и все мы, не знал про Лонзор, не знал про Колоб, про шункетов и гепестов, про мавелов и кариатид, и даже о кольце смерти в ледяных полях… А сегодня мы всё это знаем. Допустим, Лонзор ― роддом-автомат. На планете должны быть подземные заводы для производства роддомовских и транспортных агрегатов. Всё метеоритное железо и стекло с поверхности суши собрано, валяются одни метеоритные камни, значит материалы для заводов на Лонзоре добывают из метеоритного вещества.

– Роботам свет не нужен, значит, на подземных заводах темно, ― сказал Бозо. ― Захватим с собой источники света!

– Сейчас нам не интересны заводы, ― возразил Иван. ― Первая задача ― обнаружить инкубаторы зортеков и испытать ингибитор. Тела зортеков зелёные, содержат волокна клетчатки, как стволы деревьев. Это свидетельство фотосинтеза, значит, в развитии организма даже взрослого зортека обязательно нужен солнечный свет. Планету надо обследовать с прицелом на водные среды. ― Иван кивнул Маше. ― Отклоняющие метеоритные установки запитаны на орбитальные солнечные батареи. Батареи греют всю поверхность Лонзора и питают подземные производства. На видимой сейчас стороне водные акватории занимают двадцать процентов поверхности планеты. Вода в морях голубая или синяя. И только в одном месте видим замкнутый водный объект, явно рукотворный. Он похож на абсолютно круглое озеро диаметром два километра, вода в озере зелёного цвета. В одном месте на берегу озера расположены пять белых сферических башен высотою с девятиэтажный дом. По форме и цвету башни похожи на вытянутые куриные яйца. Крыши и большие отверстия в стенах… ― назову их окнами ― покрыты метеоритным стеклом, которое пропускает солнечный свет. С имеющимися в загашниках Церолы спусковыми аппаратами и костюмами высадка на Лонзор, считаю, возможна. Нужно сосредоточиться на этом озере. Тем более, что в других видимых частях планеты башен и любых построек нет.

Когда с обстановкой определились, слово взял Мезенцев-старший:

– Высаживаться нужно на челноке Цероле: другие имеющиеся аппараты не возьмут столько астронавтов и груза. Нам потребуется отключить одну из отклоняющих метеориты установок, иначе Церола не сможет достичь поверхности планеты: установка её отбросит, как любое космическое тело.

Тут в рубку заехал механический робот: привёз контейнер от Большого Ранкола. Когда контейнер вскрыли, из него по рубке стали разлетаться железные метеориты. Большой колобок по внутренней связи доложил: поймал эти метеориты, выпустив из корабля внешний магнит, а несколько штук выдрал из обшивки челнока Церолы. Некоторые метеориты имели форму лезвий кухонных ножей. Когда Маша поймала одно из больших и очень острых лезвий, Маленький Ранкол затрясся от страха и хотел впрыгнуть в Каранта, но девушка нахмурилась и погрозила ему пальчиком.

– На Землю такие не падают, ― озадачился Мезенцев-старший. ― Чем кинжальный метеоритный дождь может угрожать при высадке, думаю, всем понятно?