Покорность не для меня

Драка была жестокой, но не долгой – я все-таки скорее танцовщица, чем боец, и против двух тренированных мужчин ничто. Меня скрутили, шапка упала с головы, волосы рассыпались по плечам. Меня узнали в то же мгновение. Полицейские на пару секунд впали в ступор, я попыталась этим воспользоваться и вырваться, но куда там. Меня скрутили еще крепче и буквально бегом понесли к патрульному флаю. На радостях копы даже забыли про лежащего на земле мальчика. Мне надели силовые магнаручники и запихнули в машину, тут же включив охранное силовое поле. Ору на копов последними словами, бьюсь в ловушке, но флай уже летит в полицейское управление. Как же глупо мы с Лойки попались. Надеюсь, хоть с моим другом все будет хорошо. А у меня теперь большие проблемы.

Полицейские рады до жути. Еще бы, за мою поимку ведь солидная награда положена. Может, еще и повышение дадут. А уж как коллеги им будут завидовать. Пытаюсь себя хоть как-то успокоить, но не получается. Слишком хорошо представляю, что меня ждет. Скоро, кажется, как раз откроются большие торги невест. Вероятнее всего меня допросят, подержат какое-то время под замком, а потом на торги, где опекуном представят государство – деньги в бюджет тоже должны идти, а девицы без родственников обязаны иметь поддержку в виде мужчины. Ладно, это не конец. Все равно сбегу, а вероятному мужу отрежу все самое ценное, если полезет ко мне.

Мы приехали, под удивленными взглядами полицейских меня провели по коридорам. Заперли в пустой силовой камере, и мои конвоиры с чувством выполненного долга отправились строчить отчеты. Поймали слабую девушку и рады. Сползла по стене прямо на пол и уткнулась головой в колени. По щекам потекли горькие слезы обиды. Как там Лойки? Что теперь будет? Не хочу проходить через все это унижение с торгами и становиться чьей-то рабыней.

В первый день ко мне приходило много людей. Целые делегации. Полицейские и высокие чиновники пытались о чем-то расспрашивать, пускали на меня слюни, пожирали взглядами. Я на все отвечала стандартно – потеряла память, кто я, не знаю, родственников не помню. Ближе уже к вечеру некоторые чиновники стали смотреть на меня совсем уж сальными взглядами, но тут меня отправили на мерзкую медицинскую проверку. Проверили все. Вшей нет, генетических болезней тоже, на текущий момент здорова, а еще…

– Она девственница! – восторженно произнес проверяющий меня гинеколог, на чье кресло меня усаживали силой сразу трое полицейских, а потом еще и приковали к этому пыточному агрегату наручниками.

Когда этот кошмар закончится? Единственный хороший момент – сальными взглядами на меня после кабинета гинеколога смотреть перестали – данные занесены в карточку и отправлены в вышестоящие органы. В досье на невесту будет стоять важная для торгов пометка, которую нельзя уже будет проигнорировать.

Жутко все неприятно. Чувствую себя трофеем и зверьком на выставке. Окружающие меня мужчины смотрят на меня, раскрыв рот, и ловят каждое слово, когда я пытаюсь что-то им объяснять про права человека. Ага, обезьяна заговорила, да еще и заумными терминами. Именно так меня воспринимают и ни капли не обижаются, когда я их посылаю куда подальше самым отборным матом. Для моих конвоиров все в диковинку.

Ночью почти не спала – металась из угла в угол и думала, как выбраться из передряги. Ничего на ум хорошего не пришло. Без магприборов ничего сделать не смогу. Может, голодовку хотя бы объявить? Нет. Не буду. Мне силы нужны для побега, а голодовкой все равно ничего не добьюсь. Пару дней вокруг меня был все тот же переполох, хотя посетителей стали пускать все реже и реже, и вскоре я стала видеть возле своей камеры только полицейских. Прошла уже неделя. В один из дней около моей камеры оказался Керл. Мужчина выглядит печально. Приникла к силовому полю, чтобы быть ближе к своему единственному источнику информации.

– Как Лойки?

– Все в порядке с этим пацаном. Только по тебе убивается. Гебл говорит, что он все время что-то мастерит. Может, побег тебе готовит, не знаю. Я это, ненадолго. Едва удалось к тебе пробиться. Хочу сказать: жаль, что не получилось. Мальчишки по тебе очень скучают, просят передать, что если что, всегда помогут, чем смогут. Им что-то передать?

– Да, скажи… у меня все в порядке. Пусть не переживают. Сразу как появится возможность, я с ними свяжусь. Лойки пусть себя не винит ни в чем, он ничего не сделал неправильного.

– Хорошо.

– Когда торги?

– Скоро. Через три дня. Я действительно хочу помочь, но тебя усиленно охраняют, словно самое ценное сокровище.

– Как же тебе удалось пробраться?

– У меня тоже есть допуск для охраны заключенных, другой вопрос, что тебя рвутся охранять все кому не лень, чтобы взглянуть на необычную узницу.

– Понятно, – я сникла.

– Держись. Когда тебя замуж выдадут, возможно, получится сбежать, и мы все тебе в этом поможем, но, боюсь, тебя выкупит толстосум с хорошей охраной.

Керл ушел. Все печально, но зато теперь я знаю, что Лойки жив и здоров.

Последние три дня моего пребывания в заключении ко мне приходили кудесники – работники салонов красоты. Я и не сопротивлялась манипуляциям этих работников, присланных подготовить меня к торгам – в результате на моем теле нигде, кроме головы, не осталось ни одного волоска, исчезли все синяки, ссадины и даже шрамы – магические приборчики кудесников сейчас и не такое могут, только стоит все это удовольствие дорого и мне для жизни в канализации совершенно не требовалось.

В день торгов мои волосы красиво причесали и уложили, оставив их распущенными, накрасили меня и принесли платье… наподобие моего танцевального костюма – такое же открытое, еще и полупрозрачное, вызывающего красного цвета.

– Что, это такой наряд для невесты? – я даже не удержалась от вопроса, выплыв из состояния апатии, что терзает меня уже несколько дней.

– Да, у вас особый наряд. Так приказал организатор торгов, он всегда знает, как именно лучше продавать невест, особенного государственных, – произнес мальчик, колдующий над моим лицом.

Ла-а-адно.

Макияж мне тоже, кстати, не понравился. Слишком яркий. Ярко-красные губы, сильно подведенные глаза. Зато кудесники были в восторге от моего внешнего вида. Чувствую, как все больше и больше закипаю.

На меня накинули длинный непроницаемый плащ с капюшоном и под нереально большим конвоем повезли в центр проведения торгов. Пока веду себя как хорошая девочка.

Здание, где проводится аукцион невест, переполнено, мужчин очень много даже возле здания, но мы заходим с черного хода. Прислушиваюсь к сплетням своей охраны. Многие, оказывается, уже знают, что на торгах будет «та самая танцовщица», потому и потенциальных покупателей в этот раз куда больше.Невест, кстати, тоже немало. В зале подготовки для выхода на сцену невероятно тесно. Помимо самих невест, здесь еще и подбадривающие их родственницы. Меня тошнит от вида счастливых малолеток, предвкушающих романтические торги, финансовую битву за руку и сердце юной красавицы и счастливое воссоединение с прекрасным принцем.

Дурочки наивные. У молодых принцев, как правило, нет денег на то, чтобы купить и содержать в достойных условиях жену. Так что в лучшем случае женихом станет мужчина среднего возраста, а наиболее вероятно, что им окажется седовласый старец с кучей жен.

Не понимаю я этих торгов. Так все унизительно. Девушку выводят на сцену, зачитывают список ее достоинств, родословную, оглашают данные медицинской карты, дают слово самой невесте, дабы у нее была возможность как-то по особенному себя похвалить или чем-то привлечь внимание, и после начинается аукцион.

Насколько мне известно, сами торги проходят тихо, по системным личным артефактам, подключающимся к общей базе данных комплекса. У каждого участника свой номер, и все видят, сколько предложил тот или иной номер за очередной лот. Как правило, участники торгов предпочитают анонимность, но есть и те, кто свои номера меняет на настоящее имя, чтобы похвастаться своими покупками.

Мне сказали, что мой выход ближе к концу этого мероприятия, чтобы основная масса женихов оставалась до самого конца. С меня плащ пока так и не сняли, хотя я и с ним привлекаю к себе внимание всех, кто в зале ожидания для невест, не меньше, чем без него. Все уже в курсе, что это, опять-таки, «та самая танцовщица».

Злость меня буквально захлестывает. Хочется разнести все это здание по кирпичикам и вправить мозги всем этим женихам и невестам. Будь у меня дракон… нет, не думать, а то заплачу.

От нечего делать, как и остальные, слежу за тем, как приходят и уходят на торги участницы. На торги девушки идут взволнованные, с блестящими глазами. Приходят уже для того, чтобы попрощаться с родными и оформить на стойке часть брачных документов. Ну вот, возвращаются часто девушки уже не такими веселыми. Видимо, узнав, кто теперь муж, не очень-то и обрадовались.

В торгах участвуют не только девушки, но и взрослые женщины, в основном это вдовы и те, кого решил перепродать муж, получив согласие жены. Молоденьких девушек покупают всех, разве что цена разнится. Цена на дурнушек относительно невелика, толстосумы их не берут, и появляется шанс у тех мужчин, что победнее, купить себе жену.

– Что-то торги в этот раз вялые какие-то, – отметил стоящий неподалеку от меня один из организаторов в беседе с незнакомой мне женщиной. – Богатеи прижимистей почему-то стали. Нос почти от всех девушек воротят, словно ждут чего-то.

– Понятно, чего. Точнее кого, – собеседники повернулись в мою сторону. Женщина недовольно хмурится. Видимо, ее родственницу купили из-за меня не так удачно, как ей бы хотелось – деньги с продажи идут семье.

Время идет. Скоро настанет моя очередь выходить на сцену.

– Я в туалет хочу, – капризно заявляю одному из своих охранников.

– Скоро ваш выход, потерпите, – отвечают мне строго.

– Не могу! А если прям там, на сцене, от волнения и нетерпения случайно…

– Ладно, – печально вздохнул охранник.

Меня конвоируют в дамскую комнату и, проверив каждый угол и выгнав оттуда всех остальных посетительниц, оставляет наедине с самой собой. Сбежать, конечно, не получится. Окон в комнате нет, вентиляция узкая, смыться через… кхм, водосточную трубу тоже не представляется возможным. Молчу о том, что все здание оцеплено силовым полем, а у меня на запястье нестираемая ограничительная метка, из-за чего я проникнуть за силовой заслон не смогу.

Спустя пару минут в дверь стали требовательно стучаться и предупреждать, что через минуту мой выход. Подошла к раковине, смыла с себя боевой макияж, специально оставив под глазами черные некрасивые разводы, намочила полностью и волосы, распрощавшись с шикарной прической. Вот так вот. Сейчас сюрприз всем будет. Отсчитываю секунды. В туалет начали стучаться очень настойчиво и требовать открыть. Возможно, мой выход уже объявили, и женихи ждут. Пусть ждут. Девушки могут опаздывать.

– Извините, не могу подойти открыть дверь, у меня живот скрути-и-ило, – смеюсь, но исключительно про себя, чтобы еще больше не злить охрану. Мой выход заменить никем нельзя, я и так последняя.

Наконец, дверь выламывают. Злые мужчины подхватывают меня под руки и тащат на сцену.

– Куда?! – возмущенно кричит организатор. – Вы посмотрите на ее внешний вид!

Кое-как мне вытирают салфетками лицо и выпихивают чуть ли не ногами на сцену. Да, фееричный у меня получился выход. Нестандартный. Оглядываю большой круглый зал, в котором по центру ряды с креслами установлены сверху вниз, словно в театре, так что у всех отличный обзор. Для особо богатых женихов по бокам отдельные «ложи» не только с креслами, но и со столиками, и эти ложи обслуживают официанты, поднося еду и напитки клиентам.

Тишина. В зале невероятно тесно, многим мужчинам даже кресел не хватило. Никто, похоже, так и не разошелся по домам с купленными невестами, ждали моего выхода.

Верчу головой, смотрю на представленных женихов, а женихи смотрят на меня. Пауза затягивается. Шмыгнула носом. Специально, кстати. И громко произнесла:

– Здра-а-а-ас-с-сти.

Мне никто не ответил, но зал наполнился звуками, зашумел, мужчины явно обсуждают меня и мое нестандартное появление. Регламент уже нарушен. Я должна была молчать, а ведущий говорить.

– Кхм, – ведущий откашлялся и неуверенно произнес. – Вот и наша последняя невеста. Таинственная уличная танцовщица, о которой сложено немало легенд. Кто знает, возможно, и сегодня она порадует нас своим танцем, а может, уже будет радовать исключительно своего мужа. А я напоминаю вам, что торги на невесту по имени… Айра открыты!

Ведущий и дальше подогревает публику, нахваливая меня и делясь всем, что удалось выяснить обо мне полицейским и медикам. А я в зал смотрю зло, угрожающе. Настроена воинственно.

Глава 6

– И-и-и… невеста невинна! – сообщил очередную новость обо мне ведущий так, словно это какое-то мое особое достижение.

Зал заволновался. Мужчины вообще какие-то нервные, такой гул стоит. Жарко. Я под светом осветительных артефактов уже сопрела. Как удачно я себе голову намочила перед выходом – волосы уже почти высохли, но все равно полегче. Интересно, сколько там за меня предлагают? Мне кажется, женихов мне удалось немного напугать и оттолкнуть. Если меня возьмет в жены кто-то не особо богатый, мне сбежать будет проще.

Волнение в зале все нарастает.

– А теперь слово передается невесте, – с большим сомнением в голосе произносит ведущий. О, похоже, эти дурацкие торги подходят к концу. Счастье какое.

И снова в зале полная тишина.

– Добра от такой жены, как я, не ждите. Прослежу, чтобы суп пересолили обязательно, и хорошо, если только пересолили. Прекрасно разбираюсь в ядах, – изумленный вздох благодарной аудитории. – Ну, что еще о себе такого интересного рассказать… обо мне и так уже много сказано. Лучше скажу обо всех вас. Все вы тухлые яйца кабукра, сакашные рыльца, псы воню… – резво подскочивший ко мне ведущий пытается отнять выданный мне артефакт громкой связи, но я успеваю сказать еще несколько грубых фразочек стандартного канализационного лексикона. Пусть знают, с кем связываются.

– Ну что же, время торгов подходит к концу. Сейчас узнаем, есть ли результат и итоговый покупатель, – нервно произносит ведущий, которого я сегодня, похоже, довела – мужчина весь вспотел, и глаз у него дергается.

Вновь все затихают, на меня, явно шокированные, женихи теперь смотрят круглыми глазами, и все больше на лицо, а не как в начале – на плохо прикрытую платьем грудь.

– Мне сообщают… – с заминкой произносит ведущий. – Да. Торги все еще идут. Ждем! Айра, может, пока станцуете нам?

Показала неприличный жест. Всем.

– Какая дикая штучка! – с усмешкой прокомментировал мои действия господин ведущий. – Сам бы купил, но три жены уже есть, мне достаточно.

Ха-ха. Остряк какой. Время тянет до оглашения результатов. Еще минут пять ведущий тянул время и нес всякую ерунду, и вдруг…

– Внимание, у нас есть победитель аукциона! Прошу показать результаты!

Зал ахнул. Обернулась и с интересом вглядываюсь во вспыхнувшие на белой стене цифры и графики. Так…

– Это невероятно! За всю историю торгов в нашем городе еще никто не покупал невесту за такую цену! Это рекорд! А вы посмотрите, какая напряженная борьба была почти до самого конца, сколько участников, какие суммы… но в итоге, когда победитель уже практически определился, появился новый покупатель, удвоивший ставку! Увы, имя и номер выигравшего покупателя скрыто. Это был прекрасный и очень необычный аукцион, большое всем спасибо, и мы закрываем торги!

У меня ноги подкашиваются и дышать трудно. Вот это сумма! Да это практически столько же, сколько мы с ребятами из банка вынесли, если не больше. Это кто так решил потратиться на покупку себе жены? И как будет охранять столь дорогостоящую покупку? Все плохо. Ужасно просто.

Меня окружает и уводит со сцены все та же многочисленная охрана. Я как была, так и осталась “особо опасной танцовщицей”, теперь еще и особо дорогой, с ценником. Каждый шаг дается с трудом. Как же я устала от всего. Мальчикам я теперь вряд ли чем смогу помочь, это мне вновь нужна помощь. Если вдруг окажется, что на торгах был Дойлер Леман и теперь я принадлежу ему… я покончу с собой. Но, надеюсь, все обойдется. Я узнавала, Дойлеры не живут сейчас в Анерграсе, уехали на курорт якобы восстанавливать нервы после гибели своих соотечественников, но после ограбления банка могли сюда вернуться.

Меня подвели к стойке регистрации брака, где выдали уже готовый комплект документов и сменили метку, теперь тату на моей коже не символичный кружок с кодом, а… свернувшийся дракон. Как странно… это точно Дойлеры. Зачем кому-то в этом городе делать символом своей фамилии существо, этому миру не принадлежащее?

Все оформлено, теперь я замужняя женщина. Куда больше присвоенной мне фамилии заинтересовало сообщение о том, что мне положен процент с моей продажи. Всего десять процентов, но с учетом той суммы, что за меня дали, это очень прилично. Мне открыли специальный личный счет и уже перевели туда деньги. И все замечательно, только пользоваться этим счетом без специального разрешения мужа я не могу. Что за мир? Ничего, я потом все равно этот счет вскрою. Мне бы только до системника добраться.

Охрана вывела меня в небольшой зал, где меня должен с рук на руки принять муж, и испарилась. Я оказалась предоставлена сама себе. Пустой зал – все женихи уже своих невест разобрали, а мой теперь уже муж что-то не торопится. Надо пользоваться моментом и…

В зал вошел мужчина. До боли знакомый мужчина. Не-е-ет. Какая у меня теперь фамилия? Я же заглядывала в бумаги. Кажется… да, точно. Клифорт. Все верно. Вот это подстава. Замерли друг напротив друг друга. Сверлю супруга недобрым взглядом, тот отвечает мне взаимностью и тоже особой радости от встречи со мной не испытывает. Эйнер Клифорт, мой муж. Человек, которому я разбила машину и самому хорошо врезала.

– Это месть такая? Верно? – мрачно спрашиваю я.

– С чего вы так решили? – на руке у мужчины висит мой плащ, в котором меня сюда доставили. Эйнер поднимает плащ вверх и приглашающе его распахивает. – Советую надеть. Ваш наряд нескромен и провоцирует.

– Кого, вас?

– Всех.

– Мне и так хорошо, – сказала из чистой вредности, решив посмотреть, как отреагирует мой теперь уже муж, этот господин «я знаю, как тебе, глупая женщина, лучше». Будет настаивать на своем, принуждать, просить, уговаривать или может…

– Как знаете, – Эйнер сложил плащ и повесил себе на локоть. – Идем?

Нехотя все-таки подошла к выкупившему меня мужчине. Бежать мне пока некуда. Силовая защита здания не пропустит. Муж… как же мне не нравится это слово, ни слова не говоря, повел меня куда-то вверх. Держусь подальше от Эйнера. Хочется закатить истерику, но пока держусь. Не так я представляла себе свою свадьбу, далеко не так. Не так и не с тем. И что? Сегодня уже брачная ночь будет? Да ни за что. А если… принудит? Муж в своем праве, мне точно никто не поможет. Столько денег на меня потратить и не попробовать свою покупку? Это вряд ли.

Задыхаюсь. Собственные мысли вводят меня в состояние паники. Встречный персонал, состоящий только из мужчин, окидывает меня сальными взглядами. Наряд у меня действительно слишком откровенный по местным меркам, хочется прикрыться, но поздно, от плаща я уже отказалась. Мы приходим на плоскую крышу, где устроена парковка для флаев. Муж подводит меня к красной… незаслуженно обиженной мной машине, ныне полностью восстановленной. Передо мной плавно поднимается вверх дверца флая.

– Прошу, – произносит приглашающе муж, не торопясь от меня далеко отходить. Боюсь этого Эйнера больше всего потому, что не знаю, чего от него ожидать.

Нехотя все-же сажусь на переднее сиденье. Дверца флая закрывается за мной, словно дверь клетки. Вскоре за руль садится и мой муж, интегрирует свою внутреннюю магическую силу с флаем, и тут же приборная доска вспыхивает. Эйнер что-то нажимает в настройках, судя по всему, меняет настройки моей метки, вводя новые данные силовых полей. Скорее всего, силовое поле сузилось, и теперь я не смогу просто так вылезти из флая, зато защита здания меня больше не держит.

Машина плавно поднимается и летит к спуску с крыши. Тишина давит.

– Зачем вы меня купили? – спрашиваю зло. Молчать тяжело. Неизвестность пугает.

– Чтобы помочь вам, – глядя на дорогу, спокойно ответил мужчина.

Удивилась.

– Чем это?

– Вы явно нуждаетесь в мужской поддержке, сильной руке и хорошем воспитании. Я вам все это дам.

Ответ Эйнера мне совершенно не понравился и показался угрозой, хотя произнесено все было вполне нейтрально.

– Как раз ничего из этого мне не нужно.

– Вы заблуждаетесь и со временем это поймёте, – вновь сказано спокойно и непреклонно.

По щеке скатилась слеза, одна, вторая, и вот я уже плачу навзрыд, от души. Не хочу всего этого, не хочу. Меня бесит этот самоуверенный Эйнер, считающий, что меня чем-то облагодетельствовал. Я совершенно одна и с момента появления в этом мире живу в каком-то непрекращающемся кошмаре, единственным светлым пятном в котором был Лойки и остальные мальчишки, но теперь и их нет рядом, а кошмар продолжается.

Флай давно остановился. Эйнер молча ждет окончания моей истерики, которая уже заканчивается, но на её место приходит злость. Врезала кулаком по приборной панели. Ай, больно.

– Скажите… Айра, вы имеете какие-то особые претензии к этому флаю? Если у вас есть ко мне обида, то лучше высказывайте сразу мне.

– Высказать? Хорошо, – из моих уст полилась нецензурная брань и исключительно жаргонные слова. Не знаю, понял ли меня мой оппонент, но я вновь высказала от души все, что думаю о мужчинах и об их отношении к женщинам.

Муж включил флай и вновь поехал, куда ему надо. Пока добирались до места, Эйнер, слушая меня, иногда морщился, но не возражал.

Интересно, сколько тут дают за убийство мужа?

Флай спустя минут двадцать остановился где-то загородом у высоких кованых ворот. Сами ворота и забор впечатляют своей основательностью и, собственно, высотой – этажа в два, а то и все три. Эйнер нажал кнопку на панели флая, и ворота стали медленно, эдак величественно распахиваться.

– Где мы? – любопытствую я.

– Приехали к моему поместью, где живу я и где теперь будете жить вы.

– А почему такой забор высокий? Вы что, от кого-то прячетесь или боитесь?

– Не люблю, когда лезут в мою частную жизнь.

– Что, часто лезут?

– Увы, да. Айра… я бы хотел вас попросить. Мои жены весьма впечатлительны и не привыкли к грубой речи… мне вы можете говорить все что угодно, а при них не стоит. Конечно, вы можете и не следовать моей просьбе, но все-таки надеюсь, что прислушаетесь. Когда мне идут на встречу, я тоже иду.

– Сколько у вас жен? – ничего не стала отвечать по поводу просьбы. Посмотрим.

– Теперь, вместе с вами, двенадцать.

У меня перехватило дыхание от удивления. Сколько-сколько? Двенадцать? Даже для этого мира это нескромное число.

– Да вы… гигант, – половой. Такой темперамент, видимо. А иначе зачем еще столько жен?

Муж мой предпочел в ответ промолчать. Флай подлетел к дому.

– О, а я смотрю, у вас все такое большое и монументальное: дом, забор, количество жен. Мне кажется, это говорит о каких-то иных проблемах. Может, вы этим компенсируете какие-то свои… мальнькие физические недостатки? – язвительно интересуюсь я, желая хоть как-то задеть Эйнера.

– Айра, у меня в физическом плане все большое и монументальное. Если желаете удостовериться, можем прямо сейчас пройти ко мне в спальню.

– Нет, спасибо, – общаюсь всего ничего с этим человеком, а меня уже опять тянет разбить ему машину.

Дом действительно большой, в шесть этажей, еще и широкий, наверняка занимающий огромную территорию. Впрочем, чтобы столько жен содержать, только такой дворец и нужен. Оглядываюсь: что говорить, дом красивый, молочного цвета стены, вход украшают высокие белые колонны, окна узкие, высокие, с живописными маленькими балконами. Чем-то напоминает дом моих родителей, даже архитектура чем-то близка.

Эйнер переключил, как я догадываюсь, режимы ограничения по силовым зонам, и дверь с моей стороны плавно открылась. Выскочила из флая, не дожидаясь помощи мужа, впрочем, тот все равно подошел ко мне.

– Вы можете свободно передвигаться по всей территории дома и за его пределами, только за ворота вы не сможете выходить, – предупредил мужчина.

Какая у меня тюрьма просторная.

Муж идет в дом, и я нехотя следую за своим спутником. Нарываться еще больше мне нет смысла, еще как-нибудь эту брачную ночь пережить. Надо раздобыть оружие или еще что-то придумать. Супруга встречает дворецкий.

– Лойр Клифорт, ужин уже идет в малой столовой, – чопорно произнес строгий седовласый дворецкий.

– Я не голоден. Я буду у себя, меня в ближайшие пару часов не беспокоить, – Эйнер сделал шаг вперед, а потом будто что-то вспомнил, остановился и обернулся ко мне и дворецкому. – И да. Эта лойна – моя новая жена. Пусть ей покажут ее покои и проводят на ужин.