Там, где тьма читает сказки

Когда все закончилось, и последний нож выскользнул из его руки, головокружение стало настолько сильным, что мне казалось, я вот-вот потеряю сознание. Я не знала, для чего он это делает. Играется? Разве можно так жонглировать человеческими жизнями?

− Ну вот, а ты боялась. Пойдем.

Докер вышел из комнаты, а я, не чувствуя земли под ногами, дрожащими руками попыталась оторвать свое тело от стены и сделать пару шагов, но в глазах потемнело, и я сползла по стенке на пол. Организм не привык к таким испытаниям. Немного отдышавшись и собрав все силы в кулак, я смогла подняться и выйти следом.

За дверью продолжал ждать Ник. Он стоял, облокотившись об стену, со скрещенными на грудной клетке руками, тихо о чем-то болтая с Доком. Все, что мне хотелось в тот момент, это приехать в родные стены, укутаться в любимый плед, поджать под себя колени и тихо плакать. Происходящее слишком не похоже на реальность. Со мной никогда ничего подобного не происходило. Вся моя жизнь заключалась в рутину, состоявшую из университета и дома. Тихими ночами я сидела на подоконнике, слушала музыку в наушниках, чувствуя, как огромный город замедляет свой ритм. Мне нравилось это спокойствие и размеренность. Так нестерпимо захотелось вернуться туда, но вместо этого я находилась в загородном доме, который окружен лесом, с незнакомыми вооруженными парнями, один из которых решал мою судьбу.

− Иди проспись, я тебя прошу. Ты ужасно выглядишь, – сказал Ник.

− Спасибо, друг, ты всегда умел ободряющие комплименты делать, – хохотнул Докер, хлопнув того по плечу, после чего скрылся за дверью, весело мне подмигнув.

− Пойдем, я покажу твою комнату, – обратился ко мне Никита.

Мою что? Комнату? Они сожрали все силы до разряженной батарейки. Я просто шла следом, обняв себя за плечи. Мне все еще казалось, что лезвие задело кожу, отчего хотелось постоянно проверять, так ли это.

Комната оказалась очень красивой и просторной, как в дорогих отелях. При других обстоятельствах, я бы с удовольствием там осталась, но в тот момент мне хотелось разгромить все эти стены, сровнять их с землей. Ник вышел за дверь, оставив меня на какое-то время одну. Я села на край большой кровати, закрыв лицо руками. Это все сон, иллюзия, ведь не может это происходить на самом деле. Он вернулся и протянул мне пакет, в котором я нашла одежду, пижаму в виде шорт и футболки, зубную щётку, расческу и много других мелочей. В общем, все необходимое на первое время. Он провел мне небольшую экскурсию, показав, где находится ванная комната и гардеробная.

− Что будет завтра? – спросила я, уже немного успокоившись.

− Как по мне, ты должна выдохнуть и радоваться, что это завтра у тебя вообще будет. Все могло быть совсем по-другому. – Ник говорил тихо и спокойно, почти полушепотом.

− Тогда что же получается, я в заточении? Вы не можете меня вечно здесь держать.

− Вечно и не придется. Чуть позже к тебе придет Докер и сам все расскажет. Главное, помни о том, что я тебе говорил.

Он собрался было уходить, как вдруг повернулся ко мне и сказал:

− Отдохни. Ты хорошо сегодня держалась.

Уголки его губ дрогнули в теплой улыбке.

− Почему ты так добр ко мне? – Я остановила его уже практически у двери. На секунду он замер.

− Этот мир не настолько гнилой, как тебе сейчас может казаться. В нем есть не только темная сторона, но и светлая. Даже самые злые и жестокие люди могут ощущать и проявлять доброту. Кто-то избивает кого-то до полусмерти, а потом не может пройти мимо дрожащего от холода котенка. Ну а кто-то пускает пулю в лоб другому человеку, а потом не может не проникнуться добротой к девушке, которая случайно попала в неприятности. Я не могу избавить тебя от них, но могу хотя бы попытаться облегчить.

В смятении я опустила глаза и глухо сказала: «Спасибо». Он кивнул мне и скрылся за дверью. Стрелки часов близились к полуночи. Приняв душ и испытав малейшее ощущение облегчения, я смысла с себя частичку этого дня. Кровать сразу приняла меня в теплые объятия, окутав своей мягкостью.

***

Двигаясь по темному коридору, Никита медленным шагом направлялся в библиотеку. В голове метались мысли, что делать дальше. В руке он сжимал пузырек со снотворным. Первым делом, надо было заставить Докера поспать. Ник вообще не был уверен, что тот, после нескольких суток без сна, различает, где реальность, а где галлюцинации.

Развалившись в огромном кресле, его друг мирно спал, продолжая держать книгу в руках. Никита улыбнулся в пустоту.

− Док? – тихо позвал он. – Пойдем в комнату. На кровати все же удобнее, чем в кресле.

Но тот даже не пошевелился. Хоть танками проезжай, он бы сейчас не проснулся. Ник подошел, забрал книгу и осторожно, перегнув руку Докера через плечо, приподнял его и перетащил на диван.

– Вот так будет лучше.

Он накрыл его рядом лежащим пледом и выключил свет лампы, затем сел на пол, облокотившись спиной об край дивана, и устремил свой взгляд куда-то в темноту.

− Вечно ты меня не слушаешь. Мне нужна твоя трезвая голова. Я знаю, у тебя обязательно получится придумать, что нам делать дальше, но сейчас, когда ты в неадекватном состоянии, я чувствую себя таким потерянным. Помоги мне найти дорогу и выведи нас из этой тьмы. – Ник глубоко вздохнул. – Ты спи-спи, а я буду рядом.

Он пересел в кресло, на котором до этого спал Докер. Его тихий разговор разрезал давящую тишину, придавая ощущения, что его слушают и слышат. Спустя какое-то время, он так и уснул возле спящего друга.

Глава 2

− Проснись и пой, солнышко!

Кто-то одернул занавески, отчего лучи утреннего солнца ударили по моим глазам. Приоткрыв их, сквозь яркий свет я увидела лишь размытый силуэт. Воспоминания вчерашних событий начали проникать в сонную голову. Это был не сон, почему это был не сон?

Придя немного в себя, я все-таки смогла рассмотреть довольно улыбающуюся физиономию Докера. Как можно быть с самого утра таким веселым? Никогда не понимала утренних людей.

− Вставай, поедем завтракать. У тебя есть двадцать минут, – скомандовал он и испарился из комнаты.

Ненавижу. В собственном отражении я увидела безумно уставшую девушку с мешками под глазами. След на скуле после удара начал синеть. Отличное зрелище. Приняв душ и натянув джинсы с футболкой, которые мне заботливо принесли в пакете, я вышла из спальни в гостиную, где ждал Докер.

В свете дня этот дом выглядел теплым и уютным. Коридоры заливал золотистый свет солнца. На улице то тут, то там сидели группы парней, которые, при виде своего главаря, вмиг замолкали, становились серьезными и кивали ему в знак приветствия. Вежливым жестом он открыл передо мной дверь машины, подав руку. Это тот человек, который вчера целился из пистолета в двух провинившихся парней. Теперь же он расслабленно сидел за рулем и вез меня в неизвестном направлении. Чуть позже я обнаружила, что мы возвращаемся в город. Мое сердце наполнилось надеждой, что меня отпустят, вернут домой, и я забуду об этом всем, как о самом худшем ночном кошмаре. Ехали мы в молчании, которое заполняла музыка. Я смотрела в окно, пытаясь не обращать внимания на рядом сидящего демона. В свете дня он выглядел немного по-другому. Добрее, что ли. Янтарные глаза, подсвеченные солнечным светом, превращались в крупинки золота. Боковым зрением я наблюдала совершенно расслабленного парня, который следил за дорогой и легким движением руки проворачивал руль. Само спокойствие, равнодушие и отстраненность. Его слегка приподнятый подбородок показывал гордость движений.

Мы подъехали к какому-то высокому зданию. Выйдя из машины, Док подошел к моей стороне и все так же подал руку, помогая встать. Манер ему, конечно, не занимать, если бы еще людей не убивал. Мы прошли к лифту и поднялись на самый верх, где на крыше, под открытым небом, расположился небольшой ресторан. Выглядело все очень красочно: прекраснейший вид, мягкие стулья, столы на достаточно большом расстоянии друг от друга. К нам подошел мужчина в костюме. Он пожал в знак приветствия руку Докера и слегка поклонился мне.

− А мы вас уже заждались.

Он провел нас к столу, нервно переминаясь из ноги на ногу. Я отказывалась есть, но Док лишь устало посмотрел на меня и заказал завтрак. Лучи дневного солнца слепили глаза, отчего он спрятал их за солнцезащитными очками.

− Может все-таки приступим к той части, где ты мне рассказываешь, для чего это все? Я домой хочу. – Я по-детски сложила руки на грудной клетке и уставилась на простирающийся вид.

− Может все-таки прекратишь разговаривать и приступишь к той части, где ты завтракаешь? Я ничего не буду рассказывать, пока не поешь, − раздраженно сказал он.

Выбора не было. Пришлось через силу заталкивать в себя еду, задаваясь вопросом, когда же меня отпустят. Закончив с приемом пищи, Док заказал себе кофе и прикурил сигарету.

− Ты знаешь, что такое уроборос? − Его голос вырвал меня из погружения в собственные мысли.

− Это змей или дракон, который кусает себя за хвост. Символ цикличности, – ответила я. Он в одобрении кивнул головой и крепко затянулся.

− Что еще ты знаешь?

− Немного. Он был олицетворением жизни и смерти, перерождения. − Я замолчала, вспоминая, что еще могу добавить.

− Многие трактуют уроборос по-своему, – подхватил Докер. – В Древней Греции он был обозначением процессов, не имеющих начала и конца. Средневековые алхимики символизировали уроборос с преображением элементов в философский камень, требующийся для превращений в золото. Но моей любимой трактовкой остается темнота с саморазрушением, которые в итоге приводят к плодотворности. Видишь? – Он показал мне свою руку. Его запястье обнимала татуировка уробороса в виде браслета – змееподобный дракон, который в пасти держит собственный хвост.

− К чему это? – непонимающе спросила я.

− Мне было любопытно, что ты об этом знаешь. – Он выдохнул синеватый дым из легких. – Сейчас я нахожусь на стадии саморазрушения и тьмы, пытаясь вырваться к плодотворности. Именно для этого ты мне и нужна. – Док сделал глоток уже остывшего кофе, затем откинулся на спинку стула, поправил очки и продолжил:

− Начало этой истории уходит корнями в мое детство. Но я расскажу только то, что ты на данный момент должна знать. Очевидно, что в наше время миром правят обладатели больших денежных счетов в банках. Многие только стремятся стать этими правителями, поэтому занимают крупную сумму у таких дядь, как я, и пускают их на воплощение собственных желаний. Деньги отдаются обратно в оговоренный срок, естественно, с процентами. Думаю, ты догадываешься, что происходит с теми, кто их не возвращает. Обычно к нам обращаются не совсем законопослушные люди. Есть те, кто занимается отмыванием, или те, кому грозит тюрьма из-за мошенничества. Заняв деньги, они расплачиваются за собственную свободу. Это сложный процесс со многими нюансами. Спустя какое-то время, под моим руководством, организация расширила свои возможности. Мы начали творить зло во благо, стали истинной рукой правосудия. Существует много противоречивых мнений на этот счет. К нам приходили люди, которые не получали удовлетворения от решений наших властей или просто считали, что тюрьма – недостаточное наказание для отбросов общества. Мы проводили собственные расследования, и выполняли заказы только на серьезных преступников, в частности насильников, педофилов или просто убийц. Бывает, что приходят и те, кто хочет избавиться от конкурентов по бизнесу или от тех, кто не пришелся им по душе. Такие заказы даже не рассматриваются к выполнению. – Он задумчиво перевел свой взгляд куда-то в сторону, слегка закусив нижнюю губу, будто собираясь с мыслями. − В тринадцатом веке существовала группа людей, называвших себя катарами. Они считали, что богу не нужны посредники и изгнали всех священников. Это подорвало власть Ватикана, а Папа потерял ценный источник доходов. Армия Ватикана напала на катарские поселения. Командующий спросил у Папы, как отличить еретиков, и знаешь, какой ответ он получил? «Убивайте их всех, бог разберется, где кто». Всех мужчин, женщин и детей беспощадно убили. Я мог бы действовать по такому же принципу, вырезая всех до единого, оставляя право за высшими силами разбираться, кто виновен, а кто нет. Для меня не составляет труда убить и невинного человека, но я чувствую некое очищение, когда избавляю этот мир от грязи. Тот мужчина, которого ты вчера случайно увидела, изнасиловал более чем тринадцать школьниц. Жестоко изнасиловал, изувечил, а одну из них убил и выбросил голую, как мусор. Он был богат и занимался преподаванием ради собственного удовольствия. После того, как начался суд, он потратил чуть ли не все свое состояние на взятки и, о чудо, его оправдали. Именно тогда ко мне обратились родители пострадавших девушек. Этот отброс спрятался в дешевой квартирке и решил, что там его не найдут. А я нашел. Собственно, именно правосудие ты вчера и увидела. – Док остановился, переводя дыхание, затем продолжил: − Моя организация не единственная. Их множество, как по этому городу, так и по стране. В каждой руководит свой лидер. Два раза в год мы собираемся для того, чтобы поддерживать друг с другом связь. И вот, в один момент, все главари осознали, что нужно менять род деятельности. Полностью. Все обладают достаточными средствами для того, чтобы начать что-то грандиозное. Решение было принято единогласно − нужно выбрать лидера среди лидеров. Лучшего из лучших. Того, кто объединит все организации и приведет к высотам. Каждый из желающих занять эту должность обязан жить идеей. Он должен быть хладнокровным в своих решениях и обладать аналитическим складом ума. Будут рассматривать вклады в развитие своей организации, личные качества, такие как порядочность и воспитание. Недавно я связался со своим другом, который тоже руководит подобной организацией, только в другом городе. Он сообщил, какие слухи до него дошли: у меня большие шансы на победу, но у многих возникают сомнения. Среди этой публики репутация меня опережает. Я известен своей чрезмерной жестокостью, неспособностью на сочувствие и сострадание, тем более к проявлению каких-то любовных чувств. – Док хмыкнул, будто сам не верил в то, что говорил. – Именно для этого ты мне нужна. – Он прикурил еще одну сигарету и затянулся. – Мне надо, чтобы ты в течение продолжительного времени играла роль моей возлюбленной. Слухи должны разойтись очень быстро, крича о том, что я способен на любовь, заботу, и прочие проявления чувств. Мы придумаем историю, что уже давно встречаемся, просто я прятал тебя, опасаясь, что моей любимой могут причинить вред. Теперь же решил представить всем свою девушку, так как уверен в своих силах и знаю, что смогу защитить. Все, что требуется – сопровождать меня на вечеринках, где будут заносчивые дяди в костюмах с дамами под боком, улыбаться и периодически целовать меня в щеку.

− Это все? Все так просто? – Возмущение накрыло меня с головой. Я приподнялась со стула, наклонившись к нему ближе через стол. – Все это было только ради того, чтобы я сыграла роль влюбленной девушки? Все эти пугающие истории о тебе, нервы, похищение, метание ножей – это все ради пары вечеринок и дешевого спектакля?

− Сядь, − спокойно сказал он, выпуская дым из легких. Его глаза блеснули опасностью. Во мне бушевала такая злость, что, казалось, я была готова сбросить его с крыши.

– Какого черта ты заставил меня проходить через все это? Тебе было скучно? Мало девушек вокруг? У тебя же есть деньги, найми актрису, да хоть проститутку, они сыграют эту роль.

Его взгляд был уничтожающим, а выражение лица совершенно спокойным.

− Я сказал сядь на место, – произнес он твердым тоном и потушил сигарету об пепельницу. − Не устраивай сцен, на нас уже люди смотрят. И если тебе на это плевать, тогда и мне ничего не помешает привести тебя в чувства, но очень сомневаюсь, что мои методы придутся тебе по вкусу.

Я села и замолчала.

− Вот так лучше. – Он поправил очки и продолжил: − Отвечаю на твой вопрос касательно ножей. Возлюбленная главаря должна быть стойкой к любым проявлениям эмоций или хотя бы тщательно их скрывать, как ты вчера. Ножи – это своего рода проверка. Думаешь, что первая, с кем я такое проворачивал? Кто-то впадал в истерику с криками и слезами, кто-то просто валился на колени, подползая ко мне и умоляя не убивать. Кто-то начинал в панике убегать, биться и кричать. А ты стояла, хоть и со слезами на глазах, но стояла и смотрела на меня с такой обжигающей ненавистью, что я сам удивился. Ник проводит свой инструктаж с правилами поведения абсолютно со всеми, наивно думая, что я об этом не знаю. Но только ты соблюдала эти правила. На счет нанять актрис или девушек легкого поведения, этого я делать не буду. Есть огромный риск, что они окажутся связанными с моими врагами. Плюс, я должен быть уверен, что тебя не страшно выпускать в общество. Все сказочные монстры прячутся под кроватью, а монстры реального мира скрываются за масками образованности и интеллигентности. Я должен знать, что о моей девушке не будут думать, как о недоразвитом существе, которое не знает простых вещей.

− Проверки, оружие, убийства, насилие – это все не мое. – Я отрицательно покачала головой, пытаясь убедить и его, и себя. − Пойми, я не смогу это выдержать. Мне, порой, сложно выйти из зоны собственного комфорта, а ты хочешь, чтобы я связалась с криминальным миром и вела себя, как холодная статуя. Я так не смогу.

− Сможешь.

− Я себя лучше знаю. Тебе хочется, чтобы тебя позорила твоя же так называемая девушка?

− А у тебя выбора нет. Ты будешь делать все так, как я скажу. И достойно выполнять все поставленные задачи, − уверенно сказал он.

− Опять будешь угрожать убийством? – Я поежилась от порыва холодного ветра и мерзких мыслей одновременно.

− Ну что ты? Нет, вовсе нет.

Док поднялся со стула и взял плед, который предусмотрительно предлагала администрация open air ресторана. Он подошел сзади и накинул его на мои плечи, немного приобняв, после чего наклонился и прошептал:

− У меня есть другие рычаги давления. – Его дыхание жаром обдало щеку. – Я более чем уверен, что ты умеришь свой пыл, – сказал он и спокойно вернулся на свое место.

− Какие еще рычаги давления? – спросила я с подозрением.

Докер даже несколько смущенно улыбнулся, взял телефон, набрал чей-то номер и произнес:

− Мы тут немного заскучали. Покажешь нам фильм?

Он положил трубку и протянул мне телефон. На скрытых камерах видеонаблюдения стоял парень. Он находился возле автобусной остановки. Не отводя взгляд от объектива, он мерзко ухмыльнулся, скривив лицо, после чего указал рукой на рядом стоящую толпу. Я ничего не понимала, пока в сторону не отошел какой-то мужчина, открыв обзор на девушку, которая дожидалась своего автобуса. Моя сестра. Это была моя родная сестра. Внутренности сжались так сильно, что меня чуть не вырвало. Она находилась в совершенно другом городе, в другом конце страны. Мои родители живут в небольшом тихом городке. Сестра поступила в один мегаполис, а я в другой. Раз в месяц и на все праздники мы съезжаемся домой, а потом вновь разъезжаемся в разные стороны. Сердце бешено забилось об грудную клетку.

− Ну что? Как тебе мой рычаг давления? – Док откинулся на спинку стула, продолжая улыбаться.

Слезы начали жечь глаза, горло сдавливало комом. Я не могла вдохнуть, пошевелиться.

− У меня есть еще два таких фильма, где в главных ролях твои родители и лучшая подруга. Я же говорил, подобные организации находятся в каждом городе. Стоило лишь сделать пару звонков.

Я судорожно вдохнула воздух, сжимая в дрожащих руках телефон, на котором все еще транслировалось, как сестра, опаздывая на работу, нервно поглядывает на часы и поправляет прическу. Она даже ничего не подозревала. Захотелось позвонить ей и закричать: «Беги, пожалуйста, беги что есть сил, за тобой следят». Предательские слезы начали стекать по щекам. Я сделала пару глубоких вдохов, пытаясь прийти в себя.

− Отмени это. Убери его оттуда, – сказала я сдавленным голосом.

− Что, прости? Не слышу. – Он смотрел на меня в упор, насмехаясь.

− Я сказала убери это! – уже чуть не кричала я. – Прикажи ему убраться оттуда и оставить её в покое.

− Извини, я все еще плохо слышу, что ты говоришь. Громче. Или конкретнее, чтобы смысл твоих слов долетел до моего сознания. – Он поддался вперед, приложив ладонь к уху.

− Хорошо. Ты хочешь услышать, что я согласна?

− Близко, но твоего согласия вроде не спрашивают. Тебя ставят перед фактом: либо ты делаешь то, что говорят, либо твоя семья почувствует на себе последствия. Знаешь, − Докер глубокомысленно потер подбородок, − в последнее время, все чаще и чаще регистрируются несчастные случаи. Бедные люди, ходят по улицам и не подозревают, что где-то сверху может упасть на голову кирпич, – он сделал небольшую паузу. – Или в здании разыграться пожар, после чего специалисты скажут что-то невнятное про старую проводку и короткое замыкание. Таких случаев не сосчитать. Кто знает, где брать их начало, скидывая на случай судьбы, или волю высших сил?

Я сидела и чувствовала, как каждая клеточка моей души загоралась жгучей ненавистью. Сжав челюсть, я попыталась выдавить из себя, что буду выполнять свою роль.

− Какую роль? – в недоумении спросил Докер. Он издевался. Издевался и насмехался. В его целях было раздавить меня, подчинить себе, превратить в игрушку на радиоуправлении, где пульт только у него.

− Я буду делать то, что скажут, − пробормотала я, ощущая, как сжались кулаки.

− Так-то лучше.

Я была готова сказать все, что угодно, лишь бы моих родных оставили в покое. Он допивал свой холодный кофе, а я горела изнутри ненавистью и яростью.

− Позвони всем, кто следит за моей семьей. Прикажи, чтобы прекратили.

Он вопросительно поднял бровь, в ожидании.

– Пожалуйста, – с запинкой добавила я. Док взял телефон и сделал пару звонков, после чего показал мне запись. За сестрой больше никто не следил. Я с облегчением выдохнула.

− Сейчас близится лето. Я так понимаю, что учебы у тебя уже нет. Ты в общежитии живешь?

Я еле заметно кивнула, все еще пребывая в потрясенном состоянии.

− Хорошо, тогда сделаем так… Жить ты должна рядом со мной для правдоподобности истории. Если хочешь, мы можем заехать к тебе. Соберешь все необходимые на первое время вещи. Если не желаешь светиться со мной, тогда поедем и купим все, что понадобится. Еще лучше, чтобы я не шлялся по магазинам, позвонишь подруге, я выделю необходимые средства. Сама разберешься с этим вопросом. Я отдам твой телефон, будешь звонить родным и говорить, что все в порядке. Думаю, не надо объяснять, что нельзя никому рассказывать о происходящем? – требовательно спросил он. − Покидать границы дома можно только с моего разрешения. До тех пор, пока будешь делать все, что я говорю, я буду давать тебе свободу. Сможешь ходить на вечеринки, к друзьям, к кому захочешь. Только на свидания пока не ходи, а то могут следить. Держи меня в курсе своих передвижений, чтобы я, в случае чего, знал, где ты находишься. Я часто буду отсутствовать, так что по всем вопросам обращайся к Нику, он поможет.

При упоминании Никиты мое сердце почему-то наполнилось теплотой.

− Сейчас мы возвращаемся обратно и будем играть роль безумно влюбленных. По сценарию, ты специально постучала в нужную дверь, чтобы тебя привезли ко мне. Необходимо убедить абсолютно всех в правдивости этой истории.

Мы вновь ехали в машине в молчании. Я безразлично смотрела на проплывающий за окном вид, пытаясь осознать, во что ввязалась. Переполнял страх, что меня заставят жить с этим монстром, но, благо, комнаты оказались раздельными. Докер сообщил, что у меня есть время до вечера, чтобы я пришла в себя, успокоилась, после чего будет общее собрание, где он представит меня в качестве своей девушки. Когда закрылась дверь комнаты, я обессиленно сползла на пол, просидев так около получаса. Задыхаясь от слез, я убеждала себя, что родные уже в безопасности, что с ними ничего не случится. Меня накрывало волной непонимания, как Докер смог узнать все мои данные, ведь я сообщила только имя, а тем более, как он смог найти мою семью за такое короткое время? Судорожно вздохнув, я крепко зажмурилась, прикусывая кожу на сжатой в кулак руке. Я пошла в ванную и попыталась охладить водой пугающие мысли. Немного успокоившись, взяла телефон и позвонила родным. С диким наслаждением я слушала, как маме надоела соседка, как отец радовался победе своей любимой футбольной команды, и как сестра устала на работе.

Время близилось к вечеру. Нужно было собраться, надеть маску веселья и влюбленности, выйти и сделать то, что от меня требовалось. В указанное время в комнату постучал Докер.

− Ну что, любимая, ты готова? – язвительно спросил он, скорчив умилительную мордашку. Я одарила его недовольным взглядом и пошла следом.

Собрание проходило на открытом воздухе в глубине парка. Уже давно стемнело, лишь тусклый свет фонарей освещал наш путь. На деревья опускался густой туман. Одета я была подобающе девушке главаря криминальной группировки (то, что мне заботливо принесли в пакете, уже знакомого бренда): кожаная куртка, широкий свитер, рукава которого выглядывали, юбка средней длины и высокие черные гетры выше колен. Поскольку это не коктейльная вечеринка, мне подобрали под образ спортивные кроссовки. Докер выглядел уж очень зловеще. Сквозь туман и тусклый свет фонарей, черной птицей он шагал через луг в длинном плаще, полы которого, точно крылья, вздымались на ветру. Он накинул на голову капюшон, что придавало ему дикое сходство с королем мира и Джеком-потрошителем одновременно. Док курил и, казалось, совершенно не обращал ни на что внимания.