Там, где тьма читает сказки

***

− Докер, может ты объяснишь, почему мы вместо горного дома едем в город? – в недоумении спросил Никита.

− Да брось, Ник, я хочу выпить. Прямо сейчас. Давай найдем какой-то бар и напьемся там? Переночуем спокойно в квартире, а завтра уже поедем в горы, − ответил тот.

− В какой квартире?

− В моей квартире. Я не говорил тебе, но пару лет назад решил купить жилье, о котором никто не будет знать. Как раз для таких случаев.

− Ты какой-то странный. Ты всегда странный, но сейчас больше, чем обычно.

− Все-то ты видишь, все-то ты замечаешь, – улыбнувшись, сказал Док, и отвел свой взгляд в сторону.

Они остались на ночь в городе и напились в одном из баров в компании каких-то девушек, вот только охмелевший Никита не обратил внимание, что его друг пропускал тосты, периодически просматривая с телефона записи скрытых камер видеонаблюдения, которые предварительно установил во всех коридорах дома. «Ну давай же, дай мне хоть какое-то шевеление, хоть какую-то тень», − подумал Докер, не заметив, что запись иногда прерывалась, будто начинаясь сначала.

***

Я очнулась в полупустой мрачной комнате, чем-то похожей на палату психиатрической больницы. Голова гудела, а в ушах стоял звон. В комнате не было окон, так что я не понимала, где нахожусь и сколько времени пробыла без сознания. Я поморщилась от холода, и осознала, что все так же одета в ночную пижаму, в виде просторной майки и шорт. Со стен обваливалась штукатурка, на прикроватной тумбочке лежала какая-то обгорелая детская игрушка. Постепенно начала накатывать паника. Босыми ногами я спустилась с ветхой кровати, пытаясь прислушаться, слышно ли какие-то звуки, но уши заполняла давящая тишина. Я максимально тихо приоткрыла дверь и выглянула, чтобы посмотреть, не стоят ли охранники, но там было пусто. Комната оказалась в самом дальнем углу длинного коридора. Было очень темно, я практически ничего не видела. Руками я пыталась нащупать стену, чтобы идти вдоль неё, а когда глаза привыкли к темноте, стало немного проще. На секунду задумалась, вдруг и вправду нахожусь в больнице. Я бесшумно ступала босыми ногами по холодному кафелю. Тело пробивала дрожь, я постоянно оборачивалась, опасаясь, что за мной кто-то следует. Было так тихо, что уши начинало сдавливать. Приоткрыв огромную дверь, ведущую к выходу, я увидела за ней еще множество коридоров. Вдруг за спиной послышались тяжелые шаги. Я выбежала за порог. Шаги стали быстрее. Меня не покидало ощущение, что кто-то идет сзади, и, казалось, так близко, что чувствовалось дыхание на затылке. Я не знала, что делать. Множество дверей, но где выход? Звук шагов участился, переходя на бег. Я резко двинулась с места и побежала из коридора в коридор, потом решила замереть в одном из дверных проемов. Шаги становились то быстрее, то медленнее, то ближе, то где-то вдалеке. Сердце билось в горле, будто пыталось прорваться сквозь кожу. Я зажмурила глаза, прислушиваясь. Вновь наступила давящая тишина. Я слишком громко дышала, поэтому прикрыла рот рукой, в попытке усмирить сбитое дыхание. Казалось, тот, кто пытался меня найти, тоже замер. Постояв так какое-то время, я постоянно прислушивалась, но никаких звуков не было слышно. На носочках, ощущая ледяной пол, я двигалась в неизвестном направлении, надеясь на свою удачу. Коридоры, коридоры, длинные проходы. Я оказалась в нескончаемом лабиринте. Где-то должен быть выход. Я то и дело постоянно оказывалась в тупике. В ушах стоял шум собственной крови. Коридоры, коридоры, бесконечные повороты. Нельзя останавливаться, надо найти выход. Я бесшумно ступала, пока тело пробивало ознобом. Один из коридоров показался слишком длинным, не похожим на остальные. Руками я прощупывала дорогу, передвигаясь вдоль стены. Сюжеты ужастиков постоянно проникали в голову, и казалось, что пальцы сейчас наткнутся на что-то мерзкое и страшное, или из-за угла выпрыгнет чудовище. Я шла, не ощущая времени и пространства. Тогда существовали только тишина и бесконечная, беспросветная тьма. Не знаю, сколько времени прошло, когда внезапно к глазам прикоснулся слабый отблеск вдалеке. Я, будто мотылек, приближалась к свету, ускоряя свой шаг, переходя на бег. Свет становился все ярче и ярче. На секунду сердце зажглось надеждой. Вот он, выход. Только странно, что источник виднелся откуда-то сверху.

***

− Я не могу в это поверить! О чем ты думал? – раздался крик Ника.

Новый охранник за дверью вздрогнул от звука бьющегося об стену стакана.

− Громкость убавь, – последовал спокойный голос Докера.

− Ты подставил её, как пушечное мясо. Да еще и от меня все скрыл. – Злость наполняла душу, смешиваясь с чувством тревоги.

− Конечно скрыл. Думаешь, я не вижу, как ты беспокоишься об этой девчонке, забывая о наших первоначальных целях?

Ник замолчал, наливая себе выпить в другой стакан, а Докер продолжил:

− План с моими частыми отъездами не сработал. А все потому, что ты всегда здесь. Нам надо было оставить её одну. Я предполагал, что за ней придут. И вуаля, когда мы уехали, начались действия.

− Отличные действия, когда твои скрытые камеры взломали, заменив одной и той же повторяющейся записью. Мы понятия не имеем, кто её забрал. – Он залпом выпил жидкость в стакане.

− Верно. Зато мы наверняка узнали, кто предавал нас все это время. Я же говорил, есть кто-то еще. Только у Егора было достаточно знаний, чтобы впустить их незаметно для остальных. Никто из ребят не проснулся, никто ничего не слышал. Этот лысый гад постоянно охранял наши двери, слушая все разговоры.

− Отлично, Докер, отлично, у нас есть труп Егора, а скоро будет и труп Дины. Кто её забрал? Кому лысый информацию сливал? За все эти годы ты нажил себе столько врагов, что это мог быть кто угодно, – прокричал Никита.

− Послушай, − тихо обратился к другу Док. – Есть кое-что, о чем я тебе не рассказывал. Помнишь, я ездил высвобождать Дария?

Ник нахмурился и кивнул головой, делая глоток из стакана.

– У меня тогда случился небольшой инцидент с Антиповым.

− Что? – вспыхнув, спросил Никита. – Что ты уже натворил?

− Он угрожал мне местью за неверно выбранную сторону. Я решил сыграть в игру. Сначала сделал вид, что отпускаю его, а потом заставил убегать от пуль.

Его друг покачнулся и ударил кулаком по столу, а Докер продолжил:

− Когда мы были на вечеринке, ко мне подошел Слава и рассказал, что Антипов объявил мне войну, ходит и рыщет в поисках информации. Возможно, ему удалось что-то узнать. Только не состыковка получается. Ник, сам подумай, у нас был предатель еще до этой ситуации. Я с Артуром тогда даже не пересекался ни разу. – Докер облокотился об стену, запрокину голову. − Мы отряды отправили во все конторы, в том числе и в дом Антипова. Наши люди перероют каждый уголок, но найдут её.

Никита в ярости сбросил со стола все, что лежало на поверхности.

***

Я бежала так быстро, как только могла, не чувствуя ног. Нет, только не это. Не может быть. Кто-то будто специально спроектировал это помещение так, чтобы поиздеваться над людьми. Когда я добежала до конца, наткнулась на тупик, а свет, который видела, исходил из окна, но оно находилось настолько высоко, что невозможно было дотянуться. Я начала подпрыгивать, но все бесполезно. Охваченная истерикой, я била кулаками бетонную стену, задыхаясь от слез. Уставшее тело рухнуло на пол, осознавая собственное бессилие. Я обняла плечи руками, пытаясь придумать, что делать дальше. Может остаться здесь и ждать, когда меня найдут Докер с Никитой? Нет, нужно вернуться к проходам, чтобы, в случае чего, были пути отступления. Возле этой стены я загнана в угол. Собравшись с силами, я поднялась и пошла в противоположном направлении. Спустя какое-то время я вернулся вглубь коридоров. Вновь этот нескончаемый лабиринт и кромешная тьма. Сворачивая в неизвестных направлениях, я увидела вдалеке еще один слабо освещенный коридор. Лампочка уже догорала, то включаясь, то выключаясь, издавая жуткие электрические звуки. Я пошла именно туда. Страшно было даже надеяться на лучший исход. Паранойя никак не покидала. Казалось, что на затылке вновь чувствовалось чье-то дыхание, но нужно успокоиться и убедить себя в том, что это просто сквозняк. Выйдя из-за угла, я все так же панически оборачивалась, как вдруг ощутила резкий толчок. Я врезалась во что-то и очень сильно понадеялась, что это была стена. Но у стен нет рук.

− Тебе не кажется, что нам пора прекращать вот так встречаться?

Прозвучал знакомый шепот. Я не могла поверить своим ушам, а когда зажглась лампочка, и глазам.

− Хотя в этом случае я рад, что вообще встретились.

Дрожащими руками я вцепилась в его одежду и ощутила, как на смену панике наступило дикое облегчение, накрывшее с головой. Не может быть. Этого просто не может быть. Все та же теплая улыбка, все те же добрые глаза, все та же милая ямочка на щеке. К горлу подкатил удушливый ком, глаза обожгло слезами. Я начала рыдать и судорожно обнимать Власа, цепляясь за его плечи, как тонущий в море за спасательный круг.

− Ну-ну, чего ты? Не плачь. – Я услышала его тихий голос над головой, который разливался бальзамом в душе. Он запустил руку в мои волосы, немного поглаживая. – Докер такой переполох устроил, привлекая всех к твоим поискам. Я не смог просто остаться в стороне. Теперь все будет хорошо, я нашел тебя.

Я никак не могла успокоиться. Его руки были такими родными. Я прижалась к нему всем телом, рыдая уже чуть не в голос.

− Ну тише-тише. – Влас поднял мой подбородок и посмотрел в глаза. Его ладонь легла на щеку, ласково вытирая слезы большим пальцем. Я смотрела на него, не в силах отпустить.

– Нам нужно бежать, Дина. Слышишь? Я рад, что нашел тебя, но против этих людей в одиночку мало что смогу сделать. Необходимо дать сигнал Докеру, сообщить отрядам, где мы. Здесь телефон не ловит, − он заговорил очень быстро, не прекращая смотреть мне в глаза. − Надо немедленно уходить, пока тебя главарь не нашел. Боюсь даже представить, что тогда будет. Все знают, он тот еще садист.

Лампочка вновь потухла. Коридор заполнила темнота, а тишину разрывал тихий треск электричества.

− Стой, – прошептал он и приложил указательный палец к своим губам, прислушиваясь. Я забыла, как дышать, испугавшись, что он услышал чьи-то шаги. Его взгляд был направлен куда-то вверх, когда лампочка вновь с треском начала зажигаться. – Это ведь я.

Его лицо вмиг разразила демоническая улыбка, а во взгляде заплясали черти. Я замерла от резкой перемены, не в состоянии разжать пальцы, которые так и продолжали сжимать в кулаках его футболку где-то в районе ребер. Моя голова дернулась в отрицательном жесте.

− Н-нет, – голос начал дрожать, а сердце пропустило удар. – Нет, – прошептала я отчаянно. Влас склонил голову набок, протянул руку и костяшками пальцев погладил меня по щеке.

– Не может быть, – все еще шептала я, вглядываясь в его лицо.

− Увы, милая, но может, – он продолжал улыбаться, ласково вытирая слезы.

− Я тебе не верю. Пожалуйста. Скажи, что это шутка, – едва слышно произнесли мои губы. Пальцы не желали отпускать футболку. Я прикоснулась лбом к его грудной клетке, наблюдая, как капли слез падали на пол. Вот он, его запах. Запах смеха, сладкой ваты и крепких объятий. Этого не может быть. Как же не верилось в происходящее. Он сначала замер, потом нежно поцеловал меня в макушку.

− Пожалуйста, – взмолилась я, продолжая всхлипывать. Надо было что-то делать.

Я резко оттолкнула его и бросилась бежать, не чувствуя земли, а он спокойно стоял и смотрел мне вслед. Темнота вновь заполнила глаза, я бежала, казалось, в пустоту, в неизвестность, сворачивала в разные коридоры, задыхаясь от слез. Влас прокричал мне вслед, разрывая вновь давящую тишину:

− Беги, дорогая, беги что есть сил. Давненько я не охотился. – Он двинулся с места, продолжая ухмыляться, уверенно шагая во тьму.

Коридоры, коридоры, повороты, длинные проходы… Я остановилась, спрятавшись в одном из уголков, в попытке отдышаться. Это не мог быть он. Этого просто не может быть. Он был таким добрым, таким надежным. Надо здраво подумать, что делать дальше, как выбраться из этого бесконечного лабиринта. Я начала дергать дверь за дверью. Заперто. Сквозь тишину слышались медленные шаги Власа, который вразвалочку ходил по коридорам, насвистывая что-то себе под нос. Мелодия разносилась по всему лабиринту, эхом отбиваясь от стен. Она показалась слишком знакомой. Откуда я её знаю? Вдруг в голове всплыл образ Дока. Именно он любил насвистывать этот же мотив.

− Зачем ты это делаешь? – крикнула я и быстро перебежала в другой коридор.

− Потому что это весело, – хмыкнул Влас. – Милая, ты плохо играешь в прятки. Мне кажется, твое, как паровоз, дыхание даже Докер услышал. Неужели ты в детстве не пряталась?

Я задержала дыхание, продолжая бесшумно передвигаться.

− Хочешь, я могу посчитать для тебя? Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать, − задорно проговорил он.

Я прилипла к стене, посреди одного из коридоров, пытаясь тихо сделать хоть маленький глоток воздуха. Тело начало пробивать спазмы, глаза постоянно переполнялись слезами. Я прижала ладонь к лицу, зажимая рот и нос, пока его голос проникал в сознание:

− Ну а кто не спрятался?

Он вдруг резко замолчал. Спазмы, спазмы, спазмы. Я буквально задыхалась и судорожно вертела головой, смотря в оба конца коридора, пока в одном из них не увидела его черную возвышающуюся фигуру. Он вышел из-за угла и добавил:

− Я не виноват. Ну же, паршиво прячешься. Беги! Или мне стимул тебе прибавить?

Влас достал из-за спины пистолет. Я резко рванула с места и побежала в другую сторону, пока он продолжал стоять и наблюдать за мной.

− А где та смелая нахалка, которая с уверенностью мне говорила, что в состоянии за себя постоять? Я хочу её увидеть, а не трусливого, дрожащего от страха котенка, − последние слова он будто выплюнул мне в спину.

Эти коридоры были бесконечными. Звук его спокойных шагов и свист эхом отбивались от стен.

− Милая, − проговорил он по слогам. – Иди ко мне. Ты же хочешь, я знаю.

Я вдруг осознала, что вновь вернулась к тому месту, где мигала лампочка. Я продолжала бежать, как вдруг почувствовала сильные руки, сзади обхватившие тело, прижимая к себе спиной.

− Поймал! – счастливо воскликнул Влас. − Почти как тогда, в переходе. Помнишь? – Его радостный голос эхом пронесся по лабиринту. – Конечно помнишь. Я всегда умел безошибочно определять эмоции.

Я начала вырываться, но он только сильнее прижал меня к себе. Я чувствовала на затылке его спокойное дыхание. Влас продолжил уже тихо:

– Ты же не глупенькая девочка и должна понимать, что попытки бегства бесполезны, к тому же наказуемы. Хотя, вынужден признать, я немного повеселился. – Он держал меня одной рукой, обхватив за живот, а второй ласково убрал мои спадающие на плечи волосы, обнажая кожу. Я почувствовала, как он мягко обхватил ладонью шею и соблазнительно прошептал на ухо:

− Я еще подумаю, что с тобой делать дальше. Ну а пока… − Влас сделал небольшую паузу, одновременно сильно с обеих сторон придавливая пальцами сонные артерии. – Сладких снов, дорогая.

В глазах потемнело. Я постепенно теряла сознание.

***

− Мне необходимо, чтобы ты сейчас вырубил свои эмоции и включил здравый смысл. Мне нужен мой друг, а не истеричка, метающая вещи. Мы найдем её, слышишь? Ник! Посмотри на меня. Да, я пошел на большой риск, осознавая, либо сейчас, либо никогда. Это был последний шанс на определение предателя. – Докер поднялся с места и прошелся по комнате.

− О чем ты говоришь? Этих шансов было бы множество. Почему последний?

− Потому что после прошлой ночи я начал замечать в ней отблеск Алины. И не говори, что ты не понимаешь, о чем речь. Ты давно на неё так смотришь, желая уберечь от всего вселенского зла, даже от меня. Примерно что-то отдаленное я вчера тоже почувствовал. Чем дольше я бы тянул с этим, тем больше понимал, что не смогу подвергнуть её опасности. Все было продумано до мелочей. Я специально вчера только делал вид, что пью, а на самом деле каждую секунду был на чеку, смотрел на запись камер. Да, черт возьми, мне было страшно за неё.

− Ну ничего себе, − ухмыльнулся Никита. − Спустя столько лет Докер вспомнил, какого это, чувствовать? – съязвил он, но друг его не слышал. Он устремил свой взгляд в телефон, открыв только что пришедшее сообщение.

***

Я начала понемногу приходить в сознание. Веки были тяжелыми, голова вновь гудела, а мышцы по всему телу пронизывала боль. Я попыталась пошевелиться, но поняла, что мои руки привязаны все к той же больничной кровати. Рядом, на старом стуле, сидел Влас, устремив свой взгляд в телефон.

− Наконец-то ты очнулась, я уже скучать начал. – Он откинулся на спинку и заблокировал телефон, затем полез в карман штанов, доставая оттуда старый складной нож. Он начал им играться, то высвобождая лезвие, то пряча.

− Что тебе нужно? – сдавленно спросила я.

− Мне нужна справедливость, а ты лишь орудие для её достижения, ничего личного. – Влас продолжал рассматривать нож, прокручивая его в руках. – Если бы ты только знала, как долго я этого ждал. Выслеживал тебя, искал решение, как же сблизиться с тобой. А ты сама упала прямо в мои ручки. Ты себе не можешь даже представить, каких усилий мне стоило корчить из себя идиота. Спасибо за информацию, кстати. – Он опустил локти на колени, подаваясь вперед. − Я не знал, как именно попасть в дом и у кого есть пароль от системы безопасности. Ты сильно облегчила мою нелегкую задачу, проболтавшись, что тебя Егор охраняет. Пришлось бы действовать вслепую. А так, благодаря тебе, я сразу вышел на нужного охранника.

− Я не могу поверить, что все это время ты притворялся. – Я попробовала дернуть руки, чтобы ощутить на прочность веревки.

− Да, еще и так умело, что ты чуть не влюбилась в меня, – он задорно подмигнул и, склонив голову набок, спросил: – Или все-таки влюбилась? Признавайся, я Докеру не скажу, честно.

− Отпусти меня.

− Были бы другие обстоятельства, я бы еще поразвлекся. Забавно было наблюдать, как ты замирала от моих прикосновений, как учащалось дыхание, когда я приближаюсь, и как грустнели твои глазки, когда я не целовал тебя.

Влас поднялся со стула и присел на кровать, открыв тумбочку, что находилась рядом. Оттуда он достал парик огненно-рыжего цвета. Немного покрутив в руках, он начал надевать его на меня.

− Слушай, а тебе идет. Никогда не думала перекраситься? – хитро заулыбался он.

− Что ты делаешь? Больной ублюдок, для чего это шоу? – возмущенно прокричала я.

− Ну-ну, как не вежливо. Я тебя пока не обижал, а вот сейчас начну.

Он высвободил лезвие ножа и поднял мою майку, оголяя живот и грудь. Склонив голову набок, Влас какое-то время рассматривал меня, затем прикоснулся холодным лезвием к коже, играясь.

− Ч-что ты делаешь? – я с ужасом посмотрела вниз.

Он повернул лезвие острой частью и, слегка надавив, медленно протянул вниз. От боли я закричала не своим голосом, и начала дергаться, в попытке высвободиться.

− Отличное решение, подкидывать свое тело, − он закатил глаза. − Я только кожу режу, или хочешь, чтобы живот вспорол? Не разочаровывай меня. – Дьявол внутри него улыбался. Он сделал еще один неглубокий порез. Мое рыдание смешивалось с криком, заглушая звуки внешнего мира. Влас что-то говорил, но я его не слышала. Он размазал рукой выступившую кровь по всему телу, затем поднялся и начал расстегивать ремень своих штанов, продолжая наблюдать за мной. Мой мозг решил оградить меня от тех издевательств, которыми он наслаждался. Мое сознание периодически отключалось, не в силах вынести такую боль. Я помню урывками, как его тело нависало надо мной, насилуя, и как он останавливался, награждая очередным порезом.

***

− Док, ты меня слышишь? – Никита подошел к замершему другу. Тот выронил телефон и со всей силы ударил кулаком по стене.

− Я убью его, – прокричал он. – Я не знаю, кто это, но честное слово, выпотрошу из него все внутренности.

Ник поднял телефон и замер. Там было видео, где лежала Дина, с разметавшимися по подушке волосами, вся в крови и порезах. Она что-то тихо шептала, а когда камера снимала лезвие, пронизывающее кожу, начинала кричать не своим голосом, затем теряла сознание, пока в это время её кто-то насиловал. Дрожащими руками Ник продолжал держать телефон, пока Докер велел всем охранникам связаться с нужными людьми, чтобы те отследили номер, из которого прислали видео.

− Тебе не показалось странным, что на ней огненно-рыжий парик? У меня дежавю. Он же не мог скопировать сцену убийства Алины? – омертвевшим голосом задавал вопросы Ник.

− Мне как раз кажется, именно это он и делает. Я не знаю, кто этот сукин сын, но я его живьем закопаю, засунув в глотку ту штуку, которой он её насилует.

− Откуда он мог узнать? Об этом никто не знал, кроме нас. Кто это вообще? – Он сел на стул, сложно осознавая происходящее.

***

Я лежала, не чувствуя собственного тела, лишь иногда ощущая, как оно вздрагивает. Влас продолжал покрывать мое тело порезами, наслаждаясь каждой секундой страданий. В сознание проник образ Алины и вопрос, стоит ли продолжать кричать и плакать, когда садисты только этого и хотят? Я попыталась сдавливать крик, но ничего не получалось. Наконец Влас оставил в покое мое обмякшее тело.

− Спасибо, дорогая, это было весело, – довольно сказал он, вытирая кровь с ножа об кровать. – Лежи пока, отдыхай. К тебе еще придут посетители. Я обещал парням награду за проделанную работу. – Он наклонился и ласково прикоснулся губами к моему лбу. – Хотел бы остаться, но нужно идти. Хорошо тебе тут провести время. – И вышел из комнаты. Я лежала все так же голая. Мое тело горело жгучей болью. Я не могла нормально вдохнуть, пошевелиться.

***

Уже начинало темнеть. Докер расхаживал по комнате из стороны в сторону, дожидаясь ответа. Он отправил всех своих людей, по несколько отрядов на каждую находящуюся в этом городе контору, велев перевернуть их все с ног на голову, обыскать каждый угол. Никита сидел, пересматривая видео снова и снова, пытаясь найти хоть малейшую зацепку, какую-то подсказку.

− Ты видел, на тумбочке лежит старая обгоревшая игрушка? Это не может быть совпадением. Кто-то явно из прошлого мстит за наши грехи. Думай, кто это может быть?

− Я не знаю. – Докер остановился, вглядываясь в сумерки. – Я даже примерно предположить не могу, откуда могли узнать обо всем. Да еще и в таких деталях. – Он тяжело выдохнул, устало прикрыв глаза, запустил руку в волосы и облокотился об стену. – Почему так долго? Все молчат. Я не могу на месте сидеть, нужно что-то делать.

− А что делать? Если бы мы только знали, где её держат, – Ник сделал небольшую паузу. – Как думаешь, она еще жива?

− Перестань, я тебя прошу, − взмолился его друг. − Тот, кто это сделал, далеко не глупый. Сам подумай, зачем её убивать? Этот спектакль только для нас.

− Докер! – вдруг послышался из улицы чей-то радостный голос. Кто-то кричал в рупор. – Выходи, подлый трус, поиграем.

Никита дернулся и поднялся с места.

− Какого черта? – в недоумении спросил он.

− А вот и гости. Сейчас всё узнаем.

− Докер, дом пустой. Все Дину искать уехали, − омертвевшим голосом произнес Ник. − Нам помощь нужна.

− Не паникуй. Пойдем. – Док взял со стола пистолет и спрятал его за пояс.

Они вышли на улицу, где их уже дожидалась толпа парней, окружив территорию дома.

− Мой дорогой друг, здравствуй. Как же я рад тебя видеть! – послышался голос где-то сверху. Подняв глаза, они увидели, как в свете фонарей на крыше здания, по самому краю, в своем длинном пальто, расхаживал Влас с рупором в руках. – Поднимайся ко мне. А-а-а, только один, – добавил он, когда Ник тоже двинулся с места. Докер посмотрел на друга, затем тихо ему что-то сказал и вошел в дом. Здание было трехэтажным, а крыша плоской. Когда он открыл двери, ведущие на крышу, увидел счастливо улыбающегося Власа, который сидел, развалившись в каком-то стуле. Сзади на Дока направили пистолеты двое парней.

− Где Дина?

− Кто? – переспросил Влас. – Ах да, твоя возлюбленная. Она так забавно кричит, что я решил поделиться ею с парнями. Сейчас, вероятнее всего, наслаждается их обществом.

Со стороны он казался таким простодушным, таким веселым добряком, пока в глазах не начинало блестеть безумие. Он достал телефон и включил еще одну запись, повернув экран к Докеру. «Давай же, дорогая, попроси своих друзей о помощи, и, возможно, следующий порез будет быстрым», – послышался задорный голос Власа, который снимал на камеру, как он насилует Дину. Она, рыдая в голос, умоляла помочь ей. Он повернул объектив на себя и сказал: «Ребятки, вы извините, мы тут немного заняты. Но я к вам еще вернусь, обещаю». И видео оборвалось.

− Собственной персоной. Как и обещал, вернулся. Ты рад?

− Бесконечно, – равнодушно ответил Докер. – Я так понимаю, что ты убивать меня пришел? Давай покончим с этим, ни к чему разводить пустые разговоры.