Человек с мешком

Затем, как известно, бракованные гвозди… стал потихоньку… вынимать… Перемать-мать… Еще разок, еще… Хватит, все. Вроде. Нет уж, больше я не позволю, чтоб за мной гонялись разные придурочные колдуны. И прочие…

Пусть они сами от меня бегают! Или лучше вообще отстанут от меня. Не то… не то я за себя не отвечаю. Тем более что здесь никакая не Земля, а совсем другой мир. На который мне с самой высокой колокольни наплевать!

Все замерло в однообразной неподвижности. Не как даже на рапиде, а как на самой обычной фотографии. Залиба, стражники, языки пламени на оголовках факелов. Краем сознания я замечал эту несуразность, но старался не обращать на нее внимания.

Сперва ноги-руки. Чуть-чуть, еще немного… Медленно я сполз на пол, перевернулся, поднялся. Выпрямился. В глазах потемнело на какое-то время, кровь отлила от головы.

Теперь мозги опять не очень умными станут, наверное, мелькнула в голове дурацкая мысль. Не забыть бы, подумал я, растирая руки. Повернулся и пошел к двери. Дыша как спринтер после стометровки. Оглядел Залибу с подручными.

И… не знаю. Не стал ничего делать. Жалко, что ли, стало. Придерживая, как странные украшения, болтающиеся железные шкворни, я подошел к двери и попытался отбросить засов.

Ого! Это оказалось не так-то просто. Пришлось повторить. Навалиться. Наконец брус пошел из пазов. Однако и скорость же реакции тут… в этом… где?

В этот момент все и кончилось. С хлопком время, куда-то уходившее, вернулось обратно. Факела дрогнули. Тени заколыхались по стенам. Шумный вдох тюремщиков прозвучал как порыв ветра.

Залиба, похоже очень удивленный, как-то нехотя стал поворачиваться. И что я теперь буду делать, дурак? – мелькнуло в голове. Честно говоря, я не знал. Точно, кровь от головы отлила! – вспомнилось некстати.

Но заодно и кстати. Поскольку следующей мыслью я сообразил, что и впрямь-таки дурак: уцелевший на мне кевлар может оказаться ничуть не хуже заряжен разными штуковинами, чем отобранный камуфляж.

Вот как раз на такой аварийный случай! Да и то, что я проделал только что, заставляло отнестись к такой мысли с доверием. Во всяком случае, я поверил, что справлюсь с этими троими.

Но события дальше пошли не так, как я планировал.

Не успел я вообще чего-нибудь предпринять, даже сказать «а-а» или «бэ-э», как дверь за моей спиной – которую сам же я и освободил от внутреннего засова – с грохотом отлетела от косяка.

Так мне по крайней мере показалось. На самом деле она распахнулась, только очень резко, свистнув на петлях. И… припечатала меня всей своей мощной плоскостью. Набранной из тяжелых, толстенных плах. Я успел две вещи. Во-первых, выругаться. Во-вторых, подумать, что получать досками по лбу – несколько перебор для меня в последнее время. Дальше снова потерял сознание.

Снова болела голова, когда я очнулся. А еще – плечо и бок. Чем, видно, приложился наиболее чувствительно. Я не без опаски открыл глаза. И прямо над собой увидел виноватое лицо Ангреста, похожее на самовар с усами.

Откуда-то издалека доносился непонятный шум. Я лежал все в том же застенке. Дверь была распахнута на всю ширину, в компании со мной живописно раскинулись неподвижные тюремщики, а Ангрест приводил меня в чувство.

Привел, в общем-то говоря. Я приподнялся и пощупал голову. Ангрест мигал виновато.

– Что ж это ты так, братец? – попенял я ему укоризненно. Правда, тут же выяснилось, что, после того как получил в который раз по башке, кривляться не такое большое удовольствие.

На лице же здоровяка отразилось самое настоящее мучение. Глаза заполнились состраданием. Я, несмотря на шум в голове, собрался было поприкалываться еще, но тут обнаружил, что ничего, оказывается, еще не кончилось.

Глубже в каморе стояли, оборотясь друг к другу, Залиба и еще кто-то. Невысокий, худощавый… Аниз! Вот надо же. Я совсем было хотел задать естественный в этих условиях вопрос, но тут увидел нечто странное.

Залиба едва держался на ногах. С него градом лил пот. Лицо напряженно кривилось. Руки колдуна безвольно свисали вдоль боков. Да и весь вид у него был какой-то потрепанный. Не то что накануне.

Казалось, он чему-то отчаянно сопротивляется. С напряжением всех сил. Но сил у него заметно недоставало. Еще я заметил следы свежего огня на потолочных плахах и на стене. Странные следы – округлые обугленные пятна. Одно, по-моему, даже еще дымилось. Внезапно Залиба резко сделал какое-то странное движение, словно собрался присесть, прыгнуть и улететь, взмахнув руками. Но не смог.

Дернувшись, он не очень твердо выровнялся в прежнее положение. В это же время стоящий от него в четырех шагах Аниз несколько двинул рукой – чуть в сторону, – глядя на своего визави внимательным и очень спокойным взглядом. Залиба, тяжело дыша и уже откровенно шатаясь, исподлобья смотрел в ответ. Потом поднял руки кистями на ширину плеч, ладонями друг к другу. И тут я обалдел – между ладонями у него вдруг протянулся бледный, мерцающий шнур. Как лампа дневного света или электрическая дуга – и штука эта стала, неуверенно пульсируя, разгораться. Я вытаращил глаза. Захотелось даже их протереть. И стало даже как-то боязно.

Вряд ли Залиба занимался сейчас праздничной иллюминацией! Что он может такое выкинуть? Но узнать это мне не удалось. Аниз оборвал развертывающееся представление той же одной рукой, что и в прошлый раз. Просто махнул.

Так примерно, как машет человек, чтобы убрать с дороги случайную паутину. Светящийся шнур погас. Странные противники еще немного постояли, глядя друг на друга.

– Ну хватит! – заявил вдруг Аниз неожиданно. На мой слух, по крайней мере.

Взгляд его сделался вдруг пронзительным – просто до невозможности. Глаза впились в лицо колдуна. Залиба покачнулся, мотнул неуверенно головой, обмяк всем телом. Сгорбился. И вдруг совершенно поплыл, оступился и с размаху сел на пол. Душераздирающе, во всю мощь рта зевнул – и повесил голову на грудь. Он спал!

Аниз еще какое-то время постоял неподвижно, выжидая. Затем резким переходом словно внезапно ожил. Пошевелился, сбрасывая оцепенение, бросил мимолетный взгляд в нашу с Ангрестом сторону и, шагнув вперед, принялся обыденно связывать Залибу откуда-то взявшейся веревкой.

– Поторопимся, друзья. Надо уходить.

Я с трудом перестал таращиться на ошеломивших меня Аниза и Залибу и посмотрел на говорящего. Хотя я и узнал его голос. То, что слышал его совсем немного, значения не имело. И так уже сразу можно было заподозрить: если двое из этой троицы здесь, то и третьего долго искать не надо. В дверях стоял Арх, небрежно уперев в пол вершины своей секиры.

Лезвия были чисты, но на переходах к рукояти темно отсвечивала кровь. На одежде тоже выделялись темные брызги. Впрочем, сам он ран, кажется, не имел. При виде же меня, валяющегося перед коленопреклоненным Ангрестом, брови у Арха полезли вверх.

– Сударь Гар, что вы здесь делаете?

– То же самое хотел у вас спросить…

Я попробовал встать. Вроде бы получалось. Только вот болтающиеся на руках железяки… Ангрест, перехватив мой взгляд, без лишних слов ухватил меня за оковы своими ручищами. И буквально без усилий достал из проушин вбитые в них болты, которые я давеча с таким напряжением выдирал из бревен стены. А затем так же просто, но эффективно разогнул и выкинул сами кандалы.

Удивил он меня этим не меньше Залибы с Анизом. Точнее, только Аниз. От которого я ничего подобного вовсе не ожидал – колдун! Горбоносый вояка тем временем закончил пеленать Залибу и подошел к нам. Приблизился и Арх.

– Гар, – спросил Аниз озабоченно, вглядываясь мне в лицо, – вы можете идти? Как вы себя чувствуете?

Ангрест в это время закончил разгибать железо у меня на лодыжках. Я встал. Жить было можно. Я так и сообщил Анизу:

– Ангрест всего лишь пришиб меня дверью, друзья, больше ничего страшного. Лучше скажите, не попадались ли вам мои вещи? Страшно не хочется пугать народ на улице белыми подштанниками.

Меня поразглядывали с каким-то непонятным мне сомнением, затем Арх ответил:

– Вещи можно поискать. Я, кажется, знаю, где они могут быть. Там у вас, помнится, было кое-что полезное. Но вы действительно себя хорошо чувствуете? – снова с беспокойством спросил он, словно бы с недоверием. – У нашего Ангреста удар как у тарана, он запросто мог вас убить. – Но, видя, что я по-прежнему намерен настаивать на своем, повернулся к здоровяку. – Ангрест, дружище, прихвати, пожалуйста, нашу добычу. И отходите с Анизом тем же путем. Мы с Гаром заберем его вещи и догоним вас. Кстати, сударь Гар, я так и не могу понять, как вы здесь оказались. И что… гм, с вами приключилось?

Мы уже разделились, начав выполнять намеченный Архом план отступления, и теперь шагали с ним вдвоем по какому-то коридору со стенами из голых, потемневших от времени бревен. Похоже, что в подземелье. В этих делах я уже стал разбираться.

Не желая отставать в назойливости, я ответил вопросом на вопрос:

– И я точно так же не пойму, почему вы здесь появились. Да еще в самый нужный, можно сказать, момент!

Коридор без окон, но с дверями освещался все теми же факелами. Похоже на натуральный застенок. Чей только? Впрочем, не велико дело стараться узнать – какая разница?

Мы вышли в другой коридор, свернув под прямым углом вправо. Здесь было все то же самое, но имелись еще кое-какие следы. Видимо, тут и прошелся со своим лавровым листом Арх по дороге в нашу камеру.

Несколько тел лежало в неестественно изломанных позах. У меня как-то не возникло ни малейшего любопытства приглядываться, что там и как. Мы прошли мимо. Пожитки мои нашлись за одной из дверей в конце коридора.

В целости и сохранности. Разве что в некотором беспорядке. Особенно рюкзак. Видимо, захватившему меня Залибе – Потуру? – никак не верилось, что, кроме спальника, свернутой палатки да кое-какой мелочи, в рюкзаке у меня больше ничего нет.

Что я, идиот, таскать с собой все время на спине тяжеленную поклажу? Я торопясь оделся, умял вещи в мешок. Автомат и «стечкин» тоже не забыл.

– Идемте, Арх. Я вижу, что время дорого. Что же все-таки заставило вас здесь объявиться? Не моя, надеюсь, скромная персона. Хотя я бы, пожалуй, не возражал против такого оборота дел…

Арх хмыкнул. Очень так выразительно.

– Да. Случай уж слишком особый. Если это случай… – Мысли он, что ли, мои читает? – Мне это тоже кажется неспроста. Но тут… – он. замолк на миг, – не только моя тайна. Я не могу вам рассказать многого. У вас, полагаю, тоже что-то похожее. Впрочем… Если вы дадите мне слово дворянина, что сохраните все в тайне до срока, я могу с вами поделиться кое-чем. Не просто так, конечно. В обмен на ваш рассказ. Хотя бы настолько, насколько вы сочтете нужным. Вас устраивает такой подход? Если в свою очередь вам потребуется конфиденциальность, то за себя и моих друзей я тоже могу поручиться.

Говоря все это, Арх споро вел меня какими-то запутанными переходами, в нескольких местах перегороженными валяющимися телами. Откуда-то доносился отдаленный, но отчетливый шум, – похоже, погоня.

Или по крайней мере тревога, обыск, переполох – в этом не приходилось сомневаться. Но по пути мы никого живого не встретили. Так что я совершенно терялся в догадках, где же мы находимся и что вообще происходит.

На войну, впрочем, не очень походило. Как и на заурядное ограбление. Уж настолько-то моей сообразительности хватало. Выводы напрашивались сами собой, и было их при этом не так уж много.

– Арх, – сказал я честно, – я не могу дать вам ни слова дворянина, ни даже слова офицера. А самому мне рассказывать почти что и нечего. Так что взаимообмен может оказаться для вас невыгодным. Предупреждаю сразу же.

Но мой ответ, видимо, произвел на Арха какое-то не то впечатление, на которое я рассчитывал. Арх серьезно посмотрел на меня сбоку, размышляя о чем-то. потом весьма решительно кивнул.

Я на миг подумал, что вот он сейчас все так же серьезно хлобыстнет меня своей железякой по голове – и привет, Макар, ноги озябли! Но несуразная мысль, мелькнув, пропала без последствий.

– Хорошо, – ответил Арх, похоже воспринявший мои слова как должное. – Тогда меня устроит, если вы дадите мне просто свое слово. Мы же можем по-прежнему обещать конфиденциальность, если она вам потребуется.

Какая тайна?! Что сохранять?! Мы добрались к этому времени наконец до завершения пути – дыры в стене, возле которой нас ожидал Аниз. По очереди пролезли в узкий лаз, секция покрытых плесенью бревен беззвучно встала на место… И мы шустро двинулись прочь в рассеянном свете дня, пробивающемся через щели где-то у потолка. Что, выходит, я в отключке всю ночь провалялся? Нехило. Или и того больше?

Арх, идя впереди, не забывал бросать на меня вопросительные взгляды. И я наконец решился. Что мне, собственно, скрывать? Инопланетное происхождение? И чего вообще бояться после того, что было?

– Ладно, Арх, – сказал я. – Пусть будет так. Давайте обменяемся мнениями.

Мое появление в «Жареном петухе» не произвело никакого впечатления. Дежурный за стойкой в общем зале не упал в обморок. Слуги не разбегались от меня как от привидения. Обедающие не лезли в ужасе под столы.

Моего отсутствия, как выяснилось, вообще не заметили. Чему, впрочем, удивляться? Всего-то времени и прошло – со вчерашнего вечера до сегодняшнего полудня. Проснулся человек поздно, только и всего.

А то, что почему-то с улицы и с мешком… Так мало ли. Тут, думаю, и не такое едали.

Все же слегка пришибленный этим маленьким открытием, я прошел к себе в комнату. Поставил вещи на лавку. Потом, вспомнив, постарался внимательно осмотреть, так сказать, место происшествия.

Дверь, кстати, оказалась отперта. Вот тоже вопрос: почему? Но, с другой стороны, если номер пуст, вещей постояльца нет, а дверь заперта изнутри?.. То что? То-то же. Я продолжил осмотр, вспомнив к случаю, что проводить его положено по часовой стрелке, начиная с левой стороны.

Ничего осмотр не дал. То есть ничего сверхважного. Нападавшие проникли через окно, устроили засаду, дождались, когда хозяин придет, и отоварили его по темечку. Бесчувственное тело вынесли через окно же. Все.

Одной дотошности ради я еще высунулся из окна, осмотрел предполагаемые пути подхода-отхода. Все верно. Любой мало-мальски путный ниндзя мог бы гулять по этим бревнам вдоль и поперек. Даже я, взбреди мне такое в голову.

Ну правда, с кое-каким снаряжением. Так что… Я сел на подоконник, ставший уже родным, и закурил. Попробовал маленько подумать. До назначенного Архом срока оставалось еще достаточно времени. Но не думалось. Троица служилых, видимо, специально предложила отсрочить разговор. Сперва побеседуют с Залибой. Попытаются и про меня, не иначе, разузнать. Гм. А ведь Залиба знает обо мне едва ли не с самого начала.

Ну. И что? Чего это тебя так вдруг озаботило? Чего он такого уж особенного скажет? Не более того, что они и так уже знают. Я и сам честно могу рассказать им больше.

Сейчас все это совершенно неважно. Куда важнее то, что мое представление об этом мире, похоже, оказалось не таким уж верным. Я честно думал, что здесь старое доброе Средневековье. А похоже… А что – похоже?

Как раз в Средневековье с колдунами все обстояло в полном порядке: на каждом углу можно было наткнуться на какого-нибудь чернокнижника или ведьму. А то и на настоящего мага. Дипломированного.

Кого инквизиция столько лет жгла по всей Европе? Пустое место? Непричастных граждан? Или банальных умалишенных? Дыма без огня не бывает. Так что бакалавр Брада, например, явление не экстраординарное.

Где, кстати, он сейчас-то? Договаривались ведь сегодня с утра встретиться. Надо бы пойти глянуть. Все ж таки про ауру что-то обещал рассказать…

Ну ладно, отвлекаться на дискуссии с самим собой можно долго. А вот с делом-то как? Непростое оказалось место этот мир, непростое. Да и… А ведь и верно – моя-то собственная история!

Благодетели эти неведомые! Если здесь маги настоящие имеются… Может быть, искать надо? Именно их? Кто еще меня мог сюда вытащить? Надо, пожалуй, все-таки пойти Браду навестить. Худо-бедно кое-что он знать должен.

Порасспросить, покуда время есть. Пообедать заодно. Да уж и позавтракать. А то Залибовы коммандос мне весь режим перебили.

Я спустился вниз. Заказал обед. Брады не было. Странно. Обычно в это время он всегда на рабочем месте. Надо же! И тут не слава богу! Да есть ли еще в этом городе что-нибудь нормальное?!

Оказалось – есть. Грибной суп, поданный на первое, заставил меня в корне изменить свое мнение о сущности мироздания. Не так уж все оказалось плохо. А печеная птица на второе и вовсе расположила к окружающим. Почти превратив в человеколюба. Я по крайней мере расслабился наконец, после встречи с Залибой в его застенке. И перестал вздрагивать от неожиданно пойманных направленных на меня взглядов.

А уж от таких тем более. Молодая особа, изволившая обратить на меня внимание, и сама могла поразить воображение. Эдакая амазонка. В мужском костюме, видимо для верховой езды. Достаточно дорогом и украшенном, чтобы продемонстрировать высоту положения или размеры богатства, позволяющие безопасно разгуливать по кабакам в одиночку. При всем при этом…

При всем при этом незнакомка, сидевшая в другом конце зала, не производила впечатления заскорузлой от седельной кожи и конского пота бабы, опять же способной запросто таскаться по кабакам. На поясе незнакомки подвешен был легкий меч с отличной, на мой взгляд по крайней мере, отделкой. Хотя какой из меня знаток вообще-то. Так, прочел пару-тройку книжек…

Невозмутимо пролоцировав меня взглядом, дама равнодушно отвела глаза. Скорей всего, она не бывала здесь при мне и просто решила попялиться на приезжую экзотику. Все ж таки в камуфляже здесь не каждый день разгуливают.

Ага… А ты что решил? Я чуть не расхохотался. Совершенно же по-накатанному сюжету: прелестная красавица и неотразимый супермен встречаются в придорожном трактире! Очень свежо. Супермен, чтоб тебя…

Я отогнал от себя дурацкие мысли. И рьяно принялся за десерт. Интересно, почему считается, что только в современных западных ресторанах подают круглый год клубнику со сливками? Здешнее Средневековье это опровергало.

– Господин Всеволод Гар?

К сожалению, это была не давешняя незнакомка. Всего лишь местный слуга.

– Господин Брада просил вам сообщить, что с утра он был занят, но сейчас может уделить вам время, как вы и договаривались. Господин Брада находится сейчас у себя в комнате…

Речь его была обворожительна. Такими манерами мог бы похвастаться настоящий английский дворецкий – если б я еще видел где-нибудь этих настоящих дворецких. Ну разве что в кино: «Что это, Бэрримор?!» – «Сэр! Это овсянка!»

Что ж, хорошо, что Брада нашелся сам. Не придется тратить время. Я отпустил слугу. Закурил. Полоцировал взглядом незнакомку. Инкриминированную даму, как сказал бы некий Профессор, которого я никогда в глаза не видел.

И слава, кстати, богу, что не видел. Судя по описанию, личностью он был весьма колоритной, но общественно беспокойной. Амазонка сидела в профиль ко мне и прозаически обедала. Не обращая на окружающих ни малейшего внимания. Так вот. А жаль…

Что ж, пойдем навестим бакалавра, думал я, идя в другое крыло гостиницы. Может, и выясним что интересное к моменту встречи с Архом и его приятелями. Впрочем, правильнее все-таки – друзьями. Панибратством между ними как-то не пахнет.

Брада ведь как предсказатель – или хиромант? – сидит целыми днями в людном заведении и наверняка знает все местные новости. Как я вообще раньше этого не сообразил?! Я нашел нужную дверь, постучал и вошел, дождавшись ответного «Да».

Комната была довольно маленькая. Узкая и длинная. Внутри, как мне показалось, было полно народу. Я попробовал оглядеться. Брада сидел в дальнем конце жилища на стуле, стоящем у стола. Рядом с ним стоял человек, одетый в довольно любопытный наряд.

Мягкие сапоги – ичиги, чувяки, не знаю точного названия, – узкие кожаные штаны, на поясе два длинных кинжала. Поверху короткая меховая серая безрукавка мехом наружу. Крепкие плечи. Длинные светлые волосы густой гривой. Весь наряд аккуратен и подтянут, как военная форма.

Вроде ничего в этом человеке не было, но у меня словно звонок внутри зазвенел. После визита Залибовой команды нервы у меня все-таки были еще на взводе. Кроме того, в комнате имелось еще четверо, одетых точно так же, в однотипные вещи. Единообразно вооруженные и примерно одинаково выглядящие. Двое стояли на полпути к столу, двое – по бокам от двери.

– Нет! – хрипло выкрикнул Брада, изогнувшись на стуле, и я понял, что он привязан.

Ничего, кроме удивления, не появилось у меня в голове в первый момент. Просто удивление. Зачем кому-то понадобилось связывать Браду? Дальше эмоции мои изменялись с ходом развития событий.

Двое по бокам прыгнули с обеих сторон, вцепляясь мне в руки. Я это сразу отметил: ничего не знают о нападавших на меня на поляне ночью. Трезвая мысль: почему эти-то должны знать?! – промелькнула и исчезла.

Как и те, прошлые, эти нападавшие напоролись на те же самые грабли. Я стряхнул с рук беспамятные тела и шагнул вперед. Память о застенке, где я провел минувшую ночь, подстегивала мои мышечную и нервную систему.

Я еще хорошо помнил, как вылезали из стены железные шкворни. И сейчас я был небезоружен.

Вторая двойка налетела на меня согласованно. И стремительно. Остановить время, как в пыточной, я, понятно, не смог. Но движение нападающих видел вполне отчетливо. И встретил обоих.

Одного ногой с электрошокером, второго просто принял на руки… Это была ошибка. Я ведь говорил уже, что не занимался специально боевыми искусствами. Все, что помнил, – детские полуигрушечные потасовки.

Через секунду я уже лежал на полу, подмятый тяжестью противника. Тот, рыча, нависал надо мной, стараясь заломить руки за спину. Человек, стоявший возле Брады, шагнул к нам.

Уверенным шагом опытного бойца. Знать бы еще, из чего я это заключил. Но никаких сомнений в тот момент у меня в этом не возникло. Понимая, что дело плохо, я отчаянно заизвивался.

В ответ противник навалился на меня всем своим весом. Он был посильней меня и гораздо опытнее. Но воспоминания детства он из меня вышибить все же не успел. Извернувшись, я применил запомнившийся из тех времен прием.

Уперся ногами ему в живот – и пихнул изо всей силы. Мальчишкой я как-то раз едва не ухлопал таким манером одного из приятелей. В обычной детской свалке. Тогда мы просто играли и я не прикладывал всех сил. Сейчас – приложил.

Мой противник отлетел от меня и шваркнулся о стену. С нехорошим звуком. Как если бы в стене что-нибудь сломалось. Распластавшись по тесаным бревнам, замер. Потом нелепо сполз на пол. Видимо, я его вырубил.

И слава богу! Пятый уже был рядом. Хищно пригнувшись, в руке жалом вперед – кинжал. У меня уже не было времени вскочить. Я кувыркнулся по полу в сторону. В тот же миг колющий удар в бок настиг меня.

Я коротко выдохнул сквозь зубы, выругавшись, еще раз кувыркнулся и вскочил. Чтобы получить еще один удар – в печень. И тут же не медля ударил сам – ногой и локтем.

На секунду мы замерли неподвижно. Затем медленно холодные, выпуклые глаза нападавшего затуманились, затянулись поволокой – и он, ломаясь, повалился на пол. Я мог бы поклясться, что перед тем, в самый последний момент, в его взгляде стало проявляться удивление.

Что ж, вполне понимаю… Я отступил, дождавшись, когда он упадет, и дал себе волю наконец согнуться пополам, зажмуриться и замычать что есть силы от боли. Не сразу, как известно, пришло мастерство к молодому минеру…

Очухаться меня заставил Брада. Почти криком начав звать меня по имени. Только тогда я распрямился немного. Посмотрел бы я на того, кто получит такие торцевые удары – в почку и печень. Да еще с хорошей силой.

Но, пожалуй, это я все-таки зря – себя отпустил. Не самый подходящий момент. Всхлипывая и морщась, я залез в поясной карманчик с лекарствами первой необходимости и выковырил две упаковки. Выдавил по таблетке, потом, подумав, из одной выдавил вторую, сунул в рот и проглотил, давясь. Брада сидел, глядя на меня белыми глазами. Его трясло. Причем так, что шатался стул, к которому он был привязан.

– Развяжите меня, сударь! Скорей! – торопливо взмолился он, видя, что я уже более-менее вменяем. То же самое, наверное, он повторял уже долгое время. Пока я позволял себе загибаться от боли в боках.

Я подошел, выдернул из чехла нож, полоснул по ремням. Путы упали. Я обернулся, убирая лезвие обратно на голень. Пятеро валялись по всему полу. Как кегли. Вид был – будто вся комната завалена бесчувственными телами. Точно после дикого побоища. Нечто подобное я видел только в «Зоне особого внимания» – когда Волонтир рукопашествовал в избушке лесника. Тела там тоже валялись грудами.

Я обвел поле битвы взглядом, стараясь сообразить, я ли это все наворочал. Выходило, что вроде я. Что ж, со стороны смотрелось очень… внушительно. Я бы еще там постоял, переваривая впечатления, но тут Брада опомнился от шока.