Разная доля нас ожидает

– И кто, если не секрет? – мрачно отозвалась я, уже зная, чем «обрадую» Хранителей при следующей встрече.

– Вода, Огонь и Тьма, – усмехнулась леди Надин. – Их я пока не отловила, хотя одно подозрение есть. Правда, не знаю, кто именно это, да и неизвестно, Хранитель ли вообще, может, Хор просто особо хитрый шпион. – Не смотрите на меня так изумленно, – расхохоталась бабушка. – Я как-никак из Белого Клана, более того, была в свое время одним из лучших аналитиков Империи. И всегда любила логические игры… А инкогнито этих господ не давало мне спать спокойно еще со времен студенчества! Потому, как только меня отстранили от основных дел и, образно выражаясь, «вручив в руки спицы, отправили вязать пинетки», я решила заняться чем-нибудь поинтереснее. Как итог, постепенно восстановила свою агентурную сеть и занялась делами, правда, и развлечениями тоже не пренебрегаю. Не помешает знать маски этих всесильных негодяев.

– Почему «негодяев»? – рассеянно спросила Мариоль. – Они так много делают для страны, для престола!

– И ты всерьез считаешь, что это показатель хорошего человека? – иронично вздернула бровь вдовствующая императрица. – Не забывай, они не могут иначе. Просто не могут. Повязаны по рукам и ногам клятвой. – Тут она взглянула на меня. – И, поверь, вряд ли радуются тому, что у них появилась хозяйка. Служить абстрактному благу Империи, трактуя это понятие так, как хочется, – это одно, а вот беспрекословно подчиняться Императору – это другое. – Она прищурилась и отвернулась, скучающе рассматривая полуголую ветку дерева, бьющую в окно, потом скосила на меня прозрачные, но слишком ясные для древней старухи глаза и проговорила: – И, конечно, мало кому придется по душе то, что над ним встанет малолетняя девчонка, которую меньше полугода как вытащили из провинции.

Я и не подумала вестись на провокацию.

– Бабушка, – усмехнулась я, – а можно поинтересоваться причинами такой неслыханной откровенности с вашей стороны? Практически сдали все свои сети…

– Те, кому нужно или просто интересно, и так все это знают, – пожала плечами моя собеседница. – Так всегда, принцесса: нет невозможного для того, кто чего-либо хочет!

– Я знаю, – мрачно отозвалась, сделав над собой усилие, вернула на лицо непринужденную улыбку и постаралась оживить мимику, чтобы не смотреться совсем уж деревянной. Да, спасибо Ярру. Он научил не только прятать свои настоящие чувства, но и создавать новые, когда надо. Потому я вытащила руки из складок платья, одну положила на колени, а другую – на подлокотник. Бабушка внимательно посмотрела на мое лицо, которому я придала безмятежное выражение, на расслабленные пальцы и открыто усмехнулась. Кажется, случайно услышанная от кого-то из Хранителей фраза про «старую паучиху Надин» сейчас находит объяснения. Ой, какая хитрая, умная и расчетливая! Властительница. Императрицы, как выясняется, никогда не бывают бывшими.

– Вы так и не ответили на поставленный вопрос, – снова подняла недавно утихшую тему Мариоль. – К чему это все? И да, почему вы ставите целью очернить Хранителей в глазах наследницы?

– Александра, ты теперь уже наследница Изначальной Империи, – почти пропела старуха, откидывая со лба серебристо-седую прядку. – Я хочу передать тебе то, что сейчас держу в руках сама. Некую часть теневой структуры страны. У Императрицы должны быть рычаги давления. Тем более у властвующей… А воплощения Стихий… намеренно очернять мне их совершенно незачем. – Бабушка прищурилась довольной кошкой. – Они и сами с этим прекрасно справляются, мне надо лишь вовремя подобрать факты и доказательства. До тех пор пока их не уничтожили…

– Ой, как интересно, – хмыкнула я. – Леди Надин, мне прекрасно известно, что они не святые. Как, впрочем, и вы… И методы у вас наверняка аналогичные, верно?

– А временами и хуже, – охотно согласилась вдовствующая императрица. – Но, правда, как та же Свет, я самолично мозги людям не выжигаю…

Я округлила глаза, не в силах представить, чтобы легкая и ласковая Ро такое сделала с человеком, но почти сразу взяла себя в руки.

– По какой из причин: сил не хватает или совесть не позволяет?

– Скорее по первой, – чуть заметно улыбнулась леди Надин. – Все же я не Хранительница, да и особым потенциалом похвастаться никогда не могла.

– Потому лучше по старинке, – явно нарываясь, сладким голосом подхватила я. – Кинжал под ребра, а еще лучше – иглу в шею.

– А девочка, похоже, знает, о чем говорит, – прищурилась вдова.

– Исключительно теоретически, – обезоруживающе улыбнулась и остро пожалела, что в руках нет веера, за которым я так привыкла прятать эмоции. И вовсе не на лице. Там удержать маску проще всего. Обращают внимание в первую очередь на пальцы, которые сейчас так и норовили сжаться, чтобы ногти вонзились в нежную кожу ладоней, или чтобы смять ткань платья, или просто дрогнуть, предательски выдав истинные чувства. Но это – слабость. А императрицы позволяют себе слабости только наедине с собой. Тогда можно рыдать и выть в подушку от безысходности, от того, что уже никогда не вернется. А сейчас – нет! Сейчас победная улыбка на губах, гордо вздернутый подбородок и уверенность в глазах!

– Теоретически… – повторила за мной леди Надин. – Ну хоть чему-то полезному они тебя учат. Уже хорошо. Итак… я требую, чтобы с завтрашнего дня ты уделяла время занятиям со мной как минимум три раза в неделю. – Она усмехнулась и небрежно кивнула на Мари: – Ширму свою даже не думай ко мне подсылать.

– Как скажете, – наклонила голову, кинув предупреждающий взгляд на недобро сверкнувшую глазами подругу. Не с этой женщиной нам тягаться, Мари. Разные весовые категории.

Вдовствующая императрица порывисто встала и прошлась по комнате, шурша платьем и… слишком сильно сжимая маленький белый платок в руках. Вы волнуетесь, леди Надин. И более того, вы позволили мне это увидеть. Я поймала ясный голубой взгляд старухи, и та медленно кивнула, а потом перевела взгляд на Мариоль и неожиданно мягко сказала:

– Леди, прошу прощения за некоторую резкость в обращении. И благодарю за вашу заботу о моей внучке. И ее нервах. Даже я знаю как минимум о двух предотвращенных покушениях, о которых вы своей госпоже почему-то не доложили.

Я изумленно посмотрела на свою первую даму, которая сжала губы и спокойно ответила:

– Александре и так слишком много выпало, чтобы волновать ее так и не случившимися неприятностями. Тем более Хранителям я доложила.

– Вы очень умная и хваткая девушка, – поощрительно улыбнулась бабушка. – И я рада, что рядом с последней из рода вир Толлиман есть такой человек.

– Спасибо, – настороженно глядя на старуху, сказала Мари.

Хм, и к чему эта попытка сгладить впечатление? Разгадка последовала почти сразу.

– Я бы хотела поговорить с внучкой наедине. Оставьте нас, – неторопливо произнесла Надин.

– Как скажете. – Маришка поднялась, присела в реверансе и выплыла из комнаты.

– Чудо, – хмыкнула бабуля, останавливаясь рядом со столиком и машинально проводя кончиками пальцев по его гладкой поверхности, чтобы в следующий миг брезгливо отдернуть руку и растереть между пальцами мельчайшие частички пыли, которые, видимо, пропустили служанки. – Безобразие!

– О да, – с готовностью поддакнула я, откидываясь на спинку кресла и с иронией глядя на старую интриганку. – Грубо, леди Надин, очень грубо.

– Ты про лесть? – вскинула черную, явно подкрашенную бровь та. – Да, но признай – действенно. Твоя закадычная подружка перестала трястись от напряжения как суслик и закипать от злости. Какое, кстати, забавное сочетание! Никогда не видела! Говорю же, чудо!

Я покачала головой, с усмешкой глядя на нее. Паучиха пытается разрядить обстановку?

– Бабушка, а можно откровеннее?

– Можно, – кивнула леди Надин, прошла к диванчику напротив, плавно села и со спокойным-спокойным лицом пожаловалась: – Старость не радость. Кости ноют, грудь болит.

– Сочувствую, – невозмутимо отозвалась я, пытаясь сдержать улыбку. М-да, это ей-то жаловаться?! Она двигается так, что я при первой встрече обзавидовалась грации и легкости.

Первой не сдержала смешка старая леди, я последовала ее примеру.

– Ну что, девочка, – неожиданно грустно вздохнула она. – Теперь поговорим. За жесткость прости… но вытравливать из тебя то, что не соответствует твоей роли, теперь будут все. Те, кто любит, – с удвоенным энтузиазмом. Потому что хотят, чтобы ты выжила, Аля. А выжить может только Императрица!

– Какая любовь?.. – хмыкнула я. – Леди, вы меня видели всего несколько раз. А до приезда и знать не желали.

– Аля… – шепнула она, с неожиданно горькой улыбкой глядя на меня. – Я похоронила мужа, двоих детей и вот-вот провожу третьего, несколько месяцев назад погибли мои внуки, которые росли на моих глазах. Чего мне стоило это пережить – не знает, наверное, никто. Только я… Я буду жить, пока мне есть о чем заботиться! И это не Империя… Это – наша кровь. Вир Толлиманы. И я сделаю все, чтобы те твари, которые на нас покусились, подавились своим же ядом! Я сделаю тебя великой! Благо для этого есть все задатки.

– Но… – начала было я, растерянно глядя на бабушку.

Она прервала меня резким движением ладони и резко заговорила дальше:

– Это я дала добро Пламенеющему.

– Почему?!

– Потому что он умрет за тебя, – усмехнулась леди Надин. – Весь Клан на плаху положит. Неужели ты думаешь, что от меня можно что-то скрыть? Но, Александра, я бы не стала отдавать тебя Алому, если бы и ты не увлеклась им.

– И все только потому, что он сильный политик? – невесело хмыкнула я.

– И это тоже, – кивнула бабушка. – Тебе нужен тыл. Тот, на кого ты сможешь опереться. И любовь нужна, девочка, любовь очень нужна. Правитель без любви становится либо зверем, либо ничтожеством. Это – то, что заставляет нас горы сворачивать… Конечно, можно было бы дождаться твоих детей, но… а вдруг не проснулся бы материнский инстинкт? И такое случалось… а вот малышей от любимого ты будешь защищать. А значит, сделаешь страну благополучной. И он тебе поможет. Мы специально обговорили титул ненаследного консорта, чтобы его семейство даже не облизывалось на престол.

– Как вы красиво говорите. – Я задумалась. – Но я бы хотела обсудить это и с моим женихом.

– Теперь в любое время дня и ночи, – вдруг хихикнула леди Надин. – И еще, детка… ты уже полноценный Проводник… с вытекающими отсюда проблемами, потому советую использовать Пламенеющего по полной программе!

– В смысле? – оторопела я.

– В прямом, – охотно пояснила бабуля. – Если раньше можно было морщить носик и хранить невинность, которая никому не нужна, то теперь это еще и весьма вредно. А то, что вы с Евграном друг к другу неравнодушны, – понятно. Потому…

Додумывать, видимо, предлагалось мне. Хотя простора для воображения и самообмана, надо признать, не осталось.

– На этом, наверное, все, – развела руками старуха.

Я понятливо кивнула и встала, но уйти не успела, потому что вдовствующая императрица поймала меня за руку, удерживая, и сунула в ладонь что-то округлое и прохладное.

– Если понадоблюсь, сожми и мысленно позови.

– Спасибо, – растерянно отозвалась я и, повинуясь жесту старухи, быстро вышла из ее апартаментов.

Глава 3

Любовь и маски

Мари за дверьми не оказалось, но я этому не удивилась: видимо, у подруги возникли какие-то срочные дела. Все же сейчас у нас поистине суматошное время. Пройдя с десяток метров, я остановилась в растерянности. Мне что, никуда не надо? Вот совсем никуда? Нет плана занятий на сегодня, потому что оно могло и вовсе не наступить, нет конвоя в виде фрейлин или придворных, нет условностей. Я – наследница. Более того, совсем скоро трон опустеет, то есть я в шаге от престола. А через несколько месяцев, по приказу Великого Грезы, меня коронуют. Меня, бастарда, которая не так давно приехала в столицу и которая раньше даже в страшных снах такую судьбу не видела. И что же осталось от той, прежней? Хоть что-то осталось?.. Впрочем, теперь я сама могу планировать свой день, и со мной вынуждены все согласовывать, а не ставить перед фактом.

Отвлекая от мыслей, ноги обжег холод, потому что я сошла с ковровой дорожки.

Собственно, это и определило дальнейший путь. Переодеваться, обуваться, кушать и думать. Обо всем думать. В первую очередь надо побеседовать с Евграном, ведь все произошедшее явно его рук дело. А потом поймать Кейрана Мерцающего и напомнить ему о том, что он должен принести мне клятву верности. Белый обещал. А они, как правило, слово держат.

И еще… надо найти Палача. Кровь из носу. Не могут не начаться брожения, особенно в свете того, что сейчас творится. Синие наверняка взбрыкнут, потому что мало того, что их кандидата отвергли, так еще и консортом будет представитель противостоящего Клана. Тот, кто попортил немало крови тем, до кого сумел добраться. На тему того, что из себя представляет Евгран Пламенеющий, я не обольщалась. Палач нужен. Он – последняя точка. Он – тот, от кого не скрыться. Он – тот, кто сохранит мне трон.

Я свернула в ближайший коридор и, ускорив шаг, пошла в свои комнаты, мысленно радуясь, что в этом крыле нет слуг, то есть я могу даже пробежаться, не думая о чужих взглядах. За месяцы, проведенные во дворце, я так привыкла к официозу, что роскошные наряды, корсеты и веера уже казались почти обмундированием, доспехами, и без них я чувствовала себя беззащитной, и было очень неуютно. Странно, в резиденции Хранителей я такого не ощущала, может, потому, что там была девушка Аля, а не принцесса Александра? Последней без «доспехов» и правда нежелательно ходить.

Мысли, конечно…

Создатель, сколько проблем… И все глобальные!

Остается радоваться, что с соседями все относительно благополучно. Людские государства расположены на юге и далеко на севере, между нами лежат страны драконов и дроу, а значит, если что, первоочередные проблемы падут именно на них. Хотя южане совсем не опасны, с огненными драконами никто не рискнет связываться.

Так что у меня есть только огромная Империя, в которой надо наводить порядок. В верхах Кланов сидят просто редкостные поганцы, и внушать им верноподданнические чувства, скорее всего, придется весьма жесткими методами.

М-да… На таком фоне личное выглядит мелким и незначительным. Да и какое личное… Нет его! Есть Ев, за которого я согласилась выйти замуж, мое любимое рыжее солнце, которое греет, защищает и поддерживает.

А Лира – прочь, прочь! Даже из мыслей. Хватит, я устала. От своей раздвоенности, от его бросков то в одну, то в другую сторону!

Господи, почему же тогда так больно?! И внутри, и снаружи тоже… Я запуталась!

Почему так мучительно больно?! Да, я слышала, что выдирать чувства – это очень болезненно, но настолько-то – почему?! Между нами ничего не было, только мой самообман и девичья увлеченность красивым мужчиной!

Я толкнула двери своих покоев, влетая в гостиную и понимая, что после легкой еды понесусь тренироваться. Ничто так не помогает мыслить, как физические нагрузки. И очень действенно вышибает все ненужное из головы. Только куда пойти? В тренажерный или на полигон резиденции?

Тренажерный… мы там альпинизм осваивали. Как и все с Лиром – весьма экстремально.

Грррр! Это хоть когда-то закончится?!

Я так же стремительно и не оглядываясь прошла в спальню, чтобы почти сразу оказаться в мужских объятиях. Даже глаза поднимать не надо, чтобы понять в чьих. Запах солнца и моря, сильная грудь, затянутая в белую ткань, рассыпанные по плечам медные волосы не могут принадлежать никому другому. Я и не подумала сопротивляться, вскинула руки, обнимая его за шею, уткнулась в ворот, прижалась как можно теснее. Хороший мой.

Мы молчали. Больше минуты стояли посреди комнаты, крепко обнимая друг друга, и молчали, потом Рыж вздохнул, быстро подхватил меня на руки и сел в кресло. Я положила голову ему на грудь и бездумно теребила белую пуговицу на его одежде.

– Так плохо? – наконец спросил мой солнечный ветер.

– Очень, – прошептала в ответ, прикусывая губу, чтобы сдержать непонятно почему рвущийся из груди всхлип, и вдруг сбивчиво призналась: – А я тебя люблю. Давно. Наверное, еще тогда влюбилась, но в то время это скорее идеализацией было.

– Видишь, как мы похожи, – невесело рассмеялся Рыж, склоняясь, чтобы провести губами по виску, скуле, вскользь коснуться губ.

Я приподняла голову, чтобы продлить эти прикосновения, которые почему-то горчили, отдавали полынью, отравляя счастье, поднимающееся из сердца, приправляя его солью непролитых слез. Он отстранился, и я машинально облизнулась, ловя послевкусие поцелуя.

– Да, ты рассказывал, что запомнил меня не только потому, что я была очень выгодной и почему-то не разыгранной картой.

Ну не сдержалась! Вопросов и подозрений все еще было очень много, и Пламенеющему придется мне все объяснить!

– Дурочка, – беззлобно фыркнул Ев. – Если бы хотел, то «разыграл» принцессу-бастарда еще года четыре назад.

– Зачем ты затеял все это с консортом?

– Из-за того, что ты сказала меньше минуты назад, – хмыкнул Пламенеющий и провел рукой по моей спине. От этого нежданного, ласкового прикосновения дыхание сбилось, и я едва сдержала порыв изогнуться. – Я не могу и не хочу от тебя отказываться. Если бы все прошло так, как желалось… девочку-принцессу отдали бы под опеку моей сестре, а она бы передала ее мне. Да, не особо прилично, зато официально… Я хотел уйти из Империи, Александра. И забрать тебя, потому что, отказавшись от привилегий, в этой стране защитить бы тебя не смог. Но тогда я это планировал только в благодарность…

– Благодарный мой, куда же подевались твои замечательные намерения? Я в полушаге от трона, притом не удивлюсь, если твоими же усилиями вплотную к нему и оказалась, а ты – не дальше от титула консорта и статуса моего мужа. За-а-а-мечательно все обернулось!

– Ну допустим, последним я не расстроен, – усмехнулся Рыж, приподнял мой подбородок, заставив посмотреть в малахитовые глаза, и спустя миг снова поцеловал, уже немного жестче, ощутимо прикусывая губу, запуская руку в волосы на затылке и не позволяя отстраниться. А я и не пыталась. Отвечала, как умела, наслаждаясь тем, что с каждым мигом мне становилось все спокойнее, проще, что мое рыжее солнце не оставляло место зиме, растапливая, согревая… зажигая.

Когда он отстранился, мы оба часто дышали от недостатка воздуха, потому что прервать поцелуй ради такой малости казалось кощунственным.

Но все же… он так и не ответил.

– Отвлекатель, – невесело хмыкнула я, обнимая бессовестного рыжего. – Ты же не хотел на трон, Ев. И вообще политики не хотел больше. Почему передумал?

– Потому что только так смогу остаться с тобой, – пожал плечами мужчина, прижимая меня все теснее, заставляя откинуть голову на его плечо, приникая губами к быстро-быстро бьющейся жилке. Я вздрогнула, ощущая прокатившуюся по телу волну дрожи. Горячие губы скользнули выше, и Евгран прикусил мочку уха, отчего мои пальцы судорожно сжали белоснежную ткань его одежды. – Я уже никуда тебя не отпущу. – Хрипло выдохнул он.

– Почему тогда ты начал действовать только сейчас? Раньше ничего не было… – Говорить, когда тебя томительно нежно и пока целомудренно ласкают, оказалось очень сложно. Если от прикосновений Лира я всегда вспыхивала вмиг, то под руками Рыжа тело теряло силы, голова не думала о сопротивлении, и все, чего хотелось, – это забыться в ласковых руках, под которыми кровь превращалась в обжигающе горячую патоку и растекалась по венам, принося странную… жажду. Жажду большего.

– Кто тебе сказал, что это можно сделать быстро? Подготовка ситуации заняла немалое время, моя девочка, – промурлыкал мужчина, положил ладонь мне на живот, отчего я потрясенно распахнула глаза, охнула, подняла лицо, повернулась и почти сразу утонула в бездонных зеленых глазах. В которых сейчас сверкал такой неистовый голод, что я вздрогнула от страха и… предвкушения. Медленно облизнула внезапно пересохшие губы, и малахит радужки мужчины стал почти черным, а через миг его губы накрыли мои, и в таком жадном, страстном поцелуе, что сначала я даже потерялась в его напоре. Но уже через секунду сама вскинула руку, запутываясь пальцами в теплых медных волосах, отвечая на каждое его движение, уже сама целовала шершавый подбородок, исследовала изящный изгиб рыжей брови. Потом немного подумала и проложила цепочку мелких поцелуев, чтобы ухватить зубами ухо и с удовольствием ощутить, как сжимаются его руки на талии, сбивается его дыхание. Эта власть над обычно сдержанным Евом опьяняла и подталкивала не думать о последствиях и экспериментировать дальше.

Но… но в груди жгло. И чем дальше, тем сильнее. Это отрезвляло хуже холодной воды или пощечины, держало лучше поводка и ошейника, одергивало вернее здравого смысла.

Что это?!

Почувствовав, как я уперлась ладонями в его грудь, отстраняясь, мужчина покорно ослабил объятия. Откинул голову на спинку кресла и невесело рассмеялся:

– Опять. Я все же опоздал?

– Не понимаю, о чем ты.

– И правда не понимаешь, – хмыкнул Алый, внимательно меня разглядывая. – Не понимаешь… я пошел на такие меры потому, что еще немного – и было бы поздно. Потому, что у моей солнечной девочки не только я в сердце. А он… он был ближе все это время. Радует только одно: судя по твоей неопытности, совести тебя не трогать у Алира все же хватило. Но, надо признать, когда я смотрел на затухающий портал и потом на наследницу, такую холодную, идущую к храму, то решил, что ты уже принадлежишь ему.

– Так, – я решительно покачала головой и переспросила, – ты это что, из ревности сотворил?! Будучи почти уверен, что я с ним спала?!

Последнюю фразу я почти прошипела, со злостью глядя на приятеля детства.

– Я тебя люблю, – спокойно ответил мне Евгран, такой откровенностью совершенно обезоружив. – И ты меня тоже, и что бы ни связывало тебя с Хранителем – тогда, в моем доме, в моей постели, ты не лгала. – Он подался вперед и сейчас почти касался своим лицом моего. Я покраснела, но отодвинуться не могла, так как этот поганец бережно, но крепко держал меня за волосы на затылке. – И сейчас тоже не обманывала.

Он подался вперед, снова целуя, но уже по-другому: властно, требовательно и даже немного жестко.

– Рыж! – Наконец собрала остатки растопленных удовольствием мозгов и решительно отстранилась, не позволяя снова заткнуть себе рот и вообще всячески сопротивляясь. – Да что с тобой?! Никогда таким не был!

– А кто сказал, что мне не хотелось? – ухмыльнулся Пламенеющий и поднял ладони вверх. – Ладно, суровая моя, обещаю вести себя примерно. Минут десять точно!

– Уже хорошо, – мрачно процедила, неодобрительно взглянув на лукаво прищурившегося Ева.

– Милая, если очень долго чего-то нельзя и вдруг наступает момент, когда можно, то хочется о-о-очень многого!

– Евгран Пламенеющий! – покраснела я, с возмущением глядя на бессовестного прохвоста. – Я, между прочим, с тобой пытаюсь разговаривать!

– Пытайся. – Рыж словно поощрил меня, быстро целуя в щеку.

– Рассказывай, как ты умудрился моего папеньку с престола спихнуть. – Я настроилась на серьезный лад.

– Алечка, а может, тебе еще всю агентурную сеть сдать и показать папку, где компромат на меня, драгоценного, лежит? – Иронично вздернул медную бровь мой будущий женишок. – Нет, конечно, я все это сделаю, но не раньше, чем мы поженимся.

Мне вдруг очень захотелось сказать: «А вот это еще не факт!» – но я сдержалась, понимая, что фраза прозвучит очень глупо.

– Ты что, на себя компромат собираешь?! – удивилась я.

– Ты не поверишь, но этим занимается большая часть тех, кто выбрал стезю, аналогичную моей, – рассмеялся Пламенеющий. – Вернее, у нас по две папочки: собственно, сам компромат и то, чем его можно опровергнуть.

– Ну ты и экстремал, – поразилась я. – А если кто найдет?

– Не найдет, – рассмеялся Евгран. – Я не настолько глуп, чтобы информация была материальной.

– Запутал. Но ладно, мы сейчас не об этом!

– Может, я тему предложу, если ты растерялась? – Голос Пламенеющего внезапно стал более низким, я проследила за его взглядом и в очередной раз покраснела, так как этот негодяй, не таясь, рассматривал мою грудь.

– Рыж, хватит на меня пялиться!

– Ты еще скажи, что тебе не нравится, – ухмыльнулся он.

– Еще немного, и получишь, – пообещала я и поперхнулась, заметив, как губы Рыжа расплываются в двусмысленной усмешке. Торопливо предупредила: – Только попробуй! И вообще, хватит меня смущать.

– Тогда слезай с моих… колен, – опять рассмеялся Рыж и сам же подтолкнул. – Потому что, когда ты так близко, я мало о чем постороннем могу думать.

– Как с цепи сорвался, – пожаловалась я невесть кому и быстро пересела в кресло напротив.

– Ну можно сказать и так, – согласился Пламенеющий. – Просто раньше приходилось прилагать немалые силы для контроля, а теперь в этом нет необходимости.

Ой, мама… Получается Лир себя контролировал гораздо хуже. Но и встречались мы гораздо чаще: Водник и будил меня, и на полигонах гонял, и учил, и выслушивал много чего. Мы много времени проводили вместе…