Там, где следует встретить закат. Книга 1

Глава 1

Ослепительно-солнечный сентябрь – прекрасное начало осени. Изнуряющая летняя жара осталась позади, уступив место благородной прохладе ранней осени. В такие чудесные деньки парки, скверы, дворы полны людей. Глаз радует юные девушки, одетые в элегантные плащи, кардиганы бежевых тонов, туфельки на невысоком каблучке, некоторые в шляпках. Юноши облачились в джемперы цвета горчицы, в этом сезоне очень модные еще бордовый и изумрудный цвета. Немногие вещи способны так умилять, как юность и красота. Или юная красота. Это уже не трогательное очарование малышей, но еще и не выдержанная красота некоторых роковых дамочек за тридцать. Не рассказывайте этим юным созданиям, что жизнь коротка, не говорите, что борьба – вся суть существования. И, ради бога, не позволяйте им смотреть телевизор с его вечерними новостями, особенно девушкам. Словом, оберегайте их чистые безмятежные души, не стягивайте их молодой ум преждевременными заботами. Я даже не хочу допускать себе мысли о том, что эти создания могут быть не таким уж невинными. И не убеждайте меня в этом, не старайтесь сделать меня несчастной.

Моя фамилия Зарайская, и мне тридцать два года. У меня есть хобби, хотя более подходящее слово – специальность, а еще лучше специализированная жизненная направленность. Я – эстет. Я люблю смотреть на красивых людей, заметьте, только смотреть, потому как большинство людей, которых я считаю красивыми, обычно имеют растрепанные мысли, которые никогда ни в чем не доходят до ясности. Вооруженные предрассудками и тяжелым неповоротливым умом, они непобедимы и очаровательны. Но я все равно намеренно ищу красоту. Во мне иногда расцветает пышное самодовольство от того, что только мои глаза могут видеть прекрасное в общепризнанном уродстве или хронически заурядном бесцветии. Также мне по вкусу картины эпохи импрессионизма, классическая музыка, прекрасно сервированный стол, безукоризненно оформленное блюдо, поданное вежливым официантом в превосходном интерьере ресторана.

Это все базовые банальности, должно быть, как и то, что я обожаю природу, свежий воздух. Если не получается выйти на улицу более суток, то меня начинает тошнить от собственных мыслей, может даже истерика случиться. Свежий воздух – лучшее лекарство и лучшая клининговая компания, которая способна в два счета навести порядок в голове. Странно, что меня не привлекают ванильно-зефирные сюжеты книг Джейн Остен, напичканные идеалистическими жизнями ненастоящих людей. Капелька дегтя в них все же присутствует, но все перебивает запах снотворного, которым пропитаны страницы книг. Хотя бывает настроение, когда очень приятно почитать о размеренной, лишенной бед жизни. На фоне такой литературы даже сказки выглядят реальными.

Я намеренно выделяю эстетическую часть своей натуры, поскольку в современном мире, погрязшем в суете, у людей отсутствует или не развит эстетический орган. Почему-то гораздо проще видеть во всем уродство, грязь, прочие неприглядности. Эстетические постники. Мне такие люди кажутся несчастными – у них или нервы расшатаны, или пищеварение расстроено.

Все эти мысли одолевали меня во время прогулки, когда я обдумывала статью для журнала, которую мне предстояло написать. Прогулка в парке – это немного другой вид терапии для меня, ведь помимо оздоровления в голову стопками ложатся идеи, но чаще это всего лишь один лист формата А5. В этот день я бродила уже довольно долго, два стаканчика капучино были выпиты, когда я наконец присела отдохнуть на лавочку. Все лавочки в парке были выкрашены в цыплячий желтый цвет.

Осень лишь слегка коснулась своей кистью природы. Кроны деревьев в основном были зелеными, как и трава. Лишь рябины являлись индикатором смены времени года, они почему-то всегда желтеют первыми. Тут и там сновали парочки достопочтенных пожилых леди с мужьями или юношей, с огромным достоинством несущих сумочки своих спутниц. Были и тройственные союзы, такие как мамочка, коляска с малышом и папа или два друга и девушка и наоборот и, конечно же, ни один парк не обходится без бабушек с их причудливым цветом волос. Он бывает сиреневый, иногда бледно-синий и почти всегда ужасно-рыжий. Все же встречаются старушки с серебряными или белыми легкими, как пух волосами, и это очень мило, особенно, если они одеты в костюмчики времен своей молодости.

Тем временем статья приобретала туманные общие черты без намека на детали. Как профессиональный писатель, я знала, что если слова не идут, то самое лучшее – это на время забыть о работе. Как говорил Рэй Бредбери, «к своим идеям нужно относиться, как к кошкам. Не следует гоняться за ними – они сами к тебе придут». Доверившись великому мастеру эпитетов, я отправилась домой. Рядом с парком очень удобно располагалась остановка, с нужным мне маршрутом. Меня интересовал первый маршрут. Мимо меня то и дело проносились маршрутные такси или маршрутки, которые могли бы привезти меня к месту назначения, но я терпеть их не могу. Если позволяет время, то всегда дожидаюсь троллейбуса. Некоторые подтрунивают надо мной, называя это странностью, а, по моему мнению, странно перемещаться на полусогнутых в коленном суставе ногах в этих крошечных средствах передвижения, рискуя побить или быть побитым авоськами. А также выискивать стратегически безопасное от «передайте за проезд» место, я уж молчу о том, как много народу вываливается на выходе, особенно это актуально зимой. Так что я всей душой люблю троллейбус.

Вы когда-нибудь ездили на троллейбусе по городу просто так? Выбирайте самый длинный маршрут – и вперед! Естественно, подберите подходящее время для таких поездок. Обычно троллейбусы пусты в интервале с половины десятого утра и до обеда. Очень интересные ощущения. То время, которое проходит, пока транспорт совершает заданный путь, ты не чувствуешь, что жизнь идет, тебя как будто вытащили со сцены и посадили в зрительный зал. Ты превращаешься в наблюдателя, создается впечатление, что ты один замечаешь, как несется сломя голову этот суетливый товарищ-время, и, собственно, сама жизнь. Время и жизнь похожи на школьников, не слишком прилежных в учебе, которые держась за руки, убегают с уроков. И вот за ними никто уже и не гонится, а они все бегут и бегут.

Мои размышления прервал только что подъехавший мой любимый вид городского транспорта. Не спеша, идя навстречу распахнувшимся дверям, я отметила, что место у окна на задней площадке, которое обычно открыто, свободно. Там-то я и встала, несмотря на то что свободных сидячих мест было хоть отбавляй. В этом вся прелесть воскресных вечеров. Нащупав мелочь в кармашке моих любимых классических брюк бежевого цвета, я отсчитала шестнадцать рублей. Невысокая толстенькая кондуктор не заставила себя долго ждать. По какой-то причине в кондукторы, в основном, идут именно толстенькие. Таким, вероятно, проще прокладывать себе путь в час пик, когда троллейбус переполнен.

Внезапно я ощутила дрожь левой ноги. Это звонил телефон, поставленный на виброзвонок в сумке на длинном ремешке. Достав телефон, увидела, что пришло сообщение от мужа: «Запекаю цыпленка, ты где?» Очень милый и невинный способ прервать мои раздумья, пожалуй, не стану его убивать. «Еду домой».

Когда уходишь из дома на три-четыре часа, все обиды на мужа как-то сглаживаются, и ты видишь их, как близорукий без очков, смотрящий на луну, и начинаешь скучать по детям. У меня их, между прочим, двое. Двойняшки – Руслан и Каролина, им по семь лет, и этой осенью они пошли в первый класс. На меня вдруг нахлынула волна сентиментальности от того, что моя семья, которую я сама создала, сейчас дома и ждет меня на воскресного цыпленка.

Часы на центральном банке показывали 20:00, когда я вышла из троллейбуса. Вечерняя прохлада вступила в свои законные права и, засунув руки в карманы брюк и слегка поежившись, я продолжила свой путь пешком. Все-таки удобно жить в центре города, все, что тебе нужно, всегда под рукой. Это зона моего комфорта.

Привычно заглянув в почтовый ящик, я нажала кнопку лифта, который быстро доставил меня на восьмой этаж к нашей новой квартире. Достав ключи, я, как грабитель, желая остаться незамеченной, как можно тише пробралась в квартиру. Весь дом был полон звуков: дети возились в своей комнате, муж гремел кастрюлями на кухне, у соседей ревел младенец, и где-то лаяла собака. Мое внимание привлекла пачка писем, которая лежала на прихожей. Разувшись, я стала просматривать конверты, как вдруг из-за угла выскочил муж и, шумно вдыхая воздух, поцеловал мою макушку.

– Что-то интересное, м? – сказал он, опустив взгляд на письма.

– Не знаю, положи, пожалуйста, их на мой стол.

– Мы тебя ждали, еще не ужинали, – прокричал муж из глубины квартиры.

– Я не голодна и не решила, о чем писать. Вы уж без меня, мне нужно подумать.

– Это твое рабочее помешательство тебя до добра не доведет, – услышала я по дороге к рабочему столу.

Раз в две недели или с другой обнадеживающей частотой я находилась в том самом рабочем помешательстве. Это когда я весь день молчу, подолгу смотрю в одну точку, не моргая, плохо сплю и вскакиваю посреди ночи, чтобы записать понравившуюся мысль, которая пришла ко мне во сне. Даже дети привыкли и знают, что мама работает и, считай, ее нет дома. Зато в остальное время я примерная мать и жена, хоть и могу весь день прошататься по музеям, театрам, кафе или просидеть за книгой.

Книги – это мои давние друзья. Очень хорошие друзья. Они никогда не смогут бросить или предать, они могут быть скучными или неинтересными, но на дурные поступки не способны.

Держа письма в руках, я медленно шла к рабочему столу, путь к которому лежал мимо детской комнаты. Я толкнула дверь комнаты, где шумели дети, и вошла.

– Привет, мамочка! А Руслан опять в войну играет, – жалобно протянула дочь, собирая многочисленных зайчиков, на которых надвигалась танковая дивизия под руководством сына.

– Руся, нехорошо стрелять в зайчиков, – шутливо заметила я.

– Дети, за стол! Ужин ждет! – муж почти выходил из себя, если на его стряпню не слетались мгновенно.

– Слушайтесь папу, мне надо работать, – выходя из комнаты, сказала я.

Топот маленьких ножек возвестил об удачном прибытии детей к столу. Мне же, наконец, удалось удобно расположиться в кресле рядом с рабочим столом. Закинув ногу на ногу, я с интересом изучала конверты. Живя в двадцать первом веке, получать письма – это как есть вишенку с торта. И сладко, и редко. Письмами я обмениваюсь со своими родителями, да, вот такие мы старомодные, еще можно получить письмо из налоговой инспекции, пенсионного фонда, поздравление в связи с каким-либо праздником от новоиспеченного гипотетического депутата и (не дай бог) из суда.

Наткнувшись на белый, абсолютно не тронутый чернилами конверт, я удивленно подняла брови. Повертев его в руках еще немного, я достала канцелярский нож и вскрыла конверт. В нем лежало письмо, не слишком длинное. Мне еще не приходилось получать таких странных писем, но интрига сделало свое дело, с почти бешеным нетерпением я извлекла письмо. Мои глаза быстро побежали по строчкам, письмо начиналось так:

Милая моя Миша, моя бархатная грусть…

Сердце на какое-то мгновение перекочевало в пятки, вскочив на ноги, я в один прыжок очутилась возле книжного шкафа и спрятала письмо в толстой книге, которую отправила в самую глубь шкафа. В ужасном беспорядке мои мысли путались, сердце отрабатывало сверхурочные. Я глубоко вдохнула. «Иди в душ!» – скомандовал здравый смысл. Все сильные эмоции, которые бы вы хотели скрыть, лучше всего переживать в душе.

С видом беззаботной шизофренички я брела в ванную. Закрыв за собой дверь, я открыла кран с теплой водой, затем устроила свои любимые брюки так, чтобы они не намокли и не измялись. Забавно, как ясно работает голова в таких мелочах, находясь в состоянии небольшого стресса.

Мне не удавалось унять сердцебиение и даже пришлось сесть в ванну и поливать себя из душа. Я закрыла дверцы душевой кабинки, мне казалось, что мои мысли способны просочиться через щелки двери ванной комнаты. Когда стекла душевой кабины запотели целиком, какой-то внутренний предохранитель закончил свою трудную работу, и воспоминания потекли рекой. Я грезила о прошлом наяву и никак не могла остановиться.

Глава 2

– Ты обещал не препятствовать моей актерской карьере, Влад, ты обещал! – кричала моя мать, растирая тушь по щекам.

– А ты обещала, что наша дочь не будет страдать из-за твоего неуемного Альтер-эго!

Спальня родителей всегда была полем брани. Иногда они забывались и начинали свои разборки прямо при мне. Сказать, что я пугалась или начинала плакать? Нет, я закатывала глаза, слыша их ссору. И тогда я сидела в кресле, озираясь по сторонам, в поисках спасения и увидела телефон. Закрутилось колесико циферблата, затем послышались гудки.

– Алло, Коль, это я.

– Привет!

– Просто ты завидуешь моей карьере, которая удачно складывается! Тебя уже несколько лет нигде не печатают! Я отказываюсь составлять тебе компанию в тоске по упущенным возможностям! – раздались крики из спальни.

– А, опять орут, – сердито пробормотал Коля, – ну, жди, сейчас приду тебя вызволять.

Коля – это мой друг детства, он старше меня на год, но при этом мы были одноклассниками. В школу я пошла в шесть. Он всегда был готов прийти на помощь и утешить.

– Все свои возможности я упустил, один воспитывая дочь, Лиза! Как у тебя только язык повернулся сказать мне такое?!

Тут раздался долгожданный звонок в дверь, но крики не умолкали.

– Мам, пап, – кричала я под дверью спальни, – кто-то пришел, звонят!

Первым оправился отец и вышел из комнаты.

– Александра, дочка, что такое?

– Мия, почему ты кричишь?

Ответом на вопросы настойчиво зазвонил звонок.

Меня зовут Мия-Александра. Неслыханная экстравагантность для времени, в котором проходило мое детство. Родители не смогли даже здесь договориться и дали по одному имени с каждого. Надо ли говорить, что во дворе с таким именем было непросто. В конце концов, ребята со двора, большая часть которых были моими одноклассниками, придумали мне одно имя, взяв слог Ми и сократив имя Александра до Саши. В итоге получилось Миша.

Итак, папа побежал открывать входную дверь. Мама начала судорожно приводить себя в порядок, то и дело, вытягивая шею в сторону коридора, чтобы посмотреть, кто же явился.

– Дядя Влад, мы с Мией договорились погулять.

– Лиза, помоги Мии собраться! – крикнул отец.

Мама нехотя пошла, доставать мне обновки, которые она привезла из очередных гастролей. На этот раз она вернулась из Болгарии. Покупать красивую одежду мне – это все, чем выражалась ее любовь. Дома ее почти никогда не было. Откинув крышку чемодана, который мама всегда брала с собой на гастроли, она извлекла из него розовые матерчатые кеды и джинсовый комбинезон.

– От меня только кудряшки достались, – поджав губы, произнесла мать, посмотрев на меня.

Моя мать была неотразимой красавицей, хрупкой, с короткими вьющимися локонами до плеч, изящно изогнутыми бровями и темно-синими глазами. Она обладала тем томным неповторимым взглядом, которые так ценят режиссеры в актрисах, претендующих на главную роль в постановке о роковых женщинах. Неизменно элегантная и драматичная в театре, в жизни – везде.

Наскоро одевшись, я пулей вылетела из дома.

– Спасибо, что выручил, – сказала я Коле, доверительно глядя ему в глаза.

– Да не за что, мне не сложно. Старшие должны оберегать малявок, – горделиво заявил мой друг.

Я и Коля являли собой тот тандем дружбы, которая редко может быть у детей нашего возраста. Мальчишки во дворе нередко издевались над ним за дружбу с девочкой. Но подружились мы не просто так.

Мы с Колей – товарищи по несчастью, так как из его семьи неожиданно ушел отец. Коля ужасно переживал, его мама плакала дни напролет. Иногда Колин папа приходил и тогда принимался ругаться со своей бывшей женой. Мой друг так же, как и я, стремился уйти из дома, брал свой велосипед и уезжал кататься до самой ночи. Мать официально не бросила нас с папой, но дома она была редко, а когда и была, то ругань не прекращалась все то недолгое время ее присутствия.

Познакомились мы с Колей еще до школы. Было время, когда родительские ссоры доводили меня до слез. И вот был день, когда они опять кричали, закрывшись в комнате, и я заплакала, затыкая ладошками уши, но ничего не помогало. Тогда я обулась и вышла из дома, несмело прошагала во двор, села на качели, то и дело всхлипывая. Мне было шесть лет. Двор на удивление был пуст, сгущались летние сумерки. Никто меня не хватился, и я продолжала, безразлично смотря в землю, качаться на качелях. Тут я услышала голоса, подняв голову, увидела компанию мальчиков, которые шли мимо меня. Внутренне я напряглась: мальчики же, чего от них ждать.

– Кто у нас тут так поздно без мамочки сидит? – противным голосом, манерно растягивая слова, сказал какой-то мальчик.

– О, пацаны, это ж дочка актрисы. Чего нос повесила? Что, мама с собой на гастроли брать не хочет?

Насупившись, я молчала, смотря на компанию исподлобья.

– Давай мы тебя развеселим, покачаем ее солнышком, а? – предложил манерно говорящий.

Вся компания двинулась к качелям, от страха мои ноги налились свинцом. Я не могла ничего произнести, вообще издать хоть какой-нибудь звук. Тем временем мальчики раскачивали качели, вот уже мои ноги начали касаться веток дерева, под которым стояли качели. Чем выше я подлетала, тем сильнее отрывалась от сидения, и стало по-настоящему страшно, страшно не удержаться и упасть с качелей. Наконец я начала кричать и плакать, зажмурив глаза. Компания мальчишек что-то говорила, смеялась, и вдруг качели замедлили ход, я даже открыла глаза и что же увидела?! Три мальчика, как мне тогда показалось, старшего возраста, чем компания решивших покачать меня солнышком, остановили свои велосипеды.

– А, Семен, только девочек обижать умеешь, – сказал один из трех мальчиков, – валите отсюда!

Компания повиновалась, и мой спаситель, оставив велосипед, остановил качели.

– Ты почему так поздно гуляешь одна? – спросил он, глядя в мои заплаканные глаза. – Пошли, домой тебя отведу, где ты живешь?

Этим спасителем, как вы уже поняли, был Коля. Он привел меня к родителям, заслужив их благодарность и честь являться в гости, когда вздумается. С этого и началась наша крепкая доверительная дружба. И мы уже не разлучались. В каждом воспоминании тех лет везде на первом плане был он со своими отроческими чертами, со своей братской заботой и покровительством.

Мне не понятно, почему дают какой-то монополь воспоминаниям первой любви над воспоминаниями о детской дружбе. Мы были горячо преданы друг другу, как брат и сестра, может, еще ближе, но дети не делят любовь с дружбой, все чувства едины. Так близки, могут быть только по-настоящему родные души.

Несмотря на разницу в возрасте (а в детстве один год это еще, какая разница) и в телосложении, росте, в конце концов, я оставляла за собой докторальный авторитет, который девочки любят сохранять перед мальчиками.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.