Роберт Генин. Прощание с иллюзиями. Документальная повесть

Роберт Генин. Прощание с иллюзиями

Документальная повесть

Светлана Сауловна Островская

© Светлана Сауловна Островская, 2019

ISBN 978-5-4496-8257-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Cудьба профессионального художника, посвятившего себя искусству, часто бывает печальной. Судьбы еврейских художников и поэтов, живших в Европе в период между двумя Великими войнами ХХ века, печальна вдвойне. Лишь немногие, пережив ужасающую бедность и гонения, остались в памяти благодарных потомков, принеся славу и богатство оценщикам, галерейщикам, писателям и кинематографистам. Многие из них были депортированы и погибли в нацистских лагерях смерти, иные покончили с собой или умерли в застенках сталинских лагерей. Коллекции и отдельные произведения искусства погибали также, как и их создатели. Судьба объединила их с теми, кто добровольно покинул свою родину и мечтал вернуться. Но нельзя войти дважды «в одну и ту же реку».

Не многие еврейские художники, вышедшие из местечек черты оседлости, будучи совершенно ассимилированными в европейскую действительность, задумывались о своей стране. Европа первой половины ХХ века, болевшая интригами, социализмом, коммунизмом, фашизмом, антисемитизмом и прочими …измами, стала кузницей новых идей, революций и войн. Мир стремительно менялся и, чуткие к веяниям времени, художники меняли мировоззрение и манеру своего творчества. Впоследствии их работы назовут авангардом, у них будет множество последователей и подражателей, но не всем достанется мировая слава.

Те еврейские художники и деятели искусств, кто обращался в своем творчестве к еврейской теме, заняли свое почетное место в истории искусств государства Израиль. Пережив исторические катаклизмы, не все дожили до его создания. Многие вернулись в Советский Союз и попали под топор советской инквизиции. Другие отправились в США и прославились, сохранив свои жизни.

По прошествии столетия на постсоветском пространстве возник интерес к этой эпохе, но река времени разделила это пространство на разные государства, а художников, родившихся на территории этих государств, стали причислять к русским, украинским, польским и др. знаменитостям. О них пишут книги и переводят их на разные языки, при этом их родной язык, идиш забыт и вышел из употребления. Опустели еврейские местечки. Они живут теперь на картинах Шагала, Сутина и других еврейских художников. Убиты Перец Маркиш, Квитко и другие поэты, писавшие на идиш, брошен под колеса грузовика Михоэлс, погиб еврейский театр ХХ века. Да разве только это?

Еврейские талантливые юноши и девушки из бывшей черты оседлости, жившие в Германии, Франции и Швейцарии в первой половине ХХ века, создали особую художественную ойкумену, впоследствии названную «русско-еврейской». Часто они жили коммуной с русскими эмигрантами, тоскующими по родине, и заражались утопическими идеями социализма.

Так случилось и с героем моего рассказа. Еврейский мальчик из местечка, своим трудом и талантом добившийся успеха и материального благополучия, вовлеченный в жизнь европейской художественной богемы, и ставший жертвой собственной утопии, оказался на обочине жизни, всеми забытый и разочарованный. Его не знают в России, не знают и в Израиле.

Примечательно, что вернуть нам память о творчестве и судьбе Роберта Генина удалось только в начале ХХI века Санкт- Петербургскому инженеру, историку искусств и коллекционеру Алексею Николаевичу Родионову. Он собрал почти все, что сохранилось о жизни и творчестве Роберта Генина в европейских музейных архивах, частных коллекциях и редких воспоминаниях современников. Благодаря его усилиям выставки работ Роберта Генина проходят в России, Белоруссии, Литве и Германии, где художника считают своим. Ему удалось найти даже прямых родственников художника, живущих в США, Германии и Австралии.

*****

Случайно оказалось, что и среди моих друзей есть его родственники, ничего не знавшие о судьбе их знаменитого предка. Таким образом, сложился пазл и нарисовалась картинка семейной саги на фоне исторических событий эпохи. Честная история – это частная история, а большое видится на расстоянии.

Впервые семейную сагу Гениных я услышала от Софьи Борисовны Бумагиной в самом начале 90х годов уходящего века. После смерти мужа, замужества Веры, и рождения внуков, она из Благовещенска перебралась к дочери в Москву. Здесь мы встретились и подружились. Годы были тревожные, в воздухе висел пугающий предстоящий отъезд. Не было четкого понимания того, зачем и куда ехать.

Выросшая в эпоху «развитого» социализма, я мало интересовалась судьбой своих родителей, выходцев из тех же самых еврейских местечек черты оседлостей. Но страх «по умолчанию», густым туманом окутавший жизнь в нашей семье, вошел, что называется, в печенку. Братья моей мамы, родившейся в Умани, уехали в Канаду еще в 20-х годах прошлого века. Братья отца, родившегося в Белорусско- польском местечке Дисна в те же годы переселились в Палестину в 30-х. Что чувствовали советские граждане, чьи родственники жили за границей, знают только те, кто жил в это время. Вполне понимаю тех, чьи семьи разделились навсегда, ничего не зная о судьбах близких по обе стороны границы.

Сидя на уютной московской кухне, и слушая рассказы Софьи Борисовны, я начинала понимать ее младшую дочь Веру. Успешный молодой врач, только что защитивший диссертацию, именно она была инициатором и толкачом отъезда.

В эпоху интернета, живущие в разных странах люди стали ближе друг другу. Так в нашей жизни появился Алексей Николаевич Родионов. Зашелестели страницы семейных архивов. История имела продолжение.

Глава 1. Век ХХ. Avantgarde

Семья

Дедушка Регины и Веры Гениных, Вениамин Яковлевиче Генин, был почти ровесником своего племянника Роберта, будущего знаменитого художника, «европейского эстета, странника и строителя Дворца Советов».

Родился Роберт в селе Высокое, Могилевской губернии. Могилев был типичным городом черты оседлости Российской империи. Могилевскую синагогу когда- то расписал Хаим Сутин, которого Марк Шагал считал своим родственником.

Дедушка и бабушка. Рисунок Роберта Генина

Полностью восстановить родословную Гениных почти не удается. Однако известно, что Янкель (Яков, Jacob) Генин, имел по меньшей мере 4-х сыновей, Вениамина (Беню, Benjamin), Моисея, Льва (Лейба) и еще одного, имя которого потеряно. Лейба стал отцом художника Роберта Генина, с которого и начался этот рассказ. Моисей стал отцом Абрама Моисеевича Генина, профессора в области космической биологии, физиологии и авиа космической медицины; полковника медицинской службы и лауреата Государственной премии СССР. Вениамин Генин, дядя и друг будущего художника стал врачом.

В родном местечке дедушку Янкеля считали интеллигентным чудаком, который больше раздавал, чем зарабатывал, что, в конце концов, его и разорило. Однако, его правнучка Вера вспоминает, что слышала от своего дяди Абрама Моисеевича Генина, что Янкель слыл местечковым ученым человеком, интересовался науками. В доме было много книг по астрономии, математике и Каббале, еврейской мистике. Да и не удивительно, ведь именно из могилевской губернии вышли Любавические раввины, распространившие свое учение сначала в Екатеринославскую губернию, а потом и по всему миру.

Именно Янкель настоял, чтобы дети учились и имели профессию. Внука Роберта он отправил учиться в лучшую рисовальную школу Вильно, в затем в Одессу. Здесь у мальчика обнаружился талант рисовальщика, его работы, как наилучшие, отбирались для отправки в Императорское художественное училище.

Сын Янкеля, Вениамин Яковлевич, получил образование фармацевта и по, слухам, имел собственную аптеку в Одессе, там же, где учился в рисовальной школе Роберт Генин.

Дядя Вениамин. Рисунок Роберта Генина

По- разному сложилась их судьба. Говорят, что судьба – это характер, а характер у Гениных был похожий. Оба, дядя и племянник, были восторженными идеалистами, мечтавшими о славе и служении любимому делу. Оба отдали свои жизни и талант стране Советов, которая их забыла.

Царские ограничения не позволяли евреям жить вне черты оседлости, а семья была умеренно религиозной. Об этом говорит тот факт, что в ортодоксальной еврейской традиции запрещалось изображение человека. Но все же семья хранила еврейские традиции, домашним языком был идиш.

Где могли учиться в те времена еврейские юноши? В гимназиях, технических училищах и университетах для еврейских детей существовал строго ограниченный процент. В больших городах и столицах евреям без высшего образования или высокого имущественного ценза разрешалось жить лишь в случае, если они учились в зубоврачебных школах или на курсах фармакологии, да и то, лишь в ограниченных районах.

Беня Генин не оставил мечту стать врачом и поступил в Варшавский императорский университет, преодолев процентную норму. Большинство профессоров этого университета сделали ученую карьеру в Петербурге и в Варшаве. Они имели европейскую, а некоторые и мировую известность. Преподавание здесь велось на русском языке, что, разумеется, не всегда нравилось полякам. Учебу Беня оплачивал сам, работая провизором и помогая деньгами родителям в деревне. Иногда учебу приходилось прерывать, чтобы подзаработать денег.

В студенческом общежитии старшекурсник Вениамин знакомится со студентом- медиком Ароном Львовичем Шварцем, будущим майором медицинской службы, доктором медицинских наук. Несмотря на большую разницу в возрасте, завязывается судьбоносная дружба. Арон приглашает своего старшего друга погостить в родительском доме в Польше, где его родители преподавали в гимназии, и знакомит его со своей сестрой. Молоденькая, голубоглазая блондинка Цеся (Цивия), высокообразованная и смышленая, пленила сердце доктора Генина. Он делает предложение и просит ее руки, обещая обеспечить молодой жене достойную жизнь

Вениамин Генин в военно медицинской форме

Но девушка соглашается не сразу. Ей самой еще нужно продолжить учебу, и она просит у жениха отсрочки. И тут начинается Первая мировая война. Цеся становится сестрой милосердия и носит форму Международного Красного креста.

Цеся. 1914 год, ей 19лет, 1ая мировая война, она сестра милосердия царской армии

Варшавский университет эвакуируют в Россию. После долгих мытарств, ему определяют место – Ростов-на-Дону и, впоследствии, переименовывают в Донской университет.

Вениамин, как студент—медик, ненадолго призывается в армию в Северский Короля Христиана IX Датский полк. Здесь он знакомится с Семеном Михайловичем Буденным, будущим маршалом Советского Союза.

Кровавая бойня Первой мировой войны плавно переходит в кровавую революцию. Семен Буденный возвращается на Дон и в 1918 году возглавляет революционный конный отряд, который быстро превращается в кавалеристскую дивизию. Вениамин Яковлевич Генин женится на Цесе.

Вместе с молодой женой и сыном Яковом, названным в честь деда, Вениамин попадает в революционный Ростов-на-Дону. Здесь свирепствует голод, распоясавшиеся казаки, немцы, тиф. Вместе с армией Буденного доктор Генин ездит по станицам врачуя тифозных больных. Помогает ему единственный и верный фельдшер, который его и похоронит. Вениамин Яковлевич Генин умрет, заразившись тифом от своих больных. Цеся Генина с маленьким Яковом возвращается к родителям в Польшу и продолжает образование.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.