Варшавская вендетта

– Первый о признании Марека самостоятельным?

– Да. И этот иск был удовлетворен достаточно быстро. В результате Марек вернул назад свой загородный дом со всей обстановкой, а также бизнес отца и пару автомобилей. Счета супругов Збигневых были арестованы до дальнейшего разбирательства. Городскую квартиру, несколько раритетных машин и некоторое другое имущество они успели распродать. Позже, вернее уже скоро, Марек сможет предъявить родне иск о мошенничестве с целью получения материальной компенсации. Но ее размер еще нужно установить. Ибо пока непонятно, сколько Людвиг и Ядвига изъяли средств, потому что источников было слишком много. Это и вещи, что они продавали, компания, с которой получали незаконный доход, а также гастроли и концерты самого Марека. С другим иском все гораздо сложнее.

– Что еще Марек собирается предъявить своей родне? – спросила я, уже зная ответ.

– Пан Збигнев собирался возобновить расследование гибели родителей. И обвинить Людвига с Ядвигой в убийстве.

– Но он ведь не сказал им об этом, на-деюсь?! – нахмурилась я, предвидя ответ.

– В том то и дело, что сказал! – горячо вскричал адвокат.

– Как?! – вспыхнула я. – Господи, да зачем же?!

– Понимаешь, когда мы вместе с судебными исполнителями и прочими представителями властей прибыли в поместье – выяснилось, что это скорее поместье средних размеров, чем дом… В общем, Людвиг с Ядвигой бегали по комнатам, вереща и изрыгая проклятия.

– Людвиг тоже верещал? – искренне изумилась я.

– Нет, – молодой мужчина усмехнулся, – я имел в виду, что самую бурную реакцию выдала Ядвига. Но Людвиг, разумеется, тоже был не в восторге, правда, мужчина пытался сдерживаться, чтобы сохранить лицо и хотя бы видимость приличий.

– Понимаю. Но как Марек умудрился выйти из себя? Полагаю, из-за Ядвиги?

– Разумеется, тетка вела себя безобразно, отказывалась сотрудничать, бегала за приставами, хватала за руки сотрудников, что делали обыск. В конце концов, на нее пришлось надеть наручники и водворить скандалистку в гостиную под присмотром пристава. Но и тогда она не успокоилась. Продолжала орать, изрыгать проклятия, оскорблять и плеваться. Кажется, злобная баба крикнула Мареку, что ненавидит его и попросту уничтожит. Марек вскипел и ответил, что сам скоро их уничтожит, потому что смог вспомнить все! И теперь он знает, кто виноват в гибели родителей, а скоро узнают и все на свете! После этого супруги Збигневы несколько стушевались и замолчали. Вернее, Ядвига замолчала, но лишь на время. Она продолжала кричать на сотрудников. Называть каждый описываемый или изъятый предмет своим и так далее. В общем, эта безобразная сцена растянулась на много часов. Но в дальнейшем Марек держался совершенно спокойно и, видимо, жалел о своей недавней несдержанности.

– Разумеется, жалел! – вспылила я. – Это было очень важно для его безопасности. Нужно было хранить в секрете эту информацию как можно дольше. И сейчас можно сказать, что теперешние неприятности Марек сам себе организовал!

– Женя, неужели ты думаешь, что Людвиг мог пожертвовать собственной женой, чтобы насолить племяннику и обвинить его в убийстве?!

– А почему бы и нет?! Когда-то он уже пожертвовал собственным братом, чтобы заполучить пусть большие, но всего лишь деньги! Так что можешь смело считать, что первый шаг на этой дороге он сделал давным-давно.

– Но у этой твоей теории совсем нет доказательств.

– Потому что пока их никто не искал. – Произнося эту фразу, я сделала ударение на слове «пока». Ян растерянно моргнул, немного помолчал, но не стал ничего уточнять. – Кстати о доказательствах, что у полицейских есть на Марека? И его только задержали? Или уже предъявили обвинения и арестовали?

– Сегодня собираются предъявить обвинения.

– Понимаю, и что у них есть? Тебе как адвокату должны быть известны все нюансы дела.

– Конечно. Ядвигу обнаружили ранним утром на трассе за рулем собственной машины. Горло женщины было перерезано.

– Следы крови, следы борьбы? – деловито уточнила я.

– Что? – слегка оторопел адвокат.

– Поясняю. Если перерезано горло, должно быть очень много крови, брызги и потеки. Если крови нет или ее немного, это означает, что женщину убили или, как вариант, смертельно ранили в другом месте. Следы борьбы – это беспорядок в одежде, прическе. Порезы на руках – следы оборонительных ран. Все это в совокупности означает, что Ядвига пыталась защищаться перед смертью, дралась со своим убийцей. То есть он был или незнакомцем, или просто успел насторожить и сильно испугать женщину.

– Нет, нет, я читал протоколы и пусть недолго, но рассматривал фото с места преступления. Оборонительных ран или следов беспорядка не было.

– Значит, Ядвигу убил человек знакомый. Тот, кому она доверяла или, по крайней мере, не опасалась.

– Полицейские тоже так решили. Они говорят, что Марек Збигнев вписывается в круг таких людей.

– Как и ее муж, – возразила я, – парикмахер, булочник или молочник. Подруга, приятель, любовник. То есть любой человек, входящий в узкий круг ее знакомых.

– Понимаю, – Ян немного помолчал, – полагаю, именно это я должен сказать полицейским на предварительных прениях?

– Да, в том числе.

– Конечно, я все понял. Что касается потеков или брызг крови, Ядвигу убили именно в машине.

– То есть она стояла просто на трассе? И никаких строений поблизости? Наверное, это немного странно.

– В том-то и дело, что машина Ядвиги стояла на пятьдесят седьмой восточной трассе. Дороге, что ведет к дому Марека. И нет, там поблизости нет никаких жилых или административных зданий.

– Полагаю, это и есть следующий аргумент полицейских?

– Именно так! Говорят, это логическая связь между пострадавшей и подозреваемым.

– Но сама трасса проложена не только ради поместья Збигневых? – сочла нужным уточнить я.

– Нет, конечно же нет. Но шоссе не слишком оживленное. Особенно поздними вечерами, когда, собственно, и убили женщину. Полицейские думают, что она ехала поговорить с Мареком. Потом, чего-то опасаясь, остановилась на трассе. Созвонилась с парнем, попросила его приехать. Он прибыл, пересел в ее машину, чтобы поговорить. Потом они поссорились, и Марек убил свою родственницу. Да и еще заранее, собираясь на встречу, взял с собой нож, что уже говорит о преступном намерении.

– Это очень слабый аргумент. Даже на косвенное доказательство не тянет! Всего лишь предположения, причем притянутые за уши. Если бы машина стояла на лужайке у дома Марека, он стал бы первым подозреваемым. Потому как это логично. А по трассе мог ехать кто угодно. И с женщиной, которая остановилась по неизвестным, кстати сказать, следствию причинам, могло произойти что угодно. В конце концов, она могла ехать не одна изначально. И погибнуть от руки своего пассажира. А могла подобрать кого-то на трассе. Только при чем здесь Марек Збигнев?

– Это я тоже скажу полицейским.

– Именно. Еще нужно обратить внимание на следы шин.

– Если предположить, что у Ядвиги на том месте действительно была назначена встреча, ее визави должен был приехать на машине. Ведь эта трасса далеко от города, пешком не дойдешь. А поскольку на улице снежок выпал, возле машины Ядвиги должны быть следы другого автомобиля.

– В деле нет ничего подобного. Да и снег выпал всего лишь сутки назад. Так что четких следов могло и не быть вовсе. Но я подниму этот вопрос.

– Хорошо. Кстати, об орудии убийства, его нашли?

– Медики говорят, это острый нож. С не слишком широким, коротким лезвием. И нет, его не обнаружили.

– Плохо для расследования. Но хорошо для твоего, Ян, клиента. А отпечатки пальцев? В машине обнаружены следы посторонних людей?

– Нет. Отпечатки только самой Ядвиги и ее мужа. Что неудивительно, ведь он мог ездить в машине вместе с женой.

– Понятно. Что еще есть у полицейских? Не могут же они предъявлять обвинение с такими скудными доказательствами?

– Есть свидетельские показания Людвига Збигнева. Он уверяет, что Марек ненавидел их с женой и угрожал им расправой.

– В свете уголовных исков, которые грозили обоим супругам, Людвиг не может считаться надежным свидетелем.

– Возможно. Но не он один слышал угрозы Марека.

– Что?! Как это возможно?! Ян, боюсь, что я не совсем хорошо поняла тебя. Каких именно свидетелей нашел Людвиг?

– Дело в том, что до гибели Ядвиги между Мареком и его родственниками произошел еще один инцидент.

– Господи, когда же он все успел?! – расстроенно всплеснула руками я.

– Так просто сложилось, не совсем удачные стечения обстоятельств.

– Полагаешь?! – Я немного помолчала. Пан Ковальский тоже не рискнул нарушить тишину, что повисла за нашим столом. – Ладно. А можно узнать подробности?

– Лично я там не был. Так что перескажу со слов Марека.

– Внимательно слушаю.

– После приезда молодому человеку понадобились некоторые мелочи из бытовых вещей. И он отправился в магазин. Вернее, поехал в большой торговый центр в городе. И, видимо, по привычке туда, где бывал с родственниками. По странному стечению обстоятельств в то же время в торговый центр отправились и родственники Марека. Дядя с тетей, я имею в виду.

– Да, уж поняла.

– И они столкнулись в этом торговом центре, прямо у дверей кафетерия.

– Допустим, столкнулись, – согласно кивнула я, – город небольшой, бывает. Но совпадение это или нет, Марек должен был сдержаться! Молчать, не вестись на провокации, если они были. И так далее.

– Понимаю, – пожал плечами молодой человек. Потом немного помолчал и добавил: – Но знаешь, Женя, иногда это проще сказать, чем сделать.

– Наверное, ты прав, – снова согласилась я. – И что же там произошло? Очередной скандал?

– К сожалению, не только, – глубоко вздохнул адвокат, – разумеется, все снова началось с несдержанной, злой на язык Ядвиги. Женщина не смогла молча пройти мимо. И начала оскорблять племянника и обвинять его в бедах, свалившихся на них, а также в черной неблагодарности. Уверяя, что они вырастили мальчика, относились к нему всегда как к родному сыну. Растили и заботились, дали блестящее образование, которое и помогло молодому человеку развить свой талант, довести умения до совершенства. А теперь, когда Марек всеми признанная знаменитость, он решил, что может позволить себе все, что угодно. Издеваться над родственниками, сбегать без предупреждения! Лишить их родного дома и всего имущества. Так ему и этого мало! Марек вознамерился довести родню не только до нищеты на склоне лет, но и до тюрьмы! А они так старались и не заслужили подобных лишений и позора!

– Похоже, что пани Ядвига просто работала на публику, – высказала я предположение.

– Согласен, я тоже думаю, что так и было, Женя, – не стал со мной спорить Ян, – и это только лишь цензурные слова. Как ты понимаешь, лексикон Ядвиги более обширен.

– О, да!

– Потом к оскорблениям Ядвиги присоединился ее муж. Только, по словам Марека, Людвиг не причитал и даже на оскорбления особо не напирал. Он скорее сетовал на неблагодарность парня.

– То есть декорация была примерно такая: «Неблагодарный, знаменитый племянник не просто забыл своих стареющих родственников. Он решил их оскорбить, унизить. Лишить средств к мирному и достойному существованию и всего ценного имущества».

– Да, Женя, ты практически слово в слово повторила слова Людвига, – восхищенно присвистнул молодой адвокат.

– Всего лишь обоснованное предположение, – сдержанно кивнула я, – пожалуйста, продолжай, и что было дальше?

– Марек вполне ожидаемо вспылил. Он стал кричать, что родственники уничтожили его семью и убили его детство. Лишили воспоминаний на долгие годы! А кроме всего прочего, беззастенчиво лгали ему и воровали! Распродавали за монеты память, что осталась ему от родителей! И что он за это уничтожит их! Растопчет, ославит на весь мир и обязательно отомстит! На что Людвиг ответил нечто резкое и обидное. Мол, давно ли он стал таким смелым, молоко на губах еще не обсохло, и все такое прочее.

– И все?

– Нет. Боюсь, Людвиг добавил еще парочку обидных эпитетов. А Марек не сдержался и ударил дядю по лицу.

– Правда?! – несказанно удивилась я. – Не думала, что Марек на это способен!

– Он сказал, что сам от себя не ожидал. Но в тот момент ярость просто кипела в его жилах, и он не сдержался.

– И плюс ко всему парень наговорил родственникам угроз?

– Как минимум. То есть его слова можно истолковать по-разному. А уж Людвиг постарался, чтобы полицейские услышали тот самый смысл, что сойдет за угрозу смерти.

– Вы намекаете, что свидетели были подкуплены?

– К сожалению, я не смог выяснить это точно. Но полагаю, что некоторые люди оказались там не случайно.

– Нужно срочно выяснить имена и адреса свидетелей. Как адвокат пана Збигнева, вы имеете право знать эту информацию, а также допросить их всех.

– Понимаю.

– Но перед допросом, и я вам помогу в этом, нужно будет навести об этих людях подробные справки. Но об этом позднее. Дискредитация свидетелей может нам понадобиться позже. Сейчас, прямо сегодня, нам нужно добиться освобождения Марека из-под стражи. Ему не должны предъявить обвинения. Ты ведь помнишь, что нужно сказать в полиции?

– Конечно, я запомнил все аргументы, буквально слово в слово.

– Хорошо. Кроме этого, ты должен срочно запросить у сотового оператора распечатку разговоров Марека Збигнева в вечер, предшествующий смерти Ядвиги.

– Но зачем это нужно делать? – растерялся мужчина.

– Теория, что Ядвига ехала, но не доехала до поместья Збигневых, а потом позвонила племяннику и вызвала его на встречу, буквально притянута полицейскими за уши. И нам очень легко доказать ее несостоятельность. Она рассыплется в пыль, как только выяснится, что Марек не разговаривал в тот вечер с Ядвигой.

– А если выяснится, что все было как раз наоборот? – робко пролепетал адвокат.

– Значит, на то есть другое объяснение. А мы с тобой станем держать этот факт в секрете. Ведь таковы обязанности адвоката – блюсти интересы клиента. Впрочем, полагаю, полицейские сами могут догадаться проверить распечатку звонков. Но нам нужно обязательно рискнуть, хотя бы для того, чтобы опередить их. И держать руку на пульсе. То есть иметь возможность дать логичное объяснение любому факту.

– Понял, – энергично кивнул Ян, – я все сделаю немедленно.

– Хорошо. Но для снятия обвинений с Марека нам стоит сделать еще парочку вещей. Надо собрать свидетельские показания прислуги, что живет в доме. Ты уверяешь, что он большой, это целое поместье? Значит, чтобы управляться с таким хозяйством, нужно много помощников.

– Да, у Збигневых работал целый штат прислуги.

– Полагаю, Марек не стал их менять? Просто не успел или не захотел, сейчас неважно.

– Женя, ты же понимаешь, что, если слуги в доме работают еще со времен родителей Марека, это один вариант. Они согласятся свидетельствовать в пользу парня. А если ту прислугу Людвиг и Ядвига уволили и наняли других, преданных себе людей, они могут дать какие угодно показания. И может статься, эти свидетельства будут как раз во вред Мареку?

– Нам от них нужны правдивые показания! Если Марек не покидал тем вечером поместье, это снимет все вопросы и подозрения.

– А если покидал?

– Тогда возможны варианты. Парень действительно мог поехать куда-то. Прогуляться, развеяться, что-то купить, встретиться в городе со старым знакомым, причин может быть сколько угодно. Но я не верю, что он поехал на встречу с Ядвигой. Зачем? Лишний раз взвинтить себе нервы?! Получить новую порцию оскорблений? Глупо и нелепо!

– А если Марек все же решил отомстить? – пробормотал Ковальский.

– Давай попробуем нарисовать себе эту картину, смоделировать. Марек решил отомстить, а после такого решения нужно действовать активно, но осторожно. А парень спокойно сидит дома, ждет визита тетки? Вернее, когда ей вздумается позвонить, не доехав до места? По-моему, это глупо.

– Так могли просто обстоятельства сложиться.

– Ладно, допустим. Идем дальше! Потом Марек поднимает трубку, говорит с Ядвигой и отправляется на встречу? Обязательно берет с собой нож, ведь иначе как же мстить-то?! Сначала они мирно или не слишком мирно общаются. А потом Марек спокойно разрезает горло тетке? Что до недавнего времени была ему родной? То есть парень так считал до недавнего времени, не важно. Но если все взвесить, Ядвига как умела, по-своему, но все же заботилась и воспитывала его многие годы. Марек не мог так поступить, даже если у него смешанные чувства, в которых доминируют злость и желание мести. Он не такой человек! Нет, я в это не верю! И версия полиции звучит глупо и нелепо. И действовать так было в высшей степени глупо. А Марек умный парень! Изобретательный и талантливый! Зачем ему так подставляться? И мстить столь неизящно и неэффективно? Ведь месть она тоже бывает разная. Тут всегда масса вариантов имеется. И потом, повторюсь, но совершить убийство, заметь, кровавое и жестокое, вовсе не в его натуре! Да, он возненавидел родственников, как только вспомнил обстоятельства гибели своих родителей. Но хладнокровно убить он не мог. Тем более не стал бы с тетки начинать. Ведь Ядвига была всего лишь подельницей дяди. Все основные действия проделал Людвиг. Он угнал грузовик, он пытался сбить автомобиль с братом, невесткой и племянником с дороги, и он же потом поджег машину.

– Мы не знаем, вдруг Ядвига была в этом деле идейным вдохновителем?! – усомнился Ян.

– Ты прав, но и Марек этого знать никак не может! Парень знает лишь те события, в которых участвовал непосредственно. В любом случае, на эту тему можно много рассуждать. Можно и с самим Мареком поговорить. Но только потом. Сейчас время слишком дорого, чтобы тратить его на бесполезную болтовню.

– Ты права, Женя. Так с чего нам нужно начать, чтобы напрасно не распылять усилия?

– Сначала сделай запрос сотовому оператору. Потом отправимся в отделение полиции и попытаемся устроить свидание пана Збигнева со своей невестой и с адвокатом. А потом можно будет и в предварительных прениях поучаствовать. У полицейских нет на Марека ничего существенного. Эти доказательства не выдержат разбирательства в суде. С тем, что сейчас есть у полицейских на руках, они не станут предъявлять обвинения, иначе проиграют дело. А значит, будут вынуждены отпустить парня уже сегодня. Представляю, как ему нелегко в СИЗО, бедному. Это ведь другой специфичный мир, совершенно не похожий на все, к чему он привык. А Марек сам человек особенный, если не сказать, чудной. Его там не поймут.

– Пана Збигнева пока не отправили в следственный изолятор, его в отделении держат.

«Хороший признак, – подумала я, – значит, правоохранители сами сомневаются в силе собственных доказательств». А для Яна добавила:

– Тем лучше, меньше волокиты будет. Диктуй мне адрес, там и встретимся через час. Тебе времени на все хватит?

– Да, конечно, я постараюсь управиться. А ты сможешь сама добраться? Город-то незнакомый. Не заблудишься?!

– Это ведь где-то в центре? Конечно, доберусь. За меня не стоит переживать, все будет в порядке, – уверенно кивнула я, – давай еще раз по прениям пройдемся. В отделении я не смогу тебе подсказывать. Разве что в самом крайнем случае.

– Одно твое присутствие будет поддерживать во мне боевой дух, – заверил Ян Ковальский.

И я не совсем поняла, это он шутит так или говорит совершенно серьезно.

– Вот и замечательно, – растерянно пробормотала и ненадолго задумалась. Впрочем, сразу же отбросила посторонние мысли. Сейчас важно сосредоточиться на работе.

– Женя, прости, я могу позволить себе задать один вопрос? Личный и не относящийся к нашему общему делу?

– Конечно, Ян, задавай, пожалуйста, смело, если что-то интересно. Мы все утро общаемся, почему бы и не узнать друг друга ближе.

– Ты кто будешь? По профессии, я имею в виду? А то мне самому не понять никак. На польском языке ты говоришь, словно местная уроженка. Разбираешься во многих тонкостях уголовного права. А также в способах проверки алиби или ненадежных показаний.

– И на местности легко, хорошо ориентируюсь?! – задорно рассмеялась и после короткой паузы добавила: – Я переводчик. Хорошо знаю, то есть свободно владею несколькими языками, включая польский. Тружусь в одной крупной российской фирме. А в свободное время читаю много детективов. Кроме того, мой папа полковник полиции. И с детства, слушая разговоры в нашем доме, я такого нахваталась, что иногда диву даешься.

– Вот и я смотрю, ты все дело прямо по полочкам разложила. И с ходу подняла вопросы, которые мне даже в голову не приходили.

– Что ты, Ян, не расстраивайся. Это ведь твое первое дело подобного рода?

– Да. – Молодой мужчина снова густо покраснел.

– Вот и не переживай. Все придет само собой и в свое время, вместе с опытом. А сейчас давай займемся делом и освободим твоего клиента и моего жениха из-под стражи. Уверена, Марек томится в ожидании нашей помощи.

* * *

Полицейский участок располагался рядом с ратушей на площади Костюшко в небольшом старинном здании, выкрашенном в нарядный белый цвет, с красной крышей и красными оконными рамами.

Я намеренно явилась на встречу много раньше назначенного времени. Чтобы спокойно осмотреться и все проверить. Ознакомиться с местностью и убедиться в полном отсутствии к моей скромной особе интереса со стороны посторонних людей или подозрительных личностей.

Времени с лихвой хватило на все задуманное. Кроме этого, я успела прогуляться по площади, выпить чашечку горячего шоколада с корицей и прочесть все местные вывески и таблички. Это было весьма информативно.

Я, например, с удивлением узнала, что городская ратуша была почти полностью разрушена в годы Второй мировой войны. Потом отреставрирована. Но она никогда не выполняла функции административного здания. Уж не знаю почему и что там было раньше. Но нынче местные власти устроили здесь краеведческий музей и художественную галерею.

Нужно будет посетить, когда найдется свободное время, что не жаль потратить на развлечения.

До визита пана Ковальского у меня мелькнула мысль, что стоит также подробно ознакомиться и с историей, а также с планировкой того здания, где располагался полицейский участок. Кто знает, вдруг переговоры адвоката с властями провалятся или зайдут в тупик по независящим от меня причинам. Тогда ведь придется принимать другие меры по освобождению моего подопечного.

Думаю, побег здесь не слишком сложно будет устроить. Здание старое, стены кирпичные, планировка простенькая, без затей. Забора, колючей проволоки, мощных запоров, решеток на окнах и прочего не имеется. Сигнализация простой конструкции, далеко не последнее слово в современной технике. Взломать такую будет проще простого. Да и держат Марека небось в обычной, не приспособленной для длительного содержания, камере.

Да, это будет не сложно.

Хотя, – одернула я свою бурную фантазию, – Мареку еще жить предстоит в этой местности. А также разбираться со всеми обстоятельствами гибели родителей. Значит, плотно взаимодействовать с местными властями. А делать все это, будучи в бегах, согласитесь, не слишком удобно. Значит, план «Б» отпадает. И нам нужно действовать строго в рамках закона. Да и ладно, шансы на успех все равно неплохие.

Адвокат Ковальский появился у здания в назначенное время.

Вот и хорошо, а то как бы я не рванула на приступ тюрьмы. Так просто, от скуки.

Разумеется, я не стала посвящать адвоката в свои мысли. Просто на его вежливое приветствие мило улыбнулась. И поинтересовалась, как дела? А перед тем как зайти внутрь, мы отошли немного в сторонку, чтобы коротко переговорить.

– Я взял распечатку разговоров пана Збигнева, – улыбаясь, адвокат похлопал по своему портфелю.

– Судя по всему, меня ожидают хорошие новости? – высказала я предположение.

– Именно! За все время после возвращения на родину Марек Збигнев звонил всего несколько раз. Четыре раза мне. Два раза в Лондон. Видимо, своему психиатру Генри Смиту. И один звонок был им сделан в Россию.

– А это он звонил мне, – усмехнулась я. – А как обстоит дело с входящими звонками?

– Несколько из России, парочка из Англии и от меня два или три звонка. И ни одного входящего в вечер или ночь гибели Ядвиги Збигневой. Так что это можно считать предварительной победой!

– Новости действительно отличные, – просияла я.

– Женя, эта идея с распечаткой звонков просто великолепна! Пусть попробуют теперь заявить, что мой клиент виновен!

– Мы разбили в пух и прах лишь только одну теорию, – скептично усмехаясь, заявила я.

– Хочешь сказать, что полицейские прямо вот так, практически на ходу, станут придумывать новые теории и отговорки?

– Не могу сказать, как заведено в вашей стране, пока не сталкивалась. Но у нас полицейские крайне не любят лишний раз напрягаться. И один раз, заполучив подозреваемого, очень злятся, когда приходится его лишаться. Ведь это автоматически означает, что нужно проводить заново все расследование и повторить львиную долю работы.