Африканский ритуал

– Это в твоем районе, где твоя подружка в официантках обретается?

– Да, Галка. Она сегодня как раз работает. Кафе спокойное, пойло настоящее, не «левак», закуска приличная, диджей Ленчик музыку нормальную крутит. Посидим, а там, глядишь, Галина подружку подтянет, их у нее хватает, и все – пальчики оближешь.

– У меня Надежда есть!

– Ты уверен, что есть?

– Пока есть.

– Ну, просто в компании посидим. Все не дома, тут только с ума сойдешь.

– А, ладно, поехали, – махнул рукой Власов. – Сейчас такси вызову.

– У меня же «Нива».

– Хочешь в таком состоянии сесть за руль? И далеко ли уедешь? До первого инспектора ДПС?

– Кто в городе остановит, если ехать спокойно? А я подшофе машину лучше чем трезвый вожу.

– Нет. Если ехать, то на такси.

– Хоп, Влас, такси так такси, тут мою «ласточку» не тронут?

– Кому она нужна?

Максим вызвал такси, и через час друзья уже заходили в кафе «Восход», разместившееся в уютном дворике, в окружении пятиэтажных домов. Здесь даже был сквер, что становилось в городе большой редкостью. Да и сами пятиэтажки тоже. Городская власть взялась сносить их, обещая вместо устаревших квартир новые, а на месте сноса спортивные площадки и зоны отдыха. Но, как, впрочем, всегда, получилось не так, как обещала мэрия. Стоило снести хрущевку, как тут же на ее месте возникала высокая ограда, и рычащая днем и ночью техника начинала рыть котлован, заколачивать сваи специальными машинами. Постепенно вместо детской и спортивной площадки или зоны отдыха вырастали монстры из бетона этажей в пятьдесят. Хорошо еще, что людям квартиры дают, правда, им приходится брать кредит, чтобы докупить лишние метры, но это уже проблема не для власти, а для того, кто поставил свою подпись, согласившись на переезд в новые «хоромы». В районе, где жил Осипенко, подобного жилищного безумия пока не наблюдалось.

Во дворе гуляли мамы с колясками, сидели на лавках пенсионеры, у кафе на площадке стоял дорогой «Лексус» и было тихо. Никто никому не мешал.

Офицеры прошли мимо гардеробной, что размещалась сразу за тамбуром входа. Сейчас, летом, она не работала. Вместо гардеробщицы сидел охранник, который зимой перебирался дальше ко входу в зал.

Осипенко здесь знал всех:

– Привет, Толик, как служба?

– А?! Юрик? Привет! Давненько не заходил.

– Это ты дежуришь через два дня на третий, потому и не видишь.

– Возможно. А служба? Чего ей будет? Отсижу два часа, пойду в каморку телевизор смотреть, сменщик заступает. А как прикроют кафе, так спать заваливаемся.

– И хозяин разрешает?

– Хозяйка. Запрещает. Но дело в том, что она отдыхает где-то за бугром, а внутренние камеры видеонаблюдения вышли из строя. Мы вызвать специалистов для ремонта не можем, это не наше дело, а управляющий, как уехала Зоя Николаевна, забухал по-черному. Ему тоже не до кафе.

– Кто ж здесь правит всем?

– Бармен, Рома! Но его дело – выручка.

– Он что, каждый день работает?

– Сейчас да, и в этом у него свой интерес.

– Понятно, бардак. Народу много?

– Откуда? Позже молодежь подвалит, а сейчас мужик какой-то сидит, это его «Лексус» у кафе, да парочка студентов время проводит. Ждут, наверное, друзей своих. Тихо, короче.

– Лады. А Галина…

– На месте твоя Галина. В зале.

– Давай, неси службу бодро, ни на что не отвлекаясь, не выпуская из рук оружия и никому не отдавая его, включая лиц, которым подчинен.

– Может, ты мне весь Устав караульной службы процитируешь?

– Как-нибудь в другой раз.

– Договорились.

Власов и Осипенко зашли в зал. Он был довольно просторным. Слева стояли столики с мягкими стульями, в переднем углу справа стойка бара, за которой сидел Рома, в дальнем углу на возвышении круглый стол и кресла, для так называемых VIP-клиентов, между стойкой бара и возвышенностью площадка для танцев. В торце – место диджея с аппаратурой. На стенах красивые обои, по бокам светильники, по периметру верхней части стен прожекторы светомузыки, в углах сверху колонки. На окнах, зарешеченных извне, цветастый, но не бросающийся в глаза тюль. Нормально для небольшого кафе, которое находится не на проспекте или в центре, а внутри старого двора.

Присели за второй столик от двери, недалеко от стойки бара. Поприветствовали бармена. Тот кивнул им и спросил:

– Хорошего пивка для рывка?

– Если бы ты, Рома, так рванул, как мы сегодня, то кафе не работало бы, – смеясь, ответил Осипенко.

– А не заметно. Тогда, может, кофе?

– Где Галина?

– В подсобку пошла, сменить фартук.

– Зачем?

– Тот, что был, облила вином.

Появилась официантка. Увидев Осипенко, подошла к столику, присела на свободный стул:

– Привет, Юр, отработал?

– Угу! Отработал.

– Рано сегодня освободился.

– Я совсем отработал, Галя!

– В смысле?

– Уволился.

Власов посмотрел на подружку Осипенко. Ожидал, что она, как Надежда, станет упрекать, но молодая женщина неожиданно сказала:

– И правильно. Нечего за гроши спину ломать.

– Ты говоришь так, будто имеешь целый банк высокооплачиваемых вакансий.

– Ну, не целый банк и не высокооплачиваемой работы, но госпоже Бунер требуется новый администратор и одновременно начальник охраны.

– И кто такая госпожа Бунер?

– Зоя Николаевна, владелица кафе. И не только этого, у нее еще бар в центре, небольшой мотель на окружной. И за всем нужен глаз и глаз. Как хозяйка уехала в Испанию, тут начался сплошной бардак. Рома, – оглянулась Галя на бармена, протиравшего бокалы, – свои дела проворачивает, где-то берет водку и коньяк, продает, пользуясь тем, что Зоя Николаевна оставила его за старшего. Охрана мух не ловит. Отключила внутренние камеры, и ничего. Зато теперь можно водить в закрытое кафе шлюх.

– Но с улицы это фиксирует камера наружного наблюдения?

– Так они, девицы эти, проходят с заднего входа, а там камеры нет.

– Ну и черт с ними. И сколько готова выложить Зоя Николаевна за наведение порядка и поддержание его, с обеспечением безопасности сотрудников и посетителей ее владений?

– Она говорила о шестидесяти тысячах рублей.

– Не густо.

– Но это только начало, Юра. Потом, уверена, добавит. Я поговорю с ней насчет тебя, как вернется. Мне она доверяет.

– Тогда почему бармена, а не тебя оставила старшей в свое отсутствие?

– Так Рома – ее родственник. Племянник, сын брата родного. А бизнес она начинала на деньги брата, значит, обязана ему.

– Ну, тогда кафе владеет ее брат?

– Нет. Кафе владеет Зоя Николаевна, потому что брат ее скоропостижно скончался на охоте весной этого года. Сердечко не выдержало. Однако к Роману у нее остались родственные чувства.

– Понятно. Земля пухом брату госпожи Бунер, но есть одна проблема с работой, Галь.

– Что за проблема?

– Это мой друг, в прошлом командир, – указал на Власова Осипенко. – Он мне на Кавказе жизнь спас, и я ему обязан. Потому если и устраиваться на работу, то вместе с ним.

Галина бросила взгляд на Власова и тихо проговорила:

– Я не знала этого. Но как же ты без своего командира работал в автосервисе?

– Так договаривался, чтобы и его взяли, но хозяин отказал. Это и стало причиной моего увольнения. Так что, Галчонок, либо госпожа Бунер берет нас обоих на работу, черт с ней, на шестьдесят тысяч, либо вопрос закрыт.

– Хорошо. Я поговорю с Зоей Николаевной и о твоем командире. Кстати, ты не познакомил нас.

– Извините, леди и джентльмены, не подумал, хотя мой друг о тебе знает. Это, – указал он на Власова, – Максим, Макс, а это, – кивнул на женщину, – Галина.

– Очень приятно, – почти одновременно произнесли Власов и официантка.

– Поужинаете? – спросила Галя.

– Можно. Но немного.

– Ты, Юра, не беспокойся, если затруднения с финансами, я оплачу.

– С ума сошла? Гусары с дам денег не берут.

– По-моему, это было сказано по другому поводу, – прищурив глаза, усмехнулась девушка.

– Да какая разница? Нет, мы серьезно не голодны, ты организуй-ка нам водочки, граммов этак по двести, не больше, да салатик легкий. А до того по чашке крепкого, без сахара и сливок, кофе.

– Хорошо. – Галина встала и пошла к стойке бара.

– Поздравляю, Юрик, – шепнул другу Власов.

– Не понял, с чем?

– С тем, что у тебя есть такая женщина. Это не Надежда, Галя все понимает и воспринимает как должное, еще и заботится о тебе. Надеюсь, в постели у вас тоже полная гармония?

– Ну, не сказать, чтобы мы визжали от близости друг с другом, но, в принципе, нам всего в сексе хватает.

– Это хорошо.

– Завидуешь?

– Если честно, да.

– Так говорю, давай Галина тебе подберет подружку.

– Не сейчас об этом, – оборвал Максим, увидев Галину, несшую к их столику две чашки с черным ароматным кофе.

– Остальное через пять минут максимум. Салат нарезают, – сказала она, ставя чашки на стол.

– Хорошо, Галь, – улыбнулся ей Осипенко, – мы подождем.

Кофе оказался просто превосходным. Не во всех престижных ресторанах готовят такой. Галина, видно, сама постаралась. И опять Максим по-доброму позавидовал другу.

Вскоре официантка принесла водки и салат.

Друзья немного выпили и собрались уже немного заняться содержимым тарелок, как в этот момент к ним подошел диджей.

– Привет, Юрик! – подал он руку Осипенко.

– Привет, Леня! Надеюсь, сегодня у тебя не будет «кислоты»?

– Это, Юр, зависит от контингента, который заявится к нам. Бывает, заказывают такое, от чего самого тошнит.

– Так на хрен посылай! – воскликнул Максим.

Диджей посмотрел на него, потом перевел взгляд на Осипенко, мол, это кто такой «доброжелательный»?

– Познакомься, Леня, это мой товарищ, боевой друг и командир, Макс.

– А?! Очень приятно. Леня.

– Выпьем за знакомство?

– О, парни, нет, я на работе.

– Так все одно контролировать некому. А от ста граммов ты свои диски не перепутаешь.

– Все равно, у меня принцип – на работе ни-ни, вот после, если еще будете здесь, с удовольствием.

Постепенно день закончился. Пришли еще две молодые парочки, к тем, что уже были, подсели двое парней, все нормально, все естественно, кроме одного. Мужик лет так под пятьдесят в дорогом костюме, попивавший кофе за одним из столиков, разглядывая посетителей, часто останавливал взгляд на Власове и Осипенко.

– Осип! Ты тут всех знаешь? – нагнувшись к другу, спросил Максим.

– Из персонала – да, из посетителей – многих. Кто сейчас здесь, по имени не назову, но скажу, что они из ближайшей студенческой общаги.

– А мужик в строгом костюме, чей «Лексус» стоит у кафе. Его знаешь?

– Его нет. Впервые вижу. Погоди, сейчас, возможно, узнаем, что за перец.

Осипенко подозвал официантку.

– Да, Юр? – мило улыбнулась Галина.

– Что за мужик в дорогом прикиде и на дорогой тачке сюда пожаловал, не знаешь?

– Не припоминаю. Хотя нет, был в прошлую мою смену. Надо у сменщицы спросить, заходил ли он при ней. А что, Юра, это так важно?

– Да нет, просто непонятно, чего этот явно не простой мэн делает в кафе, где обычно тусуется молодежь.

– Ты себя тоже к таковой причисляешь?

– Я здесь из-за тебя, а вот он?

– Может, встречается с кем?

– Ладно, Галь, работай, хрен с ним, с мужиком.

– Я поспрашиваю у Ромы и Лени, может, они знают?

– Не надо. Забудь.

Официантка принялась за свою работу, Осипенко разлил водку, друзья выпили, закусили. Хотелось курить, но в силу уже вступил закон о запрещении курения в общественных местах, о чем навязчиво напоминала табличка над стойкой бара «У нас не курят».

– Какой идиот придумал запретить курение, – проговорил Власов, – ну, ладно, я понимаю, кафе-мороженое, там дети, женщины. Но в таких заведениях можно было бы помещение для курящих выделить?!

– А оно и выделено. Ровно в пятнадцати метрах от кафе с любой стороны, не считая детской площадки и дворика, где заседают пенсионеры. Небольшая полоса асфальта для этого есть.

Пойдем?

– Пойдем. Интересно, позаботившись о правах некурящих, депутаты хоть подумали, что курящие такие же люди и у них прав не меньше?

– А ты в суд по правам человека обратись, чинуши и отменят закон.

– Отменят, жди!

– Мы на минутку выйдем, Галь, – кивнул официантке Осипенко.

– Если покурить, то можете пройти за туалеты, там у кабинета Зои Николаевны удобнее, чем на улице. Туда и пепельницу поставили. Это Рома для себя сделал, но он не будет против, если «курилкой» воспользуетесь вы.

– Отличная идея. Спасибо, Галь!

Друзья поднялись и прошли за туалетные комнаты, в помещение, служившее, видимо, приемной, со столом и диваном. На столе пепельница, окно под жалюзи открыто. Леонид уже включил свою аппаратуру, и из динамиков грянула музыка. Ритмичная, современная, заводная, но не агрессивная. Диджей подбирал хорошие композиции, так как слыл меломаном с большим стажем.

Глава 2

Присев на диван, Максим и Юрий закурили и вдруг услышали резкий скрежет тормозов. Кто-то чуть не протаранил кафе. Из подошедшего авто билась музыка, куда более громкая, чем в заведении. Раздались молодые голоса:

– Костик, надо бы тачку от входа убрать!

В ответ пренебрежительное:

– Вот мне больше делать нечего, как крутиться на этом пятаке. Пусть стоит, как стоит. Кому надо, объедет.

– Не объедет.

– Значит, будет ждать. И вообще, кто предложил в эту глухомань ехать?

– Кабан!

– Вот он и будет разбираться с тем, кто подъедет. Разберешься, Кабан?

– Легко.

– Давненько тут отморозков не было. Я уж думал и не будет. Но… объявились, – процедил Осипенко.

– Не обращай внимания. Если что, научим их хорошему поведению.

Среди голосов парней пробивались и девичьи голоса:

– Костик, не забудь шампанское! А то в этой дыре, наверное, только «Советское», и то просроченное!

– Валите в кабак, все возьмем.

Костик, видимо, старший в компании, тут же наехал на товарища:

– Кабан, какого хрена ты нас сюда притащил?

– Да нормально тут, Костик. И девки из общаги универа заглядывают приличные, я имею в виду, фигуристые, из провинции, что не против расслабиться. И платить им не надо.

– Ты мои бабки не считай!

– Увидишь, Костик, бабы тут класс, не то, что наши поднадоевшие Вика и Света. Их менять пора.

Кабана поддержал голос третьего парня:

– Костик, Кабан дело базарит, я тут с одной телкой как-то раз был. Снял в общаге. Потом так оторвался, до сих пор вспоминаю. И дешево тут. На хрена бабло на пойло и шалав тратить, если можно кокса побольше прикупить.

– Я еще раз говорю, не считайте чужие бабки. Свои пора зарабатывать.

Трое появившихся парней зашли в зал. Девушки лет по восемнадцать после посещения туалета прошли за своими кавалерами.

– Ты прав, Макс, – вздохнул Осипенко, – придется учить оболтусов хорошим манерам. Иначе они весь вечер испортят.

– Могут и до Галины домотаться.

– Я домотаюсь, быстро черепа на сто восемьдесят градусов разверну всем из компании. Интересно, что у них за тачка?

– Посмотри!

– Я выйду, а ты в зал иди.

– Давай.

Власов сел за стол, разлил остатки водки по бокалам, а когда Осипенко вернулся, спросил:

– Ну что, Юрик?

– Крутая тачка. Новенький «Рэндж Ровер».

– Папенькин, наверное.

– Ясный палец. Откуда у этих малолеток такая собственная тачка?

– А может, подарок на день рождения. На совершеннолетие.

– По-любому папенька старшего этой компании упакован неплохо.

– Это что-то меняет?

– Дети таких слишком борзые, а так – нет, не меняет.

– Ну, и не обращай внимания. Закажи еще водки. Как понимаю, нам ждать, пока закроется это кафе?

– Может, Галина раньше уйдет. Поедем ко мне.

– По-моему, на сегодня хватит. Я еще с полчаса посижу и до хаты.

– Дело, конечно, твое. Но, может, все-таки подружку?

– А как, Юра, насчет того, чтобы в морду? – повысив голос, парировал Власов.

– Ладно, не хочешь, не надо.

– Вот и не занимайся сутенерством. Если что, сам попрошу.

– Договорились.

Осипенко подозвал Галину, заказал еще водки. По ходу спросил:

– А это что за компания заявилась?

– Ты знаешь, Юра, похоже, сегодня день новых клиентов. Из этих, что сели на место VIP-посетителей, я видела одного, лысого, он тут с девушкой был. Остальных вижу впервые.

– А чего они на место особо важных засели?

– Так оно как раз для таких, как эти, свободно, а еще выгодно.

– Чем?

– Ты за столиком в зале бесплатно сидишь, а на подиуме надо пятнадцать тысяч за удобство и престиж с пятерых заплатить. Это Ромина идея сделать VIP-место, вообще он предлагал VIP-зал, но Зоя Николаевна решила начать с места. Теперь точно зал сделает. Желающих ни за что выбрасывать деньги, оказывается, не так уж мало, даже здесь, в скромном кафе окраины города.

Тут Галю позвали VIP-клиенты:

– Эй, официантка! Сюда иди!

– Что они так грубо с тобой, Галь? – дернулся Осипенко.

– Мне не привыкать.

– Так посиди, а заказ приму я.

– Юр, пожалуйста, не вмешивайся, все обойдется. Такая у меня работа.

– На хрен такую работу!

– Другой нет. Все, ребята, пошла я, а вы не лезьте на рожон, я знаю, как общаться с подобными типами.

Она прошла к подиуму. Спокойно, уверенно.

Компания сделала заказ.

Галина направилась к бару и по пути подмигнула Осипенко:

– Вот видишь, все нормально. Они посидят и уедут. Это не для них кафе.

Обстановка вроде успокоилась, но ненадолго.

Когда парни выпили, лысый поднялся и рявкнул на диджея, когда тот менял диск:

– Эй, чушок, вруби что-нибудь из «кислоты» и громкость прибавь.

– Отдыхаете? Вот и отдыхайте, – ответил Леонид. – Слушать будете, что поставлю.

– Ты борзый, да?

– Но и не мальчик на побегушках.

Лысый явно нарывался. Но градус подпития у старшего был еще не тот, и он осадил товарища:

– Кабан, сядь, не мельтеши, я буду решать, что делать.

– Этот урод еще бы симфонию какую-нибудь поставил, – проворчал лысый.

– Слушай, может, выгоним их, пока не нажрались? – предложил Осипенко.

– Вот именно, пока не нажрались. Ты какой-то раздраженный стал, Юрик.

– Станешь тут, когда спокойно отдохнуть не дают.

– По-моему, кто-то говорил, что здесь тихое кафе, – усмехнулся Власов.

– Да, я говорил, и было тут всегда тихо.

– Это заметно.

– Нет, Макс, серьезно. Это сегодня только принесло придурков.

– Ладно. Посмотрим, что дальше будет.

– Да ничего не будет. Они, эти представители «золотой молодежи», в общем-то безвредны, если видят, что против них может выступить сила. Посидят и свалят, что им тут делать? Права Галина, не в то заведение завернули.

Но компания не собиралась уезжать. И с каждой выпитой рюмкой парни становились все более шумными и агрессивными.

– Официантка! – заорал на весь зал тот, кого звали Кабаном. – Неси литр коньяка!

Галина принесла. Поставила на стол, поднявшись на подиум. Когда уходила, третий, что сидел с краю, хлопнул ее по мягкому месту, и она, развернувшись, влепила ему пощечину.

– Ах ты, шалава пробитая, на кого руку подняла, тварь? – вскочил парень.

Этого ни Осипенко, ни Власов стерпеть не могли. Юрий рванул к компании.

– Выкидываем на улицу, там отрабатываем в щадящем режиме, – успел сказать Максим, догоняя Осипенко.

Юрий первым подлетел к подиуму. Парень сделал шаг вниз и сразу попал под бывшего офицера спецназа. Осипенко схватил его за руку, сдернул на пол и влепил еще одну пощечину, от которой левая щека стала пунцовой. Подлетел Кабан. Выбросил ногу вперед. Власов понял, что все же придется разбираться, перехватил ступню и резко ее вывернул. Кабан заорал от боли. Подскочил старший, Костик. В руке у него был нож.

– Брось нож, придурок! – крикнул ему Максим, отходя от подиума.

– Завалю скотов! – раздалось в ответ.

Парень прыгнул сверху и упал прямо на Власова. Дальнейшее произошло мгновенно. Максим действовал на «автомате». Владея в совершенстве приемами рукопашного боя, в том числе и против вооруженного противника, он схватил руку парня и вывернул. Но не отвел ее в сторону, а направил в грудь парню. Алкоголь сыграл свою роль. Трезвый Максим обезвредил бы не только этого пацана, но и всю компашку. Подшофе сработал рефлекс ликвидатора. Мозг не успел включиться в режим щадящей схватки, когда обороняющийся не имеет задачи убить противника. Парень охнул, завалился на бок. Девки завизжали, очумело смотрели на своего предводителя двое других парней. А Максим, придя в себя, обнаружил дергающееся тело у ног и нож в руке. Он сунул его в карман и крикнул Осипенко:

– Уходим! Быстро!

– Ты что, Макс? Только хуже сделаем. Все видели, что ты защищался, что пацан бросился на тебя с ножом. Брось его! Галина, – повернулся он к бледной, как мел, подружке, – вызывай полицию и «Скорую»!

– Да, да, а что сказать-то?

– Скажи, труп в кафе. Далее отвечай на вопросы.

– Ага! А парень этот, он что… мертв?

– Я бы многое дал, чтобы он выжил, но это невозможно.

Юрий знал, если спецназовец работает по-боевому, раненых он не оставляет. Если, конечно, нет приказа оставить в живых. В настоящее время такого приказа отдавать было некому.

Власов сообразил, достал нож и бросил его на пол. Молодежь ломанулась к выходу. Осипенко хотел оставить кого-нибудь, нужны будут свидетели, куда там, даже дружки и подружки убитого рванули из заведения. Но остались диджей, Галина, Рома и мужчина в дорогом костюме.

Он-то и подошел к офицерам.

– Быстро отсюда! – приказал мужчина, и тон его говорил о том, что приказывать ему не впервой.

– Чтобы на нас потом убийство повесили? – скривился Осипенко.

– Парни, если хотите дожить до утра, уходим!

– Что вы хотите этим сказать? – взглянув на мужчину, спросил Власов.

– Позже скажу, сейчас каждая минута дорога.

– А Галина, официантка? И бармен, и ди-джей знают, что она моя женщина, – встрял Осипенко.

Мужчина рывком вырвал из кармана пиджака модный айфон:

– Паша?! Я! Кафе «Весна», труп. Давай пулей сюда, задача прикрыть официантку, она здесь одна. На вопросы полиции пусть отвечает правдиво. У тебя не более пяти минут.

Он отключил айфон и повернулся к Галине:

– Женщина, вам, как и всем остальным, рассказать полиции все, как было, не называя имен. Этих мужчин вы впервые видели, – указал он на Осипенко и Власова. – И так отвечать всем, кто бы ни спрашивал. За мной, парни!

Было в его голосе нечто такое, что заставляло подчиняться. Да еще алкоголь тоже сыграл свою роль.

Уходя, Осипенко бросил официантке:

– Я приду к тебе.

– Когда, Юра?

– Как улягутся страсти. Пока, не скучай!

– Легко сказать, – донеслось ему вслед.

Уже на улице Осипенко воскликнул:

– На хрена вы сказали бармену, диджею, охраннику, что они впервые видели нас? Насчет друга – это правда, но я тут бывал часто, и это фиксировали и камеры наблюдения, и постоянные посетители.

– Долго объяснять, Юрий, так надо.

– Но правда все одно вскроется!

– Конечно. Но люди в стрессе правду сразу после события говорят редко. И это пока все. В машину!

– А камера? – Это уже Власов.

– В машину, я сказал! О записи позаботятся.

– А вы вообще кто?

– У нас будет время познакомиться.

Осипенко и Власов сели на заднее сиденье, а мужчина тут же завел двигатель, включил скорость и повел машину к арке выезда из двора. Проехать ее не успели. С проспекта в арку въехал полицейский «Форд», на крыше которого красно-синим блеском переливалась светосигнальная балка, и перегородил дорогу. Водитель включил дальний свет, громкоговоритель. По внутреннему двору разнеслось:

– «Лексусу» стоять на месте, водителю и пассажирам выйти из машины, руки на капот, на крышу! Предупреждаю, наряд вооружен. В случае сопротивления или неподчинения открываем огонь на поражение!

Мужчина повернул голову назад и коротко приказал:

– На пол! И лежать там, пока не разрешу подняться.

Сказав это, он вышел из внедорожника и встал у капота. Но руки класть на него не собирался, только держал их так, чтобы наряд видел, что он не вооружен, по крайней мере, в руках оружия не было.

– Попали! Черт нас дернул слушать этого мужика, – слегка приподнявшись, прошептал Власов.

– Не факт, что попали. Мужик должен был понимать, что на труп полиция явится быстро, но выглядел спокойным, да еще нас уговаривал.

– Ладно, посмотрим.

Из патрульной машины вышло трое полицейских – лейтенант, сержант и рядовой. Все с укороченными автоматами, но в обычной форме без защиты. Лейтенант подошел к мужчине, что-то спросил, и тот вместе с ним отошел от авто. О чем они говорили, Власов слышать не мог. Но, видимо, у мужчины нашлись аргументы для офицера полиции. Начальник патруля козырнул, вернулся к своим подчиненным. Рядовой сел в машину, и «Форд», сдав назад, освободил арку.