Подсолнухи

Тати Хески

ПОДСОЛНУХИ

Пролог

Её я увидел, как только вошёл в бар. Раскрасневшиеся щёки, коротенькая юбочка, длинные ноги, облегающая одежда и потрясающая улыбка. Но больше всего меня поразили два хвостика. Они выглядели как ушки у зайчика. Вот она улыбнулась – сама себе, дотронулась до шеста, закинула ногу и… взлетела. И у меня перехватило дух! Такого танца я ещё в своей жизни никогда не видел. Ей было всё равно, что порой виднелись простые красные трусики. Она ничего не замечала, ничего не слышала, и ничего не видела кроме шеста. Она танцевала. Не для кого-то, а для себя. Её сильные руки, ухватившись за столб, поднимали весь вес её тела, как будто это было пёрышко, а не пятьдесят пять килограмм живого, мускулистого тела. И всё время танца, улыбка не сходила с её прекрасного лица.

Я стоял, открыв рот, позабыв про друзей и вообще, зачем и почему я тут нахожусь. Шпагат она выполняла так, как будто в детстве у неё хрящики не стали костями. Подпрыгивала и змеёй обвивала шест. Затем, держась руками за шест, она начала вращаться вокруг оси, и… Пошла по воздуху. Её маленькие ступни отталкивались от воображаемой опоры – воздуха, и продолжали шагать, как ни в чём не бывало! Как это было красиво! А дальше, о боже, она выгнулась дугой и перпендикулярно шесту, начала то спускаться, то подниматься по нему без крыльев. Наконец, её попа дотронулась до потолка, и девушка полетела вниз, чудом уцепившись за шест почти у самого пола! Наклонилась, улыбнулась и снова закружилась.

Меня отвлек от этого завораживающего зрелища мой друг, собственно, из-за которого я и находился сейчас здесь. Я проиграл, по дурости. На «слабо» захотел доказать, что я сильнее. Вот и попался. Он поманил меня пальцем, показывая на столик. Махнув головой, я отвернулся от друзей и снова уставился на девушку. Вот она взлетела ещё раз и ступила на пол. И её начало качать! Твою мать!!! Пьяная дура, но какая красивая! Я отвернулся, и, развернувшись, зашагал по направлению к нашему столику. Твою мать!

Друзья, с бокалами в руках, поджидали меня и улыбались. Какое наказание! Да, я проиграл пари, и теперь должен праздновать своё двадцатидвухлетие в этом месте, полном алкоголя и пьяных девок, танцующих на шестах!

Да уж, было бы неплохо, если бы я не так категорично отрицал алкоголь!

Немного обо мне

Больше всего на свете я люблю своего дедушку: я обязана ему всем, что есть у меня в жизни. Он у меня молодец! В этом году, в марте, ему исполняется 75 лет. И когда я его попросила приехать ко мне в гости, он прилетел, не задавая лишних вопросов.

Когда я была маленькая, дед настоял на том, чтобы я училась английскому языку. Он сам занимался со мной, учил меня и всячески поддерживал. Сначала было очень трудно, так как эти уроки нужно было втиснуть в моё расписание. Почти над каждым словом приходилось карандашом писать перевод, потом над каждым вторым, и таким образом за несколько лет я уже могла вести беседу с каким-нибудь учителем, что мне очень нравилось.

Благодаря дедушке я попала в Америку. Около семи лет назад, когда мне было 18 лет, я выиграла карту постоянного места жительства и переехала в небольшой город в штате Нью-Йорк. Здесь погода просто ужасная! Но, несмотря ни на что, мне нравится жить в этом маленьком, сером месте. Город называется Северная Тонаванда. И всё это – благодаря деду. Он сам заполнил все документы и прислал меня сюда. Почему именно здесь – я не имею понятия, но благодаря ему, я смогла арендовать небольшую квартиру ещё с одной русской девушкой.

Когда я приехала в Америку, то у меня были рекомендации от дедушки, телефон и адрес человека, к которому я должна была обратиться за помощью. Он выступал моим спонсором и определил меня в одну американскую семью, где я провела около двух месяцев. В дальнейшем, именно благодаря этой американской семье для меня нашлась работа. Работа не ахти какая, но работа. Я убирала офисы. За неимением водительских прав, я ездила на работу вместе с их русской знакомой, иногда подкидывая ей на бензин. Девушку звали Марина, она училась на физиотерапевта. Какое-то время мы всё делали вместе, и как-то она предложила снимать апартаменты вместе. Я согласилась.

* * *

Мой дедушка просто чудо: не только инженер-архитектор, но и просто замечательный человек. Да и красавец хоть куда! Даже в свои почти 75 он выглядит отлично. Высокий, весь седой, но очень импозантный. Красивые, хоть слегка и поблекшие глаза, которые всегда улыбаются, и острый язык, который заставляет улыбаться других. Вот таков мой дед. Мне кажется, что я его любимая внучка. Почему? Да потому, что все остальные – внуки.

Мне немного перепало его таланта – правда, совсем немного. Обычно он рисует природу и цветы, а я так – тяп-ляп. Иногда что-то стоящее и вырисовывается. Но рисую я только для себя, в основном, чтобы расслабиться.

Дедушка всегда внушал мне, чтобы я училась, и в дальнейшем смогла зарабатывать на жизнь тем, что нравится. А нравится мне много разных вещей – например, рисовать, танцевать или петь. Ну, а сейчас я учусь на фармацевта. Дорога была трудной, но всё-таки увенчалась успехом. Хоть мне и пришлось немного попотеть, потом немного подождать своей очереди, так как не было мест для всех, кто заполнил заявки. Но сейчас я очень довольна, хотя оценки пока еще оставляют желать лучшего. Ещё учиться примерно три года. Это конечно долго, но уже не за горами! Вот так!

Сегодня я в ударе – получила хорошую оценку за тест. Очень хочется куда-то поехать, а на улице, как на зло, идет дождь. Но, не смотря на это, мне приятно смотреть на улицу. Хотя нет, ошиблась, идёт снег с небольшим дождем. Обычно в такие дни мне хочется завыть как волк, но сегодня исключение – мне нужно отпраздновать хорошую оценку и заодно заправиться – лампочка в машине горит второй день. Поэтому я рада всему, что вижу на улице. Даже олухам, которые стоят и откровенно разглядывают меня.

* * *

Я открыла дверь дома и просунула голову внутрь. Дед лежал на диване и читал какую-то книгу.

– Привет, солнышко, когда ты снимаешь свою шапку, тебя так и хочется ухватить за щёчки и поцеловать, – говорит дедушка, и кладёт книжку на свое воображаемое пузо.

– Врунишка! – Отвечаю я, но моя улыбка говорит, что комплимент от него – это как раз то, что мне сейчас просто жизненно необходимо.

– Как прошёл день?

– Нормально. – Улыбаюсь я. – А что у нас на ужин?

Дед многозначительно смотрит на меня и произносит.

– Наверное, то, что я сегодня с таким трудом состряпал: макароны и котлетки. И не забывай, сегодня твоя очередь делать салат!

– Ага! С тобой забудешь! – Улыбаюсь я. – Всё будет сделано, только сейчас руки помою.

По дороге в ванную я кидаю свою сумку на пол, хотя знаю, что сейчас дедушка будет ворчать и говорить что-то наподобие, что деньги имеют ноги и могут убежать. Но я это, конечно, пропускаю мимо ушей.

После долгого дня мне кажется, что больше всего на свете я люблю свои старые потрепанные тапки, потому что в них тепло и уютно даже в дождливый и холодный день. Надеваю их и иду в кухню помогать по хозяйству.

Ужин у нас получился на славу. Дедушка рассказывает о своем дне. Его рассказ всегда очень похож на тот, что он мне рассказывал вчера вечером, а я ему рассказываю о своём дне. Спрашивает меня об уроках и, конечно же, о том, одном-единственном и неповторимом, которого у меня нет. Начинает ворчать, что очень хочет посмотреть на правнука. Я его немного понимаю, но спешить мне некуда и потому стараюсь перевести разговор в другое русло, когда ему надоест, то он сам перестанет. Потом мы вместе моем посуду.

После всего я благодарю его за заботу обо мне, целую и иду спать. Не трудно догадаться, что мне снится – конечно же, тот единственный и неповторимый, но почему-то он сильно похож на моего учителя по истории. Просыпаюсь среди ночи с горящими щеками. Да! Нужно что-то придумать! Но после нескольких минут мечтаний, опять засыпаю сном праведника.

Кукуруза

Мне обязательно нужно сегодня забежать в магазин. Осталось совсем немножко доделать, но, как назло, закончилась кукуруза и клей. Зачем мне всё это? В общем, когда мне совсем плохо, я стараюсь себя занять чем-нибудь более-менее полезным, что помогает расслабиться. Вместо разных таблеток, шоколада или алкоголя. С алкоголем я не дружу. В памяти есть одна история, от которой иногда меня бросает в дрожь. Каждый раз, когда я вспоминаю эту историю, мне очень стыдно. Ну и ко всему прочему, не будешь ведь всё время учиться, делать уроки и работать! Нужно отдохнуть. Хоть как-то! Когда-то давным-давно, на трудах, в школе нас учили, как делать мозаику из засушенных листиков.

И вот я решила сделать картину из разных семян. Долго смотрела на картинки подсолнуха – очень красивые цветы. И решила использовать их в качестве материала для моего «будущего шедевра». Почему? Подсолнухи напоминают мне мои самые любимые цветы: они где-то на втором месте. На первом одуванчики.

Картина представляет собой пять цветков подсолнуха. Каждый вечер приклеиваю немножко семян, и, в конце-концов, должно получиться что-то необычное. Я когда-то прочитала, что в Америке кукуруза выращивается и приносит очень большой годовой доход. Ну, вот я и приобщилась к поднятию экономики, делая картину уже много месяцев. Моя учительница по рисованию говорит, что у меня есть талант, и что я должна заняться его развитием в правильном направлении – то есть, мягко говоря, бросить фармацевтику и начать серьезно относиться к рисованию и искусству. Я где-то догадываюсь, в чем причина: оценки мои оставляют желать лучшего. Но меня её предложение не интересует, я точно знаю, но перечить учительнице не хочу.

За прилавком выбираю кукурузу – в каждом магазине есть много разных сортов. Крупные и желтые, маленькие и светлые, даже есть коричневые, розовые и светло-голубые. Сегодня я ищу мелкую кукурузу, более белую и бесцветную. О, вот! Есть! Наконец-то, нашла! Зелёные листья сделала из гороха, серединки цветов из фасоли, стол – из риса, вазон – из гречки. Смешно? Но меня очень это успокаивает. Дед говорит, что я ненормальная. Может, он и прав!

* * *

Школа. Вижу несколько моих друзей. Среди них – Валик. Валентин Карский. Это такой тип мужчины, который умеет делать всё. У него красивое имя и парень он очень даже симпатичный, но его я больше воспринимаю как друга. И только, хотя он ради меня готов разбиться в лепешку. Но…

Как только его вижу, мне сразу припоминается моя история с алкоголем, которая была несколько лет назад. Мы познакомились с ним при странных обстоятельствах, я к тому времени несколько месяцев уже была в Америке и очень сильно скучала. Вечером я позвонила родителям и поговорила с ними, на душе было как-то мутно. Вспоминалась мама и её пирожки, папа и то, как он меня носил на руках, мои братья – все такие прикольные и такие разные, такие близкие, но такие далекие. Мне хотелось всех их увидеть, поговорить, обнять. Больше всего я скучала за мамой и дедушкой. В тот вечер я ужасно себя чувствовала и это заметила Марина. Она подошла ко мне и спросила в чём дело, а я не смогла придумать какую-нибудь странную историю и, разрыдавшись, сказала, что мне просто грустно, обидно, немножко больно и вообще на душе как-то гадостно. Быстренько подсуетившись, она притащила мне маленький стакан с белой жидкостью. До этого я не увлекалась алкоголем и после первой рюмки, которая обожгла всё моё горло, я ещё больше разревелась и начала рассказывать про своих родных. Рассказала о маме, о её теплой улыбке и том, как она меня гладила по волосам и утешала, когда мне разбили первый раз сердце. О том, как вкусно она готовила. О папе, который не хотел меня отпускать сюда, потому что я его одна-единственная дочка, и он просто за меня переживает. И с каждой минутой своего рассказа всё больше понимала, что алкоголь, по всей видимости, очень сильно на меня подействовал, но остановить свой язык я уже не могла. Рассказала ей также о том, что я танцевала. И ходила на балет, была маленьким гадким утёнком, а потом, повзрослев, мне понравился танец с шестом. Также я рассказала Марине, что уже очень-очень-очень давно не танцевала и мне очень-очень хочется еще раз взлететь на столбе. Почувствовать себя в воздухе. Почувствовать то волнение и радость и счастье, когда ты уже не думаешь, а просто танцуешь.

Марина собиралась на какую-то вечеринку и, выслушав меня, спросила, хочу ли я с ней пойти туда же: в бар, отпраздновать чей-то день рождения. Я согласилась. В подвыпившем состоянии, я надела коротенькую облегающую кофточку, коротенькую юбочку, натянула сапожки и сделала два хвостика. Волосы стояли торчком, и я выглядела как-то прикольно. Маринке понравилось, и мы вдвоём отправились праздновать день рождения её друга. Когда мы пришли, в баре еще было мало людей. Марина заказала мне какой-то розовый напиток. Алкоголь в моей голове ещё не выветрился, и поэтому я выпила залпом и этот розовый напиток. После этого я вообще потеряла голову.

За розовым напитком был бокал шампанского, а дальше… Дальше ничего не помню. Почти ничего. И вот именно в тот момент, когда вообще у меня снесло башку от алкоголя, я увидела шест. Не думая, а, наверное, тогда я вообще думать и не могла, я подошла и вцепилась руками за трубу. И о, боже! Какое это было приятное чувство! Голова не может думать, а сильные руки уцепились в столб. Поласкав его рукой, я окунулась в стихию танца. Как это было классно! Я то взлетала, то опускалась, то прыгала, то лазила, то летала в облаках. В тот момент я ничего не замечала. В тот момент я поняла, что давно ничего для себя не делала. Я не отдыхала душой. Когда я опустилась на пол, мои ноги меня не держали. К этому подлить ещё одну рюмку алкоголя, и я оказалась на грани. На грани безумства.

Что случилось дальше, я не помню. Только помню, что меня кто-то нежно донёс до кровати и, положив, раздел. Раздел и оставил отдыхать. Когда я проснулась, то поняла, что совершила огромную ошибку. Голова раскалывалась. Меня тошнило. Но когда я вспомнила, что я вытворяла вчера вечером, то готова была провалиться со стыда под землю. На следующий день я узнала, что именно Валик притащил меня домой. Что именно это он раздевал меня, когда мне было плохо, и он положил меня спать. И теперь, каждый раз, когда я вижу этого парня, в моей голове всё повторяется снова – то как я танцевала, безмозглая.

Но самым страшными последствиями моей пьяной выходки было даже не то, что тот день рождения был Валика. И даже не то, что он начал ходить к нам в гости. И даже не то, что я чувствовала себя виноватой перед ним. Нет, и даже не тот момент, когда Марина поняла, что приходит он вовсе не к ней, а ко мне. И не тот момент, когда у неё началась истерика, когда она меня обозвала неблагодарной скотиной, и не тогда, когда она плакала. Самым страшным для меня было, когда она сказала, что решила переехать в другую квартиру и жить с кем-то другим. Именно в тот момент я поняла, что у меня нет настоящих друзей.

И никогда не было!

* * *

Хотя нет, именно Валика я воспринимаю как друга. Только как друга. После того как Марина уехала, Валентин предложил мне переехать в свободную комнату в подвале их дома. Возил меня на работу, а через две недели помог мне купить машину. И именно он дал мне кусок твердой, но тонкой доски для картины. И, скорее всего, он сделает для меня рамку. Безвозмездно. А вернее по большой любви, от которой меня немного тошнит. Особенно, когда он картинно мне улыбается. Мечтательно. Думаю, именно эти мечты обо мне так сильно меня раздражают. А может я всё это сама себе придумала? Ну, например, чтобы знать, что всё-таки кому-то нужна?

– Привет. – Отрывает от грустных мыслей голос Валика.

– Привет.

– Ты сегодня такая красивая. – Говорит Валик. – Дай, пожалуйста, домашку списать.

Мне не хочется ничего и никому давать, но я знаю, что я буду в скором времени у него тоже просить.

– Ну, пожалуйста, крошка.

– О'кей. – Просто соглашаюсь. Я знаю, что ему это совсем не надо, он отличник. Ему просто хочется со мной поговорить.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.