Сломанные линии

– Заткнись, – попросила я, стиснув зубы, и вывела его из комнаты. Элоиза показала мне, куда идти, и мы вышли через железные двери, ведущие в переулок.

– Ты на меня злишь… злишься? – кажется, он был сбит с толку.

– С чего бы? Только и всего, что вытащил меня посреди ночи из кровати и заставил тащиться сюда и везти твою пьяную задницу домой, – пробурчала я себе под нос. – Совершенно никаких…

Я не успела договорить – послышался какой-то шум, и наперерез нам выбежала толпа папарацци, крича что-то вроде: «Вот он, снимай. Снимай!», каждый при этом не забывал щелкать затворами камер. Вспышки ослепили глаза, и я подняла свободную руку, пытаясь закрыть лицо.

Вот Кейда их появление, похоже, нисколько не смутило.

– Эй, чуваки! – показав им «козу», закричал Фостер, высунув язык.

Казалось, те только этого и ждали – щелчки фотокамер стали более интенсивными.

Быстро, как могла, я повела парня к своему авто, наклонив голову, чтобы мое лицо не попадало в кадр, хотя они и так успели наделать много удачных снимков, я в этом была уверена. Выудив ключи из кармана, я разблокировала замки и, открыв дверцу, запихнула Фостера на переднее сиденье. Садясь за руль, я подумала, что, может быть, зря сделала это – а вдруг его стошнит прямо в машине – но было поздно. Времени на то, чтобы пересадить его назад не было, надо было уносить ноги от папарацци, которые бежали следом за нами и обступили «мазду».

– Ты все-таки выглядишь злой, – протянул Фостер, делая неудачную попытку приподняться на сиденье.

– Правда?

Я смотрела на дорогу перед собой, вцепившись в руль и пытаясь с помощью глубоко дыхания успокоиться. Действительно – я была злой. И я имела на это право, как мне казалось.

– Мне кажется, что ты злишься на меня, – хмуро пробормотал он, прекратив попытки подняться и расслабленно раскинувшись на сиденье. Его голова была прижата к спинке и повернута в мою сторону.

– Ты очень проницателен, – съязвила я, покосившись на него.

– Знаешь, что… что странно? – Кейд вздохнул, махнув в мою сторону. – Мне почему-то кажется, что я дол… должен перед тобой извиниться.

– Ты? И извиниться? – я вновь бросила на него быстрый взгляд. – И правда странно.

– Я тебе нравлюсь, – хмыкнул Фостер, ничуть не сомневаясь в своих словах. – Ты только вид дел…делаешь, что это не… так.

Говорить ему удавалось с трудом, и его глаза все чаще закрывались, пока он перестал делать попытки держать их открытыми, а через минуту до меня донеслось его негромкое сопение.

***

– Вот так, осторожно, – пропыхтела я, помогая Кейду лечь на диван и выныривая из-под его руки. Несмотря на худощавость, парень оказался тяжелым. Мне почти пришлось тащить его от машины в дом – Фостер едва передвигал ногами, засыпая на ходу.

Теперь, когда он был устроен, а я выполнила свою миссию, можно было возвращаться домой, но я отчего-то медлила. Ему могло стать плохо или его могло стошнить, а там, чего доброго, он еще захлебнется в собственной рвоте.

Я поморщилась при этой мысли. Сейчас Фостер казался мирно спящим, и невольно я засмотрелась на него. Его лицо было расслабленным, и я смогла рассмотреть, какими длинными и густыми были его ресницы. Темные круги вокруг глаз, как я уже поняла, были его постоянными спутниками, потому что, вне зависимости от того, высыпался он или нет – они всегда были на месте. Но странное дело – даже это делало его привлекательным.

Взяв со спинки дивана плед, я накрыла им парня – добрая моя душа, я не хотела, чтобы он замерз. А потом еще и стянула с него ботинки, чтобы ему было комфортней.

Решив все же не оставлять его одного, я выключила свет и поднялась на второй этаж, заняв одну из комнат для гостей.

***

Снизу доносится приглушенное ругательство – я немного опасаюсь, не зная, чего ожидать от сегодняшнего утра. Надеюсь, мой босс в относительно терпимом настроении – еще, чего доброго, будет недоволен, что я осталась на ночь в его доме.

Хотя с чего бы – в конце концов, я сделала это для него, беспокоясь о его неугомонной заднице.

Не знаю, что он там пытается сделать, но кастрюли и сковородки с грохотом, одна за другой, летят на пол. Остановившись у подножия лестницы, я наблюдаю, как Фостер перемещается по кухне, почти не координируя свои движения.

Прошло пять часов, как я привезла его домой, но, похоже, этого времени не хватило, чтобы он протрезвел.

– Давай я.

Я спешу ему на помощь, когда еще одна задетая сковорода срывается с крючка.

– Блядь! – гневно выкрикивает парень, потом переводит ошалелый взгляд на меня. – Ты давно вошла?

– А я никуда и не уходила, – я беру его за плечи и выпроваживаю из кухни – Кейд и не думает сопротивляться. – Итак, чего ты хочешь?

Он растерянно чешет покрывшийся темной щетиной подбородок.

– Кофе… Наверное. Сдохнуть, – бубнит, разворачиваясь и, добравшись до дивана, падает на него лицом вниз.

– Давай на кофе остановимся.

Я запускаю кофе-машину, потом подхожу к нему и, стараясь не смеяться – а это очень трудно, поверьте – смотрю на него.

– Ты провела тут всю ночь? – Фостер приподнимает голову и одним глазом косится на меня.

Я киваю.

– Мы не…

– Нет, – я быстро качаю головой, и что-то вроде облегчения проскальзывает на его лице.

И что бы это значило?

– Хорошо, – он вздыхает и отворачивается, устраиваясь поудобней.

– Хорошо?

Так, мой голос сейчас и правда прозвучал как-то обиженно?

– Ло, я нихрена не помню, нихрена, – он говорит в подушку, и оттого его слова звучат нечетко. – Если бы я тебя трахнул, я бы хотел это запомнить. Думаю, это стоит того, чтобы запомнить.

Он не смотрит на меня, поэтому я даже не могу одарить его своим полным праведного гнева взглядом. Если бы я хотела. Но я скорее сбита с толку и растеряна, а не сердита.

Это странно-волнующе.

Черт!

«Сделай вид, что ничего не произошло. Ничего. Совершенно».

Я поднимаюсь и иду на кухню, чтобы принести ему кофе, но, когда возвращаюсь, Фостер уже спит, тихонько похрапывая.

Мне нужно попасть домой и переодеться перед началом трудового дня. Хотя, учитывая состояние моего работодателя, не думаю, что день окажется слишком утомительным. Но, тем не менее, я должна быть рядом, если вдруг понадоблюсь ему.

Я еду домой, где наспех принимаю душ и переодеваюсь в белые джинсы и мятного цвета блузку, и, не тратя времени, возвращаюсь к Кейду. Он все еще спит в том же положении, в котором я его оставила. Мне звонит Элоиза Майклс – они оценили ущерб и я обещаю, что сегодня же пришлю чек.

Быть звездой не только круто и весело, но еще и затратно.

Время перевалило за полдень, а Кейд все еще дрых. В его расписании не значилось ничего на этот день, но меня все равно начало одолевать беспокойство. Может, разбудить его?

Только я об этом подумала, в десятый раз нарезая круги вокруг дивана, как зазвонил мой мобильный. Я с удивлением увидела номер Скотта на дисплее – раньше он мне не звонил. Парень был не в лучшем расположении духа, интересуясь, где носит задницу Кейда. Я опустила глаза – «задница» преспокойно так себе спала.

– У него была… хм… тяжелая ночь, и он вроде как ещё не пришёл в себя.

Скотт хмыкнул.

– Какая ночь у него НЕ тяжёлая? А теперь буди его, и пусть он немедленно едет в студию – мы только его одного ждем.

Скотт повесил трубку, решив, что прощания лишние. Ну и ладно, у меня тут другая проблема.

Я пожевала губу, уперев руки в боки – ну, и что мне с ним делать?

– Кейд, – я опустилась перед диваном на корточки, легонько тронув Фостера за плечо. Не помогло. Я потрясла сильнее, и он заворочался, повернул голову в мою сторону и, издав приглушенный стон, приоткрыл сонные глаза.

– София, – едва слышно, с выдохом позвал он.

Я чуть не шлёпнулась назад, будто он влепил мне пощёчину.

Какая ещё к чертовой матери София?

Глава 7

– Держи, – Кейд протянул мне ключи от машины, а я уставилась на них, не торопясь брать.

– Зачем ты даешь их мне?

Парень издал нетерпеливый выдох, настойчиво вложив ключи в мою ладонь.

– Я не в состоянии вести, а до студии как-то добраться надо.

С тех пор, как я его разбудила и затолкала в душ, он немного взбодрился, но я все еще не представляла, как он сможет репетировать в таком состоянии. Фостер уже осушил две бутылки воды и не расставался с третьей.

– Я не поведу Lamborghini, – замотала головой я. – Если хочешь, чтобы я тебя отвезла, то должен позволить, чтобы я это сделала на своей машине.

Кейд бросил хмурый взгляд на мое авто, потом перевел глаза на меня.

– Трусишь, что ли? – хмыкнул он. – Не знал, что ты такая трусиха.

– Твоя тачка стоит больше, чем я заработала за всю свою жизнь, – сухо прокомментировала я. – Это не трусость, это здравый смысл. Слышал о таком?

– Это ужасно скучно, – он ткнул в меня пальцем, посмотрев из-под полуопущенных очков. – Ло, не занудствуй. Садись и просто езжай.

И очевидно показывая, что спор окончен, Кейд запрыгнул на пассажирское сиденье Lamborghini. Мне ничего не оставалось, как сделать то же самое.

Признаться, мне хотелось проехаться на этой дорогущей тачке, своим силуэтом и окрасом напоминающей гибкую, грациозную пантеру. Только идиот отказался бы от такой возможности, особенно, когда предлагают так настойчиво. Или вообще не оставляют выбора. Но и мои опасения имели место быть – если по моей вине что-нибудь случится с авто, я еще долго не рассчитаюсь.

Вздохнув, я бросила на парня прищуренный взгляд и повернула ключ в зажигании.

Меня накрыло восторгом, стоило этому зверю, которым я руководила, сорваться с места. Невольно, я заулыбалась, чувствуя себя дерзкой и нереально крутой за рулем тачки за несколько сотен тысяч долларов.

Я веду Lamborghini, рассекая по дорогам ЛА – происходило то, о чем еще год назад я могла только мечтать! Но тут Фостер раскрыл рот, и мой энтузиазм стремительно рухнул вниз.

– Моя бабуля водит быстрее. Чего ты плетешься, как черепаха?

Я метнула в него возмущенный взгляд. Да я тут дублера Шумахера изображаю, а ему все не то!

– Может, сам хочешь сесть? – издевательски предложила я.

– Может, и хочу. А вот повторно прав лишиться – нет.

– Тебя лишали прав?

– На год, два года назад, – нехотя ответил он.

Не знаю, отчего, но эта информация мне грела душу, и я улыбнулась. Заметив это, Кейд закатил глаза, фыркнув.

– Рад, что мои проблемы поднимают тебе настроение.

– Не злись, но тебе полезно немного спуститься на землю, – невинно пожала плечами я.

– У меня к тебе предложение – давай помолчим, пока не приедем, – отвернувшись к окну, проворчал Кейд.

Я ему чуть язык не показала, но только улыбнулась, покачав головой. Некоторое время в машине сохранялась тишина, нарушаемая льющейся из динамиков приглушенной музыкой.

А потом рот раскрыть решила я.

– Кто такая София?

Поверьте, в тот же момент я пожалела о своем вопросе, но было поздно – я кожей почувствовала, как атмосфера в салоне опустилась до нулевой отметки. Медленно Кейд повернулся ко мне лицом, и от его взгляда мне сделалось не по себе.

– Почему ты спрашиваешь? – обманчиво тихо спросил Кейд.

Я почувствовала, как мои ладони потеют под кожей руля.

– Ты произнес его, когда проснулся. Не помнишь?

Фостер потер переносицу, долго ничего не отвечая. Мне показалось, что он готов накричать на меня, отругать за любопытство, за то, что сую нос не в свое дело. Но, если у него и было такое желание, он смог совладать с собой.

– Неважно, – скупо отозвался он. – Следи за дорогой.

Так я и сделала: уставилась на дорогу и молчала остаток пути.

***

– Думаешь, эта София – его девушка?

Я закрыла бутылочку с темно-фиолетовым лаком, с сомнением посмотрев на Кесседи.

– Нет. Во всяком случае, не в настоящем времени. Он бы не смог ее скрывать от общественности, да и откровенно – какая девушка стала бы терпеть его постоянные измены? Но думаю, он влюблен в нее или она кто-то, кто дорог ему, – я подула на свежеокрашенные ногти, ощутив прилив грусти.

– А может, это собака, которая была у него в детстве, и смерть которой нанесла ему психологическую травму, – хмыкнула Кесседи. – И мы зря сидим тут и гадаем.

Прошла уже неделя с того дня, как я услышала о некой Софии от Кейда, и, хотя более он не вспоминал этого имени, я забыть не могла. То и дело мысли мои возвращались к этой незнакомке, которая и правда могла оказаться кем угодно. Но не знаю, было что-то в его голосе, когда он произнес ее имя… Тоска… А еще – какая-то надежда.

Ожидал ли он, что откроет глаза и увидит Софию? Был ли разочарован, когда вместо той, кого он звал, перед ним оказалась я?

– Да, может, и так, – вяло пожала плечами я на предположение подруги.

– Ты что, ревнуешь его? – чуть склонив голову на бок, спросила Кесседи.

Я с недоумением посмотрела на нее.

– Кесс, я не такая идиотка, чтобы Фостера ревновать. Я не его девушка, а ассистент. Между нами ничего нет, кроме рабочих отношений.

– Нууу, – с каким-то сомнением протянула она, и мне не понравилось это ее «Нууу».

– Что? Что ты там мычишь? – взвилась я, испытывая досаду. Дело ведь не в том, что меня возмутили ее слова, а в том, что она, кажется, была права. И если так, тогда я действительно идиотка.

– Да не кипятись ты!

Девушка вскинула руки в защитном жесте, округлив глаза.

– Если я глупость сморозила, прости.

– Еще какую, – пробубнила я, все еще хмурясь.

Я бы и дальше распиналась в том, что не ревную, бла-бла-бла, если бы не мой телефон, который как раз в это время зазвонил. Номер был неопределенным – это оказался Марк, парень, с которым мы одно время встречались в школе.

С Марком нас связывало богатое прошлое: он был моим первым парнем в сексе, и с ним же меня впервые арестовали, когда мы залезли на склад заброшенной фабрики, где устроили небольшую частную вечеринку.

Но ладно, это уже другая история. Сейчас я была рада услышать его голос, спустя шесть лет после расставания. Расстались мы мирно и легко, без претензий друг к другу.

– Встретил твою маму на днях, она дала твой номер, – радостным голосом говорил Марк, после того, как мы обменялись приветствиями. – Я сказал ей, что буду по делам в Лос-Анджелесе на этой неделе, и она сказала, что ты тоже здесь.

– Эм (я вспомнила старое прозвище, которым Марка называли в школе), я очень рада, что ты позвонил, – заверила я, улыбаясь во весь рот.

– Тогда, может, встретимся? – с надеждой произнес он. – Я сто лет не видел Крутую Рей.

Марк вернул мне должное, назвав меня старым прозвищем. Моя школьная подружка Либби придумала Крутую Рей после того, как я сломала нос Эндрю Флину, когда он ущипнул меня за задницу в школьном бассейне. Все четыре года старшей школы я так и пробыла Крутой Рей. У меня были и другие прозвища, но менее лестные.

– Да, конечно, с радостью! – я стала быстро соображать, когда мы с Марком могли бы встретиться, но, когда он сказал, что пробудет в городе только до воскресенья, приуныла. Чертов график! – Послушай, я занята завтра весь день, вплоть до позднего вечера. У парня, на которого я сейчас работаю, завтра вечером презентация в клубе The Sayers Сlub, но я могу внести тебя в список гостей, и после мы можем сходить на поздний ужин, – предложила я, надеясь, что такой вариант устроит Марка.

Парень был вовсе не против, и мы условились встретиться завтра вечером, после чего еще немного поболтали, вспоминая старые добрые времена.

***

Весь следующий день я с нетерпением и возбуждённым восторгом ожидаю вечера. Мои дни полностью расписаны, если я не выполняю поручения Кейда, то нахожусь дома, восстанавливая силы, или в лучшем случае гуляю на пляже. Иногда я так устаю за неделю, что уже не остается ни сил, ни желания идти с Кесседи в клуб. К тому же, часто и в выходные Кейд подкидывает мне работенку.

В общем, встреча с Марком должна была стать приятным разнообразием в моих трудовых буднях.

– Ты сегодня какая-то странная.

Я обернулась, собираясь спросить, что Фостер имеет в виду и на мгновение остолбенела – он стоял позади меня, только что выйдя из ванной, с полотенцем вокруг бедер. Не то, чтобы я не привыкла к подобному зрелищу – такое случалось не первый раз и даже не второй. Кейд не смущался моего присутствия, но… Нет, я никогда к этому не привыкну! Каждый раз, когда это случалось, мой пульс пускался вскачь. Не облегчало задачу и наличие его многочисленных татуировок, которые мне хотелось рассмотреть как следует, но для этого надо было подойти вплотную и пялиться в течение часа.

– Тебе показалось, – улыбнувшись (заставив себя улыбнуться) с принужденной легкостью ответила я.

Кейд с сомнением выгнул брови.

– Нет, не показалось. Ты рассеянная, думаешь о чем-то, – он прошел к комоду, вынув пару синих боксеров, и я отвернулась – не думаю, что у него была проблема с переодеванием при зрителях, но я не хотела видеть его полностью голым. Хватало и того, что в последнее время я все чаще фантазировала о нем. – Сегодня я сказал, что, если будешь есть пончики, твоя задница сама станет как пончик, а ты будто и не услышала.

Я нахмурилась, пытаясь припомнить то, о чем он говорил, и не смогла. Или я уже настолько привыкла к его выходкам, или он прав – я рассеянная и невнимательная.

– Ты грубиян, это я давно усвоила, – кисло пробормотала я, на что Фостер лишь ухмыльнулся. – Сегодня у меня встреча со старым другом, потому я такая отвлеченная.

Я несколько раз перепроверила в списке приглашенных имя Марка, чтобы его фамилия была записана верно и у него не возникло проблем со входом.

– «Старый друг» – это более культурная версия «Бывший хахаль»? – без тени иронии уточнил он, застегивая ремень из коричневой кожи.

Старательно игнорируя его полуобнаженный вид, я кивнула.

– Ну надо же, – присвистнул Кейд. – Видно, и правда волнуешься – спрятала все свои колючки.

Я одарила его унылым взглядом, показывая, что сейчас мне действительно не до конфронтаций с ним.

– Так что, старый огонь все еще горит? – он как-то слишком пристально посмотрел на меня, забирая у меня футболку, которую я протягивала ему. – Что собой представляет этот парень?

Голос у него был скучающе-любопытный, правда, я все равно насторожилась его интересом. Может быть, и глупо с моей стороны, но мне показалось, что в словах Фостера промелькнули ревностные нотки.

«Что, конечно же, неправда и лишь твое больное воображение», – тут же отозвался противный голос разума.

– Мы давно не виделись, – я немного растерянно пожала плечами (что можно сказать о человеке, которого шесть лет не видел?) – Марк – классный парень, таким я его запомнила. Но это не встреча двух влюбленных – мы остались в хороших, приятельских отношениях, не больше.

Я и сама не знала, отчего вдруг ударилась в оправдания. Мне просто хотелось, чтобы Кейд не делал ошибочных выводов.

– Ну, не знаю, Ло, – он подошел к зеркалу, набрасывая поверх футболки – она была такой тонкой, что виднелись силуэты его татуировок – дизайнерский пиджак, за которым мне пришлось недавно съездить в мастерскую. – Знаешь, как бывает: встретились после долгой разлуки, и страсть вспыхнула с новой силой, – Кейд обернулся через плечо и быстро добавил: – Потрахались и разбежались – тоже не самый плохой расклад. Подумай.

Я издала смешок, пытаясь скрыть то, насколько меня уязвили его слова. Неожиданно. Почему я так нелепо реагирую на его слова? Почему они ранят?

В этом нет никакого смысла. Чего еще можно ожидать от Фостера?

– Учту твое замечание, – пряча руки в задних карманах джинсов, пробормотала я.

Кажется, Фостер и не заметил, что я вдруг как-то сникла и мой взгляд потускнел.

Он правда предложил мне не ограничиваться обычной встречей с Марком, а заняться с ним ни к чему не обязывающим сексом?

Сказал бы уже тогда: «Эй, Ло, иди и хорошенько потрахайся со своим старым дружком. Держу за тебя кулаки».

Вот урод!

У меня было около двух часов, чтобы съездить домой, переодеться и подготовиться к вечеру. Всю дорогу в машине я снова и снова думала над его словами. То есть, если бы ему было не все равно, и если бы он правда хоть немного ревновал, разве стал бы он предлагать мне то, что так явственно предложил?

Идиотка! Какая я же я идиотка! Напридумывала себе Бог весть что! А на деле – это всего лишь мои фантазии, и не больше.

Сама виновата! Собиралась же не поддаваться его чертовому обаянию, его магнетизму, чарующей улыбке, от которой в животе порхали долбанные бабочки! И вот, снова здорово!

«Ничему тебя жизнь не учит!» – гневно взглянула на себя в зеркало заднего вида.

К тому моменту, как я добралась до дома, я была взвинчена до предела. Что ж, воспользуюсь советом звездного умника. Только боюсь, ему это не понравится.

Входя в квартиру, я злорадно усмехнулась – в голове зрел коварный план. Вечер обещал быть интересным.

***

Первое, о чем следует подумать, желая нарушить мужское равновесие – это боевое снаряжение. В данном случае – то, в чем я собиралась отправиться в клуб.

Это платье давно висело в моем шкафу, и я хотела его надеть, да только все повода не было. Голубое платье с плиссированной юбкой, которое приготовила сегодня утром, я, не раздумывая, отправила назад в шкаф.

Не сегодня, дружочек. Сегодня нам требуется тяжелая артиллерия.

Быстро приняв душ, высушив волосы феном и уложив их сверкающей волной – волосы были моей гордостью, наследством, которое досталось от прабабушки, как говорила мама, – я смазала все тело лосьоном с ароматом манго и приступила к самому главному – платью.

Чтобы вы понимали, отчего я возлагала такие большие надежды на это платье. Оно было черным и коротким, открывая большую часть загорелых бедер, но суть не в этом. По бокам шли две широкие вставки из черного кружева, открывая приличную часть тела. Подобное платье не предполагало нижнего белья, а потому я надела маленькие стринги – кусочки материи соединялись силиконовыми ремешками. В сочетании с этим платьем создавалась иллюзия, что я и вовсе без белья.

Скорее всего, я поступаю очень непрофессионально. Более чем уверена, что еще буду жалеть после. У меня нет четкого ответа, чего же я хочу всем этим добиться: ревности Кейда? Хоть какой-то реакции на меня?

Я не знаю. Да, иногда он делает некие намеки, после которых я начинаю накручивать себя, предаваться фантазиям. Но вот уже неделю, как это прекратилось. Деловые отношения и обычные подколы в стиле Фостера – вот и все. Я думаю, не связано ли это с моим вопросом о Софии – Кейду это не понравилось, очень сильно.

«Самолюбие Лорен Рейнольдс задето, вот для чего я делаю все это», – садясь в машину, понимаю я.

Народу возле входа в клуб немерено – большинство не сможет попасть внутрь, но они тут для того, чтобы поглазеть на звезд. Презентация нового клипа Broken lines собрала много знаменитых персон. Внутри царит оживленная раскованная атмосфера – гости пьют, угощаются закусками и общаются.

Несмотря на публичные лица, в принципе – обычная вечеринка высокого класса.

Я чувствую на себе взгляды мужчин, когда прохожу мимо, и удовлетворение разливается в груди, придавая еще больше решимости. Я сделала правильно, выбрав это платье.

Глазами выискиваю Кейда и нахожу его у бара в компании молоденькой блондинки, чье лицо мне знакомо. Кажется, это новая звездочка, которая в прошлом году выпустила супер-успешный альбом. Они оживленно общаются, девушка что-то говорит ему, а Фостер улыбается и что-то отвечает ей, склонившись к ее голове.

Мое приподнятое настроение начинает пикировать вниз – мне пора привыкнуть к такой картине, но я отчего-то огорчаюсь каждый раз, как вижу его с девушкой. Девушки и Фостер – понятие неразделимое, они всегда сопровождают его, их всегда много.

Я направляюсь в его сторону, чтобы сообщить, что здесь, если понадоблюсь ему. В конце концов, я тут не только затем, чтобы отдыхать.

Фостер поднимает голову и замечает меня перед тем, как я подхожу достаточно близко, чтобы слышать их. Выражение, мелькнувшее на его лице, не остается не замеченным мной, и с точностью могу сказать, что он впечатлен. Кейд окидывает меня внимательным взглядом с ног до головы – его спутница тоже замечает это и недовольно сжимает губы.

– Тебе что-то нужно? – сделав вид, что ничего не происходит, спросила я. – Будут еще какие-то распоряжения?

Я намеренно перекинула копну волос с одного плеча на другое, глядя в его лицо – глаза Кейда вспыхнули мрачным огнем, и он покачал головой.

– Нет, можешь развлекаться.

Я кивнула, приподняв губы в намеке на улыбку.

– Хорошо. Если что, я буду тут еще некоторое время.

Не суетясь, я развернулась, собираясь отойти, но Кейд взял меня за руку, притянув к себе.

– Не слишком ли много стараний ради «старого друга»? – с насмешкой прошептал он у моего уха. Его пальцы на моей коже буквально горели – я чувствовала, как в месте, где он касается меня, бьют маленькие заряды тока.