Перфекционистка из Москвы

Ах, это будет волшебно! Он приходит с работы пораньше, вручает огромный букет красных роз, целует, с улыбкой моет обувь, ставит её на газетку, проходит в комнату, одевается в домашнее, без напоминаний раскладывает вещи по своим местам, предлагает помощь в подготовке вечера. Мне не нужно ничего говорить – он всё читает в моих глазах. Ставит на середину комнаты стол-книжку, достает белоснежную скатерть, которую мы растягиваем, как простыню. Смотрим друг на друга и не можем оторваться, руки наши, наконец, пересекаются. Вадим тащит меня на диван, я его – на кухню.

– Сначала сюрприз! – шепчу.

– Какой? – отвечает он, тяжело дыша от нетерпения.

– Кулинарный!

Вадим в восторге от нового блюда. Тут за окном раздается звук мотора самолета. Мы выглядываем, и я вижу подсвеченный плакат: «Выходи за меня замуж!» «Но ведь над Москвой запрещены полеты авиации! – бурчит голос мамы во мне. «А я на самом краю Москвы живу! – парирую я. – Как раз по ее границе пролетает самолет – так-то!» Вадим тут же падает на колени и достает из кармана огромное кольцо. Я не могу отказаться. На меня смотрят глаза… Глаза шефа! Чёрт! Я же на работе!

– Александра, задание моё получили?

– Да, – выдавливаю из себя.

Господи! Он говорит со мной! Впервые за последние две недели.

– Хорошо.

– Срок вы не указали. Значит, задание несрочное?

– Не указал. Как сделаете, так и перешлете.

Значит, отложим задание на послеобеденное время, потому что, как нам объяснял специалист по правильному распределению рабочего времени, если у вас осталось 15 минут до обеда, лучше и не начинать крупное задание – это время обычно тратится, чтобы по-хорошему включиться в работу. Поэтому ищу дальше рецепты и не иду на обед!

Через час безысходности нахожу котлеты по-гречески. Вадим когда-то похвалил их после вечеринки в ресторане. Вот это будет настоящий сюрприз!

Около двух начинает сильно болеть голова. Очень кстати.

– Ваня, мне что-то нехорошо. Я сегодня пораньше уйду. Мы же можем раз в месяц уходить пораньше, не отпрашиваясь?

– Конечно! А задание от шефа доделывать не будешь?

– Завтра с утра доделаю. Оно же несрочное. А у меня сегодня годовщина… Фарш еще нужно купить и сыр особый. Прикрой меня, если что.

Ваня кивает, и я выбегаю на улицу. Захожу в магазин, покупаю продукты, красивые салфетки, бумажные декорации. Сегодня всё должно быть на высшем уровне! Котлеты по-гречески! Делаю фарш, смешиваю с яйцом, орегано, перцем, солью. Нарезаю сыр Feta тонкими слоями. Раскатываю фарш на фольге, кладу сыр на одну сторону фарша, второй закрываю и выкладываю на шипящую сковородку. Первые котлеты получаются неровными, и я их оставляю для кота моих родителей. Если Васька откажется, так папа съест. Он у нас совсем неприхотливый.

Прошедшие конкурсный отбор котлеты я помещаю на фарфоровое блюдо, подаренное мамой для торжественных случаев. В желудке урчит, я тянусь к одной, чтобы попробовать, и тут же слышу строгое мамино: «СТОП!». Она никогда не разрешала нам с папой брать что-либо с тарелки, пока не придут гости.

– Хоть одну, самую маленькую! – прошу я.

– Сейчас наешься, потом за столом будешь ушами хлопать. Сладкого тоже нельзя. Аппетит перебьёшь.

– Не перебью, – хнычу я.

– Иди лучше, пыль с растений вытри. За день нападало, как снега в непогоду!

Стираю пыль и замечаю, что уже шесть вечера. Быстро протираю полы, накрываю на стол, навожу марафет. Часы показывают семь. Пишу Вадиму первую смс. Ненавязчиво, как говорила Света: «Успеваешь ли сегодня на ужин?». Восемь вечера. Звоню ему. Тоже ненавязчиво – три гудка. Восьмой раз. Тишина. Сажусь на диван и вытягиваю уставшие ноги. Включаю телевизор. Девять вечера. По телевизору передают новости.

Возможно, он организовывает что-то совершенно необычное! Зачем ему мешать? Этакое грандиозное, что мне и в голову прийти не может? Хотя что может прийти мужчине в голову, о чем не успела подумать я – женщина? Предложить руку и сердце, одев мне на руку кольцо во сне?

По телевизору показывают московский вытрезвитель. Пьяный мужик орет в микрофон, что он любит свою девушку и просит её выйти за него замуж. Вглядываюсь в лицо мужика – не Вадим. А жаль. Перехожу с одного канала на другой. Ищу сообщения из других вытрезвителей. Телеведущая сообщает, что погода сегодня хорошая. Сухо и тепло. Поэтому нет разрывов труб в центре города и других аварий, которые могли бы помешать ему добраться до меня (а такое в Москве бывает часто). Ни снегопадов, ни града, ни нападений инопланетян, ни конца света! Чёрт побери!

Просто не верится, что он мог забыть! Иду на кухню и начинаю прибираться. Топлю горе вместе с любимым кофейным набором на дне раковины из нержавейки. Хорошенько смочив, вытаскиваю белое фарфоровое чудо, шмякаю по нему губкой, густо смоченной в зелёном пенящемся геле, долго вожу рукой по часовой стрелке, время от времени глубоко вдыхая приторно-сладкий искусственный аромат яблока. Если бы в жизни всё было так чисто, воздушно и пенисто, как на моей кухне, тогда бы она была действительно прекрасной.

* * *

Входная дверь скрипит, и на пороге появляется грузная фигура Вадима. Электронные часы показывают полночь. Мой благоверный неуверенными движениями шарит по стене рукой в поисках выключателя. Как устал, бедный. Может, корзину цветов через всю Москву тащил на себе? Машина сломалась? После короткого щелчка яркий свет проникает из коридора в комнату. В руке бутылка пива, по которой пена стекает на чистый пол. У меня внутри всё переворачивается – ведь так и оставит, не уберет за собой!

Вадим снимает ботинки и бросает их в угол. Краем глаза замечаю в его действиях какое-то остервенелое удовольствие, как у подростка, который, наконец, во время отпуска родителей дорвался до запретных компьютерных игр. Всё-таки он в глубине души не приемлет порядок. Особенно мыть обувь не любит.

Решаю не подавать голоса до полного выяснения ситуации. Вадим, немного помедлив, поднимает ботинки с пола, потом, ругаясь, швыряет их на газету, рядом с моими чистыми изящными сапожками. Не любит порядок, но старается его придерживаться. Значит, у нас еще не всё потеряно. Напевая под нос какой-то иностранный шлягер, он проходит в комнату и, не раздеваясь, падает на диван. Острый запах лука, смешанного с водкой, добирается до моего чуткого носика.

– Вадим, я возмущена твоим поведением! – не выдерживаю я. – Почему ты бросил ботинки?!

– А я думал, ты спросишь, почему я так поздно и не вспомнил про нашу годовщину?

– Про это я тоже хотела спросить. Всё по порядку. Как ты мог?! В такой день! Да ещё налил пиво на чистый пол!

– Мужику дали восемь лет. Ему двадцать пять светило. Шеф пригласил нас отметить это дело. Мы отметили…

– Конечно, наша годовщина с этим сроком ни в какое сравнение не идет, но мог бы и предупредить! – обиженно заявляю я.

– Мне всё равно, – говорит он серьезно, будто и не был пьяным. – Я ухожу от тебя.

– Как? Но почему?

– Я здесь задыхаюсь.

– Давай я открою форточку?

– Дело не в форточке! Как ты не понимаешь?! Я не могу жить с женщиной, которая спрашивает меня сначала про грязные ботинки, а потом о том, почему я забыл про годовщину. Мне всё время кажется, что ты любишь кухонную плиту и посуду больше меня. И ещё: я ненавижу мыть обувь в раковине.

– Ну, если дело только в раковине. Специальный тазик купим. Это ты отлично подметил! В раковине неудобно. Видишь, ты начинаешь вносить рационализаторские предложения! У нас много общего! Нужно только поискать! И я готова идти на компромиссы! Хочешь? Хочешь, я буду мыть твою обувь!

– Идея неплохая. Завтра я скажу, куда перееду. Обувь буду оставлять за дверью.

Глава 3

Пятница, еще 6 ночей до дня, который изменил мою жизнь

На велюровом, цвета синих чернил диване, лежит спящий Вадим и слегка похрапывает. Ночью он сказал, что уходит. Женщины обычно в такой ситуации рыдают, швыряются сковородками и тарелками. Конечно, у них нет новых сковородочек WMF и тарелочек Villeroy Boch. Нет, только не они. И кастрюльки я недавно поменяла, и кофейный сервиз. Был старый чугунный котелок от хозяина. Жаль, я его выбросила на прошлых выходных. Можно было бы для порядку надеть ему на голову.

С дороги слышится нарастающий с каждой минутой гул машин. Город продирает глаза перед последним рабочим днем недели. Сегодня не нужно нести вещи Вадима в ванную – он в них спит. А может быть, и не так плохо, что он уходит? Его неаккуратность сводит меня с ума.

Смотрю в зеркало и радуюсь, что новый пеньюар за ночь ничуть не помялся, и вечером его не придется гладить. Надо почаще спать раздельно. Говорят, это значительно улучшает сон, и, как оказалось, внешний вид. Захожу в ванную – всё на своих местах: щетки, паста, никаких следов на раковине. Красота! Сколько преимуществ у холостяцкой жизни, а ведь Вадим даже еще не выехал из квартиры! Включаю душ, чтобы вода нагрелась, снимаю ночную одежду, аккуратно складываю её в шкафчик, беру оттуда резинку для волос, забираю волосы в пучок, надеваю прозрачную полиэтиленовую шапочку, выдавливаю на зубную щетку горошинку пасты, затем проверяю, дошла ли до тринадцатого этажа горячая вода. Убедившись, что день начинается положительно, встаю под бодрую струю, закрываю глаза и поворачиваюсь к солнцу. Конечно, никакого солнца в ванной нет, но c закрытыми глазами его нетрудно себе представить, тем более под горячей струёй воды. Если бы это блаженство могло длиться вечно! Но нет! Нужно тянуться за щеткой, чистить зубы, намыливать тело, что самое ужасное, выключать этот горячий поток удовольствия, вытираться, одеваться, идти на кухню, готовить завтрак, накладывать макияж, бежать на работу. Как у атлета перед стартом, мышцы на моём теле напрягаются, а живот прожигает беспокойство. Только у спортсмена сразу после старта волнение утихает, а моё беспокойство никуда не исчезает. Оно сопровождает меня с тех пор, как я себя помню. Туманное, вечно ноющее чувство: это не доделала, это можно сделать лучше. Вот и сейчас я не перестаю думать о том, что с Вадимом можно было вчера поговорить по-другому: дать ему отпор! Стукнуть кулаком по дивану. Сходить на помойку за котелком. Выгнать его сразу из квартиры. Выкинуть его ботинки из окна…

Иду на кухню. Он сказал, что я провожу здесь слишком много времени? Что за бред? Я бы поняла, если бы он обвинил меня в чрезмерной любви к работе – там я провожу целых восемь часов плюс час на обед и два на дорогу, а здесь максимум четыре в будни и шесть на выходных! Это со всей уборкой и приготовлением пищи! Но для Вадима работа – это святое дело, он сам проводит там большую часть жизни. Упрекнуть меня в этом означает упрекнуть самого себя. Поэтому он нашел другое слабое место для вероломного нападения – мою ни в чем не повинную крохотную уютную кухоньку. Я окидываю любящим взглядом белые тарелочки, наглаженные полотенчики, натертые до блеска рюмочки за бирюзовым стеклом. Вдруг придётся со всем этим расстаться?

Вдруг Вадим поставит мне ультиматум: или он, или кухня? У него логика простая: выкинь груду посуды, оставь только две жестяные тарелки, тогда и натирать нужды каждый вечер не будет. Я представила, как сижу и складываю всё добро по коробкам, поливаю его слезами, как царевна, которую собираются насильно выдать замуж, и несу на близлежащую помойку. Ночь не сплю, а утром Вадим меня запирает дома, чтобы я не выскочила отнимать тарелки у кружащих над контейнерами малоимущими соседями. Нет уж, дудки! Если он хочет, пусть уходит. Мы с посудой остаёмся.

Открываю холодильник и смотрю на горку котлет. Завтра на обед с родителями подогрею. Живот мой будто шпагой прокололи. Родители! Мама, наверное, уже платье к нашей свадьбе купила. А мы расходимся? Нельзя, чтобы они об этом узнали. Только не завтра… У них же слабое сердце. Они не жаловались еще, не хотят меня расстраивать. Но в их возрасте нужно с такими новостями быть осторожнее.

Мне нужно быть осторожнее. Сколько лет прошло, пока я его встретила? 22! Какова вероятность, что я не встречу следующего через 22 года? 50 процентов! Со статистикой не поспоришь! Может быть это в мире считается нормальным в 44 выходить замуж и рожать детей, но в Москве в этом возрасте дети уже выдают замуж своих детей и воспитывают внуков. У нас все достойные и перспективные мужчины разбираются, как горячие пирожки из печки – очень быстро. Даже с начинкой особенно не интересуются. Давай сюда, пока свеженький и горяченький, а там разберемся! Вот и разобрались…

Встаю со стула, мою чашку, вытираю крошки со стола, пытаюсь успокоиться. Может быть, он всё-таки несерьезно говорил? О таком не шутят. И уж тем более не Вадим. Почему так неожиданно, так внезапно? Еще позавчера вечером всё, казалось, было в порядке. Может быть, он с кем-то познакомился?

Прихватив на обед две котлеты по-гречески, бегу на работу. Остальные оставляю на вечер, который, как надеюсь, всё разрешит. Всё-таки он был пьян. Может быть, всё еще уладится?

Забегаю в кабинет, стягиваю с шеи шарф и включаю компьютер.

– Проскочила в последний момент, – сообщаю я Ивану. Тот выглядит сегодня необычно хорошо: чубчик подстриг, костюмчик сменил, галстук подобрал. Может быть, меня собрался «клеить»? Как вовремя! Внутри всё заулыбалось. Возможно, скандал на традиционном обеде с родителями завтра можно будет предотвратить ловкой мужской рокировочкой. Какая им разница!

– Значит, твоя зарплата и рабочее место в целости и сохранности. Можешь не беспокоиться, – Иван улыбается, выставляя напоказ блестящие белые зубы. Раньше я этого яркого достоинства у него не замечала. Конечно, ведь раньше мои мысли были заняты Вадимом. Не зря говорят мудрецы, что в чаше нужно освободить место, и она не замедлит наполниться.

– Босс на месте? – спрашиваю я, улыбаясь в ответ.

– По инсайдерской информации, шефа не будет до обеда, – шепчет Иван.

Я еще раз внимательно смотрю на него: нос у него, конечно, большеват, но губки миленькие, бантиком, и глаза по-собачьи верные.

– У меня с лицом что-то не так? – испуганно отзывается он, заметив мой пристальный взгляд.

– Да нет, всё нормально, – я с силой отвожу от него глаза и смотрю в монитор.

Почему я раньше на него внимания не обращала? Парень очень даже видный. Работаем вместе, что в наше время чрезвычайно практично. Вместе на работу, вместе с работы домой… Никаких ожиданий, подозрений и нервотрепок. Можно на одной машине ездить. Знаем, кто, чем занимается, насколько за день устали. Да и в целом, если нашли похожую работу, значит у нас одинаковые интересы, а для долгой совместной жизни это очень важно.

– Я тебе пару приколов скинул, – Иван подмигивает. – Наслаждайся, пока есть возможность.

Он меня точно «клеит»!

– Спасибо! Мне как раз что-нибудь нужно для поднятия настроения.

– Слышал, что скоро офисных спамеров будут отлавливать. Они наш канал, мол, загружают, – Иван многозначительно качает головой.

– Как же так? Значит фотки нельзя больше посылать? – я изображаю на лице крайнее удивление. Иван смотрит в это время в монитор, а я – на него. Нос у него никакой не буратиновый, а самый настоящий гоголевский или сократовский! Римский, однозначно! Для жизни человека нужно по характеру выбирать, а не по носу. А по характеру он отзывчивый, предупредительный и заботливый. А нос всегда можно исправить.

– Пока лучше этого не делать, – добавляет он. – Могут опять от премии отщипнуть кусочек. И без всякого предупреждения!

Неужели он уже о нашем общем бюджете беспокоится? Бережливость – отличное качество для семьянина!

– Не будем нарушать, и наш кошелек останется в неприкосновенности, – констатирую я, делая особый акцент на слове «наш».

– Не будем, – соглашается он и снова улыбается.

– Ты уже решил, куда пойдешь на обед? – ласково спрашиваю я, наклоняясь к нему.

Менеджер напротив неодобрительно косится на нас.

– Нет, ближе к двенадцати определюсь.

– Хорошо. Я пока тоже не решила. К двенадцати мы решим, – отвечаю я, делая особый акцент на слове «мы».

Я украдкой поглядываю на Ваню. Прекрасное русское имя у него! Он усиленно работает. Молодец! Знает, что утреннее время – самое эффективное для работы. Наверное, тоже хочет пораньше освободиться вечером, чтобы…

– Александра, а ты сегодня ничего необычного в моем внешнем виде не заметила? – Иван поворачивается ко мне, я к нему, наши взгляды пересекаются, как в лучших голливудских фильмах!

– Заметила, конечно, – я обворожительно улыбаюсь.

– Что?

– Галстук у тебя новый.

– Точно. И прическа.

– Да, тоже заметила, с порога.

– Тебе нравится?

– Очень, – я не верю собственному счастью.

– Слава Богу! А то я уже подумал, что плохо получилось.

– Ну что ты! – спешу утешить его я. – Мне очень нравится!

– Знаешь, я давно хотел тебе сказать…

Менеджер напротив шипит на нас, но мы не обращаем внимания. У людей судьба решается, потерпит.

– Ты знаешь, я даже догадываюсь, о чем! – внутри меня всё трепещет. Наконец-то и мне повезло в жизни! – Может быть, ты лучше скажешь мне об этом сегодня вечером, в спокойной обстановке, где не так много народу?

Я киваю на менеджера напротив нас.

– Ты права.

Иван отворачивается к монитору, а я жду его секретного мейла.

– Нет, не могу терпеть! – Иван снова поворачивается и шепчет. – Я решил жениться!

Я чуть не задыхаюсь от неожиданности.

– Это, конечно, очень романтично, но не сильно ли ты гонишь лошадей?

– Мне мама моя тоже об этом говорит. После года знакомства сразу жениться! Но я сказал, что уверен в своём выборе.

– Уверен, говоришь? – в смятении бормочу я. – Как-то всё быстро. Совершенно неожиданно. Я не готова так быстро. Может быть, всё-таки немного подождать? Мне кажется, нужно поближе познакомиться. С родителями, родственниками, ну и самим тоже… Мы ведь только на работе общались.

По мере приближения к концу предложения замечаю, как Иван меняется в лице. Гоголевский нос его вытягивается до почти буратинового. Он краснеет до кончиков ушей и едва слышно выжимает из себя:

– Александра, мне кажется, ты меня неправильно поняла. Я женюсь не на тебе. Извини, я думал, ты занята… А то бы я обязательно… Не сомневайся…

Теперь я краснею. Мне кажется, я горю! Всё лучше, чем выпутываться из этого позора!

– Извини! – я закрываю глаза руками. – Какая я дура!

– Ничего страшного, – сочувствующе произносит Иван. – Это с каждым… С каждой бывает. Я недостаточно определенно выразился. Нужно было четче сказать: женюсь на такой-то… Имя. Фамилия. Отчество. Такого-то числа. Извини.

– Я просто вчера с моим другом рассталась, – хнычу я. – А завтра еще родители на смотрины придут. Они каждую неделю приходят – сглазили вот. Не хочешь мне случаем компанию составить в этот день? Поддержать морально?

– Конечно, мы могли бы с подругой прийти.

– С подругой? У меня дома кофейный сервиз только на четверых… Не получится, к сожалению…

– Мне очень жаль, – Иван подъезжает ко мне и кладёт руку на плечо. И я тут еще со своей свадьбой! Не расстраивайся.

– Я не расстраиваюсь. Буду работать…

«Я в порядке. Я в порядке. Я в абсолютном порядке!» – повторяю как мантру. Да, вот так, одним словом можно испортить человеку замечательное утро, выходные и разом лишить человека всякой надежды на счастье. Счастье… Абстрактная, недостижимая для меня категория. Мы с ней, как с далекой, холодной звездой, уже давно на недосягаемом расстоянии, а сегодня, похоже, она сменила орбиту и вовсе исчезла с горизонта, скрывшись в неизвестном направлении.

Иван мне всё равно не подошел бы. Слишком непунктуальный, речь у него нескладная. Надо же было меня так запутать! И женится в самый неподходящий для этого момент. Вадим в этом отношении гораздо приятнее – он всегда знает, о чем говорит. Кроме того, он надежный и очень-очень перспективный.

Набираю в поисковой строке «меня бросил парень, что делать». Семь миллионов страниц? Это только в российском рунете! Да это похоже на национальную проблему, а никому дела нет. «Выбери искренние слова, отправь ему признание на мобильный» – гласит первый совет. «С Вадимом такое не пройдет», – думаю я. «Сравнивайте его с мужчиной, у которого он не имеет шансов выиграть» – советует девушка-профессионал, которую, как она сама сообщала, бросил уже девятый молодой человек. Перебираю в голове знакомых, у которых Вадим не имеет шансов выиграть. Таких не находится. Лучше уж признание на мобильный… Или еще лучше – позвонить. Быстро набираю его номер.

– С добрым утром! – неожиданно отвечает Вадим. Голос его немного хрипит. Неужели он плакал?

– Привет! – как можно радостнее произношу я.

– Что-то случилось? Ты редко мне звонишь на работу.

– Да, не хотела мешать…

– Да что ты! Наоборот, приятно услышать голос любимой девушки.

Точно передумал! Никогда еще не называл меня любимой девушкой!

– Хотела спросить… Я хотела спросить про вчера… Это ты серьезно говорил?

– Про ботинки?

В трубке повисает молчание. Зачем я спросила? Сейчас он всё вспомнит! Нужно было разговаривать, будто ничего и не случилось! Кто меня тянул за язык! Из трубки доносятся звуки «Лебединого озера». Отключаюсь. Видимо, позвонил кто-то более важный.

Через десять минут вижу номер Вадима на телефоне.

– Извини, – говорит он сухо. – Шеф позвонил. Интересовался моим здоровьем после вчерашнего.

– И как твое здоровье после вчерашнего?

– Голова, будто меня котелком чугунным огрели. Это не ты случайно?

– Да как ты можешь? Я его еще на прошлых выходных выкинула!

– Значит всё-таки думала о нем… Радует. Значит, у тебя ко мне хоть какие-то чувства были.

– Конечно, были! Очень много чувств было! Особенно вчера вечером.

– Но почему ты никогда не говорила о чувствах?

– Не говорила?

– Не говорила. Три раза сказала: «Мне нравится, как ты делаешь мохито» и четыре «Сегодня у тебя классно получилось! Давай повторим!» Это тоже, кстати, к мохито относилось. Вот и все твои признания!

– Неужели? Никогда не замечала за собой такого.

– Я больше не могу не замечать. Сегодня приеду за вещами.

– Может быть завтра после обеда?

– Завтра же твои родители приедут на обед.

– После обеда и уйдешь.

– Нет, я в такие игры не играю.

– Ну пожалуйста! Только завтра. У них слабое сердце!

– Не слышал, чтобы они жаловались. А в следующую субботу мне опять приезжать к тебе?

– Нет, можешь просто пару вещей оставить.

– А дальше?

– Потом я смогу их подготовить к этой новости. Ты знаешь, какие они у меня чувствительные. Наверное, уже наряды к свадьбе купили. А мы расходимся. Они не переживут!

– Нет, извини. У меня на завтра другие планы.

Может быть, и у меня на завтра возникнут другие планы? В командировку отправят на выходные? Вот, корреспонденцию принесли почему-то к окончанию рабочего дня. Беру два письма и выхожу из душного офиса. Бреду по берегу Москвы-реки и смотрю на спешащих домой людей. Они наверняка счастливы! Хотя бы потому, что им есть, куда спешить: дома их ждут, впереди два выходных дня с теми, кто их любит, и кого они любят. Ах, «ля мур» – прекрасное чувство! Почему же мне оно не подвластно?

Сажусь на скамеечку и открываю конверт. Наверное, уведомление о реорганизации фирмы или прочая ерунда. Такое уже случалось много раз, и к таким письмам я уже привыкла. Действительно – уведомление об увольнении. Обоснование, правда, другое – сокращение штатов. Ничего страшного. Очередная реорганизация. Новую схему придумали. Разворачиваю второй конверт. «Уважаемая Александра Анатольевна! Зайдите, пожалуйста, в отдел кадров, чтобы урегулировать вопросы Вашего увольнения». Значит оно не формальное?

Глава 4

Суббота. Осталось совсем чуть-чуть до дня, который изменил мою жизнь

Раздается звонок домофона. Через минуту родители будут здесь. Я окидываю взглядом комнату. Старый паркет просох и благодаря дорогому средству для мытья полов, выглядит по-новому желтым, как осенние листья на березе у входа в наш подъезд. Только без коричневых точек. Природа схалтурила, а я себе такого в ожидании мамы позволить не могу.

Два дивана, прижатых к противоположным стенам комнаты, только что лишились вместе с пылью доброй части и без того негустого ворса. Похоже, объяснений с хозяином квартиры не избежать. Наверняка при следующем посещении спросит, как это я – девушка стройная и вполне приличная – умудрилась за год истереть два дивана так, как его покойной маме за двадцать лет не удалось. И стулья тоже. Конечно! Чем я их только не терла! Даже пемоксолью. Насчет нее я, правда, немного погорячилась. Ороговевший от старости гобелен благодаря моим нечеловеческим усилиям посветлел, но стал каким-то рыхлым и вялым. Ах, что и говорить! Здесь всю обстановку уже давно пора менять. Я бы это давно сделала, но куда потом всё это добро?

Полуденное осеннее солнце выглядывает время от времени, оглушая комнату ярким светом. На серванте в это время предательски поблескивают пылинки. Я хмурюсь и снова собираю их кончиками пальцев, как курица зерно. На стеклянных полках остаются едва заметные отпечатки. Едва заметные для невооруженного взгляда, но у моей мамы в глаза встроены лупы, если не целый микроскоп! Солнце, будто вняв моим мольбам, тут же скрывается за тучу, а я мчусь в ванную, чтобы положить вторую зубную щетку в стаканчик, которую предусмотрительно купила в пятницу вечером. Вадим свою, подлец, забрал. Нервно взъерошивая щетину, чтобы придать ей использованный вид, поворачиваю ключ в замке.