Мордо. Книга 1. Крушение

Не прикасаясь осмотрел со всех сторон хрустальный шлем

А, ведь где-то он про него все же слышал, нет не вспомнить, может в сказках, а может в каких-то исторических книгах…

А может и во сне…

Шлем отливал синевой, почти не заметной, как бы ощущавшейся на грани подсознания.

Протянул руки намереваясь его взять, но не взял, отошел оглядываясь.

Он излучал какую-то магическую силу, одновременно и маня к себе, и внушая страх.

Бол подошел к груде алмазов, рукой разворошил немного, они посыпались к его ногам.

Ни одного менее лесного ореха, алмазы были крупные, много было с грецкий орех, попадались размером с куриное яйцо, а вот и побольше один попался, с гусиное яйцо размером.

Идеальная огранка, чистые без каких-либо изъянов.

Он немного видел на своем веку драгоценных камней, но эти, сомнений не было, были чистейшей воды, ясно было и профану.

Оглянулся на ларец, отбросил камни, и снова направился к шлему, больше не раздумывая взял его в руки и надел себе на голову.

Сначала не понял, что произошло, под ним внизу был океан, несколько островов, а он как бы парил над ними.

Затем узнал бухточку, где разбился хвост самолета, утес на скале, куда перетаскал чемоданы и другие вещи.

Наконец до него дошло, что он видит полностью то место, куда упал.

Это был остров, достаточно большой, наверно, не меньше трех тысяч километров в длину и тысячи в ширину, похожий на развернутую правую боксерскую перчатку.

В левой части острова находилась большая бухта, создаваемая большим

пальцем перчатки и тем местом перчатки где находился указательный палец.

По большому пальцу, углубляясь в тыльную сторону перчатки, тянулась горная гряда и упиралась в широкую реку.

Бол проследил за течением, эта была та самая река в которую его угораздило так нелепо свалиться.

Она тянулась на север до самой округлой оконечности острова и там делясь на несколько рукавов, впадала в океан.

По всему течению река несколько раз разветвлялась, огибая созданные ею маленькие и большие острова.

В двух-трех местах были видны водопады, особенно впечатлял последний у гор, идущих от большого пальца.

Здесь ширина реки сужалась до ста метров и с горы падал поток высотой метров пятьдесят, во всю ширину реки.

Остров, кроме гор в северной оконечности, где он так удачно приземлился, был покрыт лесами, чередуясь с огромными лугами.

Выделились большие высокие деревья, на несколько метров возвышаясь над остальным лесом.

Кое где рос кустарник переходя местами в луга.

Ни где не было видно ни каких построек, или вообще следов человеческого пребывания.

В противоположенной оконечности также была гряда гор, изрезанная ущельями.

С восточной стороны острова в ряд располагались еще четыре острова.

Два из них, в северной части, были большими, между ними приткнулся совсем небольшой островок, километров пятьдесят в ширину и двести в длину.

Южный хоть и был не маленьким все же поменьше двух северных.

Бол всмотрелся в горизонт, с запада, севера, востока, везде был безбрежный океан.

С юга, в двух тысячах километрах, виднелись два огромных айсберга и уже чуть ли не по самому горизонту тянулась полоса льдов.

Бола трясло, весь мокрый от холодного пота он рывком стянул с себя

шлем, медленно опустился на колени возле ларца.

Очки шлема угасали, словно перегоревший кинескоп.

Он осторожно поставил шлем в ларец, откинулся на стену, прикрыл глаза.

И все же куда я попал…

Несметные сокровища, загадочный шлем дающий возможность видеть на тысячи

километров, огромные статуи и острова без признаков человека.

Нет этого просто быть не может, эти пять островов в совокупности практически та же Австралия…

И то, что их за все эти века никто не обнаружил, бред какой-то, хотя алмазы, золото, статуи, шлем и прочее, это все труды человека…

Да, но когда это все сюда попало, и эти айсберги, льды, ведь это же Антарктида…

Что ж выходит, что до южного полюса ближе, чем до ближайшего материка.

Господи, да куда его на самом деле занесло…

Он знал, что только от одного места было в общем-то недалеко до Антарктиды, это была южная оконечность Аргентины, там, где был мыс Горн и Огненная земля.

Но он также представлял, что между Австралией и Южной Америкой

лежал Тихий океан.

А, может ему действительно все это снится, а он сам лежит где-нибудь в коме или вовсе мертв…

Бол со всей силы прикусил губу, почувствовал вкус крови, встал подошел к одному из окон жадно вдыхая свежий воздух.

Приблизил лицо к проему, услышал пение птиц, медленно повернулся закрыв

глаза, надеясь, что все это наваждение пропадет.

Открыл, все было по-прежнему, алмазы, ларец.

Пора было как-то отсюда выбираться.

Обошел еще раз комнаты, тщательно их исследуя на предмет потайной

двери, если она и была, а иначе каким образом втащили сюда статуи, не сами же они пришли в конце концов, да и следов что их отлили здесь, не видно, двери не было.

Выглянул в окна, даже не стоит думать пролезть.

Окна выходили на стену скалы, он видел только кусок ее, больше рассмотреть ничего не удавалось.

Подошел к куче алмазов, стал выбирать те, которые не меньше голубиного яйца, распихивал их по карманам куртки, последний приглянувшийся, черный, с гусиное яйцо величиной запихнул в карман брюк, застегнул все молнии.

Еще раз посмотрев на ларец развернулся и быстро вышел в первую комнату с статуями и золотом.

Поднял золотой диск, подумал, подошел к стене выдернул еще один, затем уже не оглядываясь пошел к тоннелю.

Добрался до первого коридора, повернул направо и сразу же услышал шум потока.

Осторожно стараясь не ткнутся лбом в стену, или в потолок, добрался до ямы и сделав лишний шаг плашмя грохнулся в воду, барахтаясь чуть не утопил один из золотых дисков.

Оттолкнулся ногами от дна и выскочил над потоком.

Преодолевая давление воды забросил сначала правую руку с золотом, затем левую, приподнялся на локтях и тут же от напора воды полетел вперед головой вниз.

Уже выскочив из тоннеля успел сгруппироваться, частично перевернулся и пятой точкой приземлился в водоем, сразу же погрузившись на дно.

Оттолкнулся, под водой проплыл почти к самому берегу, с шумом вынырнул и заорал от радости во все горло.

Выбрался на берег, лег на спину, лежал не выпуская из рук диски.

Затем сел, отложил диски в сторону.

А, здорово уже стемнело, сколько времени я провел в этих пещерах…

Светила луна и не понятно было, то ли от нее такой свет, то ли еще не окончательно стемнело.

Отдышавшись и придя в себя, подобрал золото и краем берега стал подниматься вверх.

Поток исчез под скалой, еще через метров сорок он появился вновь и Бол наконец-то взобрался к оставленному котелку с водой.

Котелок за ручку пришлось нести в зубах, так не хотелось ему еще раз подходить к этому злополучному берегу, руки же были заняты дисками.

Добрался до площадки с вещами, бросил диски, поставил котелок с водой.

Схватил с камня сигареты и зажигалку, закурил, уселся тут же у камня с наслаждением вдыхая сигаретный дым.

Докурил, посидел подумал, что сегодня уже нет смысла спускаться вниз к океану, время было половина двенадцатого ночи.

Достал плитку шоколада, отломил кусочек бросил в рот и отправился собирать еще хворост.

За полчаса собрал вполне приличную охапку, принес также несколько роготулин и палок.

Повтыкал их возле костра, положил сверху палки и начал раздеваться предварительно вытащив и сложив в кучку бриллианты.

Развесил одежду на палках, закрепил на наклонной роготулине котелок с водой, разжег костер.

На наклоненные палки надел берцы.

От обуви и одежды валил пар, время от времени переворачивал одежду и обувь.

Закипела вода в котелке, достал две упаковки Ролтона бросил в котелок.

Через пару минут снял с огня варево, отставил в сторону остужаться.

Вдруг вспомнилась Восточная Сибирь, поездки на рыбалку с мужиками на Куту, за двести километров от поселка лесорубов.

Где сейчас Кута, Инирма, Сибирь, Москва и его родная деревенька в лесу.

И вдруг его осенило, что он прямо вот сейчас примерно сможет определить свое местоположение.

Кровь ударила в голову, как будто стоит ему только узнать, где он находится, тут же все образуется.

Встал подкинул в костер хворост, перевернул одежду.

Достал из рюкзака карту мира, масштаб был мелковат, но самое главное были отметки широты и долготы.

И так, если этот шлем, предположить, приблизительно видит в радиусе двух с половиной-трех тысяч километров, то сейчас он должен находиться, опять примерно, между шестьдесят пятой и шестидесятой параллелью южной широты…

Значит остров лежит между сороковой-сорок пятой параллелью южной

широты и шестьдесят пятой-шестидесятой той же южной широты…

Выходит центр острова находится примерно на пятьдесят пятой параллели южной широты…

Он посмотрел на карту и вздрогнул.

Сороковая параллель почти напополам разрезает Новую Зеландию.

По крайней мере весь остров Южный Новой Зеландии лежит между сороковой и сорок пятой параллелями.

И, что же мне это дает, то что это не Новая Зеландия это

точно на сто процентов и что тогда…

Вот мыс Горн почти как раз и находится на пятьдесят пятой

параллели, но я не на материке…

Между Новой Зеландией и Южной Америкой Тихий океан, и судя по карте

в этой части океана вообще нет ни каких островов, тем более такого большого, на каком находится он.

Во блин, земля Санникова, сейчас вот выскочат из темноты, как их там звали, онкилоны, или какой иной чукотский народ…

Ладно, попробуем хоть примерно определить долготу.

Значит этот чудо виртуальный-шлем-бинокле-телескоп видит до трех тысяч километров…

Откладываем от восточной точки Новой Зеландии три тысячи, получаем сто шестьдесят градусов с минутами восточной долготы…

От берегов Чили отмеряем те же три тысячи, получаем сто градусов опять же с минус минутами той же восточной долготы…

Остается шестьдесят градусов, если учесть ширину острова градусов пятнадцать, то в остатке как минимум сорок пять градусов…

И куда их приткнуть к какому материку ближе, Америке или Австралии…

А, может остров как раз посредине этих градусов…

Тогда получится, что до Америки, что до Новой Зеландии одинаково примерно по шесть тысяч километров…

По какому-то наитию Бол склонялся больше к этой последней версии.

Может потому и не обнаружили эти острова до сих пор, что они одинаково далеко лежат от материков…

В, то же время логично предположить, что именно по этим широтам пролегают морские и воздушные трассы соединяющие меж собой Южную Америку и Австралию…

Тогда полный бред, если только не предположить, что врет компас, но как быть с шлемом, судя по нему льды были на юге, чего и следовало ожидать.

А, может это были не льды, а рифы, что касается айсбергов то их можно встретить и возле Африки, не говоря уже о берегах Южной Америки…

Что ж можно предположить, что остров вытянут вдоль Антарктиды, тогда его

действительно могли и не обнаружить…

И располагайся он между южным полярным кругом и хотя бы между

пятьдесят восьмой-шестидесятой параллелью имел шанс на инкогнито…

Это все ладно, а куда плыть, не лезть же обратно в пещеру за шлемом…

От одной этой мысли его пробрал озноб.

Бол вскочил подбросил в догорающий костер остатки хвороста, перевернул хорошо подсохшую одежду, ботинки же были еще сырые.

Съел почти остывшее варево Ролтона.

Достал сигарету, стал глядеть на звезды, пытаясь определить хотя бы одну из них, без толку, с астрономией он был не в ладах.

Посмотрел на часы, два часа ночи.

Костер догорел.

Вставил в еще горячую золу, палки с ботинками, снял одежду, оделся, кое где в утолщениях она была еще влажная, но в целом высохла.

Достал из рюкзака пистолет, рюкзак приспособил под

голову, рядом положил «Беретту» и лег спать.

Глава 5

Проснулся с восходом солнца, часы показывали половина шестого утра.

Сделал отметку в блокноте, в календаре было двадцать восьмое июля, завел часы.

Снял с палок берцы, вроде высохли, обулся.

Схватил котелок и отправился к водопаду стараясь идти как можно осторожней внимательно глядя себе под ноги.

Вымыл котелок от варева, ополоснулся сам.

Костер разводить не стал, позавтракал печеньем запивая водой.

Разворошил ногой кучку с бриллиантами, пересчитал, с самым большим выходило шестнадцать штук.

Сколько же все это может стоить…

А, ведь каждый из них весит не менее пятидесяти-ста грамм…

Большой бриллиант тянул и вовсе все четыреста.

Он перевел все это в караты, получалось, что в одном маленьком было не менее двухсот карат, а что до большого в нем было две тысячи карат.

С, ума сойти можно…

Ведь все известные бриллианты, «граф орлов», «куллинан», «кох-и-нор», «шах» и другие почти не превышают в размере эти, не говоря уже о самом большом, который раза в четыре больше их.

И ведь стоит каждый из известных алмазов, не один миллион долларов.

Выходит, что самому большому алмазу, который он сейчас держит в руке, и цены то нет.

Что касается золота, то здесь все ясно, грамм золота на данный момент стоит тысяча рублей и обе эти золотые болванки тянут на десять миллионов рублей, или же по курсу триста двадцать пять тысяч

долларов.

Ладно хватит мечтать и забавляться, надо еще выбраться отсюда, и все эти драгоценности сохранить.

Да не только сохранить, но и продать их, а это в принципе почти не реально, если просить нормальную цену, вот только бы знать ее, нормальную цену…

Собрал вещи, выбросил бесполезный мобильник, у которого все-таки окончательно сдохла батарея.

Направился к вершине горы, хотелось еще раз внимательно осмотреться, он так и не решил в какую из трех сторон следует плыть, вчерашние расчеты

выбили его из колеи.

К началу восьмого утра выбрался на самую высокую точку, снял рюкзак, в котором вместе с водой и золотом было около тридцати килограмм.

Достал бинокль, все то же самое, что и было вчера, ни каких изменений не произошло.

На горизонте ни одного самолета, теплохода, аборигена, и тому

подобного.

Посмотрел на компас, стрелки указывали куда им и положено.

Хотя, стрелка все же несколько раз отклонялась, как будто ее кто-то тянул в левую сторону на запад, но несколько раз дернувшись, снова упорно указывала на водопад, то есть на север.

Бол развернулся на сто восемьдесят градусов, стрелка моментально повернулась вправо, в ту сторону где находился запад, замерла секунд на десять, после чего медленно, как будто через силу, сделала еще пол круга указывая прямо ему в грудь, на север.

Бол крутился еще минут десять внимательно наблюдая за стрелкой и всегда она выбирала сначала западное направление, а спустя секунды возвращалась к северному.

Стоп что-то здесь не так, компас однозначно врет…

Солнце, солнце встает на востоке…

Но почему врет компас, может при ударе сбился…

Ладно, поживём увидим…

Убрал компас в карман куртки, начал спуск к бухточке, сделав по пути пару перекуров в начале одиннадцатого подошел к площадке.

Поев и отдохнув до одиннадцати часов, рассортировал все вещи которые решил брать с собой, уложил все это в два рюкзака.

Вытащил из-под скалы лодку, мачту с парусом, начал разбираться что к чему.

Накачал лодку насосом, ходил возле нее смотря и прислушиваясь не выходит ли где воздух.

Все было нормально, похоже лодка была абсолютно новой, еще не разу не использовавшейся.

Установил мачту, больше всего провозился с парусом запутавшись в веревках, карабинах, металлических трубках и прочих мелких деталях.

Наконец то собрал.

Прилив уже ушел, и он придерживая лодку на веревке накинутую на валун медленно опустил ее по пологому склону на песок.

Затем перенес к лодке два рюкзака, тюк с палатками, после чего

все это подтянул к самому берегу.

Загрузил в лодку вещи, перекрестился, оттолкнул лодку от берега и сам

запрыгнул в нее, на веслах отошел метров на сто, после чего расправил парус.

Лодку сразу же подхватило и понесло обратно к берегу.

Манипулируя веревками ему наконец удалось справиться с парусом.

Рыская по сторонам лодка все же направилась в нужном ему направлении к правому мысу бухточки.

Вскоре он окончательно освоился с парусом и рулевым веслом. За всей этой катавасией совсем забыл о времени, и вспомнил о нем, когда уже подплыл к мысу на выходе в океан.

Достал из рюкзака часы, ровно шесть часов вечера.

Может вернуться пока не поздно, через три-четыре часа стемнеет, и можно ли за это время где-то пристать к берегу не известно, впереди по курсу у берега сплошные скалы.

Достал бинокль, до последней скалы на горизонте пятнадцать километров, дальше лежал океан и берега не было видно. Возвращаться не хотелось, да и плохая это примета возвращаться.

А, была не была, где наша не пропадала…

Решительно направил лодку в океан держа курс на отмеченную скалу.

Плыл он все-таки на север вдоль побережья и если даже компас барахлил, и север находится на западе, то плыть в открытый безбрежный океан ему вовсе не хотелось.

И хотя это безусловно придется сделать в конце концов, пусть это произойдет как можно позже.

Слишком уж утлой выглядит его лодчонка перед огромным океаном.

До отмеченной скалы добрался через час с лишним, преодолев за это время пятнадцать километров.

За скалой берег уходил вправо метров на двести и дальше виднелась песчаная береговая полоса.

Бол направил лодку вдоль берега держась от него в метрах ста, плыл до десяти часов, пока не стало окончательно темнеть.

Пристал к берегу, вытащил рюкзаки положил их на песок. Дотащил волоком лодку, как бурлак, до ближайшей пальмы, перенес рюкзаки.

Наскоро перекусив сухарями с шоколадом, вытащил одну палатку расстелил ее в лодке, достал вторую и накрывшись ею завалился спать.

Ему снился сон, древний худой старик, с длинной седой бородой до пола,

сидел в хрустальном кресле, по его бокам стояли те самые статуи-воины из пещеры с золотом.

Одет старец был в белый саван, на ногах сандалии такие же как у воинов.

Его возраст не поддавался определению, ему могло быть и семьдесят, и сто семьдесят, а может и больше лет.

На коленях лежал шлем из пещеры, а может быть точно такой же, в правой руке он держал хрустальный шар, в левой пирамиду.

Голос его, тихий, мягкий, доброжелательный, проникал в сознание Бола, хотя старец ни разу не раскрыл рта.

Ты избранный, которого я жду уже не одну сотню лет, тебе предопределено было попасть на этот остров, потому, что ты один из наших потомков…

Когда-то очень давно, несколько тысячелетий назад, наш многочисленный и сильный народ из-за природных катаклизмов покинул эту землю, которая в те давние времена была одним целым.

Это сейчас от нее остались лишь несколько островов, меньше половины того что было.

Была великая и сильная страна Мордо и был такой же великий, и грозный народ.

Они ушли и много веков искали свое место под солнцем, погибая в неисчислимых битвах, умирая от различных болезней.

И лишь только две тысячи лет назад, два самых сильных и выносливых племени наконец-то обрели свою новую родину.

В, прочем таков удел почти всех народов населяющих планету Земля.

А, я с двумя воинами остался на нашей священной земле предков, охранять их души, знания и богатства, добытые трудом многих, и многих поколений.

И ждал того, кто придет из потомков некогда сильного и грозного народа, чтобы вновь вдохнуть жизнь в наше прошлое.

Я и мои воины, мы как могли охраняли острова, пряча от глаз завистливых, и ненасытных в своей алчности людей.

Я сделал эти земли невидимыми, в ожидании хотя бы одного из потомков великого народа.

И лишь в те три дня в году, когда нашу землю можно было увидеть, и проникнуть на нее по единственному пути, в бой вступали мои воины.

Уничтожая всех алчных, пригревая, давая временный кров обездоленным и больным, затем стирая из их памяти все, что им удалось узнать о нашей земле, отпускали их с миром.

И вот наконец пришел ты, потомок последнего вождя одного из сильнейших племен.

Через несколько лет я уйду, передав тебе все свои знания и силы.

Богатства, явные и тайные, на нашей земле неисчислимы, и ты скоро сможешь возродить здесь новое государство, сильное и независимое с гордым свободолюбивым народом.

И не важно, какой национальности будут твои подданные, наследник престола всегда будет из народа Мордо.

Имя твое король Бол, потому, что первыми титул «король» на планете носили наши вожди.

И, именно первого нашего короля звали Бол, так пусть же снова возродится священное имя… – старец умолк.

Бол снова увидел острова.

В километрах пятидесяти вокруг них виднелись рифы, еще несколько километров покрывая их тянулся сплошной туман, он был настолько плотным, что ничего было не возможно рассмотреть.

Затем стали меняться времена года и то только на части территории.

Вот на двух островах, на одном маленьком и правом крайнем, а также на юго-западе большого выпал снег.

На большом он тут же таял, тогда как на двух островах лежал месяца три.

Природа тоже была достаточно разнообразной, в одном месте, там, где бывала зима, природа средней полосы России.

В других местах можно было увидеть цитрусовые, кофейные и чайные плантации, кокосовые, и банановые пальмы.

Много было лугов и пастбищ с сочной, и густой травой.

Вот только животных, кроме каких-то мелких, похожих на кроликов, не было вовсе.

Зато очень много птиц, и тех, которых он постоянно видел в России, и таких экзотических, которых он до этого никогда не видел.

Над океаном носились чайки, буревестники, альбатросы. На одном из островов была колония пингвинов.

В океане до рифов плавали дельфины, возле зимних островов лежбища

тюленей, сивучей, морских львов.

Помимо большой реки, была еще масса маленьких, очень много озер.

Везде и в реках, и озерах плескалась рыба.

Затем перед его глазами стали мелькать полезные ископаемые, с

четким обозначением мест на местности.

Нефть на островах, там же часть металлов, перед глазами как бы вырисовывалась карта.

Казалось, что чуть ли не вся таблица Менделеева, представлена в этом полезно ископаемом наборе…

И снова зазвучал в мозгу голос старца.

Через пять дней ты покинешь остров, но через один оборот луны вернешься вновь, чтобы от имени предков владеть этой священной землей.

Ты идешь сейчас за своими подданными, но бойся врагов, льстецов, обуреваемых жадностью лживых друзей ищущих власти.

Иди, я рядом с тобой и пусть тебя берегут мои…, нет, теперь уже твои, пока не видимые для тебя воины, телохранители последнего великого

короля ушедшего с этой земли, и твоего предка…

Бол проснулся в холодном поту, уже рассвело, сон, который ему приснился, помнился до последних мелочей.

Он посмотрел на часы, шесть утра.

Выскочил из-под палатки, достал еду из рюкзака, сидел торопливо грыз сухари запивая их водой.

Пора отчаливать, и так уже проспал.

Вдруг на горизонте что-то привлекло его внимание, какая-то дымка.

Бол достал бинокль, всмотрелся в горизонт, над ним держался плотный туман, он поднимался клубясь вверх сливаясь с небом.

Вспомнились слова старца, видения островов во сне.

Но ни в бинокль, ни в шлеме в первые дни он не видел ничего подобного, ни туманов, ни рифов, ни пингвинов, не говоря уже об остальном.

Минут пятнадцать потерял изучая далекий туман, это не было миражом, туман никуда не пропадал, все так же серея на горизонте.

Конечно ничего удивительного в этом явлении не было, туман, да и туман, но с виденным ночью сном, он представал уже совсем в другом значении.

Бросив ломать голову над всеми этими загадками потащил лодку к океану.

Ветер в этот и последующие дни был значительно сильнее, и через пять дней он достиг мыса большого пальца.

Стрелки компаса уже неделю показывали вместо запада север, сразу же, как только он отплыл от, получается, западных гор с пещерой, стрелка казалось намертво установилась в западном направлении.

И даже когда он приблизился к горам большого пальца, она не отклонилась в прежнем направлении, а четко смотрела на запад, то бишь на север.

В горах, недалеко от берега, набрал во все фляжки воды, поставил кипятить в котелке чай, искупался в том же источнике, медленно сочившемся из-под скалы и образуя небольшой водоемчик.

Презервативы пришлось выбросить, вода в них портилась за день и