Чужой дом

Моя жизнь представлялась мне полной надежд. Хотелось работать, создать свое дело – как говорится, быть самому кузнецом своего счастья. Мысль о том, что я родился для больших свершений, не покидала меня с детства. Я не верю в карму, судьбу, верю в настойчивость, силу воли и характера. Как сказал мой дед, наш характер определяет нашу судьбу. Наша жизнь остается такой, какая есть, потому что мы не хотим сделать ее другой. Мы, и только мы сами способны все изменить к лучшему… Разве не так? Словом, во мне кипела энергия.

В свое время, окончив школу на «отлично», я решил не поступать в институт, так как считаю, что наша система образования не дает возможности до конца раскрыть все таланты и склонности ученика. Еще в одиннадцатом классе я поставил перед собой задачу – найти работу после школы, сразу начать познавать мир взрослой жизни. Только так и можно быстро повзрослеть. Не знаю, почему всегда тороплюсь жить, и стать взрослым тоже торопился. Мне постоянно казалось, что жизнь вот-вот закончится, а я еще ничего не успел.

Родители, конечно, были шокированы моим выбором. Они были уверены, что я поступлю в самый престижный вуз. У меня были все шансы для этого. Но моего выбора они не понимали и даже не старались понять. Главным и неоспоримым аргументом, на их взгляд, было то, что, раз у меня были все возможности поступить в институт, даже на бюджетное отделение, и окончить его с красным дипломом, я так и должен был сделать.

Сам же я хорошо осознавал все свои возможности и шансы. Мне хотелось отличаться от других. Хотелось доказать самому себе и окружающим, что диплом о высшем образовании еще не является непременной гарантией удачи. На свете очень много богатых бизнесменов, у которых нет диплома об окончании высшего учебного заведения. Хотя для моих родителей это был не аргумент.

На мой вопрос – что мне это даст – они обычно отвечали: «Получишь профессию, станешь врачом, учителем или еще кем-то, будешь работать и в старости получать гарантированную пенсию».

А доживу ли я до пенсионного возраста? Это еще под большим вопросом… Я, конечно, понимаю своих родителей, они родились и выросли в Советском Союзе, где диплом непременно означал почет и уважение, а также большие возможности. Но применительно к нашему времени это не так очевидно.

И тем не менее я не сдавался. Я понимал, что этот путь очень длинный и тяжелый, требует времени, терпения и маленьких достижений каждый день, шаг за шагом. Самое главное – не останавливаться. Идти вперед.

Через месяц после окончания школы я устроился на работу в одну местную компанию, меня взяли стажером, на минимальную зарплату. Я был на все согласен, лишь бы что-то делать, набираться опыта, а не сидеть дома.

Первое время приходилось трудно – мне было всего семнадцать, и в компании я был самым молодым работником. Всем остальным было за тридцать, я не знал, как вести себя и разговаривать с ними. Наши ценности и взгляды были разными. Еще ни разу я не получал зарплату, а эти люди работали давно. Одним словом, в первый месяц я постоянно очень волновался, стараясь этого не показывать. Но со временем я смог преодолеть и это. И сейчас думаю – хорошо, что все сложилось именно так. За пять лет работы я многому научился от каждого из своих старших коллег. Для меня это стало своего рода школой жизни. Я делал маленькие шаги в сторону большого самостоятельного жизненного пути…

Через пять лет я стал задумываться о возможности переехать в большой город, а именно – в Москву. И в этом вопросе родители снова меня не поняли, хотя я на это и не рассчитывал. Для них я всегда оставался ребенком. Самая большая ошибка родителей – они часто не признают своих детей как самостоятельную личность. Чуть что, сразу наготове примерно такие возражения: «Я тебе попу мыл, и ты меня учишь жизни?»

А я, как обычно, после таких слов ругал себя. Ведь я знал с самого начала, чем заканчиваются попытки в чем-то их убедить. Сам виноват…

Родители не хотели отпускать меня в Москву. Причины называли разные: там холодно, там живут неулыбчивые, вечно недовольные люди, у которых другая культура, другие взгляды, они не любят приезжих, особенно других национальностей… Тогда я выслушал очень много негативных отзывов об этом городе и людях, живущих там. Вот парадокс – ни один из людей, плохо отзывавшихся о Москве, ни разу там не был. Все знали только с чьих-то слов.

Позже, когда сам стал жителем столицы, то задумался: откуда появляются эти мысли о москвичах и Москве? На деле все оказалось просто: те люди, которые, живя в столице, нашли себя и реализовались, никогда не скажут плохого слова о городе, в котором живут. А те, кто не смог этого сделать, вечно недовольны и жалуются на всех и вся, что их окружает. От них и идет весь этот негатив… А люди, которые там не были, наслышаны от неудачников – это как сарафанное радио: один сказал второму, тот третьему, и пошло-поехало.

Несмотря на это, я очень хотел поехать именно туда, в Москву. Жить там и найти себя именно там. Москва была городом моей мечты. Я очень долго думал об этом, но никак не мог решиться – не потому, что не хватало силы воли, просто не в обычае нашей культуры противоречить родителям; это большой грех или, как минимум, просто неправильно, я и так один раз пошел против них – не стал поступать в вуз. Но в тот момент я твердо верил, что поступаю правильно, но если один раз не послушал их, второго раза не должно быть.

Случай, который произошел со мной однажды ночью, поменял всю мою жизнь.

Мне приснился странный сон: я с трудом поднимался на гору, в которой была пещера. Войдя в пещеру, я увидел себя со стороны, сидящим на полу, на руках и ногах – кандалы, и услышал голос: «Ты можешь все! Понимаешь? Хватит размышлять, думать об этом. Просто сделай. У тебя все получится, там тебя ждут большие возможности! Жизнь дается один раз…».

От этих слов я проснулся, не мог понять, кто это со мною говорит?! Включил свет – в комнате никого. Окно открыто, идет дождь, холодно. Стер рукой холодный пот со лба, почувствовал сухость во рту. Встал, закрыл окно. Голова кружилась очень сильно. Неужели приснилось?

Все слова я слышал очень четко, и голос очень знакомый, но чей именно? Никак не мог вспомнить. На столе стояла полупустая бутылка с минеральной водой, я выпил ее одним глотком, поставил бутылку обратно.

Немного пришел в себя, я увидел, что спал одетым, и начал лихорадочно припоминать вчерашний вечер. Через несколько мгновений вспомнилось, что вчера был на вечеринке и пришел домой поздно, все спали. Видно, сам не заметил, как прилег на кровать и сразу заснул. Кто все-таки говорил со мной?! На вечеринке, мучительно припоминал я, долго рассказывал друзьям, какие у меня мысли и планы на будущее.

После этого случая мне многое стало понятно. Я понял, что это мой внутренний голос говорил со мной. Кандалы в моем сне – это мои мысли о запретах родителей. А голос-то был мой собственный, поэтому он показался мне знакомым.

И я решил поставить родителей перед фактом. Живем один раз, и хочется жить так, как самому по душе, а не так, как тебе навязывают.

Но я не мог себе позволить купить билет, на самолет, не потратив всех своих сбережений, и брать в долг ни у кого, даже у родных, не собирался. Для меня это принципиальный вопрос: не занимать деньги без крайней необходимости. Если не сможешь вовремя вернуть – попадешь в зависимость от другого человека. Будешь избегать его, и каждый раз при встрече придется улыбаться, может быть, врать, выкручиваться, перезанимать еще у кого-то деньги, если он не захочет ждать… Можно навсегда испортить отношения с человеком. Сколько таких примеров, близкие люди становятся врагами только потому, что один из них нечестно ведет себя. Когда ты даешь деньги в долг – ты лучший друг, брат, родственник. А потом, когда время приходит, просишь обратно – в лучшем случае отношения станут натянутыми, в худшем – станешь врагом. Нет, это не для меня. Лучше не просить никого, обходиться своими силами. Если и на автобус денег не хватит, поеду автостопом!

В общем, если не стоял вопрос жизни и смерти, я старался деньги не занимать. Не хотелось начинать новую жизнь, имея долги за душой. Узнал, сколько стоит доехать до Москвы на автобусе и на машине, – оказалось, на это денег у меня хватит, и даже немного останется на жизнь, на первое время. К тому же мне всегда нравилось путешествовать именно на машине, видеть новые места, людей, придорожные кафе… Ненадолго становиться частью совершенно незнакомого, но такого реального настоящего…

После того, как все разузнал, я уволился с работы. Непросто было это – ломать привычную, налаженную жизнь, когда не уверен на сто процентов, правильно поступаешь или нет.

Уладив все дела, я пришел домой вечером домой и сказал маме:

– Завтра вечером я уезжаю в Москву.

– Как? С кем? – Глаза у нее округлились от неожиданности. – Что ты придумал? Сейчас позвоню отцу, он с тобой разберется! – На этих словах мать схватила телефон и стала набирать номер.

– Мама, подожди, – я перехватил трубку. – Какой смысл звонить? Папа вернется с работы, и я все расскажу ему сам. Вернее, вам вместе. Зачем я буду сначала отдельно говорить с тобой, а потом с ним?

– А что с работой, сынок? Ты уволишься? – тихо спросила мать.

– Я уже несколько дней не работаю, мама. Уволился и больше не хочу работать там, и жить в этом городе тоже больше не хочу! Хотя город свой я очень люблю. – Выпалив все это, я вышел на улицу – хотелось напоследок посмотреть на свой родной город, ведь неизвестно, когда вернусь обратно, да и вернусь ли вообще? Заранее было понятно, что я буду очень скучать, и хотелось запомнить любимые улицы перед отъездом…

Вернулся я не через час, как планировал, а часа через два-три. К этому времени отец уже был дома, и мама успела так его обработать, что он с порога угрожающе заявил:

– Никакой Москвы – слышишь меня?

– Папа, может, ты меня выслушаешь для начала?

– Нет, я все сказал. Не хочу больше ничего знать об этом.

– Папа, послушай. Я завтра уезжаю. Давно уже взрослый человек и сам могу решать, что мне делать, а что нет.

Мне было неприятно это говорить ему, но выбора не было.

На этом я закончил разговор и ушел к себе в комнату, стал собирать вещи. Паспорт свой заранее спрятал – знал, что мама могла забрать и не отдавать мне его, лишь бы удержать дома. Не стал говорить даже, с кем и как я еду, – родители могли позвонить водителю и сказать, что я отказался от поездки. И тогда – прощай, моя мечта. А я должен был покорить Москву, жить только там, и нигде больше.

Вечером папа еще раз попытался отговорить меня, говорил, как мама и он не хотят расставаться со мной. Мы проговорили больше часа, я снова и снова пытался объяснить им, чего я хочу, призывал их прислушаться к моим желаниям, но бесполезно. В конце концов, я сказал:

– Извини, папа, свое решение я не изменю!

Я продолжал подготовку к отъезду. Вещей с собой брал немного, только самое необходимое: джинсы, пару свитеров, зубную щетку, бритву. Все должно было поместиться в моей старой спортивной сумке, с которой пять лет я ходил заниматься боксом. Она была очень удобная, и сейчас тоже послужит мне верой и правдой. В сумке до сих пор лежали мои старые боксерские перчатки, рваные и потрескавшиеся. Взял их в руки и сразу вспомнил свой первый бой. Тогда проиграл, а мой товарищ выиграл. Вспомнил, какое разочарование и зависть к нему почувствовал тогда. Отец тогда сказал мне: «Никогда никому не завидуй – ты потеряешь свою индивидуальность, так как будешь стараться делать все то же и иметь все то же, что и человек, которому ты завидуешь. А одинаковых людей не бывает, и другого, такого же, как ты, больше нет, поэтому просто будь самим собой». Эти слова я запомнил на всю жизнь, и с тех пор больше никому не завидую – я стал тем, кем должен был стать.

Туда же я положил одеколон, подаренный бывшей подругой. Она была старше меня на пять лет. Красивая, стройная, яркая и, самое главное, очень мудрая женщина. Когда мы познакомились, у нее было очень много поклонников, но ни с одним из них она не встречалась – есть такой тип женщин, они никому не отдают предпочтения и таким образом сохраняют всех поклонников. А со мной все получилось быстро, как бы само собой. Судьба, наверно…

Я знал, что не испытываю к ней любви, но мне нравился ее ум, она находила правильные ответы на все мои вопросы, те ответы, которые я сам не нашел бы никогда. В ее случае я поступал вопреки расхожему совету: послушай женщину и сделай наоборот, то есть поступал в точности, как она советовала. У нее была очень сильно развита интуиция. Я всегда старался быть честным с ней, так же, как и со всеми. Каждый раз, когда она спрашивала, люблю ли я ее, я отвечал, что нет. Может, она и хотела, чтобы я ее обманул, но я не мог… Мне было больно говорить ей это, а ей было еще больнее это слышать. Она-то меня любила очень сильно… Одеколон был единственным подарком, который я принял от нее, – в глубине души я не хотел чувствовать себя чем-то обязанным и давать ей надежду.

Я уже был готов к отъезду в город больших возможностей, прошлое должно было оставаться в прошлом. Завтра я начну новую жизнь – жизнь без оглядки на то, что было раньше.

Утром я встал попрощаться с отцом – он рано уходил на работу. Папа обнял меня, похлопал по спине: у него это было привычкой.

– Сынок, что бы ни произошло, знай, что мы тебя очень любим и всегда ждем дома.

Уходя, он добавил, что гордится мною, – тем, что я имею свое мнение и могу отстаивать его. (После того, что произошло между нами спустя некоторое время, я все думаю, искренними ли были эти слова).

Сестренка хотела, чтобы я проводил ее в школу, – утром было достаточно времени, так как автобус уходил только в полдень. По дороге в школу она рассказывала мне, что привезти ей в подарок, а также что любит меня и что я самый лучший брат на свете. Обещала учиться на одни пятерки. Такой договор мы заключили с ней.

Мать, провожая меня, плакала. Но это уже не могло меня остановить, я решил уехать несмотря ни на что. Заранее попросил маму ничего не говорить соседям и знакомым о моем отъезде – не хотел, чтобы меня провожала толпа людей с грустными лицами. Люди были, по большому счету, равнодушны к моей судьбе. Провожая меня, они должны были угодить моей маме, а улыбаясь и радуясь, добиться этого было нельзя. Но для меня-то этот день был радостным… Я впервые буду делать самостоятельные шаги, без родителей и вдалеке от них.

Старший брат, кажется, был на работе. Он не знал, что я уезжаю, – накануне вечером пришел поздно, когда все уже спали, а утром уехал из дома еще затемно. Я, правда, слышал, как он уходил, но не встал и не подошел к нему попрощаться. Ему было все равно, на каком расстоянии от него я нахожусь… Наши чувства друг к другу, кажется, были взаимными.

Ровно в полдень мы выехали из города. Я сразу заснул, ночью плохо спал, до утра все бродили в голове разные мысли. Уезжаю из дома на долгий срок, возможно, навсегда… Поступок очень серьезный. Меня в Москве никто не ждал, и я никого там не знал. Но в глубине души был уверен, что у меня все получится.

Проснулся я только на границе.

– Молодой человек, ваши документы! – полусонный, я не сразу понял, что от меня хотят.

– Что? – Открыв глаза, я увидел перед собой толстого усатого пограничника.

– До-ку-мен-ты! Паспорт ваш.

– А, извините… Вот, – достал паспорт и передал таможеннику.

– Везете с собой наличные деньги?

– Да, но очень мало. А сколько можно провозить?

– Мало можно, а много нельзя.

Я еще посмеялся в ответ: кто же ездит в Москву на автобусе с большой суммой денег?

Тогда он улыбнулся в усы:

– Сразу видно, что ты в первый раз пересекаешь границу. Я тут разных людей повидал: тех, кто везет с собой большие суммы, чтобы не платить налоги, или воров, пытающихся провезти награбленное. Договариваются с водителями, прячут в тех местах, которые могут не проверить… А вообще… – Он заглянул еще раз в мой паспорт. – Я вам, Михаэл, советую: когда в Москве у вас попросят паспорт для проверки, не шутите с ними, как сейчас со мной. Там этого не поймут, – на этих словах он протянул мне паспорт и пожелал счастливого пути.

По дороге в Москву нас еще два раза проверяли на постах. Я послушался совета и больше не пытался шутить: мало ли что?

При погружении в столичную жизнь выяснилось, что не все мифы о москвичах правда. Подтвердилось, что они хмурые и неулыбчивые. Насчет того, что не любят людей других национальностей, я скажу так: а где любят их? Проблемы есть везде и у всех. Все зависит от вас самих. Если умеешь вести себя и прилично выглядишь, – тогда и москвичи, как и все другие люди, очень даже дружелюбны. А дружба, я вам скажу, бывает между людьми, а не между народами. Общайтесь, и найдете друзей среди других национальностей. В целом ничего особенного в москвичах не увидел, люди как люди. А может, и правда коренных москвичей осталось слишком мало?

Да Бог с ними, давайте я расскажу о том, что было дальше.

Ехали мы двое суток, останавливались в основном в придорожных кафе, там же я познакомился с мужчиной, чьи близкие родственники жили в Москве, трое парней вместе снимали квартиру. Он обещал, что меня к ним пристроит. Сдержал свое обещание, спасибо ему за вовремя оказанную помощь! Он был охотником, в Москву ехал на охотничью выставку и всю дорогу развлекал меня рассказами о своих трофеях и приключениях…

В Москве я жил в Юго-Западном округе, там же работал. Снимал двухкомнатную квартиру, без балкона, на пятом этаже девятиэтажки, вместе с тремя другими ребятами. Дом стоял на пересечении улиц Покрышкина и Академика Анохина. Единственным уютным уголком в квартире, где можно было просто посидеть и отдохнуть после работы, была кухня. Там стоял гарнитур светлого дерева, холодильник, весь покрытый сувенирными магнитами из разных стран: Италии, Турции, Таиланда, Китая, висел небольшой телевизор… Видимо, хозяин квартиры любил путешествовать по миру. Я тоже всегда мечтал об этом. Позже узнал, что хозяин сдает квартиру в Москве, а сам живет в Испании. Он, уже пожилой человек, видимо, хотел в старости пожить в свое удовольствие. В Москве квартиры стоят дорого, и он вполне мог себе это позволить.

В комнате, где я поселился, было две кровати, диван, небольшой шкаф для одежды. Вещей у меня было мало, все, что было, я аккуратно сложил на свою полку. Мне очень трудно было привыкнуть жить в одной комнате с двумя людьми. Это всегда сложно – разные, непохожие друг на друга люди, при этом каждый хочет установить свои правила… Но это поначалу не показалось большой проблемой, так как мне всего лишь было нужно место, где можно спать. Я осознавал, что в незнакомом городе, где у меня нет ни родных, ни друзей, мне еще повезло так устроиться.

Глава 4.

В квартире нас было четверо – своего рода квартет.

Самый старший из моих соседей, его звали Али, худой и высокий флегматичный парень лет тридцати, приходился родственником хозяину квартиры. Выглядел он не очень-то привлекательно: худое лицо, длинная шея, глаза постоянно красные – то ли хронический конъюнктивит, то ли повышенное давление… Он работал менеджером в строительной компании. Жил один во второй комнате, намного более уютной, чем наша, с большим плазменным телевизором и удобным диваном. Обои в комнате были бордового цвета, и шторы тоже. Он считал, что бордовый возбуждает девушек. У меня были большие сомнения на этот счет – в его комнате голова через десять минут начинала болеть от этого цвета.

Думаю, он нас пустил в квартиру, чтобы самому жить бесплатно. У нас не было личного контакта с хозяином, это навело меня на мысль, что деньги, которые отдавали за квартиру мы трое, и составляли всю плату, а сам он ничего не тратил на жилье. Может, и правильно делал. В Москве жизнь дорогая, каждый крутится как может. Али привык жить в свое удовольствие, нас, по большей части, просто не замечал. Иногда позволял заходить к нему в комнату, поболтать, когда он был в хорошем настроении.

За какие-то считанные дни моя жизнь круто изменилась. Я полностью поменял многие свои привычки, решил экономить на всем – на еде, одежде, жилье, пока не добьюсь своего. Понимал, что по-другому пока не будет. У каждого из нас есть зона комфорта, где человек чувствует себя как рыба в воде. И я сознательно отказался от этого комфорта – как говорится, сначала шипы, а уже потом розы. Пока я проходил сквозь шипы, но розы в моей жизни, как я надеялся, были впереди…

Кровать, на которой я спал, была очень неудобной – жесткой, со скрипучими пружинами. Соседи постоянно ворчали: мешаю им спать по ночам. Но выбора у меня пока не было, поэтому я готов был терпеть все неудобства. Человек ко всему привыкает, и я знал, на что шел.

Мои соседи по комнате приходились дальними родственниками Али. Один из них, ничем не примечательный, – низкого роста, с горбатым носом, был очень самодовольным типом. Всегда говорил: «Ах, вот если бы Бог меня не обидел ростом, мне бы больше повезло в жизни». Логики в этом я не находил. Если бы он и был выше ростом, все равно нашел бы другой предлог для жалоб.

«Чем примитивнее человек, тем более высокого он о себе мнения» – слова Ремарка. Это было в точности про моего соседа. Особенно он гордился своими волосами – жесткими как щетка, подстриженными квадратом, так что он был похож на ежа.

Мозг его тоже был не больше, чем у ежа. Помню, как-то раз мы разговаривали с ним о нашей соседке. Она была родом из Тбилиси. Шикарная машина, свой бизнес в Москве. Она жила одна, без семьи, богатая, самодостаточная женщина.

– Таким, как она, трудно найти подходящего мужчину, – сказал я тогда. – У нее есть все, и ее ничем не удивишь, кроме любви. – Хотя это лично мое мнение, может, я и ошибаюсь.

– Почему это ничем не удивишь? – спросил Ежик.

– Потому что она сильная и всего добилась сама. Когда женщина сама зарабатывает, она решает свои проблемы сама и, стало быть, не особо нуждается в поддержке. К тому же ей больше тридцати пяти лет, и при этих условиях она может быть кем угодно, но только не дурой.

Но следующий его вопрос меня просто убил.

– Как это понять – сильная? Она что, в спортзале качается? Когда она время-то находит? Каждое утро рано уезжает и поздно возвращается.

Этот вопрос я оставил без ответа. Понял, что он просто дебил. А с дураками лучше не спорить, все равно ничего не докажешь…

Второй из моих соседей только и мечтал о том, чтоб подцепить богатую женщину, вроде нашей соседки, и жить за ее счет. Вот уж чего не понимал и, наверно, не пойму до конца своих дней! Разве может называться мужчиной тот, кто живет за счет женщины? Он, правда, был во всем «чуть-чуть лучше» своего брата – чуть умнее, чуть выше ростом, чуть симпатичнее. Это была единственная разница между ними.

Только с Али отношения были более или менее неплохими.

Соседи мои скоро стали мне невыносимы. Считали себя братьями, но в то же время каждый из них постоянно пытался настоять на своем, показать, что именно он здесь главный. По вечерам играли в карты, шумели, орали друг на друга. Нормально разговаривать они вообще не умели. Чтобы не опаздывать на работу, каждый вечер договаривались, кто утром встает первым, но ни один ни разу не встал вовремя. Сколько можно переливать из пустого в порожнее?!

Надоело мне все это очень быстро, но все мои попытки что-то изменить ни к чему не привели. Приходилось менять свое отношение к этой ситуации. Раз уж мы вынуждены вместе жить, надо как-то приспосабливаться.

От всего этого я стал нервным, на работе начал ругаться с коллегами, хотя раньше никогда не замечал такого за собой.

Кстати, я очень быстро нашел неплохую работу. Совсем недалеко от нашего дома был большой парфюмерный магазин. Проходя мимо, увидел на дверях объявление: «Требуется продавец-консультант со знанием английского языка». Английский я знал, решил – попытка не пытка, и вошел в магазин. Может, возьмут? Ко мне тут же подошла симпатичная девушка-продавщица.

– Здравствуйте, вам что-то подсказать?

– Я по поводу объявления, – ответил я уверенно.

– Хорошо, подождите вон там. – Она махнула рукой в сторону двери в глубине магазина, сама подошла к кабинету, постучала и вошла внутрь, через минуту появилась снова. – Наталья Владимировна сейчас освободится и вас примет.

Я понял, что речь идет о начальнице. И уже размечтался о том, как она сейчас выйдет и сразу же примет меня на работу…

– Да, конечно. – Торопиться мне все равно было некуда. Через несколько минут из кабинета вышла ухоженная женщина средних лет, с приятной улыбкой.

– Это вы ищете работу? – Она посмотрела на меня внимательно.

– Да, – ответил я.

– Проходите, – она показала на дверь в кабинет.

Я вошел, встал у стола. Она села в кресло.

– Садитесь, молодой человек. По-английски говорите свободно?

– Конечно, – ответил я.

Она перешла на английский. Сказала, что неподалеку от магазина находится университет (тогда еще его название мне ни о чем не говорило), где учится много иностранных студентов. Они часто бывают в магазине, но ни один из продавцов не знает английского языка.