Стихи для Москвы

Лера Манович

Стихи для Москвы

Предисловие

В наше время книга стихов – сувенир, затейливая вещица, амулет, сродни куску папируса или цилиндрической печати, вещь, по сути бесполезная. Пожалуй, к этой восхитительной бесполезности испытываешь своего рода уважение. Не то дело проза, для прозы всегда сохраняется надежда на открытие истин, разрушение вековых запретов, на то, что сыщется собственный читатель, оценит, расхвалит, и всё завертится. А поэтическая книга, что там, Господи, может найтись? У всех хороших поэтических книг читатель, примерно, один и тот же, и тираж примерно одинаковый. И написаны они все об одном, полагаю, о том единственном, о чём пишутся настоящие стихи.

Поэзия Леры Манович мне бесконечно дорога, немало стоит эта её выстраданная, сбивчивая речь, многострадальная и стыдливая, исполненная слабости, но способная ослепить, как вспышка магния – ослепить на мгновение, чтобы запечатлеть тебя навечно. Тут всё созвучно мне, словно нашептанное автором вселилось в мои сны, и время тут вытекает, словно рис из порванного мешка, и детство возвращается, становясь навязчивым, необычайно холодным и горьким, но оттого не менее дорогим, и на натянутых проводах прошлого непрерывно лают псы вечного сожаления.

Ты веришь этому сразу, ведь и ты тоже – человек, родившийся от железной змеи, и на твоих чемоданах соль, и тебе уже не двадцать, и, страшно сказать, не тридцать, и обоняние твоё обострилось настолько, что рассада у тебя пахнет кладбищем, и внутри тебя самого – изначальная глина творения. Веришь, когда закрашивая седину, ты стремишься потерять часть возраста, а теряешь лишь часть памяти, и слышишь навязчивый голос, повторяющий «следующая станция, следующая станция».

Ты веришь этому сразу, потому что, чёрт возьми, это изумительно честно, честно до неправдоподобия, а поймай ты хоть одно лукавство, одно украшательство, одну пошлинку, ты с такой непередаваемой лёгкостью швырнул бы эти тексты оземь и объявил бы – «плохими стихами», а ведь не можешь. Не можешь, и наблюдаешь с растерянностью и трепетом это движение девочки за счастьем, до последней страницы, не отрываясь, поскольку принимаешь этот срез чужой жизни – такой чистой и трепетной, такой чувственной и хрупкой, и такой исключительно трогательной.

И мир этот опознаваем, как христианский, но выдержанный в элементах изначального гностического Египта, когда ад это недосказанность, и состоит он из нерождённых текстов, ставших элементами Хаоса, а сам ты – Творец этого мира, и, попутно, его единственный обитатель, маленький ребёнок, стоящий на трамвайной остановке, с линией Жизни, начертанной на ладони – раз и навсегда.

Прочтите эту книгу и сохраните её, если и остались в наше время настоящие амулеты, то это, наверное, лучший из всех.

Амирам Григоров

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

«Счастье…»

Счастьеиграет со мной в дженгукаждый деньвынимаю из него деньожидаячто все рухнет

«Это с птицей прощается ветер…»

         Это с птицей прощается ветер         и крылом к подоконнику льнет,         это наши прозрачные дети         тянут руки из синих болот.         Это слово распалось на слоги,         первоцвет заблудился в весне,         это дремлет в приюте безногий         спотыкается в радостном сне.         Это рыба на сушу выходит,         задыхаясь на трудном пути,         это что-то проходит-проходит         и никак не умеет пройти.

ТОЛСТОЙ

Во сненапялила цветные колготки.Ноги были длинные и толстыекак трубы парохода,как те деревья в Ясной Поляне,куда нас привезли на пыльном автобусе,и один маленький мальчик плакал и кричал,что не хочет смотреть,как жил великий писатель.

ПЕРВАЯ УЧИТЕЛЬНИЦА

Моя первая учительницаШалтай БолтайАлександра Васильевнаживет в синей папке с завязкамиу нее есть толькочерно-белый портретлицо в овалеокруженнаядетскими оваламиона выглядит гордокак королева-маткав муравейнике школыСпите спокойноАлександра Васильевнанету у нас большени спичекни сигаретни поцелуев под лестницеймы вымерлитак и не вылупившись из яйцазахлебнулись в проявителенам не хватило вашего теплавашего светаи теперь мыглянцевы и покорны.

«Вздыхал натруженный причал…»

            Вздыхал натруженный причал            пустотами вбирая влагу,            и ты на cтанции встречал            с цветком завернутым в бумагу            На новой плоскости земли            почуяв новые тропинки            нас по булыжнику вели            невозмутимые ботинки            И город c площадью пустой            кустом топорщился у входа,            и в номер чистый и простой            звала усталая природа.

САМОЛЁТ

Всё медленноневыносимо медленнобудто ты в самолетеидешь вследза тележкой с напитками,глядя на номера рядов,на шею бортпроводницысо свежим укусом.Рыба или мясо?Они каждый разспрашивают об этом,пока ты в воздухедавай поиграем в эту игру на земле.Я устала от мяса животных,от птиц и рыб,от людей снаружии внутри.Приятно знать,что спасательный жилетпод моим креслом.

ЭЛЕКТРИЧКА

       Деревья и заборы пролетали       и деревень кладбищенские виды,       когда везла тебе из серых далей       окрепшую на воздухе обиду       в вагоне пахло пеплом и грибами,       старик никак не мог найти билета       и всё ровнял дрожащими руками       набухшую от осени газету       все электрички шли по расписанью,       и стрелочник в каморке привокзальной,       теряя смысл твердил, чтобы позвали       какую-то неведомую Таню       луна на вcё светила бесполезно       и поводя сухим янтарным веком,       cледила, как нутро змеи железной       исторгнет на платформу человека.

ПЬЯНЬ

Ты хотел мальчикано у меня в животебыли только американские горкиночь несла наскак сломанная карусельдеревья сливалисьптицы сливалисьты хотел темнотыно фонари крепко держали моё лицов своих желтых щупальцахночь кудахталаи хлопала крыльямипока утро не свернуло ей шею.

ПОМИНКИ

         Дней убывающих холодное свеченье         у кухонной плиты хозяйки силуэт         и кофе-чай, и в вазочке печенье         а человека нет.

ОСЕНЬ

Стояли и курили, ждали чудано осень желтый выдала билетпокоя нет, и счастья тоже нетмне б просто унести себя отсюдатроллейбус полз по мокрой мостовойи шевелил ленивыми рогамичужие угощали пирогамисвоим хватало просто, что живойлюбовь текла в израненном стволетомилась в хирургических отходахсвистела в легких мертвых пароходови окликала лезвием в спинев надломе поднебесной тетивытугую книгу мальчик раскрываети снова упоительно читаетмол, жили-были кто-тоно не мы.

SOUNDRAMA

      Мама говорит,     что Москва – злой город.     Что Питер на костях,      а Москва еще хуже.      Она души забирает.      Но это же полная ерунда.      Просто человек      с годами портится.      И чем лучше он живет,     тем сильнее портится.     А в Москве люди хорошо живут.      И от этого говнистее становятся.     А душу мужики забирают, а не Москва.     Любить надо осторожно, как по болоту идешь.     А я, когда сюда приехала, совсем дура была.      Мне, вообще, почти все нравились.      Мне и сейчас почти все нравятся.     Только я им уже нет.

ОСЕНЬ В КУСКОВО

Все что-то консервируюти маринуюта мне чтомоя зима сытнее летапойду в лесвыразить соболезнования деревьямкуплю шашлыку старика в черноми буду смотретькак таджикские детиносятся на самокатахпо усадьбе графа Шереметьеватак ему и надонельзя жениться на крепостныхглупый глупыйстарик Жемчугов.

НЕ ПРОПАДАЙ

       Не пропадай. В какой унылый край       Земная ось качнула это лето?       И почему-то женщин очень жаль,       Когда их сумочки подобраны по цвету       К плащу. Печален неба свод,       И листья каждой жилкой кровоточат       И всё желтеет, тлеет и гниет,       Но сдаться увяданию не хочет.      Ты плачешь оттого, что ты живой,      А всё прошло. Пчелою пролетело.      Так плачет дерево под медленной пилой,       Цилиндрами своё теряя тело,      Так плачет мать, кроватку теребя,       Невыбранное имя повторяя,       И я как никогда люблю тебя,       И я как никогда тебя теряю.

VENTSPILS

Сегодня никто не купитцветы на рыночной площадистаруха в большой шапкеуйдет печальнаяквадратные часызамрут от удивлениябаянист на Katrinasielaне поднимет глазcлишком рано для прощаниязачем мы покидаем Вентспилс?простреленная голова фонтанасмотрит с укоризнойцветные спины коровостывают на ветруникто не погладиттраурные бока сухогрузас белым клеймоммы покидаем Вентспилсруки женщинывзбивают в мансарде подушкуи она забывает твой затылокночной шепотповис между рамамигород ускользаетиз руккак мелкая рыбаи соль остается на чемоданах.

«Что там, на горизонте так сияет…»

Что там, на горизонте так сияетОсколки звезд? Разбитого стекла?А батюшка венчает, отпеваетС одним и тем же выражением лица.Ведь жизнь проста. И смерть опять проста.Все сложности лишь только в различеньиНебесного и местного свеченья.Не замирай. Учись читать с листа.

О ГЛАВНОМ

Когда меж огородов дач и виллбродило лето бедрами качая,тебя любила я, и ты любил,и шевелились лодки на причалеИ темный колебался водоем,и ласточки так низко гнезда вили,мы шли на нерест – люди нас палиликак двух блядей под красным фонаремЛюбимый, дерни, выдави стеклок чему нам паcторальные картины,гарпун держать ровней поможет спину,согреет пульс электроволокнопока на кафедре физических науккакая-нибудь Белла или Адане зафиксирует реакцию распадастучи хвостом, мой серебристый друг.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПОСЛЕДНЕЕ

РИФМОВАННОЕ

Из контурной карты изъятамелеет река,теперь межоконная ватанесет рыбакаЗемли материнской отрадаограды столбы,и серое небо над садомвалит из трубыНе нужен нам греческий ладани берег другой,могилою пахнет рассадагараж голубой.

ПАРИКМАХЕРШИ

Парикмахершидержат в руках чужие головыгрустные потомки Далилыони похожи на усталых актрисЖенщина на соседнем креслепросит сделать с ней что-нибудь веселоеу нее красноватый кончик носаи рот, опущенный вниз,она похожа на цветоккоторый растопталиЕй делают светлые, легкие кудритеперь она похожа на девочкукоторой пересадили лицоТаджичкасметая волосыговорит по телефонуна тревожном языке«Как же ты говоришь«люблю тебя»а сердце твое не со мною?»говорит она«Ты трижды обманул меняи не сказал мне» – говорит онаи выбрасываетволосы в корзинуПарикмахерши с лицами старухи фигурами школьницкурят у входапока перекись водородазаставляет волосызабыть свой цветзабыть прошлоеЗдравствуйте, парикмахершия принесла вамсвою головуя сажусь перед зеркаломи сила уходит из меняХарон смазал уключины и ждет

ПАСЕЧНИК

Моя приятельницавышла замуж за сынаиспанского пасечникая видела фотографиистарики всего мираодеваются как братьяпредпочитая коричневое и синееони похожи как пчелыу старости свой почеркмолодость просто ставит крестикглавные достопримечательности —кладбище церковь мясокомбинатта же пластиковая мебельво дворе, увитом виноградомпаэлья – это желтый рисмать жениха – бывшая женщинамоя приятельница —невестка испанского пасечникасорок километров до моряшестьсот метров до кладбищаон кадит дымомкак священники улыбаетсякак чокнутый.

КО ДНЮ РОЖДЕНИЯ КУСТО

           Мой отец ушел от матери           потом ушел от женщины           к которой ушел от матери           и от женщины           к которой ушел от женщины           к которой ушел от матери.           Теперь он прописан           на улице Жака Ива Кусто           в Новой Усмани.           Деревенские грамотеи           не понимают в склонениях           они написали в его паспорте           улица Жака Ив Кусто.           Отец расстраивается           из-за этой ошибки           из-за всех ошибок           он ушел бы снова           но идти больше некуда           мой грустный отец           с улицы Жака Ив.

НИЩИЕ

Идешь тайноа они стоятвсё видятс банками и стаканчикамис костылями и обмоткамис вечным «спраздником» во ртуГосподиубереги меня от нищихпусть отступятим и так хорошоу них Бог воскресаеткаждую неделюа у меня только разне хочу давать им бумажныепусть громыхаютжелезом моей скупостипусть идутпока не получиликаменьножницыбумагуя боюсь их сильнеечем тебяу них нахальные улыбкии след от капучинов стаканчике для подаянияприди и уведи ихкак псов от калиткидай мне войти.

РОЯЛЬ

Любимыйкупи мне роялья видела егов витрине за стекломон стоял на вершинебелоснежного тортамаленький рояльиз черного шоколадаТак устала, что музыкауже не звучит во мнеДома я заварю чайи откушу ему ножкиодну за другойчерно-белые клавишизастынут на моей губетреугольную крышкуя буду долго гонять за щекойЯ заем эту ненужнуюэту лицемерную красотукраковской колбасойи желтым сыроми лягу рядом с тобойТы еще любишь меня?Тогда купи мне рояль.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.