Дети вселенной. Как оставаться человечным в расколотом мире

– Это неправильно, это противоречит нашему соглашению. Я просил только двадцать четыре часа. Я хочу отправиться в ад!

Святой Петр удивился:

– Почему? Зачем? Ведь это же ты распространил эти слухи. Это же сплошная ложь, ты это придумал!

Репортер ответил:

– Да, я это придумал – но, должно быть, в этом что-то есть, раз в это поверили двенадцать журналистов. Должно быть, в этом что-то есть! Возможно, просто совпадение, что я это придумал, а в это самое время действительно создается большая газета. Я не могу здесь оставаться! Если двенадцать человек в это поверили… во мне возникло большое сомнение. Может быть, это вовсе не было ложью.

Вы можете испытать это в собственной жизни. Расскажите какую-нибудь неправду нескольким людям, и, когда они начнут в нее верить, вы, к своему удивлению, постепенно-постепенно начнете верить в нее сами. Поэтому я говорю, что многие люди живут во лжи, прекрасно зная, что это ложь, но лишь потому, что так много людей верит… разве может ошибаться столько людей?

Однажды Джордж Бернард Шоу сделал заявление, которое впоследствии опроверг. Он был замечательным человеком; его понимание было превосходным во многих отношениях. Он сказал, что вся наука заблуждается. Земля не вращается вокруг Солнца, наоборот, Солнце вращается вокруг Земли – он заявил об этом своему другу. Друг сказал:

– Что за ерунду ты говоришь? Какие у тебя есть доказательства? Сейчас наука полностью доказала истину, и я не могу поверить, что такой человек, как ты, – такой умный, такой современный, – верит в такую бессмыслицу, что Солнце вращается вокруг Земли.

Бернард Шоу сказал:

– Да, Солнце вращается вокруг Земли. Ему приходится, потому что Бернард Шоу живет на Земле! Моя Земля не может вращаться вокруг Солнца.

Тот человек заметил:

– Но сегодня почти весь мир, так много людей, миллионы людей, верят, что Земля вращается вокруг Солнца.

Бернард Шоу ответил:

– Когда во что-то верит так много людей, я всегда подозреваю, что это, должно быть, ложь. Иначе как в это может верить столько людей?

Истиной всегда владели очень редкие люди. Только изредка встречается человек, обладающий истиной; основная масса людей живет во лжи, в самой разнообразной лжи. Но если ложь распространяется веками, она становится истиной.

Адольф Гитлер в своей книге «Майн Кампф» говорит, что различие между истиной и ложью – это лишь различие во времени, ничего больше. Истина – это ложь, которая распространялась в течение долгого времени, ложь – это новая правда, которая в конце концов станет истиной, если кто-нибудь будет продолжать ее распространять.

Вы верите в ад – вы когда-нибудь думали о том, что это ложь? Вы верите в небеса – вы когда-нибудь думали о том, что это ложь? Вы верите в тысячу и одну вещь, даже не задумываясь о том, что каждая из них может быть ложью, всего лишь ложью, которую вам передали другие люди. Ее передали вам авторитетные люди – ваши родители, ваши учителя, ваши священники, влиятельные люди, те, кто обладает властью, – и поэтому вы в нее верите. «Такие люди не могут лгать!» В действительности, такие люди всегда лгут, вся их власть зависит от лжи. Истина смиренна – не могущественна. Ложь становится очень могущественной, она очень конкурентоспособна. Каждая ложь – это политик, борющийся, сражающийся, старающийся доказать: «Я есть истина».

Знание – это не что иное, как ложь, которую вы почерпнули у других людей. Помните, что пока что-либо не является вашим собственным опытом, это – ложь. Истина должна быть вашим личным подлинным переживанием.

Будда говорит: «Не верьте только потому, что так говорю я; верьте, только когда вы знаете. Не верьте потому, что так написано в писаниях; верьте, только когда вы знаете».

И я тоже говорю вам, что если вы настоящий искатель истины, то вы не будете верить в знание. Знание очень поверхностно. Можно рассуждать о Боге, ничего не зная о Боге, не имея никакого вкуса Бога. Можно рассуждать о любви, не имея никакого переживания того, что является любовью, – даже слепой может рассуждать о свете и объяснить вам всю физику света. Это не означает, что он не слепой, – он все еще слеп. Эти ученые, пандиты, аятоллы, имамы и священники – все они являются знающими людьми. Они притворяются мудрыми – они не мудрые.

Пока не наступит полное пробуждение, пока все существо не станет осознающим, пока вся темнота, вся бессознательность не исчезнет – вы не мудры. Знание – это информация, мудрость – это трансформация. Отсюда смысл фразы:

Внемли тогда мудрости мудрого…

– не «знающего» —

Иди безмятежно среди шума и спешки и помни, что в тишине может быть покой.

Очень значимая сутра. Именно так ищущий истину начинает свое путешествие. Первое – это: иди безмятежно… не создавай шума. Иди мирно… не поднимай много пыли. Нет необходимости.

Суфии говорят, что если вы действительно хотите молиться, молитесь так, чтобы никто не знал, что вы человек молитвы. Посреди ночи, когда даже ваша жена похрапывает, молча сядьте в постели и молитесь – так тихо, чтобы никто не узнал. Не поднимайте шума.

Настоящий человек молитвы прячется и молится, а фальшивый человек поднимает вокруг этого много шума. В сущности, молитва фальшивого человека – это просто шум и ничего больше; даже в храм он идет с криками. В Индии в каждом храме есть большой колокол; он звонит в этот колокол, чтобы знали все соседи. И если в храме много народу, то его молитва становится очень долгой; если же никого нет, то он быстро заканчивает. Какой смысл? Никто не видит. Если присутствует фотограф, то посмотрите, какой он набожный, каким одухотворенным становится его лицо! Если присутствуют репортеры, то он будет действительно молиться. Вы увидите его смирение, его простоту. Он упадет на землю, он будет кататься по земле, он будет плакать и рыдать – но это все крокодиловы слезы, потому что, когда рядом никого нет, ему на все наплевать.

Я слышал о человеке, который каждый вечер молился Богу, произнося лишь одну фразу. Он поднимал глаза к небу и говорил: «То же самое!» – а затем залезал под одеяло и засыпал. Какой смысл в том, чтобы каждый день снова и снова повторять одно и то же? Неужели Бог недостаточно умен, чтобы понять «то же самое»? Когда-то однажды он действительно помолился – какой теперь смысл повторять одну и ту же молитву снова и снова? Как бы то ни было, Бог ее уже знает. Просто чтобы напомнить ему: «Я молюсь», он произносит: «То же самое».

Суфии говорят: молитесь так, чтобы никто не знал. Почему? По той простой причине, что эго очень хитрое. Оно хочет хвастаться, оно хочет хвастаться даже религией, духовностью, молитвой, медитацией. Оно хочет хвастаться – чем угодно. Оно будет хвастаться деньгами, оно будет хвастаться медитацией, оно будет хвастаться властью, оно будет хвастаться молитвой. Эго хочет хвастаться: «Я делаю нечто особенное, нечто великое, нечто экстраординарное. Не думайте, что я ничтожество, – я важная персона!»

Иди безмятежно среди шума и спешки…

Мир полон шума и спешки. Почему мир так наполнен шумом? Потому что каждый ум создает шум, а мир состоит из умов. Вот почему в нем так много шума. Весь мир превратился в подобие сумасшедшего дома. Каждый кричит, и никто не слушает. Каждый разговаривает почти что сам с собой; другой человек – лишь повод.

Психолог наблюдал за двумя своими пациентами – оба были профессорами философии. И поскольку они были друзьями и сошли с ума, в сумасшедшем доме их поместили в одну палату. Психолог, наблюдавший за ними, был очень озадачен. Самое странное заключалось в том, что, хотя они оба были абсолютно помешанными, в одном они оставались очень разумными: когда один из них говорил, другой молчал; когда начинал говорить другой, замолкал первый. Это было странно – двое чокнутых! Почему они должны беспокоиться о том, молчит другой или нет, говорит он или нет? Его это заинтересовало.

И он спросил у них:

– Я весьма озадачен. Почему, когда один из вас говорит, другой замолкает?

Они ответили:

– Мы умеем вести беседу. Именно так мы делали, когда нас считали нормальными, – это просто старая привычка.

– На самом деле я не молчу, – сказал один из них. – Я только с виду молчалив, потому что знаю правила и нормы разговора. Внутри я болтаю, разговариваю, жду подходящей возможности, жду, когда этот дурак остановится, жду подходящего момента, когда он скажет что-нибудь, что я смогу использовать как предлог и начать говорить то, что хочу ему сказать.

В действительности, это то, чем вы все занимаетесь. Просто посмотрите на ваши разговоры: когда другой говорит, вы просто притворяетесь, что слушаете – лишь притворяетесь, что слушаете. Внутри вы заняты только самим собой. Затем вы находите слово, предложение, фразу, которые можете использовать в качестве трамплина, и тогда начинаете говорить вы. То, что вы говорите, никак не связано с тем, что сказал собеседник; это связано с тем, что происходит внутри вас, это непрерывный процесс внутри вас. Другой человек – это только повод.

Именно поэтому люди никогда не могут договориться – они никогда не слышат друг друга. Мужья никогда не слышат, что говорят их жены, жены никогда не слышат, что говорят их мужья, дети никогда не слышат, что говорят их родители. Никто не слышит; каждый, самое большее, притворяется, что слышит. Мир полон шума, потому что в мире полно сумасшедших умов.

Мир сможет стать по-настоящему безмолвным только тогда, когда в нем будет много, много медитирующих людей. Только когда мир будет состоять в основном из медитирующих людей, в нем установится глубокая тишина, почти осязаемая тишина. Вы сможете прикоснуться к ней, вы сможете ощутить ее благоухание.

Мы проживаем свою жизнь в шуме, каждый спешит. Все очень торопятся, все куда-то мчатся. Никто не знает, куда, никто не знает, зачем, – просто глубокая потребность куда-то двигаться. Вы не можете сидеть; если вы сядете, окружающие вам этого не позволят. Они скажут: «Ну что ты сидишь, делай что-нибудь!» А я говорю вам: «Не делайте ничего, сидите!» Ничего лучше, чем что-нибудь. Но люди говорят прямо противоположное; они говорят: «Что-нибудь лучше, чем ничего. Делай что-нибудь!»

Одна женщина говорит другой:

– Я слышала, что твой сын стал саньясином. Он медитирует?

Другая женщина отвечает:

– Это лучше, чем ничего не делать.

Бедная женщина не знает, что такое медитация. Медитация означает ничегонеделание. Именно этому я вас здесь учу: ничего не делать, просто сидеть, просто быть.

Зачем такая спешка? Вы действительно пытаетесь куда-то добраться? Вам известны цель, место назначения?

Пилот говорит пассажирам:

– Все двигатели нашего авиалайнера исправны, все системы работают превосходно. Есть лишь одна плохая новость, в остальном же все хорошо. Плохая новость заключается в том, что мы потеряли связь с землей и поэтому не знаем, где мы и куда движемся. Хорошая новость состоит в том, что мы движемся полным ходом!

Все движутся полным ходом – это хорошая новость. Кто-нибудь задумывается, куда? У кого есть время подумать, куда он движется? Когда вы видите, что весь мир куда-то спешит, вы начинаете спешить. Мы принуждаем детей бежать. Именно на это рассчитана вся наша система образования – от начальной школы до университета. Двадцать пять лет – почти целую треть жизни – мы тратим на то, чтобы научить каждого человека спешить. Потом оказывается, что все двадцать четыре часа в сутках у него – час пик! Его никогда нигде нет – ни на мгновение. Он не может увидеть красоту деревьев, потому что он не может сидеть под деревьями – Будда, должно быть, знал красоту деревьев. Человек не может увидеть красоту звезд, не может увидеть красоту людей. В действительности, когда он в Кабуле, он спешит в Катманду, когда он в Катманду, он спешит в Пуну, когда он в Пуне, он спешит в Гоа! Его никогда нет там, где он находится; ум всегда его опережает, планируя, как добраться куда-нибудь. И если вы спросите его: «Зачем?» – он скажет: «Мы будем наслаждаться!» Но он не наслаждается этим моментом – как он может наслаждаться любым другим моментом? Он потерял всякую способность наслаждаться здесь-и-сейчас; единственное его наслаждение – планирование, постоянное планирование, планирование наслаждения.

Есть люди, которые всю свою жизнь работают и только ждут выхода на пенсию; тогда они смогут расслабиться и получить удовольствие. И они очень хорошо знают: шесть дней они работают в офисе и ждут седьмого дня, выходного. Они надеются: «Скоро наступит воскресенье, и мы сможем расслабиться и насладиться жизнью». Но они не могут расслабляться, не могут наслаждаться – в действительности, выходные кажутся им такими долгими и такими скучными; им приходится чем-нибудь их заполнять.

Они едут на пикник. Теперь они мчатся к месту пикника, удаленному на много миль, чтобы съесть те же самые продукты, которые они могли бы спокойно съесть дома. Они сидят на траве, а муравьи очень умные; они отлично знают, где расположены места для пикников. Их астрологи говорят им: «Вперед! Вот это место!» И комары – они всегда на месте и поджидают вас. Они говорят: «Привет! Вот вы и приехали!» И тогда люди быстро все заканчивают, потому что им нужно добраться домой, и они спешат, и автомобили движутся бампер к бамперу. По воскресеньям происходит гораздо больше аварий, случается гораздо больше смертей на дорогах, чем в любой другой день. Какой-то странный отдых!

И весь город выезжает на одно и то же место для пикника, на один и тот же пляж… Я видел фотографии пляжей и не мог поверить в происходящее. Там нет места, даже чтобы пройти! Там так много людей – ни на одной рыночной площади нет такого количества народа. И там собираются дураки всех видов. Им требуется шесть часов – шесть часов, чтобы добраться до пляжа, затем в течение часа они лежат под солнцем среди всей этой массы дураков, а после этого возвращаются домой. И всю дорогу они ругаются с женами, а жены ругаются с ними… Гораздо проще заниматься этим дома, расслабившись в кресле, – ворчите друг на друга, делайте все, что хотите! Какой смысл ехать на пляж? Никто не видит моря, никто не видит солнца. Ни у кого нет времени.

И эти же самые люди думают, что когда они выйдут на пенсию, они будут отдыхать, – они не смогут. Шестьдесят лет привычек – как их отбросить? Невозможно: привычки настолько глубоко укоренились, что люди, выйдя на пенсию, страдают гораздо больше, чем когда-либо, потому что никто не знает, как отдыхать, как расслабляться. Это полнейшее безумие!

И эти люди продолжают говорить красивые вещи. Они говорят: «Время – деньги». У них есть красивые поговорки, чтобы свести вас с ума: «Время – деньги, поэтому берегите время». И все смотрят на часы – как будто они куда-то опаздывают. Они должны куда-то попасть, но и там они будут делать то же самое. Если поезд на пять минут опаздывает, все выражают недовольство, все сердятся.

Я двадцать лет путешествовал по всей стране, и меня это удивляло. Если поезд опаздывает всего лишь на час, все очень сердятся, осуждают правительство, общество и все, что угодно. Почему бы вам не отдохнуть? Если поезд опаздывает на час, это замечательная возможность. Один час ваш – вы можете отдохнуть. У вас, по крайней мере, есть оправдание: «Поезд опаздывал, что было делать? Ну я и отдохнул, расслабился». Но нет, они не могут, они все больше и больше кипятятся, они начинают изрыгать огонь.

И эти же самые люди, когда вернутся домой, будут пять часов сидеть перед ящиком для идиотов – перед телевизором. Средний американец занимается этим пять часов в день. Америке угрожает серьезная опасность из-за этого ящика для идиотов. Если вы пять часов смотрите ящик для идиотов, это оказывает гипнотическое действие – вы обязательно станете идиотом! Только идиот может пять часов смотреть ящик. Они приклеены к своим креслам, они не могут встать. Я слышал, что они принимают пищу, прямо сидя перед телевизором. Мало того, они даже занимаются любовью прямо перед телевизором, чтобы можно было убить двух зайцев – заняться любовью и посмотреть телевизор; иначе можно ведь что-то пропустить!

Сейчас эти идиоты составляют большинство. Они будут играть в карты, и если вы спросите их, зачем, они ответят: «Убиваем время». Поезд опаздывает на минуту – они сердятся, и что они потом делают с сэкономленным временем? Они его убивают! Идут в кино, убивают время – иногда идут, чтобы еще раз посмотреть тот же самый фильм… Глупость, похоже, бесконечна. Ну а теперь-то зачем вы туда идете – на тот же самый фильм? Но необходимо убить время.

Они пойдут в Ротари-клуб, Лайонз-клуб. Все эти клубы существуют для того, чтобы люди убивали время: встречались с такими же дураками, говорили одни и те же глупости, сплетничали об одной и той же старой ерунде. Они пойдут в рестораны, в отели, на вечеринки, чтобы убить время.

И посмотрите на их лица – им везде скучно. Что бы они ни делали, они скучают, очевидно, потому, что они в этом не присутствуют. Они пытаются поскорее все закончить, чтобы сберечь время, а затем им приходится убивать это время. Убить время, сберечь время, убить время, сберечь время… Вся жизнь прошла! С пустыми руками вы приходите в этот мир, с пустыми руками вы и уходите.

Иди безмятежно среди шума и спешки и помни, что в тишине может быть покой.

Единственное, о чем стоит вспоминать снова и снова, это «что в тишине может быть покой». Уделяйте немного времени, энергии моментам тишины, потому что только в моменты тишины вы узнаете, что такое покой. И человек, который познал покой, богат, невероятно богат – все остальные просто нищие, – потому что он начал узнавать внутреннее царство Божье. Покой – это дверь во внутреннее царство Божие. Тишина помогает вам узнать покой, а покой приводит вас к Богу.

Насколько возможно, без уступки, будь в ладу со всеми людьми.

Просто чтобы избежать ненужных неприятностей.

Насколько возможно, без уступки…

Не идите на компромиссы, не подчиняйтесь людям. Вот почему в Дезидератах сказано: «насколько возможно» – без каких-либо компромиссов, – потому что, если вы пойдете на компромисс с мнением масс, вы никогда не сможете стать тем, чем вам предназначено стать. Вы останетесь неповзрослевшими, вы будете отставать в своем развитии. Вы никогда не расцветете, вы никогда не узнаете, что значит быть плодотворным. Ваша жизнь будет бесплодной, нетворческой.

Насколько возможно, без уступки…

Так что следует запомнить две вещи. Не уступайте мнению масс; но это не означает, что нужно непрерывно сражаться с людьми, что по любому поводу нужно спорить – делая это, вы будете лишь напрасно тратить время.

Будьте точно посередине. Не идя на компромисс, избегайте ненужных споров. «Будь в ладу со всеми людьми…», насколько это возможно… Не продавая душу, ни на каких условиях не соглашаясь на компромисс, никоим образом не подчиняясь. Но есть множество вещей, которых можно избежать. На самом деле, в девяноста девяти процентах случаев, проблем, которые приводят к столкновениям, спорам, можно избежать.

Ребенок спрашивает вас: «Папа, можно я пойду поиграю на улице?» – и почти все папы немедленно отвечают: «Нет!» И начинается ссора. Все дети знают, насколько велико ваше терпение. Они будут топать перед вами ногами, они устроят истерику, они будут плакать, они начнут швыряться игрушками, рвать свои книги. И в конце концов вы скажете: «Ладно, иди, играй на улице!» Вы могли сделать это раньше, вы могли бы сказать «да», потому что в этом не было бы ничего неправильного, но почему-то все наше воспитание учит нас возражать, спорить.

Жена говорит: «Нам нужно сходить посмотреть этот фильм», – и муж немедленно возражает: «Нет, не стоит на него идти. Нам нужно пойти на другой». И муж отлично знает, и жена отлично знает, что когда жена сказала, она сказала, – это придется сделать. Но сначала, прежде чем это будет сделано, несколько часов будут идти споры, препирание, к тому же и муж, и жена припомнят свои старые обиды, а этого можно было бы избежать. В конце концов вы увидите, что муж сопровождает жену на тот самый фильм; просто, поджав хвост, следует за женой. И раз вы идете на тот самый фильм, к чему был весь этот шум?

Похоже, мы ничему не учимся. Просто понаблюдайте, и вы сможете избавиться в своей жизни от множества несущественных вещей. Само слово «дезидераты» прекрасно: оно означает «существенное».

Махавира сказал, что самое основное качество, которое нужно ищущему, это способность понимать, что существенно, а что несущественно. Он называет это вивек, «различение», потому что, если вы не знаете, что существенно, а что несущественно, вы можете затеряться в несущественном, так как несущественное составляет девяносто девять процентов, а существенное – только один процент. Несущественное – это огромные густые джунгли; если вы потерялись в них, вы можете никогда не найти существенного. И люди всеми способами запутываются в несущественном.

Просто посмотрите, скольких вещей можно избежать и не идти при этом на компромисс, и избегайте их; посмотрите, скольких слов можно избежать без каких-либо затруднений, и избегайте их, потому что каждое произнесенное слово может принести вам какие-то неприятности. Действительно: что, кроме слов, приносит вам неприятности?

Вы что-нибудь говорите, а жена вскакивает и спрашивает: «Почему ты это говоришь?» Вы объясняете: «Я не это имел в виду», но теперь уже невозможно к чему-либо прийти. Скоро последует хлопанье дверьми, швыряние кастрюлями и подушками. А вы просто произнесли слово, которое можно было оставить внутри, которое было необязательно произносить. Всего одно слово может причинить столько неприятностей, а ведь оно было совсем не существенным. Если оно существенно, произнесите его, скажите его; если же нет, храните молчание.

Говори свою правду спокойно и ясно и слушай других, даже глупца и невежду; у них тоже есть своя история.

Человек, который ищет истину, учится слушать не только мудрого, он учится слушать даже немудрого – или инакомудрого, – потому что у каждого есть история, которую он может рассказать; каждый прожил какую-то жизнь, и что-то в этой жизни может оказаться для вас невероятно полезным, может привести вас к озарению.

Понимание своей собственной жизни легче получить, наблюдая за окружающими, потому что окружающие подобны зеркалам. Каждый из окружающих вас людей – это ходячее зеркало. Если вы способны слушать, вы увидите, что в них отражаются некоторые из ваших собственных качеств, которые вы не смогли осознать непосредственно, но немедленно осознаете с помощью других. Для вас проще увидеть глупость другого человека, чем вашу собственную глупость. Но, видя чужую глупость, вы осознаете: «Я сам делаю то же самое. Я сам продолжаю делать эту глупость снова и снова».

Когда кто-то другой рассержен, вы говорите, что он ненормальный. Легко увидеть, что он ненормальный; это кратковременное помешательство. Но как часто сердитесь вы сами? В такие моменты вы настолько вовлечены в гнев, что не можете его наблюдать. Наблюдение за другими – это способ наблюдения за собой, и он проще, потому что вы не вовлечены.

Вот почему становится возможной одна очень странная вещь: психотерапевт помогает своему пациенту, но не может помочь самому себе; он с легкостью может увидеть ошибки пациента, но не может увидеть свои собственные. Он может дать пациенту хороший совет; сам же он может оказаться не в состоянии следовать этому совету.

Понаблюдайте за этим. Каждый дает прекрасные советы другим; когда же дело доходит до его собственной жизни, он такой же дурак, как и все остальные. Наблюдая, слушая, обращая внимание, многому можно научиться даже у тех, кто невежествен, – потому что вы тоже невежественны; даже у тех, кто глуп, – потому что вы тоже не очень разумны. И это станет началом разумности, началом мудрости.

Разумный человек – это тот, кто учится при любой благоприятной возможности, кто не упускает ни одной возможности чему-нибудь научиться, кто превращает всю свою жизнь в школу, в обучение, в тренировку, в поиск, в исследование.

Но помните о том, что вы не должны идти на компромиссы, не должны уступать. В том, что касается существенного, будьте внимательны. Даже если вам придется рискнуть своей жизнью, рискните, но не уступайте, когда речь идет о чем-то существенном. Что же касается несущественного, то не теряйте понапрасну ни минуты – соглашайтесь.

Я заключил со своим отцом одно соглашение. Когда я был еще совсем маленьким, я сказал ему: «Послушай, я буду соглашаться со всем несущественным. Ты можешь указывать мне, какую носить одежду, какие ботинки, что есть, чего не есть, – это ты можешь мне указывать. Но если речь зайдет о чем-то существенном, берегись – я не собираюсь с этим соглашаться».

Наблюдая за мной, он это принял, потому что всякий раз, когда вопрос был несущественным, я всегда был готов с ним согласиться. Он говорил: «Иди в этот колледж, а не в тот». Что ж… «Хорошо, потому что для меня каждый колледж похож на любой другой – они все дурацкие, поэтому это неважно. Я пойду в этот колледж». – «Изучай этот предмет». – «Хорошо, потому что какое это имеет значение? Экономика или политика, история или география, философия или психология – подойдет все, что угодно».