С любовью шутить опасно

Всё пошло, как по маслу. Втюрилась ты в меня, как кошка по весне, да, я – то не свободен. Вот моя половинка, суженая моя и, он кивнул, на рядом стоящую с ним, черноволосую девушку. Свадьба у нас на Рождество. Ждала она меня из Армии, да и любовь у нас с ней настоящая. А, ты, ты просто спор на деньги.

У меня таких, как ты, куча мала была, до Армии. А, если точно, двадцать первая ты. Очко. Двадцать первая, понимаешь? Двадцать п е р в а я. И, он ощерился во весь рот и, притянув к себе черноволосую, жарко поцеловал её в губы. Совсем, как вчера, на рассвете целовал её, Элю. Сладко, в аппетит. Так, что сердцу становилось нечем дышать. Толпа, вновь зашевелилась, захохотала и ринулась в открытую дверь клуба, откуда послышалась музыка. И, подруги Эли, тоже влились в общую толпу, будто и не было их с нею.

Глава 17

А, Эля стояла холодная, безучастная ко всему происходящему. И, вправду Снежная королева! В сердце лёд, в голове, руках, ногах, в низу живота. Лёд! Лёд! Лёд! Один обжигающий лёд. Двадцать первая, двадцать первая, стучало в мозгу. Она повернулась и тихонько пошла назад, домой.

Вечер сразу превратился в беспросветную ночь. Темень спустилась такая, что казалось на землю, вылили, бездонную бочку чернил. Она шла в этой темноте по памяти, ничего вокруг не видя и не слыша. И, только два слова вертелись в голове, двадцать первая. Двадцать первая. Эля даже видела перед глазами эти две цифры. Двойку и единицу. Они будто плясали перед ней, выделывая всевозможные па, но всегда становились рядом и правильно. Почему очко? Что это значит, недоумевала девушка.

Как она шла, она, конечно же, не помнила, но, когда вошла в дом, мать, увидев её лицо, так и села. Белое полотно, с открытым, перекошенным ртом, дикий взгляд, остановившийся и замёрзший. Она не узнала своего дитя. Но, не закричала, не заголосила, а молча обняла дочь и, прямо в одежде уложила её в постель. Напоила, всё тем же валокордином и, навалив на неё кучу одеял, собралась и побежала к клубу.

Что – то там случилось, там разгадка всему, виделось ей. В клубе слышалась громкая музыка, смех. За стёклами окон мелькали тени танцующих, но она подошла сразу к доске и поняла без подсказки, что дело всё здесь завязано. Её девочка лежала на фото, раскинувшись во всей красоте своего молодого, прекрасного тела.

А, как же иначе. Ведь фотографом был любимый, которому хотелось показать всю свою прелесть. Разве можно было, даже представить, что это всё будет испоганено, будет истоптано, станет посмешищем. Разве можно было подумать, что над этой красотой, так надругается чёрный ворон, прикинувшийся белым лебедем и, завлекший её девочку, её кровиночку, в эти сети.

Она ещё раз окинула взглядом фото. Какая же красота – то, какая же роскошная красота была перед ней. Нагая, шикарная, в порыве любовной неги, лежала её девочка на этих проклятых фотках. И, она, в своём материнском горе, нашла ещё силы любоваться своим дитём, гордиться своей доченькой. Затем, ломая ногти, она содрала эти фотографии и, положив их за пазуху, сгорбившись, словно древняя старуха, она пошла домой.

Дома было тихо и, приглядевшись к дочке, Настя поняла, что та спит. Тихонько, по – детски посапывая носом и, робко улыбаясь, чему – то во сне. Она легла рядом с ней, карауля каждый её вздох, каждое движение, её сонного тела. Но, ночь, слава богу, прошла спокойно и тихо. Под утро и Настя задремала было, но они с дочкой одновременно открыли глаза.

Мать, было, кинулась с уговорами, но Эля сказала ровным, спокойным голосом: Мама, всё хорошо, успокойся. Никаких сцен не будет. Дай телеграмму тёти Гале, что я поеду учиться в Москву. А, я пока, съезжу, заберу документы. Переведусь из одного вуза в другой, вот и вся проблема. Месть, мама, это холодное блюдо. Чем оно холоднее, тем вкуснее и слаще.

Глава 18

Уж лучше бы она кричала, истерила, захлёбывалась слезами. Боль вышла бы наружу. Нет, она будто закостенела вся. Стояла у окна и смотрела, не отрываясь, куда – то вдаль. Ей бы выговориться, освободить свою душу, сердце, мысли, а она стояла, как изваяние и от неё прямо волнами шёл негатив. Мать даже почувствовала этот холод, но, когда кинулась, было спросить дочь о том, что случилось вчера, она так посмотрела на неё, что Насте сразу расхотелось это делать. Она только повторила: Месть, мама, это холодное блюдо. Пусть остывает. Иди, отбей телеграмму.

Настя опять не поняла её этих слов, но побежала на почту, отбить телеграмму сестре. Да, ещё и переговоры заказала с ней. От волнения, она сделала всё сразу, хотя можно было обойтись только переговорами. Ну, да не велика беда.

Уж и рада была тётка такому обороту. Ну, что же, не было бы счастья, да несчастье помогло, – сказала она. Пусть приезжает племяшка, я всё устрою наилучшим образом. А, на этот инцидент наплюйте с высокой колокольни. Всё будет отлично, я тебе обещаю сестричка, – кричала ей в ухо Галина и Настя, поверив в это, вернулась домой, даже можно сказать умиротворённая.

Не смотря на то, что соседки хихикали ей в след и шептались, но так, чтобы это было слышно на всю улицу. А, пусть их, смотрят, шепчутся, показывают пальцем. Пусть родят себе, да воспитают такое чудо, чтобы можно было любоваться, а потом и ухмыляются и показывают пальцами, злыдни эдакие. Последние дни прошли в сборах в дорогу и, Эля уехала покорять столицу.

Белокаменная, покорилась Эле просто и спокойно. Тётя Галя с дядей Димой души нечаяли в племяннице. Да, её и нельзя было не любить. Аккуратная, внимательная, добрая и отзывчивая, вежливая, усидчивая и упорная. А, уж о красоте её в медицинском, ходили легенды прямо. Но, она на это, просто не реагировала. Снежная королева, сразу и намертво приклеилась к ней кличка и, мало кто осмеливался, само собой из сильного пола, сделать попытку заигрывать с ней. Ледяной, глубокий, как омут взгляд, становился наградой на попытавшегося, совершить эту дерзость. Этот холод сразу же отрезвлял, как ушат ледяной воды. Все заигрывания куда – то пропадали сами собой и, уже больше никому не хотелось иметь дело, с этой ледяной глыбой.

А, вот студентка, она была просто отличная. Всё схватывала на лету. Английский ей удалось довести до совершенства. Она свободно говорила со студентами из других стран, близко сойдясь с ними на общие медицинские темы и, оттачивала на этой почве произношение, не уступая ни кому из них.

Но, только дело заходило, до сближения другого характера, как тут же, зелень в глазах девушки превращалась в девятый вал. Налетала грозная буря и, горе было тому, кто посмел на такой поступок. Хотя, никто из осмелившихся, не понимал, в чём дело. Ведь все знали, что Эля ни с кем не встречается. Сногсшибательная красотка, причём свободная. Это же право нонсенс, что она не имела друга. Уж, лучше бы, она была не свободная, тогда никто бы и не соблазнялся. А так, трудно было удержаться. А, главное, понять, в чём причина её одиночества. Подруг близких у неё тоже не было. Со всеми она была в ровных отношениях, не отдавая никому предпочтение.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.