Прямо в чудеса. В двух шагах от сказки

Саша и Аня переглянулись, но ничего не сказали, а длиннорылый продолжал:

– А ты, – он кивнул на Лиззи, – обвиняешься в попытке побега с территории ее величества, тем более что это наверняка было сделано с самыми преступными намерениями!

– Да я… – хотела что-то сказать Лиззи, но потом махнула рукой и замолчала, сердито поджав губы. А Саша только покачал головой и прошептал себе под нос:

– Во даёт – и зайти сюда нельзя, и выйти. Остаётся только стоять на одной ноге где-нибудь на границе…

А длиннорылый тем временем продолжал, совершенно не обращая внимания на замечания обвиняемых:

– По высочайшему велению её величества Госпожи Зимы, виновные в подобных преступлениях подлежат заморозке сразу после оглашения приговора. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! – закончив с оглашением приговора, длиннорылый позвонил в колокольчик – в зал зашли трое волков из ледяной стражи.

– Отвести приговорённых к Большому Белому Дракону – он приведёт приговор в исполнение. – С этими словами придворный советник постучал по столу своей когтистой лапой и указал стражникам на детей…

…В сопровождении волков дети снова прошли длинными холодными коридорами замка, на этот раз совершенно не обращая внимания на окружающий холод. Наконец перед ними распахнулись последние на этом пути двери – впереди была ровная заснеженная площадка, усеянная множеством фигурок. А сразу за площадкой застыл молчаливый лес, отбрасывая фиолетовые блики на розовое снежное поле.

Девочки приуныли, а Саша почему-то стал пристально разглядывать ветви деревьев на опушке, как будто собирался увидеть там их спасение. Вот одна из них вздрогнула, и на землю с неё посыпались розовые искры снега. Саше это почему-то очень понравилось и определённо подняло настроение. Он удовлетворённо кивнул головой и повернулся к охранникам:

– А можно заморозить нас во-он там, ближе к лесу?

– Сейчас прилетит Большой Белый Дракон – он и решит, где тебя заморозить! – прорычал один из стражей. – Не тебе это решать – никогда ещё приговорённые к заморозке не выбирали себе место для казни.

– Вам что, жалко, что ли? – продолжал Саша. – Когда прилетит Большой Белый Дракон, мы уже должны быть на месте, и ему достаточно будет махнуть хвостом…

– Ему не надо махать хвостом, – снова открыл пасть тот страж. – Ему вполне достаточно будет дохнуть на тебя – и ты ледышка! – довольный своей шуткой, страж рассмеялся.

– Вот я и говорю, – уже напропалую врал Саша, стараясь заговорить стражей, – что ему гораздо удобнее будет дохнуть на нас на фоне деревьев, чтобы его драгоценное дыхание не распылялось по всему полю. Да и ледяные фигурки наши, мне кажется, будут только выигрывать на фиолетовом фоне. Вы посмотрите на это с художественной точки зрения! К тому же именно наши фигурки и именно на том месте будут наглядно демонстрировать всем, не согласным с мудрой политикой Госпожи Зимы, безнадёжность их посягательств на святая святых этого царства.

Волки переглянулись между собой, обалдевшие от такой проникновенной речи, и повернулись к ребятам:

– Пусть будет по-вашему, поставим ваши фигурки возле леса – кликуш пугать. Пошли!

– А кто такие кликуши? – шёпотом спросил Саша у Лиззи.

– Птица тут есть такая. Тёмно-тёмно-синяя, в сумерках кажется чёрной. Летают обычно стаями и при этом постоянно издают резкие звуки, чем-то напоминающие «клик». А когда они долго «кликают» у кого-то над головой, то говорят, что они могут беду накликать. Вот и прозвали их кликушами.

– А зачем их пугать? – не понял Саша. – Ну, страж сказал: «Кликуш пугать».

– Так они, когда летают стаями над площадкой для ледяных фигурок… как бы это объяснить? – замялась Лиззи. – Портят внешний вид фигурок. Да и запах потом не очень, – она поморщила носик.

– Всё! Дальше идти нельзя! – рявкнул один из волков. – Будем тут ждать Большого Белого Дракона.

И стража застыла на месте, не сводя пристального взгляда с приговорённых.

Ребята остановились, а Саша снова глянул в сторону того дерева с покачнувшейся веткой – теперь оно было совсем рядом. И сверху на ветке был явно не снег – розовым тут и не пахло. Скорее рыжим с черным, и разве что совсем немного белого.

Саша хитро улыбнулся, а потом повернулся к стражам и сказал:

– Совсем вы тут загрустили без дела! А хотите, я вам фокус покажу?

Но стражи как будто не услышали его вопроса, продолжая бесстрастное наблюдение. Тогда мальчик повернулся и крикнул по направлению к тому дереву:

– Бросай свои игры и стань-ка ты тигром!

Ветка покачнулась, и с неё как будто что-то упало в снег. Под деревом поднялось облачко розовой пыли, в котором слегка просвечивала какая-то жёлто-полосатая фигура. А потом волки и понять не успели, что происходит, как были нокаутированы чем-то большим и глухо рычащим…

Когда же всё утихло, и снежная пыль осела, рядом с ребятами снова сидела та самая трёхцветная кошка – подарок Антонио.

– Вы её знаете? – спросила Лиззи.

– Это наш гид, – ответила Аня, – а заодно и телохранитель по совместительству, которого нам подарил Антонио.

– Неужели вы уже и с этим старым музыкантом познакомились? – удивилась подруга.

– Да, и он сказал, что помочь нам сможет только Дух Природы. Вот и идём его искать, – грустно вздохнула Аня. – Только пока нам попадаются только волки да лисы какие-то. К тому же, у них не самый лучший характер!

– Тогда я помогу вам. Когда-то от своей мамы я слышала, что Дух Природы живёт на вершине горы Лаурис. Она находится вон там, – девочка указала рукой направление к самой дальней и высокой горе. А потом продолжила:

– Только для этого вам вместе со мной придётся снова попытаться перейти границу. Ведь та волшебная гора находится в точке, где соединяются владения Госпожи Весны и Госпожи Лета, Госпожи Осени и Госпожи Зимы. Правда, я дорогу плохо знаю.

– Ничего, – улыбнулся Саша, – наша кошка нам поможет! Она тут все дороги знает… Подожди, а разве есть такое место, где все царства имеют одну общую точку? Как такое может быть?

– Вы всё увидите по дороге, – ответила Лиззи и махнула свои путникам рукой, указывая путь.

Глава 10

Мальчик присел возле ласкового пушистого зверька с разноцветной шерстью и погладил её:

– Если бы мне кто-то рассказал, что это пушистое чудо способно разогнать стаю голодных безжалостных волков – ни за что бы не поверил! Но мы видели это уже дважды!

Лиззи подошла поближе, села на поваленное дерево, почесала кошке шейку, отчего та замурчала. А потом обратилась к Саше:

– А чем она может нам помочь? Нет, я уже увидела, конечно, что она хорошо дерётся. Но ведь дорога предстоит долгая – неужели она действительно все тропинки в лесу знает?

– Вот и увидим, на что она способна, – ответил мальчик. А потом наклонился поближе к кошке и негромко, но отчётливо, слово за словом, произнёс:

– Укажи нам верную дорогу, чтобы не плутали наши ноги! Помоги нам добраться во владения Госпожи Весны.

Кошка разом навострила ушки, посмотрела на Сашу своими голубыми глазищами. Раздался утробный звук, напоминающий кошачье мурлыканье. Потом она мотнула головой, как будто приглашала всех следовать за ней, и не спеша побежала по тропинке, уводящей вглубь леса.

Саша повернулся к девочкам:

– Идёмте скорей, пока она из виду не исчезла!

– Никуда она не денется, – сказала Аня. – Пока в лесу лежит снег, мы её легко по следам сможем найти.

– А если вдруг потеплеет? – спросил Саша.

– На этой земле, до самой речки Бурчалки вряд ли потеплеет… – начала Лиззи, но Аня её перебила со смехом:

– Это что за речка такая?

– Погоди, ещё увидишь. – Лиззи посмотрела на брата с сестрой, как будто хотела убедиться, что больше никто не будет её перебивать, и продолжила:

– Так вот, до самой Бурчалки нам предстоит идти по снегу, не рассчитывая на потепление, потому что мы находимся во владениях Госпожи Зимы. А вот по ту сторону реки начинаются земли юной и жизнерадостной Весны! Там всегда тепло, цветут цветы и поют птички.

– А далеко ещё до Бурчалки? – спросил Саша.

– К вечеру как раз дойдём, – ответила Лиззи. – Если, конечно, не будем тратить время на разговоры. Да и замёрзнуть можно, если на месте сидеть! Как говорили наши предки: «Дорогу осилит идущий».

Ребята встали и быстро пошли по цепочке следов, оставленных кошкой, которые вели в самую гущу леса. Кошка не всегда придерживалась хоженых тропинок, легко взбираясь на поваленные деревья или перепрыгивая через припорошенные ямы. Поэтому к тому времени, когда солнце уже начало садиться, они очень устали и с удовольствием бы посидели несколько минут.

Аня хотела так и сделать, усевшись прямо в сугроб, но Лиззи не дала ей посидеть:

– Вставай! Нам осталось пройти совсем немножко.

– У меня ножки устали, я хочу отдохнуть, – захныкала Аня. – И вообще – откуда ты знаешь сколько нам ещё идти?

– Нам обязательно сегодня надо дойти до речки и переправиться через неё, – строгим голосом сказала Лиззи. – На этой стороне нас в любой момент могут отыскать волки из ледяной стражи Госпожи Зимы. Тогда всех нас снова вернут в её подземелье, но на этот раз охранников поставят построже и повнимательнее.

– Вставай, сестрёнка! Давай я тебе помогу! – пришёл на выручку Саша, протянув руку сестре…

…Они прошли ещё немного по кошачьим следам, которые петляли по заснеженному лесу самым немыслимым образом. Вдруг Аня остановилась и внимательно прислушалась – ей показалось, что совсем недалеко от них кто-то мычит мотив веселой песенки, заодно выстукивая её ритм на чём-то вроде барабана.

– Слышите? – спросила она.

– Кто-то поёт! – поддержал её Саша.

– Никто не поёт, – остановила их фантазии Лиззи. – Это и есть та самая речка Бурчалка. Она принадлежит одновременно двум хозяйкам – холодной строгой старухе Зиме и бурной непоседливой девчонке Весне. Поэтому сверху она скована ледяным панцирем, который не даёт ей вырваться наружу. Но подо льдом она полна буйной энергии. И оттого она не устаёт бурлить, стучать и рваться на свободу. Но снаружи мы слышим только глухое бурчание, да вот эти удары, напоминающие иногда барабанную дробь.

– Так давайте перебежим её скорее. – Ане не терпелось почувствовать тепло.

– Быстро нельзя, – сказала Лиззи. – Бурчалка очень капризная речка и никогда не стоит на месте, стараясь избавиться от ледяных оков. Изо дня в день, с утра и до вечера, она старается подточить их своими водами. Госпожа Зима, конечно, строго следит за её капризами и не даёт шалунье вырваться на свободу, своевременно подмораживая промытые места. Тогда Бурчалка идёт на хитрость – она не ломает лёд совсем, но местами почти полностью стирает его, оставляя только тоненькую ледяную корочку, присыпанную снегом. И если на неё наступить…

– … то очень просто можно искупаться! – перебил её Саша.

– И что нам делать? – спросила Аня.

– Ничего особенного, – ответил брат. – Пока мы в лесу, пусть каждый найдёт себе крепкую палку как можно длиннее…

– Ты решил таким образом от волков отбиться? Так её же тяжело будет нести, – возразила Аня. – И зачем нам носить это с собой? Ведь от такой палки каждый из нас станет только тяжелее!

– Ничего страшного. Зато если кто-то из нас провалится, то такая палка не даст ему утонуть – она ляжет поперёк промоины и своими краями будет удерживаться за более прочный лёд. Это даст возможность провалившемуся продержаться до того момента, когда остальные придут на помощь, – так Саша объяснил девчонкам назначение длинных палок при переходах через такие места. И вполне убедил своих юных спутниц.

Походив вдоль берега, каждый из них выбрал по своим силам ветку подлиннее, обломал с неё мелкие отростки. После чего они собрались в одном месте, и Саша сказал своим подругам:

– Я пойду вперёд, чтобы проверять прочность льда. А вы идите по моим следам. Только не вдвоём! – предупредил он девочек.

– А почему вдвоём нельзя? – спросила Аня.

– Потому что в этом случае нагрузка на лёд в конкретном месте будет в два раза больше. А это значит, что и провалиться под лёд будет в два раза легче, – терпеливо объяснил девочке старший брат. И передёрнул плечами. – Но мне что-то неохота купаться! А если это вдруг случится, то пусть одна из вас осторожно подползёт к краю и протянет свою палку.

– Иди, Саша, мы подождём, – вмешалась в их разговор Лиззи. Только поаккуратнее, постарайся, пожалуйста, не провалиться!

Мальчик осторожно спустился на лёд и пошёл по направлению к другому берегу, на каждом шагу простукивая себе дорогу шестом. И только потом, убедившись в прочности льда, выставляя вперёд ногу.

Когда он уже перешёл больше половины, по его следам отправилась Аня, стараясь идти след в след. И она также благополучно перебралась на другую сторону реки. Оставалось дождаться Лиззи, которая решила идти последней, и можно было продолжать свой путь дальше.

Но когда девочка уже почти перешла реку – оставалось всего несколько метров – лёд под её ногами вдруг затрещал и начал медленно проседать…

Глава 11

Раздумывать было некогда – всё решали мгновения. Аня замерла на месте, не успев ещё даже крикнуть, только рот приоткрыла. А Саша рванулся назад, держа впереди себя свой длинный шест. Но не успел сделать и нескольких шагов, как заметил, что над ним промелькнула чья-то большая тень. Однако, подняв голову кверху, мальчик никого не заметил. Тогда он вновь повернулся к Лиззи и увидел…

Какая-то огромная птица, у которой перья переливались всеми цветами радуги, мощными взмахами широких крыльев поднималась над проломленной полыньёй, а в лапах у неё была Лиззи. Видно было, что девочка закрыла глаза и не шевелится. Скорее всего, потеряла сознание от испуга.

А птица поднималась всё выше. Надо было что-то делать… Тогда дети, не сговариваясь, стали громко кричать и махать руками, надеясь, что птица, испугавшись их криков, выпустит Лиззи из своих лап. Но та, не выпуская ребёнка, подняла голову, увенчанную короной золотисто-жёлтых перьев, и посмотрела на ребят. И Саше с Аней показалось, что птица улыбнулась. Они тоже смотрели на неё и не знали, что дальше делать. Трудно было поверить, что такая красивая птица унесёт их подругу. Но с другой стороны… Лиззи была в её когтях.

Но вот ещё один взмах горевших на солнце крыльев, и птица, подлетев поближе, опустила Лиззи на землю перед ребятами. А сама сделала всего лишь три мощных взмаха – создалось впечатление, что воздух вокруг неё вспыхнул от её могучих крыльев – и поднялась высоко над рекой, оставив после себя удивительный звук. Это было даже не пение в привычном смысле, а скорее что-то похожее на серебристый звон множества весенних ручейков, бегущих по начинающей зеленеть лужайке к проснувшейся от зимнего сна речке.

В голосе птицы слышалось торжество весеннего солнца над тающими силами зимы. Её пение вселяло уверенность в торжестве доброты и справедливости, любви и счастья на белом свете. Хотелось вслед за ней подняться в воздух и с высоты увидеть пробуждающийся от зимней спячки мир, вдохнуть в себя ароматы распускающихся садов и вместе с птицей искупаться в тёплых и нежных лучах весеннего солнца.

Но вот ещё взмах огненных крыльев, последняя россыпь удивительных звуков, и птица исчезла за кромкой леса. Только тогда Саша вместе с Аней смогли отвлечься от завораживающего чуда и повернуться к своей подруге. Но та уже пришла в себя и тоже смотрела на верхушки деревьев, в которых растворилась удивительная птица.

– Лиззи, ты в порядке? – закричала Аня, бросаясь к своей подружке и осматривая её со всех сторон. – Эта птица не поранила тебя своими когтями?

– Когтями? – переспросила Лиззи. – Но у неё, по-моему, когтей не было вовсе. Да, я сначала испугалась – и оттого, что лёд проломился, и от огромных крыльев надо мной. Но потом как будто мамины руки подняли бережно меня над рекой и перенесли сюда. А ещё этот её удивительный голос! Хотелось, чтобы её пение никогда не прекращалось…

– Смотрите! – оборвал её рассказ Саша. – Вон там, на пригорке, уже зеленеет трава! Да и лес здесь какой-то другой, как будто добрее.

– Интересно, – сказала Аня, – а в какую сторону нам идти, чтобы попасть в замок к Госпоже Весне?

– А по-моему, слышно запах дыма, – Лиззи покрутила носом. – И какого-то кушанья.

– И запах это идёт вон с той стороны, – махнул рукой Саша.

– Почему ты так думаешь? – спросила сестра.

– Всё очень просто – с той стороны ветер дует, – ответил брат. – А раз там что-то готовят на огне, то это уже не волки и не медведи. Звери не любят огня и не умеют им пользоваться. Поэтому предлагаю пойти в ту сторону. Если немножко повезёт, то там нас и накормят, и дорогу нам укажут.

Лиззи и Аня согласились с Сашей, и ребята пошли на запах. Приятно и интересно было идти по распускающемуся лесу, на каждом шагу встречая незнакомые травы или цветы. А через полторы сотни шагов они увидели и дымок, поднимающийся над деревьями и оставляющий клочки на их ветках. Потом ещё немного, и лес расступился, открывая их глазам небольшую деревушку.

Её домики, не больше двух десятков, располагались вокруг небольшого озерца, воды которого светились изумрудной зеленью и были удивительно чисты. В своём мире ребятам не приходилось видеть ничего похожего. А здесь каждый камешек на дне, каждый завиток местных ярко-жёлтых водорослей был виден необыкновенно чётко. Как будто не было между ними и глазами ребят разделяющей толщи воды.

Крыльцо каждого домика спускалось в воде, и у последней ступени к каждому крыльцу была привязана небольшая резная лодочка с маленькими веслами. А сами домики чем-то напоминали раковины улиток, во много раз увеличенные и положенные набок, острым завитком кверху. Дверей на входах не было, только колыхались в такт сквозняку какие-то занавески из лёгкого и светлого материала.

Когда ребята подошли к ближнему домику, Аня не удержалась и протянула руку, чтобы коснуться удивительно красивой ткани. Но как только рука приблизилась к занавеске, та плавно поползла в сторону, открывая проход. Аня вздрогнула:

– Ой! Что это?

– Наверное, какая-то система на фотоэлементах, – сказал Саша. – Занавеска поползла в сторону после приближения к ней твоей руки…

Ребята так увлеклись обсуждением этой темы, что совершенно не заметили фигуры, появившейся на входе в домик. Это был небольшой человечек – ростом не больше десятилетнего ребёнка, неопределённого возраста, с небольшой, но очень пушистой бородой и удивительно добрыми глазами.

– Я не знаю, что вы называете «фотоэлементами». А то, что закрывает мой порог – живое существо. Вот, смотрите! – говоривший склонился в лёгком поклоне по направлению к дверям. В ответ «занавеска» чуть зашевелилась, как будто её тронул кто-то, и поползла в сторону.

Потом незнакомец повернулся к двери спиной и сделал вид, что уходит, – «занавеска» закрыла собой проход и замерла.

– Она никогда не пустит на порог чужого, если почувствует, что тот желает зла кому-то в доме. При этом она не только перекрывает собой вход, но и начинает издавать резкие громкие звуки, чтобы привлечь внимание. Конечно, в нашей стране никто никогда даже не подумает влазить в чужой дом. Но такова уж природа этих «занавесок» – они защищают дом и живущих в нём.

– А у них имя есть? – спросила Аня.

– Им не нужны имена, – ответил хозяин дома. – Но они обязательно должны чувствовать тепло, исходящее от хозяина. Когда я прихожу домой, моя занавеска обязательно прильнёт ко мне. И не знаешь даже, чего тут больше – то ли она греется в моём тепле, то ли отдаёт мне своё.

– А сейчас прикоснуться к ней можно? – спросила Аня.

– Да, пожалуйста, – улыбнулся незнакомец.

Тогда Аня легонько прикоснулась своими ладошками к занавеске. В ответ та как будто замерла вначале, не решаясь – что сделать. А потом Аня почувствовала, что занавеска плотнее прижимается к её ладоням и по ним начинает струиться какое-то особенное тепло.

– Здорово! – только и сказала она.

– Идёмте, я познакомлю вас с остальными жителями, – сделал приглашающий жест рукой незнакомец.

– А как же вы будете знакомить нас с другими, если мы и с вами не знакомы? – резонно спросил Саша. – Как вас зовут?

– Ну, если вам это так необходимо, зовите меня просто – Трипп.

– Трипп, а что вы все тут делаете? – спросила Лиззи.

– Да ничего особенного, просто живём и помогаем друг другу. А иногда и вот таким пришельцам, как вы, – ответил их новый приятель.

– Какие ж мы пришельцы? – рассмеялась Аня.

– Как это «какие»?! – возмутился Трипп. – Вы пришли в наш мир. Значит вы – пришельцы. Самые настоящие! И мы должны вам помочь.

– И чем же вы можете нам помочь? – вздохнул Саша. – Если мы и сами не знаем, что надо делать.

– А ты не спеши, – ответил Трипп. – Потому что вот в этом, к примеру, домике живет Вилберн – когда он выходит из своего домика, вокруг распускаются цветы и начинают петь птицы. А там живет Вудроу – он понимает язык птиц, растений и животных. Ещё дальше находится домик Траффорда – он слышит и понимает язык рыб.

– Так ведь рыбы не умеют разговаривать! – удивилась Аня.

– Это только так кажется тем, кто не понимает их языка, – добродушно пробурчал Трипп. – Ладно, идёмте дальше. Вот здесь живёт Тейдж. Когда он начинает рассказывать свои стихи, все слушают только его… А здесь живёт Кит – нет здесь никого более благочестивого, чем он.

– А это чей такой домик? – спросила Лиззи, показывая на странное сооружение, напоминающее своим видом рояль.

– Здесь живёт Греди, – ответил Трипп. – Он умеет играть на любом музыкальном инструменте, и ноги сами в пляс идут, когда он берется за дело…

Вдруг Трипп прекратил свой рассказ, взглянул на темнеющее небо и сказал:

– Скоро ночь. Давайте-ка я вас на ночлег пристрою. А завтра, если будет желание, продолжим знакомство с местными достопримечательностями.

– Но мы совсем не хотим спать! – поджала губки Аня, всем своим видом показывая досаду и обиду.

– Ничего, – ответил Трипп. – Сейчас я отведу вас к Селине – у неё большой и уютный дом, не то что моя хижина – она уложит вас. А утром я снова приду за вами. Договорились?

Тут на плечо Ани опустилось какое-то ярко светящееся пятно.

– Ой, что это? – испугалась она.

– Не бойся, это всего лишь бабочка, – улыбнулся Трипп.

– Точно! Мы же видели таких у Антонио, – захлопала в ладоши Аня.

– Не знаю, что вы там где видели, но сейчас на дворе ночь и детям полагается спать, – строго сказал Трипп. – Поэтому идёмте, я провожу вас на ночлег.

– Ну ладно, – зевнула Аня. – Тогда пойдём.

И при свете порхающих бабочек они пошли к домику, свет окон которого показался им особенно гостеприимным. Собственно, это был даже не домик, а самый настоящий дом, если судить по его объёмам снаружи.

Глава 12

На пороге, держа в руках подобие светильника с порхающей в нем бабочкой, стояла невысокая толстушка в нарядном сарафане, с добродушным лицом и располагающей улыбкой:

– Кого привёл на этот раз, Трипп?

– Да вот, ребята хотят попасть к Госпоже Весне, Селина, – ответил их провожатый.

– Ну и провёл бы. А ко мне зачем? – спросила толстушка.

– Поздно уже в дорогу отправляться, – ответил Трипп. – Ты приюти их у себя сегодня, а с утра я их заберу и покажу дорогу дальше.

– Вот взял бы да приютил их у себя, – пробурчала женщина.

– Но ты же знаешь, Селина, что у меня места на всех не хватит в моём холостяцком домике. А у тебя всё-таки вон какой большой дом! – попытался поддобриться Трипп к хозяйке.

– Кто ж тебе мешал? – ворчливым голосом спросила Селина.

Но Трипп уже увидел, что по-хорошему с этой толстухой не выходит – только на шею садится, и стал разговаривать с ней по-другому:

– Сказано тебе, что гости это не мои и не твои, а Госпожи Весны. В твоём доме им будет удобнее до утра, потому и привёл я их сюда. Накорми да спать уложи. А утром я за ними приду, – с этими словами Трипп помахал ребятам рукой и ушёл.

А дети смотрели на Селину и пытались угадать – как вести себя в обществе своей новой знакомой? Да и пригласит ли она вообще их в свой дом? Впрочем… её забавная светящаяся бабочка напомнила им об Антонио, которого они знали как добряка. По такой несложной логике сходства дети и Селину в добряки определили. И не ошиблись, как оказалось – толстуха накормила их, напоила горячим чаем, а потом повела по спальням – Сашу в одну, а Аню с Лиззи в другую.