Излом. Книга первая. Хорошие времена. Кавказцы

– Наше сено когда собираетесь перевезти?

– Думаю, что сегодня вечером и выедем, переночуем на сенокосе. Поговорю с Батрадзом.

– Главное до дождей нужно успеть. А то и дороги развезет, и сено в копнах нельзя будет трогать.

Хлопнула калитка, это пришел Батрадз.

– Денька, давай вечером выедем за вашим сеном? Лошади отдохнут и поедем. Заночуем там, стрельбище не нужно будет объезжать. А утром рано загрузим и к обеду будем дома.

– С удовольствием. Я так и сказал бате, что сегодня поедем. Загрузим брички и за форелью можно сходить. Едем, конечно.

– Обязательно возьмите ружья. Зверь может быть какой, да и от лихих людей пригодится, – сказал отец Дениса, подходя.

– Хорошо, возьмем. У нас патроны с картечью где?

– Там же, где и ружья, только в ящике под замком. Ключ у меня на полке.

– Ясно.

Пообедав, легли отдохнуть. Мама смыла в доме полы, занавесила окна. В доме стало прохладно. Денис и Батрадз расстелили шерстяное одеяло и легли. Задремали немного. Но долго дремать им не удалось. Сквозь дрему Денис услышал хихиканье Маринки и Хадизат. Потом их шепот. А потом их с Батрадзом окатили из ведра холодной водой. Батрадз вскочил, ничего не понимая, Денис тоже. А снаружи слышался хохот девчонок и топот их ног.

– Вот заразы! – понял Батрадз, – Надрать им уши надо.

– Догонишь их, они, наверное, уже на хребет добежали.

Посмеялись, вышли из дома. Солнце уже склонилось на другую сторону небосвода. Было около четырех часов пополудни. Пошли брать лошадей и готовиться к поездке.

– Деня, я там заготовила вам поужинать и позавтракать. Баранину долго не храните, съешьте сегодня. Молоко не стала наливать, скиснет, жарко очень. Араки налить?

– Можно, на сенокосе можно выпить. Вечером у костра посидим.

Пришла мама Батрадза, стройная и быстрая в движениях Зара, принесла тоже узелок. Обнялась с мамой Дениса, расцеловалась.

– Я им всего наложила, – сказала мама Дениса, – можно было и не нести ничего.

– Ребята они молодые. Есть будут хотеть, не помешает. Не съедят, так домой привезут. Я положила сырые яйца в банку, там сварят и съедят. Варенные могут пропасть. Ты им араки налила, я вижу. Не рано ли им прикладываться к этому зелью?

– Понемногу можно, я думаю. Да они и не пьют много.

Потом женщины затеяли свой женский разговор о доме, о хозяйстве, о детях.

– Телочку когда будете забирать? Она уже большенькая.

– Да можно хоть сегодня. Муж придет, я скажу ему.

– Маринка совсем от рук отбилась. Только хочу что-нибудь заставит сделать, а ее и след уже простыл.

– Хадизат такая же. Что за молодежь растет? С ними нет сладу. Тут она мне недавно рассказывает, что Денис пообещал ее украсть, когда она вырастит, а Батрадз обещал помочь ему. Я смеялась от души. Чего воровать? Сами приведем. Может вы ее сразу заберете? Обменяем на телушку.

– Да мы не против, пусть у нас растет.

Женщины рассмеялись.

Денис и Батрадз собрались, запрягли коней, взяли бурки и часов в пять выехали. Ехали той же дорогой, что и утром. Через стрельбище пропустили их без разговоров. Приехали на сенокос в половине седьмого. Что будет дождь, не было похоже. Они расстелили бурки на копне, положили на них ружья, патроны, распрягли и стреножили лошадей. Солнце клонилось к закату. Пошли насобирали дров, нарубили их и когда начало смеркаться, разожгли костер. Вокруг краснели закатом вершины гор, было тихо и спокойно в природе. Разложили поесть.

– Что, выпьем понемногу? – спросил Батрдз.

– Можно, – ответил Денька.

Налили по небольшому граненому стакану араки, домашней самогонки из кукурузы.

– Долгой жизни нам, – сказал Батрадз, чокнулся с Денисом и выпил. Помотал головой, – ух, крепкая!

– Дай бог, – сказал Денька и тоже выпил.

Хмель закружила голову, стало приятно и хорошо. Тихо потрескивал костер, слышался хруст поедаемой лошадьми травы. Лошади далеко не отходили. Над головой раскинулось звездное небо, огромная луна тихо всходила над горами.

– Интересно, вон сколько звезд над нами, а живут ли возле этих звезд планеты, где есть люди? – спросил Батрадз.

– Я думаю, что живут. Не может быть, чтобы было столько солнц и все впустую. В природе все мудро и никогда ничего нет просто так.

– Встретиться бы с ними…

– И что бы ты делал?

– Как что? Разве не интересно расспросить их об их жизни? Может сейчас во-о-о-н возле той звезды, – Батрадз показал на одну из ярких звезд, – кружится такая же планета, как наша. А на ней два парня поехали за сеном. Разве не интересно?

– А может те парни с рогами или с копытами, а на спине костяные наросты.

– Не думаю. Если есть где-то разумные существа, то они похожи на нас, людей.

– Может быть и так… Да и зачем разумному существу рога? Он же не корова, чтобы от волков обороняться.

Засмеялись. Выпили еще по стакану араки. Воздух стоял чистый, было слышно, как далеко, в каком-то селении лаяли собаки. Это могло быть селение, где жили ребята или ингушский аул, который находился километрах в десяти от сенокоса, за перевалом невысокого Тарского хребта. Было довольно светло от взошедшей луны. В тишине послышались шаги и звуки голосов людей. Батрадз быстро поднялся на копну и принес ружья и патроны. Шаги и голоса приближались. Стали видны силуэты трех человек, которые шли к костру. Было не разобрать, кто это. Но вот люди подошли ближе. Это были три парня примерно такого же возраста, как и Денис с Батрадзом. Говорили на гортанном языке.

– Ингуши, – сказал Денька.

– Да, их язык, я немного понимаю его.

– Я тоже.

Парни подошли к костру.

– Добрый вечер. Пусть ваш отдых будет хорошим, – сказали по-русски подошедшие.

– Добрый вечер, – ответил Денис, – присаживайтесь к нашему костру, будьте гостями.

– Спасибо.

Парни, двое из которых были вооружены охотничьими ружьями, разместились у костра. Батрадз добавил еды на чистое полотенце.

– Поешьте, издалека, наверное, идете?

Гости начали есть сыр с хлебом.

– Мясо тоже можете есть, это не свинина, это баранина.

– Спасибо, – и ингуши начали есть и мясо.

– Араки выпьете?

Парни переглянулись. Ингуши были мусульманами, Коран запрещал спиртное. Но многие ингуши пили.

– Немного можно, – сказал плотный парень.

Батрадз налил им по стакану араки.

– О. Аллах, прости нас за грех. За наших хозяев! – сказал плотный парень и выпил. Выпили и двое других.

Снова принялись за еду. Когда поели, стали говорить о своих заботах.

– Скот у нас потерялся. Две коровы и молодая телушка, год ей. Вот нас и послали искать их. Мы по дороге через перевал прошли, кричали, звали, нет их и не знаем где они.

– Мы не встречали ваших коров. Жаль, конечно. Но я думаю, что найдутся. Нужно посмотреть в Вышинском распадке. Там трава по пояс и скот любит туда ходить. Зверь, думаю, не тронет ваш скот, сейчас лето, зверь сытый.

– А где этот распадок?

– Пойдете по этой речке вверх, там она разбивается на три ручья. Пойдете по правому ручью, после водопада выйдете в этот распадок. Вы из Тимурюрта?

– Да, мы из Тимурюрта.

– Там до вашего села близко, перевалите через гору и выйдете в верховья Камбилеевки. Там сами сообразите. Подождите до утра, заночуете у нас, а утром пойдете.

– Подождем до утра, конечно. Сейчас ночь и болтаться по лесу не очень хочется.

– В Вышинском распадке часто находят потерянный скот. Один раз нашли пять совхозных бычков, они там за лето раскормились, одичали, на людей бросались с рогами.

– Меня Идрис зовут, – сказал плотный парень, – а это мои друзья и соседи Башир и Аслам. Мы все Хамхоевы.

– Меня Батрадз зовут, я осетин, из Калоевых, а это мой друг и сосед Денис Исаев, наш казак, местный. Мы из Предгорной.

– Вот и познакомились, – сказал Аслам, – приятно в дороге встретить хороших людей.

– Спасибо на добром слове, – и Батрадз разлил остатки араки на всех. Все допили ее. Начали размещаться ночевать. Батрадз принес бурки с копны и отдал гостям. Никто возражать не стал, это кавказский обычай – гостям все лучшее.

– Лучше на копне ночевать, – сказал Денис, – а то здесь змей много.

– Да, мы сейчас и пойдем вон на ту большую копну.

Гости взяли бурки и пошли на копну. Батрадз и Денис влезли на свою. Сон пришел быстро. Когда с рассветом проснулись, гостей уже не было. Бурки, плотно скатанные, лежали у костра. Гости ушли, видимо торопились. Что ж, хорошей дороги им. Начали грузить сено. До жары все сено, принадлежавшее семье Дениса, было погружено на брички.

– Рыбачить пойдем?

– Пойдем, нужно форели наловить.

Взяли прихваченные удочки, пошли к речке. На перекатах, за камнями и в ямках форель клевала хорошо. Наловили прилично рыбы, обложили ее травой, чтобы не портилась и пошли к нагруженным бричкам. Взяли пасшихся лошадей, запрягли их и тронулись тем же путем, что и вчера – по серпантину. Так же наладили тормоза на колеса бричек и спустились благополучно к стрельбищу. Проехали стрельбище, перебросившись с часовыми приветствиями и словами.

– Спасибо, что пропустили нас. Этим вы нам помогли неплохо. Приезжайте к нам в село в гости.

– Можно и приехать. А кого спросить?

– Спросите Дениса Исаева и Батрадза Калоева. Мы друзья и соседи, нас все знают в селении.

– Счастливой дороги.

– Счастливо оставаться.

Приехали домой через час, загнали подводы на баз к Денису, подогнали к сеновалу и распрягли лошадей.

– Ты гони лошадей на луг пастись, а я начну разгружать сено и складывать его в скирду, – сказал Батрадз.

Денис верхом, без седла, погнал лошадей на луг, одел им путы и пустил пастись. Когда пришел домой, то увидел, что сено с обеих подвод разгружено и аккуратно сложено в скирду. «Быстро он» – подумал Денис про друга. Выйдя к крыльцу, понял причину быстрой работы: Батрадз сидел на скамейке у плетня с тремя парнями, их одноклассниками, Жорой Сигаевым, Виталиком Дзагоевым и Сосланом Бегаевым. Они и помогли ему в работе.

– Мы вчетвером в момент твое сено заскирдовали, – засмеялся Батрадз.

– Спасибо огромное, что помогли. А то бы мы вдвоем тут часа два возились.

– Не стоит нас благодарить. Слегка размялись, – засмеялись парни.

Парни поступали в институт тоже. Как они рассказали, ездили они в город. Поступали в Сельскохозяйственный институт Сослан и Жора, а Виталик поступал в Институт искусств в Ростове-на Дону. Все трое поступили. Виталик любил рисовать, рисовал хорошо, сочинял неплохие рассказы и стихи. Ему прочили большое будущее в искусстве школьные преподаватели. Денис от души поздравил парней.

– А вот мы с Батрадзом провалились, недобрали балов.

– Ничего, на следующий год доберете. Или в армию пойдете?

– Мы еще не решили.

– В армию идти тоже неплохо, там из вас сделают настоящих мужчин.

– Поживем – увидим.

Ребята посидели еще, поговорили и Виталик, Жора и Сослан ушли. Маринка выскочила от соседей.

– Иди рыбу почисть, лежит в холодильнике.

– Вспомнил! Давно почистила. Тоже мне руководитель нашелся.

– Ты свой язычок прикуси, а то я его укорочу.

– Каким образом?

– А отрежу кончик.

– Не отрежешь. Хадизат, – вдруг закричала она подруге, появившейся у себя во дворе, – здесь меня уже резать хотят.

– Кто? Как резать?

– Кусочек языка отрезать Денис хочет у меня.

– У него наклонности абрека. То он меня украсть обещает, то уже тебе кусочек языка отрезать хочет. Что с ним делать будем? Нужно перевоспитать, а то ничего дельного из него не выйдет. Жалко ведь, сосед и живой человек.

Девчонки откровенно словесно издевались над парнями и хохотали вовсю.

– Брось их, – сказал Батрадз, – это же маленькие женщины. С ними нельзя связываться.

– Да они же в шутку, как и я.

Парни решили отдохнуть, а вечером идти в клуб. Там показывали новую комедию Гайдая.

Циала была сегодня в приподнятом настроении. Все у нее ладилось, в институт она поступила и скоро поедет в большой город учиться. Ростов ей нравился, только не хватало там гор и лесов, которые Циала очень любила. Она часто ездила с отцом в лес, на сенокос, любила поляны, покрытые ковром из цветов, аромат трав, листвы, цветущих деревьев. Она очень любила цветущие весной сады, когда цвели вишни и яблони. А аромат цветущей акации кружил ей голову не хуже араки. Циала очень любила свою малую Родину. Сегодня вечером в клубе будет новый фильм, она собралась пойти туда. Сердце ей подсказывало, что там будет и Денис. Денис… последний год, еще учась в школе, присмотрела она его и он ей нравился, как никто из парней. При виде его сердце ее билось быстро-быстро, иногда его удары отдавались в висках. Когда он говорил с ней, то у нее подгибались колени и дрожали руки. Что это? Неужели любовь? Такая яркая и сладкая! И сейчас, подумав о Денисе, она почувствовала, как сладко заныло сердце. Вспомнила его неумелые, но пьянящие поцелуи на бревне. А ведь они дважды с ним там целовались. Отец заметил ее состояние и ее отношение к Денису, но она не знала, что ее отец даже говорил с Денисом. Фотографию Дениса, которую она нашла на общей фотографии трех парней и, вырезав ее, хранила у себя под подушкой, думая, что никто об этом не знает. Но об этом знал папа, знала мама. Все они по-своему восприняли это, немного посмеиваясь над наивностью Циалы. Но и беспокойство проявляли тоже, не наделала бы глупостей девушка.

Циала подошла к маме, возившейся во дворе.

– Мама, я пойду вечером в кино. Хорошо?

– Хорошо, иди. Но после кино сразу домой. Допоздна по улицам не шатайся.

– Мы может быть с подругами немного погуляем, но я буду дома вовремя.

– Погулять можно, но недолго.

К вечеру Циала оделась и пошла в клуб. К клубу тянулись люди со всего селения. Шла молодежь, шли и зрелые люди. У клуба стояли кучками люди и говорили о чем-то о своем. Циала встретила Залину с Васей.

– Привет, ты тоже в кино? – спросила Залина.

– Да.

– А чего одна?

– Вот вас встретила, буду уже не одна.

– А Денис где? – не стерпев, съехидничала Залина, – Он что, не понимает, что такую красавицу нельзя отпускать одну?

Циала покраснела и засмущалась.

– Не слушай ее, – сказал Вася, – она без подковырок своих жить не может. Пойдем с нами.

– А как у вас дела? – спросила Циала, – Вы поступали куда-нибудь? Я вас ведь со школы не видела.

– Поступали и не поступили мы оба, – сказала Залина, обнимая подругу, – ничего, в следующем году поступим.

– Я ездила в Ростов, поступила в педагогический. Буду работать с маленькими детьми, мне это очень нравится.

– Прекрасно, – сказал Вася и, глянув в сторону, кому-то призывно помахал рукой. Циала посмотрела в ту сторону и почувствовала, как земля у нее под ногами закачалась.

– Ты чего побледнела? – спросила Залина, – Ах, поняла, Денис нарисовался! Ну-ка потри руками щечки, чтобы они румяные были, а то бледная, как смерть. И помни, от этого не умирают.

Залина привлекла к себе Циалу и сама потерла ей щеки. К ним подошли Батрадз с Денисом и со своими младшими сестренками – Маринкой и Хадизат.

– Привет, большой привет всем. Как дела? Ты, Залина, цветешь, как самый лучший цветок в саду, завидую Васе.

– Можно подумать, – хихикнула Залина, прихорашиваясь и тут же съязвила – а Циала красивее меня, на нее даже взрослые мужчины заглядываются. Прямо королева красоты в селении.

Эта похвала явно не понравилась Хадизат, она крепко сжала руку Маринки и глаза ее загорелись недобрым огоньком. Но этого никто не заметил. Все пошли к кассе покупать билеты. Хадизат шла сзади, понурив голову и крепко держа в своей руке руку Маринки. Марина выдернула руку.

– Ты что, Хадизат, раздавишь мне руку. Не думала, что ты такая сильная.

– Извини, не знаю сама, почему так получилось.

Купили у кассы билеты, потом прошли в зал и сели. Денис сидел рядом с Циалой, с другой стороны сидел Батрдз. Начался фильм. Люди с удовольствием смотрели комедию, смеялись, иногда даже вскрикивали.

– Все таки Гайдай талантливый режиссер, – тихо сказал Батрадз.

– Да, – шепнула Циала, – молодец.

После фильма вышли из клуба и побрели по улице. Циала уцепилась за Дениса, шла с ним под руку, часто взглядывая на него. Хадизат быстрым шагом, прихватив Маринку, пошагала домой. Лицо ее было обиженное, в душе тоже была горечь. Что-то недетское шевельнулось в душе. «Вот как бывает» – со слезами подумала она. В темноте ничего не было видно и Маринка просто шла рядом с ней, ничего не замечая.

Августовский вечер лил ароматы спелых яблок, винограда, нес из палисадников запахи цветов. В голову бил аромат турецкого табака, такой, что им нельзя было надышаться. Тихо шумела листва уличных деревьев. Батрадз подал руку Васе и попрощался с Залиной.

– Я домой пошел. Денис, пока, завтра утром увидимся. Вася, всего хорошего вам с Залиной.

– Пока, Батрадз, всего хорошего.

Все разошлись, Денис и Циала остались одни.

– Куда пойдем? – спросил Денька.

– Мне долго нельзя, мама сказала, чтобы я после кино шла домой.

– Немного погуляем все же, как ты считаешь?

– Немного можно.

Пошли по улице в сторону дома Циалы. У дома Невзоровых в густых зарослях сирени стояла скамейка. Ее не было видно с улицы. Пройдя сквозь кусты сирени, сели на скамейку. Денис привлек Циалу к себе. Она сразу потянулась к нему, обняла его за шею, ей было сладко и хорошо в душе. Молодость всегда дает сладость души любому человеку. А если человек влюбляется, то это усиливается во много раз. Они нашли губы друг друга. Слились в долгом поцелуе, который принес им прекрасное удовольствие. Они целовали друг друга, Циала прижималась к Денису, и он своим телом чувствовал ее крепкие груди. Так просидели они какое-то время, лаская друг друга. Циала глянула на часы и ахнула.

– Ой, мне срочно домой. Мы с тобой сидим здесь почти два часа. Мне не хочется волновать родителей.

– Хорошо, пойдем. Я тебя понимаю.

Они встали и пошли к дому Циалы. Денис попрощался с ней у поворота улицы, так как Циала боялась, что кто-либо из родителей будет ждать ее у калитки. Так оно и было. На скамейке у их забора сидела мама.

– Ты куда пропала? После кино все уже давно дома и спят.

– Мы с девочками погуляли, ходили к речке, – неумело соврала Циала, ее мама почувствовала это.

– С Денисом была?

Циала молчала.

– Ну что ты молчишь? С Денисом была?

– Да…, – тихо прошептала Циала.

– Что у тебя с ним?

– Не знаю, нам очень хорошо вдвоем.

– Я тебе вот что скажу. Я сама была молодая, мне тоже нравились парни, но никакой глупости я не сделала. Я очень надеюсь, что и ты не сделаешь ничего плохого. Денис хороший парень, он и мне, и отцу нравится. Но очень прошу тебя – будьте оба осторожны.

– Хорошо…, – опустив голову, еле слышно прошептала Циала.

Циала прошла в дом, умылась, разделась и, счастливая, легла спать. Все обошлось, подумала она, засыпая, это хорошо, что и мама, и отец знают о Денисе. А главное, он им нравится.

Через несколько дней Циала уезжала в Ростов-на-Дону. Автобус шел из города до Ростова. Циала купила билет, собрала вещи. В предотъездные дни виделась с Денисом каждый день. Гуляли, вечером ходили на речку, целовались. Расставаться не хотелось. Накануне отъезда в семье собрали прощальный вечер. Сели за стол. Папа налил всем вина.

– Пришло время проводить нашу Циалу в дальнюю дорогу и в большую жизнь. Большой город, в котором ты будешь жить, таит в себе многие соблазны. Берегись их. Соблазн тем опасен, что он дается легко, но последствия у него всегда очень трудные. Помни, что ты осетинка. Осетины живут во многих городах России и редко среди них есть плохие люди, очень редко. Уважай других, храни честь своего народа и честь родителей, живи с достоинством, помни, что ты вышла из семьи, где подлость и обман никогда не жили. Помни, что все мы любим тебя и всегда будем ждать тебя домой.

Все выпили. Циала пригубила немного вина, пить все не стала. Поужинали, поговорили. Потом все встали из-за стола и Циала с Тамарой, младшей сестренкой, помогли маме убрать стол. После этого Циала попросилась у мамы погулять. Мама разрешила. Денис ждал ее на бревне, у реки, где они всегда встречались. И снова наступили счастливые минуты для обоих, когда объятия и поцелуи перемежались с обещаниями и клятвами. Речка плескалась под берегом, унося в мир их обещания друг другу. Далеко уносила, сперва в Терек, а там Терек нес все Каспию, принимавшему их слова и запоминавшему их. Запоминались их клятвы и горам. Горы это как родители, они всегда на страже своих детей. Расставались с грустью, но так было нужно, оба понимал это. На другой день, ближе к вечеру, папа Циалы проводил ее в город на автобус. Вот автобус тронулся, Циала помахала отцу из окна. Вот выехали из города. В предвечернем свете замелькали селения, хутора. Автобус шел по трассе. Ехать было восемьсот километров. Автобус будет идти всю ночь.

Утром проехали Батайск, затем мост через Дон, въехал в Ростов-на-Дону. Через полчаса приехали на автовокзал. Циакла забрала свои вещи и пошла на такси. Она не знала пока, как добраться до общежития института на городском транспорте и поэтому решила поехать на такси. Такси минут за двадцать доставило ее до общежития. Комендант общежития посмотрел документы, нашел в списке поселяемых Циалу и повел ее в комнату, где ей предстояло жить. Комната была на двоих и в ней уже поселилась девушка. Познакомились. Девушка была из Таганрога, приморского города, ее звали Таней.

– Никогда не видела моря, – сказала Циала.

– Как наступит возможность, так поедем ко мне в гости, искупаемся в море. Еще долго будет жарко и до конца сентября еще можно купаться. Так что искупаешься в море и посмотришь на него.

– Спасибо, Таня. Мне это очень интересно.

Начавшиеся занятия в институте неожиданно были прерваны. Всех отправляли на картошку в колхозы, на месяц. На сборы дали три дня.

– Вот возможность домой съездить, – сказала Таня, – собирайся, повезу тебя к морю.

Быстро собрались и уехали в Таганрог на поезде. Таганрог понравился Циале. Зеленый, в буйстве деревьев и цветников, с красивым парком. Таня жила в частном доме с родителями недалеко от Потемкинской лестницы, спускавшейся к порту и на набережную. Познакомила с мамой, папа Тани был на работе. Пообедали. Мама Тани долго расспрашивала Циалу, откуда она, кто родители, как попала в эти края. Циала подробно отвечала на вопросы, пригласила в гости родителей Тани, сказала, что гостей дома любят и умеют их встречать.

В тот же день, по приезду, пошли на пляж. У Циалы не было купальника, и Таня дала ей свой, они носили один размер. Пошли к Потемкинской лестнице, начинавшейся у памятника Петру Первому, основателю Таганрога. Отсюда, от памятника, открывался прекрасный вид на море. Такого Циала никогда не видела. Это была не вода, это было что-то живое, переливавшееся всеми оттенками синего цвета, от нежно-голубого до фиолетового и эта красота раскинулась до самого горизонта. Впечатление было такое, что эта красота обняла тебя и качает тебя в своих рукой. Такую красоту можно было сравнить только с красотой мамы, когда она маленькую Циалу качала на своих руках. Циала мгновенно и навсегда была поглощена этой красотой. Таня что-то ей говорила, размахивала руками, показывала, но Циала не слышала ее. Она пила душой море и чувствовала, что она и эта красота едины. Наконец она очнулась.

– Назад поедем на «Комете», по морю. Два часа и мы в Ростове.

– А что же ты раньше не сказала? Сюда тоже нужно было ехать по морю.

– Не подумала и не сообразила. Ничего, все наверстаем.

Таня засмеялась и начала спускаться по лестнице. Циала пошла за ней. Спустившись вниз, пошли на пляж. Таня начала раздеваться. Циала застеснялась, у них в селе не было принято девушкам показываться на людях в купальнике. Купальник и нижнее белье это почти одно и то же.

– Ты чего не раздеваешься? – спросила Таня, – Пойдем купаться, вода очень теплая.

«Разденусь, куда деваться?» – подумала Циала и начала раздеваться. Девушки вошли в воду. Вода действительно была теплая и совершенно прозрачная, как в Сунже, когда нет половодья. В воде видны были песок, все камушки, сновавшие мальки рыбы. Зашли в воду по пояс, и Таня поплыла, легко и непринужденно рассекая воду. Циала только смотрела, плавать она почти не умела. В мелкой Сунже плавать не научишься. Но окунулась в воду, немного проплыла по собачьи, разбрызгивая гроздья брызг. Таня заплыла далеко, ее голова была почти не видна. Затем поплыла назад, к берегу. Подплыла к Циале и встала на дно.

– А ты чего не поплыла со мной?

– Таня, я плавать толком не умею. У нас только горные реки, они бурные, сильные, но неглубокие. Я немного только умею.

– Ладно, ничего страшного. Я научу тебя плавать. Будешь как рыба.

– Спасибо.

Девушки полежали на разостланном покрывале, позагорали. Трое подвыпивших парней в купальных шортах подошли к ним.