Рабыня Смерти

– Тебе не положено смотреть, рабыня, – взял бокал со стола, не отводя глаз.

Чем больше я смотрела в его глаза, тем сильнее хотелось убежать куда-нибудь подальше отсюда, чтобы никогда и ни за что этот взгляд не нашел меня. Подчиняясь его голосу и силе, которая ощущалась через глаза, опустила голову.

– Хочешь наказать её? – спросил он Кроу.

– Ты не представляешь насколько! – усмехнулся гость, поднимаясь с кресла.

– Разрешаю тебе выпороть её так, как посчитаешь нужным.

– Ты же знаешь, как я люблю пороть рабынь? – подошел ближе мужчина.

– Поэтому хочу, чтобы проучил её и выпустил пар после встречи с Лилит, – в голосе Хозяина послышалось подобие усмешки.

Я не могла поверить в то, что слышала. До сих пор все встречи с Незнакомцем хоть и заканчивались смертью, но ни одна из них не отличалась какой-то продолжительной физической болью. Всё происходило настолько быстро, я даже не успевала понять, что произошло. Тело напряглось как струна в ожидании боли, которая должна последовать. Никогда и никто не порол меня. Даже в детстве родители не позволяли себе ударить меня, тем более сделать это ремнем. А сейчас какой-то неизвестный мне человек или кто он там, должен будет причинить самую сильную в моей жизни боль. Радовало лишь одно – это не сделает сам Хозяин. Что-то подсказывало, что плётка в его руке, причинит гораздо больше боли, чем в руке Кроу.

Стоя на четвереньках и рассматривая густой ворс ковра, задумалась о том, что не видела лица гостя Незнакомца, и это к лучшему. Совершенно не хотелось запоминать лицо того, кто будет мучить меня. Тяжелые шаги Кроу отдалились, замирая на секунду, и снова направились ко мне. Я не слышала ничего кроме этих жутких, гулких шагов, отдающихся эхом от стен, с каждым шагом становящихся всё ближе к моей боли. Вот он замер рядом, и я зажмурилась, ожидая удара.

– На голую кожу, – вмешался Хозяин.

Резким движением Кроу разорвал корсет на моей спине, обнажая ее. Форма упала на пол, оставляя меня в одних трусиках и чулках. Ещё никогда не чувствовала себя более уязвимой и униженной одновременно. Практически полностью обнаженная, перед двумя совершенно чужими мужчинами, которые в силах сделать со мной абсолютно все, что им заблагорассудится.

Звук хлыста, разрезающего воздух, оголил все нервы до единого. Кожу обожгло ударом, прогибая спину к полу, вытесняя все эмоции до единой, оставляя наедине с этой адской болью, сопровождаемой моим криком.

– Громче, сучка! – услышала, сквозь собственные крики и жжение, оставшееся после первого удара.

Снова звук хлыста, напрягающего каждый нерв в теле, и новая порция обжигающей боли, превосходящей по своей силе боль после первого удара хлыста. Не выдержав её, упала на пол.

– Стой на четвереньках, – приказал Хозяин.

– Слабенькая, – разочарованно проговорил Кроу.

– Привыкнет, – скучающим голосом подвел итог Незнакомец.

Посмотрела ему в глаза, на негнущихся руках поднимаясь в исходное положение. На его лице не дёрнулся ни единый мускул, оставляя его по-прежнему таким же безразличным ко всему происходящему.

– Глаза, – повысил он голос.

Но я не могла снова смотреть в пол, ведь это означало сосредоточиться на ударах и своих ощущениях. Именно в этот момент я поняла, что ненавижу его всей душой, и это чувство оказалось сильнее физической боли. Эта ненависть расползлась по венам, пропитывая каждый тёмным закоулок сущности, спрятанный даже от меня самой. Впервые в жизни ненависть ощущалась так четко в каждом вдохе и выдохе. И ради этой жгучей ненависти я обязана вытерпеть все мучения, приготовленные этим ублюдком, молча, не доставляя ему удовольствия питаться моей болью.

Ваал смотрел пристально на меня, и уголки его губ приподнялись, словно он отчетливо слышал каждую мысль, пронёсшуюся у меня в голове.

– Взгляд! – рявкнул Кроу, попадая хлыстом на исполосованное в кровь место.

Несмотря на угрозу ещё большего наказания, я не отвела глаз, продолжая посылать Незнакомцу проснувшуюся ненависть. Каждый новый удар плетью переносился тяжелее предыдущего. Боль чувствовалась не только на спине, но растекалась по всему телу, не оставляя ни одного не задетого нерва. Казалось ещё немного, и я потеряю сознание. Я сбилась со счета количеству ударов, обрушившихся на спину. Хотелось выпрыгнуть из тела, оставив его с этой раздирающей болью. Но тогда, Он поймёт, как сильно я слаба. Не моргая смотрела в его синие, бездушные, ненавистные глаза. Из груди больше не вырывалось криков. Рухнув на пол от бессилия и непрекращающейся муки, так и не отвела глаз в сторону, пропитываясь болью, усиливающейся от его взгляда. Удар, снова удар. Все звуки стихли, а изображение размылось, оставляя лишь цвет зимнего морозного неба, который сменялся темнотой с отблеском синего.

– Уносите…, – последний звук, прорвавшийся сквозь пучину бесконечной боли.

Глава 8

Осторожные холодные прикосновения к спине вытягивали меня из мрака. Боль, сменяемая жжением, пронзила от кончиков пальцев ног до макушки, обволакивая тело колючими щупальцами и возвращая ощущение реальности. Новое касание к коже заставило закричать от боли.

– Тихо, тихо, девочка, – послышался знакомый женский голос. – Потерпи немного. Нужно как следует обработать твои раны, если хочешь начать ходить в ближайшее время.

Я лежала на животе с закрытыми глазами, боясь приоткрыть веки, чтобы не обнаружить что-то ещё более страшное, чем довелось повидать до этого момента. Звук хлыста, рассекающего воздух, пронесся над головой, заставив напрячься каждый мускул. Зажмурилась сильнее, ожидая удара, но свист отдалился, превращаясь в слабое эхо. Девушка продолжала обрабатывать мои раны, а я, зажмурившись ещё сильнее, прикусила подушку, сдерживая крики. Каждое новое прикосновение дарило меньше жжения, чем предыдущее, позволяя расслаблять мышцу за мышцей. Постепенно не осталось ничего кроме прохладных нежных пальцев, бережно исследующих раны на спине. Разжала зубы, выпустив подушку, аккуратно повернув голову на бок.

– Ну, вот и всё! Видишь, какая ты молодец! – последний раз дотронулась до моей спины девушка.

– Спасибо, – тихо ответила, раскрывая глаза.

Напротив кровати на тумбочке стоял ночник, тусклый свет от которого рассеивался по небольшой комнате. Темные стены, еще более темные шторы, закрывающие полностью одну из стен, цвет которых невозможно было распознать в царящем полумраке.

– Чем ты так разозлила Хозяина? – девушка обошла кровать, приседая передо мной на корточки.

Светлые волосы, аккуратные черты лица, пухлые губы, это лицо невозможно забыть. Значит, не зря с самого начала Милена показалась мне приятной и это, как выяснилось, не видимость. Возможно ли, что за десятки лет служения тьме она сумела не растерять остатки человечности. Или это только внешняя оболочка, скрывающая такую же прогнившую начинку, как и у всех местных обитателей?

– Не знала, где находятся его напитки, – попыталась вспомнить все свои оплошности, – заговорила без разрешения и смотрела в глаза.

– Вот чёрт! – глаза блондинки расширились в ужасе. – Тебе повезло, что он оставил тебя в живых.

– Наказывал меня не он…, – звуки хлыста, распарывающего мою плоть, заполнили пространство, заставляя снова зажмуриться.

– Никто не может наказывать рабынь из покоев Хозяина, кроме него самого, – прошептала Милена.

– Это сделал Кроу, – отголоски тяжелых мужских шагов, приближающихся ко мне, волной прокатились по комнате.

– Подожди, – девушка немного отодвинулась от меня, вглядываясь в лицо. – А Господин Кроу здесь причем?

– Ваал разрешил ему выпороть меня…точнее высечь, – кнут, располосовывающий кожу в лохмотья, снова будто вскрыл все раны.

Милена несколько минут молча смотрела на меня, не решаясь заговорить.

– Почему ты молчишь? – меня пугало выражение её глаз, в которых отражался страх и недоверие.

– Не знаю, что и сказать… Такое произошло впервые за все то время, что я нахожусь здесь, – нахмурилась Милена.

– Что это может означать? – мне хотелось, чтобы эта красивая девушка смогла ответить на все мои вопросы, но в тоже время понимала, насколько это бессмысленно, ждать ответов от кого-то, кроме самого Незнакомца в мире, которым правит он.

– Знаешь, подруга, судя по всему тому, что с тобой происходит, то ничего хорошего, – девушка чуть отодвинулась от кровати, опираясь спиной о тумбочку. – Не могу понять, почему тебя наказывал Кроу.…А что делал в это время Хозяин?

– Смотрел, – перед глазами всплыл ледяной сковывающий взгляд и ухмылка на чувственных губах, всколыхнули ту всепоглощающую ненависть, которую испытала в покоях Ваала.

– Просто смотрел?

– Смотрел и пил какую-то гадость. Чёртово пойло и стало причиной моего наказания… Точнее – одной из причин.

Взгляд Незнакомца по-прежнему преследовал меня даже с закрытыми глазами. От его испытывающего, обволакивающего всю душу взора, пробивала дрожь. Но попытки избавиться от него лишь усиливали воздействие синих прожекторов, превращая в реальную угрозу, от которой пекло глаза и колотило как в лихорадке.

– Бедная! Как же ты замерзла! – поднялась с пола Милена, накрывая меня покрывалом. – Тебе нужно отдохнуть, пока раны не затянутся. Завтра все уже должно перестать болеть.

– Ты, наверное, шутишь? – насколько я знала, раны от кнута заживают не меньше месяца, а то, что говорила блондинка, было из разряда фантастики.

– Абсолютно серьезно. Завтра будешь как новенькая, а то и раньше. Я об этом позаботилась, – уперлась руками в бока Милена.

– Ты волшебница? – усмехнулась, представив девушку в пышном розовом платье с волшебной палочкой.

– Лучше, подруга, гораздо лучше, – подоткнула края покрывала под меня, – я рабыня со стажем.

– Почему ты решила стать рабыней? – не понимала, как такая умница могла впутаться во все это дерьмо.

– А ты? – вздернула бровь Милена.

– Я не решала. Я выбрала судьбу охотника, – попыталась перевернуться на бок, но кожу на спине стянуло резкой болью.

– И какого черта ты здесь оказалась?– выпрямилась девушка, нахмурившись.

– Я не заметила свидетеля, – озвучив это самостоятельно вслух, наконец-то поняла, какой идиоткой выгляжу в глазах других.

– Ну, тогда, – Милена снова присела рядом с кроватью, посмотрев мне в глаза, – здесь есть две стороны: первая, ты – дура, раз позволила этому произойти и второе, после окончания срока наказания должна будешь вернуться к своим обязанностям.

– Серьезно? – мысль о том, что снова буду независима от синеглазого демона, подарила неожиданный заряд сил. Недели, когда присутствовали только моя сущность и надоедливый Дор, теперь казались идеальным временем. – Только теперь мой Проводник навряд ли будет столь же дружелюбен, каким был до моей провинности.

– Как-то мягко ты отзываешься об этих тварях, Проводниках, – усмехнулась девушка.

– А мне кажется, Дор совсем не заслуживает слова «тварь» в свой адрес.

Чёрт, кажется, я безумно соскучилась по насмешливому Блондину. Его постоянные провокации и грязные намеки позволяли чувствовать себя человеком. А в этом месте, каждый воспринимает меня как нечто не заслуживающее право на существование, как паразита. Чем сейчас занимается Дор? Кого наставляет в этот раз? Чувствует ли он больше привязанности к своим другим подопечным, чем испытывал ко мне? Тоска по единственному другу, который был у меня в этом мире, растеклась по телу, заполняя каждую клеточку. Казалось, от накатившей беспомощности и абсолютного отчаяния онемело все тело. Но на данном этапе, я не в силах что-либо сделать и узнать о своем Проводнике. Остается лишь хорошо выполнять свою работу и как можно скорее вернуться к прежним обязанностям.

– Твоим проводником был Дор? – вскочила на ноги Милена, расправляя юбку черного платья.

– Да! Ты его знаешь? – неужели я так быстро получу желанную информацию. – Что с ним сейчас?

– Прости, но тебе нужно отдыхать, – направилась к двери блондинка.– Постарайся поспать, а я занесу тебе чуть позже какой-нибудь еды.

Все теплые волны, излучаемые до этого момента Миленой, резко оборвались. Между нами словно разверзлась огромная черная дыра, из которой веяло ледяным ветром. Быстрыми шагами девушка достигла двери, дергая её за ручку.

– Постой! – приподнялась на локтях, поморщившись от боли пронзившей спину. – Почему ты убегаешь? Скажи что с ним, пожалуйста!

Резкие перемены в поведении блондинки, настораживали. Стоило почувствовать себя спокойно в чьём-то обществе, как все резко изменилось и вместо улыбающейся, мягкой девушки со мной в комнате оказалась бесчувственная тень своего хозяина.

Милена резко остановилась в дверном проёме:

– За неправильные вопросы могут наказать не только тебя, но и меня тоже, – быстро проговорила она, не разворачиваясь ко мне, и через секунду захлопнула за собой дверь, оставив меня в полном смятении.

Происходила какая-то чертовщина. Конечно, для этого места чертовщина – слово, означающее нормальное состояние местных обитателей, но не для меня. Уже, исходя из того, что смогла рассказать мне Милена, можно сделать вывод: практически всё, связанное со мной, не помещается в рамки нормального уклада замка. Меня вытащили из подземелья, из которого обычно не возвращаются, Хозяин поручил наказать меня чужому, что тоже не входит в свод стандартных правил, и почему-то её очень сильно насторожило и даже напугало известие о моём Проводнике. Что за дерьмо творится вокруг?!

Находясь в таком взвинченном состоянии, я не могла ни секунды больше лежать на месте, делая вид, что ничего не происходит. Стиснув крепче зубы, медленно присела на кровати, преодолевая резкую боль, сопровождающую даже малейшее движение. Я по-прежнему была практически полностью обнажена. Лишь черные маленькие трусики и чулки с пятнами засохшей крови частично прикрывали тело. Стянула покрывало с постели, прикрывая им грудь, не прикасаясь материей к ранам на спине. Спустила ноги на пол, стараясь лучше осмотреться вокруг. Кроме кровати и тумбочки, часть противоположной стены от зашторенного окна занимал узкий шкаф, слева от которого находилась дверь. Пошатываясь, встала на ноги, слушающиеся с трудом приказов головы. Ходьба не причиняла боли, только пробираться к неизвестной двери на ватных путающихся ногах, оказалось не так просто. Я запнулась о покрывало несколько раз, пока достигла желаемой точки. Толкнула дверь, оказавшись в небольшой ванной комнате.

Выдохнула с облегчением, подойдя к зеркалу, занимающему полностью одну из стен. На меня смотрела привлекательная девушка, примерно одного возраста с моим погибшим телом. Каштановые волосы, серые глаза, широкие скулы. Скинула на пол покрывало, осматривая себя с ног до головы. Подтянутое тело, небольшая грудь, тонкие руки, чуть выпирающие ребра. Да, не мешало бы накормить этого замученного цыплёнка. Стянула с себя остатки одежды и, настроив температуру воды в душе, встала под теплые струи. Первые капли, коснувшиеся поврежденной кожи, вызвали дикое жжение. Закусила до крови губу, свыкаясь с раздирающей на части болью. Постепенно жжение ушло, оставив вместо себя очищение. Вместе с водой, утекающей в канализацию, я каждой порой ощущала то, как отмываюсь не только от крови и грязи, но и от всей черноты, пронизывающей это место и его обитателей.

После душа внутри наступила глухая тишина, позволяющая смириться с происходящим. Открыла шкаф, осматривая скудный гардероб. Несколько комплектов формы черного и красного цвета, ящик с черным бельем, парочка таких же платьев, идентичных тому, в котором была сегодня Милена, и черные ночные рубашки. При жизни я любила этот цвет, он казался элегантным и совершенным, подходящим под любой жизненный момент и придающим солидности. Но здесь, где все окрашено в него, чернота не просто угнетает, она вызывает ярость. Не красный, который изредка проглядывает в интерьере и даже новом гардеробе, и по убеждениям являющийся агрессивным цветом, а чертов черный цвет, лишающий даже самой маленькой надежды на лучшее будущее!

Дернула из гардероба шелковую ночную рубашку, осторожно натягивая на себя. Спина практически не отреагировала на прикосновение шёлка. Всё же Милена сделала что-то невероятное, раз не чувствуется практически никакой боли. Но даже несмотря на все волшебные свойства того лекарства, которое использовала блондинка, оно не давало жизненных сил, которые без еды и отдыха стремительно покидали меня. Стоило голове соприкоснуться с подушкой, как в тоже мгновение я провалилась в забытье.

Я снова нахожусь на гигантской кухне, где главным шеф-поваром служит Дор. Дурманящий запах еды, щекочет ноздри, а желудок отзывается на него, как войско солдат на боевой клич командира. Блондин красиво выкладывает тарелку за тарелкой сочных стейков, пропитанных кровью. Я смотрю на тонко порезанные кусочки овощей на блюде рядом с мясом и сглатываю слюну.

– Ну, пожалуйста, – тяну руки к тарелке, чтобы попробовать хотя бы маленький кусочек.

Но Проводник даже не смотрит в мою сторону и передает тарелку Милене, лукаво улыбающейся и отдаляющейся от меня.

– Не проси еды или получишь наказание, – поворачивается Дор, но вместо улыбающегося Блондина меня встречает ледяной синий взгляд.

Резко раскрываю глаза, подскакиваю на кровати и осматриваю комнату в поисках источника своего кошмара. К огромному облегчению, я по-прежнему одна, а из различимых звуков лишь стук моего дико бьющегося сердца. Дверь резко распахнулась, и в комнате появляется Милена с тарелкой еды.

– Наконец-то проснулась. Я принесла тебе поесть, – она поставила тарелку с едой на тумбочку, даже не посмотрев на меня. – После я покажу, чем здесь занимаются рабыни.

– Спасибо, – слезла с кровати, хватаясь за фарфор.

Рабыни занимали целое крыло одного из этажей замка. Здесь не было мужчин, только красивые девушки, чьим внешним данным могли бы позавидовать многие знаменитости. Ряды коридоров с такими же дверьми, как моя собственная, разбавлял только небольшой холл с множеством растений, фигурных скамеек и фонтаном, где девушки могли общаться. Все как одна одевались точно в такую же одежду, которой заполнен мой шкаф и каждая из них настороженно смотрела в мою сторону. Стоило появиться в «комнате для общения», как назвала её Милена, мгновенно вокруг наэлектризовался воздух. Казалось, можно пальцами потрогать ту враждебность, которая исходила от каждой рабыни и была направлена только на меня. Не обращая внимания на такое приветствие, Милена провела меня в самый центр холла.

– Тебе стоит немного послушать разговоры девочек, чтобы задавать поменьше вопросов, – кивнула головой на бронзовую скамейку.

Не вступая в споры, села на скамейку, осматриваясь вокруг, пытаясь игнорировать ненависть, сжимающуюся вокруг меня плотным кольцом.

– Когда он уже остановится притаскивать к нам новых…, – услышала злое шипение откуда-то из-за спины.

– Ты веришь в то, что это может произойти? – ответил язвительный голос.

– Остальных же рабов отправляют на низшую работу, вот и этих пусть тоже посылают к ним же, – во весь голос прокричала первая девушка.

– Остынь, Оливия! – развернулась Милена. – Тебе всё равно не светит стать единственной рабыней. Для себя Хозяин не использует бракованный товар.

Холл заполнился смехом.

– Сука, – прошипела та, кого блондинка назвала Оливией и, судя по стуку каблуков, ушла.

– Приставили к тебе? – приблизилась к нам красивая азиатка с длинными волосами до бедер, цвета воронова крыла.

– Да, оказали честь, – усмехнулась Милена.

– Она уже была у него? – пристально рассматривая меня, продолжила разговор с блондинкой девушка, словно я не понимала ни слова из того, что она говорила.

– Да, – спокойно ответила Милена. – Хозяин очень доволен.

– Посмотрим, надолго ли, – фыркнула азиатка, развернувшись спиной и направляясь к группке девушек, находящихся чуть вдали от нас.

– Зачем ты так сказала? – вместо того, чтобы снять напряжение, рассказав правду, Милена решила подарить мне здесь как можно больше неприятелей.

– Если каждая из этих сучек будет уверена в благосклонном отношении Хозяина к тебе, тоони меньше будут донимать тебя и строить разные козни, – тихо проговорила блондинка, продолжая осматривать присутствующих.

– Но зачем им это нужно? – какой смысл одним рабыням избавляться от других. – Неужели им так нравится прислуживать этому монстру, и подвергаться постоянным унижениям? – также тихо спросила девушку.

– Многие мечтают попасть на это место! Как ты не понимаешь, что какими бы немыслимыми не были прихоти Хозяина, достаточно быть покорной, и твое пребывание здесь окажется гораздо более приятным, чем у миллионов других рабов, чья вечность протекает в муках и страданиях, – Милена резко развернулась ко мне. Её глаза блестели яростью.

– Прости, но я не вижу ничего хорошего в прислуживании этому чудовищу, – как можно мечтать о служении этому ублюдку. – Наверняка, его желания выходят далеко за рамки обыкновенного выполнения работы лакея.

– Верно, – на лице Милены появилась тень улыбки. – И именно эта часть заставляет девочек ставить друг другу подножки и пытаться столкнуть как можно ниже. Но только единицам удается превратиться в настоящих наложниц Хозяина.

Воспоминания о ночи нашего с ним знакомства яркой вспышкой пронеслись перед глазами. Его рельефный торс, сильные руки и наслаждение, которым одаривал меня до рассвета. Во рту мгновенно пересохло.

– А разве это не одно и то же? – прочистила горло, чтобы голос не звучал так хрипло. – Рабыня и наложница?

– Ты что глупая? – рассмеялась Милена. – У наложниц только одна обязанность!

Это место явно выходило за рамки моего понимания нормальности. Толпы прекрасных женщин, мечтающих стать шлюхами самого большого чудовища, которое получает кайф от мучений других! С другой стороны, я не должна забывать: невинные души не могут попасть сюда, поэтому извращенные предпочтения местных обитателей вполне объяснимы.

– А ты, Милена? Ты тоже этого хочешь? – все мое нутро кричало: «Скажи: нет!» Безумно хотелось верить в существование хотя бы одного нормального человека в этом аду. Быть одной среди врагов – совсем не так хотелось бы провести вечность.

– Если ты о том, понравился ли мне секс с ним? Ответ – да. Хотела бы я стать наложницей – вряд ли, – девушка пожала плечами. – Я слишком большая собственница и не смогла бы выдержать существующей конкуренции.

Мы просидели во дворике еще около часа. Милена рассказала о принятом распорядке. Прислуживать в покоях Ваала выпадало рабыням даже не каждую неделю, а некоторым – и не каждый месяц. Но были и те, которых он желал видеть ежедневно, но и эти девушки достаточно быстро надоедали Хозяину. Он любил разнообразие. «Как и все кобели», – пронеслось в мыслях. Остальные рабыни, не занятые в покоях Хозяина, могли перейти по его желанию в пользование другими обитателями замка или обслуживать довольно часто организуемые званые вечера и развлекать на них гостей. Что входило в понятие «развлечение гостей», я решила не уточнять во избежание головных болей. Остальные могли блуждать тенями по отведенному для них крылу, надоевшие и не угодившие отправлялись на низшие работы.

Прошло несколько дней после моей порки. Милена оказалась права, боль осталась лишь в воспоминаниях, а на спине вместо широких рубцов виднелись лишь едва различимые розовые полосы. В покои Ваала меня больше не вызывали, но и других заданий не выдавали. Общаться с остальными рабынями не возникало никакого желания. Но, так или иначе, приходилось встречаться с ними во время приема пищи. Мы спускались по узкой винтовой лестнице в столовую, предназначенную для рабов. Но, несмотря на наличие общего для всех зала, рабыни Ваала никогда не пресекались с другими рабами. Чтобы хоть как-то скоротать время, я блуждала из одного конца нашего крыла в другой, пытаясь запомнить все его ходы и количество комнат, предназначенных для девушек. За двое суток сумела насчитать сто тысяч двести комнат. Все оставшееся время я сидела у себя, думая о Доре и пытаясь понять странную реакцию Милены на его имя. Блондинка часто заходила ко мне после работы. В отличие от меня, она была рабыней, востребованной среди обитателей замка. О своих обязанностях она не упоминала, болтая о разных глупостях, даже намёком не поднимая интересующие меня темы. А я не спрашивала её. Не хотелось потерять единственного собеседника в этом жутком месте.

Но всему приходит конец. Глупо было полагать, что обо мне забыли. Моему мнимому покою суждено было прерваться на четвертый день после знакомства с хлыстом.

Дверь спальни широко распахнулась, впуская запыхавшуюся Милену.

– У тебя ровно пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок! – побежала к моему шкафу, доставая оттуда красную форму. – В ванную, живо!

Девушка стянула меня с кровати, заталкивая в душ. С невероятной скоростью она помогла мне нанести макияж и собрать волосы в тугой пучок. Красный корсет не отличался от черного ничем, кроме цвета. За пятнадцать минут я превратилась практически в копию Милены.