Гиблое место

– Что ж, – начал Арло, – мне в голову приходит лишь одно логическое объяснение, куда ушли эти люди.

Элейн снова наполнила свой стакан, добавив лишь чуть-чуть воды.

– Интересно послушать.

– Итак, время ужина. Жена с ужасной прической ставит на стол еду, и все готовы сесть, помолиться, или что там у них положено. А муж вдруг хватается за грудь и кричит: «Мне плохо! Сердце!» Все набиваются в машину и мчатся в больницу.

– Оставив входную дверь открытой?

– А чего ее запирать? Что тут воровать-то? – Арло презрительно махнул рукой в сторону мебели. – Кроме того, кому тут вламываться? Кругом глушь, ни живой души. – Он помолчал, поднял свой стакан и насмешливо добавил: – За исключением всех присутствующих.

– Такое впечатление, что они уехали много дней назад. Почему не вернулись?

– Дороги, – сказала Маура.

Она достала газету, купленную днем в магазине при автозаправке. Теперь казалось, что это было так давно! Развернув газету, она поднесла ее поближе к камину, где было светлее, так что все смогли прочесть заголовок, который она заметила и раньше, когда оплачивала покупку.

ХОЛОДА ВОЗВРАЩАЮТСЯ

После недели на редкость теплой погоды, когда столбик термометра поднимался до рекордной отметки + 19 °C, к нам пришли холода с порывистым ветром. Метеорологи предсказывают: во вторник вечером начнется обильный снегопад. Предполагают, что выпадет от пятидесяти до ста миллиметров осадков. Вскоре после этого нас ожидает еще более мощный буран, а в ближайшую субботу снегопад может стать даже сильнее.

– Может быть, они не смогли вернуться, – сказала Маура. – Может, они уехали до снегопада во вторник, когда дорога еще была чистой.

– Это объясняет, почему окна были открыты, – поддержал Дуг. – Потому что было еще тепло, когда они уезжали. А потом пошел снег. – Он кивнул на Мауру. – Ну разве я не говорил вам, что она сокровище? Доктор Айлз всегда найдет логичное объяснение.

– Это значит, что обитатели дома собирались вернуться, – подытожил Арло. – После того, как дороги расчистят.

– Если не передумали, – добавила Элейн.

– Они оставили дом незапертым, а окна открытыми настежь. Значит, они обязаны были вернуться.

– Сюда? Здесь ведь нет ни электричества, ни соседей. Да какая нормальная женщина смирится с этим? А правда – где все их соседи?

– Это плохое место, – тихо проговорила Грейс. – Я бы не стала возвращаться.

Все уставились на девочку. Она сидела чуть поодаль от остальных и так плотно закуталась в одеяло, что в полумраке была похожа на мумию. Она долго не участвовала в разговоре, слушая айпад, но теперь вынула из ушей наушники, обхватила себя руками и, округлив глаза, осматривала комнату.

– Я заглянула в их шкаф для одежды, – сказала Грейс. – В комнате, где спали родители. Вы знаете, что у него было шестнадцать ремней? Шестнадцать кожаных ремней, каждый висит на своем гвоздике. А еще там толстая веревка. Зачем хранить веревку в шкафу для одежды?

Арло нервно хихикнул:

– Ничего, кроме как «детям до шестнадцати», на ум не приходит.

Элейн легонько шлепнула его.

– Не думаю, что он был добрым человеком. – Грейс смотрела в темноту, щурясь от яркого огня. – Может, его жена и дети сбежали. Улучили момент и сбежали. – Девочка помолчала. – Если им удалось. Если он не нашел и не убил их.

Маура поежилась под шерстяным одеялом. Даже виски не спасал от морозной стужи – казалось, холод снова прокрался в комнату.

Арло потянулся к бутылке:

– Фу ты! Если вы намерены рассказывать страшилки, лучше заранее принять успокаивающее.

– Ты уже достаточно принял, – заметила Элейн.

– Чья теперь очередь рассказывать страшилки у костра? – Арло посмотрел на Мауру. – Учитывая вашу работу, у вас, наверное, кучи таких историй в запасе.

Маура покосилась на Грейс, которая вновь погрузилась в молчание. «Если все это напугало даже меня, – подумала она, – то каково сейчас тринадцатилетней девочке!»

– Я считаю, сейчас не самое подходящее время для страшных историй, – возразила она.

– В таком случае как насчет веселых историй? Патологоанатомы умеют травить анекдоты – из области черного юмора.

Маура понимала, что ему хочется скоротать время до утра, чтобы не думать о пугающей пустоте вокруг, но она не была настроена на веселье.

– В моей работе нет ничего смешного, – ответила она, – вы уж мне поверьте.

Все надолго замолчали. Грейс подсела поближе к камину и смотрела в огонь.

– Лучше бы мы остались в гостинице. Мне тут не нравится.

– Мне тоже, милая, – сказала Элейн. – На меня этот дом ужас наводит, аж мурашки по коже.

– Ну, не знаю, – вмешался Дуг, умевший во всем находить хорошее. – Дом крепкий, добротный. Он многое может рассказать нам о людях, которые в нем жили.

Элейн ответила презрительной усмешкой:

– И страдали отсутствием вкуса, если судить по мебели.

– И по еде, – добавил Арло, указывая на пустую банку из-под свинины с фасолью.

– Однако ты уминал ее за обе щеки.

– Заметь, Элейн, в экстремальных условиях. Чего не сделаешь, чтобы остаться в живых.

– А вы видели одежду в шкафах? Клетка с полоской да воротнички под горло. Одежда первопоселенцев.

– Погоди-ка, погоди-ка. Я уже мысленно рисую портреты этих людей. – Арло прижал пальцы к вискам и нахмурился, как брахман, пересказывающий свое видение. – Я вижу…

– «Американскую готику»![4] – подсказал Дуг.

– Нет, «Деревенщину из Беверли-Хиллз»![5] – сказала Элейн.

– Эй, мамуля, – заговорил Арло, растягивая слова. – Подай-ка мне еще плошку этой бельча-атины…

И трое старых друзей расхохотались. Их веселье подогревалось выпитым виски и возможностью безнаказанно посмеяться над людьми, которых они и в глаза не видели. Маура даже не улыбнулась.

– А вы что видите, Маура? – спросила Элейн.

– Ну же, ну, – подзуживал Арло, – присоединяйтесь к игре. Кто, как вы думаете, эти люди?

Маура оглядела комнату с голыми стенами, единственным украшением которой был портрет темноволосого мужчины с гипнотическим, устремленным ввысь взглядом. Здесь не было ни занавесок, ни милых безделушек. А книги все до одной – практические пособия. «Ремонт дизельного двигателя», «Основы слесарного дела», «Руководство по домашней ветеринарии». Женщина не была здесь хозяйкой, это не женский мир.

– Всем тут управлял только он, – сказала Маура. – Супруг.

Остальные заинтересовались, надеясь услышать продолжение.

– Видите, какое все холодное и практичное в этой комнате? Нет даже намека на женское присутствие. Как будто ее не существовало, как будто она была невидимкой. Женщина, которая ничего не значит, которая чувствует себя пленницей и находит утешение в виски. – Маура замолкла, вспомнив почему-то о Дэниеле, и ее взгляд затуманился от слез.

«И я тоже пленница, – пронеслось у нее в голове, – поймана в силки любовью и не могу вырваться. И может быть, я точно так же отгорожена от мира в собственной долине». Она смахнула навернувшуюся слезу и увидела, что все взгляды устремлены на нее.

– Ну и ну, – добродушно протянул Арло. – Психоанализ… дома.

– Вы спросили меня, что я думаю. – Маура допила остатки виски и решительно поставила стакан на пол. Он глухо звякнул. – Я устала. Пойду спать.

– Нам всем надо поспать, – сказал Дуг. – Я какое-то время посижу тут, буду поддерживать огонь в камине. Нельзя, чтобы огонь погас, поэтому я предлагаю сменяться.

– Я следующая несу вахту, – вызвалась Элейн. Она свернулась калачиком у огня и плотнее закуталась в одеяла. – Разбуди, когда придет моя очередь.

Половицы поскрипывали, пока они укладывались на ночлег, пытаясь поудобнее устроиться на домотканом ковре. Даже несмотря на жарко пылающий камин, в комнате было холодно. Маура накинула одеяло прямо поверх куртки. Из спален принесли подушки. Та, что досталась Мауре, пахла пóтом и лосьоном после бритья. Подушка хозяина.

С этим запахом она и уснула. Ей снился темноволосый мужчина с каменным взглядом – во сне он склонился над ней и долго смотрел на нее спящую. Маура чувствовала угрозу, но не могла пошевелиться, не могла защититься, ее сковал сон. Задыхаясь, она проснулась, с круглыми от ужаса глазами, с гулко бьющимся сердцем.

Никто над ней не стоял. Маура смотрела в темное пустое пространство.

Одеяло с нее сползло, и в комнате было холодно. В камине дрова почти совсем прогорели, осталось лишь несколько тлеющих головешек. Арло храпел, привалившись спиной к камину и свесив голову на грудь. Он не уследил за огнем.

Дрожа и чувствуя, как занемело тело после сна на холодном полу, Маура поднялась и подбросила полено в камин. Дерево занялось почти сразу, и вскоре огонь уже весело потрескивал, а по комнате разливались приятные волны тепла. Маура недовольно покосилась на Арло, тот даже не пошевелился. Бесполезно, подумала она. На них ни в чем нельзя положиться, даже за огнем последить не могут. Напрасно она связалась с этой компанией. Она устала от плоских острот Арло, от нытья Грейс и от неисправимого оптимизма Дуга. А Элейн внушала ей смутную тревогу, хотя она не могла сказать почему. Маура вспомнила, каким взглядом Элейн смотрела на нее, когда Дуг кинулся обнимать ее на дороге. «Я самозванка, не принадлежу к их слаженному квартету, – думала она. – И Элейн сердится на меня».

Огонь пылал вовсю – жарко и ярко.

Маура посмотрела на свои часы: было четыре часа утра. Как раз ее черед принимать вахту, так что все равно ей не спать до рассвета. Она встала, потянулась и краем глаза заметила какой-то отблеск возле оранжевого пламени. Подойдя ближе, она заметила сверкающие капельки влаги на деревянном полу. Потом в противоположном конце комнаты, где сгущались тени, увидела белесое пятно. Кто-то открывал дверь, и в дом нанесло снега.

Она подошла к двери, где снег еще не растаял, и уставилась на тонкий белый пушистый слой. На нем был четко виден отпечаток ботинка.

Маура обернулась и быстро оглядела комнату, мысленно пересчитывая спящих. Все на месте, все спят.

Дверь была не заперта. Никто не потрудился на ночь задвинуть засов, да и с какой стати? От кого тут запираться?

Маура до упора задвинула засов и посмотрела в окно. Хотя в комнате стало теплее, а она набросила на плечи одеяло, ее колотил озноб. Ветер завывал в трубе, снег бился о стекло. За окном было темно, она ничего не могла разглядеть. Но что, если кто-то там смотрит сейчас на нее, на одинокий силуэт у окна, обрамленный светом камина?

Маура отошла от окна и, дрожа, села на ковер. Снег возле порога растаял, а с ним исчез и таинственный след. Может, дверь ночью сама распахнулась, кто-то из них пошел закрывать ее и оставил свой след? Может, кто-то выходил во двор по малой нужде или проверял погоду. Сон как рукой сняло. Маура сидела и смотрела, как ночь постепенно сменяется рассветом, а чернота за окном уступает место серому утру.

Ее спутники спали как убитые.

Когда Маура встала подбросить поленьев в огонь, она увидела, что дров почти не осталось. Во дворе под навесом была сложена целая поленница, но там дрова, вероятно, сырые. Чтобы они успели просохнуть, нужно, чтобы кто-то сходил прямо сейчас и принес в дом целую охапку. Маура посмотрела на своих мирно спящих спутников и вздохнула: «Этот кто-то буду, конечно же, я».

Она надела ботинки, натянула перчатки, закутала нижнюю часть лица шарфом и отодвинула засов на входной двери. Приготовившись мерзнуть, вышла наружу и плотно закрыла за собой дверь. Ветер свистел на крыльце, бил в лицо колючими иглами. Поскрипывали качели. Глянув вниз, Маура не увидела никаких отпечатков, при таком ветре какие могут быть следы! Термометр на стене показывал одиннадцать градусов ниже нуля. А казалось, что намного холоднее.

Лестница потонула в сугробе. Маура нащупала ногой то, что казалось первой ступенькой, хотела идти дальше, но ступня соскользнула, и она кубарем покатилась в снег. От удара гудела спина, боль отдавалась в голове. Какое-то время Маура сидела оглушенная, моргая от яркого утреннего света. Первые лучи солнца озарили мир, они казались ослепительно-яркими. Ветер бросил ей в лицо морозную пыль, и она чихнула, отчего голова разболелась сильнее.

Маура встала и отряхнула брюки. Прищурившись, оглядела заснеженные крыши домов. Между двумя рядами зданий тянулась девственно-чистая снежная полоса – так и хотелось первой пройтись по это идеальной, нетронутой поверхности. Но Маура отказалась от этой мысли и направилась за угол дома, утопая в сугробах по колено. Ей нужна была поленница. Она попыталась вытащить расщепленное полено из самого верхнего ряда, но оно примерзло и не поддавалось. Упершись ногой в поленницу, Маура потянула сильнее. Вдруг примерзшее полено с треском отделилось, и она, теряя равновесие, сделала шаг назад. Но наступила на что-то, невидимое под сугробом, и растянулась на снегу.

Два падения за день. А утро только начинается.

Голова у Мауры гудела, глаза слезились от яркого света. Ей очень хотелось есть, и в то же время мутило – слишком много виски выпила накануне. Мысль о том, что на завтрак опять тушенка с фасолью, радости не добавляла. Маура с трудом поднялась и стала искать полено, которое выронила при падении. Разбрасывая носком сапога снег, она заметила что-то непонятное. Принялась рыть вокруг, отгребая снег руками в перчатках, и наткнулась на твердый продолговатый предмет. Не полено, что-то более крупное, что-то, примерзшее к земле. Об этот предмет она и споткнулась, когда падала.

Маура смела в сторону оставшийся слой снега и вдруг застыла, глядя на то, что раскопала. Она в ужасе отшатнулась. Потом отвернулась, вскочила и бросилась обратно в дом.

9

– Должно быть, его оставили во дворе, вот он и замерз до смерти, – предположила Элейн.

Все молча обступили мертвого пса, словно пять плакальщиков у могилы, прикрывая лица от жалящего ветра. Дуг, вооружившись совком для золы, раскопал снег вокруг страшной находки. Теперь собака была видна целиком. Ее обледеневшая шерсть сверкала на солнце. Немецкая овчарка.

– Как можно оставлять собаку на улице в такую погоду! – возмутился Арло. – Это жестоко.

Маура села на корточки и потрогала рукой в перчатке холодный бок собаки. Тело промерзло насквозь и на ощупь было твердое как камень.

– Не вижу никаких повреждений. И это не бродячий пес, – заметила Маура. – Он выглядит откормленным, и ошейник имеется. – На металлическом жетоне была выгравирована кличка: «Лаки»[6]. – Это определенно чей-то домашний питомец…

– Может, он долго где-то бегал и хозяева его вовремя не нашли? – предположил Дуг.

Грейс недоверчиво посмотрела на отца:

– И тогда они бросили его тут одного?

– Может, они очень спешили.

– Разве такое возможно? Мы бы никогда так не поступили с собакой.

– Но, милая, мы же не знаем всего, что здесь произошло на самом деле.

– Вы ведь похороните его, верно?

– Грейс, это всего лишь собака.

– Все равно нельзя его тут оставлять.

Дуг вздохнул:

– Ладно, я позабочусь об этом, обещаю. А ты ступай в дом и приглядывай за камином. Я все сам сделаю.

Они подождали, когда Грейс скроется в доме. Потом Элейн сказала:

– Ты же ведь не собираешься хоронить этого пса, правда? Земля насквозь промерзла.

– Ты же видишь, она на грани истерики.

– Не она одна, – добавил Арло.

– Я только получше забросаю его снегом. Он такой глубокий, Грейс и не узнает, что собака все еще тут.

– Давайте вернемся в дом, – предложила Элейн. – Я вся продрогла.

– Не понимаю, – сказала Маура, по-прежнему сидя на корточках рядом с мертвым животным. – Собаки ведь не глупые, особенно немецкие овчарки. Этого пса хорошо кормили, и шерсть у него густая, мороз ему не страшен. – Она поднялась и оглядела окрестный пейзаж, щурясь на ярком солнце. – Это северная стена дома. Почему собака околела именно здесь?

– А где надо было? – удивилась Элейн.

– Маура дело говорит, – заметил Дуг.

– Не поняла, – протянула Элейн, недовольная тем, что больше никто не захотел возвращаться в дом.

– Собаки – существа довольно разумные, – сказал Дуг. – Они понимают, где лучше укрыться от холода. Этот пес мог зарыться в снег. Или забраться под крыльцо и свернуться калачиком. Вообще мог найти тысячу мест, где можно спрятаться от ветра. Но он этого не сделал. – Дуг поглядел на пса. – Вместо этого он остался здесь. На голой земле, на ветру, как будто просто упал и околел.

Они молчали, а метель все не унималась. Очередной порыв ветра, с протяжным воем налетевший из-за угла, трепал их одежду, взметая искристую снежную пыль. Маура посмотрела по сторонам, на сугробы, напоминавшие застывшие белые волны, и подумала: какие еще сюрпризы таятся под этим снегом?

Дуг обернулся и посмотрел на соседние постройки.

– Может, сходим посмотрим, что в других домиках? – предложил он.

Они вчетвером, друг за другом, направились к следующему дому. Дуг, как всегда, возглавлял процессию, прокладывая тропку в глубоком снегу. Затем все поднялись на веранду. Она выглядела точно так же, как и в том доме, где они провели ночь, даже качели были похожие.

– Как думаете, может, у них была оптовая скидка? – предположил Арло. – «Купите у нас одиннадцать качелей, и двенадцатые мы дадим вам бесплатно!»

Маура подумала о женщине с остекленевшим взглядом, которую видела на семейном снимке. Представила целую деревню бледных молчаливых женщин, сидящих на таких вот качелях, бездумно покачивающихся туда-сюда, как заведенные куклы. Дома-клоны, люди-клоны.

– Тут тоже не заперто, – сообщил Дуг и толкнул дверь.

Сразу за дверью лежал опрокинутый стул.

В первый миг все озадаченно застыли на пороге. Дуг поднял стул и поставил на ножки.

– Да, странно это все.

– Гляньте-ка, – сказал Арло. Он подошел к портрету в рамке, висящему на стене. – Знакомый тип.

В золотистых утренних лучах благоговейное лицо мужчины казалось просветленным, словно сам Господь Бог одобрял его набожность. Приглядевшись, Маура отметила еще кое-какие мелочи, на которые не обратила внимания раньше. Задний фон – сплошь из колосьев золотистой пшеницы. Белая крестьянская рубаха с закатанными рукавами, как будто он работает в поле. И пронзительный взгляд угольно-черных глаз, устремленных куда-то вдаль, в вечность.

– «И соберет он праведных», – прочел Арло надпись на табличке, прикрепленной к раме. – Интересно, кто этот тип? И почему тут в каждом доме, висит его портрет?

Маура заметила нечто похожее на Библию – открытая книга лежала на журнальном столике. Она закрыла книгу и увидела тисненные золотом буквы на кожаном переплете:

СЛОВО НАШЕГО ПРОРОКА МУДРОСТЬ СОБРАНИЯ

– Мне кажется, это что-то вроде религиозной секты, – сказала Маура. – А он, вероятно, их духовный лидер.

– Тогда это многое объясняет, – отозвался Дуг. – Отсутствие электричества. Простой быт.

– Амиши[7] в Вайоминге? – удивился Арло.

– В наши дни масса народа стремится к простой жизни. А тут, в долине, есть все возможности для этого. Отгородись от мира и выращивай что-нибудь себе на прокорм. Ни телевидения, ни других соблазнов мира.

Элейн рассмеялась:

– Если душ и лампочки – дело рук дьявола, тогда запишите меня в ад.

Дуг обернулся:

– Давайте осмотрим остальные помещения.

Из прихожей все направились в кухню, где были уже привычные сосновые шкафчики, дровяная плита и ручной насос, – то же самое они уже видели в первом доме. Окна здесь тоже были распахнуты, но противомоскитная сетка не пропускала снег, внутрь залетал только ветер, занесший несколько искрящихся снежинок. Элейн пошла закрывать окна и вдруг ахнула.

– Что такое? – крикнул Дуг.

Она отшатнулась, указывая на раковину:

– Там… что-то мертвое!

Маура подошла ближе и увидела мясоразделочный нож с окровавленным лезвием. Вся раковина была заляпана кровью, которая теперь заледенела, а на дне лежали серые меховые комки.

– Да это же кролики, – поняла она и указала на миску очищенного картофеля на разделочном столе. – По-моему, кто-то собирался их потушить.

Арло усмехнулся:

– Отлично, Сэлинджер. Напугала нас до смерти из-за какого-то обеда.

– Но что случилось с кухаркой? – Элейн все еще старалась держаться подальше от раковины, как будто кроличьи тушки могли в любой момент превратиться во что-нибудь ужасное и опасное. – Вот она собирается освежевать кроликов – а потом что? Просто бросает нож и уходит, оставив их тут? – Элейн посмотрела на своих спутников, заглядывая каждому в глаза. – Ну, мне кто-нибудь ответит? Хоть одно логическое объяснение.

– Может, она умерла, – произнес тихий голос. – Может, они все умерли.

Все резко обернулись: на пороге кухни стояла Грейс. Взрослые и не слышали, как девочка вошла за ними в дом. Она стояла в выстуженной кухне, обхватив себя руками, и дрожала.

– Что, если все они лежат под снегом, как та бедная собака? А мы их не видим?

– Грейс, милая, – сказал Дуг, – возвращайся лучше в тот дом.

– Я не хочу сидеть одна.

– Элейн, можешь ее проводить?

– Что вы собираетесь делать? – насторожилась Элейн.

– Просто уведи ее, ладно? – отрывисто бросил Дуг.

Элейн покоробил его приказной тон.

– Ладно, Дуг, – сказала она нарочито спокойно. – Я сделаю, как ты говоришь. Я же всегда тебя слушаюсь, ты знаешь. – Элейн взяла Грейс за руку, и они вдвоем вышли из кухни.

Дуг вздохнул:

– Фу, похоже, чем дальше, тем страшней.

– Что, если Грейс права? – спросил Арло.

– Ну ты-то хоть не начинай!

– Кто знает, что лежит под снегом? Там могут быть мертвецы.

– Заткнись, Арло! – Дуг обернулся к гаражной двери.

– Почему-то в последнее время все только и повторяют: «Заткнись, Арло!»

– Давайте быстренько осмотрим другие здания. Нет ли там чего-нибудь полезного. Радиоприемника, скажем, или генератора. – Дуг вошел в гараж и застыл как вкопанный. – Ага, теперь я знаю, как нам отсюда выбраться, – сказал он.

В гараже стоял джип «Чероки».

Дуг бросился к пассажирской дверце и рывком распахнул ее.

– Ключи в замке зажигания!

– Дуг, посмотри сюда! – воскликнула Маура, указывая на кучу металлических цепей на одной из полок. – По-моему, это цепи противоскольжения!

Дуг радостно рассмеялся:

– Если мы сумеем дотащить эту коняшку до большой дороги, возможно, нам удастся даже спуститься на ней с горы.

– А почему же они не смогли? – сказал Арло. Он пристально рассматривал джип, точно это был инопланетный корабль, вещь из другого мира. – Люди, которые тут жили. Люди, которые собирались приготовить кроличье рагу, почему они оставили здесь этот симпатичный внедорожник?

– Вероятно, у них была другая машина.

– Это одноместный гараж, Дуг.

– Тогда, может быть, они уехали вместе с людьми из первого дома. В том-то гараже машины нет.

– Это лишь твое предположение. А тут заброшенный дом, с хорошим новым внедорожником, с мертвыми кроликами в раковине, и при этом абсолютно пустой. Где же люди?

– Какая разница? Главное – теперь мы знаем, как отсюда выбраться! Так что за работу. Посмотрим в других гаражах, может, удастся раздобыть лопаты. А еще болторезы, чтобы снять заградительную цепь на дороге.

Дуг подошел к наружной двери гаража и рывком потянул за ручку. Солнечный свет, отраженный миллиардами блестящих снежинок, был таким ослепительным, что все трое зажмурились.

– Если найдете что-нибудь полезное, тащите сюда. С хозяевами мы потом объяснимся.

Арло потуже затянул шарф и направился к дому на другой стороне улицы, Маура и Дуг побрели к соседнему зданию. Дуг порылся в сугробе, отыскал дверную ручку и потянул вверх гаражную дверь. Она со скрипом открылась, и оба застыли от удивления, глядя на то, что было в гараже.

Внутри стоял пикап.

Маура оглянулась и посмотрела на другую сторону улицы – Арло как раз открывал еще одну гаражную дверь.

– Эй, да тут машина! – завопил он.

– Что, черт возьми, происходит? – бормотал Дуг. Он бросился, увязая в снегу по колено, к соседнему дому и снова потянул вверх дверь гаража. Глянул внутрь – и кинулся к следующему зданию.

– И тут машина в гараже! – кричал Арло.

Ветер стонал и ныл, словно от боли, новый порыв налетел на них, как белая конница, взрывающая копытами снег. Маура зажмурилась, когда сверкающее облако настигло ее, норовя запорошить глаза. Внезапно ветер стих, и в наступившем вслед за ним странном ледяном безмолвии она увидела ряд домов, их гаражные двери были открыты.

И за каждой стоял автомобиль.

10

– Не знаю, как это объяснить, – сказал Дуг, подцепляя лопатой снег и отбрасывая его в сторону. Он расчищал место за джипом, чтобы установить цепи противоскольжения. – Меня интересует только одно: как нам отсюда выбраться.

– Неужели тебя это ничуточки не беспокоит? То, что мы ничего не знаем о судьбе этих людей?

– Арло, нам надо сосредоточиться. – Дуг выпрямился и посмотрел в небо. Его лицо раскраснелось от натуги. – Я надеюсь оказаться на главной дороге еще засветло.