#НАХРЕНЁБЩЕСТВО

Об этом у меня не было внутреннего знания.

Некоторое время я подходил к разным людям и спрашивал:

– Когда появится Капитан?

Кто-то пожимал плечами, другие утверждали, что не в курсе. Один вообще оторопел:

– А кто это?

Ну как я ему мог объяснить?

В определенный момент времени я сдался. Слишком уж утомительной была эта затея. Впрочем, убраться из не до конца понятой мной мансарды я все же не смог. Самолюбие не позволило.

«Как так? Что подумают люди?» – говорило оно, – «Что я сдался или и того хуже… струсил? Ни шагу назад».

Самолюбию было легко говорить. Я же как неприкаянный слонялся между чужими незнакомыми людьми, а потом и вовсе отправился на кухню и там спрятался от своей личной неуверенности за чашкой горячего чая.

– А вы откуда? – спросила меня невысокая светловолосая девушка, подсевшая рядом.

На ней был одет красный передник и очень натуралистичная будёновка. Исходя из аутентичности ее гардероба, я предположил, что она приезжая. В Москве, конечно, хватает чудил, но не до такой степени.

– Местный, – ответил я.

– А…

Женский рот оставался открытым минуты две так это точно. Девушка не совсем разговаривала, она смотрела в потолок.

– Круто.

В связи с длительной паузой между частями фразы смысл произнесённого замылился.

– Что именно? – спросил я.

– Все!

Резко повысив громкость, девушка сбежала. Краем глаза я видел, как она с головой прячется под фиолетовым пледом.

«Печально».

Я-то надеялся на долговременный консенсус. Не вышло. Как результат, тут же возрос мой градус неуверенности в себе. И мне пришлось бороться с этим – наливать очередную чашку чая. Потом ещё и ещё.

Время тянулось как резина. Но самое главное, отсутствовало хоть какое-либо представление, куда все движется. Скопище народа полноценно безалаберно бездействовало, а такое времяпровождение было для меня сущим адом. Мне нужна была цель. Мне требовалось направление.

Что ж, и цель, и направление все-таки появились, но лишь по прошествие двух с половиной часов.

– Всем здравия! – раздался голос в дверях.

И сразу все оживились и сорвались с места.

– Капитан, здорово!

– Капитан, как делищи?

– Капитан…

«…улыбнитесь!»

Правда, мне было не до смеха. Устал я от этого одиозного ожидания. Прям уже ничего не хотел. Однако же…

– Ну, здравствуй, – сказал Капитан, увидев меня, стоящего немного в стороне от остальных.

Не забывая про свою личную гвардию и принимая в свой адрес множество приветствий и поздравлений, он намеренно приблизился ко мне.

– Не думал, что ты придёшь, – такими были его слова.

– Почему же?

Я прищурился, ожидая подвоха. Его не последовало. Капитан протянул мне руку:

– Я привык не питать пустых надежд.

– И то верно.

Я принял его рукопожатие. А потом мы разошлись в разные стороны.

Через какое-то время всеобщий энтузиазм поутих. Люди стали рассаживаться в круг. Кто-то садился на коврики, кто-то прямо на пол. Некоторые оказались умнее и притащили деревянные табуреты с кухни. Я решил просто постоять и так послушать.

– Итак, как ваши дела? – спросил Капитан, открывая таким образом беседу.

Ему соответственно ответили:

– Отлично!

– Супер!

– Лучше не бывает!

– Все благодаря тебе…

Капитан слушал, смотрел по сторонам и довольно поглаживал бороду.

– Так что мы будем делать с вами сегодня? – спросил он, когда стало ясно, что самолюбования уже достаточно.

– Будем двигаться дальше?

Кто-то крикнул по-солдатски:

– Так точно!

В противовес ему из-под фиолетового пледа донёсся робкий и неуверенный голос:

– А нужно?

Это была девушка в буденовке.

Капитан ответил:

– Решать вам.

– А…

Девушка зависла в прежней манере, а потом медленно и тихо утекла под фиолетовый плед.

– Но прежде чем мы начнём, узнаем кто есть кто. Так сказать, познакомимся. Кто первый?

В пределах мансарды воцарилась гробовая тишина.

– Ладно. Начну я…

На полуслове Капитан остановился и жизнеутверждающе рассмеялся.

– А кто собственно со мной не знаком?

С крайнего угла слева вылезли три руки.

– О! Это наши новые друзья из Краснодара. Прошу любить и жаловать.

Мансарда взорвалась бурными продолжительными аплодисментами.

– Специально для друзей с крайнего угла слева сообщу немного информации о себе. Я журналист, певец, баянист, археолог, искатель приключений, шаман, психотерапевт… Ничего не забыл?

– Забыл! – послышалось из круга, – Ещё ты просто отличный парень! Лучший из всех!

Я стоял в стороне и слушал, как перечисляются все эти чужие регалии. И мне так сильно хотелось, чтобы все они были моими, что аж зубы скрипели. Я хотел быть таким же, как он. А по возможности ещё великолепнее.

– Кто следующий? Друзья из Краснодара… давайте уже по порядку.

Капитан лаконично передал право голоса и стал ждать реакции.

Было несколько неуверенных движений мимических морщин, вслед за чем худосочный лысоватый и в целом невзрачный человек начал своё презентующие повествование:

– Здравствуйте. Всем счастья и благ. Мы крайне очарованы выдавшейся возможностью приехать сегодня к вам и рассказать о том, чем мы на самом деле занимаемся. Наша работа очень важна. И вы обязаны о ней знать. Иначе мир окажется беззащитен…

Две спутницы данного оратора смотрели в это время отнюдь не в зал и не на Капитана как большинство присутствовавших. Они смотрели своему предводителю в рот. Они самозабвенно восхищались им. Их место было по обе руки от него. Это были две дамочки в очках и с накрученными бигудями волосами. Одна из них была толстой, другая – худой. Первая являлась блондинкой, вторая – рыжей. На самом деле ничего примечательного. Но зато все трое сидели, по-петушиному выпятив грудь. Словно это они были пупом земли, а не Бог, Вселенная или пускай даже Капитан.

– Мир в опасности, граждане!

Если первые слова самовлюбленного оратора были вялыми и неуверенными, то потом он разошёлся, расставил локти и начал даже плеваться от переизбытка усердия.

– Рептилоиды не дремлют!

«Батюшки!»

Мне срочно нужно было сесть, но некуда. Пришлось всеми стараниями удерживать себя на ногах. А ведь дальше поток экспрессии лился рекой.

– Они везде. Они кругом. Они за каждым углом. Их усилиями захвачены фабрики, заводы, средства связи, транспорт…

«Почти как Ленин», – посмеивался я.

– Это ужасно. Это невыносимо. Их планы кощунственны. А значит наша великая цивилизация трещит по швам. Она гибнем. И поэтому мы обязаны нанести ответный удар. Кто с нами?!

Прежде тусклые и неинтересные глаза в этот самый миг уже пылали. Но не огнём жизни, а огнём безграничного безумия. Оратор ждал ажиотажа и беспрекословной поддержки. Он не видел других вариантов. Однако в зале воцарилась гробовая тишина. Никто не был готов его поддержать. И когда так ничего и не произошло, ему пришлось скупо выдавить из себя:

– Спасибо.

– Спасибо вам, наш дорогой Бонифатий, – подхватил Капитан, чем вновь оживил аудиторию, – Следующий.

Следующих было много, но таких как «повелитель рептилоидов» уже не встречалось. Большинство рассказывали стандартные истории о том, как они жили-были и не тужили, а потом упал кирпич с неба и размазал их по всей мостовой.

– Ужас! Кошмар!

Тем не менее, все эти люди благодарили свой метафорический кирпич за переход в новую жизнь, где им удалось познать и пережить новый, отличающийся от прежнего опыт.

– Это было круто.

– Спасибо судьбе.

– Я никогда этого не забуду.

Ещё несколько людей рассказало про своих детей, переживших страшные и мучительные болезни. Там тоже был хэппи-энд.

– Теперь мы счастливы, – утверждали они.

Все это, конечно, звучало красиво. Только вот по прошествие всех этих нескончаемых душеизлияний я так и не постиг смысл своего сакрального присутствия в границах странной мансарды среди незнакомых и странных людей.

– А ты?

В конце концов очередь дошла и до меня. Это было неизбежно.

– Кто ты?

Пристальный взгляд Капитана пытал меня своим присутствием.

– Зачем ты?

– Хороший вопрос…

Под давлением нежелательных поисков смысла мне сразу же захотелось отдаться инстинктам и спрятаться за столб, подпиравший крышу мансарды. Он выглядел мощным и прочным. Мог бы взять на себя заодно и мой груз бытия. Но он был лишь столбом. А я?

– Перерыв!

Внезапно отпустило.

Я расслабился, стряхнул с себя тени сомнений и вместе со всеми остальными отправился пить чай.

– Что будет дальше? – спросил я, наткнувшись на девушку в будёновке.

– О…

Через мгновение она вновь оказалась укрыта пледом. Я так понял, что любой вариант общения с ней заканчивался именно этим.

«Да уж…».

Был путь проще. Я мог целенаправленно подойти к Капитану, вырвать его из объятий восхищенных женщин и мужчин, а затем задать прямой и искренний вопрос. Думаю, он ответил бы. Лукавство не являлось чертой его характера. Однако мне было страшно задать этот прямой вопрос. И ещё страшнее – получить прямой ответ.

Вот я и ходил кругами, разворачивал конфетки в блестящих обертках, клал их в рот и запивал тем, что называл чаем.

Через час перерыв наконец закончился.

– Все по местам, – приказал Капитан.

Все сели.

– Мы сегодня, как обычно, много говорили, пили, кушали и смеялись. Это суть нашей новой жизни…

Капитан осекся. Его взгляд выхватил из прочих «повелителя рептилоидов».

– Простите, Бонифатий. У вас особая миссия.

Они поклонились друг другу по-тибетски. Поблагодарили друг друга. Выдохнули.

– Но нам также важно расширять наши стройные ряды.

В данном случае восторги не сыпались. Присутствующие напряжённо сосредоточились на словах главного человека.

«Видимо сейчас все и начнётся», – сообразил я.

И оказался прав.

– Сегодня к нам пришёл очередной кандидат. И это не может не радовать…

«Кто?» – раздался испуганный писк в моей голове.

Теперь уже точно было поздно бежать с корабля. Я почувствовал, как чья-то рука легла на мое правое плечо. Ещё одна оказалась на левом.

– Выходи, – прошептал один голос.

– Давай, – подбодрил второй.

«В кого бы кинуть?» – сосуд с эльфийской кровью по-прежнему был со мной.

Теперь он мог бы стать спасительным оружием. Но мягкие и доброжелательные руки перехватили мою инициативу:

– Это пока побудет у меня.

Они забрали у меня эльфийскую кровь, оставили безоружным. Кроме того, все те же руки подтолкнули меня вперёд.

– Шагай. Не бойся.

– Зачем? – спросил я, пытаясь оглянуться.

– Узнаешь. И не оглядывайся.

Пришлось смириться. И смотреть пришлось только вперёд. Там меня ждал Капитан с распростертыми объятиями. Он тоже шёл мне навстречу.

– Дружище…

Едва мы сблизились, он обнял меня с невероятным восторгом и радушием.

– Это только начало, – шептал он мне на ухо.

Глубина такого приятия была мне не знакома. Но мне понравилось. Тепло медленно растеклось по всему телу. Я чувствовал биение его сердца. Он чувствовал мое. Это была самая настоящая гармония. И хотелось, чтобы это продолжалось вечно.

Но Капитан пообещал, что это только начало.

Мы расцепились. Некто подсуетился и поставил табурет под мои ватные ноги. Я сел.

– Теперь тебе нужно принять это.

Ладонь Капитана раскрылась. На ней лежала небольшая серая таблетка гексагональной формы.

– А на выбор не будет? – усмехнулся я, – Синяя или красная…

– Нет.

Капитан в отличие от меня был отрешенно серьёзен.

– Выбор всегда только один.

Человек справа подал мне стакан воды. Я забрал таблетку себе в руку.

– Что это? – спросил я, рассматривая углы и прямые линии.

– Всего лишь инструмент.

– И что будет со мной, если я ее проглочу?

– Ты умрешь.

Меня пробрало до костей. Я не ожидал такой откровенности. Но потом в словах Капитана случилась легкая оттепель. Начались пояснения:

– Не в прямом смысле. С твоим физическим телом ничего страшного не произойдёт. Изменится твоя суть.

– Душа?

– Мы называем это сердцем.

– Гламурно.

– Мы старались.

– Я стану кем-то другим?

– Ты станешь собой.

– Но я и есть я. Разве нет?

– Сейчас ты труп ходячий. Смотрел сериал? Это про тебя.

Все примечания мелким почерком были прочитаны. И теперь от меня ждали решения.

Я посмотрел по сторонам.

Доминирующее большинство молилось за меня. Не вслух. Все происходило молча. Но участию и доброте на их лицах позавидовал бы любой первый попавшийся Бог. Впрочем… Вся Вселенная завидовала им здесь и сейчас. Но самое главное, эти люди не содержали в себе ни требований, ни ожиданий. Они были готовы принять любое из возможных решений и с достоинством стоика сказали бы мне на прощание:

«Спасибо».

Немного. Но их чистые глаза донесли бы до моего сердца куда больше:

«Спасибо, что ты был, что ты есть и что ты будешь. Будь собой. Живи собой. Иди за собой. Наслаждайся. Рождайся. Умирай. Живи вечно».

О, если бы у меня было сердце…

Я взял предложенный стакан с водой, забросил таблетку в рот, запил.

«Вот и все», – мелькнула в голове последняя испуганная мысль, – «Приплыли, батенька».

На этот раз мой взгляд решил быть фиксированным на «повелителе рептилоидов». Кардинальная разница! Он был сторонним сухим и безучастным наблюдателем. Толстая брюнетка что-то монотонно транслировала ему в ухо. Но и это не вызывало в нем эмоций.

«Смеётся, наверное, надо мной, собака…»

Я хотел разозлиться, но не смог. Некая плавность и воздушность стали заполнять все мое тело. Эти новые ощущения стремились совсем к другому. Они хотели чего-то…

«…мороженного? Нет. Хочу нормального».

Мысли стали путаться. Кто-то прикоснулся к моей руке. Я открыл глаза и увидел. Это был Капитан.

– Ты в порядке? – спросил он.

– А когда закрылись глаза? – спросил я.

– Давно.

– Как давно?

– Очень.

– Очень-очень?

– Да.

Табурет стал покачиваться. И я рухнул бы на пол, если бы двое мужчин не подхватили меня и не унесли в сторону. Они мягко и осторожно уложили меня на коврик. Надо мной на короткий миг возникло лицо девушки в буденовке.

– О…, – сказала она, поморщилась и исчезла.

А я остался.

Меня накрыли пледом до уровня шеи. Под голову положили тонкую подушку.

– Вот, блин…, – прошептал я, – Неожиданно.

– Что именно? – раздался совсем рядом голос Капитана.

Плывущим взглядом я увидел, как он держит мою ладонь в своей.

– Никогда не чувствовал себя так плохо. И при этом мне так комфортно. Словно я вернулся в утробу матери.

– Плохо… что ты под этим понимаешь?

– Как же…

– Опиши это.

– Ну все знают…

– А ты знаешь?

Я искренне пытался найти ответ, но весь мир перед глазами закрутился в один большой водоворот. Пришлось закрыть глаза. Пришлось отдаться тьме.

– Засыпай, – услышал я, погружаясь во мрак.

Там я был какое-то время. Секунду, две, больше?..

Потом некий внутренний позыв заставил меня открыть глаза.

Картинка перестала быть мутной. Но теперь она переливалась всеми цветами радуги.

«Наркотический трип?» – предположил я.

Звучало здравомысленно.

Я сделал попытку подняться. Сначала просто сесть. У меня получилось. Слабость в руках и ногах исчезла. Появилась возможность нормально двигаться.

«Неплохо».

Я скинул с себя плед и попытался встать на ноги. У меня это тоже получилось.

«Совсем хорошо».

Оставалось ещё наладить картинку. Но на это я не надеялся. Психоделические вещества созданы так, чтобы нести эффекты в массы как минимум нескольких часов. Я же был лишь в начале этого пути. И потому до нормального зрения мне было как до Америки.

– Ну как ты? Живой?

Капитан выпрыгнул откуда-то как черт из табакерки.

– Нормуль.

Я почему-то произнёс совсем не свойственное мне слово. Но ещё большее удивление у меня вызвало странное притяжение, с которым я смотрел на окружённое радужной светимостью тело собеседника. Также выглядел деревянный столб. Также выглядели другие люди. Также выглядел я сам.

– Прикольно.

Мой палец коснулся щеки Капитана, и я ощутил внутри себя неудержимый всплеск наивного восторга.

– Вау!

Потом мои глаза почему-то переместились на потолок.

– Вау!

Там тоже было интересно.

– Осторожно, – сказал Капитан, придерживая меня за локоть.

Меня снова мотало из стороны в сторону, но на этот раз не из-за головокружения, а из-за избытка чувств.

– Что это? – спросил я.

– Так работает твоё сердце.

– Круто. А что оно ещё умеет?

Капитан заботился обо мне, но мне хотелось идти вперёд и продолжать исследовать новый мир, каким бы он не был. Он отпустил меня. Его рука соскользнула с моего локтя.

– Вау!

Каким-то чудом я наткнулся на прекрасную нимфу. Волосы, кожа, глаза… все было иначе… все было в новинку.

Потом был мужчина.

Потом стеклянный графин.

Плюшевая белка…

Мой мир непонятным образом разросся до невероятных чудес.

#пятый

Я шёл по улице. Был одиннадцатый час ночи. Мое волшебное приключение закончилось. Тем не менее, настроение сохраняло заложенный веществами подъем.

В голове то и дело мелькала беспокойная идея:

«И что теперь? Эликсир счастья не будет вечно течь по твоим венам. К завтраку он выветрится. И как дальше ты будешь решать проблему со своей головой? Вернёшься к книгам?»

Я не знал. Здесь и сейчас мне было хорошо. Тело почти парило. Я дышал полной грудью. Сердцу хотелось присутствовать в данном мгновении, ему хотелось танца. Остальное не имело значения. Вот я и пританцовывал на каждом следующем шаге.

Подойдя к перекрестку, я увидел на другой стороне вывеску «МАСТЕР ШАУРМЫ».

«Мне туда!» – подсказало ниоткуда взявшееся чутьё.

Я не стал спорить.

Единственное, уже заканчивая двигаться по зебре, мне стало немного страшно и неловко.

«А вдруг они что-то подумают?»

Мои внезапные душевные метания были связаны со страхом оказаться раскрытым. Врач с расширенными зрачками шарахается по ночной Москве… ну точно наркоман. Я бы, увидев себя, точно так и подумал бы.

Однако же очень хотелось кушать. Я страстно желал шаурму! И побольше.

В мысли тотчас закрались яркие кулинарные картинки, где зубы откусывают, где зубы впиваются в сочное куриное мясо. И соленый соус стекает по губам, соскальзывает на подбородок…

От такого рот сразу же доверху заполнился слюной. И стало уже не до глупой стеснительности своего внешнего вида. Да ещё и желудок стал изгибать в спазмах.

«Хочу!» – решил я и пошёл к ларьку, а не сразу к дому.

– Здравствуйте.

За приоткрытым окном ларька меня встретил широкой улыбкой высокий статный мужчина в белой тюбетейке.

– Чего желаешь, дорогой? – спросил он.

Позади него на красочном табло висел весь перечень широкого ассортимента.

Чебуреки, беляши, курица-гриль, ватрушки, хачапури, шаурма с курицей, шаурма…

Столько всего вкусного. У меня разбегались глаза.

– А с говядиной есть?

– Есть.

Мастер шаурмы был действительно мастером. Он отвечал на мои вопросы не как унылая продавщица из универмага, у которой коты и дети не кормлены. Он говорил так и жестикулировал так, что хотелось не только шаурмы. Возникало желание схватить и утащить к себе домой и его, и весь ларёк с причиндалами.

– А с курицей?

– Есть.

Я в него почти влюбился. Мне хотелось, чтобы он продолжал говорить. Возможно, строгать и крутить. Это был бы самый настоящий парад эмоций, вкусов и ощущений. Но ещё очень хотелось кушать.

– Две таких и две таких, – попросил я.

– Сырный лаваш? Чесночный?

Я думал, захлебнусь слюной.

– И такой, и такой.

– Богатырь!

Нет. Я точно готов был полюбить этого джигита.

– Пять минут!

Громкое обещание бросило мастера шаурмы к ножам. Их звон расценивался мной как симфония Баха. Затем ловкие руки, используя громоздкие пинцеты, буквально жонглировали нарезкой из помидор, огурчиков, салата…

Я отвернулся от всего этого от греха подальше.

За спиной меня встретила ночь. Она была по-осеннему немного пасмурная. Чуть-чуть накрапывал дождь. Но на то она и осень. Зато стало потеплее. Не подмораживало.

Внезапно я вспомнил Кирилла.

«Блин».

И тут и нескончаемый задор, и новизна в ощущениях и чувствах исчезли, словно их и не бывало. Это совсем некстати вернулось мое прошлое. А оно было горьким и печальным. Не было в нем места для радости.

Мое воспитание!

Я долгие годы гордился им, был строгим его почитателем. Считал, что ремень сделал из меня человека. Думал, что если буду строго следовать всем вбитым в меня правила, то все в моей жизни будет хорошо. С хорошими людьми случается только хорошее – это отличный девиз, пока реальность поддерживает эту иллюзию.

– Я умираю?

Этот вопрос я задал примерно полгода назад своему лечащему врачу, когда во время очередного визита он стал изъясняться слишком уж завуалированными фразами. Это было похоже на:

– Свет Венеры попал в болотный газ на двенадцатые сутки от Рождества Христова…

На грамотную научную информацию его слова совершенно точно не были похоже. А я все-таки сам врач и понимаю о чем говорю.

От моего заявления Александр Дмитриевич опешил. Левый глаз стал дергаться, нижняя губа – дрожать.

– Я бы так не сказал…

– А что бы вы сказали?

Я смотрел ему в глаза и ждал правды.

– Вы можете решить мою проблему?

– Нет.

Я ждал правды. Я ее получил. Мышцы в спине немного расслабились.

– Тогда зачем был весь это миллион анализов, как за страховые, так и за наличные средства?

– Я хотел понять…

– То, что у меня отказывает печень и нарастает проблема в поджелудочной, я знал и без ваших анализов.

– В вашем случае все сложно… непонятно…

– Вы Кириллу это тоже сказали?

К тому моменту я устал ходить по коридорам и сидеть под дверьми кабинетов. Я был обозлён. И злость моя била точно в цель, при чем не целясь.

– Что вы себе позволяете?

Александр Дмитриевич подскочил со стула как самая настоящая истеричка. Его руки завертелись в пространстве как неприкаянные рукава огородного пугала. Лоб покрылся обильной испариной.

– Я буду жаловаться вашему начальству!

– Жалуйтесь. Но лучше на себя.

Меня внезапно осенило, что мне больше нечего искать в приемной этого великого специалиста. Его последний совет лечь в больницу и неподвижно ждать прихода смерти не лез ни в какие ворота.

– Вы лучше сами обратитесь к психиатру, – сказал я, вставая со стула и уходя прочь.

Доктор пытался меня остановить. Он кричал мне вслед:

– За последствия вашего отказа от лечения мы не отвечаем. У нас есть все подписи…

– Сходите с ними в туалет.

О, я не вышел. Я вылетел в двери.

Жить!!!

Вот чего я хотел, а не анализов, процедур, информированных согласий…

С другой стороны, что я тогда понимал под этим словом?

Нечто совсем другое, чем сейчас. Аморфное, беспорядочное и неосознанное.

Я не знал как по-другому. Но вся моя внутренняя суть искала этот новый путь. И я помню, как в тот момент сказал себе:

«У меня хотя бы есть немного времени. У Кирилла не было и этого».

Кирилл.

Я снова возвращаюсь к личности этого человека. Мой коллега, друг, спортсмен, душа компании и самый лучший человек в мире однажды ушёл домой с работы, да там и остался. Его нашли мертвым беспокойные друзья, не привыкшие мирится с его долгим отсутствием. А ведь анализы его ежегодной диспансеризации были куда лучше моих.

Это была большая потеря для всех, в том числе и для меня. Он был младше меня на неделю. И именно это сподвигло меня с возросшей настойчивостью начать разбираться в своём длительном плохом самочувствии и не слушать чужие реплики:

– Ты просто устал.

Я не устал.

– Что вы сказали?

Мое тело рефлекторно развернуло в ответ на оклик.

– Что случилось? Вы плачете?

Тень воспоминаний медленно отступила и ощущения в теле вернулись. Среди них оказались влажные потеки на щеках.

– Так ерунда, – сказал я, не желая перекладывать свою боль на такого прекрасного человека, – Аллергия.

Я улыбнулся как смог.

– Не на чеснок? – уточнил мастер шаурмы.

– Нет.

– Тогда мой чеснок выбьет из вас все хвори и болезни.

Он передал мне пакет, а сам снова воспроизвёл свой коронный жест, дающий несокрушимое убеждение, что море по колено, что коры по колено, а мир как колыбель – удобный и безопасный.

– Сколько с меня? – спросил я, принимая пакет.

Теперь я улыбался искренне, по-настоящему.

– Шестьсот рублей, дорогой.