По ту сторону чисел

– Я помню мы с Лийкой поехали после работы в Парк Горького, – рассказывала Марина. Сейчас там очень приятно и много парней, но что от этого толку? Вера, ко мне подошли трое и спросили у меня инстаграм.

– Я забыла: у тебя есть инстаграм? У меня просто нет…

– У меня есть, но я не дала из принципа.

– Оуу… А почему?

– Да потому что меня это бесит. Первый парень мне действительно понравился. И я предложила ему дать свой телефон. И он тогда развернулся и ушёл. Ну ты понимаешь.

– Ужас. Это просто оскорбительно.

– И с сайтами знакомств то же самое.

– Кстати, да. Я однажды сидела в Кофемании на Большой Никитской. Будни 4 часа дня. За соседним столиком два парня. У меня отпуск, у них, видимо, тоже. Я честно назову их красивыми, но красота исчезает, когда ты слышишь, что они говорят.

«

– Ну че с той телкой с badoo?

– А че с ней?

– Ты собираешься с ней встретиться?

– Ну, может, один раз. Да мне и так норм. Смотри-ка, она новую фоточку выложила. Эх, поехать бы сейчас в клуб. В какой-нибудь курятник…

»

Телка, курятник – я думала, что применительно к девушкам, эти слова уже вышли из употребления.

Улица Бальшая Никитская. Консерватория имени Чайковского. Великий композитор, увековеченный в камне. Неприступные пики кремлёвских башен. Но хочется оставить недопитым свой цитрусовый раф, выбежать из кофемании вслед за Чацким, воскликнув: «Окей, гугл! Карету мне, карету!»

«В Шеремьетево!» – ответить Аликбеку – водителю яндекс-такси. И патетически добавить: «В Москву я больше не ездок!»

И вот парадокс: никто не любит Москву, но именно в ней все живут и работают. Так это жизнь такая или это мы такие?

– Нет, ну ты так и напиши тогда в своём профиле, – продолжала возмущаться Марина. – Я зарегался чтобы лайкать фотки. И мне нет до вас никакого дела.

Я согласна. Это сэкономило бы наше время. И мы тоже там были. Кому из нас не приходилось хотя бы однажды изобретать способ убежать от пустоты своей жизни.

– Вера, а с кем можно познакомиться на этих сайтах? С такими как Коля. Прошло два года. Он не предлагает мне жить вместе. Он не зовет меня замуж. Я иногда задумаю себе вопрос: зачем?

– Да, это грустно.

– Перед отъездом я приехала к нему на выходные. Мы пошли в Пятерочку, набрали продуктов. Я расплатилась на кассе и говорю: «Теперь мы в расчете». Почему я вообще должна где-то платить? Я что, самая богатая? Вера, что тут было. Мне реально стало страшно. Мы вышли из магазина, он на меня не смотрит, в глазах ненависть. Откуда? Бросил сумки на асфальт: «Собирай свои вещи и уезжай! Я не хочу больше тебя видеть! У тебя на уме только деньги. Зачем ты вообще со мной встречаешься?!»

– Но… Получается, что это у него на уме только деньги. И никаких чувств. Ты собралась и уехала?

– Нет. Потом помирились. Приготовила картошку с курицей. Знаешь, так вкусно получилось. И все-таки я не представляю, как я буду работать целый день, приезжать домой в 8 вечера и ещё что-то готовить.

Я промолчала. Я бы так не смогла. По крайней мере, помириться. Ради чего? «Вера, – останавливаю я себя, – это не твоя жизнь».

Да и эта эмансипация. Опасно говорить такое вслух: я не люблю готовить. Но мир меняется. И вот у каждой золушки есть выбор: встретить прекрасного принца или сделать карьеру. Проводить ежедневные брифинги или проверять у детей домашние задания. По деньгам? А вот я не знаю, что выгоднее.

Изменения дополняют традиции. Финансово-независимая, самостоятельная девушка время от времени печет торт «3 шоколада» для собственного удовольствия. Чтобы сделать приятное своему мужчине. С которым она не из-за денег.

На следующий день я заряжала телефон и заваривала ромашковый чай. С электричеством все было в порядке. Одной проблемой стало меньше, и это было прекрасно. Перед отъездом мы сидели в Gradska Kafana и музыка плавно кружилась в круговороте сербских слов.

Дорога петляла по горному серпантину, но повороты становились все менее резкими по мере приближению к морю. Город тишины и истории остался позади.

12

Марина уехала. Я лежала в кровати и смотрела в окно. «Ведь я люблю этого человека», – думала я. Чтобы это не значило для меня. Чтобы это не значило для других. И я не могу остаться жить в Будве. Но я могу провести с Лукой эти несколько дней. Я могу продолжать с ним общаться. Устроиться на работу и вернуться через полгода. Я что-нибудь придумаю в конце концов.

Я взяла телефон и набрала его номер. Номер был недоступен. Я ожидала чего угодно, только не этого. Я почувствовала предательскую слабость. Мне казалось, что я не смогу встать с кровати. Ладно, я позвоню позже.

Прошёл день, а за ним ещё один. Ничего не изменилось. Мои сообщения висели недоставленными.

Все вокруг было отчётливым и звенящим.

Мне казалось, что я иду по узкому мосту над пропастью. Один неверный шаг и меня больше не будет. Не будет этого неба, набережной, галереи современного искусства, каменных стен средневекового города. Не будет кофе и палачинке с повидлом. Не будет химических элементов, исчезнет даже понятие «любовь». У меня просто не было права на ошибку.

Мне хотелось выйти на улицу, подходить к прохожим и спрашивать: не знают ли они человека по имени Лука, который работает гидом. Вдруг кто-нибудь знает. Увы, это было безумием.

Вдруг я встречу его случайно. Неизвестно где, неизвестно как. Но ведь это возможно. Все возможно.

Небо казалось прозрачным. Мои мысли тоже. Я кристально видела, как с момента увольнения с работы я сожалела о двух годах аналитики. У меня в голове звучала фраза: «Прошлое закончилось». На расстоянии секунды стояло будущее. И мне нужны были все жизненные силы, чтобы это будущее стало настоящим.

Я читала статьи на bbc о молчаливых финнах, которые на самом деле придают большое значение словам. И на вопрос «как дела?» они действительно рассказывают о своей жизни.

Я смотрела видео о том, как чайные церемонии в Японии раскрывают красоту и хрупкость природы. И как эстетика позволяет нашему разуму немного оторваться от дуализма мира и человека.

Я разбирала структуру для письменной части IELTS. У меня и раньше были мысли о нем. Я некоторое время занималась с преподавателем. Теперь мне нужно было все повторить и разобраться в деталях.

Вечером я прошла регистрацию, и через три недели мне предстояло сдать экзамен.

Мне осталось попрощаться с морем. Я вдыхала соленую прохладу Адриатики. На пляже Могрен были только я и чайки. Они свободно парили в воздухе, и ничто не мешало мне парить вместе с ними.

13

Я проходила паспортный контроль в Шереметьево. Было странно снова оказаться в Москве. Пассажир рейса Москва-Душанбе помог мне снять мой чемодан с ленты. Его улыбка казалась мне такой искренней.

Я вызвала яндекс-такси. После Будвы все вокруг выглядело огромным. Дороги, дома, торговые центры. Как будто я ехала среди игрушечных кубиков, разбросанных гигантским малышом. Я говорила себе: «Ты не можешь позволить себе грустить. Это очень опасно. Это приведёт к болезни и смерти».

И грустить было незачем. Дом там, где я сейчас.

– Говоря вашим языком, я встретил свою вторую половинку. – Рассказывал невозмутимый водитель такси. – Жена – моя опора и поддержка. Я люблю ее как женщину, как друга и как человека. В нашей жизни были испытания, и мы их прошли вместе.

– Что за испытания?

Водитель оценивающе посмотрел на меня.

– Тогда мы жили в деревне. Убили человека. Вместо того, чтобы искать преступника полиция хотела повесить дело на меня. Жена нашла способ предупредить, и год я прожил в лесу.

– А что произошло через год?

– Мои друзья нашли настоящего убийцу.

– А что Вы делали год в лесу?

– Охотился.

– Наверно, Вам было очень тяжело.

Я старалась быть максимально деликатной. Водитель снова посмотрел на меня.

– Главное – это верить в себя. И в свою семью.

Он продолжил с улыбкой.

– Сейчас вот машину своей купил. Водит. Вроде нравится.

Мы ехали молча. Я тоже буду верить в себя. Может быть, этого мне как раз и не хватало. Пусть все вокруг думают, что это глупо бросить карьеру в банке. Отказаться от той зарплаты и возможностей для роста. Пусть смеются надо мной. Что мне от их одобрения? Я знаю, что я делаю. Я буду преподавать английский. По скайпу или лично, решу походу. Я хочу учить людей языку, который даст им возможность развиваться в работе, знакомиться с людьми из других стран. Читать новости и книги, не переведенные на русский. Узнавать мир в его многообразии. Расширить границы мышления. Теперь в моей жизни есть смысл. И больше нет повода для грусти.

14

Мы с Мариной пили кофе в Дабл Би. Я ела низкокалорийный фруктовый батончик и скучала по пончикам.

– Так вот. Про Лену из Саратова, – говорила Марина.

– Что с ней?

– Она познакомила меня с Костей. Это друг ее парня. Он тоже живет в Лиссабоне и работает то в Португалии, то во Франции.

– Ой, как интересно. И как, вы общаетесь?

– Да, он пишет мне каждый день.

– Как я рада. Есть же нормальные парни.

– А ещё он купил мне билеты, и я еду к нему на майские праздники.

Я сидела и многозначительно хлопала ресницами.

– Марина, как же я за тебя рада!!

– Ну… Главное, чтобы там все было нормально. А так, Вера, конечно, я с удовольствием уеду. Что мне здесь терять? Работу с 9 до 6? Неадекватную начальницу? Или дорогу из Королева в Москву и обратно, когда ты стоишь с вагоне в самой идиотской позе, зажатая со всех сторон так, что не можешь пошевелиться.

– Да. Это просто ужас. У нас нет понятия баланса между работой и жизнью. В будни ты просыпаешься, едешь на работу, сидишь в офисе, прикреплённый к стулу, как будто именно это важно, а не то, что ты делаешь и насколько это эффективно. По удару гонга встаёшь и едешь с работы домой. Ужин. Сон. Конец.

– А в выходные ты просто тупо смотришь сериальчик и не можешь заставить себя встать с дивана. Как же все-таки было круто во время чемпионата мира.

– Да… лето. Болельщики. Атмосфера радости и открытости. Помню, латиноамериканцы распевали песни в метро. Ты можешь себе представить, чтобы люди пели песни в нашем метро?

– Конечно. Это же латиноамериканцы. А один мексиканец на Никольской подарил мне свою шляпу. Сейчас найду фотку.

Я допивала лунго, пока он не остыл. Мы смеялись. У каждой из нас был свой выход из серой офисной работы.

15

От свечи лился нежный лавандовый запах. Телефон молчал. Теперь, когда из моей жизни исчезла бессмысленность, иллюзия одиночества становилась все тоньше и прозрачнее. Но это был процесс.

Лука. Что же это все-таки было?

На поверхности это была короткая история. Для меня она была красивой и грустной. Для других это был воздушный сюжет, не имеющий особенного значения.

Я просто надеюсь на то, что он жив.

У меня было странное чувство. Как будто Лука всегда со мной. В задумчивости неба на горизонте. В том, как листья деревьев переливаются на солнце. В том, как чёрный кофе дополняет белоснежную чашку. В том, как внутренний голос ласково говорит мне: «Вера, ты заблудилась в лабиринте пустоты. И выход находится здесь».

Мне казалось, что я ощущаю, как повсюду течет невидимое вещество, из которого сделали нас обоих. Всех людей. Это вещество нельзя потрогать и нельзя услышать, но именно оно гонит кровь по сосудам, делит клетки и является источником любого движения. Является источником жизни. Само по себе является жизнью.

Мы ищем мужчин. На работе, в путешествиях и на сайтах знакомств. Находим. Разочаровываемся. Жалуемся. Выпиваем тысячу и один капучино с корицей. Грустим, а дождь все идёт. Лимонная бабочка весны разбивается о стекло и прекращается в ртуть нашей простуды. Сквозь кашель и жар мы пьём витамины и говорим о неправильным питанием, о том как мало в году солнечных дней. Затем все повторяется.

Какое облегчение, этот вопрос для меня перестал быть вопросом. Я собиралась жить свою жизнь. Хорошо выполнять свою работу. Наслаждаться теплотой дружеских встреч. Помогать другим там, где это возможно. Меня приветствовал огромный мир, где каждый предмет или человек содержал в себе все остальное и рождал вселенную отражений, переливающихся цветами радуги.

16

IELTS был сдан на 7.5. Я заполняла профиль репетитора, когда мне позвонил мой друг. Мы вместе учились в университете.

– Вера, привет!

– Привет, Серёжа, рада тебе! Как оно?

– Да, все хорошо. Слушай, я на самом деле по делу звоню. Ты пока не нашла себе работу?

– Ну… Можно сказать, что нет.

– У нас в City Bank сейчас ищут аналитика. Мне кажется, тебе было бы интересно. Я скину описание вакансии на headhunter.

– А, да, спасибо, Сереж.

Кажется, мой голос прозвучал разочаровано. Хотя теперь я видела смысл во всем, например, в своей предыдущей работе.

Но я уже все решила.

Я прикрепила к профилю свой IELTS сертификат и нажала Submit.

В наушниках играла композиция Боба Дилана Gotta serve somebody.

Это может быть Добро, это может быть Зло.

Каждый делает свой выбор.

Я подошла к окну. Две элегантные чёрные птицы кружились в танце над крышами домов.

По ту сторону чисел

1

Зима закончилась, и наступила весна. Дни становились длиннее, а вечера все загадочнее.

Я отказалась от отдельной квартиры и переехала в комнату. Так было дешевле. Мысль об этом была грустной.

Потолок низко нависал над потертым серым диванчиком. Около небольшого письменного стола крутился офисный стул. Он жужжал, как рассерженный шмель, а я скучала по эргономическим моделям, которые остались в банке. Но недолго.

На окне висели синие шторы. Мягкие подушки на диване того же глубокого и спокойного цвета делали атмосферу уютной. Поправлюсь. Мой взгляд на комнату придавал ей состаренный шик и превращал в уютную мансарду. За потолком начиналось небо, и светились гигантские звезды Сен-Реми-де-Прованс с ночных этюдов Ван Гога.

Я купила алоэ вера в пластмассовом горшке цвета молочного шоколада и меленький кактус, осыпанный жёлтой пудрой цветков. В прозрачной стеклянной вазе из икеи я хранила сухоцветы.

Моя жизнь больше не делилась на будни и выходные. Я давала уроки английского и была счастлива. По понедельникам я пекла яблочный пирог или булочки с корицей. В выходные я старалась меньше бывать дома и не мешать молодой паре, которая жила по соседству.

Каждый день я выходила на улицу, и оказывалась среди серого перламутра пятиэтажек. Они обступали меня со всех сторон, как будто хотели посекретничать. В одной из них жила девушка, которая мечтала увидеть Париж. В другой – независимый инвестор вложил своё состояния в биткоин и бесстрастно ждал наступления эры криптовалют. Фрилансер в третьей был последователем Сэма Харриса и работал над приложением для медитаций.

Мне нравилось окно комнаты напротив моего подъезда. Я думаю, в ней жила почтенная пожилая леди, которая любила комнатные растения. Пестрые листья кодеума никогда не падали духом. Изысканно плелась лилия хлорофитума. Фикус Бенджамина был аккуратно подстрижен, а тропическая афеландра хранила в лимонной желтизне своих цветков воспоминания о далекой солнечной Колумбии.

Мой путь шёл по лабиринту дворов среди лип и скамеек, которым были известны все события мира. Я выходила к большой дороге, по которой скользили трамваи. Они со звоном проплывали мимо. Я заходила в маленькую кофейню, где пекли круассаны с марципаном. После поездки в Черногорию я перестала пить кофейные десерты: флэт уайт, латте с ванильным сиропом, миндальный раф. Нет уж. Я пила свой чёрный кофе внимательно. Наблюдая каждый глоток. Он имел свой цвет. Свой вкус. Свой запах.

Напротив окна стоял старый дом. Его фасад был украшен коринфской колоннадой. В нем чувствовалось дыхание времени, которое бесстрастно наблюдало за прохожими из-под листьев каменных папоротников. Круглые цветы чередовались с овальными окнами последнего этажа и посылали привет вечно-зеленым растениями из комнатного бамбука, аккуратно расставленным на низком подоконнике кофейни.

Нам кажется, что время течёт мимо нас. Но, если поменять систему координат, это мы переходим из одного состояния в другое мимо времени, которое стоит неподвижно. Чашка кофе постепенно перетекала в чашку с золотисто-коричневым капельками на стенках. Полупустая, тихая кофейня перетекала в кофейню, наполненную веселой мелодией разговоров. Это две подружки обсуждали за капучино новую коллекцию пальто на lamoda, пары в институте и своих преподавателей.

Я прощалась с Аней, которой принадлежала кофейня, и уезжала проводить занятия.

2

Было время, когда я преподавала высшую математику в университете. Давным-давно. В прошлой жизни. Мой друг Саша продолжал работать на кафедре. Теперь мы встречались каждый четверг за картонным стаканчиками дешевого кофе из сильно-обжаренного зёрна, которое полагалось торопливо пить за узким столом и высокими стульями без спинок. Но мы нарушали правила.

– Ну как проходит этот семестр?

– Да как обычно, – Саша пожал плечами. – Раздражает, что пары растянули на 4 дня. Ахметова каждый раз спрашивает мои «пожелания» и делает в точности наоборот. Я сегодня специально посмотрел общее расписание и все приезжают 3 раза в неделю. Кроме меня. Ладно. Буду чаще ходить в бассейн.

– Может быть, в следующем семестре будет лучше. Вот в индустрии все по-другому. Дни одинаковы. Хотя. Можно начинать рабочий день в 9. Можно в 10. А можно в 11.

Саша пренебрежительно усмехнулся. Его это явно не воодушевляло.

– Зато там платят нормально, – добавил он со вздохом.

– Ты можешь поменять работу, – улыбнулась я. – Мы не рабы на галерах.

– И я все чаще об этом думаю.

Мы некоторое время пили кофе молча.

– Как прошли твои выходные? – спросила я.

– Прекрасно!

– О, правда? Я так рада за тебя.

Саша смотрел на меня с изумлением.

– Вера, ты отвыкла от сарказма. Я приехал в университет в субботу, в свой выходной, и почти целый день вносил в базу посещения студентов и баллы за первое домашнее задание. Вернее в две базы. Кафедральную и общую. Когда ты работала, эта система уже была?

– Таблички в excel и форма на сайте? Конечно. Это было незабываемо. Мне кажется, что если посчитать, то их заполнение заняло так же много времени, как проведение семинаров.

– Ну да. Так вот их изменили.

– Поменяли название?

– Я бы посмеялся. Но дело хуже. Раньше было так: посетил / отсутствовал на занятии. А теперь стало: активно работал / посетил / отсутствовал.

Я недолго молчала.

– Ты не будешь против, если я перейду на мат?

– Нет, не буду. Потому что это театр абсурда. Система и сейчас несовершенна. Думаю, лучше сделать так: выходил к доске / отвечал с места / разговаривал с соседом / нарушал дисциплину. Дальше полёт фантазии.

– Нет, Саша. Боюсь, так не будет. Студент теперь твой клиент. А клиент всегда прав.

– Да, и если студентам что-то не понравится, то они снимут обо мне видео и покажут его, кому следует. Знаешь, одно радует: ещё не все студенты это поняли. Ты правильно сделала, что уволилась. Ладно, мне пора ехать вести уроки.

– С кем ты сейчас занимаешься?

– Это десятиклассник. Я готовлю к ЕГЭ. Но это тяжело. Да и его мама в прошлый раз сидела у нас за спиной. Смотрела, как проходит занятие.

– У нас везде так, – вздохнула я. – И в индустрии тоже.

– У меня только один вопрос. Зачем?

Саша ушёл. В окне во всю стену можно было видеть белую глыбу лабораторного корпуса и старое здание университета. Место было шумным и оживленным. По улице в развалку прогуливались студенты. Они курили вишневые вейпы и только некоторые предпочитали сигареты. Старая школа. Растворимый Nescafé с молоком цвета крем-брюле. Лекции по матанализу. Как давно это было.

3

В выходной никто не торопился на пары, и никто не торопился прогуливать. Только ветер веселился и играл с комочками пыли. Он складывал свои маленькие сокровища на краю тротуаров, которые слегка выступали над основной частью дороги. Не так давно она стала пешеходной.

В ожидании Саши я ела батончик из сушеного лайма и имбиря в маленькой кофейне напротив выхода из метро. Интересно, в чем разница между одиночеством и искусством быть одному?

– Может быть, вам сделать кофе?

Девушка в татуировках с короткой стрижкой была угрюмой и неприветливой. Её раздражало, когда редкие посетители неплотно закрывали дверь. И её можно было понять. Меня бы тоже раздражало.

– Давайте, – ответила я как можно мягче. – А какой ваш любимый кофе? – Я даже не знаю, как мне пришёл в голову этот вопрос, и почему я решила его задать.

– Я не пью кофе с молоком. И не понимаю американо, – призналась девушка. – Это же просто эспрессо и вода, от жесткости которой сильно зависит вкус. Лучше уж просто выпить эспрессо.

Мой американо был готов.

– Знаете, – сказала девушка, – мне сегодня как будто положили свинец на голову. Очень болит.

Как грустно. Вероятно, дело в погоде.

– Тогда, может быть, кофе? – зеркально предложила я.

– Я сегодня не мерила давление. А если оно высокое.

Эни, так звали девушку, сделала себе американо.

– Пить можно, – сказала она и первый раз улыбнулась. Эни включила свет и музыку. Sade пела проникновенный соул. Одиночество закрыло MacBook Air и вышло на улицу. Посмотрело по сторонам, но никого не было. Тогда оно торопливо отправилось к метро. Мы с Эни остались вдвоём.

Я медленно тянуло свой крепкий и горький американо. Саша опаздывал. Сегодня люди слишком заняты, чтобы приходить на встречи вовремя. Не беда. Мне нравился запах арабики и уединение кофейни. Я открыла Умберто Эко на английском, чтобы раствориться в красоте античных статуй и философских концепций.

Саша отказался пить кофе после тренировки в бассейне, и Эни заварила для него зелёный чай с жасмином во френч-прессе. Сегодня что-то необычное было во взгляде у Саши.

– В этом семестре одна моя группа – особенная.

– В чем это заключается?

– Они умные, причём не заучки и зубрилы. Одеваются со вкусом. И вообще хорошо выглядят, – он немного смутился.

– Кажется, в целом ты невысокого мнения о своих студентах.

– Одна студентка уже сдала мне домашнее задание, хотя срок только через две недели. Я проверил вчера, и все решено правильно.

Я только улыбнулась в ответ. В обществе друг друга мы с Сашей были сдержанными сухарями. Могло показаться, что ни у кого из нас не было личной жизни. Я впервые видела его глаза сияющими.

– Как её зовут?

– Даша.

Мы немного помолчали.

– Мне пора ехать на занятие, – сказала я. – Прости, я не могу тебя ждать.

– Я сегодня на машине. Давай подвезу тебя? Куда тебе удобно?

– Саша, спасибо. Я доеду на метро.

4

Прошла неделя, и мы с Сашей снова пили кофе в перерывах между уроками и лекциями.

– Вера, вчера на паре я объяснял, как решать дифференциальные уравнения. Все это будет на контрольной через неделю. Лучше бы студенты всю пару, не отрываясь, смотрели в IPhone.

– Почему?

– Так я не видел бы выражение их глаз. Полных скуки и равнодушия.

– Да, студенты не понимают, зачем они сидят на парах, а ты не понимаешь, для чего ты решаешь для них задачи. Но вы продолжаете это делать. Потому что в конце месяца ты получишь зарплату. В конце семестра студенты получат оценку на экзамене. В конце года ты получишь премию. Через три года студенты получат диплом бакалавра. Все произойдёт с нами в будущем.

– А здесь и сейчас есть только ипотека, которую мне нужно выплатить.

Я задумалась. Наверно, я казалась Саше очень легкомысленной. Уроки английского. Комната в пятиэтажке.

– Когда я вёл пару, девушка и парень на последней парте наслаждались обществом друг друга.

– Ох, меня раньше это особенно раздражало, – призналась я.

– Я наоборот был рад. Хоть кто-то хорошо провёл эти полтора часа.

– Влюбленность это прекрасно, – я улыбнулась. – Интересно, ведь так много девушек выходят замуж за своих одногруппников. Просто и естественно. В 20 лет. В 22. В 24. А другие нет.

– Это ты о себе? – рассмеялся Саша.

Саша ушёл, и рядом со мной сели два студента.

– Давай не пойдём на сопромат?

– Ага. Нам поставят отсутствие. Я приду, посижу две пары и поеду в общагу. Надо уже курсач начинать делать.

– Да я вообще не понимаю, что препод объясняет.

– А я понимаю?

– Скорее бы это все кончилось. Вот честно. Пойти работать и не париться.

– Да, я согласен с тобой. Знаешь, один мой друган на районе после школы не пошёл ни в какой универ. Закончил колледж. Сейчас работает админом и зарабатывает норм. Я бы сказал, очень даже неплохо он зарабатывает.